Апперцепция

      В небольшой столовой разместилось максимальное количество человек на завтрак. В алюминиевых мисках была плотная и почти безвкусная каша, сваренная дежурными орденовцами, а в граненых стаканах плескался сок из собранных ранее фруктов и овощей — сочетание яблока и огурца среди членов Сопротивления нашло своих поклонников в преимущественной форме.       Рон и Джинни сидели в самом конце стола, поглядывая на младших членов Ордена и следя за ними в оба. Несколько человек в начале стола перевернули миски дном на стол, давая знак, что покончили с едой и вышли прочь. Их места заняли следующие — на завтрак вошли Нимфадора и Грюм.       — Грёбаный идиот, — завидев бывшего аврора, буркнула Джинни и недовольно спрятала лицо за рукой.       Рон недолго сомневался. Отхлебнул сока, противного до тошноты, и спросил тихонько, чтобы услышала только сестра:       — Всё ещё хочешь идти за Невиллом? После последней стычки с Пожирателями и, — он на мгновение сморщился, не желая произносить нужную фамилию вслух, — Малфоем, ноги унесли единицы — потери оказались большими. А ты хочешь ворваться на их территорию.       Джинни подняла усталый взгляд на брата. Её лицо побледнело, став болезненно синим и больше похожим на неживое, под глазами залегли глубокие синяки от нехватки сна. Джиневра стала походить на призрака Хогвартса — почти прозрачная, похудевшая и малоэмоциональная. По венам текла только ненависть.       — Они точно что-то узнали от Симуса, — уже какой день настаивала на своем мисс Уизли. — Грейнджер или Малфой, любой из них, да кто угодно! — громче нужного прошипела она, привлекая любопытные взгляды рядом сидящих ребят. — Вот когда они убьют Невилла, тогда этот урод вспомнит меня и мои слова. Они окажутся пророческими.       Рон сглотнул. Гермиона. Они больше не называют её имени — только фамилия, только статус, только должность. Грейнджер, приближенная Волан-де-Морта, Министр магии. Когда-то они сидели в гостиной Гриффиндора и обменивались мечтами о будущем. Теперь они вынуждены находиться по разные стороны баррикад и сражаться друг против друга. Однако, кажется, Гермиона не испытывает от этого никакой тяжести на душе или совести.       — Мы даже не знаем, жив ли Невилл или кто-то из них до сих пор, — аккуратно начал Рон. — Риск может оказаться неоправданным. Грюм в этом прав. Крестражи имеют большую значимость.       — Ага, — Джинни раздражительно фыркнула, зыркнув на брата, — как же. Думаешь, убить этого безносого ублюдка способен каждый?       Рон тяжело вздохнул, набивая рот кашей. Джинни же ложка в рот не лезла. От еды воротило, а горло смочить соком было невозможно. Рыжие длинные волосы были спутаны и собраны в гульку на затылке, с острых плеч свисала майка, приоткрывая вид на ключицы, а на тазобедренных косточках держались вельветовые широкие штаны.       — Не каждый, — согласился Рон. — Но при наличии крестражей никто не сможет его убить. Не смог Гарри, не сможет и Невилл.       — Хватит, — хлестко обрубила Джиневра речь брата. — Гарри — не Избранный. Гарри больше нет, хватит молиться на него. Прошло уже два года, а вы до сих пор считаете, что убить змееподобного способен был только он. Нет.       — Но точно не Лонгботтом.       Джинни резанула острым взглядом по братцу. Рон вздрогнул и тут же попытался отвести глаза, уткнувшись в миску.       — Он все ещё подходит под пророчество, Рональд. Хватит грезить умершим другом.       Рон зыркнул на сестру: Джинни знала, что нужно сказать, чтобы задеть брата за больное. И бывшие лучшие друзья являлись темой номер один. Щеки его тут же покраснели, веснушки стали будто ярче, а костяшки на руках побелели — настолько сильно он сжал ложку. Чтобы вдохнуть полной грудью, он оттянул ворот кофты.       — А ты ведёшь себя так, будто он никогда и не был важен для тебя! — вспылил Рон.       — У меня хватает мозгов разделять личное и войну! — она подскочила на ноги, швыряя миску с нетронутой едой в сторону.       На родственников обратили внимание все присутствующие. Они смотрели на них с любопытством, ожидая продолжения устроенной сцены. И она бы сыскала своё продолжение, если бы в дом не ворвался Джордж, размахивая газетой и крича что есть мочи: «Свежая корреспонденция!».       Джинни покинула столовую первой, буквально выхватывая новый выпуск «Ежедневного Пророка» из рук старшего брата. Она замерла. Следующим к ним подошёл Рон, а затем и все, кто услышал рьяный вопль Уизли.       В воцарившейся тишине было слышно, как оседает пыль. Крупный заголовок привлек внимание сразу же, а фотография Министра магии и не последнего человека в рядах Волан-де-Морта — Малфоя-младшего — заставила всех замереть.       