Доктор едет, едет сквозь снежную равнину.
Порошок целебный людям он везет.
Человек и кошка порошок тот примут,
И печаль отступит, и тоска пройдет.
Группа Ноль «Человек и кошка».
Обратно к пациенту Сакура бежала так, что Горо за ней не успевал. Не самыми красивыми улицами. Там, где «козы и заборы», перепрыгивая через низенькие изгороди. В голове прыгали цифры, которые уже нельзя было игнорировать: инкубационный период от недели, заболевших уже больше десяти процентов. И перспектива настоящей развернутой эпидемии, перерастающей в пандемию. Необходимо было связаться с Цунаде как можно быстрее. Ино все еще колдовала над мобильным анализатором прямо на улице — освещения в доме не хватало. В идеале его должны были обслуживать три оператора. И даже помощь Сая не сильно ускорила процесс. — Еще чуть-чуть, — пробурчала Ино, не отрываясь от окуляров микроскопа, — всего три критерия осталось, постарайся не отвлекать. Очень не хочется подсчитывать все заново. Сай прилежно записывал цифры, особо не вникая в детали. Сакура пристроилась у него за плечом, окинула взглядом таблицу с данными и кивнула сама себе. Все, что она ощутила в крови Дулмы — подтвердилось, даже цифры более-менее сошлись. Анализатор, правда, оказался немного оптимистичнее. Ино разогнулась и схватилась за спину с негромким ругательством. — Полтора часа не отходила от этой адской машины. — Как Мармуг? — Сакура заглянула в дом, увидела, что больной лежит спокойно и дышит более-менее ровно, но решила уточнить. — Пока так же, — ответил Сай, — а что твоё посещение местного старосты? — Плодотворно, — Сакура зашла Ино за спину и сначала аккуратно, а потом и с пристрастием, начала растирать той поясницу. — Отстань, Лобастая, терпеть не могу твой массаж! Это же пытки, достойные Ибики! — взвыла Ино, пытаясь увернуться. Когда Сакура добиралась до воспаленных мышц, Ино взвизгивала еще громче. Сай поначалу просто смотрел на все это с нечитаемым выражением лица. — Может, зайдете в дом? Или это эротическое шоу для всей деревни? — Зашли бы, если бы она не орала. Больному нужен покой. — Я бы не орала, если бы ты от меня отстала! — Ино все-таки извернулась и отпрыгнула. — В деревне эпидемия, и ты мне нужна на пике своей формы, — девушка стала обходить подругу по дуге, тесня её к каменной стене. — Шаннаро, — растерянно сказала Ино, глядя на Сакуру, — все-таки эпидемия? Так, отстань, мне уже намного лучше. Честное слово! — И не первая эпидемия, с очень даже большой летальностью. Пятьдесят лет назад у нашего старосты погибла почти вся семья. — Что это за болезнь такая? — Ино наморщила лоб, но вспомнить ничего конкретного так и не удалось, — Мне ничего в голову не приходит… а тебе? — Надо хорошенько подумать, — Сакура посмотрела в ярко-синее небо, как будто плывущие по нему облака могли дать ответ, — но так навскидку не помню. Все-таки токсикология меня интересовала гораздо больше эпидемиологии. Надо связываться с Цунаде, прямо сейчас. Я вызову госпожу Кацую. Когда пролилась кровь и появился маленький слизень, Сакура и Ино опустились на колени прямо в пыль и зачитали по очереди свой отчет. Кацую церемонно поблагодарила их и исчезла, впрочем, появилась она всего через несколько минут. — Цунаде-сама просила передать, что вы всё делаете правильно. Если количество заболевших возрастет — надо будет организовать карантинную зону. И ещё, Цунаде-сама просила вас собрать материал и передать через наших шиноби в Коноху. Два пограничника прибудут через несколько часов. — Спасибо, Кацую-сама, — вежливо поклонились девушки, — мы попробуем собрать как можно больше образцов. — Почему мне все время кажется, что я сделала недостаточно? — проворчала Сакура, когда призыв снова исчез. — Вот поэтому рядом с тобой я, — Ино улыбнулась во все тридцать два зуба, — чтобы ты не слишком расслаблялась на моем фоне. Когда вдалеке замаячила долговязая фигура Саске, Ино и Сай поспешили уйти в дом. Они даже не особо подыскивали предлог, и от этого Сакуре стало немного грустно. Неужели они до сих пор относятся к нему, как к отступнику? И как тяжело должен переносить такое отношение сам Саске… Поэтому она постаралась улыбнуться ему самой теплой своей улыбкой. Хотя, казалось, что Саске все равно, улыбаются ему или избегают общения. Он встал в тени и девушка обратила внимание, что он старается поворачиваться к ней только правой стороной своего лица. Бережет риннеган? Или стесняется его? Способен ли Саске вообще стесняться? Может быть, он просто не доверяет никому и инстинктивно прячет лучшее свое оружие? — Как мой человек? — глухо спросил он. — Стабильно тяжелый, — Сакура опустила плечи, наткнулась на холодный взгляд из-под черной челки и зачастила, сама себя презирая за слабость, — мы его стабилизировали, он неплохо отреагировал на препараты. Но что-то обещать пока нельзя. — Карин ставит на ноги гораздо быстрее. Жаль, что она так далеко, — его слова отозвались в груди тупой