Обычай обычаев — честь по чести,
Но здесь все свои, здесь можно не врать,
Здесь вечер для тех, кто когда-то был вместе,
Здесь вымыл руки — и можно брать.
Здесь можно вляпаться, можно влюбиться,
Можно напиться, можно напеть, —
Главное — вовремя остановиться,
Главное — вытерпеть и дотерпеть…
Зимовье Зверей «Объяснение».
Ночь опять была сложной. Пришлось создать нескольких клонов, и Сакура с удивлением осознала, что ей очень тяжело передать ответственность за больных даже им. По-хорошему надо было организовать подобие госпиталя с тремя зонами: для недавно заболевших, для выздоравливающих и реанимацией. Но она прекрасно понимала, что это бесплодные фантазии. Пусть даже и удастся каким-то чудом найти достаточно просторное свободное помещение, убедить больных перейти туда не получится. Как не получилось убедить хуторян переехать ненадолго в деревню. «Лучше я умру здесь, в родных стенах» — сказала одна из её последних пациенток. Короткое затишье они с Ино решили посвятить Нгавангу и испытанию сыворотки — можно было найти сотню причин для того, чтобы отложить столь рискованную авантюру. Но послезавтра запас кровоостонавливающих грозил снова закончиться, и срочно требовался резервный вариант лечения. Пожилая женщина — Сакура так и не могла понять, кто она: служанка, которая со временем стала управлять не только хозяйством, но и хозяевами, или просто дальняя родственница — была очень рада пришедшим медикам. Она сетовала, что Сакура перестала ночевать у них — насколько бы им всем было спокойнее, если бы она была рядом! — Не гоже жить вам у Мармуга. Переезжайте в дом, разместим всех как-нибудь, — ворчала она, провожая девушек в комнату старосты. На пороге их перехватила Лхамо. Заламывая толстые руки и возводя к потолку глаза, она с трагическими подвываниями спросила Сакуру, сколько осталось её мужу. И та, вспомнив об отце Горо, не стала её сильно обнадеживать. А потом и вовсе попросила подождать снаружи — они планировали на всякий случай нарисовать несколько поддерживающих печатей прямо на полу комнаты, и лишние люди могли бы им помешать. Когда все было готово, Сакура ещё раз дотошно проверила готовность инструментов и встревоженно посмотрела на Ино. Она знала, что в ирьениндзюцу гораздо сильнее подруги — той так и не удавалось настолько четко контролировать чакру. Но за годы совместной работы они успели стать прекрасно спаянной командой и понимали друг друга даже не с полуслова, а с полувзгляда. Ино черпала уверенность в Сакуре, а она сама сейчас тоже не отказалась бы опереться на кого-нибудь сильного. Казалось бы, за спиной война, сотни проведённых операций, победы и потери. Но как же хочется знать, что если ты ошибся, рядом будет кто-то, кто успеет тебя вовремя остановить. — Начнём, — одними губами произнесла Сакура, и Ино взяла из лотка уже готовый шприц. Для начала они решили ввести всего два куба внутримышечно. Был шанс, что малое количество позволит справиться с любой возникшей негативной реакцией. Дальше надо было ждать четыре часа. В принципе, все реакции развивались обычно в течение часа, но медики решили перестраховаться. Если всё пройдет удачно, завтра они попробуют ввести вторую дозу сыворотки. Поначалу они даже поверили, что всё прошло хорошо, но через полчаса Нгаванг пожаловался на тяжесть в груди. Сакура тотчас же тщательно его осмотрела — сыпь, начинающийся отёк, одышка. — Аллергическая реакция, — тихо и спокойно, чтобы не тревожить зря пациента, сказала она, — Ино, готовь адреналин. Нгаванг смотрел на неё полными ужаса глазами. Где-то там, на периферии мыслей, Сакуре было его ужасно жалко, но она задвинула все чувства и эмоции на дальний край сознания. Поискала глазами интубационный набор, надеясь что все же не придется его использовать. — Всё будет хорошо, — Нгаванг попытался встать, хватаясь за грудь, и медику пришлось его удерживать на месте, уговаривая как ребенка. Ино изловчилась как-то ввести лекарство ему в бедро, — мы контролируем ситуацию. Скажите, что вы чувствуете? — Какой-то гадкий вкус во рту, — он еле шевелил распухающим языком, — голова кружится… — Лежите спокойно, мы ввели лекарство, сейчас должно стать легче. Ино ввела и антигистамин, а Сакура принялась аккуратно прощупывать чакрой насколько пострадал организм пациента. — Почему ты не достанешь сыворотку чакрой, ты ведь сможешь? — спросила подруга, глядя на то, как медик то аккуратно проводит над телом Нгаванга, то погружает в него светящиеся зелёным ладони. — Приступ мы купировали, так что пусть сыворотка делает свое дело. Мы же не знаем точно, на что он отреагировал. — Но это может повториться… — Ино осеклась, увидев как подруга сделала страшные глаза, — ладно, пусть работает, в конце концов, мы здесь и контролируем ситуацию. — Как вы себя чувствуете теперь? — Сакура обратила внимание на то, как Нгаванг заметно расслабился. — Дышать легче, ужасно хочется спать… — он всё ещё еле шевелил языком, но теперь уже от стресса и усталости. — Сейчас, ещё пару минут, и я больше не буду вас мучить. Он заснул до того, как Сакура закончила своё обследование. Девушки подложили ему подушку под ноги, чтобы улучшить кровообращение и отошли к окну — посовещаться. — Эти сутки за ним надо будет наблюдать, сама понимаешь, — прошептала Ино, — и это тебе придется взять на себя. — Хорошо, но я отправлю с тобой клона, — Сакура поймала обиженный взгляд Ино и поспешила добавить, — просто в качестве поддержки. — Что теперь будем делать с сывороткой? Ведь испытание нельзя считать состоявшимся… Вторую дозу вводить нельзя. — Вернёмся к первоначальному варианту: введём сыворотку мне. — Сакура, но ведь это… — Начнём с того, что я была в прямом контакте с кровью больного, помнишь? И я уступила Нгавангу только из уважения. Я в любом случае собиралась стать вторым подопытным. Они молчали — Ино всё пыталась подобрать аргументы, а Сакура просто бездумно смотрела в небольшое окно. Громкий отчаянный крик стал для них неожиданностью. Они вместе подхватились и побежали на звук, который был где-то близко, буквально за стеной. Но и в первой и во второй комнате никого не было. Вопль повторился, теперь в нём были слышны рыдания и причитания. Навстречу девушкам выскочила такая же растерянная пожилая женщина. — Кажется, это в комнате госпожи… — растерянно сказала она, — идите за мной. Сакура попыталась нащупать какое-нибудь оружие, но тщетно. Она расслабилась, не ожидала нападения от людей. Так что её сумка с оружием так и лежала в рюкзаке. За всю эту ужасно долгую неделю она ей так и не понадобилась. Ино была более дисциплинированной — в её руке блеснул кунай. Сакура нахмурилась и запустила чакру в резко распрямлённую ладонь. Но на пороге комнаты они остановились и смущенно убрали оружие. Одна из дочерей Лхамо рыдала, заламывая руки, и причитала: «Мама! Мамочка!». Сама женщина лежала на огромной кровати и явно была