Хенджин
Пошли на свидание
Ликс Это прикол какой-то? – Я ненавижу тебя, – болезненно простонал блондин. Минхо лишь пожал плечами, отпивая пиво. – У меня руки дрожат, я даже ответить ему не могу. – Запиши голосовое. Хенджин, немного подумав, нажал на кнопку микрофона и неуверенно произнес: – Солнышко, прости, это все Минхо-хен. Мы просто у меня дома. Он решил так пошутить. Старший усмехнулся, отставляя пустую банку с алкоголем. – Но если ты не против, мы могли бы встретиться как-нибудь… Это не свидание… Просто в кино сходить, например. А может, хочешь заглянуть ко мне в студию? Помнишь, я как-то говорил тебе о ней… Эм… Прости еще раз, – младший отправил сообщение, держа в дрожащих руках телефон. – Если ты не против, мы могли бы встретиться как-нибудь, – передразнил друга Минхо. – Да иди ты, блин. Ли тихо рассмеялся, открывая новую банку пива. Хван откинул голову на спинку дивана, тяжело выдыхая. Сердце билось как бешеное. Казалось, что оно прямо сейчас выпрыгнет через старый заживший шрам и порвет грудную клетку вместе с легкими, лишая способности дышать. Парень обвел глазами гостиную, изучая каждую деталь словно в первый раз. Квартира Хенджина была такой же уютной и теплой, как и он сам. Повсюду зеленые растения в белых горшках, на стенах его собственные картины, выполненные в разных техниках. Например, на кухне висели рисунки фруктов и каких-то городских пейзажей карандашом или кофе, которые приятно пахли зернами. В спальне он любил оставлять бабочек и цветы, а в гостиной в основном были яркие абстрактные рисунки. Легкие занавески на больших окнах пропускали лучики солнца, которые буквально подсвечивали творения, выполненные масляными красками. Его квартира уже давно превратилась в картинную галерею и небольшую оранжерею одновременно. – О-он ответил, – услышав пришедшее на телефон уведомление, ахнул Хван. Ликс ХАХПХПХАХХ Вы там пьяные, что ли Мы с Джи тоже веселимся Смотри [фотография] Секси, да? 🥵 Взял у Джисона погонять Хенджин тяжело сглотнул. С фотографии на него смотрел Ликс в белой футболке без рукавов, которая оголяла практически всю грудь и не прятала его веснушки, рассыпанные по всему телу. Ликс Хочешь, еще нюдсы скину? Я просто под травкой Пошалить как-то хочется 🤤 А давай секс по телефону Смартфон в руках завибрировал, а на экране тут же высветился входящий видео-звонок от Феликса. Хенджин резко подорвался с места и скрылся за дверями спальни. – Эй! Ты куда? – крикнул через плечо старший, но ответа не последовало. – Привет, – ухмыльнулся Ликс, разглядывая Хвана через экран. – Да… Привет, – улыбнулся тот. Младший был до одури домашним в этой футболке и с взъерошенными волосами. Но так он был еще прекраснее. – Прочитал? – спросил Ли. – Да. – Ну и кто начнет первым? – Что начнет? – Раздеваться. – С-солнышко, подожди, – Хван затряс головой, собирая мысли воедино. – Я думал, ты пошутил. – Нет, – совершенно серьезно ответил юноша. – Пока Джи в душе мне вообще заняться нечем. А так мы можем осквернить кровать моего друга, – хитро подмигнул он. – Но у меня Минхо-хен в соседней комнате. – И что? Он ни разу не слышал, как ты стонешь? – Нет, – смутился парень. – Ты какой-то скучный, Джинни, – надув губы, произнес Ликс. – Кстати, – он резко поднялся с кровати, переворачивая камеру. – Смотри. С экрана телефона на него смотрел совместный полароид Феликса и Джисона с какой-то вечеринки. Хан сидел на фиолетовом диванчике, широко улыбаясь, а блондин в это время со всей отдачей целовал его в щеку. – Хочешь такую же намутим? – снова перевернул на себя камеру Ли. – Хочу, – улыбнулся Хван. – Я могу попросить у Юны полароид. Наделаем фоток. Или затащу тебя к ней на тусовку, – подмигнул Феликс. – Ликс! – послышался голос Хана. – Можешь идти. Я надеюсь, ты не развозюкал по кровати свою сп… – Ой, детка, – тут же улыбнулся Ли, заглушая ворчание друга. – Мне пора бежать. Созвонимся как-нибудь еще раз, – и отключился. – Пока, – снова улыбнулся Хенджин и вышел из спальни. – Дрочили друг с другом по телефону? – усмехнулся старший. – Боже, хен. Нет, – прикрыв глаза ладонью, ответил Хван и плюхнулся обратно на диван. – Он согласился пойти с тобой на свиданку? – Не знаю. Парень открыл диалог с Ликсом и быстро напечатал ему сообщение.Хенджин
Так ты придешь ко мне в студию?
