***
Сонную тишину разорвала трель телефонного звонка. Ксанка подскочила, как встрепанная, выкрутилась из теплых рук что-то спросонья вякнувшего дракона и одним прыжком добралась до брошенного вечером на тумбочку телефона. −Ксан. – голос Мишки был тусклым и тихим, друг явно провел бессонную ночь. – кое-что есть по твоим девочкам. Мать вспомнила, что дня три назад к ней приходила ее знакомая с работы. Фамилии ее она не знает. Только имя – Елена. А самое интересное, никак не может вспомнить, ни зачем та вообще заходила, ни говорила ли она этой Елене свой адрес. −Та-ак. – Ксанка вцепилась пальцами свободной руки в дверной косяк и как-то вся подалась вперед. Спину обжигал внимательный взгляд с так и не расстеленной кровати. −Я поспрашивал в их офисе и, кажется, нашел нужную нам Елену. – оптимизма в Мишкином голосе не прибавилось. – Прилетай в контору, сходим в гости к этой даме вместе. −Скоро буду. Ксанка тихо положила телефон обратно на тумбочку и закрыла глаза, страшным усилием воли заставляя себя замереть в полной неподвижности. Ноги рвались вперед головы. Кончики пальцев отчаянно зудели. Сердце тяжело билось в груди. Успокоить его удалось только несколькими глубокими и медленными вдохами и шумными выдохами. Мама учила никогда не бежать впереди паровоза. А папа смеялся, что лучше один раз остановиться и подумать, чем потом лихорадочно соображать, как выбраться из какой-нибудь бездны. −Есть новости по твоим ученицам? – негромкий голос дракона светлым лучом прорезал сгустившиеся вокруг разума сумерки. Ксанка открыла глаза и обернулась. Дракон невозмутимо восседал на ее кровати, подогнув под себя одну ногу. Рубашка, в которой он спал, была помята до неприличия и выбилась из-за пояса джинсов. Волосы сияли вокруг головы солнечным ореолом. Только голубые глаза были внимательными и серьезными. −Да. – все-таки ответила ведьма. – Мишка, кажется, нашел, кто подбросил им подклад. Я поеду с ним, пообщаюсь по душам. Не знаю, когда вернусь. −Могу я пойти с тобой? Ксанка изумленно округлила глаза. Дракон вдруг сделал какое-то трудноуловимое движение и в одно мгновение оказался на ногах. Ксанке примерещилась мелькнувшая на краю зрения тень от крыльев и хвоста. −Зачем тебе? – все еще не выпуская такой надежный косяк, спросила ведьма. – Это касается только меня. Ты гость здесь. Тебе не обязательно… −Я не просто гость. – перебил ее дракон. – Во-первых, ты спасла меня, и теперь я тебе обязан. Во-вторых, я не собираюсь сидеть в стороне, когда творится что-то странное и однозначно опасное. −А в-третьих? – Ксанка усмехнулась уголком рта. Голубые глаза дракона светились, и казалось, что в них переливаются золотые крапинки. Как драгоценный песок на дне чистейшего озера. −А в-третьих, если я могу помочь, то почему я не должен этого делать? – с обезоруживающей логикой спросил дракон. Ведьма-хозяйка невольно кивнула и коротко улыбнулась. −Действительно. Это ты хорошо сказал. Жалко, не все люди это понимают. – и тут же сменила тему. – Иди умойся. Третья дверь справа – гостевая ванная. Гилтиас счел за благо удалиться, куда послали. Не говорить же ведьме, что пока ее не было вчера, он успел осторожно сунуть нос во все не запертые и не запечатанные магией двери. Ужасно хотелось ненадолго перевоплотиться в кендера и исследовать жилище ведьмы тщательнее, но разум и осторожность победили. Дракон запер за собой дверь и внимательно уставился в висевшее над раковиной большое квадратное зеркало с закругленными углами. Глупое стекло безжалостно отразило, во что превратились за ночь волосы. Гилтиас фыркнул и, бросив на пол одежду, полез под душ. Воевать с собственной шевелюрой ему порядком надоело. Когда посвежевший и причесанный дракон все-таки выбрался на свет, Ксанка как раз доплела косу и перевязывала ее кожаным шнурком с заговоренными бусинами. −А обувь ты принципиально не признаешь? – со смешком уточнила ведьма. Дракон, одетый в белые брюки и голубую, под цвет глаз, рубашку с закатанными рукавами, недоуменно уставился на собственные босые ноги, хмыкнул и чуть тряхнул стянутыми в хвост волосами. Словно из воздуха соткались легкие светлые кроссовки. −Значит, ты все-таки колдуешь. – заключила Ксанка. Дракон только пожал плечами и отбросил пышный кудрявый хвост за спину. −Колдую. – не стал он отрицать очевидного. – Как и ты. −Как и я. – Ксанка перевела внимательный взгляд на зеркало. Свободные светло-зеленые бриджи удачно скрывали обхватывающий ногу чуть выше колена ремешок с заговоренным ножом. Висящие на шее кожаные шнурки с подвесками частично прятались в вырезе летней белой блузки, частично напоминали сложное и интересное украшение. Серебряные браслеты успокаивающе холодили руки. Они всегда были прохладными, даже в самую дикую жару. Ксанка прикрыла волосы небольшой белой шляпкой и коснулась поверхности зеркала. Заиграла серебристая рябь перехода. Дракон уже без напоминаний сжал руку ведьмы.***
