/-/
Жон не в первый раз сидел в застеклённой VIP-ложе с видом на Амити. Он уже был здесь однажды, два года назад, когда мероприятие проводилось в Мистрале. Тогда мир казался совсем другим. В некоторых отношениях всё было сложнее, в других — проще. Он занял место рядом с Озпином, а Глинда — по другую сторону от него, и только после долгих рукопожатий с официальными лицами из Вейла и фотографий с дипломатами из Мистраля и Вакуо. Всё это было сплошным месивом из мигающих огней, фотоаппаратов и полушутливых светских бесед с людьми, которых он уже встречал, но не мог вспомнить их имен. Жон проигнорировал многочисленные намёки на свои планы после Вейла. Так было проще. Предтурнирная развлекательная программа шла полным ходом, и вскоре все начали переговариваться друг с другом, оставив его в стороне. Жон занял свое место, с удивлением обнаружив, что Озпин уже сидит там и выглядит так же незаинтересованно, как и он сам. — Как поживаете, мистер Арк? — спросил он. — Устал. А вы? — Пытаюсь изображать интерес, — признался директор. — Я наблюдал за этим событием слишком много раз, и этот год не приносит радости, как бы мне этого ни хотелось. Этот печальный инцидент с Атласом испортил настроение, несмотря на все наши усилия. Это действительно так. Примерно четверть стадиона была пуста. Они пытались перепродать билеты, но Атлас отступил так несвоевременно, и не похоже, чтобы люди по всему миру были готовы к путешествиям в условиях продолжающегося конфликта, не говоря уже о высоких ценах на гостиницы и перелеты в Вейл во время всего мероприятия. Многие жители Атласа, у которых были билеты, пытались выгодно их продать, что ещё больше усложняло ситуацию. Возможно, Бикон и нашёл способ заменить ушедшие команды, но заполнить многие тысячи свободных мест он не мог. — Я пытался понять, что пошло не так, — сказал Жон. Это было сказано скорее для себя, но Озпин хмыкнул, чтобы он продолжал. — Я знаю, что не моя вина в том, что Атлас сделал то, что сделал, но нельзя отрицать, что я как-то этому способствовал. Единственное, на что я могу повлиять, это то, что я шокировал их, забрав смерть, а потом вернув её, и они не смогли справиться с потерей того, что считали само собой разумеющимся. Это всё, что потребовалось? — Ваша гипотеза слишком упрощена, хотя и затрагивает многие ключевые моменты. Смерть — это табу для многих на Ремнанте. Это то, с чем мы живем каждый день, и всё же во многих культурах принято забывать о ней. Мы чтим память павших, но избегаем думать о том, что означает смерть и как она может однажды настигнуть нас. Мы не понимаем, и это приводит к отказу принимать нашу смертность такой, какая она есть. Скажите, вы слышали о поговорке, что человек чувствует себя умиротворëнным, когда приводит в порядок свои дела? — Да. Обычно из рекламы похоронных бюро и компаний по страхованию жизни. Как раз перед тем, как они предлагают вам подписать договор на страхование жизни — декоративные часы, которые всегда казались самым худшим подарком для человека, только что смирившегося с тем, что однажды он умрёт. Часы, чтобы они могли отсчитывать часы до неё. Озпин усмехнулся. — Вы не ошибаетесь. Но да, есть исследования, которые доказывают, что принятие смерти может помочь уменьшить стресс и улучшить качество жизни. Однако лично я не думаю, что это всё что нужно. Если мы примем смерть слишком глубоко, то мы обретем покой, но будем жить всю жизнь, зная, что всё, что мы делаем, в конечном итоге не имеет значения. Я считаю, что необходимо не только принимать смерть, но и бояться её. И это то, что Атлас потерял. — Страх...? — Это звучит неправильно, я знаю, но именно потому, что мы боимся смерти, мы спешим сделать так много в нашей жизни. Наше время ограничено, и мы это знаем, поэтому стремимся прожить как можно лучше, пока время ещё есть. Печальная правда заключается