Семь бед — один ответ — Бога нет как нет,
Где на столе будет гроб, там на столе будет спирт.
Где за столом кто-то пьет,
Там под столом кто-то спит,
где человеческий лом присыпан хлоркой и льдом — там я —
Рябиной за окном.
Веня Д`ркин «Нибелунг»
Ноги сами принесли ее к дому Мармуга. Наверное, ей просто хотелось быть рядом с кем-то близким, а в доме старосты ее ждала сложная, монотонная многочасовая работа. Да, это тоже вариант —заглушить грызущие душу чувства. Но что лучше: спрятаться от беды или все же попытаться ее встретить лицом к лицу? Ино, какая-то совершенно потерянная, сидела на улице рядом с очагом. Непостижимым образом она была красивой даже с красным носом и чуть опухшими глазами. — Ты уже знаешь, — потерянно сказала Сакура, садясь рядом и устало пялясь на закипающий чайник. — Что? — подруга вскинулась, словно только что заметила Сакуру. — Отец Горо умер час назад. Я не справилась. — Откуда? — горько прошептала Ино, аккуратно приобнимая ее за плечи, — я же не отходила от Мармуга. Как ты? Сакура пожала плечами так, что рука Ино соскользнула на лопатку. Девушка чувствовала ее тяжесть, она не успокаивала, скорее вызывала легкий дискомфорт. Она сама не могла сформулировать, что с ней творилось — Сакура уже теряла пациентов. Она теряла даже близких людей, глубоко проросших в ее сердце. А Пасана она впервые увидела пару дней назад. Она ни разу не разговаривала с ним и все же глубоко переживала его смерть. Наверное, все же из-за Горо, из-за того, что дала ему ложную надежду, прекрасно понимая, к чему все идет. — Я потратила последнюю дозу кровоостанавливающего, — покаялась она, — надеялась до последнего вытянуть его. — И из-за этого теперь переживаешь? — Ино убрала руку со спины и щелкнула ее по лбу, — Лобастая, чем бы нам помогла одна ампула? Тебе список зачитать того, что нам нужно? Растворы, мази, системы. Да я вчера предпоследнюю форму испачкала, а стирать негде и нечем! — Угу, — мрачно согласилась Сакура, — Свинина, ты в свой список не забудь добавить мобильный госпиталь и армию медсестер и санитаров. А насчет формы… Вот вернемся домой, и я сожгу эти чертовы тряпки. — Да, — мечтательно произнесла Ино, — я с тобой, наш костер из башни Хокаге видно будет! А потом целую неделю буду отмокать в источниках. — Перепонки вырастут, — хмыкнула куноичи, а потом снова посерьезнела и спросила, — а ты почему плакала? Что-то с Мармугом? — Лобастая, — задрала нос Ино, — я никогда-никогда не плачу. Это ты у нас любишь поныть. В таком настроении подруга точно не расколется. Сакура решила, что если бы это было что-то важное — Ино обязательно бы ей рассказала, поэтому решила притормозить с расспросами. Приготовила чай, принесла пищевой брикет, вспомнив о том, что в ее импровизированной лаборатории стояла тарелка с сыром, мясом и разными сладостями. Ей даже немного стало стыдно — Сай ведь не забывал о том, что девчонкам надо умываться, мыть руки и пить чай, и приносил воду без напоминаний. — Мармуг снова приходил в себя, — печально сказала Ино, и Сакура сразу поняла, что это именно то, что терзало подругу, — я попыталась его опросить. Ну, знаешь, стандартные вопросы на ориентацию во времени и пространстве. — Так, молодец, если так и будет продолжаться, мы скоро зонд уберем. И не торопись с опросами. — Он назвал меня мамой, — девушка все-таки всхлипнула, — и просил принести цампу. — А что это такое? — Сакура, не тупи, я знаю не больше тебя. Спросим завтра у… — она хотела сказать у Горо, но осеклась, — ну у любого жителя деревни. Вряд ли это что-то экзотическое. — Кстати, — встрепенулась Сакура, — а где Сай? — Они еще вечером улетели с Саске сжигать тот дом и еще не вернулись. Хотя, пора бы уже. Их прервало жалобное мычание — Мармуг снова очнулся и требовал внимания. Он был явно дезориентирован — для того, чтобы заметить это, никакие тесты не требовались. Зато пытался вытащить желудочный зонд и беспокойно теребил пальцами застежку подгузника. Сакура вынула зонд, и они вместе с Ино попытались его накормить с ложки: Сакура держала, а Ино ласково уговаривала открыть в рот. Но он еще давился вместо того, чтобы нормально глотать, и зонд пришлось поставить заново. За стеной дома словно что-то мягко ударилось о землю, а потом был звук, как будто поставили тяжелый предмет. Бросить пациента куноичи не могли, поэтому с любопытством прислушивались. — Привет, — в дом, отодвинув тканую тряпку, заглянул улыбающийся Сай, — мы с Саске привезли лекарства. Сакура и Ино очень аккуратно уложили больного обратно на матрас и наперегонки бросились на улицу. Саске сидел у стены, широко расставив ноги, между колен у него стоял даже не рюкзак, а рюкзачище. Рядом с очагом Сай, лучась от удовольствия, держал на вытянутой руке за уши тушку зайца. — А еще мы поймали ужин! — Очень поздний ужин, — пробурчала Сакура, опускаясь на колени перед рюкзаком. Она представила, как они с Саске смотрятся со стороны, и покраснела до ушей. Если бы такое провернул Наруто, он бы уже летел по направлению к маленькому заборчику. Она исподлобья взглянула на Саске, но тот казался совершенно отстраненным, словно бы девушка сама придумала себе всю эту двусмысленность. — Шизуне передала на словах, что они останутся на заставе неподалеку, если вдруг понадобится их помощь, они будут на подхвате. Ну и приготовятся на случай, если эпидемия вышла за пределы гор. Сакура доставала свиток за свитком и передавала их Ино. Физраствор, жаропонижающие, запас одноразовой формы, питательные смеси, тонна перевязочных… С каждым новым свитком девушки мрачнели все больше. — Сакура, — все так же мило улыбаясь позвал Сай, и она обернулась к нему, запустив руки в рюкзак по локоть, — хватит там Саске яйца гладить, давайте лучше выпьем чаю и пойдем спать. — Что? — взревела она, подскакивая на месте и разворачиваясь к Саю всем телом. Ее захлестнула волна ярости и стыда, кулак сжался словно сам собой, — придурок! Я тебя сейчас… — Остынь, Сакура, — очень спокойно сказал Саске, удерживая ее руку, — это глупо. Ярость схлынула моментально, но