/-/
— Ну? — спросила Эльм. — Ну, что? — ответил Жон, поддразнивая. — Разве твои помощники не предоставили тебе полный отчёт? — Они сообщили, что их заставили наблюдать за самым неловким свиданием, которое они когда-либо видели в своей жизни. В некоторых моментах, цитата, они хотели удалиться в туалет, чтобы закричать от неловкости. Жон фыркнул. — Да. Похоже на правду. Эльм вздохнула. — Значит, всё прошло плохо? — Честно говоря, я не знаю. Свидание определенно не было удачным, но, может быть, это и не так уж плохо. Я думаю, оно выявило некоторые из наших проблем, и Вайс теперь точно знает о них, так что, возможно, всё сложится к лучшему. Даст нам обоим шанс всё исправить. Если не считать всего остального, Вайс теперь лучше понимала, какие проблемы у него были в их отношениях, и знала, что ей нужно проявить немного желания узнать его получше. Он не мог сказать, что ему понравилось так поступать с ней, потому что на самом деле это было не так — по уважительной причине или нет, это был глупый поступок, а неудачное свидание было неловким для обеих сторон. Они молча поели до конца, оплатили счёт и ушли. Вайс выглядела как человек, смирившийся с неудачей, и оживилась только тогда, когда он упомянул о втором свидании. Честно говоря, второго свидания не было бы, если бы они не были так близки. Он не думал, что большинство людей захотели бы пойти во второй раз с тем, кто только и делал, что жаловался. Единственная причина, по которой Вайс получала так много шансов, заключалась в том, что она не была незнакомкой, и он действительно питал к ней какие-то чувства, хотя и не был уверен, какие именно и насколько далеко они зашли. Кроме того, было не совсем правильно отменять их помолвку, не приложив хотя бы немного усилий для её сохранения. В конце концов, что если это была ошибка? Вдруг он пожалеет об этом? Неудачные свидания случались даже между Сафрон и Террой, а они были счастливы вместе. Не похоже было, что их отношения были сплошь солнцем и радугой. — Может, это только моя жизнь такая сложная? — Нет, — ответила Эльм. — Я тут почитала, и оказалось, что двадцать процентов всех помолвок отменяются по той или иной причине. Единственная причина, по которой ты чувствуешь себя намного хуже, это потому, что ты знаешь, что все будут делать из мухи слона, если это случится. Если бы ни один из вас не был знаменит, я думаю, вы бы уже расстались. — Ты так думаешь? — Да. Это была грустная мысль. Не о расставании, а о том, что единственная причина, по которой они продолжали пытаться, заключалась в том, что они оба хотели избежать скандала и драмы. Это не было хорошей причиной для двух людей, чтобы хотеть остаться вместе, не так ли? Раньше было принято оставаться вместе ради детей, но были и такие люди, которые оставались вместе из-за воспоминаний, времени или денег. Легче расстаться, когда вы оба молоды, чем когда вы прожили в браке сорок лет. Ему было интересно, на каком месте в этом списке находятся их причины. Наверное, в самом низу. — В каком-то смысле я не лучше Вайс, не так ли? — спросил он. — Я влюбился в неё только потому, что она выглядела прекрасной девушкой на сцене. Она выглядела как ангел. — Он понял, что во многом это было связано с присутствием на сцене, освещением и макияжем. Не то чтобы Вайс не была красивой, но в тот день она была особенно красива, и это не меняло того факта, что он влюбился, основываясь на внешности. Если это вообще можно назвать "любовью". — Я был таким поверхностным. Наверное, в то время я был на вершине счастья, а Вайс была самой красивой девушкой, которую я когда-либо видел, и я ей нравился, а я никогда раньше не нравился девушке настолько. Я просто решил начать отношения. — Он застонал и упал назад, прикрыв глаза одной рукой. — Мне просто нравилась идея иметь девушку, не обращая внимания на тот факт, что её