Дело о длинных тенях

В Рейнвуде жило три главных семейства: Риддингтоны, Аткинсы и Крейвены. Риддингтоны обитали тут довольно давно и владели огромными территориями. Они являлись самым уважаемым кланом и представляли собой ядро местной элиты. Династия Аткинсов владела лесопилкой, которая давала самый большой доход местной администрации. Крейвены же просто были весьма многочисленны: почти в каждой сфере работало по человеку с такой фамилией. И в данный момент меня интересовал один из этих кланов. Аткинсы. Сейчас лесопилкой владел Адам Аткинс — человек весьма серьёзный. Я хорошо помнила его шестнадцать лет назад и сейчас, сидя в административном офисе лесопилки, удивлялась, насколько же мало он изменился. Высокий, статный, с редкими волосами цвета соли с перцем, которые он, к счастью, не пытался зачесать на лысину, в очках с затемнёнными стёклами, с резкими и чёткими чертами лица, Адам Аткинс сохранил даже стиль одежды: он был облачён в джинсы, тёмную рубашку и пиджак, в кармане которого лежала трубка — одна из весьма немногих слабостей, которую себе позволял этот весьма ответственный человек. Офис представлял собой довольно просторное помещение на втором этаже лесопилки. Тут стояло два стола явно ручной работы и два крутящихся кресла с обивкой из светлой экокожи, которая уже начинала облезать. Один из столов занимал сам Адам, и на поверхности не было абсолютно ничего лишнего: только монитор, клавиатура, мышь и телефон старой модели — проводной, с крупными кнопками. Я заняла единственный стул для посетителей; Адам предварительно убрал с него стопку документов. Санни сел на второе кресло, пока стоявшее свободным. Адам же устроился на своём месте и, любезно предложив нам кофе (и получив не менее любезный отказ), развёл руками, демонстрируя свою полную готовность к сотрудничеству. Я хотела бы сначала поговорить с Джеффом, но Адам молниеносно привёл нас сюда, так что стоило воспользоваться этим шансом. — Работал ли Джефф вчера? — я подалась вперёд и одновременно кивнула Санни, чтобы он начал записывать опрос. — Работал, — Адам кивнул. — В последнее время у нас очень много заказов, потому мы ввели смены. Джефф традиционно брал раннее утро субботы и воскресенья. Вчера он должен был закончить около полудня и отправиться за дочерью в школу, но задержался, потому что привезли новую партию древесины. Джефф выехал с большим опозданием, но он был спокоен; говорил: Райли научили, что она должна делать в таких случаях. Я предложил позвонить Роуз — старшей дочери Крейвенов, она как раз вела уроки у подготовительного класса, — но Джефф отказался. Он выехал в сторону школы около двух часов дня, а потом вернулся — напуганный, бледный. Как оказалось, Райли пропала: её не оказалось ни в школе, ни у кого-либо из подруг. Я немедля позвонил Роуз, чтобы уточнить информацию, и она подтвердила, что все дети покинули школу в полдень, и никто не попросил у неё разрешения задержаться. Когда через полчаса после окончания занятий она вышла и направилась домой, на стоянке никого не было: ни детей, ни машин. Я опустила голову и прикрыла глаза, пропуская сквозь себя каждое слово Адама. В кабинете пахло свежим деревом и совсем чуть-чуть — ароматным трубочным табаком. Эти запахи тоже были знакомы мне с детства, так как мы с ребятами часто бегали на лесопилку, чтобы поиграть, ведь именно отсюда можно было углубиться в ту часть Рейнвудского леса, куда никто не ходил. Адам был старательным и обстоятельным человеком. Он отвечал на мои вопросы продуманно и явно старался помочь, но, к сожалению, не мог. В тот день Адам сам включился в работу и помогал в этом корпусе лесопилки, так что время летело для него незаметно. Он весьма сокрушался, что не заметил, когда перевалило за полдень, и он не смог отправить Джеффа за дочерью пораньше. Нашу беседу внезапно прервал Санни. — Когда это случилось? — быстро спросил он. — Когда вы позвонили учительнице насчёт пропавшей Райли Шейл? Несколько секунд Адам потрясённо смотрел на корейца, а потом кивнул в знак того, что всё понял. Он вытащил смартфон из