Чем дальше, тем меньше нравилось Гилтиасу все происходящее. Маленький кабинетик Михаила, где, кроме самого Видящего, обнаружился еще и Федор. Темный сосредоточенный взгляд ведьмы. Долгая изматывающая поездка на машине по пыльному уже нагретому солнцем городу. Неприметный пятиэтажный дом с грязным подъездом. Что-то внутри настойчиво скреблось и ворчало. Гилтиас внутренне готовился к чему угодно. Федор постучал, и дверь открыла светловолосая женщина средних лет. Магией от нее не тянуло совершенно. Михаил, взмокший в своей форме, и такой же угрюмо-настороженный, как и сам Гилтиас, махнул перед носом у женщины красной книжицей и ловко просочился мимо нее в квартиру. Следом с обезоруживающей улыбкой скользнул Федор, утянув за собой Гилтиаса. Ведьма молча накинула на себя морок. За дверью оказалась крохотная захламленная прихожая. Гилтиас задержался, прислушиваясь и принюхиваясь. А вот в квартире магией пахло. Еле-еле, полустертыми следами. Ксения поймала его взгляд и кивнула. Она тоже чувствовала. Вокруг ее правой руки коротко сверкнуло серебро. Ведьма нахмурилась еще сильнее. На кухне шел негромкий разговор. Гилтиас остановился у косяка, прислушиваясь не к словам, а к интонации. Женщина боялась. Только почему-то не кого-то, а чего-то. Страх был расплывчатым, как выплеснутые в воду чернила. Он потихоньку обволакивал маленькую кухоньку. −Лида сама как-то говорила, где она живет. – голос у женщины был тихим-тихим, а светлые глаза упорно смотрели куда-то Михаилу в подбородок. – Я просто зашла к ней занести документы. −И вы не сообщали адрес Литвиновых никому постороннему? – голос Михаила был таким же негромким, но вкрадчивым и спокойным. Такому голосу хотелось доверять. В посветлевшие глаза хотелось смотреть. Гилтиас невольно восхитился Видящим, так отточившим свои способности. Федор напоминал затаившуюся в засаде кошку. Он тоже прислушивался к чужим чувствам. Собственно, Гилтиас еще вчера заподозрил, что тот не так прост, как кажется. −Конечно, нет. Я слышала про Лидиных девочек. Это страшно, очень страшно. Притихшая было ведьма, про которую Гилтиас едва не позабыл, вдруг одним слитным движением поднялась с табурета, на котором до этого бесшумно устроилась, вышагнула из-за плеча Михаила и положила раскрытую ладонь женщине на лоб. Та только коротко вскрикнула, подалась было вперед и тут же осела обратно на стул. Вокруг тонких пальцев собралось серебристое сияние. Лицо ведьмы застыло жуткой маской, на которой не отражалось ни единой эмоции. А женщина вдруг прогнулась в спине, напрягла шею и закричала, словно ладонь на ее лице пылала адским огнем. −Ксанка! – стоявший ближе всех Михаил попытался перехватить ведьмино запястье, но пальцы застыли в нескольких сантиметрах от украшенной серебряным браслетом руки. – Ты что?! −Она знает, кто убил моих девочек. – в голосе ведьмы не было ничего человеческого, он больше походил на утробный звериный рык. – Знает и молчит. Сейчас заговорит. Говорить женщина не могла. Ее лицо стремительно становилось бордовым. Широко распахнутые глаза налились кровью и вылезли из орбит. Гилтиас почувствовал, как по его щеке – от глаза до челюсти – полосой скользнула чешуя, и только немыслимым усилием удержался от превращения. Существо, что стояло перед ними, больше не было поволжской ведьмой. Оно было чем-то немыслимо чудовищным. Похожим на королеву демонов Минатрикс. −Ведьма, остановись! – рыкнул Гилтиас, тоже пытаясь пробиться сквозь незримую преграду. – Ты же убьешь ее! −Некромант убил моих девочек! Взметнулись светлые волосы, и на дракона глянули совершенно черные глаза со вздувшейся красной сеткой капилляров. Точь-в-точь как у Минатрикс. −И ты решила ему уподобиться?! Женщина уже не кричала, а глухо выла на одной ноте. Из ее носа ручейками бежала кровь. Глаза закатились. −Хватит! Чужой ледяной голос взрезал это безумие, как нож подтаявшее масло. Гилтиас широко распахнутыми глазами уставился на позабытого всеми Федора. На бледном лице пятнами выступил румянец. Зрачок в синих глазах превратился в узкую щель. Ведьма замерла, словно замороженная этим голосом. −Хватит. – уже тише повторил Федор. – Я вижу перед собой не Ксению Драгомир. А Ассу Леденеву. Прекрати это. Ведьма приоткрыла рот, беззвучно схватила губами воздух, как вытащенная из воды рыба. Убрала руку со лба несчастной и уставилась на собственную ладонь, как на что-то чужеродное. Стиснула свободной рукой запястье, дико оглядела всех вновь ставшими нормальными глазами и стрелой вылетела прочь. Михаил метнулся к потерявшей сознание женщине. Гилтиас дернулся было следом за ведьмой, но нечеловечески сильная узкая рука легла ему на плечо. −Не ходи. – тихо сказал Федор, вернув и своим глазам человеческий вид. – Пусть остынет. И чешую с лица убери. Гилтиас тряхнул волосами, возвращая контроль. Рука Федора все еще лежала на его плече. Дракон покосился на мертвенно-бледную, но живую женщину и шепотом спросил: −Кто такая Асса Леденева? −Ксанкина мать. – Федор вдруг устало сгорбился, коротко сжал Гилтиасу плечо и убрал руку. – Предыдущая ведьма-хозяйка. −Она была?.. – несмело начал Гилтиас, пытаясь подобрать верное слово. – Злая? Получилось как-то по-детски беспомощно и наивно, но Федор серьезно покачал головой. Крупные черные кудри в беспорядке свалились ему на мокрый от пота лоб. −Нет. Не была. – по ярким губам скользнула короткая невеселая улыбка. – Асса была справедливой и честной. Но жестокой. Впрочем, не мне ее винить. Так сложилась ее жизнь. Странно, если б она была иной. −Что с ней случилось? – еще тише выдохнул Гилтиас. −Умерла. – сказал, как отрубил Федор. – Ксанке тогда едва исполнилось восемнадцать.***