покорила не моя личность, а моя слава. А потом, когда я узнал, что Вайс тоже знаменита, всё приобрело другой смысл, понимаешь? Я решил, что моя слава не будет её беспокоить или затрагивать. Не то чтобы она была сумасшедшей фанаткой, как другие. — И всё же она была. — Не сумасшедшей, — сказал он, чувствуя хоть какую-то необходимость защищать её. — Но да, она была фанаткой. Но это не её вина. Это я решил встречаться с ней, хотя должен был это понять, и теперь я говорю ей, что она должна измениться, иначе я её брошу. В каком-то смысле он был не прав. Кровать заскрипела, когда Эльм села на неё. Её рука легла на его руку. — Не говори так. — Но я ведь не ошибаюсь, правда? Я принял Вайс как человека, которому нравится моя слава, а теперь я требую, чтобы она изменилась под мои нужды. — В худшем случае, вы оба виноваты, — заметила Эльм. — Но это не имеет значения. Ты подросток. Вам не было и шестнадцати, когда вы начали встречаться. Ошибки случаются. Это часть взросления. Никто не ожидает, что люди будут выполнять глупые обещания и заявления, которые они дают, даже не закончив школу. Если бы это было так, я бы сама попала в беду, — добавила она, смеясь. — Я хочу сказать, что не надо слишком много об этом думать или корить себя. Вы оба были детьми, и я осмелюсь предположить, что Жак Шни сделал гораздо больше, чтобы свести вас вместе, чем вы думаете. Неужели? Жон не был слеп к тому, что тот хотел, чтобы он женился на Вайс, и что это было бы полезно для фамилии Шни, но он также не думал, что Жаку нужно было так сильно давить. Жон был сражён наповал, а Вайс была ослеплена вниманием самого известного мальчика на Ремнанте — того, кого называли героем в каждой газете и в каждом выпуске новостей. Я тоже не потрудился ничего узнать о Вайс. Точно так же, как я нравился ей из-за моей славы, она нравилась мне из-за её внешности. Эльм права. Если бы это была обычная ситуация между парнем и девушкой, то мы бы давно расстались. Или мы бы оставались вместе в школе, а после расстались. — Не лежи здесь и не расстраивайся из-за этого, — сказала Эльм. — Ты только сделаешь себя несчастным. Почему бы тебе не пойти потусоваться с кем-нибудь из своих друзей? Это была неплохая идея./-/
Оказалось, что Меркури не было в комнате. Зато была Синдер, которая затащила его в свою комнату, прежде чем он успел придумать себе оправдание. Эмеральд нигде не было видно, как и Минт — впрочем, последнее не стало большим сюрпризом. Жон не был уверен, как он воспримет пребывание в комнате наедине с Синдер, но она помогла ему покрасить волосы, и он решил, что в долгу перед ней. — Я могу зайти в другой раз... — Нет. — Синдер усадила его на стул, а затем села на свою кровать и скрестила ноги. — Я хочу знать, насколько хорошо сработала моя маскировка. Сработала ли она? Узнал ли тебя кто-нибудь? Смог ли ты провести обычное свидание без поклонников? Маскировка? О, конечно. Синдер втянула его в разговор не для того, чтобы посплетничать или выпытывать подробности, а чтобы узнать, насколько хорошо держался её макияж и прическа. Это имело смысл. — На самом деле, всё получилось очень хорошо. Никто ничего не заметил. Возможно, помогло то, что Вайс покрасила волосы в чёрный цвет. — Возможно. Девушке легче спрятаться, ведь у неё больше волос для покраски. Тогда цвет становится важным. С тобой сложнее. Меньше волос — больше открытого лица, а лицо — самая сложная часть, которую трудно замаскировать, не прибегая к макияжу или чему-то другому, например, очкам или шарфу. — Она сделала жест, показывая на своём лице. — Но и они могут привлечь внимание, если будут слишком заметны. — Да, я понимаю. Я уже однажды пытался носить очки, но люди просто стали смотреть на меня больше. — А как насчет комфорта? — спросила она. — Ты чувствовал себя нормально в маскировке, или было некомфортно? — Я нормально