Воскрешение (Raise)

... Генерал Айронвуд и Жак Шни объединяют усилия в борьбе с Советом Атласа, требуя ответов на вопросы о смерти Жона Арка. Атлас Таймс ... Вейл официально расторгает союз с Атласом из-за отказа начать расследование в отношении Атласских террористов, убивших гражданина Вейла Жона Арка. Вейл Дейли Трибьюн ... Мир скорбит о гибели Жона Арка. Мистраль Ревью ... Вакуо и Вейл ведут переговоры о создании нового регионального альянса после изоляции Атласа. Вакуо Сегодня ... Менажери под руководством Сиенны Хан выходит на мировую арену и показывает, почему Атласу нельзя доверять. Куо Куана Экспресс ... Воздух был чист и свеж, деревья приятно шелестели, и не было слышно ни звуков автомобильных двигателей, ни голосов, ни гула цивилизации. Было только потрескивание костра, бульканье тушёного мяса в чугунной кастрюле и тихие клики Романа, что-то делающего в своём свитке. Всё это странно успокаивало. Хейзел был странным человеком, но не казался агрессивным. Нео нависала над его плечом и заглядывала в кастрюлю, пока он готовил, а этот громила рассказывал ей, что он добавляет, и учил её готовить с почти безграничным терпением, особенно когда Нео указывала и заставляла его пояснять какие специи он кладёт. Жону казалось, что она специально пытается его раззадорить, но тот не раздражался на неё. В его манере говорить чувствовалось странное расположение, словно она кого-то ему напоминала. Роман был не в восторге от сложившейся ситуации, но, по крайней мере, был готов к тому, что всё закончится. Это был хороший знак, поскольку Хейзел держался столь спокойно, но было очевидно, что Роман надеялся, что Синдер позвонит ему, чтобы подтвердить историю, прежде чем они рискнут лечь спать рядом с этим парнем. В итоге Синдер так и не позвонила. Вместо этого она, Эмеральд и Меркури появились в лагере через час после захода солнца. — Чëрт возьми! — сказал Роман. — Ты что, не могла ответить на мои сообщения? Это могло бы избавить нас от лишнего стресса! — Мы посчитали, что слишком велик риск того, что наши переговоры будут отслежены. Мы почти наверняка являемся подозреваемыми в деле о смерти Жона, даже если это только формальность. Никто не верит, что мы подстроили нападение, но каждый, кто оказывается на месте преступления, автоматически становится подозреваемым. — Я удивлен, что нас так легко отпустили, — добавил Меркури. Он подошёл и протянул руку, которую Жон пожал. Седовласый подросток сел рядом с ним. — Привет, дружище. Как прошло путешествие? — Тяжело. — Наблюдая за разговором Синдер с Хейзел, Жон немного расслабился. Было очевидновидно, что они знают друг друга. — Можно ли мне спросить, как дела в Биконе? — Тебе лучше не знать. Не то чтобы ситуация была плохой или что-то в этом роде. Большинство людей не так уж хорошо тебя знали. Я просто хочу сказать, что тебе не следует этого знать, потому что это только расстроит тебя. — Меркури хорошо его понимал. — Пирра нервничает, но только в том смысле, что она думает, что мы сбежим с тобой, и она никогда тебя больше не увидит. — А вы собираетесь? — Не-а. — Он рассмеялся. — Нет смысла, правда? Ты сбежал добровольно, и вряд ли она попытается тебя остановить. Или нас. Двуличие имеет смысл только тогда, когда есть выгода, например, два человека, грабящие банк, получат все деньги, если пришьют своего напарника. А здесь? А что здесь? Синдер и Пирра не соперничают за твоё сердце или что-то похожее. Он полагал, что Меркури говорил верно. Если бы они были естественными союзниками, то не было бы смысла беспокоиться о том, что они станут противостоять друг другу, и Синдер просто не стала бы беспокоиться. Но лучше иметь больше союзников, чем вообще не иметь, особенно если союзник знал, что его смерть была инсценирована. Пирра могла погубить Синдер, если бы рассказала правду. Это было взаимное уничтожение, по крайней мере в том смысле, что Синдер навсегда останется разыскиваемой преступницей. И ради чего? Чтобы получить больше личного доступа к