осталась краска стыда на лице. Она посмотрела на Ино, которая словно не знала что ей сейчас делать: смеяться или разнимать товарищей. Затем перевела взгляд на равнодушного Учиху, на бесстыжего Сая. Да как она могла так расслабиться, словно забыла, с кем имеет дело? — Конечно, пейте чай, ложитесь спать. А я пойду посмотрю, как продвигается работа над сывороткой, — ядовито прошипела она, — а завтра вернусь и доразберу эти чертовы свитки. Итадакимас! Издевательски поклонившись, она ушла в сторону дома старосты, злобно чеканя шаг. — Почему, ну почему я не могу осадить его словами, — бурчала она себе под нос по дороге, — нет, Саске-кун зря меня остановил, надо было хорошенько врезать, достал! В доме уже все спали, но для шиноби попасть в закрытый дом совсем не сложно. А уж если там есть твой клон… Она соскользнула с крыши в заботливо приоткрытое окно и развеяла своего двойника. Сразу же в разум ворвались воспоминания о том, как она фильтровала, добавляла консерванты и делила получившуюся жидкость на контрольные образцы. Ее клон оказался еще большим трудоголиком, чем оригинал — он работал не прерываясь на чай и задушевные разговоры. Если бы не выходка Сая, она скорее всего вернулась бы в хижину этой ночью, даже не ради помощи. Все же Мармуг был уже не таким тяжелым. Но ее загрызла бы совесть из-за того, что она спит в комфорте, пока товарищи вынуждены ютиться в углу пропахшей лекарствами хижины. Теперь же она раскатала футон, застелила его восхитительно свежим бельем, с сожалением натянула на грязное тело свежую рубашку и провалилась в сон раньше, чем голова коснулась подушки. Но сон ее предал — всю ночь ей чудилось, что она убирает взявшиеся непонятно откуда рвотные массы. Эта мерзость была во сне, но когда Сакура открывала глаза, все равно слышала противный кисловатый запах и видела наползающие мерзкие лужи. Она колотила от злости подушку, но это не помогало. Поэтому, когда пожилая служанка аккуратно постучала в дверь, девушка сразу встала. — Господину гонгту стало хуже, — тихо проговорила старуха, — госпожа Лхамо просила вас о помощи. Как же хорошо, что вы здесь! — Что с ним? — спросила Сакура, бесстрастно скидывая рубашку и натягивая на себя форму. Старуха тактично отвернулась. — У господина кровь с утра пошла… — Шаннаро! — второпях она запуталась в рукавах. Ну и что Ино теперь скажет про последнюю ампулу? Надо было ее все-таки оставить. Вот и цена неправильного решения. Пасан был безнадежен. «Но ведь Мармуг был еще безнадежнее», — сказал тихий голос в глубине ее сознания. Вот теперь староста выглядел совсем больным, а его жена осунулась от переживаний. — Где была кровь? В стуле или в рвотных массах? — И там и там, — сказала она, заламывая пухлые руки. Кошка, ластилась к ней, но хозяйка не обращала на нее внимания. Лхамо действительно переживала за мужа, но она так привыкла быть в центре внимания, что своими страданиями мешала Сакуре работать. Она отвечала на все вопросы вместо него, поминутно тормошила подушки и страшно суетилась. В конце концов Нгаванг напрямую попросил жену уйти на кухню и проследить за приготовлением обеда, на что та страшно оскорбилась, но ушла. — Не обращайте внимания, — мягко улыбнулся он, — Лхамо меня простит. Она просто намного меня моложе и то, что я могу умереть раньше, всегда было ее главным страхом. — Не может быть, чтобы намного, какая у вас разница? — Пятнадцать лет, — очень спокойно сказал Нгаванг, — что, не похоже? — Ни капельки, — Сакура почти не солгала, он действительно при первой встрече выглядел довольно моложаво. Но сейчас, страдая от болезни, резко постарел. Пятнадцать лет разницы, даже больше, чем у них с Какаши сенсеем! Она тряхнула головой, отгоняя дурацкое сравнение, и взялась за работу серьезно. Лхамо действительно дулась не очень долго. Но теперь она не стояла над душой, а предпринимала регулярные набеги на комнату. Сакура рассказала, что сыворотка уже готова, но ее надо все-таки испытать, прежде чем вкалывать больным. Сегодня она проведет испытания на искусственных моделях внутренней среды человека, а стадию испытаний на животных придется пропустить и рискнуть. — Но вы не переживайте, — сказала она нахмурившемуся старейшине, — я испытаю ее на себе. Она была готова к этому еще когда идея с сывороткой впервые пришла ей в голову. В конце концов, это была целиком ее затея и нести ответственность тоже нужно было ей. Если бы все это закончилось плохо, рядом была команда Шизуне, которая могла помочь. — Нет, — сказал Нгаванг, веско выделяя каждое слово, — ты должна пообещать мне, что первым, на ком ты испытаешь сыворотку, буду я. — Если со мной что-нибудь случится, придут другие шиноби из Конохи. — Учиха Итачи был шиноби из Конохи, — очень спокойно сказал гонгт, но от этого спокойствия Сакуру продрал мороз по коже, — но он угрожал убить меня, если я не выполню его просьбу. До сих пор помню его жуткие глаза. А его напарник с нечеловеческим лицом сказал, что перед этим изнасилует моих девочек. Им тогда было тринадцать и двенадцать лет. — Учиха Итачи нукенин… Изгнанник, — попыталась объяснить Сакура, но Нгаванг с усилием поднял ладонь, призывая ее к молчанию. — Мы не видели добра ни от кого из шиноби. Из какой бы скрытой деревни они не были. Мои люди выдыхали с облегчением, когда вы просто проходили мимо. Еще один из Учих, старик, однажды убил трех пастухов просто за то, что они видели что-то непонятное. Какую-то дикую чертовщину. — Откуда вы знаете о том, что они видели, если все были мертвы? — Четвертый пастух выжил чудом — тяжело раненый мальчик упал в горную речку, и та унесла его тело достаточно далеко. Старик не стал его догонять, и это спасло мальчику жизнь. Так что единственный шиноби, которому я доверяю, — это ты. Сакура уходила в смятении чувств. Никто раньше не говорил ей таких слов. Наруто, да, у него каким-то непостижимым образом получалось влезать в душу к самым угрюмым хмырям и зажигать там огонек доверия. Это была невероятная смесь гордости, волнения и счастья. И на этой волне она готова