***
Дамиано
Слишком много людей и не единого нужного мне лица. Напыщенные богачи пришли распить дорогого шампанского и обсудить деньги, я входил в их число, аж самому то ли противно, то ли смешно. По лицу моей жены было понятно, что ей не нравится их общество, ей нечего здесь делать, может, только болтать с родней. А вот у меня здесь были крайне важные дела. Гостиная дома была очень большая и вмещала в себя достаточно большое количество людей. Обычно большинство из них это какие-то партнеры, друзья и те же родственники. Как удобно. Все чудом собрались здесь, за четыреста десять миль от Рима. Высматриваю главу торжества, стараясь не подавать виду, по пути здороваюсь со всеми и тяну жену, что держала меня под руку. Здесь так прохладно, приятно пахнет, всё для того, чтобы всем было комфортно. Около Дона стояла Мария в молочном платье и белой накидке из меха, сам хозяин был привычно одет в классический костюм и белую рубашку, на переносице были очки в тонкой металлической оправе. — Добрый вечер, — слегка склоняю голову перед отцом Де Анжелис, а тот в ответ с улыбкой жмет мне руку и обнимает дочь. Его взгляд указывает куда-то в сторону и там я замечаю нужные мне два лица и своего отца. Виктория поворачивает голову в ту же сторону, а затем настороженно смотрит на меня. — Что происходит? — тихо спрашивает она, отводя меня немного в сторону. — Ничего, — стараюсь говорить максимально отстраненно и ровно. Она сводит брови. Недовольная и уже злая, ну что ж, а как по другому. К нам подбегает ее сестра и крепко обнимает ту. Ника вся сияет радостью, чем сильно отличается от своей сестры, что сейчас была с очень серьезным лицом. — Привет, — целую тыльную сторону ее ладони. — Прекрасно выглядите, — Ника заливается смехом и смотрит на младшую. — Какой у тебя галантный мужчина, — она гладит Викторию по плечу, подбадривая ее. Но лицо блондинки абсолютно ничего не выражало, впрочем как и последние полчаса. Ее глаза пытаются прожечь дыру во мне. Она кусает щеки, а затем улыбается сестре, через силу соглашается с ее словами. Ника улыбается, извиняется и убегает прочь к своему мужу и сыну, пока мы продолжаем стоять на месте, словно вкопанные и пилить друг друга взглядами, впрочем, ничего не меняется. — Моей сестре ты делаешь комплименты, а мне? — в ее глазах читался вызов, она требовала внимание, а мне хотелось побыстрее решить все дела, чтобы потом быть спокойным последующие дни. На ней было черное платье в пол с оголенными плечами, что делало визуально выше и еще худее. Ее грудь равномерно вздымалась, вдыхая воздух пропитанный игристым и деньгами, а взгляд всё еще надменно и с раздражением смотрел на меня. Мельком оборачиваюсь, нужные гости на том же месте, — Куда ты постоянно смотришь? — Мне нужно отлучиться, — беру ее ладонь облаченную в шелковую перчатку со свадьбы и целую выпирающие костяшки, глядя ей в глаза. Улыбается краешком губ и забирает руку. Меня окутывало непонятное переживание. Такого никогда не было, это настораживает и подбивало решительность. Но всё, что мне остается, это наплевать на лишние чувства в тысячный раз. Выравниваю спину, поправляя давящую на горло бабочку и ворот рубашки. Волнуюсь, как мальчишка перед матерью, а ведь нужно всего то провести беседу с этими мужчинами и преподнести им урок, что долги нужно возвращать и вернуть свои деньги. — Добрый вечер, господа, — склоняю голову и снова улыбаюсь, уже щеки болят. — А это мой сын, — говорит отец и подталкивает меня в спину. Эти двое наемные убийцы, видимо поэтому мой отец волнуется еще больше чем я. Они давно уже сотрудничали с Алессандро, но на сей раз благополучно забрали свои деньги перед заданием, видите ли задание очень серьезное. Всего лишь убрать одного важного и крутого судью всего Рима, но они добились желаемого — забрали деньги и смылись, как ни в чем не бывало, только я вот не понимаю, как они смогли сюда сунуться после такого. Но и не пригласить их сюда не могли, всё-таки столько дел вместе наделали. Сегодняшнее