болью, словно парень ударил ее под дых. — Неизвестно, как отреагирует на эту болезнь сама Карин. Обычно, помимо сильного иммунитета и тренированного тела, нас защищает от инфекций чакра. Но и шиноби заражаются инфекционными болезнями. Очень редко, но так бывает, — вроде бы и профессионально сформулировала, но Сакура никак не могла собраться. В голове билось одно: «Почему рядом с Ним я чувствую себя такой ничтожной? Как Он будет уважать меня, если я сама себя не уважаю?» — Я приду завтра на рассвете, — Саске даже не повернул головы. Сказал и словно растворился в тенях. Девушка посмотрела на свои трясущиеся пальцы. «Вот тебе и прогулка под звездами, вот тебе единение двух любящих душ! Жалкая дура…» — внутренняя Сакура была как всегда безжалостна — «Ты же двух слов при нем связать не можешь!». Она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и зашла в дом. — Я соберу как можно больше анализов для Цунаде-сама, — Ино уже приготовила для нее контейнер и сумку, — Спасибо! Я в любом случае хотела обойти всех заболевших. — Постарайся экономить лекарства. Жаропонижающих у нас хватит на неделю, а восстанавливающих кровь — и того меньше, дня на три. — Интересно, у шишо хватит сил убедить выдать нам еще? — Сакура волновалась не зря. Вытрясти из совета дополнительное финансирование было непросто. Даже для родной деревни, что говорить о чужой… — Может, стоило запросить помощь уже сейчас? — Цунаде-сама прекрасно знает о том, какие у нас запасы, — Ино даже прикусила язык, не стоило заставлять медика нервничать еще больше. Когда Сакура в сопровождении Горо исчезла в одном из переулков, Ино поставила новую капельницу старику, проверила подгузник и снова смазала пролежни целебным составом. Она с отвращением повела плечами — по-хорошему надо было сразу переодеться в форму, а не накидывать халат на потную и грязную одежду, но когда? Да и не думали они тогда об этом… Эх, Цунаде им бы за такое устроила внеплановую тренировку. Месяц, в любое время дня и ночи, переодевались бы в форму ирьенина на скорость. Ино хмыкнула, теперь они с Сакурой отвечают за себя сами. Поясницу все еще немного тянуло и девушка вышла из дома, чтобы размяться ходьбой, оставив Сая дежурить у постели больного. Она даже немного пожалела, что именно Сакура отправилась обходить больных. Но, с другой стороны, стоило ли менять диагноста и терять время на пересказ всех особенностей болезни? Мысли соскальзывали с одного на другое: неизвестная эпидемия, забытая всеми богами деревушка в горах, и виновник всего этого путешествия — Учиха. Слезы сами вскипели на глазах и не пропадали, сколько бы она не пыталась их сморгнуть. Касаться слизистых руками или рукавом грязного халата не хотелось. Да, они обрабатывали руки дезинфицирующим раствором, но этого было мало. Ино привыкла их мыть тщательно, обрабатывая каждый палец. Потихоньку слезы высохли прямо на щеках, стянув их неприятными дорожками. И как бы ей не хотелось остаться на улице, пришлось вернуться к Саю, надеясь на то, что в темноте он ничего не увидит. — Рано еще его оплакивать, — рассчитывать на деликатность Сая не приходилось. Ино хотела ответить что-то умное или хотя бы в меру ядовитое, но горло отказалось произносить звуки, она снова всхлипнула. И снова полились эти мерзкие слезы, пришлось отвернуться к стене. Она нагнулась над рюкзаком, бездумно разбирая его содержимое. — Что случилось? — она уловила нотки тревоги в голосе Сая. Когда девушка вновь ничего не ответила, он подошел к ней, опустился на колени рядом, заглядывая в лицо, и растерянно прошептал, — я не знаю, что говорить в таких случаях. Как ни странно, но это оказались самые правильные слова. Ино встала на колени рядом с ним, уткнулась в плечо и снова всхлипнула. Если бы парень начал её утешать, это бы ранило еще сильнее. Сначала она хотела отговориться нервным напряжением, но стало обидно. Она на войне, сжав зубы, лечила шиноби, стараясь не отставать от остальных. А теперь будет сваливать все на стресс? Как ни странно, обида помогла собраться и перестать рыдать. — Обещай, что не расскажешь Сакуре. О том, что я плакала. И о том, что я тебе скажу. — Обещаю, — спокойно сказал Сай, и она почему-то поверила ему сразу и безоговорочно. — Саске-кун не помнит как меня зовут, — Ино сглотнула заново зарождающееся рыдание, — он помнит из какого я клана. Помнит о моих способностях, но не помнит мое имя. Глупо, да? Я ведь все понимаю, я не ждала его ни дня, но мне ужасно обидно. Сай, смотрел на неё, не в силах оторвать взгляд. Что-то нужно было ответить, но он никогда не читал о таких вещах в своих книгах. Он попытался понять, что чувствует сам. Но этот клубок из эмоций невозможно было распутать. Кажется, на самом верху были горечь и боль. Сай ощутил эту горечь наяву, она сделала каменно-неповоротливым его язык. Он стоял на коленях рядом с красивой девушкой, мог протянуть руки и положить на её плечи, мог притянуть