внутреннего кармана пиджака и начал неловко водить по экрану указательным пальцем правой руки. — Хорошо, что я не удалил журнал звонков, — сказал он. — Так-так-так… Сейчас… Пятое марта, вчера… Вот! Я звонил Роуз в без пяти минут четыре. Я подняла брови. От школы до лесопилки на машине было максимум двадцать минут пути. Если учесть, что Джефф тогда спешил, то даже десять-пятнадцать. Допустим, он обнаружил пропажу дочери, затем побежал выяснять, где она, и на это ушло двадцать минут, максимум полчаса; больше просто не могло быть. Затем он вернулся на лесопилку… По всем расчётам получается, что отсутствовать Джефф должен был один час, но никак не два. Если, конечно, он никуда не заезжал… Дальнейшие вопросы были стандартными, и Адам искренне пытался помочь. Нет, ничего странного или необычного он не заметил. Нет, Джефф не отлучался с лесопилки в рабочее время. Нет, он не вёл себя необычно. Да, сегодня он вышел на работу, хотя Адам предлагал ему взять оплачиваемый выходной. Поблагодарив за сотрудничество, я бросила, что хочу поговорить с Джеффом. Адам вежливо сообщил, что Джефф работает во втором корпусе лесопилки, и предложил проводить нас, на что я ответила отрицательно, уверив его, что сама найду его. Адам не стал возражать. Он учтиво поднялся, чтобы проводить нас до двери кабинета, но помещение занимало столь ничтожную площадь, что Адаму пришлось остаться на месте, чтобы не перегородить нам проход. Когда Санни открыл дверь, пропуская меня вперёд, Адам внезапно позвал меня: — Нэнси! Я обернулась и удивлённо посмотрела на него. Он стоял у своего стола, серьёзный, надёжный, уверенный: человек, которому я привыкла доверять с детства. Однако сейчас в глубине его карих глаз плескалось волнение, обычно несвойственное ему. — Я просто хочу сказать… — Адам замялся. — Ты же знаешь, что Джефф — славный парень, да? Понимаешь, что он тут ни при чём? Подавив вздох, я опустила голову. Статистика похищения детей неумолима, безжалостна и жестока, и порой это ощущается особенно сильно. В круг подозреваемых всегда попадают самые близкие жертвам люди, и иногда реальность куда страшнее, чем мы можем себе представить. Джефф — славный парень. Что ж, может быть: мы не общались шестнадцать лет, так что я не могу утверждать это с уверенностью. Он являлся славным тогда, когда мы были детьми, однако сейчас для меня он имел статус отца пропавшей девочки. Но говорить об этом Адаму незачем: он мог предупредить Джеффа о том, что мы идём к нему, а мне было необходимо сохранить ощущение внезапности. Так что я подняла голову и чётко вымолвила: — Конечно, я знаю, Адам. Он славный парень. И я вышла из кабинета. Мы с Санни оказались в небольшом коридорчике с перилами с одной стороны и стеной с двумя дверьми — с другой. Если спуститься по крутой металлической лестнице, почти постоянно покрытой дровянистой пылью и стружкой, то можно было оказаться в центре жизни — в первом корпусе лесопилки. Огромная промышленная пила с лёгкостью разделяла мощные брёвна так, как нож резал маковый рулет на завтрак. За ней присматривал только один сотрудник; другой снаружи подгружал брёвна. Второй корпус лесопилки был построен не так давно, когда одной пилы стало мало. Внешне он был точной копией первого, только стоял в некотором удалении. Внутри он был разделён стеной ровно пополам, и там одновременно работало две пилы. Они создавали просто неимоверный шум, поэтому второй корпус имел два отдельных выхода, чтобы операторы пил не мешали друг другу, так как общаться словами им в любом случае было бы трудно. Брёвна для распила лежали на специальной площадке под навесом, и я, проходя мимо, не смогла отказать себе в удовольствии провести рукой по немного шершавой линии сруба. Это дерево, судя по годичным кольцам, стояло где-то довольно давно, а теперь прибыло сюда, чтобы пойти на доски, а потом стать шкафом, или комодом, или столом. Рёв мотора и пилового диска оглушил нас с Санни сразу при входе во второй корпус. Огромная пила шла через всё помещение, и дорожка транспортёра исчезала в небольшой арке, куда