***
Сколько себя помнил, Роз ненавидел делиться. У него никогда не было ничего своего, но отдавать хоть часть чего-то, что уже попало тебе в руки, было мучительно. Делить с кем-то пространство Роз тоже ненавидел, хотя его соседи в человеческих детдомах были ничего такие. В сравнении с фэйри особенно. Потому что жить с фэйри в одной комнате — невыносимо, спать с фэйри в одной комнате — опасно для жизни. Его первый сосед ставил над Розом эксперименты. В первый раз Роз проснулся головой в тазу с водой. Сосед — фэйри-полукровка — удерживал его в воде, не давая вынырнуть. Потом сказал: «Было интересно, задохнёшься ли ты, появятся ли у тебя жабры». Жабр у Роза не было, но и задохнуться в воде он не мог. Второй раз проснулся от того, что к голой коже на шее приложили железо. Обычно оно действует на Роза не так уж сильно, но это, видимо, было специально зачарованным. Оно жгло так, что Роз заорал, но сосед лишь сильнее вдавил железный прут в кожу, сам держа его через несколько слоёв ткани. Роз тогда едва спихнул его с себя, а потом они подрались. В процессе драки Роз чуть не лишился глаза, а сосед схлопотал перелом ребра. Потом он говорил, что хотел проверить, как на Роза действует железо. Ему было интересно. Роз ответил, что в таком случае ему было интересно, сломается ли ребро, если по нему хорошенько пнуть несколько раз. Сосед покивал так, будто это действительно была вполне понятная для него причина. Их расселили, но с того момента Роз решил, что хватит с него. Из детей «добрых соседей» соседи на самом деле получались так себе. Поэтому всех остальных Роз доводил сам всякими бытовыми мелочами (вроде потопов), пока его наконец не отселили на чердак словно безумную жёнушку какого-нибудь графа. Чердак был нежилым — сырым, холодным и забитым хламом. Заведующая явно была в безвыходном положении, раз решилась поселить Роза рядом со столькими легковоспламеняющимися вещами. Но бывшие соседи уж слишком яро требовали отселения, а когда имеешь дело со сворой разгневанных полукровок, проще дать им то, что они хотят. Впрочем, крыша здесь подтекала, так что, чтобы устроить пожар, Розу пришлось бы постараться. Но если у Роза текла крыша в прямом смысле, то у доброй половины местных обитателей — в фигуральном. У кого-то заскоки были довольно невинные вроде клептомании или невероятной способности забивать всё пространство вокруг цветастым хламом. Но были и те, с кем большинство местных — включая преподавателей и воспитателей — предпочитало не связываться. Поэтому одиночество было ещё и гарантом безопасности. Так что Роз надеялся, что от Щегла неприятных сюрпризов не будет. Не может же он держать птичку на улице. Щегол же теперь вроде как тоже его. Следующим утром Щегол проснулся. Это уже было неплохо, но Роз, в итоге позорно отрубившийся за письменным столом, не настроен был радоваться. Спина болела, голова и шея тоже, всё тело затекло. Щегол же медленно сел, отрешённо потёр нос, сонно моргнул, завис на минуту, глядя в пол, клюнул носом, чуть снова не заснув, встрепенулся и перевёл взгляд на Роза. — Слушай сюда, — недовольно начал он, — делить постель я с тобой не намерен. Щегол пару раз хлопнул ресницами. Роз понял, что фраза прозвучала несколько многозначно, но останавливаться было уже поздно. — В смысле если ты не достанешь ещё одну кровать, то спать придётся по очереди. Я всё равно на большую часть дня ухожу, так можешь в это время спать. Между прочим, очень широкий жест. Кровать, которую Роз нашёл здесь же, и починил, приделав новую ножку, была довольно широкой, так что они поместились бы и вместе, но Роз действительно не собирался подпускать к себе кого-то настолько близко. Щегол всё так же продолжал смотреть на Роза едва осмысленным остекленелым взглядом. — Вот сейчас я ухожу, — сказал Роз, — можешь спать. Как по команде Щегол снова завалился набок и отключился. Рухнул, раскинув длинные ноги и руки. Золотая цепочка, выглядывая из-за оторванного края штанины, обвивала лодыжку двумя петлями. Одна из них болталась обманчиво свободно. Роз потянулся было, но отдёрнулся, когда цепь вдруг извернулась, словно живая змея, и прижалась плотнее, обвивая белую кожу третьей петлёй.***
— Ты вообще знаешь, что он такое? Роз моргнул и оторвался от бездумного рассматривания капель на оконном стекле. Дождь уныло моросил уже неделю, время от времени сменяясь ливнями, так что всё поле перед школой давно бы превратилось в одно сплошное болото, но кто-то своей магией то ли укреплял землю, то ли отводил воду. Роз хотел понять, как именно работает эта магия, пытаясь — возможно, из чистого упрямства — приложить к чуду логику. Так что вопрос Ручейка застал его врасплох. — Фэйри, — ответил он после короткой заминки, потому что речь шла, очевидно, о Щегле. — Фэйри — понятие расплывчатое. Аморфное. Неконкретное. А неконкретность, брат мой, опасна, когда имеешь дело с фэйри. Роз обернулся. Ручеёк смотрел на него с тем самым видом, когда у него была какая-то мысль, но ему хотелось, чтобы Роз сначала сам помучался, а потом спросил его мнения. — Порази меня, — Роз скрестил руки на груди. Ручеёк огляделся и пригнулся чуть ближе к Розу, будто остальным было до них хоть какое-то дело. — Он ганконер, — объявил Ручеёк торжественным и взволнованным шёпотом. Роз прыснул