без сознания. Сакура сразу же устремилась к ней, лишь немного изменив потоки чакры в руке. Ино занялась девчонкой — та из-за истерики не могла вымолвить ни слова. Собственно, и о причине такого состояния Лхамо они узнали практически одновременно. Сакура нащупала следы седативных в крови, служанка протянула маленький стеклянный флакончик. А Ино привела в чувство девчонку всего двумя хлесткими пощечинами. — Мама отрави-и-и-илась, — провыла она, показывая измятый листок бумаги, — написала, что папа умирает, и она не в силах это вынести. — Мне нужно много тёплой воды, чайник и таз, — пока что состояние Лхамо не вызывало сильной тревоги, видимо, они успели вовремя, — Ино, неси зонд. Старушка очень быстро организовала всё, что нужно. А Сакура даже поменяла свое мнение о дочерях старосты, они ей сначала показались пустыми и недалекими. Но сейчас они помогали, причём, работали слаженно и без суеты. К Нгавангу пришлось отправить клона. А вот сочувствия к жене гонгта не было. Лишь глухое раздражение, только усилившееся после разговора со служанкой. Та, кстати, оказалась именно прислугой, но при этом была и дальней родственницей хозяина. — Откуда у Лхамо-сан это лекарство? — спросила Сакура, получше рассмотрев пузырек. Хорошее, качественное снотворное с легким успокоительным эффектом. Кажется, Наруто в своё время был на какой-то странной миссии у производителя. Лекарство не дешевое. Во всяком случае, в списке обязательных лекарств для госпиталя его точно не было. — Она плохо засыпает, вот и купила у торговцев. А может, из города кто-то из сельчан привёз. Откуда же теперь узнаешь… Сакура смотрела на нерастворившиеся таблетки в тазу, плавающие среди рвотных масс, и думала о том, что именно это лекарство могло бы сейчас очень пригодиться матери Горо и другим, кто перенес болезнь, но страдал от её последствий. Лхамо, конечно же, не могла об этом знать, и её нельзя было за это винить. Но как же так? Нгаванг думал обо всей деревне, а его жена не подумала даже о чувствах собственных детей. И всё же Сакура оставила в мыслях зарубку, что надо тщательно осмотреть её аптечку. Во избежание рецидива. Самое неприятное было уже сделано. Несмотря на то, что таз оперативно унесли, в комнате всё равно стоял неприятный кисловатый запах. Теперь Сакура методично и неторопливо очищала кровь женщины от уже растворившихся веществ. Она собирала их с помощью чакры, вытягивала наружу через мельчайшие поры и растворяла в теплой воде. И где-то посреди этого процесса её осенило: ведь так же можно сделать и с тромбами, только в обратную сторону. Попробовать направленно провести лекарство и растворить тромб, полностью контролируя с помощью чакры. Да, операция ювелирная, но в целом, её навыков должно хватить. Только хватило бы сил… Когда Лхамо очнулась, Сакура оставила её на попечение дочерей. Она была уверена, что их слезы и причитания смогут достучаться до неё гораздо сильнее, чем любые нудные беседы. Нгавангу пока решили не сообщать о поступке жены. Они расскажут всё позже, когда он окрепнет и лишние волнения не отразятся на его здоровье. Приступ у гонгта не повторился, более того, он чувствовал себя лучше. Возможно, так сработала сыворотка, а, может, и сам организм всё-таки справился с заразой. Сьяма, так звали служанку, приготовила ещё одну комнату — для Сая и Саске. Саске-кун снова пропадал неизвестно где, но теперь Сакура была уверена, что он не нарушит приказ Хокаге. Ей даже удалось проспать почти четыре часа подряд, когда Ино вернулась с обхода. Ночь тоже выдалась на удивление спокойной: было всего три вызова, да и те не критические. И Сакура почти поверила, что эпидемия вот-вот схлынет. С утра они с Ино навестили Нгаванга — он с аппетитом съел немного жидкого бульона, чем порадовал свою сиделку. А потом они заглянули и к его жене. Кажется, Лхамо было стыдно — дочери ночевали в одной комнате с матерью и не отходили от неё ни на шаг. Сама женщина была непривычно тихой и лишь жалобно спросила о состоянии мужа. Если введение сыворотки Нгавангу они откладывали, то теперь наоборот. Сакура вколола её сама себе, даже не поморщившись. Кажется, Ино волновалась гораздо сильнее. Но ни в первый час, ни к полудню ничего не изменилось. Значит, организм Нгаванга среагировал на какой-то неучтенный компонент, а сама сыворотка была вполне безопасна. Весь день девушка провела рядом с Нгавангом. Он расспрашивал её о жизни шиноби, и Сакура рассказывала ему истории, стараясь изменить его мнение хотя бы о Скрытой Деревне Огня. Было странное ощущение: эта огромная опасность, которая нависала над всеми, осталась незамеченной здесь. Они ведь даже Вечное Цукуеми не поняли. Просто сначала заснули всей деревней, а потом очнулись от глубокого сна и продолжили жить, как раньше. Сакура уже сталкивалась с людьми, которые не могли смириться с утратой пусть и искусственной, но такой соблазнительной реальности. А Нгаванг всего лишь увидел сон о том, как его деревня живет спокойно и счастливо, не боясь чужаков. Его дочери счастливо вышли замуж. Его люди пасут тучные стада овец в горах, а холодными зимами женщины прядут шерсть и ткут невесомые, но тёплые полотна. Очнувшись от сильнейшего гендзюцу, он просто продолжил жить дальше, каждым своим действием приближая мечту. И Сакуре стало как-то горько и стыдно. Да, она не попала под действие этой ужасающей техники, но всё это время она прекрасно знала, что увидела бы ТАМ. Именно в этот момент её сокровенная мечта показалась какой-то мелкой и глупой. И особенно горько было из-за того, что сейчас эта мечта показалась ей еще более неосуществимой. Саске-кун рядом, но словно стал ещё дальше, чем когда был отступником. Затишье оказалось недолгим. Некоторым больным стало хуже и Сакура снова погрузилась в круговерть посещений больных. Теперь она очень серьёзно осматривала и выздоравливающих. Пока что им везло — признаков тромбоза не было ни у кого. Она снова взяла кровь у Дулмы и её матери — для исследования и новых доз сыворотки. Передала часть через Шизуне на анализ в Коноху. Выслушала от Кацую основательно смягченные ругательства Цунаде. Наставница, когда волновалась, становилась гораздо более резкой. Она не одобрила её эксперименты с сывороткой, сказав, что затея слишком рискованная. Сил отнимет много, а результат довольно туманный. Но просто сидеть сложа руки Сакура не могла. Кровоостанавливающее, как бы они его ни пытались экономить, снова подходило к концу. Вторую дозу Сакура ввела вечером, снова под присмотром Ино. И уже через час её основательно зазнобило так, что пришлось укрыться двумя теплыми шерстяными одеялами. Ради чистоты эксперимента ирьенин отказалась от жаропонижающего и обезболивающего. — Ты ведь понимаешь, что это может быть не из-за сыворотки. Сама же говорила про прямой контакт с кровью Мармуга, — Ино всё пыталась её переубедить. — Шиноби заболевают очень