Ведьма-хозяйка пришла в себя от боли в коленях. Вздрогнула всем телом, качнулась вперед и тяжело оперлась ладонями о нагретый камень. Солнце немилосердно пекло спину и затылок. Сильно и горько пахло полынью и степной пылью. Под ладонь попался ржавый покореженный кусок металла. Ксанка стиснула его в кулаке и окончательно пришла в себя. Она сидела у подножия обелиска на Лысой Горе. Перед глазами неровными волнами тянулась степь. Ярко синела широкая лента Волги. Ржавая железка оказалась осколком снаряда, которые в изобилии стаскивали сюда. Ведьма устало потерла лоб все еще ледяными пальцами. Чужая память, насильно взломанная и выпотрошенная, почти не принесла пользы. Все, что удалось отыскать – смутный явно мужской силуэт со стянутыми в хвост волосами. Черты лица скрадывал плотный туман. Маг не из самых слабых, раз сумел почти стереть память о себе. Почти, ибо полностью вырвать воспоминания из чужой памяти могли только те, кто обладал таким даром от рождения. Этот маг, очевидно, не мог. Некроманты вообще редко умели взаимодействовать с такими сложными материями. От памятника отделилась тонкая полупрозрачная фигура. Ксанка устало покосилась на нее. Фигура больше походила на дрожь раскаленного полуденного воздуха, но мгновение спустя приобрела очертания стриженой девушки в гимнастерке. Девушка печально улыбнулась ведьме-хозяйке и потянулась погладить ее по голове. Бесплотная рука вполне ощутимо скользнула по волосам, обдав мимолетной затхлой прохладой. Ксанка благодарно кивнула и улыбнулась. Девушка ответила такой же быстрой улыбкой и растаяла. Немногие из тех, кто лежал в этой сухой растрескавшейся от жара земле, спали спокойно. Ксанка бросила быстрый взгляд на купу тополей, за которыми скрывался алтарь ведьм Поволжья. В груди будто ледяная змея заворочалась, напоминая, что времени осталось совсем немного. Ксанка тяжело вздохнула и взмахом руки открыла себе портал. Дракон обнаружился в гостиной. Скинувший по своей манере обувь и сменивший рубашку на черно-белую майку он с ногами сидел в кресле и смотрел на висевшую на стене большую фотографию в рамке. На шагнувшую в комнату хозяйку он глянул коротко и настороженно. Ксанка виновато развела руками, и дракон вернулся к прерванному занятию, слегка постукивая пальцами по колену. Как нервная кошка хвостом. В голову невольно пришла мысль – а стучат ли хвостом нервничающие золотые драконы. Ксанка хихикнула про себя и решила спросить, когда представится случай. Пока же она молча опустилась на диван и приготовилась отвечать на вопросы.***
Рамка была совершенно простой, из светлого дерева. С заключенной в нее фотографии на Гилтиаса смотрела молодая женщина с убранными в хвост длинными совершенно белыми волосами. Глубоко посаженные темно-карие, как у Ксении, глаза смотрели цепко и пристально. Тонкие губы улыбались, но глаз эта улыбка не касалась. Выступающие скулы и острый упрямый подбородок придавали лицу выражение вечной готовности к схватке. На руках женщина держала коротко стриженую девочку лет десяти. Маленькая Ксения радостно улыбалась в камеру, отчего на по-детски пухлых щечках появились ямочки, а карие глаза забавно сощурились. На лбу у нее темнела короткая подживающая ссадина. −Это я в подоконник вписалась. – неожиданно проговорила Ксения. – Вечно я в детстве то через порог спотыкалась, то что-нибудь роняла, то нос себе разбивала. Папа шутил, что я могу убиться на ровном месте. −А твой папа?.. – спросил Гилтиас. −Умер. – так же ровно ответила ведьма. – Вместе с мамой. −Он знал, кто вы? −Конечно, знал. И очень гордился. Гилтиас задумчиво посмотрел на забравшуюся на диван с ногами ведьму и неожиданно для себя проговорил: −Ты не слишком похожа на маму. −Я похожа на них обоих. – тонкие губы Ксении сложились в быструю печальную улыбку. – Или надеюсь, что похожа. Она опустила взгляд на свои руки и покрутила запястьями, заставляя браслеты подняться выше. Гилтиас впервые обратил внимание, что на странных, похожих на серебряные жгуты, украшениях, не было замков. При этом они явно были уже кисти. Выходит, ведьма носила их постоянно и не могла снять. Любопытно. Браслеты были совсем простыми, но такими изящными. Кендер где-то внутри заинтересованно поднял голову и сверкнул глазами. Замолчавшие было дракон и ведьма дружно подпрыгнули от резкой трели телефонного звонка. Уже второй раз за этот беспокойный день. Который даже не думал заканчиваться. −Слушаю. – мельком глянув на экран, сказала Ксанка. Алевтина, ведьма, прижившаяся на одном небольшом хуторе под Михайловкой, никогда не беспокоила хозяйку понапрасну. −Ксения Владимировна… − выдохнули на том конце провода. – Беда. Ведьма-хозяйка обреченно закрыла глаза.***