со смеху. — Зря ты ржёшь, — Ручеёк насупился, — как бы плакать потом не пришлось, мой в высшей степени неразумный брат, пускающий под свою крышу кого попало. Обвинения Ручейка были беспочвенны. Кого попало под свою крышу Роз не пускал ни в прямом, ни в переносном смысле. Они прожили вместе почти неделю. Вёл ли Щегол в это время себя подозрительно? Все фэйри были подозрительны по сути своей и потому, как бы они себя ни вели, будили чувство тревоги. Вёл ли он себя подозрительно сверх меры? Нет. Более того, он даже почти не мешал. Наверно, всё дело в том, что он немой. Лучшее его качество. Худшее же заключалось в бесконечном желании копаться в валяющемся на чердаке хламе, видимо, со скуки. Выползал он из этого хлама весь в пылище, поэтому приходилось давать ему свою одежду… которая была немного не по размеру. И если со свободными длинными футболками проблем не было, то джинсы оказались коротковаты. И дурацкие выглядывающие лодыжки Щегла постоянно напоминали о проклятой разнице в росте. — С чего ты решил, что он ганконер? — Терновник, мой не верящий брат, всё из-за него. Всем известно, что именно терновник придаёт силы ганконерам. — Как и большинству других фэйри. — Да, но ганконеры особенно любят терновник, — настаивал Ручеёк. — А по-моему, они любят полянки с цветами, — фыркнул Роз, — даже если он ганконер, что он мне сделает? Глазки построит? Подкатит? Переживу как-нибудь. — Ганконеры потому называются ласковыми любовниками, что зачаровывают свою жертву. Навеянная любовь сводит с ума, намертво привязывая к ганконеру и делая его рабом, — процитировал Ручеёк как по учебнику. Роз задумался. Он никогда не относился к гаконерам как к серьёзной угрозе. Но, пожалуй, совсем уж списывать их со счетов тоже не стоило. Был ли похож Щегол на «ласкового любовника»? Перед внутренним взором тут же всплыло его смазливое лицо. Раздражающе красивый, изящный в каждом своём движении. Пожалуй, он тянул на девичью грёзу. — Даже если Щегол вот это вот самое, — сказал Роз, подбавив в тон скепсиса, — мне-то что? Я не слишком похож на нежную деву. Проблема только, если он их на мой чердак водить начнёт. Ручеёк покачал головой. — Ты не знаешь, что такое любовная одержимость, Роз. — Я не западу на парня. Я не из таких. Ручеёк развёл руками, признавая поражение. Но Роза всё равно почему-то потянуло положить хотя бы одну рябиновую ягодку себе в карман.***
Щегол сидел в кресле — до появления Щегла Роз и не подозревал, что у него есть кресло, — скрестив ноги и с подозрением глядел на Ручейка. Ручеёк в ответ глядел на Щегла с тем же подозрением, но с примесью интереса. Роз просто наблюдал. Немая сцена затягивалась. Первым не выдержал Щегол, бросив на Роза вопросительный взгляд, который в равной мере мог означать и «кто это вообще такой?» и «что ему от меня нужно?», и «почему он так смотрит?», и всё это сразу. Но Роз сделал вид, что ничего не понимает. Тогда взгляд Щегла сделался возмущённым. Тут не выдержал уже Ручеёк: — Чего ты на него так смотришь? Чары какие-то пытаешься наложить, да? Не смотри на него! Возмущённо-удивлённый взгляд Щегла метнулся к Ручейку. — И на меня не смотри! Щегол закатил глаза, беззвучно фыркнул и, демонстративно отвернувшись, уставился в окно. Весь его вид показывал, как глубоко он оскорблён. Ручеёк сам себя пригласил к Розу в гости, чтобы ещё раз посмотреть на Щегла и убедиться в его безвредности. Как именно он собрался это определить, Ручеёк не уточнил, но Розу всё это казалось забавным, но не больше. Ручеёк был самым адекватным из всех, кого Роз здесь встречал, но его тяга к сбору слухов и вера в конспирологические теории осложняли Розу жизнь. Интересуйся Ручеёк миром людей чуть больше, он не иронично верил бы в золотой миллиард, чипирование и тайное правительство из масонов-рептилоидов. Потому его подозрения насчёт Щегла были ожидаемы, ведь «не зря же его заперли, в этом есть какой-то скрытый мотив, а что если его на тебя свесили, чтобы через него подчинить тебя воле Председателя?» Роз всегда считал себя подозрительным. Но не настолько же. Сдался он Председателю для таких манипуляций. Заняться тому больше нечем что ли? — И что ты собираешься с ним делать? — спросил Роз у Ручейка. — Макать в рябиновый отвар, пока честно не скажет, что он такое? Щегол встрепенулся. — Твой ум отравлен злыми помыслами. Что за молодёжь нынче пошла? — сокрушённо покачал головой Ручеёк. — Я не опущусь до методов средневековой инквизиции. Щегол расслабился. — Но!.. — торжественно провозгласил Ручеёк, и Щегол снова напрягся. — Я читал, что у ганконеров есть связь с элементом огня. — Предлагаешь кинуть его в огонь? Ничего общего с методами средневековой инквизиции. Глаза Щегла округлились то ли от ужаса, то ли от возмущения. — Вообще-то, мой чрезмерно жестокий брат, я хотел предложить его подпалить немного. Если он связан с огнём, у него даже волосы гореть не должны. — Предлагаешь сжечь ему волосы? — Не обязательно жечь волосы прямо на нём. — То есть сначала стоит их вырвать? Щегол громко хлопнул руками по подлокотникам и встал, направившись к ним с крайне разъярённым видом. Роз, хоть и старался в этом себе не признаваться, всё же внутренне напрягся. Сила Щегла была не до конца ему известна, но то, что он уже успел увидеть, настораживало. Но