редко, — несмотря на поганое состояние, а, может, и благодаря ему, Сакура ощущала всё так, словно это происходит не с ней. Странное ощущение расщеплённого сознания, словно она стала Внутренней Сакурой и наблюдала со стороны за заболевшим телом. — Да, но вспомни, сколько ты создавала теневых клонов? И как работала практически без отдыха? — Наверное, ты права, но смысл тогда в испытании? Нас снова отбросит к началу исследования. — Лобастая, давай договоримся так, ты сейчас пьешь все лекарства, а когда тебе станет лучше испытаем сыворотку на мне. Нашему, — Ино сделала акцент на этом слове, — исследованию это точно не повредит. Так просто, конечно, Сакура не сдалась, но заклятая подруга в конце концов её уломала. Страх её так и не отпускал, потому что Ино именно сегодня очень остро почувствовала, что болезнь угрожает не только жителям деревни. Человек ко всему привыкает, даже к постоянному напряжению. Они привыкли ходить постоянно в защитных костюмах. Привыкли обрабатывать руки дезраствором, от которого кожа стала сухой, а на сгибах пальцев появились маленькие трещинки и язвочки. И в последнее время они стали слишком беспечны — вот и Сакура делала искусственное дыхание, даже не подумав о том, насколько это опасно. И как бы Ино не ругала её про себя, она знала, что на её месте поступила бы точно так же. Сакура заснула, а Ино смотрела в маленькое окно, выходящее во двор. Уже вторую ночь они жили в доме Нгаванга и девушка осознала, насколько ей не хватает Сая. Да, по дальним хуторам они всё ещё летали вместе. Но она незаметно для самой себя привыкла к тому, что он рядом постоянно. Пить чай вместе, делиться страхами и переживаниями, да она даже к его шуточкам привыкла. Она никогда не стеснялась показывать свои чувства, но сейчас почему-то не могла заставить себя даже просто подойти и поболтать с ним. Наверное, потому что сама не знала, чего она хочет. Сначала Сай показался ей очень похожим на Саске, если честно, до этого задания она и не отличала их друг от друга. Оба высокие, симпатичные, безэмоциональные. Да, отдалённое внешнее сходство было. Но глядя на Саске и Сая сейчас, во время задания, она не могла их не сравнивать. И эти сравнения всегда были не в пользу Саске-куна. Теперь Саске ночевал в доме Нгаванга, в одной комнате с Саем. И Ино никак не могла отделаться от мысли, что до этого он просто брезговал маленькой лачугой Мармуга. Ночью Сакура спала тяжёлым сном, металась в кровати, то раскрываясь, то снова заворачиваясь в одеяла. У неё снова поднялась температура, но после укола нормализовалась, и Ино попыталась заснуть. Ранним утром, еще до рассвета её аккуратно потряс за плечо Сай — снова надо было бежать к пациенту. Ино уже привыкла к тёмным лачугам, она ловко делала уколы при неровном свете масляных ламп и свечей. Но ещё ни разу при ней не умирал пациент. Одно дело война, а другое — чувствовать что человек уходит, а ты не можешь ему ничем помочь. По протоколу госпиталя умирающий никогда не должен был оставаться в одиночестве. Но только сейчас Ино поняла, что Цунаде берегла её от таких случаев. Сакуру она гоняла по полной, заставляя отрабатывать полноценные смены в реанимации. И если вдруг её пациент ухудшался, его незамедлительно отдавали другому ирьенину. Сейчас же, просто глядя на то, как дыхание больного становится реже и тяжелее, как синеют его губы и кончики пальцев, девушка ощущала, что разделяет его боль и страх даже без погружения в сознание. Когда она тоже начала задыхаться, в комнату тихо вошёл Сай и так же тихо вывел её на улицу, оставив заботам какой-то родственницы умирающего. А сам вернулся и пробыл там до самого конца. — Почему ты не позвала меня, как только поняла, что не справляешься? — Сай никогда не подбирал слов, и сейчас Ино была ему за это благодарна. — Я думала, что ты ушёл, — они действительно не договаривались, что он останется, — и к тому же, ты не ирьенин. — А откуда они бы узнали об этом? — Сай посмотрел на неё, снова прикрывшись искусственной улыбкой, — я в форме ирьенина, и могу оценить состояние человека. Констатировать смерть так уж точно. — Наверное, я плохой ирьенин, — Ино изо всех сил старалась сдерживаться, но слёзы собирались в глазах и стекали влажными дорожками по щекам и носу, — ты прав, я не справилась. Расклеилась из-за одного умершего пациента, когда Сакура уже… — Никогда не думал, что здесь имеет значение количество, — перебил он её, — при тебе раньше никогда не умирали? — Асума сенсей, — прошептала Ино. Но тогда боль была настолько сильной, что осознание навалилось позже, — и на войне тоже шиноби умирали у меня на руках. Но сейчас, здесь, всё по-другому. Что бы мы ни делали, как бы мы ни старались — мы всё равно проигрываем в этой борьбе. Я не знаю, как можно помочь всем этим людям. И Сакура… А вдруг она всё-таки заболела? Ино закрыла руками лицо, стараясь сдержать рыдания, но получалось из рук вон плохо. Сай притянул её к себе и обнял. Он отстраненно подумал о том, что руки стали совсем непослушными и тяжёлыми. От девушки пахло дезраствором, дымом и лекарствами. «Мы все изменились за эту неделю» — сказал он сам себе, почувствовав что Ино начинает потихоньку успокаиваться. Он пытался найти слова утешения для неё и не смог, поэтому снова сказал лишь то, что думал. — Я привык к смерти. В Корне по-другому выжить было невозможно, — Ино подняла голову и посмотрела на него снизу вверх с нечитаемым выражением лица, — но я однажды понял, насколько это неправильно. Если я вдруг заболею, я хотел бы, чтобы меня лечила именно ты. — Ещё не хватало, чтобы и ты заболел на мою голову, — кажется, девушка рассердилась. Во-всяком случае её слёзы высохли, как по волшебству, — только попробуй! Во дворе дома их ждал Саске-кун. Примерно за полчаса до их прихода прилетел сокол с письмом, адресованным Сакуре. Все вместе они решили не будить её и вскрыть письмо самостоятельно. Ино, как официальная заместительница Сакуры взяла это на себя. Она разломала печать Суны и развернула свиток, быстро прочитав содержимое. А потом посмотрела на парней сияющими глазами. — Песок прислал помощь, они ждут перед лестницей. А ещё, Камень, Туман и даже Звук. — Орочимару просто пытается наладить связи с другими скрытыми деревнями, — глухо сказал Саске, — видимо, он хочет новый статус для Деревни Звука. — Ты его очень хорошо понимаешь, да? — не удержалась от шпильки Ино. — Лучше прочих, — просто сказал Саске и ушёл в дом. Ино даже подумала, что тот обиделся, но Саске вернулся с рюкзаком и махнул Саю. На Ино внимание он больше не обращал. Наутро Сакура проснулась с тяжелой, как после похмелья, головой. Но без температуры или любых других неприятных симптомов. Она готова была включиться в работу по полной. Первым делом она навестила Нгаванга и его жену. Староста уже понемногу пытался ходить, опираясь на плечо старой служанки. И в целом радовал