себя чувствовал. Это всего лишь краска для волос. Я подумал, что контактные линзы будут беспокоить меня сильнее, но я быстро к ним привык. — Хорошо. — Синдер улыбнулась и наклонилась, опираясь локтем на колено, а подбородком на руку. Её глаза сфокусировались на его лице, но не вызывающе. Казалось, что она рассматривает его лицо со всех сторон. — Я могла бы сделать что-то более существенное, если бы могла подстричь твои волосы, но только для более долгосрочной маскировки. Не так полезно для одного дня или ночи. А вот наращивание — да. Нарастить ещё сантиметров тридцать волос сзади и немного удлинить челку, покрасить их в красный или каштановый цвет, и никто не узнает тебя, даже когда твоё лицо будет на виду. — Её пальцы игриво постукивали по щеке. — Мне было бы любопытно попробовать. Ты планируешь куда-нибудь пойти в ближайшее время? — Мы с Вайс ещё не планировали наше следующее свидание. — Кто сказал, что это должно быть свидание? Ты можешь отправиться в Вейл один. Или с другом. Боже, возьми Меркури. Мы с Эмеральд с радостью нарядим тебя, если ты заберëшь его от нас на полдня. — Её губы растянулись в лукавой улыбке. — Он всегда говорит о том, как ему скучно, и бог свидетель, ни одна девушка в здравом уме не стала бы с ним встречаться. Тусовка с другом может быть лучшим вариантом. Жон рассмеялся, но не мог сказать, что ему это не интересно. Погулять как нормальный человек? Конечно, Эльм не позволила бы ему пойти без охраны, но она могла бы организовать ещё один вариант, как сегодня, и если бы маскировка была достаточно хорошей, то он был бы в безопасности. Шанс выйти и побыть обычным человеком, даже если это будет означать просто побродить по Вейлу или поиграть в игровые автоматы, был более заманчивым, чем он думал. А почему бы и нет? Мне нравилось в той деревне, пока они не знали, кто я такой. Что, если бы я мог получить это, когда захочу? Жон облизал губы, оглянулся и встретился взглядом с глазами Синдер. Она ждала его ответа. — Я не хочу быть помехой... — Я бы не предлагала, если бы это было хлопотно, Жон, — промурлыкала она. — И мне не нужно твоё Проявление. Я сирота. Мы все сироты — кроме Минт, в техническом смысле. Никто из нас не умер и не умирает, и у нас нет никого, кто бы умер, так что тебе не стоит об этом беспокоиться. Если мысль о том, что ты мне должен, так тебя беспокоит, тогда подбрось мне пару льен. Или праха, — добавила она с усмешкой. — Цены снова выросли, а охотница не может на нём экономить. — Они поднялись...? — Ты не слышал? А, я полагаю, ты предпочитаешь избегать новостей. Были ограбления праха. Одни обвиняют Белый Клык, другие Романа Торчвика — местного знаменитого вора. Его, по крайней мере, видели на камерах. Возможно, люди просто спешат обвинить Белый Клык, и как обычно, во всем фавнов. С таким же успехом это может быть твоя собственная террористическая группа из Атласа. — Они не... — Он поморщился. — Ладно, думаю, в каком-то смысле они и есть моя террористическая группа. В том смысле, что они хотят добраться до меня. Я никогда не думал об этом так. Синдер пожала плечами. — Я бы не стала начинать сейчас. Атлас может поднять руки вверх и признать, что он в какой-то мере ответственен за Белый Клык — жестокие законы против фавнов являются хорошим примером, но твоё участие в этом деле в лучшем случае случайно. Дело не в этом. Суть в том, что ты хочешь снова стать нормальным человеком. Я могу предложить тебе это. — Она подмигнула. — И я буду счастлива. Наряжать тебя — это весело и ничего мне не стоит. Ничего, кроме времени. Он дал им почти безграничный счёт на одежду, и мог продолжать в том же духе. Не составит труда заказать им ещё и прах, и он даже мог бы предложить ей заплатить за всё это. Он понимал, что Синдер предлагала помощь безвозмездно, но за ту помощь, которую она оказывала, это казалось