***
Дамиано
Встать в восемь утра, чтобы снова услышать недовольство? В очередной день убеждаюсь, что всё идет куда хуже чем я думал. Кое как подвожусь с кровати и подхожу к шкафу, дабы собрать чемодан и переодеться. Сегодня предстоят тяжкий день. Мы едем в тот самый медовый месяц, что подарили родители. Наконец я всё-таки смогу отдохнуть от дел мафии и постоянной спешки, буду нежиться на солнышке, опаляя кожу. Но из головы все еще не выходила она. Девочка, что мирно спала за стенкой и по совместительству заноза в моей заднице, точнее ее язык. Раздражало в ней все. На вид прекрасная, но внутри сущий дьявол. Ее характер был схожим с моим, именно поэтому нам сложно принять друг друга, ибо я знаю, что мой характер далеко не сладок. Но всё равно она манила к себе. Разговорами, взглядами, да, это всё зачастую Достаю из шкафа белую майку, коричневые штаны и пиджак, остается причесать волосы и разбудить «дьявола» за стенкой. Выставляю чемодан в коридоре и поворачиваюсь к ее двери, она приоткрыта. Сидит за туалетным столиком и красит ресницы черной, как ее душа, тушью, идеальная гладкая кожа поблескивает, а приоткрытые губы покрытые розовой помадой подрагивают. — Долго еще будешь пялится? — черт, все запорола! Я засмотрелся только на несколько секунд! Но от этого что-то ёкнуло в сердце, теперь снова противно. Еще не хватало иметь к ней хоть какие-то чувства! — Быстрее за нами скоро приедут, — меня снова брала злость. Хватаю чемодан и шумно спускаюсь вниз по каменной лестнице. Около входа стоит не Марта, а Белла. Женщина лет тридцати пяти и она будет ехать с нами. Я ничего не имею против, да не то что против, мне все равно. Мы всё также будем благополучие игнорировать друг друга, конечно же, пока не приедут наши родители. Об этом Де Анжелис еще не знает, но скорее всего стоит рассказать, а то как-то не хочется остаться без головы. Едут они потому что у ее прекрасного отца есть там некие дела с другой мафией. А именно в той, в которой мой друг — Итан. Будет хоть с кем провести время за стаканом виски. — Доброе утро, синьор, — женщина улыбается, а вот я нет и просто выхожу с чемоданом на улицу. — Где вообще Марио?! — кричу я, что бы где бы ни был Марио, он это услышал. — Я тут, синьор, — он подбегает и забирает мой и Беллы чемодан, укладывая их в разные машины. — Может поможешь синьорине Де Анжелис? А то мы еще час здесь будем торчать, — нужно покурить. Скоро я сойду с ума. Может хоть отдых поможет. А то все эти угрозы, пистолеты и кровь знатно замылили глаза. Втягиваю никотин, в надежде, что это поможет. Мелкий гравий бежевого цвета хрустел под моими туфлями, а солнце еле пробивалось через листву деревьев, вокруг переднего двора. Здесь было очень красиво и уютно и, может быть, если бы мы действительно были влюблены, то этот дом был бы истинным Раем, как трактовал мой отец. — Доброе утро, Белла, — из огромных дверей вылетела радостная пташка. Ветер развеивает ее голубое платьице и золотые волосы, пока она идет босоножками по гравию, — у Вас красивое платье, — женщина смущается и благодарит, — Спасибо за помощь, Марио, — она снова дарит всем улыбки, а я смеюсь с ее поведения и доброты ко всем и всему с самого утра. Заметив меня она перестала улыбаться и только закатила глаза. — А мне доброго утра не желаешь? — Тебе уж точно нет, — какая же она упрямая. Выбрасываю окурок и направляюсь к машине, — Куда ты выбросил окурок? — крайне не довольно смотрит на меня на расстоянии ширины машины. — На землю, — она подбегает и поднимает окурок с земли, протягивая мне. — Выбрось его в урну, — брезгливо щебечет Де Анжелис, обходит машину и садится на свое место. Поездка обещает быть веселой. В машине было слишком душно, несмотря на то, что за окном весна и двадцать пять градусов по Цельсию. Видимо это все недовольство и пыл Де Анжелис ко мне и этому несчастному окурку. Всю короткую поездку до аэропорта, я пытался найти что-нибудь интересное в своем смартфоне, но лента инстаграм уже давно наскучила, а вот меленький «дьявол» кажись нашла развлечение без конца смотреть в окно и перебирать пальцами подол платья. Последнее крайне раздражало