Джинни прочистила горло, прежде чем зачитать:       — «Главное событие месяца — свадьба Министра магии, Гермионы Грейнджер, и одного из самых деятельных военных, Драко Малфоя», — заголовок прозвучал громко и четко, чтобы был услышан каждым, кто собрался в гостиной.       Джинни смотрела на Рона. От лица кровь отхлынула. Губы приоткрыты, глаза навыкат и бегают из стороны в сторону, не в состоянии уцепиться за что-нибудь. Джордж рядом аккуратно положил руку на плечо брату и попросил того присесть. Рон уселся на свободное место в кресле.       — Продолжай, — деловито рявкнула Нимфадора, стоя в дверном проёме с миской в руках.       После глубокого вдоха, Джиневра продолжила:       — «Волшебный мир потрясла громкая новость — Драко Малфой, наследник древнего рода чистокровных волшебников, связывает себя узами брака с действующим Министром магии, Гермионой Грейнджер. Однозначно, это будет один из самых громких браков, случившихся в волшебной Британии с момента введения «Декрета о повышении численности чистокровных волшебников», во время которого среди громких имён оказались такие как Маркус Флинт и Дафна Гринграсс, Пансифия Паркинсон и Теодор Нотт-младший, а совсем скоро узами брака обменяются Астория Гринграсс и Грегори Гойл. Мисс Грейнджер уже больше года занимает пост Министра магии Британии и твёрдо удерживает свою позицию на данном месте. Драко Малфой известен успехами в армии и борьбе против террористической организации Ордена Феникса», — на последних словах её голос стал тише, но после она так же громко и четко продолжила: — «Легко сделать вывод, что этот союз будет величественным и могучим. Министр уделила нам минутку своего времени и дала небольшой комментарий: «Наши отношения с мистером Малфоем в условиях работы остаются всегда формальными и не переходящими личные границы. Но после работы каждый из нас имеет право на личную жизнь, и мы надлежащим образом воспользовались им, найдя друг в друге понимание, уважение и чувственность». На вопрос о слухах фиктивности союза Министр ответила следующее: «Общество не видит нас за пределами работы, оттого и подобные домыслы. И они не исчезнут, пока люди сами того не захотят. Это их выбор, а мы с мистером Малфоем выбираем тишину и покой для своих отношений»».       Горло Джинни пересохло. Рон тут же задал вопрос: «Это всё?». Она отрицательно покачала головой. Братец выглядел все хуже с каждой прочитанной строчкой. Его дыхание стало тяжёлым и прерывистым, он ухватился рукой за больное колено, а взгляд некогда теплых и притягивающих добрых глаз стал холодным и пустым. Он прожигал взором пустое кресло напротив, кажется, будто ещё миг — и оно вспыхнет адским пламенем.       — «Торжество назначено на воскресенье», — Джинни еле сдержала удивление.       — Это же уже завтра! — Анджелина, стоящая подле Джорджа и держащая его за предплечье, ахнула.       — «Место проведения бракосочетания не разглашается по соображениям безопасности, а в списке гостей значатся только важные и близкие личности, такие как Беллатрикс Лестрейндж и её муж Родольфус Лестрейндж, Нарцисса и Люциус Малфои».       — И давно ли Грейнджер и Беллатрикс стали близки? — посетовала Тонкс и удалилась обратно в столовую.       Джинни отложила газету в сторону и присела на диван позади себя. Орденовцы разошлись по своим делам, учитывая скорую утреннюю тренировку дуэлей. В гостиной остались только члены семьи Уизли в лице Джинни, Джорджа и Рона, а так же Анджелина.       — Она терпеть его не могла в Хогвартсе, — прервал тишину Рон. — По носу ему на третьем курсе зарядила, — он говорил с каждым словом всё тише, а голова медленно вжималась в шею.       — Это не к добру, — добавила Анджелина, начиная расхаживать по гостиной. — Если бы это было от чистого сердца и по большой любви, то мы давно бы это знали. Да и какая свадьба на следующий день после такой статьи. Приглашения рассылают минимум за месяц до торжества, а значит, что гости, которых бы они решили пригласить, уже давно были бы в курсе женитьбы, в том числе и Скитер. А она буквально слышит об этом впервые, в списке гостей никто кроме родственничков Малфоя не числится...       Мужская половина смотрели на Джонсон распахнутыми от шока глазами. Джордж, присвистнув, выпалил:       — Женская логика.       В ответ пространство рассекла мягкая подушка.       Джинни, уйдя в собственные мысли, прокручивает текст статьи снова и снова, пытаясь вычленить из неё только необходимую и важную для дела информацию. Эта свадьба кажется самым неожиданным событием, которое только могло бы произойти в волшебном мире. Грейнджер, вспоминая школьное время, никогда не была приверженецей ранних браков, а двадцать — для неё достаточно рано. Малфой, несмотря на свой ум, магический потенциал и коммуникативную подкованность среди связей со способными и важными личностями, никогда не интересовал Грейнджер ни как любовный интерес, ни как человек с ресурсами. И это не могло измениться, ведь война не место, где способно зародиться такое светлое чувство, как любовь; на ней оно только гибнет, как и человек — и как правило это происходит одновременно.       «Декрет о повышении численности чистокровных волшебников». Она была слепа!       — Ну конечно! — от озарения, Джинни подскочила на ноги и схватилась за газету, чтобы ещё раз все проверить. Все сходится. — Нахрен ей эта свадьба не нужна, это же Грейнджер, — «Ежедневный Пророк» летит прочь. — Уверена, эта просто из-за Декрета. Их хозяина не устраивает количество чистокровных волшебников на его стороне, вот он и нашел ещё один способ наплодить себе несколько последователей для будущего.       — Она бы не пала так низко! — тут же возразил Рон, хоть и не с той уверенностью, с которой делал это обычно. — Не стала бы... — совсем неуверенно.       — Она уже не та Гермиона Грейнджер, которую ты знал в Хогвартсе, — Джинни подошла к брату и положила холодную руку на плечо. Рон от пронзившего его холода вздрогнул. — Смирись и перестань жить прошлым, иначе оно тебя и убьёт. Нельзя будет медлить, встретившись с ней лицом к лицу. Она самое приближённое лицо к змееподобному. Либо ты её, либо она тебя. Поверь, — совсем тихо проговорила Джиневра, у самого уха брата, — если у неё появится шанс, она без раздумий казнит тебя, перед этим прошерстив твою голову. И я сделаю с ней то же самое, если будет возможность.       Выпрямившись и поправив лямку майки, Джинни направилась прочь из гостиной, но остановилась перед самым выходом и громко произнесла:       — Это война. Здесь нет друзей, а бывших тем более, Рон. Убивай и тогда, возможно, не убьют тебя.

///

      Белая сова принесла свежий выпуск «Ежедневного Пророка» в широкое окно Гринграсс-хауса спальни младшей из дочерей. Находясь ещё в ночной рубашке, Астория бросила взгляд на газету и замерла, забыв обо всем. С первой полосы на неё смотрели два человека, чьи внешности были абсолютно противоположны. Грейнджер выглядела деловой дамой в мантии Министра магии. Её волосы аккуратно собраны в причёску на затылке, щеки с румянцем, скулы чёткие и острые, а на губах оттенок пыльной розы. Фотография Драко менее официальная. Когда-то сделанный снимок на одном из приемов в Малфой-Мэноре. Волосы зачесаны назад, открывая вид на высокий лоб, на губах ослепительная улыбка, а на плечах мантия Пожирателя с некоторыми нашивками, говорящими о его положении в ранге военных.       Коленки задрожали. Астория судорожно подхватила выпуск и села на мягкую софу у камина, бегая глазами по строчкам. После каждого слова сердце замирало, дышать становилось сложнее и даже открытое окно никак не помогало. Грудь начинало спирать, руки охватил тремор, а пальцы на ногах нервно подогнулись. Она давно не испытывала такого сильного отвращения к одному человеку. Казалось, что Гойл —единственный, кто способен сейчас разбудить в ней столь противоречивые чувства. Но Грейнджер, которой в руки упал такой лакомый кусок без всяких усилий, занял лидирующую позицию в данном рейтинге.       Если бы она могла убить эту женщину, принесшую в её жизнь столько несчастий, она бы сделала это без раздумий, быстро и уверенно, не распыляясь на громкие и никому не нужные речи.       Она забрала её шанс на хорошую жизнь в окружении воспитанных, образованных людей, заставив обратиться к таким, как Гойлы.       — Астория! — послышался голос матери за дверью. — Надеюсь, ты уже встала. Миссис Гойл будет ждать нас в магазине, нельзя опаздывать. Нужно выбрать самое лучшее платье! — женский голос становился все громче и отчётливее. Миссис Гринграсс приближалась к комнате дочери.       Она совсем забыла о примерке платьев, которую миссис Гойл назначила на этот солнечный и теплый день. Ей противно от этого. Гардеробная была заполнена различными платьями из дорогих и качественных тканей, но ни в одном она не чувствовала себя собой. Теперь же Астория вынуждена купить ещё одно роскошное и элегантное платье, чтобы провести в нем день и забыть. Лучше сжечь. Чтобы не видеть его, чтобы не попадалось на глаза.       Шаги матери становятся слышны совсем чётко, а её внимание возвращается к колдографии на газете.       Астория не может видеть их рядом на первой полосе такого популярного и влиятельного издания как «Пророк». Не успев толком обдумать, она швыряет газету в камин и быстрым движением палочки воспламеняет его. Газета мгновенно загорается, оставляя после себя только пепел. Огонь пожирает колдографию волшебников безжалостно и быстро, потому что, когда через несколько секунд в комнату нагло и дерзко врывается миссис Гринграсс, от газеты почти ничего не остаётся.