Или, может, все-таки в кино?
Ликс Приду Трахнешь меня где-нибудь между мольбертом и гуашью – Я не рисую гуашью, солнышко, – тихо произнес блондин, улыбнувшись. – У тебя есть еще пиво? – спросил Минхо. – Ты уже все выпил?!***
Предложение Джисона пойти в вечер четверга в кино Минхо принял слишком спонтанно. Он вроде и никуда не хотел идти, но этот щекастый парниша с до одури заворажительной улыбкой и мягкими руками, что так нежно и трепетно обрабатывали раны, заставил внутри сердца скрипнуть какую-то маленькую шестеренку, поддерживающую большой и сложный механизм, за которым давно никто не следил, не смазывал детальки и не чистил от ржавчины. Хан сам купил билеты на какой-то ужастик, предварительно спросив у Ли любимый жанр. Тот, конечно же, ответил, что ему все равно, и предоставил право выбора младшему. Поднимаясь на эскалаторе торгового центра на второй этаж, Минхо заметил знакомую фигуру, что нервно мельтешила из стороны в сторону, сжимая в руках две пачки попкорна. Дурилка. – П-привет, – улыбнулся юноша, встречаясь взглядом со старшим. – А ты почему в маске? – Людей пугать не хочу, – буркнул Ли. На нем были светлые широкие джинсы, через которые все равно можно было разглядеть очертание сильных ног, черная футболка и бледно-салатовый бомбер. Пепельные волосы скрывала белая кепка, а на лице маска, что давала рассмотреть только его глаза. – У тебя завтра бой? – Хан прекратил сканировать старшего взглядом и посмотрел в его глаза цвета темного шоколада. – Нет, – пожал плечами тот, пряча руки в карманах джинсов. – Если ты про соревнование «У какого клуба круче яйца?», то финал где-то через два месяца. А так на следующей неделе у меня будет какое-то сражение с одним типом. Крис сказал, что расскажет завтра все поподробнее… Если хочешь, приходи, – он отвел взгляд, разглядывая рекламные постеры фильмов. Яркие афиши с множеством красок и концепций висели на стенах, привлекая внимание. Здесь были кинокартины на любой вкус. И комедии, и драмы, и даже один детский мультик про какого-то пса. – А на какой ужастик мы идем? – спросил Минхо, продолжая разглядывать постеры. – Д-да, – словно опомнился Джисон. – С-сейчас, я… – он принялся крутиться из стороны в сторону, пытаясь вспомнить, куда дел билеты. – Не поможешь? – взглянул юноша оленьими глазками, поджимая губы. – Они в заднем кармане джинсов. Минхо подошел чуть ближе, беспардонно шарясь в чужом кармане и вытаскивая оттуда два небольших билета с мрачной картинкой. – Я ведь мог просто подержать попкорн, – поднял он глаза на младшего, чье лицо было краснее, чем помидор, облитый кетчупом. Хан спрятался за попкорном, внутри себя чертыхаясь и восхищаясь своей тупостью. – Пойдем? – спросил Минхо, пытаясь поймать чужой взгляд. – Д-да. Ли тут же обошел его и, убедившись краем глаза, что младший идет за ним, ускорил шаг. – Почему ты заикаешься? – резко поинтересовался он, открывая двери в зал. – У тебя болезнь типа или меня боишься? – Нет, – протянул Хан. – Просто мне немного неловко, а еще я нервничаю. А когда я нервничаю, начинаю заика… – Я понял, – перебил его Ли. – А я всегда перебиваю. Дурацкая привычка, но никак от нее избавиться не могу. – А еще у тебя есть какие-нибудь привычки? Может, вредные? – спросил Джисон, пробираясь к своему месту и пытаясь не растрясти весь попкорн. – Курю иногда и пью пиво. Плохо? – глянул через плечо Ли, опускаясь на мягкое сидение. – Нет. Феликс вообще травку курит и ничего. – А еще наркоту употребляет… Что? – заметив вопросительно-испуганный взгляд младшего, отозвался Минхо. – Мне Хенджин рассказал. Они трахались. Ты знал? – З-знал, – тяжело