её снова к себе. И… не мог. Те места на груди, которых касалась она буквально мгновения назад, горели огнем. Но руки не поднимались, словно на его плечах лежала скала. — Всё, я уже в порядке, извини… — девушка поднялась на ноги и растерянно улыбнулась, — больше такое не повторится. Жаль, нельзя как следует умыться. — Обещай мне, — Сай все еще стоял на коленях и смотрел на нее снизу вверх, — что если ты снова захочешь плакать, ты позовешь меня, — и улыбнулся своей неуместной и неискренней улыбкой. «Если захочешь, можешь снова плакать в мое плечо» — хотел сказать он, — «Если хочешь, я отвернусь и встану в дверях, и не позволю никому зайти». — Хорошо, — Ино проговорила одними губами, словно каким-то чудом услышала его невысказанное и сумбурное. И приняла. — Раз ты в порядке, я схожу за водой, ты не против? — он слитным движением снова встал на ноги, — кажется, тут недалеко есть колодец. Сай вышел, а Ино все так и смотрела бездумно в стену, еле удерживаясь от того, чтобы прижать к губам костяшки пальцев. Было стыдно и неожиданно тепло. Она вспомнила свое видение в Вечном Цукуеми, где Сай и Саске вместе добивались ее руки, и горько хмыкнула. Кто бы мог подумать, что такой красивый и популярный мальчик окажется настолько бесчувственным? Гораздо более бесчувственным, чем человек, которого нарочно пытались лишить всех чувств. Сай вернулся гораздо быстрее, чем она рассчитывала, с глиняным кувшином, полным до краев. Они помыли тщательно руки, поочередно подливая друг другу водой прямо из кувшина, Ино умылась и почувствовала себя гораздо лучше. Она поймала себя на том, что теперь ей гораздо проще разговаривать с Саем. Да, он предпочитал быть слушателем, а не рассказчиком, но слушал очень внимательно. И у девушки не возникало ощущение, что она говорит впустую. Прибегал незнакомый парнишка с угощением от местного старосты — сыром и вяленым мясом. Сай устроил очаг во дворе, и они с огромным удовольствием выпили чаю. Сакура вернулась уже после заката, уставшая и бледная, даже волосы её словно выцвели. Она тоже умылась и за чаем рассказала о результатах своей работы. — Заболевших пока тридцать два человека. Наш Мармуг на данный момент — самый тяжелый. Но у четверых уже начались кровотечения. Ино, лекарств при самых оптимистических прогнозах хватит дня на два. И надо думать об изоляции больных от здоровых. А я пока что не представляю, как… — Я сейчас все упакую, и отправим Сая навстречу пограничникам. — Хорошо, — Сакура распечатала свиток и выбрала каждому по свертку, — Сай, тебе придется надеть это. Ино, нам с тобой тоже этого не избежать. — Веее, — Ино с отвращением развернула свой сверток и приложила к себе длинную белую куртку на молнии, — терпеть не могу, а еще эта дурацкая шапочка! — Мы и так с тобой нарушили протокол, работая сегодня в эпицентре эпидемии только в халатах. — А мне это зачем? — Сай рассматривал свой комплект так, словно он мог его укусить. — Какая-никакая, а все же защита от болезни. Мы пока не знаем ничего ни об инфекции, ни о ее воротах и о том, поражает она шиноби или нет. Поэтому, придется ещё и маски носить. А ты сейчас ещё и пойдешь передавать материалы. Никаких личных контактов с нашими шиноби! — Я помню стандартные протоколы, — Сай совершенно не казался обиженным, — А мне обязательно раздеваться? — Нет, можно надеть поверх своей одежды, и на улице не обязательно носить эту дурацкую шапочку. — Вот зачем ты, — прыснула Ино, — я так хотела на это посмотреть… — Еще посмотришь, — спокойно сказала Сакура, но так прозвучало еще страшнее. Когда парень ушел, Сакура и Ино по очереди переоделись в ненавистную форму. Ужасно хотелось принять душ, но воды в кувшине оставалось на донышке. Даже на то, чтобы растереться мокрым полотенцем, не хватило бы. А салфетки, пропитанные увлажняющим бальзамом, стоило беречь. На Мармуга уже ушла половина пачки из десяти, входивших в стандартный перевязочный набор. И вряд ли он будет единственным лежачим пациентом. Они с Ино, не сговариваясь, решили уже сейчас готовиться ко сну. В углу комнаты разложили непромокаемые подстилки, а потом и спальные мешки, максимально близко друг к другу. Стало совсем тесно. Для третьего там места уже не было. Но в любом случае одновременно они спать и не смогут. Дежурный обязательно будет сидеть рядом с больным. Кто будет спать первым даже и не спорили — Сакура весь день обходила деревню и явно потратила больше сил. Неужели, еще вчера она не могла заснуть? Сейчас глаза закрылись, стоило ей коснуться головой импровизированной подушки из рюкзака. Ино зажгла масляную лампу и попыталась читать при неверном свете, но буквы плыли и плясали. Было уже два часа ночи, когда вернулся Сай. В белой форме ирьенина он действительно выглядел забавно. Отчего-то ей захотелось предложить ему выпить вместе чаю, но она только смотрела, как Сай разворачивает свой спальный мешок рядом с Сакурой и забирается внутрь. И вновь время