тем, что идёт на поправку. Лхамо, напротив, лежала в глубокой апатии. Сакура привыкла к тому, что женщина обычно была шумной, словно заполняла собой всё пространство. И поговорить по-душам с ней не получалось — она односложно отвечала на все вопросы. Единственное, что заставило её ненадолго оживиться — вести о здоровье мужа. Её дочерям тоже, видимо, наскучило сидеть у постели больной матери — они заглянули на пару минут, занесли завтрак и убежали во двор. Потом Сакура с Ино разбирали посылки с помощью от других скрытых деревень. Кажется, даже в детстве подарки они разворачивали с меньшим энтузиазмом. Благодаря Камню они больше не переживали за недостаток кровоостанавливающих. Песок позаботился об успокоительных и антигистаминах. А Звук развернул мобильную лабораторию недалеко от деревни. Теперь не надо было ждать несколько дней, пока придут результаты из Конохи. Впрочем, корысть Орочимару была вполне понятна — он получал самые свежие сведения об инфекции, не рискуя своими ирьенинами. Более того, границы деревни теперь были оцеплены шиноби практически на всех известных подступах и перевалах, и медики перестали переживать за то, что кто-то из горцев нарушит карантин. Так что следующее, что Сакура наметила — сбор анализов у всех жителей деревни. Заболевших, выздоравливающих и здоровых. Мероприятие дорогое, но раз уж Орочимару так желает поучаствовать в исследованиях, пусть вкладывается по-полной. Она собрала небольшой мобильный холодильник, удивляясь его лёгкости и удобству — привычные ей модели вмещали меньше, а весили раза два больше. На обход сегодня они собрались вместе с Ино, хотя Сакура предлагала подруге хорошенько отоспаться. Но она лишь мрачно разжевала пилюлю, подхватила холодильник и ушла вниз. Сакура нашла её во дворе. Ино, презрительно наморщив нос, наблюдала за тем, как Чилпа и Сэба буквально облепили Саске-куна с обеих сторон. Он сидел прямо на земле и точил кунай, а девчонки нависли над ним, наблюдая и с восторгом комментируя каждое его действие. Сакуре эта сцена показалась даже забавной — именно так все девчонки липли к нему во времена академии. Да и Саске-кун реагировал на них с таким же спокойным равнодушием, словно и не замечал ничего. — А знаешь, почему они меня так бесят? — задумчиво спросила Ино, когда они шли к первому больному. — М-м-м? — Сакура очень хотела избежать этого разговора. Они же вроде бы оставили это дурацкое соперничество в прошлом. И вот опять… — Потому что у них болеет отец, сходит с ума мать, а эти дурёхи не хотят видеть ничего, кроме симпатичного парня. — Они просто ещё не повзрослели, — на ум не пришло ничего, кроме этой банальности. Сакуре стало ужасно стыдно — она опять думала только о Саске, словно он центр всего, а Ино тосковала об отце. И Сакура не знала, как её поддержать в этой беде. — Да ладно, они младше нас всего на пару лет. — Мы шиноби, — мягко сказала Сакура, — наверное, это здорово, думать только о симпатичном парне в шестнадцать. Но вскоре их снова поглотила работа. К сожалению, появились новые заболевшие. А у одного из выздоровевших обнаружился тромб в венах голени. Если бы Сакура не искала его намеренно, они бы его наверняка пропустили при осмотре. Такая бомба замедленного действия может неделями никак не беспокоить, а потом убить человека за считанные минуты. Поэтому они с Ино решили попробовать сразу провести процедуру по удалению тромба. В маленькой комнатушке было негде начертить вспомогательные печати, и Ино подготовила несколько свитков из Камня, на всякий случай. Начать решили чуть ниже голени — для начала Сакура отключила пораженную часть кровеносной системы от общего круга кровообращения. Она очень аккуратно, работая мельчайшими нитями чакры, поймала введённую напарницей каплю лекарства и провела её к тромбу, который мгновенно начал разрушаться. Ещё капля лекарства позволила растворить его без остатка. Ирьенин аккуратно восстановила кровообращение и выпрямилась — по лицу струился пот, пальцы от напряжения свело судорогой. Вся процедура заняла не больше пяти минут, но сил отняла неимоверно много. По закону парных случаев они нашли тромб ещё у одного пациента. Вторая операция прошла немного легче — ирьенины гораздо меньше переживали за методику, сосредоточившись исключительно на процессе. Но уже после Сакура поняла, что поторопилась с возвращением к работе — у неё кружилась голова, а когда она поднялась на ноги, ощутила противную слабость в коленях и тошноту. Ино продолжила обход, а Сакура вернулась к дому старосты, села в тени прямо на доски террасы, прижалась к прохладной каменной стене и провалилась в сон. Она проснулась из-за мерного покачивания. Поначалу ей даже показалось, что она опять сглупила во время миссии, и сенсей несёт её в безопасное место. Память вернулась фрагментами — миссия действительно была, и её действительно кто-то нёс на руках вверх по лестнице. На минуту ей показалось, что это Саске-кун, но ощущение полета прекратилось, и её сгрузили на футон. Перед глазами мелькнула форма ирьенина и тёмные волосы. — Сай, — еле шевеля языком позвала девушка, — Ино уже вернулась? — Нет, я сейчас пойду к ней, что-то передать? — Не относите анализы без меня, хорошо? Я планировала передать Шизуне отчёты… — Хорошо, — он развернулся чтобы уйти, но потом всё-таки добавил, — Сакура, выспись нормально. Ты, конечно, мелкая, но таскать тебя по лестнице довольно тяжело. — Спасибо, — на ответную гадость сил не хватило. А потом время снова скрутилось в тугую пружину. Они просыпались, связывались с Конохой, навещали больных, хоронили умерших. Анализы показали, что после болезни вирус всё равно остается в крови, правда, его количество постепенно падает. Пробы Сакуры и Ино были положительными. Несколько дней они особенно тревожно присматривались друг к другу, но в конце концов расслабились, решив, что Сакура уже перенесла стёртую форму инфекции, а Ино переболела бессимптомно. Сыворотку испытали на Сае, а потом и на Ино, как только Сакура более-менее пришла в себя. У них не было никаких неприятных последствий, поэтому было решено пускать её в массовое производство. Первым испытуемым среди подростков стал Горо. Он согласился на это, когда заболел один из его друзей. После переговоров с Листом и Звуком (кажется, там были разные этапы и уровни переговоров, просто вся эта дипломатическая волокита прошла мимо ирьенинов) было решено, что медики Орочимару возьмут разработки Сакуры и используют их для создания собственной сыворотки. Одна огромная задача была успешно передана более компетентным людям, но существенно легче не стало. После долгих переговоров Скрытые Деревни решили, что посылать своих медиков в эпицентр эпидемии не будут. Кажется, их испугало то, что медики в итоге подхватили инфекцию. Так что Сакура и Ино основную волну эпидемии вновь вывозили на своих плечах. Отдельной проблемой стало