сглотнув, ответил брюнет. – И когда только успели? – тихо произнес старший, разглядывая зал. Мягкие красные кресла были наполовину пусты. На темных стенах неярко светились неоновые полоски, которые резко погасли вместе с основным светом, когда из колонок прозвучала громкая реклама, а на ступеньках тут же загорелись бледно-красные ленты, указывая дорогу для того, чтобы посетители не споткнулись и не разбили ненароком нос. – Это тебе, – шепнул Джисон, протягивая старшему попкорн. – Правда, я не знал, какой тебе нравится, и взял два. С солью и карамельный. Какой будешь? Ли долго смотрел то на попкорн, то на Хана, подмечая до боли по детски-добродушный взгляд и легкую улыбку, пока тени от экрана бегали по его медовой коже, окрашивая профиль в различные цвета и рисуя на щеке узоры из калейдоскопа. Минхо потянулся к соленому и аккуратно принял его из чужой руки. Джисон словно знал, что Ли нравится именно этот. Хан тут же широко улыбнулся и поставил карамельный попкорн себе на колени. – Если захочешь, можешь и мой потом вз… Ли не дал ему договорить, просовывая в рот младшего соленое зернышко, на что Джисон удивленно на него посмотрел, медленно прожевывая. – Ты людям смотреть мешаешь. Брюнет лучезарно улыбнулся, вглядываясь в темные глаза напротив, а Ли тут же отвернулся и слабо улыбнулся в ответ, скрываясь за черной маской. Дурилка.***
Сегодня Криса не было дома целый день, поэтому, не парившись о том, какую бы придумать отмазку, чтобы слинять на встречу с Хваном, Ликс спокойно вышел из дома, зная, что Чан все равно придет не раньше двух ночи. Ведь когда брат уезжал на свои бизнес-встречи возвращался обычно не раньше этого времени. Обычно Феликс ездил на подобного рода тусовки вместе с братом, но сегодня решил пофилонить, а точнее уехать к Хенджину в студию, чтобы посмотреть на то, чем живет его новый знакомый. Не сказать, что Ли сильно интересовали другие люди, кроме него самого, ну и Джисона, конечно же, но к Хвану он, казалось, чувствовал что-то особенное. Что-то новое и непонятное… Здание, где находилась художественная студия Хенджина, расположилось в одном из престижных районов Сеула, где по улицам ходили люди в накрахмаленных пиджаках, а из мусорных баков не выбегали крысы, сражаясь с дворовыми котами за кусок старого полусгнившего яблока. Уточнив у старшего, где именно тот открыл свою студию, юноша поднялся на лифте на шестнадцатый этаж бизнес-центра и уже стоял возле распахнутой двери с непрозрачным матовым стеклом, откуда слышались детские восторженные крики и один знакомый спокойный голос. Его. Хвана. Ликс тихонько подошел поближе, заглядывая внутрь. Студия была неимоверно больших размеров, с панорамными окнами в зеленой раме, что пропускали яркие фонари с улицы и открывали вид на вечерний город. На деревянном полу были разбросаны карандаши, кисточки и капли краски, которые, казалось, въелись с концами. У дальней стены расположился высокий стеллаж метров в семь в ширину, возле которого стояла стремянка. Вверху находились холсты разных размеров, а нижний ярус был усыпан папками, ящичками с краской и прочей канцелярией. Рядом с ним стоял преподавательский стол, усеянный множеством листочков и баночек с кисточками, и пустующий стул. Множество мольбертов стояли полукругом, а на маленьких стульчиках сидели дети не больше семи лет, что-то старательно вырисовывая на холстах. Хенджин аккуратно держал кисточку, сидя на корточках рядом с одной девочкой, чьи волосенки были заплетены в две тонкие черные косички с розовыми бантиками. Он что-то тихо объяснял ей, вырисовывая на холсте красные линии, которые сложились в