в том, что многие понимают это только тогда, когда их жизнь подходит к концу, и спешат осуществить всё задуманное. Молодость тратится на молодых. Это действительно так. — Он улыбнулся и покачал головой. — Но я считаю, что Атлас ошибся в том, что они привлекли вас и слишком сильно на вас положились, забыв о страхе смерти — или, по крайней мере, случайной смерти — и потеряв стремление наслаждаться жизнью в полной мере. Они замедлились и приняли своё время как должное. — А потом я уехал. — А потом вы ушли. Внезапно время для них пошло вспять, и они поняли, что могут умереть в любой момент. По правде говоря, они могли умереть в любой момент до того, как вы пришли на Атлас, или даже после того, как вы там оказались, но они убедили себя в обратном. Как эффект плацебо. Они были так уверены, что причина для страха у них уже закончилась. Когда вы вернули его, вы не дали им ничего, чего бы у них не было раньше, но им казалось, что вы это сделали. Для охотников страх относителен. Мы испытываем его постоянно. А вот гражданский человек — нет, и это ощущение более сильное, потому что он мгновенно ускорился с 0 до 100. Люди в Атласе, вероятно, чувствовали то же самое. Им нравилось не бояться смерти, им нравилось не чувствовать спешки в своей жизни, и когда вы попытались это изменить, они воспротивились. — Однако такое бунтарство кажется слишком экстремальным. — Это потому, что их реакция, к сожалению, подпитывалась другими. Если бы им было дано время, я думаю, они бы смирились с этим и вернулись к нормальной жизни. Однако Белый Клык немедленно ответил угрозами, и это, должно быть, утвердило в их головах мысль о том, что смерть подстерегает их за каждым углом. Человеку, упавшему с велосипеда и поранившемуся, потребуется, по крайней мере, некоторое время, чтобы почувствовать себя уверенно и снова сесть на него. Но здесь этот метафорический велосипед угрожал приехать и убить их во сне. Это пугало их, заставляло запираться и пытаться спрятаться под одеялом. — Пожилой мужчина вздохнул. — Не помогло и то, что некоторые люди в Атласе сами разжигали панику, поскольку это помогло им прийти к власти. Нагнетание страха в массах всегда было путём к власти для тех, кто был готов им воспользоваться. Многое можно было воспринять, а многое просто выплеснуть. — Вы ведь тоже об этом думали, не так ли? Озпин усмехнулся. — Осмелюсь сказать, что мы оба думали об Атласе последние несколько недель, мистер Арк. Как и вы, я постоянно спрашивал себя, не мог ли я поступить иначе. Не мог ли я как-то предотвратить это. Но дело в том, что не в нашей компетенции помогать другим справиться со своими страхами — особенно если они не просили и не собираются просить нас о помощи. — Оправится ли Атлас? — Безусловно. Если бы не было конфликта с Белым Клыком, я бы дал на восстановление от нескольких месяцев до года. С ним, я думаю, пройдет несколько месяцев после того, как закончится эта война. Никто не может жить в страхе вечно, и пока они скорбят о возвращении своего страха, со временем они примут его. И я ожидаю, что они будут с сожалением оглядываться на эту главу истории. А пока что не стоит считать себя ответственным за происходящее. Я тоже не должен считать себя таковым. Это королевство, в котором живут сотни тысяч людей, многие из которых достаточно взрослые, чтобы знать, что нужно делать. И правда. Его слова помогали. И помогли больше, чем предполагал Жон, и он откинулся на спинку кресла, чувствуя себя немного спокойнее по отношению ко всему происходящему. — Это показывает, насколько смерть важна для жизни, — сказал он. — Это правда. Без смерти жизнь теряет свою значимость, и мир застывает. Бесконечная жизнь, в которой нет ни смерти, ни покоя, — это не та судьба, к которой стоит стремиться. Это ужасное, мучительное существование. — Вы имеете в виду, что оно было бы таким, если