несправедливым. Не тогда, когда его банковский счёт был готов лопнуть. — Ты явно заинтересован, — сказала Синдер, легко прочитав его выражение лица. — Почему бы тебе не привести своего телохранителя, чтобы поговорить со мной, если ты так волнуешься? Я не против продемонстрировать ей свои навыки, если это её успокоит. Последний аргумент подтолкнул его. — Это нормально? Я не хочу тебе мешать. — Жон, всё в порядке. — Синдер хихикнула. Это был насыщенный, приятный звук, который в обычной ситуации заставил бы его напрячься в самых неподходящих местах. — Ты друг Меркури — один из его единственных друзей, и это делает тебя другом команды. Тот факт, что ты избавляешь нас с Эмеральд от его глупостей, когда вы проводите время вместе, с лихвой компенсирует всё./-/
Эльм не была уверена, но всё же согласилась пойти с ним и посмотреть. А Синдер... Синдер была хороша. Жон вышел из ванной, за ним последовала Синдер. Верхняя часть его тела была прикрыта толстовкой, а на плечи было накинуто полотенце, чтобы задержать излишки краски. Волосы были влажными и свисали на глаза так, как обычно их длины не хватало. Он также чувствовал мокрое пятно на спине, к которому, как он знал, придётся привыкнуть. Эльм, сидевшая на стуле в ожидании, поперхнулась, когда увидела его. — Чёрт! Девочка, ты знаешь своё дело! — Я стараюсь угодить, — заметила Синдер. — Как видите, несколько накладных волос в нужных местах и пара шпилек, чтобы радикально изменить то, как он их носит, имеют большое значение. — Она собрала его волосы и спустила их на один глаз, прижав костяшки пальцев к щеке. — А если мы уложим волосы так, чтобы они закрывали глаза, то судить о нём можно будет только по одному глазу и форме челюсти. Жаль, что ты не можешь отрастить бороду, Жон. — Для этого он должен быть настоящим мужчиной, — пошутила Эльм. Жон надулся. У его отца была убийственная борода, и он чувствовал зачатки волос на лице, но они были такими тонкими, изящными и ярко-желтыми, что их почти не было видно. И на ощупь они были как шёлк. Это была не та грубая борода, которую носил его отец. Ему говорили, что регулярное бритьë приведет к тому, что волосы станут жëстче, но пока ничего не получалось. Его новые волосы были тëмно-рыжими — и достаточно длинными спереди, чтобы доходить до щеки. Сзади они были гораздо длиннее. Синдер завязала их лентой на затылке, и они продолжались в довольно тонком хвосте до поясницы. Прическа в стиле Мистраля, сказала она ему. Старая прическа воинов, пришедшая из древности, которая сейчас возрождается в королевстве. Она также намекнула, что ему стоит уточнять, что он родом из Мистраля, если кто-то спросит. Иметь легенду, придерживаться её и сделать её своей собственной. Синдер была почти так же настроена на создание второй личности для него, как и он сам, и он был только за. Он смотрел на Эльм с нескрываемой надеждой. Если она согласится, то это может стать для него совершенно новой личностью. Маска, которую он мог бы носить всякий раз, когда хотел перестать быть Жоном Арком. Конечно, она может быть рассчитана только на несколько поездок в Вейл, но если это сработает, то Эльм, возможно, смягчится и позволит ему ходить одному чаще, а может быть, и вообще когда ему захочется. — Это только начало, — сказала Синдер. — Мы заказали Мистральскую одежду, которая только усилит представление о человеке, родившемся и выросшем там. В цветах, которые Жон никогда раньше не носил. Я даже включила в образ серьги-клипсы и несколько фальшивых татуировок-наклеек. Они могут выглядеть ненастоящими, но если мы нанесем одну на его шею и сделаем её только чуть более заметной, то это не будет иметь значения. Главное — не столько произвести впечатление, сколько вызвать их воспоминания. Все знают, что у Жона Арка нет татуировки на шее, поэтому неважно, выцветшая она или неровная. Главное они