была свернуть горы. Лхамо придержала ее за локоть на пороге и очень плачущим голосом спросила, насколько все плохо. После беды с Пасаном, Сакура дала себе слово не обнадеживать родственников пациентов понапрасну. — Он в стабильно тяжелом состоянии, капельницы поддержат его силы, но остальное зависит от его организма, — и вдруг вспомнила кое-что, — кстати, а что такое цампа? — Ой, это такая каша из ячменной муки, молока и масла, а зачем вам? — женщина немного растерялась из-за резкой перемены темы. — Мармуг просил, когда пришел в себя. Ну, в принципе, звучит неплохо, масло ему еще рановато, а муку с молоком можно попробовать смешать. Вы не знаете, где ее можно купить? — Зачем купить, — растерялась жена старосты, — я днем ее отправлю вам вместе с обедом. — Спасибо большое, — покраснела от смущения Сакура, — получается, что я напросилась. Но мы будем вам очень благодарны. Если честно, мы уже очень устали от пищевых брикетов. — Как, — теперь Лхамо совсем недоумевала, — я ведь каждый день отправляла вам обед. Чилпа! — заорала она так, что заложило уши. — Да, матушка, — девушка стояла, опустив глаза, но один раз яростно сверкнула ими в сторону Сакуры. — Ты относила обед врачам вчера? — Матушка, вы поручили это Сэбе, — она так и не подняла глаз. Сакура и сама не знала, куда деваться. Ей почему-то было стыдно за всех: за себя, за их шумную мать и за девчонок. — Сэба! — девушка прибежала, смешно семеня на деревянных гэта. Сегодня она снова была в кимоно, но уже другом, черном, эффектно оттенявшем белую кожу, — ты вчера относила обед врачам? — Я думала, что очередь Чилпы, — она тоже опустила глазки и улыбнулась. — Извините, я очень спешу, спасибо за прием, — пробормотала Сакура, поскорее убираясь из гостеприимного дома старосты. Вслед ей неслись обрывки фраз: — Только наряжаться, да краситься… хвостами вертеть! Да знаете, сколько стоят услуги… ни отца, ни мать не… И все же, до ультразвука Мебуки ей было далеко. Сегодня определенно был день скандалов. Правда, глядя на шиноби, никто бы не сказал, что происходит что-то из ряда вон выходящее. Саске стоял перед входом в дом, а Ино с Саем в дверном проеме. Он что-то шипел, а Ино парировала звонким от тревоги голосом. — Вот и Сакура, — с явным облегчением сказал Сай, и она сразу от всей души простила ему вчерашнюю скабрезную шутку, — сейчас мы все и выясним. — Я должен допросить Мармуга, он все осознает, — процедил сквозь зубы Саске, глядя куда-то поверх голов Ино и Сая. — Сакура, он только сказал, что помнит свое имя. И спросил где сестра. — Саске-кун, помнишь, я просила тебя о трех днях? — он раздраженно нахмурил брови, но кивнул, — сегодня второй день. И ему существенно лучше. Ты можешь попробовать и сегодня, но он очень быстро устанет и будет восстанавливаться гораздо дольше. — Как у тебя это получается? — спросила Ино, когда Саске ушел, — он был на взводе, не хотел ничего слышать. — Все Учихи были немного ненормальными, — Сай покосился в сторону Сакуры, — опять попытаешься меня ударить? — Почему попытаюсь, ударю, — она вздернула подбородок, — тебя еще и за вчерашнее хорошенько отлупить не мешает. — Да ты бы видела себя со стороны! — еле проговорила сквозь смех Ино, — с таким лицом… обеими руками… прямо готовая сцена для Ича-Ича. Сакура не выдержала и тоже расхохоталась. Они смеялись долго, выжигая адреналин и спасаясь от стресса. А потом так же резко, словно их выключили, перешли к делам. — После твоего ухода я разобрала рюкзак. И у меня есть неплохая новость. Ино поманила ее в хижину. На столе стоял небольшой контейнер, она откинула крышку и увидела наспех накарябанную записку. Почерк наставницы она бы узнала всегда.«Обратите внимание на сроки годности. Это все, чем мы пока можем помочь, но Какаши продолжает искать выход. Держитесь!»
— Они все-таки прислали его! Пятьдесят ампул с кровоостанавливающим. Чудо, на которое Сакура отчаялась надеяться. Если бы Пятая или Шестой сейчас были рядом, она бы кинулась с визгом им на шею. Еще был запечатанный в свитке небольшой генератор и топливо к нему. Теперь можно было не полагаться на милость старосты и проводить опыты вместе с Ино. А дальше началась уже привычная круговерть. Ино не владела техникой теневых клонов, поэтому обязанность навещать пациентов в городе была целиком на Сакуре. Заболело уже больше полусотни человек, дюжина больных была в тяжелом состоянии. Заболевали семьями, но пока вроде бы люди сами справлялись с уходом за больными. И тем не менее, это тоже обещало стать серьезной проблемой. Им было тяжело пестовать одного Мармуга, что же будет, когда сляжет практически все взрослое население? По отдаленным хуторам сегодня снова полетели Ино с Саем, хотя, Сакура настаивала на разделении этой обязанности. — Лобастая, — сурово прищурилась Ино, — ты и так на себя много взвалила, я чувствую себя бездельницей. Это были слова, после которых возразить Сакура уже не смогла: слишком хорошо она знала это чувство, когда все вокруг заняты делом, а ты словно и не при чем. — И еще, Сакура, — крикнула подруга уже с нарисованной птицы, — лекарства уже есть, давай хорошенько поработаем над сывороткой вечером вместе? Прошла пара часов, когда Сакура увидела через дверной проем переминающегося с ноги на ногу Горо. Она вышла ему навстречу с тяжелым сердцем. Она не знала, как начать разговор, обычное «привет» казалось слишком неправильным. Если бы мальчик просто был родственником пациента, но они за эти несколько дней успели стать почти друзьями. — Я не хотел отвлекать, — смущенно пробубнил он, не глядя девушке в глаза, — но мы не знаем как… — Что такое, — сразу встревожилась Сакура, — кто-то опять заболел? Она с утра уже успела навестить Дулму и знала, что та уверенно шла на поправку. И все же после смерти мужа женщина очень сдала. Она жаловалась на бессонницу, навязчивые мысли и страхи. Это все ужасно пугало ее. Она говорила, что слышит как наяву, что муж зовет ее вслед за собой. «Но я же не могу уйти, у меня дети» — тоскливо говорила она медику. Одно дело вылечить