пока Щегол ограничился только очень злым взглядом, заставившим их заткнуться. — Почему он ничего не говорит, только смотрит? — осторожно спросил Ручеёк. — Это его принципиальная позиция? — У него спроси, — небрежно пожал плечом Роз. Если бы взгляды Щегла наносили реальные повреждения, в теле Роза было бы уже с десяток сквозных ранений. Щегол замахал ладонью на уровне горла. — Ты сыт этим по горло? — непонимающе переспросил Ручеёк. Щегол замотал головой. Он обхватил горло рукой, открыв и закрыв рот. — Тебе не хватает воздуха? У тебя горло болит? Воистину, то, что Щегол был немым — лучшее его качество. По крайней мере, Розу сейчас так казалось. Сам же Щегол был с ним не согласен. Он страдальчески возвёл глаза к потолку, явно моля каких-то древних богов прекратить его мучения. Боги сжалились. — Я понял! Ты не можешь говорить, — наконец осенило Ручейка. — Никогда не встречал немых фэйри. Это у тебя от рождения? У Ручейка же врождённым явно было чувство такта. Щегол на его вопрос помотал головой. — А что с тобой случилось? — Ручеёк, кажется, вовсе забыл о том, что подозревал Щегла в наведении чар. Щегол же, сделав страдальческое лицо, только развёл руками, потому что он, не владея языком жестов, явно не мог рассказать что-то Ручейку, у которого понимать без слов выходило не очень. — Может, ты просто дашь ему смартфон, чтобы он печатал? Зря у тебя, что ли, их пять штук наворовано? — этот вопрос адресовался уже Розу, и он бы с удовольствием сделал вид, что потерял дар речи. — А что, если он своими речами умеет чары наводить, за это его голоса и лишили? — неважно, что Роз в это не верил, главное — отболтаться. Щегол же посмотрел на него странным, неприятным взглядом. — Тогда дело в голосе, а не в словах, — возразил Ручеёк. — И вообще, в мифах про ганконеров говорилось, что они играют на флейте. Ты умеешь играть на флейте, птичка? Щегол замотал головой, стерпев даже «птичку». Правда, что ли, испугался, что его будут макать в рябиновый отвар и жечь на костре? Возможно, одновременно. — Хорошо, — хмыкнул Ручеёк, — но не думай, что я поверил тебе на слово. Никаких флейт. И вообще, любых музыкальных инструментов. Всё под запретом. Понял меня? Щегол покивал. — А он вроде ничего такой, — сказал Ручеёк и тут же спохватился, — а вдруг это его чары действуют… Щегол закатил глаза и попытался что-то сказать на своём птичьем языке жестов, но в этот раз его не понял даже Роз. Впрочем, если Щегол говорил, что они оба идиоты, то Роз и не хотел это понимать. — Дай ему уже смартфон, — Роз не двинулся с места. — Бро, не жлобься! — А если он сломает? — Роз скрестил руки на груди. — У тебя их только в заначке пять, мой запасливый брат. — Пять — это не пятьдесят. Где я потом новые достану? — Два ты подрезал уже здесь. — Просто повезло. — Роз. Тон Ручейка никогда не становился строгим или требовательным, но у него была особая мягкая интонация, которая говорила: «Ты же сам знаешь, что я прав». И в таких случаях он действительно был прав. Роз согласился бы с ним, ведь дело было даже не в жадности. Мысль вдруг остаться без чего-то, к чему он привык, пугала. Слишком часто раньше у него что-то отбирали дети постарше. Ещё сложно было отдать то, что уже считаешь своим. Всё своё всегда выдиралось с корнем. Один из смартфонов он отдал Ручейку почти безболезненно, но тогда они были год знакомы, и за этот год Ручеёк правда успел стать для Роза братом. А Щегол? Почему Роз должен был отдавать что-то своё какому-то фэйри, которого знает неделю и с которым не горит желанием общаться? — Роз, если ты не дашь ему смартфон, то я отдам свой. Спорить было бесполезно, в некоторых вопросах Ручеёк был непреклонен. Бросив на всех недовольный взгляд, Роз всё же пошёл к своему тайнику. Ещё одним неоспоримым плюсом чердака был его размер. Весь этаж состоял из восьми небольших комнат по четыре с каждой стороны плюс коридор. Чердак был разделён на две половины, и одну из них занимали хлам и Роз. Что было во второй половине и даже как в неё попасть, Роз не знал. Входа с этажа, как на его часть, не было, двери в стене чердака — тоже. Но вторая половина не слишком волновала, воя и стенаний оттуда не доносилось, и ладно. Своей же половины Розу хватало, чтобы наделать кучу тайников. Смартфоны он спрятал под половицами пола, рассовав по пяти разным точкам. Банально. Зато на большой, заваленной хламом площади, тайные половицы найти было не так уж просто. Тайники у него были и в старой мебели, и в коробках, но в случае с ними всегда существовал шанс, что администрации внезапно приспичит устроить уборку и всё отсюда вынести, и плакали его тайники. Отрывая от сердца, Роз выудил из тайника смартфон с самым большим экраном. Посмотрел на него. Покрутил в руках. Увидел в чёрном экране своё кислое лицо. Вздохнул. И понёс смартфон Щеглу. Ручеёк одобрительно похлопал его по плечу, но легче на душе не стало. Он всё же показал, как разблокировать и блокировать экран, хотя сначала мелькнула мысль просто отдать смартфон Щеглу в руки, и пусть делает, что хочет, но Роз ей не поддался. Показал, как открывать заметки, нажимать на кнопочки клавиатуры. Щегол покрутил смартфон в руках, заблокировал, разблокировал, скрыл клавиатуру, снова заставил её появиться, а после принялся довольно бодро