***
Дамиано
Утро началось неожиданно. Не с кофе, а с пинка в моё плечо, а затем звонкого смеха. Открыв сонные, едва протертые глаза встречаюсь с двумя парами голубых глаз. — Доброе утро, — жена потянулась рукой к моему лицу и любезно поправила волосы с ласковой улыбкой на искусанных губах. — Доброе, — Виктория выспалась, это было видно по ее безумно красивому и свежему лицу. Тянусь к ней за поцелуем. Ее губы такие же сладкие как и вчера, такие же горячие и влажные от слюны. Но моё и ее наслаждение длилось не долго. Нас прервало чьего хныканье и рука с моих волосах, — Ай, Лети, мне же больно, — она улыбается, сверкая голубыми глазками. Ей всего три месяца, а она уже так изменилась. Улыбка у нее точно мамина, только без зубов. — Уже десять часов. Пора вставать, синьор Давид, — Виктория взяла на руки дочь и унесла к пеленальному столику, а с полки забрала одежду для маленькой Летиции. Вскакиваю с кровати, хватаю брюки и майку, натягиваю их, да побыстрее и бегу с лестницы на первый этаж, нарушая собственное правило — не бегать по лестнице. Это не культурно, громко, еще и не безопасно, но сейчас я считаю это нужным, ведь хотел прогнать всю прислугу на улицу, чтобы мы смогли побыть одни. Ногу, в которой пару месяцев назад была пуля пронзила резкая боль. Такого никогда не было. — Доброе утро, синьор Давид! — восклицает Белла с улыбкой на лице, да такой широкой, что видны почти все ее зубы и щель меж передними двумя. Я потер бедро, что все еще немного болело. — Белла, уведи всех из дома, хочу побыть с семьей. — А как же завтрак? — Я сам все сделаю, не волнуйтесь. Давайте, живо, живо! Марио! — осматриваю всю гостиную и коридор но дворецкого нигде нет, — Марио, черт, где тебя носит?! — Вы меня звали, синьор. — Именно. Поставь кресло для Летиции возле стола. — Принято, — она развернулся и пошел на второй этаж. — Марио! Стой, стой, потом как управишься поедешь за букетом, нет двумя букетами ромашек. Только не больших, а маленьких, полевых. И один букет должен быть меньше. Запомнил? — Да, синьор. Теперь нужно приготовить что-нибудь поесть и так, чтобы быстро приготовить. У Де Анжелис все еще диета, поэтому обойдемся омлетом с сыром и салатом. А еще нужно поставить чайник с водой для чая и заварить кофе в машинке. Виктория всегда делала себе зеленый чай с медом и лимоном. Только есть ли тут зеленый чай, мед и лимон — загадка. Но, думаю, если порыскать по всем ящичкам и всему холодильнику, то что-то я да найду. Было бы неплохо почистить зубы и умыться, прямо сейчас. Нужно бежать наверх в ванную комнату, чтобы все это сделать, так как все вещи именно там. В зеркале я увидел на своей шее напоминания о прошлой ночи. Бордово-синие пятнышки покрывали часть шеи. Коротко улыбаюсь, вспоминая вчерашнюю ночь. И насколько она была прекрасной. Каждое касание и поцелуй. Я помню все в деталях, несмотря на то, что мы оба были пьяны. Летиция наверняка уже поела за все то время, что я тут бегаю. А значит скоро придет Вик разом с ней, а завтрак должен быть уже готов, ладно, это не обязательно. В коридоре слышится шорох и аккуратные шаги. Точно жена, а я только надел фартук и достал ингредиенты для омлета и салата, черт. Поворачиваю голову в бок, мельком смотря на то, как она укладывает дочь в ее кресло, которые подготовил Марио, а та уже закрыла глазки, чтобы сладко уснуть. — Где все? — она обнимает меня со спины и я чувствую, как внизу живота что-то трепещет. Как же мне нравится когда она так делает, а это случается настолько редко, можно подумать, что и вовсе никогда. — Решил их выгнать, — тихий смех слетает с ее уст и она кладет подбородок на моё плечо. Она должна делать это чаще. — Тебе так идет роль личного повара, — мы оба смеемся. Виктория пробирается ручками под мою майку и фартук. Теперь она может чувствовать тех бабочек в моем животе, которых она сама и призвала, чертовка. Ее тонкие и бархатные пальчики ласково гладили мой живот, — Особенно идет этот фартук, — оставила легки поцелуй на моем плече, улыбнулась и принялась оставлять все новые поцелуи. — Синьорина Де Анжелис, Вы мешаете повару своими ласками. — Неужели, — вонзается зубами в плечо и отстраняется. — Подайте тарелки пожалуйста, — но она проигнорировала мою просьбу, вальяжно пошла к столу и расселась на одном из стульев. — Разве это должна выполнять хозяйка? — черт. Остается только принять ее игру. Остальное время, пока я готовлю пройдет в тишине. Нужно было бы позвонить матери и спросить как она и отец. Вернулся ли тот? Надеюсь да, ведь нас всех ждет интересный день, а именно прочтение завещания Алессандро. — У нас есть бассейн, можем искупаться, — отличная идея. Особенно в эту ужасную жару. Ставлю на стол тарелку с салатом и еще две с омлетом. — Приятного аппетита. — Спасибо, — она тянется ко мне и оставляет легкий поцелуй на щеке. — Ну и что это было? — Поцелуй, — закатываю глаза. Что за поцелуй? — Я даже не почувствовал. — Садись уже, — Виктория тихо смеется и толкает меня кулачком в грудь. Но я не собираюсь ее слушаться, хочу добиться своего. И она, как не странно, сдается и всё-таки целует меня в губы, на что я охотно отвечаю. — Так что на счет бассейна? — Отличная идея.***