яркий лепесток. Малышка старательно слушала и кивала каждому слову преподавателя, а затем повторила за ним, на что получила теплую улыбку старшего и мягкое заботливое поглаживание по голове. Феликс стоял в проеме двери, прислонив голову к косяку. Наблюдая за всей этой картиной внутри Ликса что-то щелкнуло, словно маленькая деталька встала на свое место, соединив механизм воедино. А на душе стало так тепло, что уголки губ невольно поползли вверх, а кончики пальцев приятно закололо. И в ушах словно музыка из шкатулки заиграла, запуская свои необратимые процессы… Хенджин поднялся и встретился взглядом с младшим, широко улыбаясь. Но вдруг его отвлек мальчик, что сидел от него по правую руку, прося помощи. А Феликс внезапно почувствовал, как его кто-то тянет за косуху. – Оппа, – отозвалась девочка, глядя на Ли. – Ты не поможешь мне нарисовать бабочку? – Я? – блондин глупо хлопал глазами, тыкая в себя пальцем. Малышка закивала, протягивая ему кисточку. – Но я не умею. – Пожалуйста, – она посмотрела ему прямо в душу, строя оленьи глазки. – Ладно. Только потом не плачь, что я все испортил. А если на меня накричит ваш учитель, всю вину возьмешь на себя, – закатил юноша глаза, присаживаясь рядом с ней на корточки. – Хенджин-оппа никогда на нас не кричит. Он добрый, – улыбнулась девочка. – А еще конфетами угощает. Феликс пялился на разрисованный холст, пытаясь понять, куда же вписать несчастную бабочку. Тут тебе и ваза с ромашками, и какой-то оранжевый круг, напоминающий то ли апельсин, то ли персик. – Сюда, – малышка ткнула пальчиком на одну из ромашек и снова взглянула на блондина. Тот нахмурил брови и аккуратно поднес кисточку к холсту. Одним мазком он нарисовал голубое крылышко бабочки, что приземлилась на цветок. – Красота! – девочка захлопала в ладоши, широко улыбаясь и болтая ногами, которые свисали со стульчика. Ликс продолжал закрашивать крылышко, от усердия высунув кончик языка. Затем он немного отстранился, рассматривая свой шедевр. – Пойдет? – спросил юноша, глядя на маленькую художницу. Малышка охотно закивала. – Получается? – тут же подошел Хенджин, рассматривая рисунок. – Да! Оппа нарисовал мне бабочку! Смотри-смотри! Хван сощурил и без того хитрые глаза, а затем перевел взгляд на Ли. – Не желаешь записаться ко мне на курсы? – Разве что на индивидуальные, – подмигнул парень. Хенджин улыбнулся и посмотрел на время. Хлопнув тут же в ладоши, он произнес: – На сегодня все. К следующему занятию я попрошу принести вас свою любимую игрушку. Будем рисовать с натуры. Спасибо за занятие. Детские голоса смешались в какофонию радостных криков и возгласов, слов благодарности и прощания. Малышня одной большой кучей, словно стая утят, ринулась к выходу, подхватив свои рисунки и встречаясь с родителями в комнате отдыха. Только одна малышка в легком белом платьице, поверх которого был завязан охристый фартук, тихонько слезла со стула и подошла к Ликсу, что все это время не сводил глаз с Хвана, увлеченного прощанием с детьми. – Оппа, – окликнула его девочка, на холсте которой Ли нарисовал бабочку. – А ты еще придешь? Парень словно из транса выпал и посмотрел на юную художницу. – Я не знаю. – Приходи, а. Ты хороший, оппа, – она улыбнулась и юркнула за дверь, оставляя парней наедине. – Похоже, ты понравился Хвиин. Ликс перевел взгляд на старшего, который лучезарно улыбался и задвигал стулья. Ли пожал плечами и двинулся в сторону учительского стола, запрыгивая на него и наблюдая за Хваном. Тот подошел к нему ближе и вытянул что-то из ящика, протягивая младшему. – Это тебе. Юноша принял из рук художника свой портрет, а его