торжество было по четырем причинам. Первая из них — это годовщина свадьбы Марии и Алессандро, уже целых восемь лет. Вторая — всё-таки заставить тех подлецов вернуть деньги или выполнить порученное. Третья — ежемесячное собрание, чтобы подитожить проделанные дела с ростовщичеством, наркотиками и, иногда, убийствами, и просто аристократический вечер, дабы померятся чем-то дорогостоящим. Ну и четвертая — наша с Де Анжелис свадьба, да мы уже два месяца ее празднуем, но для Алессандро это крайне важное событие — его родная кровинка вышла замуж, еще и за такого мужа, как я. Всё это слишком странно и непонятно, почему именно я должен с этим разбираться? И почему именно сегодня в этой обстановке? Ладно, рано еще делать какие-то выводы или о чем-то задумываться. Потом как-то уясню. Разговор шел в большей части про вечер и присутствующих тут людей. Мой отец напомнил о моем «недавнем» торжестве, куда ж без этого. Кажется, что они будут это вспоминать еще год, но им лишь бы праздновать и пьянствовать. Поворачиваю голову через плечо, выискивая Де Анжелис. Ее вниманием завладели Мария и Итан. Она мило улыбалась ему в лицо, что-то обсуждая с бокалом игристого в руке. Аж скулы сводит от их вида, видимо до головушки Торкио не дошло, что еще одно лишнее движение в ее сторону и я снесу ему голову, жаль, сегодня такой ответственный день, так бы расправился с ним сразу же. Злость брала верх в моей голове, но закончить начатое нужно быстрее, а потом можно преподнести пару уроков этому ловеласу, на память. — Мужчины, не хотите провести остаток вечера в более тихой обстановке вон в той комнате, там есть бильярд, пару бутылок отборного виски и сигары? — приторно улыбаюсь в их лица, пока те сурово смотрят на друг друга, но всё-таки соглашаются. Что Алонзо, что Джованни слегка насторожились, благо когда мы скрылись за темной дверью просторной комнаты. Конечно это все было обговорено с Алессандро и моим отцом. Кстати, второй из них ушел к первому, оставив меня одного. Не то чтобы я требовал чего-то. Но, как же безопасность о которой он твердил ранее? Неужели они уже не такие опасные? Прохожу к столику с выпивкой, выуживая четыре стакана и хрустальный графин с янтарной жидкостью. Начинает уже голова болеть от этого всего, а именно от нервов и времени. Слышу звук открывающейся двери и поднимаю голову на пожалевшего гостя. — Добрый вечер, синьоры, не возражаете, если я присоединюсь? — он мягко улыбается. — А вы кто? — спрашивает Алонзо. — Я друг Дамиано, Итан Торкио, — смотрит мне в глаза с усмешкой на губах. Ему точно конец. Он улыбается в их сторону и пожимает им руки. — Да, лучший, — отстраненно говорю я и добавляю на столик еще один граненный стакан, заполняя его янтарным виски. Не отрываю от него суровый взгляд полного раздражения, а тот всё еще ухмыляется мне. Беру кий в руку и прокручиваю между пальцев. Думаю, загнать его в глотку Торкио - не очень хорошая идея, но руки чесались. — Так вы значит помогаете Алессандро расправляться со всякими негодяями, — начинаю я, разбивая идеально ровный треугольник из разноцветных шаров одинакового размера, те медленно разлетаются в разные стороны по всему столу. По два других бока становятся Джованни и Итан. — Есть такое, — немного смеется Алонзо, что расселся на диване рядом с моим отцом, который был здесь в качестве подстраховки. — Это наверное так опасно. Вы рискуете жизнями, пока мы просиживаем новую пару дорогих брюк в кожаных креслах с выпивкой и сигарами, — заканчивает Итан и почти все заливаются хохотом, кроме меня, но и я стараюсь хоть как-то улыбнуться. У него не получится перенять инициативу. — Для нас это уже обычная работа, — Джованни тыкает кончиком кия в шар и тот четко ударяется о другой от чего те оба катятся в неизвестном направлении, — Да и всё зависит от задачи и человека. — Чем выше статус человека, тем выше плата, — дополняет его Алонзо и расплывается в улыбке. — И кто же был вашей самой дорогой жертвой? — из-за двери слышится