увидят чернила. — Должна признать, что это очень убедительно, — сказала Эльм, поглаживая свою челюсть. — Я немного удивлена, как вы в это вкладываетесь, мисс Фолл. Синдер слегка улыбнулась и пожала плечами. — Я нахожу это забавным. В преддверии фестиваля я могу только тренироваться. — И что вы хотите взамен? — Ничего. Я не сомневаюсь, что вы уже изучили мои записи, мисс Эдерни. Иначе вы были бы не очень хорошим телохранителем. Вы знаете, что у меня нет ни больной семьи — или семьи вообще. И у меня прекрасное физическое здоровье. Возможно, Проявление Жона — это самое лучшее, что когда-либо случалось с Атласом и Вейлом, но оно не принесет мне никакой пользы, если только я не скончаюсь очень внезапно и неожиданно. — Я это знаю, — призналась Эльм. Жон бросил на неё полный ужаса взгляд, и она пожала плечами. — Это грубо, я знаю, но это моя работа. И да, я знаю, что ты жила в детском доме, пока тебя не усыновили. Твоя приёмная семья была убита. Верно? — Да. К счастью, в то время я находилась в Санктуме. В подготовительной школе в Мистрале, — объяснила она для Жона. — Я жила там, поэтому не присутствовала при убийстве моей приёмной семьи. Гримм, как они считают. Всё сгорело, а тела так и не нашли. — Ты выглядишь спокойной по этому поводу, — отметила Эльм. — Это случилось очень давно, и они не были моей настоящей семьей. По правде говоря, их усыновление меня никогда не было чем-то большим, чем просто жалостью. Это была своего рода общественная работа. Они одевали меня, дали мне комнату и ожидали, что я буду работать на них. Я была больше работником, чем дочерью, и у моей приёмной матери было две настоящие дочери, которых она любила больше, и это большая часть причины, почему я вообще отправилась в Санктум. Не нужно извиняться. Вряд ли меня удивляет, что вы за нами приглядываете. — Это всё равно грубо, — сказал Жон, бросив взгляд на Эльм. — Синдер ничего не сделала, кроме помощи — и я предложил ей деньги. Если бы она хотела славы или чего-то ещё, она могла бы продать историю о том, что у нас с Вайс были проблемы в отношениях. И она, и Меркури знают о них, и газеты заплатили бы за эту историю деньги. — И ещё больше мне заплатили бы за молчание, — добавила Синдер, не особо помогая его аргументам, но, возможно, доказывая свою точку зрения. — Если бы мне нужны были деньги, шантажировать Жона было бы гораздо проще. Я бы даже могла продолжать шантажировать, чтобы сохранить всё в тайне. Жон вздохнул. — Синдер. Ты не помогаешь. Она засмеялась. — Я просто говорю, что есть более лёгкие способы использовать тебя, чем то, что, по мнению твоего телохранителя, я задумала. Если мне нужны деньги, слава или твоё Проявление, то я явно иду не тем путем. Я имею в виду, что он уже дважды оставался со мной наедине в моей ванной. — Синдер подмигнула, и Жон вздрогнул. — Я могла бы продать историю моего бурного романа с Жоном Арком и заработать миллионы. — Хорошо. Хорошо. — Эльм хлопнула себя по коленке, посмеиваясь. — Я поняла твою мысль. Это хорошая маскировка, и я полагаю, что вы оба дали мне знать об этом, так что я рада, что вы не делаете глупостей вроде попытки улизнуть за спиной у меня и генерала Айронвуда. Не думаю, что можно сделать то же самое для меня? Синдер вежливо улыбнулась. — Ваша фигура слишком приметна. Эльм насмешливо хмыкнула, подняла руку и сжала её. Её мышцы были почти такими же большими, как его голова. — Я понятия не имею, о чём ты, девочка. — Я с удовольствием наряжу кого-нибудь другого, — предложила Синдер, — но, по правде говоря, вам это не нужно. Любого офицера или солдата в штатском будет достаточно, и вам не стоит сообщать мне, кто является его телохранителем под прикрытием, если вы действительно думаете, что у меня на уме гнусные цели. — Может, уже хватит о гнусных целях? — спросил Жон. — Я думаю, что Эльм убедилась в обратном.