заполнение бумаг. Старейшины настояли на подробных отчетах по расширенной форме. Всё было бы неплохо, но обычно ирьенин вёл таким образом не больше дюжины больных, а в деревне заболело всего около полутора сотен людей. Даже Сая пришлось подключить к подсчёту использованных лекарств. Особенно после того, как не сошлись цифры по сильному успокоительному. — О, Ками, какой бред! — Ино сжимала ладонями разрывающиеся от головной боли виски, — это ведь лекарство из Суны. На кой нашим бюрократам нужен отчёт и по нему. — Мало ли, может мы тут вместо, того чтобы лечить пациентов, все две недели смотрели яркие цветные сны? — вторила ей Сакура. Люди болели, к сожалению, умирали. Но пока что потери от эпидемии не превышали десяти процентов от заболевших. Причём после применения улучшенной сыворотки потери снизились вдвое. А разработанная Сакурой техника по борьбе с тромбозом помогла спасти еще двадцать человек. Да, эпидемия оказалась тяжёлым испытанием, но не стала катастрофой. А потом наступил момент, когда люди перестали заболевать. И с каждым днём становилось всё легче и легче. Прошёл почти месяц с их приезда в деревню. Нгаванг снова был на ногах и очень трепетно ухаживал за своей женой. Она довольно сильно похудела, осунулась, но всё же начала вставать с кровати и снова принялась командовать дочками и служанкой. Свободного времени становилось всё больше, и в какой-то момент Сакура с удивлением поняла, что ей стало скучно. Ино с Саем улетели к дальним пациентам, Горо носился где-то с мальчишками. Он недавно восторженно рассказывал, как здорово пасти овец всю ночь напролёт, так что его тоже можно было не искать. Саске-кун… За весь этот месяц они общались только по вопросам, связанным с работой. Он мог пропасть на целый день, а если даже и был где-то рядом, предпочитал молча чистить оружие или перебирать свитки. Несколько раз Сакура пыталась завести с ним беседу, но он отвечал односложно, и это отбивало всякую охоту продолжать. И если раньше ей достаточно было лишь сидеть рядом и разглядывать его тонкие черты лица, пытаясь угадать, о чём он думает, то теперь она всё чаще задавалась вопросом о том, как им наладить общение. Вот и сейчас они сидели вдвоём во дворе, в разных углах, каждый со своим делом. И Сакуре казалось, что он даже не замечает её присутствия, словно она снова стала одной из толпы. «Неужели нам нужен Наруто даже для того, чтобы просто поговорить?» — мрачно спросила она саму себя и вернулась к своим документам. Когда Саске ушёл — она не заметила. Он проскользнул мимо тихо, как тень. Она обратила внимание, что его нет, только когда рядом с ней сел гонгт. — Учиха Саске, — мрачно протянул он, — кто бы думал, что младший брат Итачи будет нам помогать. — Он не в ответе за дела своего брата. На самом деле он всю жизнь пытался отомстить Итачи, — она помолчала, не зная, как подобрать слова, — это долгая, кровавая и печальная история. — Надо же, есть и такие? Просто все твои истории были похожи на сказки о героях. — Мне хотелось произвести хорошее впечатление, — Сакура улыбнулась, убирая свиток. Нгаванг расхохотался. — Что ж, — произнёс он, отсмеявшись, — такая искренность заслуживает ответной искренности. Пожалуйста, расскажи мне об Учиха. Дело в том, что мои девчонки без ума от него. Пришлось даже пригрозить, что если я ещё раз увижу их рядом с Саске-саном, то запру до его отъезда. Действительно, последнюю неделю Чилпа и Сэба предпочитали вздыхать по парню издалека. Вот почему — усмехнулась про себя Сакура, а потом задумалась. Рассказывать Нгавангу об их непростых отношениях ей не хотелось. — Он один из сильнейших шиноби листа. Сейчас, насколько я знаю, занят миссией по сбору информации. Мармуг так и не успел ему ничего сказать… — Он женат? — У него есть девушка, — тихо сказала Сакура, ощутив, как краска заливает её щёки и уши. Была ли она девушкой Учихи? Он пообещал взять её с собой, но его поведение весь прошедший месяц говорило об обратном. — Хорошая новость. Надеюсь, это остудит головы моим девчонкам, — она с удивлением поняла, что гонгт обрадовался, — всё, я больше не буду тебя смущать расспросами. Кажется, я знаю, что его может заинтересовать. Приведи ко мне Саске Учиху. — Хорошо, — она немного помялась, но всё же решила уточнить, — вы знаете, о чем Саске-кун хотел расспросить Мармуга? — Да, знаю, — протянул он, — сначала он обратился с этим вопросом ко мне, но я ему не ответил. Возможно, потому, что он из клана Учиха, а может, потому, что он разговаривал со мной слишком высокомерно. Много лет назад мы с моими друзьями любили по ночам пасти овец. Нас было пятеро, а осталось двое. Точнее, теперь только я. Всё никак не привыкну… — Мальчишка, которого чуть не убил Мадара — это Мармуг? — Сакура прижала ладони ко рту, как только у неё в голове стала складываться картина. — Я тогда подвернул ногу и остался дома. А потом, через пару дней, хуторяне нашли Мармуга в горной речке. Он простыл, потерял много крови, но всё-таки выкарабкался. Я отправился искать тела друзей вместе со взрослыми, но мы ничего не нашли. Только кровь на том месте, где их убили. — Кажется, я знаю, что с ними произошло. — Мармуг сказал, что видел, как какое-то чудовище поглотило их тела. Но ему не поверили. Решили, что причудилось из-за потери крови. — Спасибо, — только и смогла вымолвить она, низко склонив голову, — эта информация будет полезна Конохе. Сегодня она снова жадно ждала Саске, почти как раньше. Старалась не предаваться пустым мечтам, но всё-таки радовалась. Его миссия тоже не прошла впустую. Сакура видела, как он пытался найти ответы на свои вопросы, разговаривал то с одним горцем, то с другим. Как становился всё мрачнее день ото дня. Как продолжал поиски, словно по инерции, ни на что уже не рассчитывая. Даже после смерти Мармуга. Жаль, что он не делился с ней ни своими целями, ни своими мыслями. У Сакуры не было возможности ни помочь ему в поисках, ни утешить в поражении. Зато теперь она была счастлива тем, что сообщит ему хорошую весть. Саске вернулся поздно вечером, когда дом уже готовился ко сну. Она специально задержалась на террассе, чтобы встретить его и передать приглашение гонгта. — Хорошо, завтра я поговорю с ним, — сказал он и уже собирался уйти, но Сакура его остановила. — Наверное, мне следует сопровождать тебя, Саске-кун. — Это не твоё задание, — отрезал он, но девушка продолжила: — Гонгт выразился достаточно ясно. Он просил меня привести тебя к нему. — Упрямый идиот, — пробурчал себе под нос юноша, — хорошо, пойдём вместе после завтрака. Саске прекрасно умел показывать свое недовольство — Сакуру словно холодным душем окатило. Там, наверху, её ждала Ино. Вот уже второй день, как они отказались от тонизирующих пилюль и боролись с откатом. Травяные пилюли, строго говоря, не содержали никаких опасных или вызывающих привыкание веществ. Привыкал сам организм