Гилтиас изумленно рассматривал небольшое поселение, состоявшее из двух кривых улочек. На их пересечении стояло приземистое двухэтажное здание с тщательно побеленными стенами. Напротив него обреталось точно такое же, только подлиннее. Что из этих домов больница, а что администрация, разобрать могли разве что местные жители. И Ксения. Ведьма-хозяйка, не выпуская руки опять увязавшегося за ней дракона, ловко проскочила через собравшуюся толпу, почти не пытаясь отводить глаза. Переноситься сразу в фельдшерский пункт было небезопасно. Слишком много туда набилось посторонних. Ловко миновав попавшуюся навстречу женщину в марлевой повязке, обогнув двух спорящих мужчин в синей медицинской форме, Ксанка осторожно открыла дверь, помеченную лаконичной надписью «Инфекционная». Дракон просочился следом. В боксе стояла всего одна кровать. Ксанка бестрепетно приблизилась к разметавшемуся по ней мальчику лет десяти. Опустила ладонь на раскаленный лоб. Другой рукой коснулась опухоли на шее. И яростно стиснула зубы. −Проклятье. – все-таки прошипела она. Губы сами собой затвердили старые, казавшиеся такими глупыми и бессмысленными слова заговора. Когда-то маленькая Ксанка пыталась отмахнуться от мамы. Зачем нужно учить эту бессмыслицу, если есть больницы, врачи, лекарства? Мама только качала головой и повторяла, что в жизни встречается кое-что посильнее врачей. Слова послушно сплетались в силу, но совсем не помогали. Мальчик по-прежнему не приходил в себя. В его груди что-то страшно и влажно клокотало. Опухоль на шее выглядела совершенно однозначно. Алевтина не ошиблась. В поволжские земли пришла беда.***
Гилтиас разрывался между желанием выскочить прочь из этой страшной комнаты, в которой запах спирта и чего-то еще медицинского отчетливо уступал запаху смерти, и ужасом. Ребенок, над которым склонялась ведьма, был болен. Страшно болен. Гилтиас осторожно приблизился, расслышал шепот Ксении, почувствовал, как сильнее запахло снегом. И ничего не произошло. Мальчик все еще был в когтях недуга. −Что это? – тихо спросил Гилтиас. −Чума. – прошептала в ответ ведьма. Гилтиас едва не рыкнул от досады. На Кринне ему доводилось встречать жрецов, исцеляющих страшную болезнь прикосновением и молитвой. Но не здесь. Здесь магические слова, которые твердила ведьма, падали в пустоту. Ксения вытащила из висевшей у нее на поясе сумочки пучок какой-то травы, сунула его под подушку мальчику и поднялась на ноги. −Идем к местной ведьме. – отрывисто проговорила она. – Здесь мы ничего не можем сделать. – помолчала и коротко хрипло добавила. – Пока не можем.***
Алевтина вскочила из-за стола, когда трельяж в ее комнате замерцал серебристыми отблесками. Из заволновавшейся глади выступила Хозяйка Поволжья. Тонкие твердо сжатые губы побледнели, между бровей залегла короткая глубокая складка. За руку Ксения Владимировна держала парнишку примерно ее лет с открытым улыбчивым лицом и стянутыми в хвост пышными кудрями. Алевтина коротко, одной головой поклонилась, как подобало старшей по возрасту, но гораздо более младшей по Силе. −Расскажи подробно, как это случилось. – не тратя время на приветствия, потребовала Хозяйка. −Сашка затемпературил вчера вечером. – нервно перебирая бахрому скатерти, начала Алевтина. – Наталья, мать, сразу прибежала ко мне. Я заговорила жар, и ему полегчало. А утром стало только хуже. Мы не могли его разбудить, фельдшер сразу отправил в инфекционную палату. А к обеду появилась опухоль на шее. −Бубон. – мрачно поправила ведьма-хозяйка. – Это бубонная чума. Мой заговор тоже не подействовал. А это значит, что Кума выползла из своей норы. Алевтине показалось, что комната закружилась вокруг нее в безумном танце. Дракон едва успел поймать за локти пошатнувшуюся женщину. Аккуратно опустил ее в кресло, однако, ведьма уже пришла в себя. Откинула за спину толстую рыжую косу и подняла на Хозяйку перепуганный взгляд зеленых глаз. Ксанка молча подошла к столу. Простучала пальцами по цветной скатерти и вдруг прямо из воздуха достала небольшой тканевый мешочек и маленькую скляночку. Вздрогнула, когда ее мысли прервал стук открывшейся двери. В комнату вошел муж Алевтины – Игнат. Привычно поклонился ведьме-хозяйке. −Беда, Игнат. – тихо сказала Ксанка. – В хуторе чума. −Господи, спаси и сохрани. – побледневший казак широко перекрестился на висевшие в углу темные иконы. Ксанка упрямо прикусила губу и оглядела свой небогатый арсенал. −Попробуем пока обойтись своими силами.***
−Игнат. – голос у ведьмы был вроде бы и негромким, но не подчиниться ему было невозможно. – Заводите трактор. Делайте опашку хутора. В борозду надо насыпать это. В руки опешившему казаку лег небольшой тканевый мешочек. Игнат дернул тесемку и заглянул внутрь. −Освященная соль. – в ответ на вопросительный взгляд сказала ведьма. – Пусть сыплют побольше. В мешке она не закончится. Все понятно? −Понял. – кивнул черноволосой головой мужчина. – Могу идти? −Иди. – так же отрывисто кивнула Ксения. – Аля, теперь ты. Местная ведьма вскинула глаза на Хозяйку Поволжья. −Скажи всем, чтобы заперлись по домам. У кого есть – пусть закроют ставни. У кого нет – шторы и занавески. Открывать окна и двери нельзя, пока я не разрешу. Выполняй. −Слушаюсь. – ведьма с коротким поклоном исчезла. Хозяйка Поволжья на мгновение прикрыла глаза, словно вспоминая о чем-то. Расплела косу, взлохматила себе волосы. Разулась, убрав сандалии в угол. Сняла с шеи связку