пациента, и совсем другое — вернуть его к полноценной жизни. — Нет, дело в том, что рогьяпа нашей деревни тоже умер недавно и мы не можем похоронить мертвых. Некоторые люди попробовали похоронить своих сами, но у них не получилось — птицы отказываются прилетать. — Саске-кун вчера сжег несколько тел, — но Горо при этих словах скривился. — Сжег… — задумчиво протянул он, — а куда делись их души? Она и представить не могла, что это тоже может стать проблемой. — Знаешь, Горо, — сказала Сакура, садясь у стены и похлопав пригласительно по нагретому камню, мальчик устроился рядом, прижавшись как можно теснее, — на войне мы столкнулись и с вернувшимися мертвецами. Но были и те, кто не просто воскрес, а сохранил свою волю. Мой лучший друг сражался плечом к плечу со своим отцом. — А что вы делаете с телами? — Мы относимся к умершим со всем почтением и закапываем их в землю. — Но они же гниют! — вот теперь отвращение на его лице было очень заметно. — Да, но души там уже нет. Друг моего сенсея вернулся, чтобы помочь ему в бою только благодаря силе воли. Хотя то, что случилось с его телом… А как хороните своих мертвых вы? — Это сложно объяснить. Я могу отвести вас к нашему дуртро и все показать. Это недалеко, примерно в получасе пути от деревни. Вы же умеете подниматься в горы? — К сожалению, сегодня я не смогу — слишком много дел. Что если мы сходим туда завтра вечером? — То, что мой отец умер — ужасно. Я так до конца и не могу в это поверить, — Сакура хотела сказать что-то бессмысленно утешительное, но он прервал ее жестом, — но то, что он до сих пор с нами, заставляет его дух страдать еще сильнее. — Прости меня… Я обещала, что справлюсь. И не смогла… — ирьенин опустила голову, уставившись на трещины на камнях. — Отец умер, но мама жива, благодаря тебе, — он пихнул Сакуру локтем в бок, — хорошо, что ты была рядом с нами. До завтра? Медик смотрела ему вслед. Как он успел так вырасти всего за три дня? Он даже шел теперь степенно, как взрослый. Старший мужчина в семье… Мармуг теперь бодрствовал дольше. Он очень просил снять с него подгузник, но когда понял, что даже сидеть дольше пяти минут не может, смирился. На обед, помимо питательной смеси, Сакура заварила ему немного ячменной муки, принесенной из дома гонгта. Посыльным был какой-то незнакомый мальчишка. Лхамо расстаралась — помимо сыра, вяленого мяса и сладостей, она прислала солидный кусок запеченной баранины. Мясо было жирным и сочным, после него и смотреть не хотелось на вчерашнего зайца, которого Ино с Саем запекли целиком. Совершенно неожиданно у нее появилась пара часов свободного времени: Мармуг спал, полуденный зной разогнал по домам даже ребятишек. После сытного обеда ее тоже стало тянуть в сон — сказывался недосып последних дней и сильное напряжение. Она заснула прямо за столом, положив голову на блокнот, в котором расписывала план работы над сывороткой. Остаток вечера тоже прошел довольно спокойно: в деревне никто не умер, Нгаванг спал, набираясь сил. Ино с Саем не привезли каки-либо тревожных новостей. И сыворотка тоже прошла все испытания довольно неплохо. И все же, Сакура не могла отделаться от мысли, что это всего лишь затишье перед бурей, а не окончательная победа. Сидя под постепенно появлявшимися звездами, они провели импровизированную планерку. — Завтра с утра попробуем начать расхаживать Мармуга. — Не рановато? — Сакура не хотела слишком торопить события. — Мы аккуратно, просто поставим на ноги. Он восстанавливается хорошими темпами. — А я хочу вколоть первую дозу сыворотки. Ино, мне будет нужна твоя помощь, на всякий случай. — Ты от меня так просто не отделаешься, мне тоже интересно. Сакура чувствовала себя выспавшейся и свежей, поэтому решила сегодняшним вечером завершить еще одно дело. Ино отпустила ее даже слишком охотно. В доме Горо было тихо, но сам парень еще не спал. Когда девушка предложила ему пройтись к месту похорон, он на бегу отпросился у бабушки и так рванул куда-то в сторону скал, что Сакура еле поспевала за ним. Тропинка уводила вверх. Если бы девушка не была шиноби, наверняка переломала бы себе ноги. Приходилось цепляться с помощью чакры, пару раз они перепрыгивали через широкие расщелины. — И вы тут еще тела умерших как-то умудряетесь переносить? — немного запыхавшись, спросила она у мальчика. — Неа, этой дорогой ходил рогьяпа. Она самая короткая. Есть и более удобный путь. Луна ярко освещала плоскую каменистую площадку, огороженную по периметру жердями с натянутыми веревками, на которых вились по ветру флажки и тряпочки. Она была поделена теми же флажками и тряпочками внутри на квадраты. Это казалось даже чем-то праздничным, пока ветер не донес до нее трупную вонь. Тел было пять, в различной степени сохранности. Она подошла поближе и опустилась на колени перед первым костяком. Плоть почти полностью расклевали птицы и растащили мелкие животные. Остались только крупные кости, череп зиял пустыми глазницами. — Рогьяпа потом разбивал кости вон там, на камне. Только сейчас она обратила внимание на крупный плоский валун, вокруг которого сидели грифы. Птицы не испугались пришедших людей, напротив, они смотрели на Горо и Сакуру с пугающим нетерпением. — А потом что делают с костями? — Смешивают с цампой и скармливают птицам. — И в чем ваша проблема? Я смотрю, нескольких человек все же принесли сюда. — Птицы не прилетают, — печально сказал мальчик, — раньше они растаскивали тело за считанные минуты, а теперь не съедают и за сутки. Наверное, рогьяпа знал какой-то секрет. — Думаю, дело не в этом, — задумчиво произнесла Сакура, — птицы тоже могли заболеть, поэтому их и стало так мало. Сотни лет они кормились на этой скале и вдруг решили отказаться от легкой добычи? Надо будет завтра обсудить это с кем-нибудь из тех, кто помнит прошлую эпидемию. — Жаль, — он уходил, оглядываясь на флажки, за которыми уже были не видны кости, — если от человека не остается ничего, это хороший знак. Эти птицы тоже умрут? — Кто знает, люди тоже не все заражаются. А почему вас не устраивает погребение