к состоянию бодрости и повышенной готовности. Поэтому после длительного приема нужно было войти в обычный ритм. Днём часто накатывала сонливость, а вечером — наоборот, наступала парадоксальная бодрость. Но сейчас она могла думать только о реакции Саске-куна. Девушка уже почти начала привычно винить себя: за то, что неправильно подобрала слова. Но внутренний голос, гораздо более честный, чем она сама, нашёптывал, что правильных слов и вовсе не существует. «Неужели так будет всегда?» — мысленно простонала Сакура, прижимаясь спиной и затылком к холодным камням стены, — «он всё ещё выбивает меня из колеи одним словом». В таком состоянии даже заходить в комнату к Ино было опасно — она прекрасно чуяла любые перемены настроения. Ещё вечером подруга отпустила пару намеков насчёт радостно-возбуждённого состояния Сакуры. Сколько ей понадобится, чтобы понять, насколько девушка расстроена? Она снова пришла на полюбившееся место в горах. Не шиноби, пожалуй, не смог бы добраться до этого уступа скалы. С тропинки его видно не было, так что возникала иллюзия полного уединения. Рядом с ней оставалось достаточно места для ещё одного человека. Но именно сейчас Сакура окончательно осознала, что Саске никогда не будет настолько ей близок. Она была готова впустить его в свой мир, поделиться теплом, теми мелочами, которые помогают раскрашивать жизнь более яркими красками. Но сколько бы Сакура ни старалась отогреть его — он всё больше закрывался, как моллюск при прикосновении к нежной сердцевине. Она устала от того, что он то приближает её к себе смутными намёками, то отталкивает холодностью и неприятием. И всё чаще ей стало казаться, что вот эта холодность — и есть настоящий Саске-кун. Если она отступала на шаг назад, он не замечал её отсутствия, если же приближалась — он защищался. Сакура окончательно устала и запуталась, этот месяц вымотал её не столько физически, сколько эмоционально. Ведь не смотря ни на что, она любила его. Да, после того, как воспоминания были запечатаны, она стала меньше замирать и теряться в его присутствии. Но она всей кожей чувствовала его присутствие. И всё ещё радовалась любому, даже крошечному проявлению внимания. Она больше не выглядела жалкой, но оставалась такой по-сути. В Чертог Памяти она шагнула, словно в трансе, так и не поставив перед собой конкретную задачу. Поэтому её ждал бесконечно длинный пустой коридор, словно в убежище Орочимару. Стоило Сакуре подумать о том, что она запуталась, и появилось несколько ответвлений, словно в лабиринте. — Я просто хочу понять, как это всё началось, — сказала она в полумрак. А потом увидела простую белую дверь. Точную копию двери в её комнату. Даже маленькая наклейка в виде сердечка была идентичной. Много лет назад Сакура наклеила её, написав карандашом поверх: «я люблю Саске». Кажется, тогда ей было лет семь. Иероглифы было уже не разобрать, но сердечко держалось крепко. Дверь открылась от легчайшего прикосновения, практически без скрипа, а за ней был кусочек ночной Конохи. Ряды деревьев, лавочки, фонари… она всегда старалась пройти этот сквер как можно быстрее, не глядя по сторонам. И, если это было возможно, выбирала другой путь, пусть даже это и казалось уступкой слабости. Саске-кун тоже был там: в синих шортах, со смешным хохолком на голове и с выражением непререкаемого упрямства на лице. Такой, каким он был до ухода к Орочимару. Сакура села на скамейку, обхватив голову руками. Почему именно этот момент? Самый болезненный и тяжелый? Она ведь была влюблена в Саске практически всю сознательную жизнь. Даже там, в Чертогах Памяти, не было ответа. Она открыла глаза уже в реальности и увидела обманчиво-близкие, яркие и крупные звёзды. Такие, какими не видела их даже во время ночевок на природе. «Такие же холодные и далекие, как Саске-кун», подумала она, а потом иронично хмыкнула. Наивная романтичность, как в дурацких женских романчиках. А потом замерла, забыв даже, как дышать, так, словно её снова ударили по затылку. Ответ был на поверхности, только вот она так и не смогла с лёту понять, о чём ей пытается сказать подсознание. Этот Саске был ей совершенно незнаком: чужак, в котором она просто видела своего товарища по команде. И каждый раз обращалась к тому, четырнадцатилетнему Саске. Осталось ли в нём хоть что-то от того мальчика? Сакура твёрдо пообещала себе найти ответ на этот вопрос. Можно было остаться в горах до утра, но она нуждалась в настоящем отдыхе. От камней тянуло холодом, и на поддержание тепла уходила чакра. Сакура проскользнула в комнату через окно и ощутила укол совести: Ино спала, подложив под голову блокнот — подруга ждала её, пока не уснула. Утром Ино ей отомстила сполна: подняла ни свет ни заря и попыталась втянуть в «девчачий разговор». Она прицепилась, как клещ, пытаясь выяснить, что же вчера было. Но разочарованно вздохнула, когда подруга всё-таки призналась, что обсуждали они исключительно миссию. А потом Сакура позорно бежала, чтобы свернуть этот неудобный разговор. Саске-кун ждал её. Можно было обрадоваться, но Сакура очень отчётливо вспомнила, каким он был тогда, много лет назад, перед своим уходом из Конохи. Теперь он рассматривал её как соперника? Пытался соревноваться в успешности выполнения миссий? И она не знала, как поступить. Нгаванг сидел на циновке перед накрытым столом, и Сакура, как его медик, прекрасно знала, насколько ему тяжело держать спину прямо, непринуждённо улыбаться, вести беседу. Тем более, что эта беседа была похожа на прогулку по берегу моря в шторм. Саске накатывался волнами, собираясь говорить только о том, что его интересует и игнорируя любые другие темы, Нгаванг был спокоен, как скалы, и столь же недвижим. Он сам разливал чай медленно-медленно и столь же нерасторопно и плавно говорил. Всё было неплохо, пока разговор не зашёл об Итачи. — Никто не имеет права судить его, — мрачно сказал Саске, — я не позволю пачкать его имя. — Разве никто? — в голосе гонгта не было ни удивления, ни страха, — его жертвы имеют на это право. — Нет, — коротко отрезал Саске, дёрнувшись, как от удара. Теперь он смотрел на Нгаванга обоими глазами. Сакура не знала, что делать в этом противостоянии, — можно было объяснить гонгту контекст, но как на это отреагирует Саске? Если бы он хотел, то рассказал бы всё сам. Она смотрела на риннеган и понимала, что если бы её не было при этом разговоре, Саске-кун уже применил бы гендзюцу и вытащил всю информацию силой. А Нгаванг навсегда бы убедился в том, что шиноби способны растоптать не обладающего их силой человека. Ей почему-то отчаянно этого не хотелось. — Нгаванг-сама, — она так и не смогла придумать что-то более изящное, чем напрямую попросить, — расскажите, пожалуйста, Саске-куну всё, что вы знаете. Коноха будет вам очень благодарна за это. — Хорошо, Сакура-сама, — в его голосе она услышала дружескую иронию, хотя он