мои глаза, хоть я и старался не смотреть на нее. Откладываю ее руку от платья на соседнее сидение, что нас разделяло и так же отворачиваюсь в окно. Она выдирает руку из моей, но благо мы не сидим за столом и она не наделает пакостей снова, как на свадьбе. — Мы приехали, — оповещает нас Марио и мы выходим на парковку аэропорта, где я облегченно выдыхаю и вдыхаю воздух. Выкурить сигарету у меня времени нет, потому что нам нужно как можно скорее спешить внутрь, дабы успеть на самолет, а все из-за Де Анжелис и того, как она копошится. Придется терпеть еще как минимум час без никотина, а затем еще полчаса в машине, в такой же духоте, но зато в тишине. Я конечно знал, что вилла не большая, но чтобы настолько. — И как мы будем спать? — спрашивает маленький «дьявол», метая недовольные взгляды мне в лоб. Я тоже задаюсь эти вопросом. Как мы, блядь, будем спать если тут всего ли две сраных комнаты?! Одна на первом этаже, что является гостиной и кухней с кожаными диваном, а вторая на втором этаже с огромной двуспальной кроватью. Ошалеть, как точно все подобрали родители! Это на тот случай, если мы не «влюбимся»! Тогда им нужно было нас отправить в одну комнату с кроватью и всё. И то кто-нибудь обязательно выпрыгнет в окно. В таком случае можно был просто поселить нас в бетонную коробку и надеяться, что у них что-то да получится. — Видимо, на одной кровати, — усмехаюсь я, но это уже просто панически. Не скажу, что она меня не привлекает, она действительно красива и молода, но жить с ней в одной комнате… Да мы с ней на одном огромнейшем участке не ужились за месяц ни на каплю! — Нет. Здесь сплю я. А ты внизу на диване поместишься, — наигранно улыбается она. — Он же не раскладывается, — в ответ она только пожимает плечами — А ты проверял? — По нему видно. Там подушки не снимаются. — Будь джентельменом - уступи даме, — снова улыбается, это начинает бесить. Она слишком легко ко всему относится, маленькая девчонка. Все что мне остается, это лишь согласиться и сдаться, не скажу, что я хотел с ней спать в одной кровати, но хотелось бы чувствовать себя комфортно. Разворачиваюсь и просто выхожу из комнаты, спускаясь на первый этаж. — Да черт бы тебя побрал! — на первом этаже спотыкаюсь о ее чемодан, — Сука! Нахер ты его сюда поставила?! — она спускается с, примерно восьми ступенек и с довольной улыбкой смотрит мне в глаза, пока мое лицо горит от злости. — Чтобы ты помог его занести наверх. — Вот и тащи его сама! — пинаю ногой чемодан и иду на кухню. Надо что-то выпить, срочно. Полазив по деревянным шкафчиками я ничего не нашел. Как можно было отдавать молодоженам дом на месяц без алкоголя?! На трезвую голову тут жить невозможно. — Как же это не красиво, — Де Анжелис спускается по последним ступенькам, держась за перила одной рукой и снова смотрит на меня через всю гостиную и кухню. — И ты мне мне будешь говорить что красиво, а что нет? Я старше тебя на восемь лет… — Но это не дает тебе ни малейшего права со мной так разговаривать, — перебивает меня. — Тебе тоже, милая, — ее лицо кривится от того, как я ее назвал, а мне наоборот хочется улыбаться, что я и делаю. Мне нравится ее злить, она такая милая, когда в ярости, особенно когда ей нечего сказать, — Не хочешь прогуляться за выпивкой? Ты так умело пила мой коньяк после свадьбы, а тебе ведь только только исполнилось восемнадцать. Ты еще и куришь. Кто же тебя научил столь плохим привычкам? — Не твое дело. — Конечно же мое! Ведь я твой муж и мы живем под одной крышей. Ciao, carina! — Иду в коридор, обуваюсь и выхожу на улицу, вдыхая майский воздух на полную грудь. Вчера не получилось с ней сблизиться, сегодня тоже. Зачем я вообще стараюсь? Ну не будет же она мне вечно выносить мозг. Хотя прожив с ней месяц, мне терзают сомнения. Да и к черту. Сегодняшняя ссора в очередной раз доказала, что нам обоим нравится злить друг друга. Хорошо ли это? Однозначно нет. Обычно люди после этого страстно мирятся, высказывая всё друг другу в постели характерными действиями. Но не в нашем случае. Она чертовски привлекательна, особенно в своих милых, летних платьицах голубого или белого цвета. Кажется