челюсть чуть пол не проломила. Потрясающе. С рисунка на него смотрел точь-в-точь такой же Феликс, как и он сам. С яркими веснушками и немного вьющимися волосами. Каждая деталь и линия были настолько прорисованы, что казалось, словно это и не рисунок вовсе, а самая настоящая черно-белая фотография. – Это… – пытаясь подобрать слова, отозвался Ли. – Очень красиво, – продолжая разглядывать рисунок, добавил он. – Ты… Ты невероятно талантлив, – юноша поднял взгляд и встретился кофейными глазами напротив. – Спасибо. Вдруг внутри Феликса загорелось дикое желание оставить поцелуй на чужих пухлых губах. Такое спонтанное и не объяснимое. Просто невинный поцелуй. Парень отложил рисунок и притянул старшего к себе за руку, а затем легонько чмокнул его в губы. – Тебе спасибо, – улыбнулся он самой искренней улыбкой, которую давно никому не дарил. В этой улыбке не было ни толики шутки или какого-то озорства. Она была наполнена благодарностью и нежностью. А еще… Любовью? – У меня много рисунков есть. Хочешь, покажу тебе еще од… Но Ли не дал Хвану договорить. Он снова притянул его в поцелуе, вдыхая чужой запах. От Хенджина пахло деревом, красками и сладкой ванилью, которая, казалось, ощущалась на самом языке. – У тебя здесь есть камеры? – в губы произнес Феликс. – Нет. – Отлично, – ухмыльнулся он и обвил талию старшего ногами, прижимая к себе как можно ближе и зарываясь пальцами в осветленные волосы, связанные мягкой резинкой. – С-солнышко, подожди, – нехотя оторвался Хван. – Ты хочешь… – Да, – перебил его Ли. – Я хочу, чтобы ты трахнул меня прямо здесь, – он облизал губы, словно в предвкушении. – Но, солнышко, – немного поворачиваясь к двери и опасливо поглядывая на нее, ответил старший. – Никаких «но», – Ликс повернул его голову обратно, обхватывая щеки двумя руками и снова целуя. – Даю тебе десять секунд, чтобы ты закрыл дверь, – отстранившись, ухмыльнулся он. – Быстрее. Хенджин немного отошел, а затем повернулся к младшему спиной, быстрым шагом приближаясь к двери и поворачивая замок. – Вот так, – хитро улыбнулся Ликс, спрыгивая со стола и тут же ощущая теплые руки на своей талии. – Ты уже трахался здесь с кем-нибудь? – Нет. – Отлично. Можешь загадать желание. Не позволив опомниться, младший снова притянул Хвана в поцелуй, но он уже был более мокрым и развязным, когда проколотый язык заполнил его рот, буквально рисуя узоры на небе. Феликс ловко развязал испачканный краской фартук на старшем и кинул его куда-то в сторону. Через белую хлопковую рубашку было невооруженным глазом видно, как вздымается грудь Хенджина. Его бледные ключицы так и манили оставить на них багровый след. И Ликс позволил себе сделать это, прикасаясь губами к коже и с характерным чмоком оставляя яркий засос. – Если ты снова скажешь что-то глупое, как в тот раз… Короче, я с собой притащил смазку и презервативы. Они в моем рюкзаке, – отозвался Ли. Только сейчас Хван заметил кожаный рюкзак, кинутый где-то рядом со столом. – А еще я ненавижу, когда люди тянут, – снова поворачивая голову старшего к себе, произнес парень. – Поэтому поторопись и возьми меня сзади. – Солнышко, ты просто нечто, – усмехнулся Хенджин, чувствуя, как от одной только фразы внизу живота знакомом потянуло. – Знаю, детка, – подмигнул Ли, разворачиваясь к нему спиной. – А еще я до ужаса растянут. – Ты игрался с собой? – приобнял Хван юношу, поглаживая ладонями плоский живот под белой вязаной жилеткой. – Думал о тебе, – ухмыльнулся тот и закусил губу, чувствуя большую ладонь у себя на паху. Хенджин оставлял нежные поцелуи на шее и затылке, медленно стягивая с младшего кожаную куртку, которая