начало тянуться, как медовая капля. В три часа ночи, когда Ино уже собиралась разбудить сменщицу, та сама резко села и открыла глаза. — Сколько времени, — хрипло спросила Сакура. — Как раз твоя вахта. Мармуг стабилен, все тихо, — Ино с трудом удержалась от того, чтобы потереть слипающиеся глаза, — давай меняться. Сакура скрутила свой спальник, подлила в лампу масла и уселась на стуле рядом с больным. Очень хотелось спать — еще хотя бы пару часов. Но у Сакуры была пара важных дел, для которых непременно требовалось одиночество. Она закрыла глаза и постаралась отрешиться от всех окружающих звуков, кроме дыхания больного. Чернильная темнота под веками сначала стала серой, а потом потихоньку окрасилась бурым, фиолетовым, кирпично-красным, желто-охристым. Постепенно возникли очертания большого традиционного дома с изящно изогнутой крышей, окнами, затянутыми промасленной бумагой, деревянными сваями. Она еще не видела, но знала, что чуть дальше есть темный прудик, в котором мелькают золотые спинки карпов, и каменная дорожка ведет мимо него в сад. О таком доме Сакура мечтала с детства. Да, у них с родителями был вполне уютный городской домик. Но все же ей там всегда чего-то недоставало. Сейчас она почти как наяву стояла перед величественным трехэтажным зданием и тщетно пыталась его рассмотреть. Образ дома ускользал от нее так, как бывает во сне. Стоило ей обратить пристальное внимание на крышу, как менялась форма окон или террасы, и наоборот… Сакура подошла ко входным дверям — раздвижным, из темного дерева. Каждый шаг ощущался всё более весомым, а когда она протянула руку — ощутила шершавую поверхность наяву. Оставив обувь у входа, она пошла вперед, ступая по циновкам. Прошла было мимоходом зеркала с глубокой и темной поверхностью, но остановилась и хмыкнула. Даже здесь она оказалась одета в форму ирьенина. Библиотека, ради которой всё и затевалось, была уже за поворотом, но Сакура решила сначала привести мысли и чувства в равновесие и поднялась на чердак. Сегодня лестница была деревянной, старой, пары ступенек даже не хватало. Одна доска под ней жалобно заскрипела и хрустнула. — Я хочу этого, — спокойно сказала Сакура, — это необходимо. Следующий шаг привёл её прямо на чердак. Под рассеянными лучами стояли коробки, перевязанные шпагатом или накрепко заклеенные. Рядом с дверями стояли пустые коробки. Однажды, ещё в один из первых своих визитов в Чертоги памяти, Сакура попыталась получше рассмотреть эту коробку и чуть не сошла с ума, увидев, что вместо дна там абсолютная пустота. Однажды она прочитала, что слепые люди не видят темноту под веками. Они просто не видят. И поначалу не могла понять разницы. Так вот, там, на чердаке памяти, вместо дна у этих коробок была именно такая пустота, угрожающая вырваться наружу и поглотить всё остальное. И воспоминания, которые прятались в глубинах сознания таким образом, да, переставали быть мучительными, но потихоньку угасали и могли быть поглощены этой пустотой окончательно. Сакура опустилась на колени и достала из кармана маленький фотоальбом. Аккуратно пролистала его, пока не дошла до сегодняшней встречи с Саске, вынула фотографию и положила ее в одну из пустых коробок. Подумав, она наложила на коробку печать, которая накрепко заклеила все отверстия, стараясь не смотреть на то, как через них старались вырваться какие-то туманные силуэты. Казалось, будто бы воспоминания, как живые существа, отчаянно сопротивляются своему заточению. Туда же, в остальные коробки, отправились воспоминания о всех сегодняшних встречах. А заодно и о том, что Саске отказался взять её с собой год назад. Проанализировав свои ощущения, Сакура достала фотографию, где Саске погружал ее в гендзюцу, и спрятала и её. Нет, эти воспоминания все еще были с ней, она могла вспомнить всё до последней детали, но вот эмоции уже словно не имели значения. Забавно, но сразу стало намного легче дышать, словно бы эти воспоминания давили её не только в присутствии Саске, а она привыкла вечно жить под их грузом. Здесь, стоя на коленях среди пыльных коробок, Сакура первый раз спросила себя: «Что бы случилось, если бы я никогда не встретила Саске?» — и ответила сама себе — «Не было бы ни Наруто, ни Какаши, ни меня, той, какой я стала. Я бы осталась такой же слабачкой». Она, словно извиняясь, покосилась в сторону коробок и произнесла вслух: — Я верну всё как было позже, но сейчас мне надо работать, а это всё именно сейчас мне очень мешает. С самым неприятным было покончено и она решила приступить к основной своей задаче. Лестница на первый этаж теперь стала широкой, с массивными ступенями из какого-то светлого дерева. Она привела девушку прямо в центр большой комнаты, где все окна светились мягким ровным светом. Ещё был низкий стол, сервированный чаем и разноцветными моти. Она уже пробовала есть в чертогах памяти, и это было довольно интересным опытом. Чем-то средним между реальными