///

      

      Вечер после ужина прошел лучше, чем Гермиона могла себе представить. Все, по приглашению Люциуса, расположились в большой гостиной восточного крыла на втором этаже, атмосфера стала менее напряжённой после того, как Нарцисса попросила Гермиону исполнить «что-то приятное и мелодичное». Она перебирала по клавишам, заполняя стены поместья живой и приятной слуху мелодией, а на диване с каркасом из натурального дерева расположилась Беллатрикс с бокалом все того же красного вина. Подле нее в кресле развалился Рудольфус, вытянув ноги и руки. Люциус на это только недовольно бросил взгляд, полный холода и презрения. Нарцисса, найдя своё место рядом с мужем на диване, позволила себе второй бокал вина, но не сделала ни единого глотка. Её рука порой подхватывала темп, и пальчик двигался в такт. Совсем рядом, у самого рояля, облокотившись, стоял Драко. Он казался заинтересованным меньше всего, находя в бокале огненного виски Блишена больше интересного, чем в музыке. Но он честно достоял до конца.       Беллатрикс на игру Гермионы отозвалась коротко и холодно: «...скудно и весьма любительски».       Проснувшись утром, Грейнджер обнаружила у окна свежий выпуск «Ежедневного Пророка» с заголовком, название которого она лично отправила журналистке. Гермиона равнодушно прочла статью с кружкой черного кофе, сидя за столом. Несколько недовольных вздохов вырвалось из груди. Скитер, несмотря на присланный ей материал, все равно умудрилась впихнуть несколько слов от себя.       Её глаза открылись не так давно, но в грудь будто налили свинца. Она устала, а война только началась. Сейчас магия не скрывает её кучерявые каштановые волосы, темные круги под глазами, бледный цвет лица и синие, искусанные в кровь губы. Такой жалкой она не видела себя никогда. Пока она стояла в ванной полностью обнаженной, в её глазах не было видно жизни — потухла. Подобно спичке, которую выставили на борьбу с ветром, она проиграла. Рёбра некрасиво торчали, тазобедренные косточки выпирали, а на локтях была сухая кожа почти серого цвета. Она видела перед собой не того Министра магии, которого восхваляют в Министерстве, боятся на улицах. Она была ужасна.       Лёгким взмахом волшебной палочки волосы становятся прямыми и собираются в изящную причёску, собранную на затылке. Выпитое зелье из тумбы преобразило лицо, согнав бледность и озарив щеки приятным румянцем. Губы налились ярким коралловым оттенком, а глаза будто вновь ожили — появилось в них нечто волшебное, что заставляло цепляться и оборачиваться вслед.       И прохожие делали это, когда Гермиона ступала на Косой переулок. Снующие в обед волшебники видели перед собой не просто красивую девушку, чьё лицо озаряло этот день, но, в первую очередь, Министра магии Гермиону Грейнджер, которая рассекала переулок с важным выражением лица. Её нос слегка вздёрнут, плечи спрятаны под черной мантией, а на безымянном пальце блестело кольцо, отбрасывая свои блики на витрины магазинов и в глаза любопытных граждан. Мужчина, стоящий у книжного магазина, зажмурился, когда кольцо кинуло свой острый блик ему в глаза. Это ощущалось почти как лезвие только что заточенного ножа. Что-то невесомое кольнуло его, заставив согнуться пополам и почти упасть к ногам министра. Грейнджер мужчину не заметила, буквально перешагнув через него.       Атмосфера переулка изменилась, как только она ступила на него своим каблуком с десяток сантиметров. Больше никто не говорил громче шёпота, девочки, радостные от приобретенных к грядущему учебному году книг, смолкли, увидев идущую мисс Грейнджер. Мужчина, стоящий у витрины с ещё горячими булками, отвернулся, зажав во рту собственную ладонь. Министр, даже если бы внимательно пригляделась к нему, никогда бы не узнала, но именно она изменила его жизнь, убив сына и записав его в свой блокнот под номером пятнадцать. Сейчас она вряд ли вспомнит его имя.       