тут же оказалась на спинке стула возле мольберта. Он оглаживал ладонями его живот, щекоча кожу кончиками пальцев и заставляя возбуждаться Ликса еще сильнее, пока тот продолжал тереться задницей о чужой член. Феликс резко опустил руку Хвана на свою ширинку, безмолвно предлагая ему уже хоть что-нибудь сделать, только не мучать. Старший зацеловывал шею и плечи настолько нежно, обжигая кожу горячим дыханием, что Феликс плавился, не в силах устоять на ногах. Внизу живота шипели раскаленные угольки, желая быстрее взорваться и оставить после себя только пепел. Дыхание Хенджина и шепот щекотали кожу и вызывали по телу мурашки, которые бежали, словно электрический ток. Парень потянул бегунок на молнии узких черных джинсов Ликса вниз и принялся поглаживать член через ткань белья, на что услышал первые стоны и протяжный скулеж. – Говорил же, не люблю, когда тянут. – Не хочу навредить тебе, – все шептал Хван, зацеловывая шею. – Я хочу грубо. – А я не хочу, чтобы ты пострадал… Посмотри на меня, – Хенджин мягко заглянул в чужие глаза, а затем оставил поцелуй на губах. – Хочу, чтобы ты доверился мне, солнышко, и не боялся. – Я и не бою… – Я никогда не наврежу тебе, слышишь? – улыбнулся он. – Никогда не сделаю больно. От этих слов Феликсу внезапно захотелось расплакаться. Еще никто и никогда не был так нежен с ним. Ему казалось, что он не достоин той заботы, которую проявляет к нему Хенджин. – Ты мне очень дорог, солнышко. Сердце пропустило особенно громкий удар. Раньше Крис говорил ему похожие слова, но от них становилось по-своему страшно и тревожно. Но эти слова от Хвана воспринимались по-другому. Совсем иначе. – Х-хорошо, – тяжело сглотнув, ответил Ликс. – Только не останавливайся. – Пока сам не скажешь, не стану, – прошептал куда-то в шею старший. – Можно? – спросил он перед тем, как засунуть руку под резинку белья. – Д-да, – простонал Ли, ощущая теплые касания и поцелуи. – Где у тебя смазка? – Т-там, в рюкзаке. – Ты всегда можешь попросить меня остановиться, если захочешь, – оставляя легкий поцелуй на щеке, произнес Хенджин и достал смазку из рюкзака. Выдавив себе на пальцы вязкую жидкость и немного погрев, парень принялся водить ладонью по члену младшего, получая сладкие стоны. – Только будь потише, солнышко. Мне здесь еще работать, – улыбнулся он, немного ускоряя темп. – Т-ты просто можешь войти, – сорвалось с губ Феликса вместе со стоном. – Не войду, пока не буду уверен, что ты растянут. Отпуская член, юноша выдавил еще немного смазки и, приспустив джинсы Ликса, дотронулся до колечка мышц, а затем погрузил в него один палец. Горячие стенки жадно засасывали его, а младший начал толкаться сам, буквально вымаливая добавить еще один. И Хван сделал это. – Джинни… – Что, солнышко? Феликс чувствовал себя тряпичной куклой, но не той марионеткой в руках кукловода, за маской которого скрывался Крис. Эту куклу любили и нежно гладили по голове теплые руки. И это был Хенджин. Парень, что каждое утро отправлял ему смски, а вечером мог позвонить и зачитать стихи. Он рисовал Феликса и крепко обнимал при встрече. Иногда вел себя слишком глупо, но только вызывал улыбку на лице. Хван не позволял себе лишнего и не спрашивал больше, чем нужно. Он любил много говорить, но больше слушать. И ведь он правда слушал весь тот нелепый бред, который часто говорил Ликс, будучи под кайфом. Хенджин никогда не смеялся над ним, он лишь улыбался так очаровательно, что хотелось ответить ему тем же. – Можешь войти? Пожалуйста. Хван не просил умолять, не заставлял считать и стонать громче, как это делал Чан. Хенджин сам спрашивал разрешения и дарил