ощущениями и воспоминаниями о них. Но главным местом, притягивающим сразу все внимание, была токонома с небольшим возвышением перед ней. В самой нише висел большой свиток и несколько свитков поменьше. Её техники, те, которые она использует и ещё одна, которую нужно разгадать. Медицинские техники украшали тонким узором одну из ширм. — Не сегодня, — прошептала Сакура, не отказав себе в удовольствии провести по шелковистой поверхности бумаги самыми кончиками пальцев. Справа от токонома стояли книжные шкафы. Раньше Сакура думала, что книг в них могло быть и побольше. Она и теперь немного стыдилась того, что художественной литературы в них не меньше, чем специальной. И всё же та самая книга с вытертой синей обложкой среди них была. Редкие инфекционные заболевания. Она прочла её несколько лет назад, в самом начале своего ученичества у Цунаде, как раз тогда, когда начала обустраивать свои чертоги памяти. Информация из этой книги вряд ли понадобилась бы на войне, поэтому вспомнить всё досконально, без погружения в память, Сакура даже не пыталась. Все-таки все эти годы она делала больший упор на экстренную помощь, исцеление ран, полевую хирургию. Прихватив книгу, Сакура уселась перед столом и начала вчитываться во всплывающие на страницах строки. Интересно, что здесь, внутри разума, при чтении приходилось прилагать намного больше усилий, чем наяву. И это при том, что концентрация и контроль всегда были её сильными сторонами. Она не прочла и десяти страниц, когда что-то неуловимо поменялось. Тени сгустились так, словно наступили сумерки, но больше всего мешали звуки. Какой-то повторяющийся шум, словно порывы грозового ветра. Не менее десяти секунд у нее ушло на то, чтобы понять что это хрипы. Обычно она покидала чертоги разума тем же путем, что и приходила в них, но сегодня Сакура интуитивно нашла другой способ — она накрепко зажмурила глаза и открыла их уже в жилище Мармуга. Он выгибался на матрасе. Простыни сбились и обнажили желтое костлявое тело. Лампа погасла, и в почти полной темноте он показался Сакуре страшно похожим на оживший труп. Она все это отмечала краешком сознания, сразу же выстроив в голове план работы. Ино подскочила сразу же, как только медик её окликнула и тоже включилась в дело. Днем они боялись навредить пациенту чакрой, но сейчас об этом уже и речи ни шло. Когда прошла судорога, оказалось, что кровотечение возобновилось с новой силой. Ино поставила капельницу, а Сакура фиксировала пациента, на случай, если начнется новая судорога. Сай тоже проснулся, он выбрался из спального мешка, но старался не путаться по ногами. Кто и когда снова зажег лампу, Сакура так и не поняла. Через полчаса Ино аккуратно провела светящейся ладонью вдоль всего тела пациента и покачала головой. — Он теряет давление, мы льем впустую. — Сай, держи его, — предосторожность не лишняя, судороги могли вернуться в любой момент. Парень вцепился в плечо и руку Мармуга, а Сакура стянула с рук перчатки и мысленно нарисовала сложный узор печати. Её правая рука засветилась яркой зеленью, наполняясь чакрой. Ирьенин аккуратно коснулась груди больного. Узор уже был нанесен на тело Мармуга в её сознании, чакра лишь оживила его, иероглифы вспыхнули зеленью и шустрыми букашками побежали к месту прикосновения. Внешне техника выглядела именно так, но внутри организма больного происходили еще более удивительные вещи. Повреждения сосудов затягивались, некоторые мелкие сосуды восстанавливались полностью. Не все, всё-таки техника работала в первую очередь на внутренних резервах организма пациента, чакра ирьенина лишь запускала процесс. И всё же, несмотря на то, что Мармуг вроде бы перенес эту операцию, оставались еще проблемы: сильная потеря крови, которую восполнить было уже неоткуда. Сакура, не обращая внимания на Сая, расстегнула молнию на своей форме ирьенина, обнажив левую руку. Он старательно смотрел в другую сторону, но в первый момент, когда повернулся на резкое движение, всё-таки увидел краем глаза её обнаженную грудь. И удивился тому, что это его совершенно не взволновало. Ино поняла её без слов — кинулась готовить всё для прямого переливания крови. Ещё через полчаса Сай разжал руки, отпустив Мармуга, и удивился тому, как они за это время затекли. Он растирал ладони, Сакура сидела на спальном мешке, вытянув вперед ноги и обессиленно свесив голову. Ино сначала попыталась убрать разбросанный повсюду мелкий мусор, а потом махнула рукой и села рядом с подругой. Сай потихоньку вышел на улицу. — Мы хорошо поработали, — проговорила Сакура, еле ворочая сухим языком. Начинала болеть голова. — И всё же, чудо что он выжил. Второй такой приступ он не перенесёт, — Ино помолчала, пытаясь помягче сформулировать следующую фразу, но не смогла и сказала как есть, — Саске-кун вряд ли поймет, каких усилий нам это стоило. — Я так старалась не ради Саске-куна, — голос Сакуры был все таким же глухим. Она удивленно подняла