отправлялось уже распиленное дерево. В воздухе висела мелкая пыль, которая — я знала это по опыту — даже после остановки пилы ещё долго не оседала на пол. Во все стороны летела стружка, и сам воздух пропитался запахом смолы, древесины и окалины. У одной из пил стоял высокий темноволосый мужчина в старых заношенных джинсах и красно-чёрной клетчатой рубашке. Нас он пока не видел и не обернулся, даже если бы мы подошли к нему вплотную: слишком уж громко работала промышленная пила. В повадках мужчины было что-то до боли знакомое: как он время от времени встряхивал рукой, будто она у него затекла, как он переступал с ноги на ногу… Я была у них на свадьбе, но в моём сознании всё ещё жил тринадцатилетний Джефф — тот самый высокий мальчик с яркими карими глазами, в глубине которых сияли искорки. Он любил вишнёвую газировку — такую сладкую, что от неё ныли зубы, — а также жевательную резинку «Джуси Фрут». Он всегда угощал ею нас, когда мы всей компанией играли в Рейнвудском лесу. Не знаю, сколько времени я простояла в состоянии ступора, но волшебство момента нарушил Санни: он сделал шаг вперёд и тронул Джеффа за плечо. Тот вздрогнул и, бросив быстрый взгляд на корейца, выключил пилу и знаком указал в сторону двери. Я повернулась и зашагала туда, как робот. Вне корпуса лесопилки было потише, но рокот пил долетал и сюда. Рейнвудский лес стеной стоял вокруг всей территории, и от этого появлялось какое-то странное чувство обречённости: эти деревья становились невольными свидетелями того, как их собратьев распиливали на части, и им оставалось лишь молчаливо ждать своей очереди. Это отдавало какой-то первобытной жестокостью, но, если вдуматься, далеко ли мы ушли от наших примитивных предков? Я медленно обернулась. Джефф, конечно, слегка изменился за последние годы: талия у него была уже не такой узкой, и над ремнём наметился небольшой животик. Волосы оставались такими же густыми и тёмными, но их не мешало бы подстричь и помыть, а некогда серую водолазку, надетую под клетчатую рубашку, — выбросить. Лицо его заросло неопрятной щетиной, но глаза, как и шестнадцать лет назад, были теплыми, карего цвета, с искорками. И сейчас он уставился на меня с выражением крайнего удивления на лице, будто я была инопланетянином с зелёной кожей и тремя головами. Санни бы явно оценил такое сравнение. — Нэнс?! — неверяще произнёс Джефф. — Это ты? — Да, — я развела руками. — Во плоти. — Надо же, — он провёл ладонью по волосам, оглядывая меня. — Просто поверить не могу… Как ты? Санни негромко прочистил горло, привлекая к себе внимание нас обоих. Они с Джеффом стояли рядом, и я поразилась их контрасту: оба были высокими брюнетами с густыми волосами, но Санни выглядел намного моложе, хотя вообще-то, насколько я помнила, являлся старшим из них двоих. Может, всему причиной три четверти азиатской крови, которая текла в его жилах, может, стареть ему не позволяли авантюрный характер и тяга к приключениям… — Мистер Шейл, — в голосе Санни зазвучала несвойственная ему жёсткость. — Мы расследуем исчезновение вашей дочери и хотели бы задать вам несколько вопросов. Лицо Джеффа тут же приняло скорбное выражение: уголки его пухлых губ опустились вниз, как у печального клоуна. — Бедная моя крошка, — он вздохнул. — Не знал, что теперь ты работаешь в полиции, Нэнс, но буду благодарен, если найдёшь Райли как можно скорее. — Я частный детектив, — вымолвила я, посчитав нужным внести ясность. — Для меня это семейное дело, поэтому я постараюсь, Джефф. Мы сделаем всё возможное, чтобы отыскать Райли, но сначала нам нужно задать тебе несколько вопросов. Джефф ещё раз вздохнул и махнул рукой с коротким: «Я отвечу на всё». — Хорошо, — я отступила на шаг. — Расскажи мне о том дне, когда Райли исчезла. Как я поняла, забрать её из подготовительной школы должен был именно ты? — Верно, — Джефф закивал головой так, будто у него в шею был встроен вечный двигатель. — В тот день нам неожиданно привезли большую партию древесины. Эту поставку планировали на сегодня, но доставили с опережением срока. Адам предлагал мне уйти