наслаждение младшему, полностью позабыв о своем удовлетворении. Он совершенно другой. – Ты уверен? – снова поцелуй в шею. – Да. Прошу. – Не нужно просить меня, солнышко. Просто говори, что хочешь. – Хочу. Очень хочу. Хван улыбнулся и поцеловал его в губы, а затем расстегнул свои брюки и натянул на возбужденный член презерватив, который вытащил из рюкзака вместе с бутылочкой смазки. Выдавив вязкую жидкость еще раз, он распределил ее по стволу и подставил головку ко входу. – Скажи, если будет больно. – Не будет. – Почему ты так уверен? – Потому что это ты, – повернув голову и встречаясь с кофейными глазами напротив, ответил Ликс. Он не знал, что им руководило в этот момент. Что заставило произнести эти слова. Но знал одно: Хенджину он готов доверить не только свое тело, но и душу, и сердце. Хван медленно вошел, растягивая мягкие стенки и выбивая у Ли протяжные стоны, стоило ему только задеть простату и толкнуться глубже. Он руками оглаживал его живот, поднимаясь к самой груди и кончиками пальцев щекоча чувствительные бусины сосков. Хенджин не стал быстро набирать скорость, он дал младшему привыкнуть и только с его просьбы ускорился, зацеловывая шею и усыпанные веснушками плечи. Он не изводил сменой темпа, не мучал, а лишь дарил наслаждение, заставляя забыть обо всем на свете и думать только о нем, но по своей воле. Все мысли были заполнены Хенджином, как и сам Ликс, что утопал в этой нежности и ласке. Хван довел его до пика и позволил кончить, а затем содрогнулся от оргазма сам, изливаясь в презерватив. Он продолжал оставлять поцелуи на шее и плечах, а потом поцеловал и в губы, крепко обнимая и помогая младшему прийти в себя. Неужели я достоин этого?***
– Какой-то не страшный ужастик, – причитал Джисон, скача впереди Минхо, как маленький ребенок. Он заражал своим хорошим настроением и заставлял улыбаться Ли, а тот, в свою очередь, усердно пытался не совершить эту дурацкую ошибку и не потешить самолюбие этого дурилки. А может все-таки показать свои слабости? Проведя чуть больше трех часов с Джисоном, Минхо понял, что этот паренек до ужаса наивный, словно ребенок. Хана хотелось дразнить, а потом смеяться с забавной реакции. Он был до безумия громким, но перестал раздражать, лишь вызывал улыбку. – Да ты обосрался, когда только первый скример появился, – усмехнулся Ли. – Это было неожиданно! – остановился Джисон, разворачиваясь. – Вот я и вздрогнул! Ли закатил глаза, а в голове лишь крутилась фраза: «не улыбайся, когда смотришь на него». – Ты тоже вздрагивал пару раз! – Не было такого. – Было, я сам вид… – Мы пришли, – перебил младшего Минхо. Он сам с дуру ляпнул, предложив проводить Хана до дома, когда увидел, как тот шугается от каждого шороха после просмотра ужастика. Впечатлительный. – Ну… Я тогда пойду, – замялся Джисон. – Хоть это было и не свидание, но все равно спасибо за вечер. Если ты не против, мы бы могли так почаще собираться. – Могли бы, – пожал плечами Ли. – И ты… – Хан хотел было что-то сказать, но все слова вылетели из головы, а глаза забегали по лицу Минхо, которое уже не скрывала черная маска. Он уверенно подошел к старшему, пряча все свое волнение, и быстро чмокнул его в щеку, а затем так же быстро добежал до двери в подъезд, крикнув на прощание: – Напиши, как доберешься до дома! – и скрылся за дверью. – Это… – покраснел Ли, трогая свою щеку, которая буквально горела от чужого поцелуя. – Т-ты… Черт, – протянул он. – Что ты… Минхо улыбнулся искренне и широко, все еще держась за свою щеку. Внутри снова что-то скрипнуло, словно какая-то маленькая шестеренка начала двигаться. – Что ты делаешь, дурилка?