голову лишь когда почувствовала аккуратное прикосновение к плечу — Сай сунул ей прямо под нос кружку с крепким свежезаваренным чаем. Она пила горячий чай, шумно втягивая его в себя, не дожидаясь пока он остынет. Ужасно хотелось моти, пусть даже и призрачных. Или еще чего-нибудь сладкого. А потом они с Ино уснули, обнявшись, лежа поверх спальных мешков. Сай укрыл их своим и остаток ночи просидел на пороге, то делая наброски в своем блокноте, то тщательно их заштриховывая. Он почему-то никак не мог нарисовать улыбающуюся Ино. Саске пришел перед рассветом, кивнул Саю и даже не стал заглядывать в дом. Привалился к стене у дверного проема, скрестив руки, только глаза настороженно мерцали из-под длинной челки. Он молчал, и это молчание было давящим. Если бы на месте Сая был кто-то другой, оно бы наверняка бы подействовало: выбило заранее почву из-под собеседника, заставило бы чувствовать себя неуверенно. Но после службы в корне такие манипуляции на Сая не действовали. Он только никак не мог для себя решить — намеренно Саске применяет такие приемы, или это выходит само по себе. Если поначалу он только присматривался к Саске с интересом из-за Сакуры и Наруто, то теперь он почему-то ощутил неприязнь. — Как он себя чувствует? — Саске всё-таки решил нарушить молчание. — Лучше, чем ночью, — коротко ответил Сай. — А что было ночью? — Саске всё-таки зацепился за единственную возможность задать вопрос. — Я не ирьенин, — пожал плечами Сай, — Ино и Сакура расскажут тебе, когда проснутся. — Уже утро, я предупреждал Сакуру, что приду, — Саске понял, что парень не намерен прямо сейчас будить их и начал раздражаться. Приказать Саю напрямую он не мог, поэтому предпочел опять уйти в себя. На самом деле Сакура проснулась больше, чем полчаса назад, но она решила не вставать, а снова погрузиться в чертоги разума. Вряд ли потом у неё будет на это время. Книга лежала на столе, открытая ровно на той же странице, на которой девушка прервала свое чтение. Даже чай и моти тоже всё еще стояли рядом, а над чаем все еще поднимался душистый парок. Она рассеянно отхлебнула чай и откусила от призрачного пирожного, а потом скривилась — на несуществующую сладость пустой желудок отозвался глухой болью. Сакура даже самой себе не могла объяснить, почему не может полностью переложить эту загадку на плечи Цунаде, у которой была целая лаборатория, как минимум пять неплохих диагностов в команде и возможность пойти в настоящую библиотеку. Наверное, потому что это была интересная нетривиальная задача, и ей очень хотелось раскрутить её самостоятельно. Сакура в этот раз постаралась не слишком погружаться в чертоги разума, она слышала как пришел Саске, как они разговаривали с Саем, но решила не прерывать работу. Она выписывала всё новые болезни в блокнот, некоторые подходили почти по всем параметрам, например вирус Ямбуку, но всё же, он бушевал в гораздо более тёплом климате. А в горах температура даже летом не поднималась выше двадцати пяти градусов. Но когда она наконец дошла до описания Горной геморрагической лихорадки, ей словно кто-то шепнул на ухо: «Вот оно!». Действительно, совпадало все, включая даже место. Вирус был подробно описан как раз примерно пятьдесят лет назад. До этого горные деревушки жили в еще большей изоляции, и пандемии не возникали. А может, во время непрекращающихся войн было не до отслеживания пандемий? Она выписала все данные в блокнот, совершенно забыв, что не сможет взять его в реальный мир, а потом открыла глаза уже в реальности. Хотелось умыться, привести себя в порядок и почистить зубы. Но пришлось выходить на улицу в мятой форме и со следами от лямок рюкзака на лице — подушка из него была так себе. Улыбающийся Сай протянул ей пастилку жевательной резинки, и Сакура поспешила сунуть её в рот. — Ты опаздываешь, — недовольно проворчал Саске, — Сай сказал, что у вас ночью были проблемы? — Хм, — Сакура с удивлением поняла, что больше не чувствует себя рядом с ним настолько сбитой с толку, это было приятно, — сразу видно, что ты отвык ждать. Какаши-сенсей иногда опаздывал ещё сильнее. — Ты предпочла брать с него пример именно в этом? Опять она почувствовала себя ужасно. Наруто наверняка обозвал бы Саске, а потом вернул ему грубость в самый удачный момент. А Сакура понимала, что и эта фраза будет бесконечно вертеться у неё в голове, мешая думать. — Ночью были проблемы, но мы справились, — коротко и сухо сказала она, — Мармуг все ещё плох, дальше все зависит от него самого, мы помогаем, чем можем. — Саске-кун, привет! — Ино буквально вылетела из дверного проема, обняла Сакуру за плечи и улыбнулась во весь рот. Она почему-то даже в мятой форме выглядела необыкновенно хорошо, а её длинные волосы лежали так, словно она всё утро провела перед зеркалом, — мы были великолепны и спасли твоего старика. Он вчера очень старался умереть. — И все же, вы с утра даже не подошли к нему, — Саске смотрел на Ино