оберегов, оставив только серебряный колосок, крестик на цепочке и браслеты на запястьях. Сунула в карманы мешочки, от которых резко пахло какими-то травами. Вытащила из рюкзака обычную пластиковую бутылку, заканчивающуюся пульверизатором. Отвинтила его, высыпала в воду белый порошок из маленькой баночки, тщательно размешала и прикрутила опрыскиватель обратно. Гилтиас следил за этими приготовлениями со все возрастающим интересом. −Ты собираешься изгонять чуму? – любопытно поинтересовался он. Ведьма усмехнулась и встряхнула бутылку, лишний раз перемешивая содержимое. −Совсем изгнать ее вряд ли получится. В лучшем случае отпугнуть. Но можно попробовать поймать. Можешь посмотреть, если хочешь. Насколько я знаю, драконы не болеют людскими хворями. −Я могу помочь, а не просто смотреть. – возмутился Гилтиас. Хозяйка Поволжья подняла на него серьезный взгляд карих глаз. −Хорошо. Если увидишь, что я не справляюсь, перекидывайся и жги ее к чертовой матери. С этим словами она развернулась, и, как была босая, вышла на крыльцо. Почти бегом спустилась по крашеным деревянным ступеням и быстро пошла по пыльной дороге. −А как выглядит чума? – Гилтиас без труда нагнал ведьму и пошел рядом. −Обычно как старуха в лохмотьях. – пожала плечами ведьма. – Но может и как девушка в свадебном платье. Или как скелет лошади. Она у нас дама непостоянная. −Я вроде бы слышал, что чуму в вашем мире победили. – неуверенно начал Гилтиас. Ксения заправила за уши мешающиеся волосы и горько усмехнулась. −В основном, да. Но у нас тут степь, естественный очаг. Целая куча переносчиков, вроде сусликов, зайцев и прочей живности. Так что бывает всякое. В молчании дракон и ведьма вышли за покосившийся деревянный заборчик. Хутор остался позади. Ведьма бестрепетно шагала босиком по сухой и наверняка безумно колючей степной траве. Гилтиас чихнул от набившейся в нос пыли. Резинка, которой он наскоро перетянул волосы, только этого и ждала, чтобы радостно лопнуть. Кудри пышным и жутко теплым облаком рассыпались по плечам. Ведьма искоса глянула на это безобразие, стянула резинку со своего запястья и отдала дракону. Тот благодарно кивнул и кое-как уговорил своевольную шевелюру держаться в хвосте. −Красивые у тебя волосы. – заметила ведьма. Гилтиас, весь взмокший от неравной битвы, только обреченно фыркнул. −В моем родном мире они никогда себя так не вели. −Наверно, они просто хотят домой. – в голосе ведьмы отчетливо послышалась улыбка. – А как называется твой родной мир? −Ксентарон. – Гилтиас прикрыл веки, вспоминая кристально чистое небо над Твердыней Огня. −А почему ты не там? Дракону потребовалось с десяток шагов, чтобы все-таки сказать: −Чтобы куда-то вернуться, надо сначала уйти. −Разумно. – кивнула Ксения и остановилась. Степь была ровной, как стол. Справа невдалеке темнела полоска леса. Оттуда к дракону и ведьме шла странная сгорбленная фигура. Гилтиас, которому такое расстояние помехой не было, разглядел худую нечесаную старуху в каком-то совершенно немыслимом рубище. Упреждающе коснулся локтя ведьмы. Ксения вытащила из кармана мешочек, развязала его и ловко насыпала вокруг них с Гилтиасом просторный соляной круг. Негромкой скороговоркой прошептала: −Вокруг нас защитный круг, и прочертила его не я, а Святая Богородица. Аминь. Ничего вроде бы не произошло, и все-таки Гилтиасу показалось, что раскаленный воздух дрогнул. Старуха приближалась вроде бы и неспешно, но в мгновение ока очутилась рядом. Оскалилась и бросилась вперед, выставив перед собой скрюченные когтистые пальцы. Ладонь ведьмы легла Гилтиасу на локоть и крепко сжала, удерживая на месте. Соляной круг вспыхнул белым пламенем, и Чума, взвыв, откатилась в сторону. Заплясала на месте, размахивая обожженными почерневшими руками. Лицо ее, с большим кривозубым ртом и длинным носом, было покрыто черными нарывами. −Ну здравствуй, чума-чумица, старая сатаница. – насмешливо протянула ведьма, поигрывая бутылкой с пульверизатором. – Мало тебе стало? Живой крови захотелось? −Ведьма-хозяйка, против старых законов бунтарка. – рассерженной змеей прошипела в ответ Чума, медленно обходя границу круга. – Те, что были прежде, кланялись мне в пояс и подносили лучшие дары. −Тебе, черная зараза, я могу поднести только ведро хлорки. – парировала Ксения. – Отвечай добром, Кума, кто тебя надоумил выползти из своей норы? Кто пообещал тебе пир? −Ай не отвечу, Чужая, не отвечу. – визгливо захохотала старуха. – А ежели отвечу, так плату потребую немалую. Немалую плату, Чужая. Сестрицу-то мою отпусти на волю. −Нечего твоей сестрице на воле делать. – отрезала ведьма. – Довольно она натворила. Белые, похожие на бельма, но парадоксально цепкие глаза Чумы остановились на Гилтиасе. Старуха прищурилась и медленно облизнулась распухшим посиневшим языком. −Ай, какой славный, какой сладкий. Не хочешь сестру отпускать, так отдай мне его, ведьма. Его одного, и я скажу, чего просишь, и от людей твоих уйду. И даже мальчишку того отпущу. Только его, золотко драгоценное, себе возьму. Тянуть лапы к соляному кругу Чума дальновидно не стала, но оскалилась так радостно, словно ни минуты не сомневалась – она свое получит. Гилтиас коротко оглянулся