***
Он как обычно навел порядок на голове и переоделся в хлопковую рубашку. Как только он был готов, зазвонил его телефон. Курт быстро взглянул на экран, прежде чем ответить. — Договоримся на берегу: ни слова о новых акциях в магазине. Это только вгонит меня в постшоппинговую депрессию. — Не переживай. Я только хотела узнать, как всё прошло с Андер-крошкой, — сказала Мерседес. Вчера ему удалось избежать насмешек и нападок только благодаря новому заданию от мистера Шу. Но он знал, что вечно так длится не может. — Какое милое прозвище. Ты сама его придумала? — он изо всех сил пытался уйти от темы, хоть и знал, что подруга видела его насквозь. — Я просто шучу. Расслабься. Он надеялся, что так оно и было. Последнее, что ему было нужно, — это слухи (совершенно беспочвенные) о том, что он влюблен в учителя химии. Ему хватало ненужного внимания к тому лишь факту, что он просто существовал.***
Чуть позже в тот же день Курт давал Финну и Паку уроки кулинарии. Он бы соврал, если б сказал, что не знал, что эти навыки были нужны им, только чтобы впечатлить своих девушек — Рейчел и Лорен. Раньше ему было бы противно, что они обращаются к нему за этими уроками, только чтобы переспать с подружками, но в тот день ему нужно было отвлечься. Он ничего не покупал и не был в магазине уже больше недели, поэтому делал всё, что было в его силах, лишь бы не развалиться. — Финн, дай сюда, — он выхватил нож из рук неуклюжего парня и показал ему, как аккуратно достать косточку из авокадо. — Не все проблемы решаются бездумными толчками. — Да, только большая часть из них, — сострил Пак, и парни дали друг другу пять, на что Курт лишь закатил глаза. Но всё же когда он помогал Паку нарезать авокадо кубиком, спортсмен искренне поблагодарил его. — Да не за что, лишь бы братьям моим ближним перепало лишний раз, — рассеянно ответил Курт, не отрывая глаз от разделочной доски. — Только, Финн, ты же в курсе, что для того чтобы залезть Рейчел под юбку, тебе понадобится больше, чем один романтический ужин. В разговоре наступила пауза, когда Пак и Финн понимающе переглянулись. Курт пытался понять, в чем же дело, как это часто бывало, ведь эти двое были друзьями уже больше десяти лет, а они с Финном — меньше года. — Я чего-то не знаю? — спросил Курт, когда тишина стала уже неловкой. Пак посмотрел на него и ухмыльнулся так, что Курту стало еще хуже. — Скажем так, Финну уже известно, как забраться Рейчел под юбку. Курт задумался, что это вообще могло значить, и на секунду почувствовал себя в шкуре Финна, когда кто-то употреблял при нём слова не из словарного запаса семиклассника. Но вдруг осознание накрыло его с головой и он уронил нож на доску, потрясённый до глубины души. — Нет, — он не знал, что расстроило его больше: что ему ничего не рассказал Финн, как брату, или что Рейчел не обмолвилась ни словом, как другу… заклятому другу. Пак закивал, продолжая ухмыляться, а Финн бросал на него встревоженные взгляды. Ему явно было неловко обсуждать личные темы при сводном брате-недотроге. — Они, — Курт понизил голос до заговорщического шепота. — Они занимались грязными делишками? На секунду друзья ошарашенно уставились на Курта, а затем друг на друга и неистово захохотали. От невероятного стыда Курт тут же покраснел. — Чувак, ты же не серьезно, — сказал Пак, отсмеявшись. Курт уставился на разделочную доску, лишь бы не смотреть им в глаза. Он был не виноват, что не сильно разбирался во всём этом. Его жизнь вертелась вокруг одежды, мюзиклов и слухах о «грязных делишках» других людей, но эта тема никогда его особо интересовала. Да и с чего бы? У него были проблемы поважнее. Например, как вывести с боксеров пятна от слашей, когда холодная жидкость попадала в ненужные места. Любой в хоре мог его понять. Но самое главное, Курт считал разговоры на тему сексуального мастерства уделом таких потаскушек, как Пакерман, и таких очаровательных футболистов, как Финн. Ему лишь хотелось закончить школу в целости и сохранности, чтобы потом добиться для себя чего-то большего и лучшего. И вот тогда, только тогда он будет беспокоиться о таких банальностях. — Оу, мы его обидели, — засюсюкал Пак, и Курт перешел от ехидства к чистой обороне. — Ни капли. Моя самооценка, в отличие от некоторых в этой комнате, не строится вокруг таких низостей. — Ах, — Пак прижал руку к сердцу. — Я ранен. Финн наблюдал за этой сценой, пытаясь незаметно стащить уже приготовленный ролл, как вдруг на руке остался красный след от удара деревянной лопаткой. — Чувак! — Финн осматривал руку. Без капли сожаления Курт продолжил показывать своим неблагодарным ученикам, как закончить приготовление блюда.***
