/-/
Помириться с Пиррой оказалось на удивление легко. Он ожидал много слёз, тяжёлых разговоров и, может быть, даже несколько дней разлуки, чтобы смириться, но ничего этого не произошло. Совет Эльм о том, что нужно просто отмахнуться от проблемы, даже если казалось, что он избегает её, подействовал чудесным образом. Пирра не упоминала о поцелуе, и он тоже. Они поболтали, расслабились, а потом снова оказались бок о бок на его кровати, болтая о всякой ерунде и просматривая в интернете смешные видео. Жон всё же подумал, не слишком ли он её завлекает — он решил спросить об этом Эльм позже, а не доводить дело до неловкости сейчас. Главное, что он был счастлив, что Пирра снова стала его другом, даже если тёмный голосок в его голове говорил, что это слишком похоже на измену Вайс, а ещё более тёмный и тихий голос шептал, что Вайс заслужила это. — У тебя появился новый друг? Это здорово. Я смогу с ним познакомиться? — Не думаю, что ты захочешь с ним познакомиться, — сказал Жон. Он заметил её противоречивый взгляд и добавил: — Я был бы рад познакомить вас обоих, но он такой засранец. Что-то вроде анти-тебя. — Анти-я? — Да. Ты вежливая, эмпатичная, дружелюбная и всегда стремишься вперёд, несмотря на то, какие препятствия стоят перед тобой. — Жон не пропустил, как Пирра порадовалась его похвале. — А вот Меркури... ну, ничего подобного. Он мизантропический засранец, ленивый, апатичный и, кажется, искренне любит подшучивать над другими и видеть людей в худшем свете. Настоящий циник. — О. Звучит... гм... мило... Жон засмеялся. — Я его плохо представляю, да? Думаю, просто приятно иметь кого-то, с кем я могу быть мизантропом, понимаешь? Мне нравится общаться с тобой, потому что ты понимаешь, каково это — быть знаменитым, и воспринимаешь меня как самого себя, как и я тебя, но иногда мне хочется просто злиться, пинать двери и быть циничным нытиком. Меркури для этого подходит. — Понятно. — Пирра не поняла. Он мог с уверенностью об этом сказать. — Ну, в этом есть смысл. Должны быть определенные моменты, когда я не смогу тебе помочь, и хорошо, что у тебя есть кто-то ещё. Думаю, тебе понравится моя команда, если ты узнаешь их поближе. Возможно, так оно и было, но он не был уверен, хочет ли он сейчас расширять круг своих друзей. Меркури вложил в его голову идею, намеренно или нет, и теперь он не мог перестать думать об этом. Не всерьёз, по крайней мере, он так не думал. Инсценировка своей смерти и побег расстроили бы многих людей, и вряд ли это вообще сработало бы. Хотя, возможно, он мог бы сделать это в краткосрочной перспективе. Инсценировать не свою смерть, а, например, травму и взять неделю или две отдыха. Что-то вроде отпуска. Или даже просто отправиться в настоящий отпуск, но официально забронировать его в одном месте, а потом тайком уехать в другое. Эльм, конечно, будет знать, как и его семья, но он сможет договориться с ними, чтобы тайно отдохнуть от дел. Сейчас это, конечно, не сработает — все были слишком обеспокоены проблемами его ауры, да и он сам, честно говоря, тоже. Пирра проявила свой интерес, но не смогла внести большой вклад. Её понимание ауры было лучше, чем у него, благодаря её образованию охотницы, но она никогда не слышала, чтобы чья-то аура поднималась выше 100%, тем более постоянно. — Вайс всё ещё жалуется на тебя, — сказала Пирра. В её словах слышался намёк на усталость. — Очень тяжело слушать, как она продолжает. Я говорила ей, что это она поступает неразумно, но она только говорит, что я не понимаю и что это к лучшему, что она это сделала от твоего имени. И это выводит меня из себя. Жон согласился. Конечно, если Пирра испытывала к нему чувства, как предполагал поцелуй, то была очень большая вероятность того, что она ревновала