на ведьму. Хозяйка Поволжья невозмутимо встретила его взгляд. −Врешь, Кума. – лениво протянула ведьма-хозяйка. – Ты всегда врешь. Вот отдам я его, а тебя сразу ищи-свищи. И не скажешь ничего, и ребенка из своих когтей не отпустишь. Нет, Чума, так не пойдет. Давай-ка уговоримся. Ты мне сперва скажи что-нибудь интересное. Я тебя за это… − Ксения коротко усмехнулась. – озолочу. А потом и мальчика отпустишь. −Озолотишь-озолотишь. – визгливо захихикала Чума. Гилтиасу от ее пристального взгляда становилось нехорошо. Снова разболелось поврежденное крыло. Закружилась на мгновение голова. И тут по волосам, от основания стянутого ведьминой резинкой хвоста, словно скользнула чужая и одновременно очень знакомая узкая рука. Ласково перебрала непокорные кудри. В лицо повеяло блаженным запахом только что испеченного хлеба. Гилтиас страшным усилием воли удержал себя от улыбки. Они же с ведьмой разделили хлеб. А значит, не могут причинить друг другу зла. Но как же хорошо, злодейка, притворяется. Он почти совсем поверил. −Ведьма. – предостерегающе рыкнул дракон. – Мы так не договаривались. Ксения переложила свою бутылку в левую руку. Пожала плечами, словно ничего страшного и не происходило. А потом щелкнула пальцами. Вокруг Гилтиаса словно серебристый туман закружился. Дракон рванулся было, но плотные жгуты чужого колдовства опутали руки и ноги. Гилтиас напрягся чуть сильнее и почувствовал, как магия еле заметно поддается его напору. −Видишь? – обратилась ведьма к плотоядно облизывающейся Чуме. – Он уже почти твой. Так что говори. −Мо-о-й. – пропела Чума, изогнувшись, как готовая к прыжку дворняга. – Скоро все твое будет его. Земля, вода, зерно, люди. У него сила, против которой ты – ничто. Ему служит сама смерть. Все те, кого обидела твоя бесова мамаша. Все те, кто умер и похоронен не по обычаю. Смерть будет пировать на твоих землях, Хозяюшка. А ты не сможешь отсидеться ни за соляной чертой, ни под крестом. И никто не сможет. Смер-рть! Старуха жутко рявкнула, метнулась вперед и щелкнула зубами. Ведьма улыбнулась уголком рта, но Гилтиас заметил, как дрогнула ее рука с бутылкой. −Значит, некромант поведет на войну с ведьмой-хозяйкой заложных покойников? – все так же усмехаясь, спросила Ксения. – Не очень умно. −О-очень. – почти сладострастно протянула Чума. – О-очень, ведь ты так и не провела ритуал. И не сумеешь. Во всем Поволжье нет никого, кто был бы равен по силе дочери Белой Смерти. Самообладание все-таки ненадолго изменило ведьме. Темные глаза яростно сверкнули, а пальцы свободной руки сжались в кулак. Длилось это, правда, всего мгновение. Ксения сделала шаг в сторону от все еще опутанного туманом Гилтиаса. −Ты все сказала? −Все. – старуха снова уставилась на дракона, как на самый лакомый в мире кусочек. Ведьма пожала плечами. −Тогда забирай. И широко взмахнула правой рукой. Налетевший порыв ветра смел соляной круг. Чума метнулась вперед так стремительно, что разглядеть это сумел только сбросивший с себя колдовской туман Гилтиас. И все-таки превратиться он не успел. Ведьма оказалась быстрее. Перемешанная с чем-то вода из пульверизатора окатила Чуму широким веером. Запахло паленым, и раздался такой дикий визг, что дракон невольно отшатнулся, оглушенный. Ксения одним прыжком настигла мечущуюся в агонии Чуму и обрызгала ее еще раз. Старуха взвыла. Нарывы на ее лице начали лопаться, но содержимое бутылки облепило физиономию Чумы, будто пленка. Когда в бутылке осталось не больше половины жидкости, Чума уже не металась, а съежилась у ног ведьмы-хозяйки и хрипло выла на одной ноте. Ксения бросила перед ней пустой мешочек из-под соли. −Полезай, Кума. – приказала ведьма. – Полезай, тебе же лучше будет. Чума, хныкая и причитая, нацепила мешок себе на голову и вдруг провалилась в него, как в колодец. Горловина сама собой завязалась странной зеленой веревкой. Ксения небрежно сунула полный мешок чумы себе в карман и гордо потрясла бутылкой. −Чем ты ее так? – перевел дыхание Гилтиас. −Стрептомицином. – ведьма вдруг весело и звонко расхохоталась. – Антибиотик, который первым оказался эффективным против чумы. Не одним же колдовством жить. А мальчику уже должно стать полегче. Ты сам-то не испугался? Гилтиас передернул плечами, вдруг смутившись от неожиданно виноватого взгляда ведьмы. −Ну мы же с тобой хлеб разделили. – пробормотал он. – Значит, ты не причинила бы зла. Ведьма прикусила нижнюю губу и коротко кивнула. −Это верно. – и вдруг, усмехнувшись, добавила. – Золотко. −Вот зараза. – прошипел ей вслед дракон.***