с тем же холодным равнодушием. — Больше мы ничем не сможем ему помочь. Ещё одну печать он вряд ли перенесет, — Сакура не знала, как преподнести Саске еще одну неприятную новость, но подготовить его к ней определенно следовало заранее, — а ещё, я знаю, чем больны люди в деревне, и вам это не понравится. — И когда ты успела? Вроде бы ещё ночью отходила от потери крови. — Крови? — вот теперь Саске-кун посмотрел на Сакуру с интересом, именно о таком взгляде она мечтала всего лишь позавчера, а уже казалось, что год назад. — Пустяки, — она махнула рукой, немного покраснев, — просто у нас с ним одна группа оказалась. Я же говорю, мы справились с проблемами. Не отвлекайтесь на мелочи. Наша Черная болезнь — горная геморрагическая лихорадка. Инкубационный период у неё — до двух недель. Длится от семи до шестнадцати дней, риск обширных кровотечений, умирает от шестидесяти процентов заболевших. У некоторых везунчиков проходит бессимптомно. Шиноби в основном справляются с этой пакостью, но на ослабленный организм вполне может прилипнуть, во всяком случае, раньше заболевшие среди ниндзя были. — Ого, — прикрыла рот рукой Ино, — неужели всё так серьезно? — Ещё хуже. Есть риск пандемии, и нам с вами скорее всего придется закрыть деревню на карантин. — А как быть с соседними хуторами, — спросил Саске, — вряд ли вы сможете контролировать режим карантина и там. — И сколько этих хуторов? — побелевшими губами спросила Сакура, у неё появилось отчетливое ощущение, что она летит в пропасть. — Не меньше двадцати штук, я вчера был в трёх, в одном из них переночевал. — У них есть заболевшие? — и куда только делась вся стеснительность и зажатость Сакуры? — Я не спрашивал, а они не рассказывали. Я ведь не врач. — Шаннаро! Почему гонгт вчера об этом не рассказал? Сколько же заболевших на самом деле? Придется сегодня пройти столько хуторов, сколько смогу. Ино, как долго ты теперь можешь поддерживать связь? — Лучше сделаем так, — включился в разговор Сай, — Саске-сан может отправлять птиц с сообщениями, ведь так? — Саске кивнул, — Поэтому мы с Сакурой отправимся в горы, а Ино и Саске останутся здесь. Если что-то случится, он пришлет птицу. Если что-то случится с нами, сообщение отправлю я. — Вы не знаете местность, — пробурчал Саске, и Сакура даже затаила дыхание. Неужели он ищет предлог пойти с ней? — У нас вроде уже есть неплохой проводник. А если Горо не сможет помочь, мы обратимся к старосте. Вряд ли ты знаешь местность лучше, чем местные горцы. — Есть и хорошая новость — эта лихорадка не передается воздушно-капельным путем. Только через жидкости тела. — То есть, для того чтобы заболеть надо потрогать больного или его вещи, — уточнил Сай с улыбкой. — Ага, или съесть его, — мрачно подтвердила медик. — Съесть больного? — спокойно, а от того еще более жутко спросил Сай. — Болеют не только люди, и это вторая проблема. Хорошо, что животные предпочитают жить в своих ареалах обитания, иначе в карантине изначально не было бы смысла. Больше говорить было не о чем. Девушки ушли осматривать больного и заниматься его утренней гигиеной. Саске в этот раз никуда не спешил, даже в дом зашёл, но его присутствие оказалось довольно тягостным — при нём не хотелось подбадривать друг друга шутками или пихаться локтями. А менять простыни или протирать пролежни в полной тишине было жутковато. Прибежал Горо, отчитался о состоянии матери и еще некоторых соседей. Все в основном были пока стабильны, но мало кто из них болел дольше пяти дней. Сакура подумала и создала пару теневых клонов — они довольно быстро разложили лекарства по пузырькам, оставшимся от лекарственных растворов, и побежали разносить их пациентам. Сейчас экономить время было гораздо важнее, чем чакру. Они даже не дождались возвращения клонов. Горо мог уверенно показать больше пятнадцати хуторов, а остальные семь были уже довольно далеко в горах, днях в двух пешего перехода. Лететь решили как можно быстрее — Сай создал огромную птицу прямо на улице деревушки. Кажется, Горо был неимоверно счастлив, он поначалу опасно свешивался с птицы и махал руками друзьям. Правда, за пределами деревни он немного успокоился. На первом же хуторе они были поражены тишиной. Но когда обитатели увидели Горо и перекинулись с ним парой слов, двор сразу ожил. Дома хозяйничали женщины, да ещё был лежачий старик. Мужчины пасли овец и должны были вернуться только к ночи. Женщины и дети привыкли прятаться при виде незнакомцев, особенно, если они так похожи на ниндзя. Больных здесь не оказалось. Сакура задержалась лишь за тем, чтобы донести до горцев мысль, что отправить сообщение надо будет при первых же признаках болезни. Женщины с простодушным упрямством говорили о том, что привыкли лечиться самостоятельно и не хотят тревожить «таких важных людей» попусту. Они ещё несколько раз перелетали от хутора к хутору, Сай вёл птицу по спирали. Перелёты были совсем короткими и везде картина