печатать. Прошло меньше полуминты, как он ткнул экраном Ручейку чуть ли не в лицо. Роз тоже влез посмотреть. «Ганконеры не связаны с огнём, это бред». Убедившись, что они прочитали, Щегол принялся строчить снова. «И я не ганконер, почему вы вообще так решили? Ничего общего с ними не имею, — потом он допечатал ещё одно сообщение: — И раз вы прекрасно понимаете, что я пишу, то почему ты, — он сверлил Роза очень злым взглядом, — сказал мне, что не поймёшь моих слов, потому что магия не действует на надписи?» — Ты правда ему так сказал? — Ручеёк снова принялся осуждающе качать головой, но теперь осуждение не было притворным. — Очень некрасиво, Роз. — Я имел в виду надписи от руки. — Да никакого значения не имеет, — продолжил топить его Ручеёк. — Ты просто не видел его почерк, там никакая магия не поможет. Пальцы Щегла сжались. Пространство вокруг тоже будто бы сжалось, просторный чердак вдруг показался тесным-тесным. Воздух сгустился, натянулся сотнями струн и зазвенел. Роз понял, что дело дрянь. — Тихо ты, я просто боялся, что ты обманешь меня. Ты же фэйри. Вы вечно всё выкручиваете в свою пользу, — выдавил Роз, стараясь казаться спокойным, хотя страх накатывал волнами. Не его собственный, он будто просачивался извне. «Сееле ши не обманывают». Хорошая новость: если Щегол правда не врёт, он принадлежит к Благому двору, так что хотя бы мелких каверз от него можно не ждать. Плохая новость: кажется, Роз только что задел гордость сееле ши и поплатится за это жизнью. — Сееле ши не вредят людям. «Только тем, кто их не обманывает. И ты не человек», — то, что Щеглу приходится каждый раз что-то печатать, могло бы казаться забавным, но не казалось. — Я не обманул тебя, — Роз едва себя слышал. Кровь шумела в ушах рёвом медных труб, и громовым барабанным боем стучало сердце, словно у него внутри вдруг заиграл адский оркестр, желающий разодрать его волнами звука. — Я обещал вывести тебя из Рябинового дома и вывел. Дай мне время, и я выведу тебя и с территории приюта. Розу показалось, что Щегол чуть смягчился. По крайней мере, симфония страха стала звучать чуть тише. А после резко оборвалась, обрушив тишину им на головы. Щегол рухнул на колени как подкошенный. Золотая цепочка, до этого обвивавшая запястье, теперь впилась ему в шею, не давая дышать. — Надо сделать что-нибудь! — с Ручейка оцепенение спало мгновенно. Он упал рядом с Щеглом, словно тот минуту назад не нагонял на них обоих смертельный ужас. Попытался поддеть цепочку пальцами, но не вышло. — Её можно как-то порвать?! — Откуда я знаю?! — вспылил Роз. Это явно был ограничитель. Типа экстренной блокировки. Вряд ли это убивающее заклинание. Щегол точно нужен был живым, иначе от него избавили бы раньше. Если цепь начала сжиматься от переизбытка магии Щегла, то единственное, что можно было сделать… Роз тоже рухнул на колени, схватил Щегла за плечи и сильно тряхнул, заставив посмотреть на себя. Зрачки у Щегла расширились от страха, он беспомощно глотал ртом воздух, а всё вокруг едва не взрывалось от подавляемой магии. — Перестань с ней бороться, — сказал Роз так спокойно, как мог. — Отключи свою магию. Иначе цепь задушит тебя. Несколько мучительных секунд ничего не происходило. А потом магия схлынула, разом, будто правда существовал какой-то тумблер, которым можно было всё «отключить». Цепь ослабла. Щегол рухнул бы на пол, но Роз всё ещё держал его, пока он, кашляя, пытался восстановить дыхание. — За что на него такое навесили? — поражённо спросил Ручеёк. — Понятия не имею. Как и о том, почему Щегол был заперт. Почему Председатель скрывал его ото всех. Почему говорил, что это для блага Щегла. Наложил ли он эти блокирующие чары или это был кто-то другой. Щегол смог немного отдышаться и сбросил руки Роза со своих плеч, но больше не двинулся. Так и застыл в изломанной позе, уронив голову и чуть наклонившись в сторону. Ни Роз, ни Ручеёк не решились его трогать или расспрашивать. Хорошая новость: магией Щегол Роза не убьёт. Плохая новость: что это вообще, блядь, было?! — Пиздец какой-то, — выдохнул Роз, отходя от Щегла на безопасное расстояние. Вот почему он не любил связываться с фэйри, они были вечным источником самых неожиданных проблем. — Это твоё экспертное мнение? — уточнил Ручеёк. — Типа как ну почти человека, который неплохо шарит в магии и умеет читать чужие заклятия? Роз подумал. Чтобы сказать совсем уж точно ему надо было покрутить цепочку в руках — он надеялся, что пальцы она ему не оторвёт, — подумать, ещё покрутить и ещё подумать. Но кое-что он уже мог сказать с уверенностью. — Вот моё экспертное мнение: это ебанина какая-то, там столько всего понамешано, что я в душе не ебу, как это снять. Но это пока. А потом я придумаю. — Всегда ценил в тебе амбициозность. Только в процессе снимания постарайся голову птичке от тела не отделить, думаю, они дороги ему как единое целое. На это Щегол, так и не пришедший в движение, никак не отреагировал. Не шелохнулся он и когда в окно вдруг что-то врезалось. Роз вздрогнул и обернулся. На оконном стекле вспыхнула и погасла короткая надпись «Спускайся». Роз тревожно напрягся уже в который раз за день.***