пораньше и встать за пилу за меня, но я отказался: он и так в последнее время… Даёт мне послабления. В общем, я остался. — Ты не подумал о том, чтобы позвонить кому-нибудь? — я склонила голову. — Эм, в школу, самой Райли? — С Эм у нас в последнее время были сложности, — Джефф поёжился и начал застёгивать свою рубашку. — А у Райли пока ещё нет телефона. Она приучена, как вести себя в подобных ситуациях: ей нужно вернуться в класс и ждать, пока за ней не приедут. Пару раз у нас уже так случалось, и всегда она неукоснительно соблюдала эти инструкции. — Но всё же, — напирала я. — Тебе стоило предупредить Эм о том, что ты задерживаешься. Джефф потупился. — Я понимаю, Нэнс, — вздохнул он. — Теперь я это понимаю. Но дело в том… В общем, у нас с Эм произошла размолвка. Сейчас мы живём раздельно, и я не могу видеться с Райли так часто, как мне бы хотелось. Если бы я позвонил Эм, она бы забрала Райли сама, и тогда мне пришлось бы ждать ещё неделю, чтобы увидеться с моей девочкой. — Неделю? — я вопросительно подняла брови. — - Вы в разводе? — Нет, конечно, нет, — Джефф яростно замотал головой. — Я надеюсь помириться с Эм, но пока… В общем, мы взяли паузу. — И как это восприняла Райли? — я нахмурилась. Размолвки родителей всегда травмируют детей, и глупо считать, что гибкость детской психики поможет им справиться с этим. Проблемы Джеффа и Эм могли сильнее всего ударить именно по их дочери, и последствия этого были непредсказуемы. — Райли всего шесть лет, — Джефф обнял себя руками и вздрогнул. — Она не могла так остро… Ну, воспринять это всё. — Напрасно ты так думаешь, — я сделала шаг вперёд. — Дети куда чувствительнее, чем нам кажется, и ваши ссоры могли ударить по ней очень сильно. — Но у нас с Эм всё было в порядке! — Джефф всплеснул руками. — До того идиотского вечера выпускников. — Какого вечера выпускников? — я нагнула голову, как гончая, почуявшая след. Джефф покраснел и посмотрел в сторону, встряхнув левой рукой. — В школе была встреча, — нехотя признался он. — Помнишь Шеннон Блевинс? Мы с ней там слишком много выпили и немного забылись. Это было только один раз за всё время брака, но Эм… Кто-то рассказал ей, и она выставила меня из дома. Я не помнила никакой Шеннон, но рассказ Джеффа многое прояснил. — Мы с Эм обязательно помиримся, — вымолвил он, чуть понизив голос. — Я люблю свою семью и никогда не позволю единственной случайности разлучить нас. Я с трудом удержалась от того, чтобы не фыркнуть. «Единственная случайность» — какая изящная формулировка! В ходе своей практики я как-то расследовала дело неверного мужа, так тот, пойманный с поличным, заявил, что любовница помогала ему вешать люстру и совершенно случайно упала на него. — Шеннон считает так же? — резко спросила я. — Что? — Джефф удивлённо посмотрел на меня. — О чём ты? — Шеннон тоже считает это «единственной случайностью», — я показала пальцами кавычки, — или же для неё это явилось чем-то большим? — Нэнс, как ты можешь? — Джефф сдвинул брови у переносицы. — Я не… Причём тут Райли и дело, которое ты расследуешь? — Притом, — грубо ответила я. — Если для твоей Шеннон ваше времяпрепровождение на вечере выпускников было не единовременной игрой в «спрячь сосиску», а полноценным романом, она могла предпринять что-нибудь нехорошее, например, похитить твою дочь. В ходе моей тирады Джефф побледнел, словно смерть, и схватился за горло: ему в голову это явно не приходило. — Стоп, стоп, стоп, — Санни встал между нами. — Мистер Шейл, при всём уважении, в доводах детектива Дрю есть рациональное зерно. Вы не связывались с мисс Шеннон… Э-э-э… С мисс Блевинс после вашей встречи на вечере выпускников? — Конечно, нет, — Джефф возмущённо посмотрел на меня. — Мы просто весело провели время, вот и всё: ничего серьёзного. — Опять же, — я устало выдохнула. — Так обстоит дело для тебя. А что чувствует она? Может, для неё это было не приключение на один раз, Джефф; ты не задавался таким вопросом? Санни повернулся ко мне и мягко положил руки мне на плечи. Он ничего не сказал, но в его чёрных глазах, блестевших за стёклами