***
Дамиано
Я сидел на полу в увитой тишиной ванной комнате. От холодного кафеля по телу проходили мерзкие мурашки, а может и не только от холода. Всё это слишком сильно давило на нервы. Кажется, мы даже боялись дышать. Обстановка была нагнетающей, правда еще ничего такого не случилось. Но уже будто кто-то отправился на тот свет. — Сколько уже прошло? — обращаюсь к сидящей на крышке унитаза жене. Она сидела, подобрав под себя колени, на которые опустила голову и изредка прикрывала глаза. Я не знаю, что она чувствует, возможно тоже, что и я, а может ненависть ко всему миру и ко мне. — Еще две минуты, — киваю и устремляю взгляд в окно, за которым светило солнце, только вот настроение вовсе не радостное. На улице жарко июльское солнце изливалось над каждым, благо в доме это не чувствовалось. После стольких дней дождя и туч стало как-то приятнее смотреть в окно и приятные выходить во двор, даже если это выход за дозой никотина. Вдох-выдох, пора бы и покурить сходить, но только через две минуты. Они тянутся целую вечность и кто знает, хорошо ли это или плохо. Я вижу, как Де Анжелис нервничает, хотя ее ничего не выдавало, кроме пальцев, которые она постоянно заламывала. Она не выдерживает и всё же подходит к краю раковины. Какова будет реакция. Радость? Отчаяние? И даже не важен результат нашего ожидания, чувства будут однозначно смешанными. — Ну что? — Одна, — девушка кидает третий тест на беременность на пол перед моими ногами и выходит из комнаты. Снова тишина, а в ушах лишь писк. Зарываюсь пальцами в волосы, чувствуя как ноющая боль медленно растекалась под кожей головы. Эта боль мучительно медленно распределялась под всей корой головного мозга, и от этого еще больнее. Не то чтобы мы думали, что всё будет сразу, но была высока вероятность. Точнее наши «надежды» были высоки. — Может обратимся к врачу? — спрашиваю я, ее глаза были опущены в стакан с водой, который она держала в руке. — Может, — ее вид был совсем поникший, кажется, это сильно повлияло на нее. Конечно, Дамиано, повлияло. А ты стоишь как истукан с опущенными руками, кусая щеки. — Всё нормально? — слишком простой и глупый вопрос, когда видно, что всё не нормально. — Может лучше попробовать еще раз, — она делает глоток воды и прижимает стакан к груди. Какое ужасное чувство безразличия, впервые мне настолько стыдно за него. Стыдно за себя. — Давай лучше сразу проконсультируемся у врача, — сухо отвечаю я и удаляюсь на залитую солнцем террасу. Птицы заливаются песнями, ветер ласково щекочет листья высоких деревьев, а вдали шумят волны. Подношу зажигалку к сигарете и поджигаю ту. Поправляю волосы и смиряю террасу шагами. Странно это всё. Готов ли я стать отцом в двадцать шесть? Вряд ли. На нас ложится слишком большая ответственность, особенно в моем положении. Они никогда не будут в полной безопасности. Даже, если приставить к Де Анжелис и будущему ребенку два ряда охраны. — Доброе утро! — говорит Белла, ступая на террасу, — Ваша жена уже проснулась? — Да, — тушу сигарету в пепельнице и иду за ней в дом. Жены нет. Надеюсь она просто ушла читать или еще что-то. — Я приготовлю вам завтрак, — конечно, только он должен был быть уже готовым. Наши дни тянулись одинаково. Совместный завтрак, после я иду в кабинет заниматься своим, ну или еду к отцу за новой информацией. А Де Анжелис сидела дома, даже не встречалась с друзьями, которых достаточно, наслышан об этом. Ее родители часто рассказывали он ней, что ей не нравилось. Она часто сбегала с тех вечеров, которые организовывал ее отец. Но, это была не единственная причина, была еще одна. И это я. Затем мой отец перед свадьбой стал рассказывать о ее любви ко мне, плел всякую ересь, лишь бы нас свести. У них это получилось. Но наши отношения были плохими с того самого дня, как я ее отверг, а вот они об этом не знали. По крайней мере мои родители. Они в принципе мало что обо мне знают. Думаю, это к лучшему. Меньше знают — крепче спят. Я знаю, что Виктория устроила родителям, точнее отцу, когда узнала о предстоящей свадьбе. Она не понимала, как Алессандро смог так поступить с ней. И это все со слов моих родителей. После того, как отец рассказывал про ее безумную любовь до гроба.***