Обычно Роз не спешил следовать приказам непонятно от кого, да и жизненный опыт подсказывал: если кто-то что-то бросает тебе в окно и кричит «выходи», выходить лучше через чёрный ход и так, чтобы никто тебя не видел. Но в этот раз Роз решил осторожно глянуть в окно, тем более к этому окну уже не очень осторожно прилип Ручеёк. Отлип, впрочем, довольно быстро. Разом побледнел и ошалело глянул на Роза. — А что это у тебя под окнами охотница делает?.. Ты чего натворил, Роз?! Роз от его паники только отмахнулся. Охотницу под окнами стоило ждать уже давно, хотя, честно говоря, он наивно надеялся, что про него забудут. — Роз, тебя заберут в Свору? — не унимался Ручеёк. — Да скажи уже что-нибудь! — Никуда меня не заберут, — сказал он, хотя совершенно был в этом неуверен, — нам просто поговорить нужно. — Так люди и пропадают! — Я не человек, — огрызнулся Роз. Обычно Ручеёк был оплотом спокойствия, но если считал, что Розу грозит опасность, то начинал суетиться, словно вспугнутая курица-наседка. — Жди здесь и не разводи истерику. Последние слова, кажется, его обидели, но Роз решил, что подумает об этом позже. Сейчас же он грубо дёрнул Щегла за локоть, рывком поднимая на ноги. Крин явно есть до Щегла какое-то дело, так что он должен создавать хотя бы иллюзию живости. — Приди в себя, — Роз резко тряхнул его за плечи. — Если будешь каждый раз разваливаться от подобной херни, можешь лезть обратно в свою клетку в Рябиновом доме и больше не вылезать оттуда. Взгляд Щегла стал несколько более осмысленным, и Роз решил, что пока этого хватит. Особого трепета перед охотниками он не испытывал, но их точно не стоило заставлять ждать. Крин стояла под его окном и курила, делая глубокие затяжки. Моросил мелкий дождь, висящий в воздухе водяной пылью, отчего чёрные волосы Крин вились совсем уж нещадно, и как бы она ни пыталась спрятать их под капюшон толстовки, мелкие кудри всё равно торчали. Выдохнув облако дыма, она обернулась. Если при прошлой встрече Роз с натяжкой мог бы дать ей лет тридцать, то теперь едва ли двадцать пять. Обычно, если человек вдруг помолодел, он выглядит свежим, отдохнувшим и радостным. С Крин же всё было наоборот. Лицо осунулось, под глазами фиолетовые тени, губы потрескались. Она выглядела как студентка, совмещающая две работы, учёбу, написание диплома и уход за больной матерью. Роз надеялся, что сам не будет выглядеть примерно так же в скором времени. По нему Крин скользнула довольно безразличным взглядом чёрных, как уголь, глаз. — Ещё не поубивали друг друга? — спросила она, и Роз задумался о том, насколько хорошо Крин может чувствовать магию в окружающем пространстве. — Пока нет. — Чудно. Продолжайте в том же духе, — она снова глубоко затянулась. О том, что Щегол только что едва не прикончил их обоих (даже троих), Роз решил не говорить. — Щегол… — Крин сбилась, будто не в силах была подобрать нужных слов. — Как он вообще? Ну кроме того, что жив. — Я бы сказал, что нормально, но понятия не имею, какое для него нормальное состояние. Он не ест и не спит — это нормально? Может быть, он что-то (кого-то?) ел и как-то спал, пока Роза не было, но стоило уточнить. После первого дня Щегол больше не отключался, а на вопросы о еде лишь отрицательно качал головой. — Не сказала бы, что в точности знаю, откуда конкретно Щегол черпает энергию, но пока ему, наверно, хватает того, что он накопил за время сидения взаперти. А в остальном? — Копается в хламе на чердаке. — Значит, всё не так плохо, — усмехнулась Крин. — Вы много знаете о Щегле? — Роз решил, что тоже имеет право задавать вопросы. — Столько, сколько знают друг о друге друзья. Но если надеешься, что я расскажу что-то о нём — зря. — Почему? — Сам расскажет, если захочет, — забавно было слышать такое про того, кто физически не может говорить. Но Крин вряд ли издевалась, скорее уж не привыкла к его немоте. — Он ведь не всегда был немым? — У него был чудесный голос, — Крин тяжело вздохнула, выдыхая дым. — Но хватит о нём. Мне нужно кое-что узнать о тебе, Роз, и кое-что рассказать вам обоим о том, во что мы все встряли. Вы жертвы обстоятельств и пугать вас заранее я не хочу, но ситуация… — Крин неопределённо поводила рукой с зажатой сигаретой, явно мучительно подбирая слово. — Пиздец? — предположил Роз. — Я хотела сказать патовая или плачевная, но ты, пожалуй, выразился точнее. Она затянулась в последний раз и скомкала сигарету в руке, не затушив. Через секунду Крин уже стряхивала оставшийся на ладони пепел. — Я зайду? Не хочу лишний раз светиться здесь, и погода мерзотная. На твоём чердаке хоть сухо. Роз подумал, что в прошлый раз даже её манера речи была «старше». Но если бы это была не Крин, а кто-то, притворившийся ею, он бы понял. Роз умел чувствовать такие штуки. — Чердак у меня течёт, — честно сказал Роз. — А у кого здесь нет? — усмехнулась Крин.***