В магазин Гермиона вошла ровно в двенадцать. Вокруг миссис Малфой уже вилось несколько молодых волшебниц с несколькими видами тканей. Внешний вид Нарциссы Малфой обескураживал: чёрное платье скрывало колени, а высокие сапоги не давали увидеть ни сантиметра голой кожи. На лице было дежурное благородство, выражающееся в прямых губах, взгляде сверху и брезгливо сморщивающемуся носу при каждом неудовлетворительном выборе. Миссис Малфой вальяжно встала у стенда с платьями белого и бежевого цвета, обрушив весь свой небольшой вес на левую ногу, а правую отставив в сторону.       — Мисс Грейнджер! — одна из девушек, копошащихся вокруг миссис Малфой, заметила вошедшую Гермиону.       Оставаться в тени больше было нельзя. Она подошла к будущей свекрови и слегка склонила голову. Девушки, при виде министра магии, сразу же чуть ли не упали к её ногам — настолько их поклоны были низкими.       — Девочки уже показали мне несколько вариантов, тебе точно должно понравиться, — миссис Малфой подошла к отложенным вариантам и рукой презентовала их невестке. Она отошла к обшитому золотой тканью диванчику и сделала глоток шампанского из стоящего на хрустальном столике бокала. — Я бы предпочла шить платье на заказ, тем более у меня есть несколько хороших швей из Франции, но время нас ограничивает в этом.       Гермиона мельком оглядела платья, которые уже оказались в руках девушек. Оба оказались великолепными. Первое напоминало некогда королевское платье в несколько слоёв с длинным шлейфом и рукавами в роспись мелкими драгоценными камнями. Под лучами дневного солнца, что проникали в магазин из окон в французском стиле, оно переливалось, смешивая в себе розовые и фиолетовые оттенки. Второе платье меньше, но не хуже. Оно выглядело весьма тонким, почти прилегающим к телу, а юбка расходилась от колен. Верхняя часть платья была расшита серебряными нитями, а тонкий поясок аккуратно и очень выгодно подчёркивал бы талию.       — Они оба прекрасны, — сдержанно кивнула Гермиона.       — Это платье будет прекрасно сидеть на Вас, Министр, — негромко проговорила девушка, держащая пышное платье.       Гермиона взглянула на неё. На небольшой табличке, прикрепленной к белой блузке, выведено имя «Анастасия». Длинные русые волосы собраны в тугой хвост на макушке, а форма сидит на ней совсем недурно.       — Тогда, думаю, стоит его примерить, Анастасия.       — Это безвкусица! — воскликнул знакомый голос где-то в стороне. Гермиона оглянулась. — Это модель из прошлогодней коллекции. Хотите, чтобы Министр была на собственной свадьбе в платье из прошлогодней коллекции?       Миссис Забини подошла к ним медленным шагом. Гермиона не встречала эту женщину больше полугода, предпочитая светским мероприятиям, где может появиться миссис Забини, работу в Министерстве. Там она совсем не самый частый гость, а в Десятину не вхож даже её преуспевающий в военном деле сын.       Выглядит она подобно Афродите, только что спустившейся с небес. На её тонкой фигуре платье животного принта, а на тонких ногах лаковые лодочки черного цвета. Свои любимые чёрные солнцезащитные очки она не снимает даже в помещении, предпочитая прятать выразительные карие глаза. В правой руке ведьма держит миниатюрную сумочку из драконьей кожи, а в левой почти пустой бокал шампанского. Миссис Забини выглядит на все сто и даже больше, приковывая к себе восхищённые взгляды не только мужчин, как женатых так и одиноких, но и женщин, знающих толк в красоте и стиле. Ещё в бывалые года, когда Драко и Блейз были только ничего не смыслящими малышами, миссис Забини успела сыскать репутацию женщины, которая разбирается в проклятиях, алкоголе и моде.       — Теофила! Какая неожиданная встреча, — миссис Малфой отставила свой бокал в сторону и поднялась, чтобы поприветствовать давно не виданную знакомую.       Женщины сдержанно обменялись поклонами головы, после чего Теофила вернула свое внимание Гермионе и платью в руках Анастасии.       — Это совсем не подходит, — она ткнула своим длинным пальцем в платье. — Принесите что-то из актуального. Также советую попробовать шёлк, Вам пойдет, Министр.       Девушка, получив ясные распоряжения, скрылась за ширмой, утащив вторую продавщицу за собой.       — Миссис Забини, — Гермиона вложила в свое приветствие всю сдержанность и воспитанность, на которые только способна, чтобы не ударить в грязь лицом перед миссис Малфой. Ей важно сохранять её расположение, чтобы иметь союзников при необходимости. — Кажется, в последний раз мы виделись месяцев шесть назад. В тот самый момент, когда Блейз получил своё последнее повышение.       Миссис Забини слегка приподняла уголки губ. Из-под очков выглянули её темные глаза, обрамленные черными длинными ресницами, точно созданные для гипноза мужчин.       — У Вас хорошая память, мисс Грейнджер. Вы с Драко уже тогда скрывали свои отношения? — она вздернула бровь от любопытства и допила шампанское. Лёгкий щелчок пальцами и бокал вновь наполнился. — Отменное шампанское! Точно из региона Шампань! — захихикала женщина. В её крови уже был не один бокал алкоголя.       Гермиона поймала слегка испуганный взгляд миссис Малфой. Врать миссис Забини совсем не хотелось, она не сделала ничего, чтобы в её уши вливалась сладкая ложь. Но с правдой она точно была знакома. Цирк не имел оснований.       — Наши отношения с Драко остаются семейной тайной. Я бы не хотела...       — Конечно-конечно, Блейз упоминал, — Теофила растянула тонкие губы в противной улыбке. От её вида Грейнджер сжала зубы. — Нарцисса, говорят, Драко пользуется расположением Темного Лорда?       Миссис Малфой кивнула.       — Его успехи становятся все значимее, и Темный Лорд дарует ему свою благосклонность за это.       — Да, Драко хорош почти так же как Блейз.       Гермиона впилась взглядом в миссис Забини, напрочь забыв о девушке, которая уже неслась с платьями из новой коллекции. Женский голос вдруг стал писклявым и противным, глаза черными и злыми, в них почти отражалась зависть, засевшая глубоко в её душе. Миссис Малфой оглядела невестку, но упустила недовольный взор, устремленный на Теофилу.       — Блейз явно преуспел в военном искусстве, — отметила Гермиона, собрав в себе всю искренность и уверенность, на которые только оказалась способна. Произнося эти слова, ей пришлось впиться в собственное горло, чтобы не ляпнуть лишнего. Эмоции вдруг стали превыше логики. — Его хотят отметить наградой?       — Думаю, это должно случиться совсем скоро. Он точно заслужил стать генералом. Много сил тратится на это.       — Он заслужил, конечно. Однако, война очень непредсказуемая вещь. Никогда не знаешь, что пойдет не так.       — Министр... — почти пропищала Анастасия, стоя с несколькими платьями в руках.       — Жди, — резко оборвала её Гермиона. От доброжелательной мисс Грейнджер не осталось ни следа. Теперь в магазине стоит Министр магии в дурном настроении и с желанием сорвать с лица напротив довольную улыбку.       Анастасия отступила на шаг назад, примолкнув.       — После свадьбы мы с Драко планировали устроить приём, и если бы вы с Блейзом пришли, это была бы честь для нас, миссис Забини.       — Для нас тоже, мисс Грейнджер, — она согласно кивнула. — Мы будем ждать пригласительное... — на мгновение женщина задумалась, но перед тем, как отойти на несколько шагов, бросила: — Возможно, уже тогда я приду в компании генерала армии Тёмного Лорда.       Миссис Малфой скривила губы, отвернувшись от старой знакомой и тихо прошептала:       — Он твердыня, совершенны дела Его, и все пути Его праведны.       Нарцисса прошептала уже привычную молитву во имя спасения её сына и его положения при Волан-де-Морте. Гермиона, провожая миссис Забини суровым взглядом Министра магии, услышала голос миссис Малфой. Она не бросила и взгляда на нее, но уверенно, хоть и негромко, сказала:       — Этому не бывать. Я не допущу этого.       Миссис Малфой сжала руку невестки и тихонько проговорила, стараясь не быть услышанной лишними ушами:       — Я знаю, кто ты и на что способна, но будь осторожна, — Нарцисса присела на диванчик, поправив юбку платья. — Анастасия, платья!       Девушка закивала головой подобно болванчику и поднесла Гермионе все платья, которые смогла унести на своих руках. Внимание на развалившуюся в кресле миссис Забини с четвертым бокалом шампанского никто не обращал, а она спокойно и слегка со вздёрнутым носом выбирала себе платье на грядущую свадьбу Грегори Гойла и Астории Гринграсс.