бы существовало. — Да. — Озпин улыбнулся. — Да, я полагаю, именно это я и имел в виду. Прошло уже около пяти боев, но никто ещё не успел покончить с собой, за что Жон был ему безмерно благодарен. Озпин и Глинда, как он полагал, тоже, поскольку любой скандал пал бы на них, а куча детей, убивающих друг друга, несомненно, омрачила бы репутацию мероприятия. Трудно было сказать, стали ли люди больше рисковать или нет, но "рисковать смертью" было не так просто, как казалось. Даже если бы они знали, что он может их вернуть, мало кто согласился бы подставить свою шею под удар. Они могли бы подумать об этом, посчитать себя способными, но в нужный момент отступили бы. Так было и здесь. Безрассудные выпады пресекались в последнюю секунду, срабатывали инстинкты и тренировки, позволявшие избежать самых серьёзных повреждений. Травмы были — они были неизбежны, несмотря на дисквалификацию при 15% ауры, — но они ограничивались переломами костей, неприятными порезами и редким сотрясением мозга в результате вылета из ринга или удара о препятствие. Пока ничего настолько серьёзного, чтобы остановить соревнования, не было. Команды Вайс и Синдер уже прошли, команда Пирры тоже, причём легче, чем другие. Это было хорошо, так как ему не нужно было беспокоиться о том, что кто-то чувствует себя подавленным, но это немного ослабило его интерес к остальным боям. Люди, которых он пришёл поддержать, прошли, и теперь на арене были просто случайные люди. — Это команда, которую прислали Менажери, — шепнул ему Озпин, и Жон посмотрел вниз, где они сражались с командой CRDL из Бикона. Все четверо были фавнами, и были достаточно молоды, чтобы попасть на фестиваль, даже если они были на несколько лет старше своих противников. — Мы их опасаемся? — спросил Жон. — Не опасаемся. Просто беспокоимся. — Озпин побарабанил пальцами по стулу. — Но ничего из того, что они демонстрируют, пока не вызывает излишнего беспокойства. Что ты думаешь, Глинда? — Они хороши, — сказала преподавательница, — но примерно на уровне средней команды второго или третьего курса. Судя по тому, что я видела, они не выиграют турнир, но и не покажут себя плохо. И я не думаю, что это люди, скрывающие своё мастерство. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказала, что они действительно те, за кого себя выдают. — Тогда это хорошая новость. Первая команда из Менажери, участвующая в соревнованиях без проблем и скандалов, внесёт большой вклад в восстановление отношений. Если Сиенна Хан имела в виду именно это, то я не буду жаловаться. Жон напрягся, когда удар пятого достиг своего апогея. Беспокоиться о том, что сделает фавн, было как-то неправильно и даже немного расистски, но он не мог не вспомнить последний фестиваль Вайтела и случившееся там. К счастью, эта команда выглядела вполне законной. Они вырвали победу, несмотря на то, что двое их членов были выбиты из строя, и наслаждались аплодисментами и радостными возгласами толпы. Их противники, избитые и в синяках, не выглядели счастливыми. —У команды CRDL в прошлом были проблемы с другими студентами-фавнами, — пояснила Глинда. — Я надеюсь, что это станет для них уроком, но также может подстегнуть их более тёмные черты. — Наша задача — следить за этим и пресекать, если это произойдёт, — сказал Озпин. — Согласна. Я поговорю с ними сегодня днём и выскажу свои соображения по поводу их выступления. Я буду дипломатична, — добавила она, когда Озпин бросил на неё взгляд. — Я прекрасно знаю, каково это — проигрывать перед публикой, Озпин. Меня нокаутировали в первом же раунде на моём первом фестивале Вайтела. Это был унизительный опыт. — Насколько я помню, это сделала Саммер Роуз. Глинда нахмурилась. — Я бы предпочла не вспоминать, большое спасибо. Озпин хихикал по другую сторону от Жона./-/