его к Вайс, так что это могла быть её попытка отговорить Вайс. С другой стороны, Пирра была его другом, и Вайс была абсолютно не права — даже Эльм с этим соглашалась, так что Пирра могла злиться на Вайс по вполне понятным и дружеским причинам. Он решил принять это как есть. — Я пытаюсь достучаться к ней с этой стороны, но она просто не хочет этого принимать, — сказал Жон. — Дошло до того, что я подумываю связаться с её отцом и попросить его поговорить с ней. — Почему не Винтер? Разве ты не ладишь с ней? — Айронвуд рассматривает её кандидатуру для Арк-Опс, и я не хочу, чтобы Винтер оказалась в ситуации, когда ей придётся выбирать между карьерой и сестрой. — Как мило, что ты об этом подумал. — Пирра заметно гордилась им, что было странно видеть. Жон отвёл взгляд. — Тогда я думаю, что пойти к её отцу будет лучше. Вайс немного рассказала мне о своих отношениях с матерью и... — Пирра помрачнела. — Будет лучше, если она не будет вмешиваться в это. Будет подальше от этого. У него самого возникло такое чувство, хотя Вайс и не рассказала ему всю историю. Должно быть, ей было легче рассказать об этом подруге Пирре, чем своему жениху. И это было хуже всего, не так ли? Вайс искренне считала Пирру своей подругой и доверенным лицом, и всё же Пирра была против неё. Он не чувствовал, что Пирра поступает неправильно, потому что всегда знал, что Пирра больше его друг, чем Вайс. Он даже сделал всё возможное, чтобы предупредить Вайс в Мистрале, что она отдаляет Пирру, возводя её на пьедестал. Вайс просто не послушала, и всё произошло именно так, как он и говорил. Вайс не понимает, каково это — быть нормальной, прежде чем стать знаменитой. Да и как она может? Она никогда не испытывала этого. Жон и Пирра проболтали до конца вечера. Поцелуй так и не был упомянут./-/
— И вот. Как ощущения? Ощущения были хорошие, и Жон так и сказал. Различные врачи вокруг него радостно болтали и перепроверяли его ауру, теперь она удобно расположилась на 95%, а мэр Вакуо, Джиллиан Астуриас, стояла, положив руку на его обнажëнное запястье. Женщина была красива для своего возраста, с длинными чёрными волосами и удивительно бледным и ровным цветом лица для такой песчаной страны, как Вакуо. Сначала он не решался встретиться с ней после того, что произошло раньше, но, очевидно, всё правительство Вакуо было избрано на внеочередных выборах, и ему казалось неправильным возлагать на неё ответственность за ошибки прошлого совета. — Я счастлива выступать в этом качестве, если это будет необходимо, — сказала Джиллиан, её голос был мелодичным, но сильным, что действовало на различных врачей и специалистов по ауре. — То есть, пока я здесь, на фестивале Вайтела. — Это замечательно, — сказал политик из Вейла. Опять же, он был здесь только для того, чтобы показать, что присутствует, потому что кроме как стоять в углу, он ничего не предлагал для обсуждения. — Если вы сможете поддерживать его ауру на ровном уровне, то я не вижу причин, по которым он не сможет работать в больницах в дополнительные смены... — Ни в коем случае, — огрызнулась Эльм. — Мисс Астуриас здесь — это временное решение. Жон не будет работать посменно, пока мы не узнаем наверняка о долгосрочных последствиях его состояния. — Я согласна, — сказала Джиллиан. Её глаза встретились с его глазами, и она слабо улыбнулась, даже подмигнув. — Я предложила своё Проявление, чтобы помочь сдержать его ауру, пока ваши команды специалистов будут искать лекарство или ответ на вопрос о его состоянии. Использование меня для лечения симптомов ничем ему не поможет, и я не буду в этом участвовать. Несколько врачей и экспертов согласились, к большому огорчению политика. Он выглядел необычайно сердитым, что ему возразили, но люди здесь не были