Спустя несколько дней
Виктория садится в машину, как только закрывается дверь, черный Мерседес трогается с места и выезжает из огромного двора через металлические ворота. Она будет на приеме врача одна, по понятным причинам. Если мы окажемся там вдвоем, то случится может много чего не очень хорошего. Воспоминания с подобными местами у меня нехорошие. Хотя, у кого они хорошие? Холодный белый свет и такие же стены, по коже бегут неприятные мурашки, а в голова снова начинает ныть от боли. После того ранения, что я получил в четырнадцать и чудом выжил, я почти месяц провел в подобном месте, родители хотели как можно скорее забрать меня домой, что собственно и сделали. Это ни на что не повлияло, только на маму, она слишком переживала всё это время и ее здоровье немного ухудшилось.***
Судя по времени прошло всего тридцать минут, а машина и Марио уже стояли перед домом. Выхожу на улицу к ним. Виктория выходит из машины и мы сразу встречаемся взглядами. — Как всё прошло? — Нормально. Прописали витамины и нужно сдать пару анализов, — она грустно улыбается и смотрит в мои глазами. Ее глаза светятся от солнца, чьи лучи пробиваются сквозь дерево. Два аквамариновых озера без капли счастья, но с безразмерным спокойствием. — Тогда может прогуляемся? — нужно хоть честно занять и себя и ее, стоит отвлечься от всего этого. — Свидание, Давид? — цокаю языком. — Завтрак в кафе. Называй это как хочешь, — подзываю Марио и говорю адрес. В прошлый раз подобный поход закончился не очень, но стоит попробовать еще раз.***
Марио останавливает машину в центре, а мы отправляемся в ближайшее кафе на улице. Организм уже громко требовал еды. Сэндвичи и кофе. Мало, но мы и не в ресторан пришли. Пахло вкусно то ли это действительно так, то ли просто есть хотелось безумно. Забираем свой завтрак и идем к самому дальнему столику, где нет людей, у окна, в которое также заглядывало это жаркое солнце. — Приятного аппетита, — подымает на меня взор. Киваю ее словам и принимаюсь уплетать еду, запивая кофе, собственно как и она. Между нами царила тишина. Оба ели еду и пялились в окно. Странно, как для людей, что женаты почти два месяца и планируют стать родителями. Нет, мы оба странные, это нормально, точнее не нормально, но для нас вполне. — Отец не звонил? — она часто это спрашивала, ведь сама делала это редко. — Нет, — она грустно кивает, отпивая кофе, затем вытирает уголки губ салфеткой, — Может поедем к нему. — Странно слышать от тебя такое, — она не очень любит там появляться, обычно из-за Марии. — Я просто волнуюсь за него… — Мы всё равно поедем туда через пару дней. — Тогда поехали домой. В машине душно, даже с кондиционером. Ну или постоянное молчание мне надоело. Приоткрываю окно, чтобы закурить. Зачем все это? Что затеял Алессандро? Ничего хорошего. Мы приедем домой и снова разойдемся по комнатам. Может нужно что-то менять? Зачем менять, если тебя всё устраивает? Блядь, мне самому нужен врач, не только Виктории. Голова начинает ныть с новой силой. И для этого тоже. Долгий отдых, а потом снова работа, после стольких лет, практически без него. Хотя, последние дни она болит почти без причины. Или это из-за навязчивых мыслей? Я себя накручиваю, ничего тут такого. У кого не бывает болей в голове? Ладно, Дамиано, перестань об этом думать. Лучше подумать о том, что мне всё еще не вернули деньги и нагло обманули. Но, что поделаешь. Сейчас почему-то это не так важно