в огне? Там тоже от человека остаются только пепел и самые крупные кости, которые потом можно будет размолоть в муку и рассыпать где-нибудь в красивом месте. — Мы берем у земли ее животных и съедаем их, а после смерти возвращаем долг. А так тело просто сгорит, не принеся пользы. С этой стороны на погребение она еще никогда не смотрела. В Конохе они скорбели, прощаясь с близким человеком. Но постепенно местный ритуал, который сначала показался ей ужасным, обретал смысл и непостижимую красоту. — Знаешь, зола очень полезна для растений. Они впитают в себя ее, потом их съедят животные… Так или иначе, все вернется на круги своя. — Это имеет смысл, — задумчиво проговорил он, глядя на птиц, снова кружащих над флажками, — но вряд ли вам удастся убедить остальных. Возвращались они молча, Горо спускался, цепляясь за редкие кустики и торчащие камни. Сакура шла слишком медленно, по ее мнению. На самом деле, она могла бы спуститься вниз гораздо быстрее, но потихоньку подстраховывала уставшего мальчика. Под конец она все-таки не сдержалась и спрыгнула вниз с высоты метров в пять, по пути легонько оттолкнувшись от пары торчащих из скалы выступов. Мальчишка смотрел ей вслед открыв рот. Буря грянула ночью. Стоило только Сакуре коснуться головой рюкзака и задремать, как ее сразу же разбудили — одному из больных стало хуже. Нет ничего хуже, чем вставать и выпутываться из нагретого спальника после получаса сна, а потом тащиться на другой конец деревни, ежась от холода. Но стоило ей увидеть больную, как все раздражение и усталость схлынули. Пожилая женщина, немного похожая на Чие Баасама, такая же круглая и невысокая. Заболела только прошлым вечером, но уже была совсем плоха. Слабое сердце не выдерживало нагрузки. К сожалению, несмотря на все старания Сакуры, через час она все же умерла. Пока ирьенин тащилась обратно, ее догнал встревоженный родственник еще одного больного. А из дома того её напрямую вызвали к третьему заболевшему. Четвертый, пятый, шестой… в какой-то момент ей даже почудилось, что эта ночь будет бесконечной. Все смешалось в голове, если бы не записи в блокноте, она бы забыла о том, скольких больных пришлось посетить. И все же, трех человек спасти не удалось. Добросовестно отсидевшая всю свою вахту Ино, увидев Сакуру, настояла, чтобы она непременно легла спать. По ее словам, некоторые восставшие мертвецы выглядели свежее, чем подруга. Но и сейчас ей, видимо, было не суждено выспаться. Со стороны гор пришел мужчина, который сказал, что одна из женщин тяжело заболела. Нужно было лететь, и Сакура полетела. Уже на месте она старалась не ругаться совсем уж отчаянно. Женщина была больна уже несколько дней и дотянула до стадии кровотечений. И пришлось не только делать укол, а поставить поддерживающие организм капельницы. Девушка старалась не заснуть при ее взволнованных родственниках, но все равно ненадолго выпадала из реальности. Обратно летели уже на рассвете. Сакура дремала, крепко обняв Сая за талию со спины. Она была вымотана не столько бессонной ночью, сколько бесплодностью своих усилий. Вся вчерашняя эйфория словно испарилась. Ни чакра, ни препараты не были панацеей, ирьенину казалось что она сражается с невидимкой, который наносит удары все время с новой позиции. Ино тоже выглядела помятой, но не настолько измученной. Они, не сговариваясь, закинули в рот по тонизирующей пилюле и занялись повседневными делами. Для начала они все-таки отказались от идеи попытаться расхаживать Мармуга — он и сидел-то еще неуверенно. Зато постоянно их благодарил и сначала звонко расцеловал руки Ино, а потом и Сакуры. В этом жесте почти не было подтекста, но девушки потом еще долго смущенно хихикали. Саске пришел, когда Ино и Сай улетели на птице. Сакура только успела развеять клонов после обхода. Он сразу переступил через порог, и девушка вздрогнула, не отдавая себе отчета в том, почему так насторожилась. Мармуг сидел вполоборота к дверному проему, он вытянул костлявые ноги, а Сакура поддерживала его за плечи. Саске скользнул вперед и она успела лишь заметить его глаза — красный и фиолетовый, прежде чем оказалась в совершенно другом месте. В руках больше не ощущалась тяжесть тела больного, глаза словно отказывались анализировать то, что видели: какая-то дурная черная бесконечность, распростершаяся во все стороны. Сакура видела словно всем телом и одновременно не видела ничего. «Гендзюцу…» — мелькнуло в голове, и на несуществующих глазах вскипели злые слезы, — «Саске-кун, за что…» А потом она представила дверь. Раздвижную дверь из дерева. Она увидела даже рассохшуюся досочку внизу и вспомнила, что из-за нее дверь иногда заедала. Она протянула руку, изо всех сил стараясь не думать о том, что в этом пространстве у её тела нет формы, с усилием отодвинула в сторону полотно двери, и сделала шаг. Времени тоже не было, было лишь усилие воли. Такое, словно она пыталась сдвинуть с места целую скалу без помощи чакры. «Чакра!» — мысль словно зажглась в голове, она почувствовала, как крошечная голубая искорка пробежалась по всему телу, всколыхнула озерца тенкецу… и Сакура обнаружила себя уже за порогом Чертога Памяти. Обычно она слышала звуки внешнего мира, пусть и словно издалека, но сейчас вокруг стояла оглушительная тишина. Она не слышала даже стука своего сердца. И в то же время, никогда раньше Чертог Памяти не был настолько реальным. Сакура коснулась кончиками пальцев бумажной перегородки между коридором и одной из комнат и поежилась от ее реальности. И все же, нужно было срочно выбираться. Наверняка Саске уже допрашивает Мармуга. И ему может понадобиться срочная помощь. За дверью теперь была тропинка, ведущая к красным воротам Тории. Она побежала по ней, все набирая скорость, и обнаружила себя лежащей на полу в хижине. Ужасно болел локоть и затылок, кажется она стукнулась при падении. Саске держал Мармуга за голову и очень пристально смотрел в его глаза. Сакура поежилась. Кажется, никогда раньше она не видела в его позе, повороте головы, взгляде столько неподдельной