государственными служащими, которыми он мог бы командовать. Джиллиан была рангом выше, чем он, а Эльм работала на другое королевство. Многие исследователи также были временно предоставлены Мистралем, так что всё, что он мог сделать, это произнести бессвязное извинение, что он не имел этого в виду, хотя все знали, что так оно и было, и затем откланяться, потому что ему нужно было ответить на важный звонок. Его свиток даже не зажужжал. — Политики, — пошутила Джиллиан, когда мужчина ушёл. — Всегда так хотят, чтобы их хвалили, и так быстро убегают, когда их планы терпят крах. — Спасибо за помощь, — ответила Эльм. — Не возражаю. Я могу распространить избыток ауры вокруг близких мне людей без вреда для кого-либо. Вы, конечно, ничем мне не обязаны. — Её глаза снова встретились с его глазами. — Если уж на то пошло, смею заметить, что это я вам обязана. Вакуо есть за что извиняться после того, как с вами обошлись. Жон пожал плечами. — Всё в порядке. Это были террористы, верно? Вам удалось их поймать? — Пока нет. Они неуловимы. По правде говоря, я думаю, не залегли ли они на дно окончательно. Хотя, возможно, они предпримут что-то, пока меня не будет. Я оставила нескольких своих надежных союзников держать оборону на всякий случай. Я слышала, у вас были похожие проблемы в Мистрале. Белый Клык, не так ли? — Да, — ответила Эльм. — Мы намеревались сохранить это в тайне ради Мистраля, но Белый Клык вышел и взял на себя ответственность. — Террористы часто охотно хвастаются, не так ли? Были ли какие-нибудь следы их пребывания в Вейле? — Немного, — призналась Эльм. Он бросил на неё взгляд, не слышавший ничего подобного, и она вздохнула. — Белый Клык присутствует в каждом королевстве, да и в большинстве городов тоже, так что я не думала, что стоит тебя беспокоить. Впрочем, здесь они не более активны, чем где-либо ещё. Не стоит беспокоиться. — Приятно слышать, — сказала Джиллиан. — Последнее, что нам нужно, это ещё больше террористов, вызывающих расстройство. Моя команда будет сохранять бдительность в любом случае; я советую вам делать то же самое. Белый Клык процветает за счёт широкой огласки, и фестиваль Вайтела, их лучший шанс получить ещё больше. — Генерал Айронвуд прибудет, чтобы этого не случилось. — Атлас возьмёт на себя охрану? — удивилась Джиллиан. — Таких новостей я не слышала. Это недавнее событие? — Да. Об этом будет объявлено через неделю. — Понятно. Полагаю, мне придётся спросить Совет Вейла, почему меня не проинформировали. Спасибо, что сообщили мне. — Джиллиан кивнула Эльм, а затем ему. — Мне пора идти, но вот, возьмите. Возьмите мой номер. — Две тонкие карточки, визитные карточки. Жон взял одну, а Эльм — другую. — Если ваша аура выйдет из-под контроля, свяжитесь со мной. Я могу попросить, чтобы Озпин поселил меня в Биконе, если придётся продолжать в том же духе. Я также хотела бы получить возможность увидеть знаменитую академию после обучения в Шейде. Если бы я осталась там, мне было бы легче приходить к вам. — Я могу подать официальный запрос, если это поможет, — сообщила Эльм. — Это действительно поможет. Спасибо. Желаю вам обоим хорошего дня. Хотя я хотела бы предупредить тебя, Жон. — В её голосе не было угрозы, и он кивнул в знак того, что слушает. — Я всегда чувствую чью-то ауру, когда принимаю её. Вкус, если угодно. Твоя кажется необычно тонкой. Как суп, в который добавили слишком много воды. Я не совсем понимаю, что это значит, но ауры большинства людей более плотные, более прочные. Я могу только предполагать, что то, что ваша так истончилась, это плохо, так что будьте осторожны. Аура — это ваша душа. Тратить её с такой безжалостной скоростью, и всего за два года? Неизвестно, к каким долгосрочным последствиям это приведёт. И я