примерно повторялась, но в одном из хуторов, к востоку от основного селения, было несколько заболевших. Две женщины пока чувствовали себя неплохо и даже ухаживали за серьезно больным братом. У него уже началось кровотечение, и Сакура покидала их с тяжелым сердцем. Она так и не смогла убедить их перебраться в деревню, но оказала помощь, оставила лекарств и пообещала навещать их хотя бы раз в несколько дней. Следующий хутор выглядел как и предыдущие, но шиноби сначала насторожились и только потом поняли, в чём разница. Двор выглядел не безлюдным, а необитаемым. Куры гуляли по грядкам с подвявшей зеленью, цепной пёс не залаял на чужаков, а заскулил и бешено завилял хвостом. — Вода в миске есть, но собака выглядит голодной, — Сай внимательно осмотрелся, — и всё же, кто-то его поил. — Я осмотрю дом, а ты — хозяйственные постройки, — Сакура, не дожидаясь ответа, открыла дверь в дом и сразу же отвернулась, закрыв рот обеими руками, — Горо, не стоит тебе туда заходить. — Ого, — Сай тоже заглянул и позеленел, — сколько дней они так… — От пяти до недели примерно, надо получше осмотреть, — она уже намазала пахучий бальзам под нос и натягивала перчатки. — Ты говорила, что вирус передается через жидкости… — начал Сай, но снова натужно сглотнул, борясь с тошнотой. — Я буду очень осторожна, а Мармуга мы вообще без защитных костюмов мыли и переодевали. Да и осмотр нам нужен будет только поверхностный. Ну и пробы возьму. Надо знать, сколько вирус может оставаться в тканях. Она не успела зайти в дом, как подошел Горо, на руках у него сидел малыш лет двух, а за штанину держался второй, постарше. — Я пытался с ними поговорить, но они не отвечают, — растерянно сказал он. — Они голодны, — мягко произнес Сай, усаживаясь на корточки рядом со старшим ребёнком, — сейчас что-нибудь придумаем. — Я брала с собой остатки сыра, вяленое мясо не подойдет — слишком тяжелая пища. А мы все перебьёмся пищевыми пилюлями, — Сакура улыбалась, но на душе скребли кошки. Старшему ребенку было не больше пяти. Понял ли он, что его родные мертвы? Скорее всего, да, раз не заходил в дом даже в поисках еды. Она все же переступила порог, старательно игнорируя пробивающийся через бальзам отвратительный запах. И первым делом кинулась не к телам, а тщательно обыскала все шкафы на маленькой кухне. Тщетно — если и было там что-то съестное, то уже испортилось. Тел было пять, в разной степени разложения. Трое мужчин, две женщины, одна из которых оказалась глубокой старухой. Другая женщина прожила дольше всех и умерла стоя на коленях перед кроватью одного из мужчин. Она уткнулась ему лицом в живот, и Сакура со странной смесью ужаса и тоски смотрела на эту картину. Ирьенин так и не смогла заставить себя прикоснуться к этой паре, хотя спокойно взяла пробы с других тел. — Надо придумать, как их похоронить. Но не сегодня, сегодня мы просто хорошенько закроем дверь, — Сакура сняла форму и, скомкав, запихнула в сумку, — еду я так и не нашла. — Можно я поищу? — робко спросил Горо. Видно было, что ему отчаянно не хочется заходить в страшный дом, но дети проглотили сыр за мгновение, и теперь младший рыдал от голода. Сакура зашла в дом вместе с ним и удивилась, когда Горо взял то, что на первый взгляд показалось ей пропавшей мукой странного коричневого цвета. Он всунул ей это в руки и выбежал на улицу, где упал на колени, отчаянно глотая ртом воздух. Даже бальзам Сакуры не помог ему. Хотя, по правде говоря, он не перебивал запах, а просто отвлекал внимание. Парня несколько раз стошнило, но пришел в себя он довольно быстро. Горо попросил воды и в очередной раз удивил своих спутников тем, что не стал пить предложенную воду, а довольно ловко смешал ее с найденной в доме мукой прямо в жестяной крышке от тары. Полученная смесь была сомнительной на вид, но довольно неплохой на вкус, прежде чем давать её детям, Сакура попробовала немного. Уже наступал вечер, а они смогли облететь чуть больше половины намеченного. Да и, в любом случае, нужно было возвращаться в деревню, не тащить же настрадавшихся малышей с собой! Внезапно возникли две проблемы. Горо собирался остаться, чтобы собрать разбредшихся животных и поискать овец. Сакура еле-еле смогла его переубедить. И то пришлось напомнить ему о больной матери. А ещё, дети отказывались лететь без собаки, они вцепились с двух сторон в барбоса и громко ревели. Их с трудом получилось уговорить разделиться — такая компания уже не помещалась на одной чернильной птице. Обратно летели довольно долго, Сакура отчаянно боролась со сном — сказывалось напряжение последних дней, мерное покачивание птицы, да ещё и слабость после потери крови. По-хорошему, после таких передряг надо сытно поесть, хорошо выспаться, взять пару выходных. Но этого не предвиделось. Думать о том, что будет завтра не хотелось. Слишком уж четко она видела два слившихся в последнем объятии трупа. И прекрасно представляла сколько их будет ещё.