Роз, конечно же, весьма гостеприимно — чего за ним от рождения не водилось — пригласил Крин войти. Вряд ли он в принципе мог отказать в таком охотнице. Да и войти она точно могла без всякого приглашения, ведь была… Роз с уверенностью не называл бы её ни чистокровным человеком, ни чистокровной нежитью. В общем, вряд ли расовая принадлежность мешала ей входить куда-то без приглашения хозяина. Правда, взобраться на чердак пришлось всё равно вперёд неё, чтобы проверить, не продолжает ли Щегол сидеть на полу изломанной куклой и не нужно ли его снова встряхнуть. К счастью, он пришёл в своё обычное состояние. Правда, его обычное состояние варьировалось от мрачного-унылого до мрачно-тоскливого. Не слишком широкий диапазон. В общем, всё вроде было в порядке, но стоило только Крин войти, как она замерла, настороженно оглядываясь. — На твоём чердаке живёт ещё кто-то? — она задумалась всего на секунду. — Мавка. То, как быстро она вычислила присутствие сныкавшегося где-то Ручейка, пугало и восхищало одновременно. — Формально он здесь не живёт, а ошивается время от времени. — Я тебе это «ошивается» ещё припомню, — раздался недовольный голос Ручейка из некого пространства в недрах хлама. — Может, выйдешь? — предложила Крин. — Может, это лучше вы уйдёте и оставите Роза в покое? — чего-то весьма уверенно требовать, при этом не выходя из укрытия, мог только Ручеёк. Впрочем, из этого же укрытия он умел и очень неожиданно нападать. Но драки всё же не были его коньком, Ручеёк специализировался на партизанской войне. — Я не желаю зла ни тебе, ни ему. — Клянётесь? — Клянусь. — Но желать и причинять зло — разные вещи, согласитесь. Так что я бы и по поводу второго уточнил. Когда живёшь рядом с фэйри, волей-неволей начинаешь следить за точностью формулировок. — Не причиню. И в этом тоже клянусь, — сказала Крин, не пытаясь увиливать. Не то чтобы это развеяло все подозрения Роза, но стало чуть спокойнее. Ручеёк появился спустя несколько мгновений, а Роз так и не понял, откуда конкретно тот вынырнул. Щегол же взял Крин за руку, словно ребёнка, и отвёл к креслу, усадив в него, а после развернул к ней экран смартфона, на котором что-то быстро напечатал. — Я не могу тебе рассказать. Щегол нахмурился и снова развернул к ней экран с новым сообщением. — Нет, дело не в них. Я просто не могу, — спустя ещё одно сообщение Крин отодвинула смартфон в сторону, заглянув в глаза Щегла с такой теплотой, которая бывает только между очень старыми друзьями. — Не думай об этом, ладно? Щегол заблокировал смартфон и потупил взгляд. — Не слишком-то вежливо вот так переговариваться, — хмыкнул Роз. — Мы говорили о том, как оба оказались там, где оказались, и из-за чего это произошло, — неожиданно честно ответила Крин. — Но большего я не расскажу, даже если захочу. Я в целом не лучший источник информации. Но кое-что о нашей общей проблеме я всё же могу сказать, — на этих словах она красноречиво посмотрела на Ручейка. — Намекаете на то, что мне нужно уйти? — Как хочешь, — она пожала плечом. — Но нигде о том, что услышишь не болтай, язык отсохнет. Ручеёк позеленел и неосознанно потянул руку ко рту. Крин мрачно улыбнулась. — Шучу, — сказала она. Ручеёк выдохнул. — Или нет. Хочешь, проверь. Роз подумал, что Крин начинает ему нравиться. — Теперь серьёзно, — Крин посмотрела на него долгим тяжёлым взглядом, — тебя и Щегла хотят видеть в Своре. Щегол тут же что-то с оскорблённым видом застрочил, а Ручеёк открыл рот, чтобы начать отстаивать права Роза на свободу, но Крин вскинула руку. — Дослушайте сначала. Не знаю, каких слухов вы нахватались о Своре, но на самом деле это просто неофициальное название для младших охотников. Но то, что большинство из них злющие, как цепные собаки, — правда. Объективные минусы вступления в Свору: придётся работать опасную работу. Объективные плюсы: вас выпустят за пределы интерната. Если ищете хоть какую-то возможность сбежать, то вот она. А вы ищите возможность сбежать. — Это настолько очевидно? — угрюмо спросил Роз. — Все здешние воспитанники хотят сбежать, потому что они свободолюбивые нелюди и подростки. В этом желании ты не уникален, но если ты раздобыл где-то смартфоны и выстроил из них магическую сетку связи, да, я заметила, то у тебя, пожалуй, реально есть шансы. — Магическая сетка тоже очень заметна? — Только для меня, насчёт остальных можешь не переживать, всё действительно качественно сделано. Роз настолько не привык к похвале, что даже растерялся. Зато не растерялся Ручеёк. — Те, кто вступают в Свору, не возвращаются, что вы на это скажете. — Скажу, что можете перестать мне выкать, — Крин от его вопроса нисколько не смутилась. — И, конечно, те, кто вступают в Свору, не возвращаются. Туда попадают только выпускники. Живут они в большинстве своём в другом месте. У Ручейка на лице отразилась гамма эмоций. Он, видимо, был рад, что Роз в ближайшее время не исчезает при невыясненных обстоятельствах, но в то же время расстроился, что его жуткая байка про Свору и правда оказалась лишь байкой. — Тебе сколько лет, кстати? — Семнадцать, — ответил Роз. — Врёшь. — Ну, будет летом, большая разница, — он недовольно скрестил руки на груди. — Небольшая, но мне лучше не ври. Хотя выходит у тебя неплохо. Кажется, за эти несколько минут Роз услышал больше похвалы от кого-то взрослого, чем за всю прошедшую жизнь. — Обычно в Свору берут кого-то постарше. Но ты исключение. Точнее, в этот раз вас трое таких подобралось, и двое других вызывают у меня опасения. Их вообще сюда только привели. Но пока не о них, — Крин нервно забарабанила пальцами по подлокотнику, — самое плохое заключается в том, что для вступления в Свору нужно пройти испытание. Ох, ну конечно. А то Роз уже начал волноваться, что они пройдут мимо этого клише. — Насколько сильно там будут пытаться меня убить? — сразу спросил он, потому что знал грёбаные правила. — На четыре из десяти. Но это только со стороны организаторов. Со стороны конкурентов я оценивать не берусь. Блеск. — Поэтому, чтобы полноценно тебя подготовить, мне нужно чётко знать, что ты умеешь, Роз. Роз хмыкнул. Ему бы тоже хотелось чётко знать, что он умеет.***