осмелюсь сказать, что за эти годы вы потратили больше ауры, чем некоторые охотники за двадцать. Будьте осторожны. Истончëнная аура. Жон помрачнел. Это было примерно то, чего он ожидал, и он, конечно же, чувствовал, что временами его аура истощается. Тем не менее, это была хорошая информация, и он был уверен, что исследователи и врачи будут размышлять над ней в течение следующих нескольких дней. — Я буду иметь это в виду. Спасибо, мисс Астуриас. — Пожалуйста, зови меня Джиллиан. Мисс Астуриас напоминает мне мою мать. Доброго дня вам обоим. — Женщина обошла их, улыбнулась и помахала рукой, прежде чем уйти. Эльм дождалась, пока она уйдёт, и заговорила. — Помни, о чем Айронвуд предупреждал тебя перед тем, как ты отправился в Вакуо. Мёдом можно поймать больше мух, чем уксусом. — Эльм не выглядела слишком обеспокоенной, не в том смысле, чтобы чувствовать, что ему угрожает опасность, но она была осторожна. — Имей это в виду./-/
Вайс ждала его возле комнаты, когда он вернулся. — Есть ли какие-нибудь новости о твоей ауре? Что они сказали? Он подумывал сказать ей, чтобы она замолчала, но вопрос был справедливым, и она имела некоторое право знать, как его невеста, независимо от их ссоры. К тому же, возможно, это её способ начать разговор перед извинениями. Он сомневался в этом, но дал ей шанс. — Мои проблемы с аурой продолжаются, и мисс Астуриас сообщила, что моя аура необычайно тонкая, как будто её растянули из-за чрезмерного использования. — Он постарался, чтобы не прозвучало несказанное "я же тебе говорил". — Для меня небезопасно продолжать чрезмерно использовать её, и я не буду работать по сменам, пока врачи не разрешат мне действовать. Вайс скрестила руки. — Это их диагноз? Очень хорошо — пока он официальный, никто не сможет оспаривать твои действия из-за него. — Как будто факты их остановят, — пошутил он. Вайс слабо улыбнулась. — Можно помечтать. — Это было оно? Они собирались помириться? Вайс глубоко вздохнула и закрыла глаза. — Жон, я чувствую, что должна извиниться. Моя... команда и Пирра ясно дали понять, что я обидела тебя, и что я должна загладить свою вину. Её команда? Что ж, он удивлëн. То что Пирра помогла, удивило его меньше, но он также был рад, что она искренне отбросила свои личные чувства ради него и Вайс. Это подтвердило то, что он уже знал, Пирра была настолько хорошим человеком. Если бы он не был с Вайс, что ж, чем меньше об этом, тем лучше. Он не хотел ещё больше усложнять ситуацию. Но он определенно мог бы сделать гораздо хуже, чем кто-то, кто понимал, через что он проходит, и кто был готов общаться должным образом, а не принимать решения за него. — Сначала я не понимала твоих опасений, — сказала Вайс, — но после того, как Руби и Блейк снова и снова объясняли мне, почему мой поступок был неправильным, я пришла к выводу, что была с тобой несправедлива. — Вайс наконец открыла глаза. — Как ты неоднократно повторял мне, ты не был рождён для такой славы и внимания, а я продолжала игнорировать это, полагая, что ты не против того, что я делаю, хотя ты подавал мне множество признаков того, что это не так. Жон кивнул. Это звучало позитивно. На удивление. Он должен поблагодарить Руби за это позже, но, надеясь, так, чтобы не привлекать слишком много внимания и не распускать глупых слухов. Меньше всего ему хотелось, чтобы люди думали, будто он пытается залезть в трусы к девочке помладше. Некоторые люди были просто странными, когда у них была защита в виде анонимного подключения к Интернету. — В связи с этим, — продолжала Вайс, — я хотела бы извиниться за то, что отмахнулась от твоих опасений по поводу того, что я раскрыла проблемы твоей ауры. Ты имел, и имеешь, право задавать вопросы и переживать по поводу того, что это влечёт за