подозрительный шум и громкие голоса. — Ну…- из зала доносится крик, затем второй. — Что там происходит, — Итан обеспокоено смотрит на дверь. — Не обращай внимание, — поворачиваюсь к эти двоим, чувствуя, что-то не ладное, но нужно довести всё до ума, — Так что? Как обстоят дела…- снова крик. Что, блядь, там происходит. Спокойно, спокойно,- Де… — Это разве не крик твоей не наглядной жены? — произносит Итан за моей спиной и к нам в комнату врывается какой-то парень, по всей видимости лакей, а за ним и отец. — Синьоры, извиняюсь, вас требуют в зале, — он был запаханным и напуганным. На лице отца было переживание. Медленно вдыхаю и ожидаю его слов, но тот лишь кивает в сторону и разворачивается. — Что стряслось? — мой стальной голос чуть теряется и немного подрагивает. — Дону Де Анжелис стало плохо, по всей видимости сердечный приступ, — вот же черт! Еще этого не хватало. Осматриваю присутствующих, но Торкио уже выбегает из комнаты и галопом бежит по лестнице в зал. Срываюсь с места, нельзя дать ему быстрее достаться до Де Анжелис младшей. Миную несколько ступенек и на несколько шагов обгоняю его, затем успокаиваю ходьбу и прохожу в зал, где еще минуту назад была музыка и смех, а сейчас крики и ужас в глазах. Ищу нужную голову с золотыми кудрями и встречаюсь с заплаканными глазами, внутри что-то не сильно кольнуло, но игнорирую всё и всех, направляясь в сторону, где на полу лежал ее отец без сознания, а его супруга на коленях молила вызвать врача. Голубые глаза смотрели на меня с какой-то надеждой на утеху, но я вовсе не способен это делать, я не умею поддерживать людей. Она подымается с колен, не переставая смотреть мне в глаза, ее выражение лица менялось с каждой секундой, что она смотрела на мою безразличность. Все ее движения были медленными. — Где ты был? — строго говорит она каждое слово, а в ответ получает лишь моё молчание, — Почему ты молчишь? — с ее глаз градом кататься слезинки в перемешку с черной тушью и мелкими блестками ее теней. Она пытается быть спокойной, но у нее совсем ничего не получалось, голос дрожал также, как и руки, — Я еще раз повторяю, где ты, блядь, был?! — ее голос повышается и становится громче. Судорожно оглядываю окружающих, на благо, все были заняты ее отцом. — Пожалуйста, не здесь, — шепчу ей. Она подымает голову, закусывая губу изнутри, ее взгляд ножом проходился по сердцу, кажется всё выстроенное последними событиями в миг разрушилось. Но я не могу дать ей поддержку! Точнее, не хочу пытаться. Я это знаю. Как же это, блядь, ужасно и низко. Но все чувства — это проявление слабости. — Расступитесь! — прокричал седовласый мужчина с чемоданом в руке и присел на корточки около синьора Де Анжелис.***
Мы вернулись домой и сразу разбежались по местам. Завтра мы возвращаемся в Рим, это даже не обговаривалось. Алессандро привели в себя, но его состояние тяжелое, причина — инфаркт. Его так же возвращают в Рим, но немного позже, когда ему станет чуточку легче, чтобы он смог перенести перелет. Я чувствовал себя паршиво, ибо не смог как-то помочь его дочери. Это сгрызало меня изнутри заживо. Где та былая холодность и равнодушность ко всем и всему? Она оказывает слишком пагубный эффект на меня. Сейчас сидя в расстегнутой рубашке, выкуривая третью подряд сигарету, я смотрел в ее окно, откуда светил тусклый свет. Она как обычно сидела на подоконнике с блокнотом, но теперь еще и слезами на глазах. Мы снова делаем шаги назад от друг друга, кажется, это не должно меня волновать, но… Черт это невыносимо! Почему мы не можем спокойно жить?! Почему обязательно что-то случается?! Сплошная черная полоса в жизни. Сегодняшний день стал самым ужасным за последние месяца, он просто раздавил всё будущее. Предчувствие было ужасающим. Что-то грядет, еще и очень быстро, инфаркт Алессандро ускорил данный процесс. Я слишком ужасен. Не довел дело до конца, еще больше расстроил Де Анжелис. Второе может быть и наладиться, но вот с первым нужно что-то думать, ибо это может плохо обернуться.