— Привет, лузер, — прозвучал приглушенный голос Сантаны в трубке. Блейн услышал скрип матраса; очевидно, она пыталась не разбудить Бриттани. — Я только что увидела сообщение. В чем дело? Блейн вздохнул, уставившись в стену перед собой. Он уже давно встал, так что звонок его не разбудил. Только отвлек от непрерывного потока мыслей. — Ты же знаешь, я скучаю по тебе. Просто сейчас… не самое лучшее время. — Я это слышала еще месяц назад, — Блейн знал, что ему не отвертеться. — И два, и три месяца назад то же самое. — Слишком много всего на меня свалилось, — настаивал он, хоть и знал, что звучал совсем не так уверенно, как хотелось бы. Он никогда не умел врать. Просто иногда он делал это настолько часто, что людям уже было всё равно, что он пытался скрыть. Никому не было дела до его ящика Пандоры, чему он был только рад. Но были и такие люди, как Сантана; настойчивая, напористая, упрямая Сантана с золотым сердцем и железной хваткой, которая просто не умела сдаваться. Были люди, как его старая школьная подруга. Но со школы многое успело измениться. Никто не мог даже подумать, что так много. — Я сажусь на первый самолет в Огайо, и ты ничего мне не сделаешь. Тебе от меня не отделаться, — Блейн сжал челюсти, чтобы не оттолкнуть её нечаянной грубостью. Всё равно бы это не сработало. Только выставил бы себя придурком. — Сан… — последняя попытка, еще одна мольба. — Надеюсь, в гостевой есть отопление. Ты же знаешь, что бывает с моими конечностями в холода… — она продолжила, пока не заметила тишину на другом конце. — Я что-то не так сделала? Поэтому ты не хочешь меня видеть? — Нет, нет, конечно, нет, — и это было правдой. Сантана была чуть ли ни единственным настоящим другом. Даже когда он стал менее популярным после каминг-аута, она была рядом с ним с арсеналом оскорблений под рукой для любого, кто хоть раз взглянул на него не так. И за это он был обязан ей жизнью. Но правда была в том, что он уже давно отрезал себя от этой самой жизни, и по веской причине. Он закончил школу с огромными мечтами, о нем говорил весь город, сливки общества. Если кто-то и мог добиться успеха, то это был Блейн Андерсон. Хоть волосы у него и были как у дикого вепря, а профессиональная этика — как у ленивца, в нем был какой-то свет. Его дух — блеск, что играл в его глазах. Но по правде говоря, такого о нем уже давно никто не говорил. А встречаться с людьми из прошлого, полного надежд и оптимизма, когда он стремился к самым звездам, ему не хотелось. Это бы только напомнило о том, какой он неудачник. Так что он не врал, когда говорил, что дело было совсем не в Сантане. Но он не мог даже представить, что она бы подумала, увидев его теперешнюю жизнь. Разруха в отношениях, работа, далекая от мечты. А пару дней назад он чуть не покончил с собой, когда ему показался седой волос на голове. Потому что седина в двадцать шесть лет совсем не входила в его планы. Еще больше ситуацию усугублял тот факт, что жизнь Сантаны напоминала настоящую мечту. Она жила в Нью-Йорке с горячей подружкой (не то чтобы Блейну была нужна горячая подружка, но сама идея казалась классной), построила успешную модельную карьеру и даже была приглашенной звездой с ужасным фальшивым акцентом в той банальной мыльной опере «Влюбленные в Даллас». Сантана играла довольно убедительно для девушки, выросшей в южном Нью-Джерси, но стремиться еще было к чему. — Увидимся на следующей неделе. И хватит корчиться, а то еще подхвачу твою депрессию, — пробормотала она, зная, что он делал, даже на расстоянии нескольких сотен миль. Он взглянул на учебный план, что держал в руках, и вздохнул, понимая, насколько ему было наплевать. — Увидимся на следующей неделе. — И скажи своему казанове, чтобы доставал караоке-машину. Нам еще нужно выбросить накопившееся напряжение, — напомнила она. — Хорошо. До встречи, — ответил Блейн и отключился, пока требовательная подруга не успела раздать еще какие-нибудь команды. Только тогда он осознал, что даже не сказал «своему казанове» о том, что Сантана собиралась приехать в их скромную обитель. У них и так было достаточно поводов для ссор. Он надеялся, что им удастся отложить разногласия хотя бы на неделю-две. Не хватало еще, чтобы Сантана донесла всем друзьям, чтобы у него были проблемы в отношениях. Он подумал, что мог бы обо всем рассказать во время ужина в среду, но снова скорчился, когда вспомнил, что должен был остаться после уроков с как-его-там, так что приготовить ничего не получилось бы. Курт, подсказал ему мозг. Его зовут Курт. Не важно, как его звали, Курт или Ладаша, к сожалению, ученик имел приоритет над его личной жизнью. Так что отмазаться не получится. Что ж, значит в среду будем только я и Курт, последнее, о чем он подумал, прежде чем снова заняться учебным планом.