нему? Он мог использовать своё Проявление для защиты команды Синдер и Пирры, не исчерпывая ауры. Не было необходимости бороться за ограничение его свободы. Может быть, если бы они хотели использовать его в своих интересах, имело бы смысл иметь полный контроль, но сейчас они не могли этого сделать. Он был официально мёртв. Если бы появился кто-то с таким же Проявлением, то никого бы не удалось обмануть. Синдер закончила общение с Хейзелом и Романом и подошла к ним, доставая свой свиток. — Пирра хочет поговорить с тобой. — Синдер закатила глаза. — Только недолго. Никто не должен ничего заподозрить в том, что с моего свитка был совершён звонок ей, когда мы, как известно, находимся в дружеских отношениях, но не стоит давать им слишком много шансов увидеть твоё лицо. Только голос. И будьте потише. Он взял в руки свиток, когда она протянула его ему. Тот уже был разблокирован. Он дошёл до имени Пирры, отметив, что многие другие контакты ему не знакомы, и набрал его. Пирра ответила, не дождавшись первого звонка. — Синдер!? Жон облизнул губы. — Это я. — Ж-Синдер! — Пирра неуклюже поднялась. — Одну секунду. Я со своей командой. Мне просто нужно выйти! — Послышался шум, когда она сказала своей команде, что ей звонят, потом ещё какой-то, когда она нашла укромное место. — Ты в порядке? Почему не по видеосвязи? — Слишком большой риск. Даже если никто не подслушает, камера может зафиксировать моё лицо на твоём свитке. — А. Хм. Так ты в порядке? Ты в безопасности? — Я в полном порядке. Мы находимся за пределами Горы Гленн, в лесу, в лагере. Полагаю, что завтра мы покинем Вейл, хотя я ещё не знаю, куда мы отправимся. Как только у меня будет свиток и поддельная личность, я смогу позвонить тебе и поговорить побольше. — Хорошо. Я рада, что ты в безопасности. Ты... Ты не жалеешь об этом, да? — Нет. Он чувствовал, что должен, и что ему должно быть ужасно жаль Вайс, Эльм, его семью и всех остальных, кого затронет его смерть. И он действительно чувствовал себя виноватым перед ними. Но не до такой степени, чтобы чувствовать себя обязанным вернуться. Даже близко нет. — Я сделал свою работу, Пирра. Я выполнил свой долг. Более двадцати тысяч спасённых. Это больше, чем большинству врачей удаётся за всю жизнь. И моя жизнь, вероятно, не продлилась бы долго, если бы они продолжали так нагружать мою ауру. Если бы меня не добили террористы, это сделала бы моя собственная разрушающаяся аура. — Я не спорю, я просто беспокоилась, что ты можешь сомневаться. Это было справедливо. Он подумал, не намёк ли это. — Ты...? — Нет. — Пирра говорила слишком уверенно, чтобы он мог в ней сомневаться. — Честно говоря, Жон, я тоже часто думала о том, чтобы сбежать от своей славы. Раньше я представляла себе это, но знала, что мне придётся только уйти со сцены, а не инсценировать свою смерть. Думаю, я поступила бы так же, как и ты, если бы была на твоём месте. Я просто счастлива, что ты доверился мне настолько, что рассказал правду, так что мне не пришлось тебя терять. — Я тоже этому рад. Скоро увидимся, Пирра. Обещаю. — Удачи! Синдер вернулась за своим свитком, как только заметила, что он закончил разговор. — Твоя подруга слишком много беспокоится, — сказала она. — Я не намерена отказываться от нашей договоренности, и мне выгодно иметь кого-то ещё, кто мог бы присматривать за тобой, когда я занята. Ты её успокоил? — Да. А этот Хейзел действительно твой друг? — Друг — это сильно сказано. Он — наименее неприятный из раздражающей плеяды идиотов, с которыми мне приходится работать. Тебе повезло, что ты познакомился с ним раньше других. Я не скажу, что ему можно доверять, но, по крайней мере, можно верить, что он не сделает ничего лишнего. Он по-своему надёжен. — Комплимент прозвучал так, будто причинил ей физическую боль. — А вот за остальными нужно следить. — А мне...? — Держись рядом со мной, — сказала она. — И позволь мне говорить. Всё. Игнорируй всё, что они говорят, потому что они говорят это только для того, чтобы