такой невинной как снаружи, так и внутри, ну и в сексуальном плане тоже. Она всегда чистая, ухоженная, от нее приятно пахнет ванилью, цветами и цитрусовыми, у нее опрятная одежда, маленькие ручки - похожа на куклу. И все это по сравнению со мной. Она нежная и добрая почти со всеми, кроме меня, именно я ежедневно получаю порцию игнора или укоров и криков с ее стороны. Но чаще игнор, словно мы не живем в одном доме и не пересекаемся взглядами, мы — чужие люди. Наверное, я ей не интересен, хотя она мне тоже, кроме сексуального плана. Да, несмотря на большую неприязнь и местами ненависть к ней, я чувствую сексуальное желание по отношению к ней. Но все же, у нас большая разница в возрасте и нам действительно не о чем говорить, кроме как доставать друг друга. «Любви все возрасты покорны» Наша вилла была близко к озеру и поэтому мне пришлось долго и мучительно идти по лестнице вверх, а затем еще по многим проулкам, чтобы достаться хоть до какого-нибудь магазина в городе. На улице было достаточно жарко, хотя май - ничего странного. Но мне будучи в коричневых штанах и майке было ни капли не холодно, в общем пиздец жарко. Конечно когда над головой светит звезда под названием солнце с высочайшей температурой. Алкоголь пить в такую жару, опасно, но кого это волнует, точно не меня. Кондиционер обдувал тело, стало так хорошо и приятно, что я на пару секунд забыл зачем пришел. Долго не думая иду в алкогольный отдел и останавливаю свой выбор на вине. Одна бутылка красного полусладкого, а другая белого, отправляются в пакет. Вино это конечно хорошо, и даже очень, но не будем же мы пить только вино, нужно что-нибудь из еды, желательно такое, чтобы долго не морочиться, пока отсутствует прислуга. Хлеб, немного помидоров, масло, сыр, зелень, прошутто, яйца, молоко, творог и овсянка. Этого не то что достаточно, а предостаточно, чтобы жить пару дней, не думая о продуктах. До сих пор не укладывается в голове, как можно было оставить молодых людей в доме, не позаботившись о еде и алкоголе. Осталось дотащить это домой.***
— Это что? — спрашивает Де Анжелис, пока я раскладываю продукты в холодильнике, — продукты? — Да, Де Анжелис. Твой отец не удосужился подумать об этом, поэтому я буду спасать нас двоих от голода, — закрываю холодильник и беру бокал с красным вино, что налил минутами ранее. Она пожимает плечами и садится на диван, поджимая колени под себя. В ее руках была книга. — Что читаешь? — «Гордость и предубеждение» Джейн Остин. — Ерунда, — отпиваю вина и сажусь на другой край дивана. — Почему же это? — Подростковая, сопливая романтика, прямо для таких как ты, — язвительно улыбаюсь ей в лицо, снова отпивая вино из бокала. — Неужели ты читал ее? — у нее однозначно плохое мнение обо мне. — Если бы ты была более склонна к разговорам, то узнала бы, что я читал ее и не только ее. — Я думала такие как ты не читают. — Это какие? — сильнее сжимаю ножку бокала меж пальцами и отворачиваюсь от нее, глядя в окно. — Пьяницы с большим эго. — Во-первых, я не пьяница — это всего лишь способ снять напряжение. А во-вторых, это всё что ты можешь обо мне сказать? — мне действительно было интересно узнать, что же такого придумала ее светлая головка на протяжении стольких лет наших не очень дружных отношений. Поворачиваю голову к ней и с вызовом в глазах смотрю на нее. — Мне всё рассказать? — Да, — Де Анжелис прочищает горло и с каким-то испугом смотрит на меня. Меня это забавляет от чего тихо смеюсь с нее, продолжая рассматривать эту девчонку. Невысокий градус алкоголя в крови немного дал о себе знать ибо мои глаза стали задерживаться на отдельных частях ее тела и оценивать, что нравилось, а что нет. Но в ней не было ничего, что не нравилось, кроме ее ротика, конечно, но и тут мозг начинал толкать слишком непристойные мысли. — Ты самовлюбленный кретин, который не считается с мнением других, возомнил себя богатеньким мафиози и думаешь, что все должны ставать на колени у твоих ног. У тебя проблемы с агрессией, не понимаю, как ты являешься частью мафии с такими проблемами. Вечно бурчишь, как старик, почти не улыбаешься, если это не насмешка над