По окончанию завтрака Летиция проснулась, поэтому Виктория оставила ее мне, чтобы она смогла собраться. Лети тискала с объятиях серого зайчика с длинными ушами и бантом на шее, не забывая посматривать на меня своими голубыми глазами. Всего два месяца назад они были серые с небольшими вкраплениями голубого цвета, а сейчас уже ярче, нежели у ее матери. Я не устану ею любоваться и ее матерью тоже. — Кхм, — оборачиваюсь назад и встречаюсь с ее голубыми глазами, кажется где-то я их только что видел. А может показалось. Виктория предстала в одном лишь черном купальнике на завязках с игривой улыбкой, что вскоре превратилась в смущенную под моим взглядом. Каждый раз, когда я ее вижу в белье, то не понимаю ее слова о том, что она не красива или не такая худая, как раньше. Округлые бедра, небольшой животик, увеличенная грудь и круглые щечки. — Что-то не так? — она закалывает отросшую челку заколкой, а остальные волосы собирает в пучок на затылке. — Все так, — всё прекрасно. она прекрасна. Беру дочь на руки, — Прошу синьорины, — мы выходим на просторную террасу, а затем спускаемся к бассейну. Виктория сразу же спустилась в прозрачную и, судя по ее мычанию, холодную воду. Лети пока полежит в кресле, так захотела Вик, чтобы мы смогли поплавать, да и ей нужно поспать. Виктория зашла уже по пояс, а я бегом скинул майку и с разгона прыгаю в бассейн, проплывая пару метров к Вик. — Она же холодная! — закричала блондинка, смахивая с себя капли воды, делая хуже, но пока она не опомнилась нужно затащить ее в воду. Обхватываю руками ее за талию и тяну на себя, погружаясь в воду с головой, — Ты сумасшедший! — она так сильно вцепилась рукой в моё плечо, что стало неприятно. — Совсем немного, малышка. — Я думала мы спокойно поплаваем, а ты! — Задерживай дыхание! — мы снова ныряем под воду. Виктория дергается и выплывает наверх. — Дамиано! — она смеется, поправляя мокрые волосы, что стали на порядок оттенков темнее. Вдали слышится детский смех и мы оба поворачиваемся в сторону Летиции, что внимательно следила за нами. Виктория поплыла к другому краю бассейна и села на солнышке, глядя на дочь. — Замерзла или обиделась? — подплываю к ней. — Замерзла. — Принести полотенце? — она отрицательно качает головой, а я умащиваю руки на ее бедрах, сжимая их пальцами, — Совсем не обиделась? — кусаю ее колено, глядя на нее из-под лба. — Немного, — на заднем дворе слышится гул мотора, надеюсь это Марио с цветами. Бегом вылезаю из воды и хватаю два полотенца, одним накрываю плечи жены, а другим вытираюсь сам и быстрым шагом направляюсь в дом. В коридоре разрывался старый кнопочный телефон. Итан. Чертовски не вовремя, собственно как и всегда. — Итан, какого черта ты звонишь? Второй день отдыха. Я же просил не беспокоить! — Ты просил звонить, только если что-то случится, так вот. У вас проблемы, Дамиано. Большие проблемы, — его голос был непривычно обеспокоенным. Обычно он спокойный и ничего его колеблет, а тут чуть ли не явная дрожь в голосе. — И что же это? — Они знают где ты. — Конкретнее. — Крисы у тебя под ногами, — Итан всегда так называл одну мафию, с которой не поладили Алессандро и мой отец — «Casamonica». Опасные ребята. Одна из самых больших мафий в Лацио, — Придется тебе продолжить отдых в другом месте. — Шесть часов вечера, — сбрасываю звонок и в дом входит Марио с двумя букетами ромашек. Все так, как я просил. Мелкие ромашки, а один букет совсем маленький, словно игрушечный. — Как Вы и просили. — Спасибо Марио, — бросаю телефон на полку, забираю букеты и бегу к своим дамам сердца, дабы вручить им по букету. Виктория уже сидела рядом с Лети, карауля ее сон. Девочка обнимала серого зайца и сладко спала, а Виктори увидев меня с цветами заулыбалась. Какая же она красива, когда улыбается. — Это тебе, а это ей. — Потом проснется и подаришь, — она так улыбалась, что не хотелось портить ей настроение, но иначе никак. — Вик, у меня плохие новости.***
На часах ровно шесть часов вечера. Я взял с собой Летицию, мы гуляли по двору, рассматривая красивые пейзажи Испании. Над нами летали птицы, которых она увлеченно рассматривала. Ей все было интересно, даже несмотря на то, что она большую часть времени спала, малышка все равно изучала все вокруг, будь то природа или ее игрушки, которые она видит каждый день. Над нами собирались темно синие тучи, что предвещали грозу этой ночью. Дул сильный ветер, из-за которого Лети прикрывала глазки. Виктория сильно расстроилась. Не из-за того, что нам нужно уезжать как можно быстрее, а потому, что моя и их жизни снова под угрозой, правда та никуда и не пропадала, а наоборот стала сильнее. Она злилась, это было видно, но кричать на меня она не стала, лишь кивнула головой с глазами полными грусти. Набираю Итана и вслушиваюсь в длинные гудки. — Встретимся у тебя дома, — говорит он и бросает трубку. — Мы летим домой, милая, — Летиция улыбается, а мне остается скривить такую же счастливую улыбку, ведь на душе вовсе не весело. Целую ее в щечку и вдыхаю ее запах, сдерживая слёзы. От нее приятно пахло мылом и духами Виктории.Впервые в жизни я так сильно боялся за кого-то.