Роз никогда не боялся леса, начинающегося за территорией приюта, но сегодня один его вид внушал странную тревогу. Может, всё дело было в тумане, делающем всё дальше метров четырёх едва различимым. А может, в том, что сегодня Розу предстояло пройти странный экзамен для вступления в организацию, сути которой он не понимал. Крин сказала, что Охотники действительно занимаются охотой. В основном на нежить, которая угрожает людям. Розу очень не понравилось это «в основном». Охотники обычно делятся на пары, где один занимается в первую очередь поиском, а второй больше концентрируется на бое и защите. Есть и несколько другие пары, по тем или иным причинам предпочитающие работать вместе. Есть и одиночки вроде Крин. Роз бы тоже хотел быть одиночкой, но с ним в компании теперь шёл Щегол. — Так я должен простой найти…что? — Роз нахмурился, глядя в лес. — То, что я спрятала, — ответила Крин. — А конкретнее нельзя? — Нет. Ну класс. Щегол тоже от всего происходящего был не в восторге, но по своим птичьим причинам. Он стоял, скрестив руки на груди, и всем своим видом показывал, как ему не хочется здесь находиться и как он не собирается ни в чём участвовать. — Послушай, — обратилась к нему Крин, — я тоже не до конца понимаю, что именно он задумал, но другого способа выбраться наружу для тебя нет. Щегол что-то написал, повернув экран в сторону Крин. — Знаю, — кивнула она. — Пока просто подыграй. Я правда не хочу, чтобы тебя снова заперли в том проклятом доме. Упоминание Рябинового дома на Щегла подействовало. Он вздохнул, убрал смартфон в карман джинсовки, которую принесла ему Крин — наконец, не надо было больше делиться с ним вещами, — и дёрнул плечом. Этот жест в переводе с птичьего языка жестов означал: «Я всё ещё не хочу этого делать, но так и быть». О ком именно говорили Щегол и Крин Роз мог лишь догадываться, но вряд ли о ком-то кроме Председателя. Правда, он не был похож на человека со злым планом. Скорее уж он просто решил приспособить Щегла к делу, а то он совсем запылился. — Если вы договорили, мы можем начать, — недовольно сказал Роз. Он терпеть не мог, когда его выкидывали из разговора. Крин спрятала руки в карманы, кинула на лес настороженный, почти злой взгляд. — Будьте осторожны. — Там есть то, что собирается нас сожрать? — Роз всё ещё помнил, что их будут пытаться убить на четыре из десяти. — В любом лесу есть, — невесело усмехнулась Крин. — Сейчас никакой реальной опасности быть не должно, но мешать вам точно будут. Розу снова не понравилось её это «не должно быть».***
Последние две недели Крин тренировала Роза. В основном на поиск. Прятала небольшие фонящие магией безделушки и заставляла искать. Просила определить, какие именно чары на них наложены, опасные они или нет. Учила, как нейтрализовывать чужую магию. Получалось у Роза неплохо. По крайней мере, куда лучше, чем с мгновенной магией. Роз, хоть он и не любил себе в этом признаваться, был в первую очередь занудным теоретиком. Ему нужно было покопаться в научной литературе — да, книги по магии реально существуют, — найти формулы, перечертить, совместить с другими, высчитать, почувствовать неким внутренним чутьём, что вот да, оно будет работать ещё и, возможно, так, как задумывалось. И только потом, помолясь всем богам, можно было наполнить формулу энергией. Желательно, не своей. Смартфоны вот работали на энергии Ручейка, который поделился добровольно. И ещё пары других фэйри, которым поделиться пришлось. Своей собственной энергией Роз управлял не слишком хорошо. Манипуляции с водой удавались ему легко, с огнём — куда хуже. Но с остальным — вообще почти никак. Магические щиты, ловушки, боевые заклинания — вся магия, которая, прямо как в играх, кастовалась мгновенно без вычерчивания и высчитывания, опираясь лишь на чёткое осознание того, что ты хочешь получить, и умелое манипулирование энергией, была Розу недоступна. Крин сказала, что подумает, чем тут можно помочь. А пока приходилось надеяться на Щегла. Он вообще умеет сражаться? То, что он тогда их троих чуть не угробил, ещё ничего не доказывало. Нужно ли тут вообще с кем-то сражаться? Роз надеялся, что нет. Потому что пока его защитник то с видом всепоглощающей и неизбывной тоски рассматривал туманное небо в просветах между едва зазеленевшими кронами деревьев, то пинал ветки и камушки. Никакой помощи в этом доме. Всё как всегда. Роз не знал, имеет ли испытание ограничение по времени, но очевидно — чем быстрее они справятся, тем лучше. Да и бродить по лесу в тумане вообще прикольно, но только первые минут пятнадцать-двадцать, потом надоедает. И главное, что искать, всё ещё непонятно, не записки же, к деревьям пришпиленные. Довольно быстро дошло, что если это что-то спрятала Крин, то там должен был остаться её энергетический след. То есть надо было искать штуку, которая бы немного фонила энергией Крин — при этом не вернуться к самой Крин — и ещё, наверно, хоть немного какими-то чарами. Они же явно должны были что-то магическое