Домой Ксанка вернулась не сразу. Сперва осмотрела мальчика. Маленький Саша спал, обнимая плюшевого слона. Опухоль у него на шее почти сошла. Дыхание выровнялось, а жар спал. У его кровати сидела бледная, но решительная Алевтина со своими склянками. Переноситься сразу домой не хотелось. Ксанка открыла портал во дворе и, потряхивая мешок с Чумой и с улыбкой слушая доносившиеся оттуда вяки, отправилась обходить сад. Дракон пристроился на скамейке и жмурился на солнышко, как пригревшийся и разомлевший кот. Ксанка покрутила пришедшую в голову мысль, мысленно обозвала себя дурочкой, но все же окликнула: −Женя. Дракон отозвался не сразу, лишний раз убедив ведьму в мысли, что это имя для него ничего не значит. Такая же деталь человеческого облика, как одежда и обувь. На повторный оклик пригревшийся змей все-таки приоткрыл один глаз: −Что? −Хочешь, покажу кое-что? −Хочу. Глаза мигом распахнулись в пол-лица – голубые и очень любопытные. Странное это было лицо. С высоким чистым лбом, выступающими острыми скулами, некрупным точеным носом. На левом виске голубела разветвленная жилка. На правой щеке и между бровями – едва заметные шрамики. Довершали портрет красиво очерченные пухлые губы, будто всегда готовые сложиться в широкую улыбку. И все-таки что-то его выдавало. То ли мелькавшее на дне глаз выражение, то ли временами появляющиеся складочки в уголках рта, то ли слишком острые для человека клыки. Казалось, будто сквозь людской облик проступает морда дракона. Ведьме не было страшно. Скорее, любопытно.***
Гилтиас с интересом наблюдал, как по мановению руки ведьмы в кирпичной стене дома открывается невысокая дверка. Вниз уходили деревянные ступеньки. Ксения бестрепетно шагнула в темноту. Гилтиас последовал за ней, ведя рукой по стене. Дверь за его спиной бесшумно закрылась, но в темноте они не остались. Внизу открылась еще одна дверь, и Гилтиас попал-таки туда, куда опасался с самого начала. В логово ведьмы. Это было просторное приземистое помещение. Вдоль дальней стены тянулся длинный стол. Над ним на полках стояла всякая колдовская утварь, какие-то склянки, висели связки трав. В отдельном шкафу за стеклянными стенками стояли ровными рядами одинаковые пузатые флаконы с зельями. От нагромождения старых окованных железом сундуков в дальнем углу ощутимо тянуло магией. Свет давали висевшие тут и там стеклянные шары. Выбивался из обстановки только низенький красный холодильник. Зато рядом с ним стояла целая корзина драгоценных камней. −Зачем тебе камни? Гилтиас украдкой подобрался поближе. Взял лежавший на самом краешке некрупный ограненный сапфир. Поймал гранями лучик света и залюбовался его волшебной пляской. −Пригодится. – хихикнула ведьма. – Оставь себе, если хочется. Дракон стоически поборол некстати проснувшуюся натуру и вернул камешек на место. Чтобы тут же заинтересоваться большим котлом, от которого тянуло сложной смесью будто навеки въевшихся в металл запахов. Пока Гилтиас изучал обстановку магической лаборатории, которая была в тысячу раз интереснее не то что вотчины Дезмонда, но даже Ирдиса – одни книги в шкафу чего стоили – Ксения коснулась ладонью земляной стены. Та послушно растворилась в воздухе. Гилтиас отвлекся от изучения флакона с какими-то светящимися звездообразными листьями и повернул голову, готовясь увидеть что-то интересное, и отскочил, больно ударившись бедром об угол высокого сундука. Из темной ниши на него с визгом бросилось что-то. Сверкнула серебристая молния, обрисовывая на миг нечто вроде решетки, и страшная изломанная фигура отлетела назад в темноту. Ксения бесстрашно шагнула ближе, развязала горловину мешочка и швырнула его в нишу. Раздался вой. Освободившаяся Чума сцепилась с тем, кто сидел в темноте. Странно, что от их визга не задрожали стены. Гилтиас опасливо подошел ближе. На протянутую руку ведьмы опустился магический светильник, разгоняя колдовской мрак. Копошение прекратилось. По ту сторону оказалось нечто вроде потайной комнаты. Стены, пол и потолок слабо поблескивали серебром, выдавая сложное защитное заклинание. На земляном полу сидели две худые оборванные старухи. Соседка уже знакомой Гилтиасу Чумы подняла опухшее землисто-бледное лицо и вперилась в дракона маленькими черными глазками. Шею узницы обхватывала тяжелая серебряная цепь и тянулась к кольцу в стене. −Ну что, рады встрече, сестренки? – насмешливо спросила Ксения. – Вижу, рады. Сидеть вам здесь – не пересидеть. Зато зла никому не причините. Чума взвизгнула и махнула рукой. К лицу ведьму метнулся поток какой-то черной гадости. Решетка полыхнула, мгновенно уплотняясь и становясь похожей на совершенно гладкую и непроницаемую зеркальную поверхность. −Не буянь. – строго приказала Чуме ведьма и обернулась к Гилтиасу. – Ее соседка на цепи – госпожа Холера. Моя мать когда-то поймала ее и заковала. Так и сидит теперь, злобу копит. Повинуясь жесту ведьмы, стена встала на место. А Гилтиасу внезапно стало холодно в уже не казавшемся таким уютным подвале.***
Вечером ведьма-хозяйка обнаружилась на удобном прямом выступе крыши. Дом был одноэтажным, но с некоторым подобием длинной мансарды, откуда Ксения, видимо, и вылезла на свой насест. Гилтиас бегло прикинул несколько удобных выступов и ящерицей взлетел к ней. Ведьма только головой покачала и слегка подвинулась. Над головой черным океаном раскинулось небо. Гилтиас уже давно перестал выискивать на нем знакомые созвездия. Небо этого мира было чужим и незнакомым. Крупные звезды горели, как маяки. Но почему-то больше не манили. Неужели он устал? Неужели действительно пора возвращаться домой? Гилтиас покосился на сидящую совсем рядом ведьму. Ксения удобно прислонилась спиной к стене и запрокинула голову. Глаза у ведьмы были такими же черными, как и чужой небосвод. Только в отличие от него, они манили. Человеческая