заинтересованности, почти страсти. «О, Ками, кажется, ему это нравится!» — подумала она, поднимаясь на дрожащие ноги. Кровь появилась медленно-медленно, сначала из носа, потом из глаз, словно Мармуг заплакал кровавыми слезами. А потом он открыл рот, как будто в попытке что-то сказать, крупный сгусток вылетел откуда-то из глубин его горла и осел кровавой кляксой на полу. И Мармуг перестал дышать. Сакура встряхнулась, словно кто-то нажал на выключатель. Она схватила Саске за шиворот и с нечеловеческой силой и откинула в сторону, не глядя, куда он упал. Пятая в свое время вдолбила в нее до инстинктов то, что если человек нуждается в помощи — она обязана ему помочь. И сейчас, она даже не отдавала себе отчета в том, что впервые в жизни выбрала не Саске. Матрас был жестким, поэтому она не стала стаскивать тело на пол, а начала откачивать прямо там. Тридцать нажатий, два вдоха, импульс чакры прямо в сердце. И по новой: тридцать нажатий, два вдоха. Мир стал ритмичен и приобрел вкус крови. Да, кажется, она делала искусственное дыхание инфекционному больному наплевав на все меры предосторожности. Чакра, тридцать нажатий, где-то на периферии слуха раздался сухой щелчок — у Мармуга сломалось ребро. Жесткие пальцы вцепились ей в плечи и попытались оторвать от больного. Она сначала отмахнулась, как от мухи, а потом развернулась, запустив в кулак чакру. Саске посмотрел в ее дикие, расширенные зрачки, опустил глаза на окровавленный рот и отступил назад. А потом стоял и завороженно смотрел, как она пытается вернуть жизнь в распростертое на матрасе тело. Сакура отошла от тела Мармуга сама, нажала на глазное яблоко, убедилась что все было кончено и вытерла тыльной стороной ладони губы. — Время смерти одиннадцать часов утра, — хрипло сказала она и до боли вцепилась рукой в бедро. Только бы не заплакать при нём, — я очень старалась спасти этого человека, Саске-кун. — Я тебе уже говорил, эти люди были нашими врагами. Не стоило настолько стараться, — его голос был абсолютно спокойным. Но потом добавил с явным интересом, — как ты смогла так быстро выбраться из гендзюцу? — Ты снова напал на меня, — очень тихо, как-то надломлено сказала Сакура, — Зачем? — Я устал ждать, сегодня он выглядел достаточно крепким, чтобы выдержать разговор. — Ты хотел сказать «пытку»? — Нет, именно разговор, — Саске говорил очень спокойно, и это убедило Сакуру в правдивости его слов, — Гендзюцу я применил когда он начал терять сознание. — И как, Саске-кун, — все так же тихо, без тени эмоций спросила она, — это того стоило? — Я не узнал того, чего хотел, — сказал он, поворачиваясь к ней спиной и делая шаг в сторону дверного проема, — придется поискать в другом месте. Он остановился, когда перед ним взметнулся вихрь из листьев, а в центре его стояла Сакура, выпрямившись и выставив перед собой сияющие чакрой кулаки. — Ты измотана и не сможешь меня задержать, — холодно сказал Саске, но в его голосе не было угрозы, лишь равнодушие. — Я попытаюсь остановить тебя даже ценой своей жизни, — одними губами прошептала она. — Ну, это мы уже проходили, — усмехнулся Саске, — не вынуждай меня снова применять гендзюцу. И передай Какаши, что я выполняю приказы Хокаге. Сакура не помнила, отошла ли она в сторону сама или он отодвинул ее. Она точно не сидела на месте, что-то делала, переставляла, разбирала, но до конца не осознавала, что именно. Когда Ино и Сай вернулись, они тоже в первые мгновения застыли в шоке, но потом Ино помогла подруге умыться и потихоньку разговорила. После они плакали, вцепившись друг в друга, и Ино ругала последними словами Саске. — Как ты думаешь, он наплюёт на карантин и уйдет? — спросила Ино о том, что тревожило ее сейчас больше всего. — Он сказал, что выполняет приказы Хокаге. — Знаешь, Сакура, я не думаю что мы его скоро увидим… — Я думаю, нам необходимо сделать вскрытие, — тихо сказала девушка, отводя глаза в сторону от пытливого взгляда подруги, — Саске-кун сказал, что применил гендзюцу уже после того, как Мармугу стало плохо. Это косвенно доказывает его невиновность. Вряд ли он мог умереть от простого разговора. — И ты ему веришь? — зашипела Ино, — Саске может говорить что угодно, но натуру не спрячешь. Ему ведь было плевать на Мармуга, он из-под него не вымывал дерьмо, не кормил его с ложечки. Да что там, он даже его по имени ни разу не назвал! — Я ему не верю, — просто сказала Сакура, — но я верю фактам. Если вскрытие подтвердит его вину, я буду первой, кто сообщит об этом Хокаге. — Я проведу вскрытие сама, а ты будешь фиксировать результаты, — Ино проговорила это, зло сощурив глаза. Так она не смотрела на заклятую подругу со времени их битвы на арене. — Ого, ты мне настолько не доверяешь? Впрочем, я не против, — Сакура горько хмыкнула, — предпочитаешь приступить до обеда или после? Она смотрела на то, как злющая Ино разворачивается и выходит из хижины, а потом перевела взгляд на пальцы. Противная мелкая дрожь, появившаяся после ее неудачных реанимационных действий, так и не проходила. Ее можно было снять успокоительным, но оно совершенно не сочеталось с тонизирующими пилюлями. Так что демарш подруги пусть и был обидным, но оказался весьма кстати. Ино терпеть не могла занятия по аутопсии еще со времен обучения. И это определенно была не трусость, Сакура прекрасно знала, насколько смелой может быть подруга. Скорее невозможность абстрагироваться от того, что это тело на секционном столе еще недавно было живым человеком. Еще тогда Ино с горем пополам провела самостоятельно два вскрытия, отчиталась перед Цунаде и облегченно вздохнула. Сакура же наоборот, пыталась во время любого интересного случая проскользнуть в операцию и поучаствовать, пусть даже просто подавая скальпели. Хорошо, что шишо прекрасно понимала, что это не патологическое любопытство, а патологическое же стремление стать лучше. Именно там, в секционной, Сакура выковывала из себя ирьенина. В одном из свитков, пришедших из Конохи, был еще и складной операционный стол. Она готова была поклясться, что оперировала на