Весь день прошел без происшествий. Это было даже большее облегчение, чем ожидал Жон. Бои прошли, зрители веселились, бои анализировались и люди просто развлекались, и никто не умер. Даже среди зрителей. Вместе с Глиндой Жон сел на Буллхед, так как Озпин должен был остаться и поговорить с важными людьми, и вскоре они приземлились, высадившись в школе, которая была намного оживленнее, чем утром. А Пирра уже ждала его. — Жон! — помахала она рукой и побежала к нему, радостно улыбаясь. — Ты видел мой бой? — Я пропустил его. Пирра рассмеялась и шлепнула его по руке. — Врëшь! — Да, ты меня раскусила. Это был хороший бой. Я не думал, что ты не победишь, так что сомнений не было. — Хм. А вот мои товарищи по команде хорошо выступили, не так ли? — Оранжевоволосая девушка и парень с чёрными волосами. — Рен и Нора. Ты их уже встречал. Да, встречал, но он также встречал тысячи людей, и все имена начинали сливаться в его голове. Иногда он просто не мог определить лицо и местоположение. Да и с командой Пирры он проводил не так уж много времени. Обычно они были вдвоем. — Ты не видел Вайс? — спросила Пирра. — Странно, что она не пришла встретиться с тобой. — Она говорит, что хочет сосредоточиться на турнире и своей команде. Они пообещали сделать всё, что в их силах. — И она даже не может выделить пятнадцать минут на перерыв, чтобы встретиться с тобой? Жон пожал плечами. Лично он был с этим согласен, но ему не хотелось говорить о Вайс плохо за её спиной. Это был её выбор, как проводить своё время. — Всё в порядке. Я собирался найти Синдер и её команду. Убедиться, что они не запаникуют и не решат, что меня похитили. — Они тоже хорошо справились. Надеюсь, мы не столкнёмся с ними в следующий раз. Они заслуживают того, чтобы пройти дальше. Они вместе шли к общежитию, в котором находилась другая команда, оживленно болтая о боях и турнире. Пирра тоже много спрашивала о том, что ему пришлось делать, говоря, что она никогда не испытывала себя с другой стороны, так как всегда была внизу, на ринге. Он сказал ей, что это скучно, но она всё равно с удовольствием слушала, и это дало ему возможность выплеснуть своё разочарование, которое она выслушала и посмеялась. Синдер и её команда расслаблялись, когда они прибыли на место, что значительно отличало их от команды RWBY с их суровыми тренировками. Меркури играл в компьютерные игры с Минт, меньшая девочка дулась и пинала его ногами, пытаясь отвлечь, а Эмеральд и Синдер разговаривали. — А, ты здесь. — Синдер огляделась. — Я всё думала, когда же ты придёшь. Я как раз говорила Эмеральд, что завтра в VIP-ложе тебя будем охранять я и она. Изначально Эмеральд собиралась сражаться вместе с Меркури, но я подумала, что будет лучше, если эту роль возьмёт на себя Минт. — Я не против, — сказал Жон. — Как прошёл сегодняшний день? Твои ранения не вызвали никаких проблем, не так ли? — Никаких, с которыми я не могла бы справиться. Немного тяжеловато двигаться, но в основном всё только болит. — Синдер лукаво улыбнулась Эмеральд. — А я уже достаточно наслушалась от Эмеральд о том, что мне надо полегче и не напрягаться. — Девушка сильно покраснела. — Поэтому я проведу остаток турнира, отдыхая с тобой в VIP-ложе. — Звучит неплохо. А вечером вы что-нибудь делаете? — Мы решили немного отпраздновать. Поесть, отдохнуть и пообщаться. — Синдер посмотрела на Пирру, и её улыбка содержала какой-то смысл, который Жон не мог уловить. — Не хочешь ли ты присоединиться к нам, Пирра? Мы будем рады видеть тебя там. — Да! То есть, да, с удовольствием. Если ты не против, Жон? Он был не против, и так и сказал. По идее, ему следовало бы пригласить Вайс из вежливости, но он уже знал, что она откажется, так что не стоило этого делать. К тому же, она просто превратит беседу в очередное обсуждение их будущего или того, как они должны работать вместе, выступая единым фронтом. А Жон не был расположен к подобным темам.