собой, и мне следовало бы найти время, чтобы объяснить, почему я сделала то, что сделала, более подробно, а не просто отмахнуться от этого как от того, что так будет лучше. — Вайс надулась, и её плечи опустились. — Оглядываясь назад, я плохо справилась с этим. Я восприняла твои жалобы как оскорбления, хотя на самом деле ты просто не понимал, почему я сделала то, что сделала. Я должна была ответить на твои вопросы и сделать всё возможное, чтобы помочь, а не просто пропустить их мимо ушей. За это я прошу прощения. Это было незрело и довольно нечестно с моей стороны, и в тот момент я не считала тебя равным мне. Мне... мне жаль. Искренне. Он поверил ей. Действительно поверил. — Всё в порядке. Я прощаю тебя. — Правда? — Вайс беззаботно улыбнулась. — Мне стало легче. Признаюсь, меня это гложет. Моя гордость иногда берёт верх. Я слишком хорошо осознаю свою вину. Я не должна была вести себя так, как вела, и отказываться говорить с тобой. Я... я рада, что мы смогли обсудить это и оставить всё позади. — Без предупреждения она шагнула вперёд, и Жон заключил её в тёплые объятия. — Я рада, что мы можем разобраться в этом с помощью слов, Жон. Я уже видела, как пары гневно ссорятся из-за подобных вопросов. Я рада, что мы можем быть выше этого. Её родители. Он подозревал, и Пирра намекнула на это. Жон улыбнулся, кивнул и отпустил Вайс, когда она сказала, что ей нужно доложить своей команде, что она действительно извинилась. Он рассмеялся и пообещал подтвердить, если у кого-то из них возникнут подозрения, и смотрел, как она уходит, прежде чем повернуться к Эльм, которая скрестила руки, и на её лице появилось грозное выражение. Эльм выглядела возмущëнной. Даже в ярости. — Она даже не извинилась за то, что приняла решение за тебя! — огрызнулась она. — Это извинение — если его вообще можно так назвать! — было лишь в том, что она отмахнулась от твоих опасений. Ни разу она не пожалела, что проболталась о личной информации. Жон улыбнулся. — Я знаю. — Тогда почему ты позволил ей выйти сухой из воды? — Я не позволял. — Жон хотел отпереть дверь в свою комнату, но Эльм остановила его, положив свою руку на его, поймав его маленькую руку в свой кулак. Он хихикнул, его немного позабавило, и тронуло, то, как она рассердилась за него. — Я сказал ей, что прощаю её за то, что она призналась, что чувствует себя плохо. Я принял эти извинения. Вот и всё. Насколько я понимаю, Вайс всё ещё должна извиниться за остальное, и я не позволю ей забыть об этом. Эльм недовольно хмыкнула и отпустила его руку. — Ты должен был сказать ей об этом сразу же. — Я думал об этом, но даже это маленькое извинение — большое дело для неё. Кроме того, когда она скажет своей команде и Пирре, за что она извинилась...? — Они будут раздражены тем, что она всё неправильно поняла, и начнут на неё наседать, — сказала Эльм, осознав, что произошло. — И поскольку в прошлый раз им всем понадобилось достучаться до неё, ты надеешься, что они достучатся до неё и в этот раз. Я понимаю твою точку зрения, но разве это действительно здорово? Ты же не думаешь, что они будут у тебя под рукой и решат за тебя проблемы, когда вы поженитесь. — Я знаю. Но если это то, что нужно, чтобы она осознала свои ошибки, то это нормально. У меня такое чувство, что её родительские отношения сделали так, что всё, что я говорю, наталкивается на стену. Может быть, она видит во мне Жака. — Ты совсем на него не похож. — Я знаю. Я не говорил, что это имеет смысл... — Жон прервался, заметив приближающуюся быстрым шагом Глинду Гудвич. Эльм тоже услышала её и повернулась вовремя, чтобы увидеть, как женщина остановилась перед ними. Она выглядела взволнованной и запаниковавшей. — Вы нужны, и срочно. Жон выругался. — Ученик умер? — Нет. Не