нем еще во время войны — правая передняя ножка была чуть короче, и они лепили вниз пластырь, сложенный в четыре слоя. А на стальной поверхности змеилась длинная царапина. Сакура улыбнулась этому столу, как старому другу. Выставила свет, подключила генератор, организовала стеллаж под инструменты. Она бы и тело перетащила самостоятельно, но Ино и Сай как-то незаметно включились в работу. — Извини, — опустив глаза, сказала Яманака, — я доверяю тебе, но у других могут возникнуть вопросы. — Нет, правда, это очень умный ход, Свинина, — шутливые прозвища у них были в ходу только в «хорошие времена», поэтому Ино сразу расслабилась и переключилась на работу. Сакура записывала все этапы сразу в форменный бланк, не забывая при этом подстраховывать подругу. Но причину смерти она нашла без подсказок — тромб в легочной артерии был заметен невооруженным глазом. Вскоре нашлась и основная проблема — тромбоз глубоких вен голени. Саске был не виноват. — То есть, его убило наше лечение? — потрясенно сказала Ино, разглядывая один из плотных красных сгустков, — он мог умереть в любой момент, Саске просто не повезло оказаться рядом. — Надо что-то менять в схеме, — отозвалась Сакура, — без кровоостанавливающих на первом этапе мы не справимся. Но все выздоравливающие должны пролечиться антикоагулянтами. — Которых у нас почти нет, — мрачно завершила за нее подруга. — На три дня хватит, — после подтверждения невиновности Саске, у Сакуры словно камень упал с души. Дрожь в пальцах прекратилась сама собой. И все же, она устала. Теневые клоны у нее получились не сразу. Она раздала им лекарства и отправила к выздоравливающим. А еще с тяжелым сердцем отправила новый запрос Цунаде через Кацую. Потом шиноби обедали почти в полной тишине, никаких привычных шуток и подначек. В какой-то момент Ино по-привычке обернулась, чтобы посмотреть, не зовет ли их Мармуг, но наткнулась взглядом на закрытое одноразовой простыней тело и съежилась за столом. Без него стало пусто. — Давай отложим введение сыворотки на завтрашнее утро, — разорвала сгустившуюся тишину Сакура. — Давай, — Ино тоже не чувствовала себя способной вынести еще одну смерть, — знаешь, тебе лучше сейчас хорошенько выспаться. А я, если будет нужно, подменю тебя. Кто знает, какая нас ждет ночь. — Спасибо, — с чувством сказала Сакура, — но я подожду возвращения клонов. — Надо его похоронить, или отдать его тело родственникам. — Которые сами не знают, как похоронить своих. Как жаль, что катоном из всех нас владеет только Саске-кун! И все эти религиозные проблемы… Да и Нгавангу как назло стало хуже. — И все же тебе стоит поговорить с ним на эту тему. Их небесные похороны только разносят заразу дальше. Мы прилагаем усилия, чтобы избежать эпидемии, а горцы своим упрямством могут всё разрушить. Клоны были развеяны и Сакура заснула так крепко, как спала только у себя дома. Ее даже не тревожила беседа Ино и Сая, которую они вели вполголоса. — Что ты чувствуешь из-за смерти Мармуга, — спросил Сай, но она уже привыкла к его неожиданным, а иногда и бестактным вопросам. — Зачем тебе? — машинально спросила Ино, но увидев его растерянный взгляд, переформулировала вопрос, — ты ведь спросил не из любопытства, да? — Я вижу, как вы с Сакурой переживаете, и не могу понять почему. — Что я чувствую, — протянула она, — я чувствую скорбь, мне жалко что этот человек умер, а мои усилия пропали даром. Я чувствую злость на Саске, пусть он и не виноват, но он мог бы допрашивать его при нас. Я сочувствую его родным. В какой-то момент Ино не смогла продолжать, она всхлипнула и прижала руку к глазам. А потом почувствовала, что Сай обнял ее, просто обозначив прикосновение. Она могла в любой момент стряхнуть его руку, но не стала этого делать. — Я не знаю, что должен чувствовать, — он прошептал, касаясь дыханием ее волос, — вы переживаете, а я не чувствую ничего. И я никак не могу понять… — Сай, — она отодвинулась и посмотрела на него мокрыми от слез глазами, — ты не должен оглядываться на нас. Это мы с Сакурой неправы, нельзя было так привязываться. — И все же, я до сих пор боюсь, что во мне не осталось ничего человеческого. — Если бы это было действительно так, ты бы никогда об этом не задумался. Как ты помнишь, я из клана Яманака. Мы кое-что во всем этом понимаем, — Ино протянула руку и мягко прикоснулась ладонью к его щеке, — и еще, Сай, я вижу, как ты сочувствуешь мне. Именно в этот момент Сай наконец дал название тому, что чувствовал к ней все эти дни. Когда она просыпалась по утрам, такая, какой ее никто не видел — растрепанная, с красными от недосыпа глазами, когда она прижималась к нему во время полета на нарисованной птице. Он очень ясно осознал разницу, когда прошлой ночью к нему точно так же прижалась Сакура, а он не ощутил совсем ничего. С Ино ему все время казалось, что место соприкосновения словно пылает. И все же странные реакции тела меркли перед тем, что он почувствовал сейчас. Она видела его настоящего, не человека, пытающегося скрыться за искусственной улыбкой. А просто Сая, не способного на сильные чувства. Сая, в котором не осталось практически ничего настоящего и живого. И приняла его таким, какой он есть. А он полюбил её за это всем сердцем. Несмотря на то, что она проспала всего три часа, Сакура проснулась по-настоящему бодрой. Ино сразу же заняла ее место. Последнее время они уже не заморачивались тем, где чей спальник, и просто заползали в свободный. А Сакуру ждал важный разговор с гонгтом, и она очень надеялась, что он ее поймет. В конце концов, Нгаванг был умным мужчиной. Известие о смерти Мармуга его опечалило, но он так же переживал, узнав о других умерших жителях деревни. Другие ее тревоги оказались беспочвенными, его даже не пришлось уговаривать. — Огонь — это чистое погребение, — слабо сказал он, — у нас так хоронят только самых достойных. И если Саске-сан согласится нам помочь… В этом был весь вопрос. Сакуре отчаянно не хотелось обращаться к нему с просьбой. Пусть он и не был прямым виновником смерти Мармуга. Пусть даже