кем-то. Очень любишь выпить. Не любишь подчиненных или тех, кто ниже по статусу. Любишь себя. А книга тебе не нравится, потому что ты скорее всего никогда по настоящему не влюблялся, — останавливается и смотрит на меня с вопросом, — Ты меня вообще слушаешь? — черт, знала бы ты, как намного интересней рассматривать твое тело, но слова. О нет, они меня ни капли не ранили, просто мне интересно откуда она сделала эти выводы. — И это всё потому, что я тебя чем-то обидел? — Нет, ты такой и есть. — Ты меня не знаешь, — встаю с дивана, доставая сигареты из кармана, — Ты просто маленькая дурочка, на твоих губах еще молоко матери не обсохло. — Я уже слышала это не раз от тебя. Мои слова задели тебя, правда? — она довольно улыбается, но я заливаюсь хохотом, после чего с ее прекрасного личика пропадает и намек на улыбку. Медленно подхожу к ней. — Было очень приятно провести этот разговор, синьора. А теперь попрошу покинуть мои покои, Де Анжелис, я слишком утомлен, — пальцами сжимаю ее подбородок, чтобы так не дергалась и целую в щеку от чего ее лицо заливается алым румянцем то ли от стыда, то ли от смущения, то ли от злости. Кидает на меня последний яростный взгляд и почти убегает наверх по винтовой, деревянной лестнице. Вечер обещает быть веселым.***
Остатки дня прошли отлично. Де Анжелис ни разу не спустилась вниз, если честно, то мне немного плевать как она и что с ней, главное, что она меня не донимала. Но была проблема — она ничего не ела, с самого утра. Опять же, мне плевать, но если наши родители узнают об этом, то мне грядет очень скорый конец. Пока их нет - всё хорошо, к сожалению, если так будет продолжаться и дальше, то «конец» мне обеспечен. Мы ведь «счастливая пара», но наяву всё далеко не так. Вечером я решил выпить еще немного вина на свежем воздухе, культурно выпить. Я не пью, что не в себя, не напиваюсь до беспамятства. Это не приносит ни единого удовольствия. Выхожу на террасу, а с нее ступаю на зеленую траву, оглядываясь на виллу. В ее комнате горел тусклый желтый цвет, пока она взахлеб читала книгу, сидя на подоконнике. Ее волосы были завязаны в два не туго завязанных хвостика, но челка постоянно лезла ей в глаза, из-за чего та постоянно поправляла ее по бокам. Она выглядела смешно и мило. И почему я снова на нее засматриваюсь. Сжимаю кулак и констатирую факт в своей голове, что это всего лишь желание ее, как женщины. Она не интересна мне как личность, типичная богачка, которая привыкла сидеть на шее у родителей, чтобы ей всё давали и приносили, такая же как и я. Но, что-то было особенное то, что я заметил, но проигнорировал, еще два года назад. Улыбаюсь собственной мысли и не замечаю, как дохожу до небольшой беседки с высаженным жасмином по кругу. Из беседки открывается красивый вид на вечерний город и озеро в котором отблескивает лунный свет. Такое место, только отдых, ни каких проблем, но нет же всё портит компания. Хотя такие вечера просто спасение. Открываю пачку сигарет, вытягивая одну губами и бросаю картонную коробочку на столик рядом, одновременно поджигая край сигареты. Рассматриваю даль, в которой красивое озеро за которым возвышались горы. Это райский уголок, коим мы должны наслаждаться, но… Снова заглядываю в ее окно. Виктория встает со своего места, закрывает книгу в светло-голубом переплете и я встречаюсь с ее глазами. Ее брови сразу же сдвигаются, а рука резко дергает тюль, закрывая им окно. Улыбаюсь, придумывая губу и стряхиваю пепел в белую пепельницу, что стояла посреди круглого столика. Какая же она чудная. За этот месяц я всё еще не понял намерений моего и ее отцов. Они явно что-то задумали, эта свадьба неспроста и иногда меня настигали самые страшные мысли. Они состояли в одной мафии, так зачем им нас женить? В какой-то момент они начнут просить внуков: «- Род нужно продолжать, Дамиано», — то, что сказал мне отец перед самой свадьбой. Кручу меж пальцев сигарету, точно так же прокручивая мысли у себя в голове. Об этом максимально не хотелось думать, но в тоже время было любопытно, а чем больше я думал об это, тем больше путался, хотя я уверен всё намного проще и это лежит на поверхности.