попытаться поддеть меня. Они могут попытаться напугать тебя, чтобы показать, что я плохая. — Выглядит довольно по-детски. Синдер улыбнулась. — Хорошее описание. — Повысив голос, она сказала: — Сегодня мы разобьём здесь лагерь. Моя команда устала от дороги, и мы не очень торопимся достичь северного побережья. Я благодарна тебе за помощь, Хейзел. Гигантский мужчина пожал плечами. — Мне показалось, что Артур или Тириан не столько помогут, сколько помешают. Салем решила, чтобы мы все четверо были здесь. Это редкое событие. — Его взгляд переместился на Жона. — Но я понимаю, насколько всё важно. — Если они появятся, убедись, что они знают, что Жон здесь как союзник и друг. Я не хочу, чтобы Тириан вбил себе в голову, что ему нужно вмешиваться. И уж тем более мне не нужно, чтобы Уоттс провоцировал его на размышления только для того, чтобы насолить мне. — Я буду держать их под контролем, когда они присоединятся к нам. — О-о, — сказал Меркури, усмехаясь. — Похоже, мама с папой поссорились. Жон захихикал. — Ты уже со всеми ними знаком? — Нет. Я и Эмеральд тоже впервые встретимся с ними — и с нашим таинственным благодетелем. Ты в похожей компании. — Он отстегнул ноги, вытянув из них культи, чтобы можно было расслабиться. — Но я слышал, как они переговаривались между собой, и поверь, похоже, что между ними и Синдер нет никакой любви. — Они самонадеянные глупцы, — сказала Эмеральд, крутясь неподалеку. — Конечно. Потому что ты здесь наименее предвзятый человек. — Отвали. — Эмеральд устроилась на бревне по другую сторону от Жона. В любой другой ситуации он бы сказал, что они держат его под контролем, но сейчас ему казалось, что Эмеральд хочет, чтобы между ней и Меркури был человеческий барьер. — По-моему, они такие же, как он, — сказала она, ткнув большим пальцем в сторону Меркури, — только вдвое самодовольнее. Уф. Я рада, что выбралась из Вейла. Ты не поверишь, что о тебе говорят в новостях? — А я хочу это знать? — спросил Жон, вспомнив предупреждение Меркури. — Нет, всё в порядке, — сказал Меркури, вклиниваясь в разговор. — Просто всякие глупости. — Атлас делает вид, что тебя на самом деле не убивали и что это какая-то политическая атака на них. Никто в это не верит, но они всё равно пытаются. — Эмеральд фыркнула, забавляясь. Жон уже даже не удивлялся. — Другие королевства придерживаются более траурного подхода и перечисляют твои многочисленные достижения. Твоя смерть — это большие деньги для них, поэтому твоё лицо красуется во всех газетах и журналах Ремнанта. — Конечно, — добавил Меркури, — все пишут истории о том, как ты был самоотверженным мучеником, который искренне любил больницы и обожал улыбки на детских лицах, когда возвращал их к жизни. Всё, что касается того, что ты перетрудился, или твоего интервью с Лизой Лавендер, практически игнорируется. Такое ощущение, что мир меньше скорбит о потере Жона Арка, а больше, о потере своего любимца, устройства для воскрешения. Жон ничуть не удивился. — Звучит как я и предполагал... — Так всегда и бывает, — сказала Эмеральд. — Всем на самом деле наплевать друг на друга. Может быть, те, кому ты непосредственно помогал, или твои близкие друзья, нет, но самая большая потеря на Ремнанте — это не ты. Это твоё Проявление. Это всё, что их волнует. Это было всё, что их когда-либо волновало. Его жизнь не принадлежала ему с тех пор, как он разблокировал его, и потребовалась его смерть, чтобы вернуть контроль над своей жизнью. Озпин был прав. Мир не был готов к такому Проявлению. Это была слишком большая сила, слишком большая ответственность, и такого ещё мир не видел. Может быть, если в будущем кто-то откроет в себе столь же важный дар, они смогут оглянуться на его пример и поучиться на своих ошибках. А может быть, они совершат их снова и доведут до края ещё одного юношу или девушку. Его это уже не волновало. — К чëрту их всех, — сказал Жон, отбросив последние сомнения. — Жон Арк мёртв. — А кто вместо него? Никель? — На счёт этого я вам сообщу попозже.