выглядел абсолютно серьёзным, — ради вашей благодарности я расскажу Саске-куну всё. Саске чуть отклонился назад, расслабляя плечи и спину, и девушка незаметно выдохнула, успокаиваясь. Только сейчас она почувствовала вкус крови — так волновалась, что сильно прикусила щёку и не заметила этого. — Мне пора уходить, надо связаться с Цунаде-сама и навестить больных, — действительно, эта беседа оторвала её от обязательных утренних дел. И если многое могла на себя взять Ино, то связаться с Цунаде через Кацую могла только Сакура. Она помогла этим двоим упрямцам наладить диалог, справятся же они без неё дальше? К тому же Саске прямо высказался, что не хочет посвящать её в детали своей миссии. — Хорошо, спасибо, ваша помощь была неоценима, Сакура-сама, — только теперь она обратила внимание на это обращение, совершенно не соответствующее её статусу. Сакура окончательно смутилась и покинула поле дипломатических боёв, не оглядываясь. С Цунаде они связывались каждое утро: докладывали на словах отчёты, советовались. Шишо всегда передавала несколько ободряющих слов и от Какаши-сенсея. В самые тяжелые дни только это ощущение их незримой поддержки помогало ей справляться. Сегодня Цунаде решила сначала развлечь их свежими сплетнями. За этот месяц к Листу, Песку, Камню и Звуку присоединились ещё и Облако с Туманом. Лагерь шиноби разросся, а в таком случае неизбежны мелкие стычки: всё-таки противоречия, накопившиеся за много лет, не исчезают так просто. Все Каге строго запретили любые столкновения и жёстко наказывали своих шиноби за неповиновение. Поэтому молодёжь от скуки тайком устроила свой вариант арены боёв — с тотализатором и довольно разумными правилами. Более того, они умудрились ни разу не получить серьёзных травм. Сейчас всё вскрылось, и Каге так и не могут сойтись в едином мнении: наказать инициаторов или возглавить это безобразие. Коноха и Звук после обработки последних результатов анализов пришли к выводу, что через неделю Сакура и Ино могут возвращаться обратно. Деревня ещё на месяц останется на карантинном режиме, который будут потихоньку ослаблять. А ещё Цунаде поручила Сакуре провести беседу, услышав суть которой, Ино стала смеяться так, что даже начала икать. — Свинина. — Сакура укоризненно посмотрела на покрасневшую, отчаянно икающую и хихикающую подругу, — разве ты мне не поможешь? — Не-а! — Она попыталась задержать воздух, но снова сорвалась на смех, — Цунаде-сама поручила это именно тебе. Скрипнув зубами от злости, Сакура сдалась. — Ино-свинина, я припомню тебе это, — пригрозила она и отправилась на обход под бессовестное ржание подруги. Последние дни ирьенины были заняты оформлением документов и запечатыванием свитков. Этой техникой Сакура не владела, а Ино была не особенно в ней хороша, поэтому в основном отдувался Сай. Саске снова пропадал целыми днями. А когда приходил — старался быстро поесть, не вступая в разговоры, и исчезал в своей комнате. В такие моменты девушка очень остро чувствовала своё одиночество. Особенно на контрасте разгорающегося романа подруги. Ино с Саем, если были вместе, говорили так, что Сакура чувствовала себя лишней даже во время самой безобидной беседы. А ещё подруга всё реже лезла Сакуре в душу и всё больше говорила о себе. Девушка была рада за неё, но где-то глубоко внутри шевелился червячок зависти. Сай всегда казался человеком, которому будет сложно найти себе пару. Но сейчас он был таким открытым, искренним и счастливым, каким Сакура никогда его не видела. Вечером перед отъездом гонгт пригласил их всех за свой стол. После их разговора Саске относился к нему гораздо теплее, если так вообще можно было сказать о ледяном Учихе. Лхамо вновь царила и распоряжалась, её муж смотрел на это с ласковым снисхождением. Чилпа и Сэба сидели тихо, как куклы, и не отводили от Саске глаз. Сегодня, впервые за много дней, Сакура и Ино были в гражданской одежде — и ощутили, насколько отвыкли от неё. — От лица всей нашей общины, — торжественно начал гонгт после первого обмена любезностями, — мы приготовили подарки. Его дочери поднялись со своих мест так, словно репетировали заранее, и передали по свёртку: одна Саю, а другая Саске. И Сакура со странным чувством отметила, что пальцы девчонки задрожали, соприкоснувшись с пальцами Саске-куна, а щёки ярко запылали. «Неужели я выгляжу со стороны так же глупо?» — со стыдом подумала Сакура. — Это пояса из кожи яков, такие у нас носят только отважные мужчины, — и, увидев что гости не торопятся рассматривать подарок, почти приказал нетерпеливым тоном, — разверните, оставьте эти свои правила вежливости. Здесь все свои. Пояса и впрямь были хороши: широкие, из толстой кожи, покрытой узорами, с увесистыми пряжками. А девушки уже протягивали свёртки ирьенинам. Подарок Сакуры был чем-то очень мягким и легким, завёрнутым в пергаментную бумагу. Она не стала дожидаться просьбы гонгта и развернула её сама. Внутри была шаль из невесомой шерсти нежного персикового цвета с каким-то ненавязчивым узором. Куноичи не слишком интересуются модой, точнее, обращают лишь внимание на утилитарные свойства одежды: удобство, устойчивость тканей, наличие карманов. Но сейчас Сакура не могла перестать прикасаться кончиками пальцев к мягкой шерсти. Ино тоже рассматривала свою шаль с восторгом. — Они сотканы руками наших мастериц из шерсти высокогорных коз, — Нгаванг улыбался, любуясь их восхищением, — пусть они согревают и напоминают о нашей искренней благодарности. И ведь в этом совсем не чувствовалось фальши. Наверное, если бы не задание Цунаде, у Сакуры бы получилось расслабиться и забыть о проблемах. Но приходилось ждать удобного случая, чтобы вывести беседу в правильное русло. А когда таковой не представился — пришлось действовать напрямую. — Вы сказали, что здесь все свои, — неуклюже начала ирьенин, — я должна поговорить с вами, как главой деревни. И с вами, — она обвела взглядом каменно-спокойного Саске, равнодушного Сая и лучащуюся ехидством Ино, — и это довольно… деликатный разговор. Нгаванг понял всё с полуслова и подал знак жене, которая увела девочек. Кажется, они начали спорить с ней громким шепотом, но голоса постепенно удалялись. Сейчас, когда на неё с разным выражением смотрело четыре пары глаз, Сакура было смутилась, но стоило вспомнить, как Цунаде тренировала её называть некоторые медицинские термины и болезни, а за малейшую запинку гоняла по полигону, как смущение прошло без следа. — Наши исследователи подозревают ещё один путь передачи болезни — половой, — спокойно сказала она, скользя взглядом поверх их голов, — конечно, для того чтобы точно убедиться, нужны специфические анализы. Но есть подозрение, что вирус может таким образом передаваться довольно долго — до полугода. — И это значит, что мы не должны… — начал Сай, но Сакура постаралась его опередить. — Да, никакого секса до окончания всех обследований. — Но