больной мог умереть в любой момент, потому что тромбоз был бомбой замедленного действия. Но все же Саске предпочел решить все сам, не спрашивая совета у медиков. «Командная работа…» — грустно улыбнулась Сакура, — «кажется, мы с Саске куном были неспособны работать вместе с самого начала». И дело было вовсе не в гордости, какая уж тут гордость, когда она столько раз бросала себя к его ногам? Просто, всё было бесполезно. Саске не оценил ее усилий, снова. — Я поговорю с Саске-куном, — неискренне улыбнулась она. И мысленно добавила, — «если сумею его найти». — А что насчет вашей сыворотки? — Испытания прошли успешно, завтра утром можно будет попробовать ввести ее вам. Вы уверены в своем решении? Я все еще могу испытать сыворотку на себе, тем более, что я была неосторожна при реанимации Мармуга и так или иначе должна буду ввести ее себе… — Что ж, — закашлялся он, — значит, завтра утром. Девочка, ты сейчас гораздо полезнее для деревни, чем умирающий старик. — Вы будете жить, не говорите глупости, — она поправила его одеяло и вышла в темный коридор, столкнувшись по пути с Лхамо. Женщина была ужасно бледна, но на тревожные расспросы отвечала, что все в порядке. Она наотрез отказалась от осмотра, а медик не стала настаивать. Теперь все ее время принадлежало остальным больным: Сакура особенно тщательно осматривала выздоравливающих, боясь пропустить признаки тромбоза. Еще она посетила дома умерших и передала родственникам слова Нгаванга. И снова удивилась их сплоченности и единодушию. Они полностью доверяли своему гонгту. Вечером она обнаружила, что дел не осталось вовсе. Но ей совершенно не хотелось возвращаться в осиротевшую хижину. И она не представляла где искать Саске. Сакура решила повторить путь, которым они прошли вчера ночью с Горо. Нашла еле заметную тропу, поднялась на скалу, не доходя до места похорон и свернула в сторону. Она сидела на небольшом уступе, глядя на залитую закатным светом деревню. Из-за холодного ветра ее обнаженные плечи покрылись мурашками. Тишина была почти абсолютной, ее не тревожили ни крики птиц, ни стрекот насекомых. Но сейчас Сакура не чувствовала в этом ничего зловещего. Она погрузилась в эту тишину и перестала ощущать даже свежесть ветра. Сейчас, когда ее миссия провалилась, а любовь всей ее жизни оказалась миражом, она очень ясно почувствовала, что такое настоящая гармония. Теперь она была готова искать Саске-куна и просить его о помощи, не видя в этом больше ничего унизительного. Она отправилась обратно, когда на небе появились первые звезды. По какому-то наитию прошла мимо дома Мармуга к колодцу, где Сай в это время набирал воду. И даже не удивилась тому, что Саске был там. Отрешенно смотрел в черноту провала, накручивая веревку на ворот. Обе дочери Нгаванга стояли рядом с ним, приготовив глиняные кувшины. Сакура решила подождать пока он останется один. Ревности к девчонкам она не чувствовала, прекрасно помня, как мрачное обаяние Учихи очаровывает женщин. Он перелил воду из ведра в один кувшин и снова отправил его в колодец. Наполнил второй. Только когда девушки ушли, он начал жадно пить оставшуюся в ведре воду. — Добрый вечер, Саске-кун, — Сакура вышла из тени, когда он напился. — Сакура, я почувствовал твое присутствие. — Мармуг умер не из-за тебя… — Я знал об этом, — перебил её он. — Теперь об этом знаем и мы. На самом деле, он мог умереть в любой момент. И, как бы страшно это ни звучало, его смерть может быть спасла других больных. — Хорошо, — он собрался уже уйти, когда Сакура продолжила. — Саске-кун, нам нужна твоя помощь, без твоего катона мы не сможем… — Я понял, когда и где? — и почему ей казалось, что Саске может быть против? — Через два часа на площадке для захоронений, Горо может тебя проводить. — Я знаю где это, и приду сам, — кажется, этот разговор успокоил не только ее, но и самого Саске. Последнюю фразу он произнес не так отрывисто. Они разошлись в разные стороны. Пришлось снова вызывать клонов, организовать все без их помощи не получалось. В очередной раз Сакура мысленно поблагодарила Наруто за то, что он научил ее своей коронной запретной технике. Без нее они бы не справились: обычные клоны были простыми болванчиками, годными только на то, чтобы обманывать противника в бою. Тела сгрузили на большую телегу, в которую впрягли мохнатого добродушного яка. Не все смогли проводить своих родных в последний путь, но все же собралось больше дюжины деревенских. Они медленно и торжественно шли за телегой по широкой утоптанной тропинке, пока не показалась каменистая площадка, огороженная флажками. Деревенские остановились, явно не собираясь идти дальше. — Рогьяпа всегда забирал тела здесь, дальше ходить нельзя, — сказал удивленным шиноби Горо. — Но ведь тела приносили и после его смерти, — удивилась Сакура. — У них просто не было выбора, — пояснил вместо мальчика Сай. Тела сложили подальше от флажков, чтобы случайно не сжечь священное для деревни место. Саске пришел, когда они перетаскивали их из телеги и тоже взялся помогать. Сняв свой длинный черный плащ, он остался в распахнутой на груди рубахе и широких брюках. Сакура предложила ему форму ирьенина, но он только отмахнулся, явно не заботясь о чистоте одежды. Для того, чтобы сжечь покойных, ему понадобилось всего три катона. После первого огненного шара тела словно оплавились и перестали походить на человеческие. Третий катон оставил на скале пепел, да потрескивающие от жара крупные кости. Сай прижимал к себе Ино, и Сакура почему-то этому совершенно не удивилась. Более того, судя по общению парочки до задания, это все было лишь вопросом времени. Внезапно, она почувствовала руку Саске на своём плече. Он стоял за её спиной, на приличном расстоянии. Это нельзя было назвать настоящим объятием, но это было самое теплое прикосновение Саске за всю миссию. Даже, пожалуй, за все время их знакомства. Но Сакура не ощутила ничего, словно была под анастезией. Наверное, от того, что сквозь плотную ткань формы ирьенина, она могла почувствовать только тяжесть его ладони?