очков, я видела проблеск понимания. Простояв так несколько секунд, он убрал руки и отошёл в сторону с кратким: — Так как насчёт этого, мистер Шейл? Мисс Блевинс пыталась связаться с вами с того дня? — Нет, не пыталась, — Джефф сжал кулаки. — О чём вы говорите? Это не может быть… — Выводы предоставьте делать нам, — жёстко прервал его Санни. — Вам известен адрес мисс Блевинс или её номер телефона? Обескураженный Джефф неуверенно расстегнул рубашку и полез во внутренний карман. Достав оттуда видавший виды смартфон, он продиктовал Санни номер, который кореец записал в блокнот. — Вы ищете не там, — проговорил Джефф, пряча телефон и зябко ёжась на суровом мартовском ветру. — Шеннон не могла этого сделать. — Хорошо, — я коротко кивнула. — Джефф, мы остановились на том, что ты задержался на работе. Когда ты выехал отсюда за Райли? — Около двух, наверное, — он пожал плечами и грустно посмотрел вдаль, на макушки деревьев Рейнвудского леса. — Мы как раз закончили большую часть работы. Адаму самому пришлось попотеть в первом корпусе, но он не стал задерживать меня дольше. — И что случилось потом? — я скрестила руки на груди. Джефф потряс головой, словно отгонял от себя нежелательные мысли. Его рассказ вплотную приблизился к той самой точке, после которой началась пора отчаяния. — Я направился прямо в школу, чтобы забрать Райли, — его голос стал ломким, с жалкими, несчастными интонациями. — Элмер сказал мне, что дети уже ушли, но я направился в класс. Там никого не оказалось, и я подумал, что Райли понадобилось выйти — в уборную или куда там ещё. Я остался ждать её, но она не пришла ни через пять минут, ни через пятнадцать. Тогда я снова побежал к Элмеру, и он снова подтвердил мне, что дети ушли. Я искал Райли по всей школе, забегал в каждое помещение, как умалишенный, а потом снова поехал сюда: думал, Адам посоветует что-нибудь. Я кивнула: мне был понятен поступок Джеффа. Адам, с его надёжностью, обстоятельностью и умением разруливать проблемные ситуации, мог оказаться самым нужным человеком и немедленно разработать план. — Потом Адам позвонил Рози… Роуз Крейвен, — Джефф потер заросший щетиной подбородок. — Она сказала, что все дети ушли, когда уроки закончились. Она сама направилась домой где-то спустя час, и ни в классе, ни на парковке никого из детей не было. Она также не видела никаких машин и никого подозрительного. И потом… Потом я поднял тревогу. Он вздохнул и как-то весь сжался. Сейчас он совершенно не напоминал того самого Джеффа, одна фраза которого могла заставить моё сердце пуститься в галоп. И всё же это был он. Мне очень хотелось закончить допрос и как можно скорее снова пуститься на поиски девочки, чтобы все снова были счастливы, но пока было рано: у меня оставалась ещё пара вопросов. — У тебя или у Эм есть враги? — я перенесла вес с одной ноги на другую. — Боже, конечно, нет, — Джефф замотал головой. — Это же Рейнвуд, Нэнс: тут все всех знают. О каких врагах ты говоришь? Мы же выросли здесь! Я вздохнула. В какой-то степени он был прав: о каких врагах в принципе могла идти речь в этом тихом, славном городке, где о каждом известно абсолютно всё? Тем более Джефф был женат на одной из Риддингтонов — представительнице самого уважаемого семейства в Рейнвуде. Но всё же кто-то похитил Райли и наверняка сделал это намеренно. Этот кто-то должен был знать, что подготовительные классы проходят по субботам, что родители встречают детей на задней парковке, что школьному охраннику сто три года, а кроме него, в школе присутствует только учительница Рози Крейвен. Мне было крайне сомнительно, что Райли оказалась случайной жертвой: такое происходит крайне редко. — Хорошо, — я постаралась сделать свой голос как можно бодрее и увереннее. — И подозреваемых у тебя нет? — Нет, — Джефф отвёл глаза и печально уставился на лес. Он сказал это настолько тихо, что я практически прочитала его ответ по губам. Звук пилы заглушил его, и в воздухе ещё отчётливее запахло деревом. — Нет, — повторил Джефф чуть погромче и вновь посмотрел мне в глаза. — У меня нет подозреваемых.