это касается секса только с теми, кто не болел? — внезапно подал голос Саске. — Ну, разве что, если мальчики решат отдохнуть своей тесной компанией, — ехидно пропела Ино, пока подруга подбирала слова для ответа. Кажется, Сай посмотрел на неё с нескрываемым восхищением. Сакура поспешила продолжить, пока эти двое окончательно не превратили серьёзную беседу в балаган. — Речь идёт именно о воздержании. Мы не знаем, как горная лихорадка может повлиять на плод во время беременности. Лаборатория Звука, — она намеренно не произнесла имя Орочимару, если Нгаванг был с ним знаком, вряд ли саннин оставил у него тёплые воспоминания, — они подозревают, что вирус может быть тератогенным фактором. — Ребёнок родится уродом, — перевела Ино, увидев, что ни один из мужчин не понял из вдохновенной речи Сакуры почти ничего. — А как же старые добрые презервативы? — кажется, они всё-таки прониклись серьёзностью ситуации, Сай даже обошёлся без привычных глупых шуток. — Ни один метод контрацепции не даёт полной гарантии. Ты готов рискнуть? — Сакура окончательно вошла во вкус и обвела мужчин строгим взглядом. — Я с трудом представляю, что смогу предпринять в этой ситуации, — как-то растерянно сказал Нгаванг, — гонгты управляют общиной, но вряд ли горцы прислушаются… — Просто объясните им все риски, этого достаточно. И пару месяцев не давайте разрешения на вступление в брак, — Нгаванг пожал плечами с выражением: «Да когда это кого останавливало», а Сакура вдохновенно продолжала, — И ещё, тогда, пятьдесят лет назад, не было ли всплеска рождения больных детей? — Да, я помню, что немногие дети, родившиеся в год после Черной болезни выжили. Но мы тогда решили, что это всё немилость богов. — Ваша деревня будет ещё какое-то время на карантине, но Каге обещали, что вы не почувствуете убытков. — Нам не нужно ничего лишнего, — гордо сказал гонгт, — мы можем заплатить за всё необходимое. Кажется, он уже предвкушал, как будет торговать с пятью Скрытыми Деревнями, построит новые связи и выведет свою деревню на другой уровень. Шиноби планировали выйти на рассвете, поэтому отправились спать довольно рано, ещё раз заверив гонгта в своей дружбе. Ино с Сакурой предвкушали долгий отдых дома. — Не меньше недели, Лобастая, — промурлыкала девушка, плюхнувшись на свой футон, — и три дня я точно проведу на горячих источниках. — Я тоже. У меня не руки, а копыта, — Сакура с грустью посмотрела на сухую потрескавшуюся кожу, — а ещё я пойду в Ичираку и съем там самый калорийный рамен. — А-а-а, я ночую в одной комнате с Наруто! — завизжала Ино, — но я тоже съем рамен. И целых две недели не буду считать калории! — Угу, Свинина, никакой диеты, и новое платье. — Как ты думаешь, лобастая, эта миссия потянет на ранг S? Это было смертельно опасно. — Неа, Старейшины выше А ранга вряд ли дадут. — Я сначала думала, что ты не вернёшься с нами, а уйдешь с Саске-куном. У вас всё не очень хорошо, да? — Ино посмотрела на враз помрачневшую подругу и добавила, — можешь не говорить, если не хочешь. — Нет, сейчас я точно не уйду с Саске-куном. Он занят своей миссией — я буду только мешать. — Значит, ты будешь ждать его в Конохе? — кажется, она хотела что-то ещё добавить, но промолчала. — Да, я подожду его в Конохе, — эхом откликнулась Сакура. Она отвернулась от подруги и закрыла глаза. Радость схлынула сразу, стоило ей только услышать имя Саске. Но заснуть не удалось, и она пролежала так, стараясь лишний раз не шевелиться, почти до самого рассвета. Много раз они встречали рассвет в горах, но никогда не было возможности остановиться и полюбоваться тем, как сначала начинают светиться верхушки дальних гор, и лишь потом появляется солнце. Вот и сейчас они уходили, не глядя по сторонам. Саске шёл вместе с ними, но Сакура заметила, что вещи он оставил у гонгта. «Он решил проводить нас?» — отстранённо подумала она. Раньше она бы обрадовалась такому проявлению привязанности, но сейчас чувствовала лишь какие-то далёкие отголоски счастья. Девушка слишком устала от эмоциональных качелей, а возможно, во всём была виновата бессонная ночь. Поэтому она упорно смотрела себе под ноги и считала шаги, когда услышала далёкий крик. — Подождите! — кричал мальчишка с другого конца улицы, видимо, он пытался их догнать, но потом отчаялся. Горо остановился только когда добежал до их маленького отряда, попытался что-то сказать. А потом несколько минут пытался отдышаться, уперев ладони в колени. — Хотели уйти не попрощавшись? — немного обиженно спросил он. — Мы вчера заходили к твоей маме, она сказала, что ты пасёшь овец где-то в горах. — Ну да, вернулся домой — и она сказала, что вы уходите. Может, останетесь на несколько дней? Через неделю праздник, мы вывесим танку, будем воскурять благовония… — К сожалению, мы не можем остаться. Нужно выходить на работу, нас ждут в больнице, — вот теперь Сакура улыбнулась по-настоящему: своей наивной искренностью Горо прогнал её хандру. — Я останусь, — коротко сказал Саске, — до вашего праздника точно. Мне нужно будет заглянуть в несколько мест, а для этого понадобится проводник, хорошо знающий горы. «Кажется, это была самая длинная фраза, произнесённая им за весь этот месяц» — подала голос внутренняя Сакура. — Мы с ребятами можем помочь. — Горо явно польстило внимание самого таинственного шиноби их группы. — Хорошо. — коротко кивнул Саске. — Но вы ведь вернётесь? — мальчишка снова обращался к Сакуре, — приезжайте, я покажу вам красивые места. И вы ни разу не ели наше праздничное мясо — мы запекаем козу целиком, представляете? — Я обязательно загляну, если буду недалеко, обещаю, — улыбнулась Сакура. Так, болтая о всякой ерунде, они дошли до каменной лестницы. Открывшийся внизу вид был действительно впечатляющим. И неприятно напомнил Сакуре войну — слишком ровные, насколько позволял рельеф, ряды палаток, среди которых сновали крошечные точки. Но стоило подойти ближе, как она буквально кожей ощутила разницу. Не было того гнетущего ожидания беды. Встреченные шиноби, даже незнакомые, выглядели расслабленными и довольно приветливыми. Компания остановилась у того самого дерева, где шиноби ночевали месяц назад. Были даже видны следы кострища. Сакура смотрела, как Саске-кун уходит, в очередной раз. Можно было солгать Ино, но невозможно было обмануть себя. Она до последнего надеялась на то, что Саске-кун позовёт её с собой. Но он лишь коротко и сухо попрощался, развернулся и, не оглядываясь, пошёл обратно. Горо вприпрыжку бежал за ним. Глядя на их спины, Сакура думала о том, во что превратилась эта «простая миссия на пару дней». Они справились. Хотя, если бы знали заранее, с чем им придется столкнуться, скорее всего, согласились бы на помощь Шизуне. Но почувствовала бы она тогда это удовлетворение от хорошо сделанной работы? Да, она совершенно запуталась в личной жизни, но определённо стала достойным ирьенином.