/-/

Они прибыли в небольшую рыбацкую деревушку где-то на северном побережье и двинулись через неё плотной группой, с Жоном в центре, прикрытым капюшоном. Люди должны были встретиться с Романом, но не с остальными, и Синдер и её команда тоже были замаскированы. Роман прошёл вперед, чтобы поговорить с кем-то, у кого было судно поменьше, — с каким-то контрабандистом или наркоторговцем. Возможно, это были ещё одни его связи по вывозу богатых людей из города целыми и невредимыми. В конце концов, им дали ключи от катера. Роман бросил их Синдер, но не стал подниматься на борт. — Полагаю, на этом мы расстаëмся. Он был напряжён. — Да, — сказала она, — это так. Отличная работа, Роман. Ты тоже, Нео. Я буду на связи для дальнейших дел. Роман облегченно вздохнул. — Да. По мере надобности. Удачи, парень. Береги себя. Оба были рады, что ушли, и Жону не хотелось знать, почему. Было очевидно, что Синдер, это не только то, что они с Пиррой видели; что стало ясно сразу, как только он узнал, что она связана с преступником в Вейле. Впрочем, не всё ли равно? Если бы правда всплыла наружу, его бы технически причислили к преступникам. Если преступники и мошенники были теми, кто мог ему помочь, то так тому и быть. А Синдер не сделала ничего плохого ни ему, ни Пирре. И всё же. Катер вышел в море и полдня прошло по неспокойным водам. Корабль всё же был довольно крепок и шёл в западном направлении. Они направлялись в Вакуо? Говорили, что единственная земля в том направлении — это заброшенная территория, принадлежащая Гриммам. Синдер и Хейзел были слишком заняты разговорами друг с другом, чтобы он мог их расспросить, а Меркури и Эмеральд знали не больше, чем он сам. — Мы высадимся на берег, который большинство людей считает пустой землей, — сказала Синдер в тот же вечер. — Вы все увидите нечто, что вас потрясет, но я напомню вам, чтобы вы сохраняли спокойствие. Буллхед будет ждать, чтобы отвезти нас дальше вглубь суши. Позвольте мне говорить. Говорите только тогда, когда к вам обращаются, и помните о вежливости. Это относится и к тебе, Меркури. — Эй. Почему я? — Ты знаешь, почему. Поверьте, Салем — с которой вы скоро познакомитесь — не из тех, кто обладает чувством юмора. — Синдер жестом показала на Жона. — Жон, на минутку. Он встал, и его вывели на палубу. Хейзел стоял у штурвала. Синдер подвела его к носу корабля. — Ты должен знать, что тебя ждёт, — сказала она. — Ты встретишь Салем. Женщина, которая, если не сказать больше, сильно изменилась под воздействием своего Проявления. Физически изменилась. Пергаментно-белая кожа, красные глаза, черты лица, как у Гримм. — Мы собираемся встретиться с Гриммом? — Всё гораздо сложнее, и чем меньше ты знаешь, тем лучше будет для тебя. Проще предположить, что она страдает от последствий, связанных с Проявлением. Она выглядит нечеловечески, но она человек, а значит, у неё человеческий характер и человеческая способность к разочарованию. — Которое проявится, когда я не смогу вернуть её детей... — Да. Велика вероятность, что она разозлится. Рассвирепеет. Синдер взяла его за руку. — Когда это случится, ты должен молчать. Я буду той, кто примет на себя основную тяжесть её гнева. Если понадобится, пусть она убьет меня. Сердце Жона заколотилось. — Что? — В обычной ситуации она никогда бы так не поступила. Я бы не стала работать на неё, если бы она так поступала. Если она и убьёт меня, то только потому, что знает, что ты способен меня вернуть. Гораздо более вероятно, что она просто будет кричать и вопить на меня. Угрожать. Я пытаюсь рассматривать только худший вариант развития событий. Я говорю тебе, что ты не должен вмешиваться или пытаться спорить с ней. — Что она за человек, что так с тобой поступит? — Трудный человек, который вот-вот узнает, что её дети для неё действительно потеряны. Ты видел, как далеко может завести людей притяжение твоего Проявления. Даже если Салем выглядит как Гримм, она всё равно человек. Прими любые признаки ярости как доказательство этого. Гримм бездумны. А она — нет. — Синдер вздохнула. — Что касается того, почему я работаю на неё, то это сложно. Я рассказала тебе правду о своем прошлом. Меня контролировала и издевалась надо мной ужасная женщина, и я спасла себя от этой участи — но я сделала это не одна. Помощь Салем помогла мне отстоять свою жизнь. Во всём есть хорошее и плохое. Скорее всего, ты увидишь её худшую сторону, когда мы прибудем. Я просто хочу, чтобы ты знал об этом. — Хорошо. Я буду иметь это в виду. — Спасибо. — Синдер сжала его руку. — После мы обеспечим тебе отставку в какой-нибудь деревне, как я и обещала. Сначала мы просто выполним наши обязательства. О, и не обращай внимания на всё, что говорят другие, пока мы там. Эти идиоты, о которых я тебя предупреждала, наверняка будут злорадствовать, если меня накажут. — Земля! — крикнул Хейзел. — Мы почти на месте. Жон посмотрел вперёд, на пурпурный пейзаж из бесплодных скал и зазубренных разломов. Он не выглядел гостеприимным, и ему не верилось, что такое место может существовать на Ремнанте и что он никогда не слышал и не видел его раньше. — Спокойно, — сказала Синдер. — Тебе ничего не угрожает. Даже если бы она будет в ярости, она, по крайней мере, поймёт смысл в том, чтобы сохранить тебя и твоё Проявление дружественным нам. В опасности здесь только я, и я могу с этим справиться. Я велела Меркури и Эмеральд присматривать за тобой. Они позаботятся о том, чтобы с тобой всё было в порядке.