сущность была совершенно очарована ею. А драконья – ее волосами. На солнце они вспыхивали золотом. А еще этот запах… Летняя ночь полнилась снегопадом. Спину коротко, но резко пронзило вспышкой боли. Гилтиас вздрогнул от неожиданности, подался вперед и зашипел. Ведьма вскинулась, очевидно, вырванная из каких-то своих ведьминых мыслей. −Ты чего? – темные глаза распахнулись, как два омута. −Крыло. – сквозь зубы процедил Гилтиас, осторожно поводя лопатками. Боль начиналась от не существующего в этой ипостаси крыла, вгрызалась в позвоночник и ползла вверх, к основанию шеи, мешая повернуть голову. Гилтиас покачнулся вправо, пытаясь отползти к стене, прижаться, найти хоть какое-то положение, переждать, а потом уже начаровать что-нибудь путное. На левое плечо легли тонкие легкие пальцы. −Тише, не дергайся. – негромко проговорила ведьма. – Только хуже сделаешь. Было в ее голосе что-то такое, что Гилтиас озадаченно замер, стиснув зубы и чувствуя, как впиваются в нижнюю губу непроизвольно удлинившиеся клыки. Перекинуться в дракона хотелось просто немыслимо. Но нельзя, пока нет критической необходимости. Одно неверное движение, и крыло придется собирать заново. Ему пока безопаснее не быть. −Рубашку сними. – тем же странным тоном приказала ведьма. Гилтиас, почти не осознавая, что делает, скользнул пальцами по пуговицам. Осторожно выпутал из легкой ткани левую руку. С правого плеча одежду потянула уже ведьма. Отбросила куда-то в сторону. Пальцы легли теперь уже на загривок, пробравшись под густую копну волос. −Волосы придержи. Дракон неловко перетянул непослушный хвост кудрей на грудь. Прижал его левой рукой и настороженно затих. Чужая рука на шее будила целый табун мурашек, которые только страшным усилием воли не превращались в откровенную дрожь. Пальцы осторожно погладили позвонки. А потом вдруг надавили. Не сильно, но ощутимо. Боль молнией метнулась вдоль позвоночника, свернулась под правой лопаткой. Гилтиас все-таки не удержался от сдавленного стона. −Тш-ш-ш. – дыхание ведьмы шевельнуло волосы около уха. – Сейчас станет легче. Пальцы с нажимом заскользили по ложбинке позвоночника. И словно следом за ними, волна тепла прокатилась откуда-то из середины груди до самого низа, рассыпавшись в животе искристой щекоткой. При этом магии Гилтиас совершенно не чувствовал. Рука ведьмы следом за болью добралась до лопатки. Бережно погладила, словно успокаивая. Заскользила с нажимом по кругу, разминая болезненно напряженное место, где была рана от копья. Гилтиас знал, что там теперь только гладкая кожа. Он даже нитки из шва на боку сам тайком вытащил. Снаружи-то все затянулось. Но внутри… Боль убегала от теплых уверенных пальцев и постепенно затихала. Перебралась в крыло. Злобно уколола, будто напоследок, и, наконец, истаяла. Гилтиас запрокинул голову и глубоко вдохнул, расслабляя сведенные напряжением плечи и прогоняя другое – совершенно ненужное и неуместное. −Болит? – прошептала ведьма ему в спину. −Больше нет. – Гилтиас сам испугался своего неожиданно охрипшего голоса, кашлянул и уже обычно добавил. – Спасибо. −На здоровье. – в голосе Ксении ему отчетливо послышалась улыбка. – Пора спать. −Да. – как-то неуверенно протянул дракон. Захотелось посидеть здесь, на нагретой за день крыше, под куполом уже не совсем чужих небес, все еще чувствуя фантомные прикосновения и жмурясь от непрошеных мыслей, нашептываемых человеческой сущностью. Ведьма, кажется, что-то поняла, потому что не стала ничего говорить, а поднялась на ноги и скрылась за мансардным окном. Гилтиас откинулся на стену и стянул с волос резинку. Кудри своевольно рассыпались по плечам. Они теперь тоже пахли снегом.***
В доме Хозяйки Поволжья никогда не было слишком жарко или слишком холодно. В конце концов, она же была ведьмой и могла наколдовать себе практически все, что угодно. И все-таки сейчас Ксанке казалось, что воздух в комнате раскален, как в плавильном цеху. Распахнутое окно не давало ни свежести, ни прохлады. Пальцы жгло, как от прикосновения к горячему металлу. Золоту. Вернее, золотому дракону. Ведьма, глухо выдохнув в подушку, зажмурилась, все еще чувствуя, как перекатывались под ее рукой тугие мышцы, как вздрагивала красивая спина. −Проклятье. – пробормотала Ксанка, не поднимая лица. Чертов дракон, чертовы золотые крылья, чертово все. Ксанка сердито спихнула на пол легкое покрывало, перевернулась на спину, провела рукой по вспотевшему лбу, задержав ладонь на глазах. Пальцы сами собой поползли по лицу, шее, груди, добрались до резинки легких пижамных шорт. И застыли. Молнией ударила мысль – сама же выделила дракону пустующую гостевую спальню через стенку от своей. А что для дракона стенка, если он и через железобетон все, что надо услышит. Или чего не надо. Ведьма мысленно выругалась, глубоко вдохнула и уставилась в темный потолок. Глупое тело с таким решением не соглашалось, но уступило железной воле и привычно холодному разуму. Гилтиас через стенку закрыл глаза. На изнанке век подергивался смутным туманом образ улыбающейся девы с непокорными рыжими кудрями. Вместо нее виделась хищно подавшаяся вперед ведьма с разметавшимися по плечам золотистыми волосами.