искать, а не камень какой-нибудь? Магический камень хотя бы! Правда, начинало казаться, что Роз об этот камень скорее случайно споткнётся, чем осознанно отыщет. (Баф на удачу где?) Потому что лес оказался весьма обитаемым. Тут не бродили животные, зато потоптались другие обитатели приюта — те ещё фантастические твари — и поколдовали изрядно, наследив своей магией, как только могли. Если бы испытание состояло в том, чтобы ходить и перечислять, чем колдовали под каждым деревом, Роз бы справился. Ну, процентов на семьдесят. «Ты знаешь, что ходишь кругами?» — Щегол ткнул экраном чуть ли не в нос Розу. — Я прямо иду. Щегол помотал головой, отчего цветные прядки зарябили, словно раздутая ветром опавшая листва. Тонкий палец прочертил в воздухе плавную сужающуюся книзу дугу, которая, видимо, была их траекторией движения. Роз фыркнул. Лес в тумане выглядел одинаково. Толстые, покрытые мхом стволы где-то стояли совсем вплотную друг к другу, где-то расходились, не образовывая одной дороги, а создавая множество извилистых тропок. С них то и дело приходилось сворачивать, обходя кусты и заросли. Севернее же начиналось болото, и Розу пока не хотелось туда соваться, ботинки жалко. — Знаешь, как выйти туда, где мы ещё не были? Щегол задумался, покрутился на месте, качнулся в одну сторону, в другую, а потом дёрнул головой, показывая идти за ним. Через пару минут они оказались в месте, которое мало чем отличалось от их предыдущей стоянки, но фонило уже какой-то новой магией. Роз это разнообразие в гробу видал. Прямо рядышком с надеждой пройти грёбаное испытание. Он сконцентрировался скорее из вредности. Больше хаотично раскиданных магических следов мешал Щегол. Его магический фон ощущался странно. У других — это как тепло от открытого огня. Чем ближе подходишь, тем яснее чувствуешь жар. В случае с Щеглом же этот огонь словно был обёрнут огромным слоем теплоизоляционного материала. Вроде ничего почти не чувствуешь, но в то же время одни демоны знают, какой жар там внутри и когда это всё взорвётся. Отголосок знакомой магии откуда-то сбоку ощущается чуть ли не божественным благословением, но Роз не верит в богов, даже если они есть, потому что уверен — это взаимно. Сорвавшись с места, чтобы не упустить ускользающее чувство узнавания, Роз запнулся о торчащий корень. Выругался, с трудом не падая, побежал дальше, уворачиваясь от лезущих в лицо веток. Всё же расцарапал щёку. Даже не проверил, бежит ли Щегол за ним. Роз же точно приближался к цели. Туман становился плотнее, но так и должно было случиться. Роз наконец понял, что ищет — источник магического тумана, путающих пути чар. Это объясняло, почему он ходил кругами, сам того не замечая. На фэйри же такие штуки действовали слабо. Споткнувшись на этот раз о камень, Роз чуть не налетел на старое, накренившееся дерево. Из-за тумана разглядеть можно было лишь толстый мшистый ствол и корни, наполовину вывороченные из земли. Именно из-под них и валил туман. Нагнувшись, Роз сунул руку в плотное белое марево, словно внутрь облака. Но кое в чём фильмы ужасов были правы. Если суёшь конечности куда попало, рискуешь без них остаться. Роза спасла быстрая реакция. Зубы, прятавшейся между корней твари, вцепились в рукав, а не в запястье. Роз не заорал только потому, что онемел от шока. Из-за тумана он видел лишь вцепившиеся в ткань пасть — собачью? волчью? Плевать. Именно по ней Роз со всей силы саданул ногой, дёргая руку на себя. Тварь разжала пасть, и Роз по инерции повалился на спину. Челюсти снова раскрылись, из тумана вынырнула собачья — нет, всё же волчья — голова. Двигалась она явно быстрее Роза. А вот думала — нет. Роз собрал из воздуха столько воды, сколько смог, и толкнул их твари в ноздри и дальше в лёгкие. В этот же момент зубы сомкнулись уже на выставленной в инстинктивном — глупом — жесте защиты руке. Плотная ткань немного смягчила укус. Тварь не успела сжать челюсти, начав задыхаться. Выпустила жертву, замотала головой, издав странный звук — что-то среднее между скулежом, воем и рычанием. Роз не вслушивался. Роз рванул прочь. Ему нужны были две вещи: Щегол и план. И как можно быстрее. Щеглом в крайнем случае можно хоть прикрыться. В проклятом тумане Роз не видел, куда бежал. Ощущения обострились, и всё пространство пульсировало опасностью. Он нёсся вперёд, падая и рассаживая ладони, но не был уверен, что не бежит обратно прямиком твари в пасть. Впрочем, разницы не было. Ведь тварь бежала за ним. Она прыгнула сбоку, метя в шею. Роз рухнул на землю, уклоняясь, и висок обожгло болью, в ушах зазвенело, а в глазах не осталось совсем ничего, кроме тумана. Он так и не понял, обо что ударился: камень или корень. Зато очень чётко осознал другое — вот почему ему не понравилось то «не должно быть». Эта тварь явно никому ничего была не должна, ведь на четыре из десяти это не тянуло. Роз был идиотом, возомнив, что крут, раз научился разбираться с местными. Большинство из них можно было взять хитростью, ловкостью и грубой силой. Но всегда находился кто-то сильнее. Кто-то сильнее сейчас примеривался для очередного — последнего — прыжка. А Роз едва мог заставить себя оторваться от земли и ползти. Туман окончательно залепил глаза, а голова пошла кругом. Зверь прыгнул. И тогда Роз услышал музыку.