в этом дело. Будет лучше, если вы сами увидите. Пожалуйста, за мной. Глинда провела их по этажам, вывела на лужайку и направилась к краю Изумрудного леса. У него возникло плохое предчувствие, как только он увидел, куда они идут, и оно усилилось, когда они ненадолго вошли в лес. Оттуда вышла группа, лица у них были испуганные, и они посмотрели на него, прежде чем поспешить в противоположную сторону. Он не узнал их, но они точно узнали его. Директор уже был там, попивая кофе. Он выглядел измождëнным. Его глаза встретились с глазами Жона, и он поднял свою кружку в молчаливом приветствии, затем повернулся и кивнул в сторону окровавленного трупа на земле в лесу. — Ещё один. — Кто он? — спросил Жон. — Судя по всему, местный блогер. Команда CFVY, одна из команд старших курсов, стала единственной, кто нашел его. Оказалось, что он вёл прямую трансляцию своего путешествия в Бикон в рамках видео о том, как совершить такой переход. — Озпин нахмурился, его глаза стали жёсткими и пустыми. — Целью, я полагаю, было нажиться на всех людях, желающих совершить это путешествие ради своих любимых, и получить вирусную популярность. Видео уже удалено, так как на нём показана его довольно жестокая и кровавая смерть. Тем самым было нарушено довольно много правил и условий платформы. Руки Жона сжались в кулаки. — Как давно это произошло? — Тревога была поднята в Биконе, когда студент увидел это в прямом эфире два часа назад. К счастью, они довели это до сведения Глинды, и она смогла отправить команды, чтобы попытаться найти дурака. К сожалению, слишком поздно, чтобы спасти его, пока он ещё был жив. — Он отпил немного кофе и поморщился. Должно быть, он уже остыл. — Мы решили связаться с вами. Ещё не прошло четырех часов. Он в пределах окна, чтобы его вернули. Так и есть. Жон посмотрел вниз на парня, который был лишь немного старше его, с впалым лицом и вывернутой шеей. По всему телу виднелись следы когтей, но большинство из них оставили не столько шрамы, сколько разорвали его на части. Он был превращён в месиво из плоти и костей, почти неузнаваемое. Он сделал это по собственному желанию, намеренно, и даже не потому, что у него была семья, которая умерла. Он сделал это ради просмотров, кликов и пятнадцати минут славы. — Я отказываюсь. — Слова выскользнули, и он был ошеломлëн, осознав, что они были его собственными. Ошеломлëн, но не расстроен. Жон закрыл глаза и отвернулся от тела. — Я отказываюсь возвращать его. Пусть он останется мёртвым как предупреждение всем остальным, кто сделает это. — Очень хорошо. — В голосе Озпина не было осуждения. Никакого гнева. — Его видео видели до его смерти, так что люди будут знать, что он был в пределах окна, в которое его можно вернуть. Они будут знать, что вы приняли сознательное решение не воскрешать его. Я не критикую вас. Играя в идиотские игры, выигрываешь идиотские призы. Я просто не хочу, чтобы вы были удивлены или чувствовали, что я не предупредил вас. — Я понимаю, сэр, но, как вы говорите, он заигрался в свою глупую игру. И это его награда. Если я верну его, он снимет об этом видео, а старое отредактирует, убрав свою смерть, и снова опубликует. Другие, более отчаянные люди будут следовать его маршруту, чтобы попытаться добраться до Бикона. Они умрут. — Скорее всего. — Тогда оставьте его мёртвым. — Жон отошёл, и Эльм двинулась за ним. Прежде чем уйти, он чётко произнес. — Я хочу, чтобы все знали, что я не какой-то торговый автомат, из которого люди могут вытряхивать банки с воскрешением. И я не собираюсь помогать тем, кто нарушает правила, чтобы попасть сюда. Если кто-то доставит вам неприятности, сэр, скажите им, что это были мои слова. Скажите им, что это я отказался вернуть его. Не вы. Пусть подавятся этим.