///

      Астория ничего не чувствует.       Её детской мечтой было пышное свадебное платье, трогательные клятвы и вкусный шоколадный торт. Но теперь она стоит перед зеркалом в пышном свадебном платье с блестящим жемчугом на груди и ничего не чувствует. Её сердце бьётся в привычном спокойном ритме, грудь вздымается плавно. Платье волной спускается к ногам и расплывается на подиум. За несколькими слоями не видны ее узкие бедра с синяками от собственных ударов.       Хочется напиться. Она давно не позволяла себе расслабиться, отдав бразды правления над собой крепкому высокоградусному алкоголю.       Вокруг неё с волшебной палочкой крутилась помощница, утягивая корсет так, как он должен обтягивать тонкую девичью талию. Астория вскрикнула, когда девушка слегка перестаралась, но тут же умолкла, не желая показывать собственную боль. Так её учили.       Когда плотные шторы разъехались, мисс Гринграсс предстала в элегантном свадебном платье перед матерью, сестрой и миссис Гойл. На лицах женщин отразилось восхищение. Миссис Гойл не удержалась от хлопков, выражая своё довольство примеренным платьем. Астория и вовсе сбилась, какое оно было по счёту. Наверное, десятое или пятнадцатое. На её лице нельзя было заметить и тени каких-нибудь эмоций. Астория смотрела на сестру и хотела кинуться ей в ноги, взмолив о пощаде. Она надеялась, что старшая сестра не бросит в беде, протянув руку помощи. Дафна, подняв глаза на сестру, замерла.       О красоте Астории говорили с рождения, но сейчас Дафна видела перед собой не красивую младшую сестру, которой уготовлена беззаботная, обеспеченная жизнь, которой она будет довольна и о которой будет с улыбкой рассказывать на редких семейных встречах. Перед ней теперь стояла девушка, чьи плечи были опущены от боли и тяжести бремени, под глазами залегли серые круги усталости, руки были бледны и холодны, а губы искусаны и запачканы собственной чистой кровью. Дафна никогда не желала подобной жизни своей сестре. Когда она согласилась на брак с Маркусом Флинтом, потому что так было нужно, то надеялась, что сестре повезет гораздо больше, ведь Малфои — это семья с правилами, нормами и благородством, когда дело касается их самих. Но Гойлы не такие. Они про страх, зависть и неприязнь.       — Это платье великолепно, дорогая! — воскликнула миссис Гойл, осматривая невестку со всех сторон.       Она крутит своим толстым пальцем, отдавая приказ покрутиться. И Астория повинуется, опустив голову и спрятав лицо за прядями каштановых волос. Повернувшись спиной, она собирает все оставшиеся силы, чтобы выпрямиться и показать красоту примеренного платья. После следует череда восхищённых вздохов от миссис Гойл и миссис Гринграсс.       — Как тебе, сестра? — Астория смотрит на Дафну выжидающе. Смахивает одинокую слезу, пока довольные матери разговаривают со швеей и просят убрать несколько сантиметров шлейфа, чтобы невеста не запуталась в подоле платья на выбранных туфлях.       Дафна смотрит сестре в глаза и всё видит. Глаза — это вовсе не зеркало, которое отражает в себе необходимую картинку. Глаза — это окна, сквозь которые видно все без утайки, никакие плотные шторы не смогут скрыть за собой весь ураган, творящийся в душе человека.       — Отвратительно, дорогая, — еле слышно шепчет миссис Флинт.       — Дорогая Астория, — громче необходимого говорит миссис Гойл и хватает девушку за плечо, заставляя спрятать красные глаза за волосами. — Посмотри на себя, дорогая, — она резко разворачивает её к зеркалу, приподнимая голову за подбородок. Она встречается с собственными красными глазами и дрожащими губами. Ничто уже не способно упрятать это и сделать тайной. — Ты великолепна! — шепчет она.       — В-вы думаете? — её голос дрогнул, но она не позволила слабости одержать верх перед всеми.       Женщина смотрит на неё через зеркало, придерживая под локоть. Вдруг её рука касается распущенных волос. Она гладит почти невесомо, совсем слегка касаясь мягких девичьих прядей.       — Конечно, — она качает головой в знак согласия. — Грегори, увидев тебя в этом платье, потеряет дар речи. Я знаю, что нравится моему сыну, и ты входишь в этот список.       Астория ахнула. Она знала, что будет всего лишь красивым дополнением к Грегори Гойлу, но и подумать не могла, что миссис Гойл способна говорить об этом столь прямо и твердо.       — Список его любимых вещей? — Астория обернулась к женщине, смотря на неё своими красными от боли и слез глазами.       Миссис Гойл молчит недолго.       — У каждого есть такой список. Стоит быть счастливой, ведь муж будет любить тебя и оберегать. Не каждой выпадает такая удача. Кто-то женится, потому что так приказал Темный Лорд. Грегори выбрал тебя сам.       — Он никогда даже не смотрел на меня в Хогвартсе.       — Разве это имеет значение? — отмахнулась миссис Гойл. — Мальчики мыслят иначе. Грегори счастлив, что смог заполучить в жены такую прекрасную девушку, как ты. И ты должна быть счастлива, что выходишь замуж за чистокровного волшебника, который сможет обеспечить тебя, ваших детей и внуков. Это должно волновать тебя сильнее всего остального.       Астория нахмурилась.       — Разве не любовь должна волновать меня?       Миссис Гойл почти рассмеялась, привлекая к себе внимание Дафны и миссис Гринграсс. Она показательно смахивает со своего лица слёзы, которых нет и вовсе.       — Любовь — это чувство для бедных, у которых в жизни больше ничего нет, кроме их души и чувств. Мы же обладаем гораздо большим. Но если ты полюбишь Грегори — это станет великолепным подарком для вас обоих.       Астория смолкла, не зная, что ответить. Миссис Гойл смотрела на девушку всего несколько секунд, прежде чем отойти и крикнуть швее, что платье покупается семьёй Гойлов. Магазин обогатился на десяток тысяч галлеонов, а имя Гойлов теперь долго будут произносить в стенах магазина. На лицах продавщиц растянулись довольные улыбки, а хозяйке тут же было послано письмо совой об удачной сделке.       Дафна схватила сестру под руку и не хотела отпускать как можно дольше, отдавая ей всю свою любовь и поддержку. Они покинули магазин вместе, идя в ногу. Впереди вальяжно вышагивали миссис Гойл и миссис Гринграсс, обтачивая язык о последние новости о свадьбе Драко Малфоя и Гермионы Грейнджер, не удерживаясь от сожалеющих вздохов и кривых ухмылок.       Сестры молчат. Тишина позволяет им насладиться спокойствием и погрузиться в мысли. Астория прыгает с одной мысли на другую, будто маленькая девочка по воздушным облакам, растворяясь в них без остатка. В кафе за чашкой чая женщины обсуждают сплетни, не обращая на девушек никакого внимания. И это только радует их. Они смиренно пьют чай, закусывая его заварными пирожными. Это продолжается, пока миссис Гойл не становится скучно вести разговор с миссис Гринграсс, и она не обращается к Дафне.       — Дафна, ты совсем не рассказываешь о своем муже. Как поживает Маркус? Слышала, он добился определенных успехов в Министерстве.       Дафна еле сохранила лицо невозмутимым.       — Да, миссис Гойл. Маркус прикладывает много сил, занимая должность главы отдела магического правопорядка.       Женщина довольно хмыкнула, громко отхлебнув чая. Крем от пирожного растекся по её руке, а часть даже попала под обручальное кольцо. Пока она слизывала крем с пальцев, изо рта женщины вырывались причмокивания, заставляющие сердце сжаться. Противно и неприятно. Астория отводит глаза, смотря куда-то в сторону, чтобы только не видеть представшей перед ней картины.       — Маркус, должно быть, много времени проводит в компании с грязнокровкой? Это должно утомлять его и злить.       — Так и есть, миссис Гойл. Маркус прикладывает много усилий, чтобы держать себя рядом с ней подобающе.       — Хм, и зачем? — её брови приподнимаются, а кривая улыбка прячется за чашкой чая.       Миссис Гринграсс тут же не упустила свой шанс и поддержала миссис Гойл:       — В самом деле, Дафна. Объясни мужу, что он должен вести себя с грязнокровкой так, как она того заслуживает...       — Она Министр, мама, — встревает Астория. — Маркус не имеет права.       — Конечно, имеет, дорогая Астория! — воскликнула миссис Гойл и поставила чашку на блюдце, разрезая звоном пространство. — Грейнджер — лишь грязнокровка. Она очерняет все наше общество. И кое-кого конкретного...       — Это не выбор Малфоев. И они только в плюсе.       — Маркус видел кольцо на её пальце, — будто вспомнив, воскликнула Дафна. — С огромным изумрудом. Она сказала, что это — семейная реликвия.       Астории больше не нужно подробностей, чтобы понять, о каком конкретном кольце идёт речь. Когда договор между мистером Малфоем и её отцом ещё был действителен, а миссис Малфой выказывала ей свое одобрение, Астории довелось услышать историю о кольце, которое Малфои дарят своим невестам в знак покровительства. Нарцисса рассказывала, что кольцо хранит в себе защиту по отношению к обладательнице. Когда-то его сделал ювелир из Франции для самого первого Малфоя, решившего отправиться в Англию. Тогда это кольцо впервые оказалось на пальце женщины, которая в будущем стала миссис Малфой.       Астория мечтала увидеть это кольцо. Она грезила перед сном, как Драко наденет ей его на палец и скажет всего несколько слов, после которых её жизнь изменится, а она станет невестой будущего лорда Малфоя. Но судьба решила иначе. Темный Лорд решил иначе.       — О да, мы видели это кольцо, когда Нарцисса носила его, обучаясь в Хогвартсе. Оно в самом деле выглядит великолепно, — вспомнила миссис Гринграсс, доедая десерт.       — Однако теперь оно на пальце грязнокровки и теряет всю свою значимость, — после короткой паузы добавляет: — Это было опрометчиво со стороны Нарциссы. Она должна была сохранить кольцо для более подходящей девушки.       Астория не смогла удержаться от мысли, что это кольцо должно было стать её ещё во время обучения в Хогвартсе.       — Малфои не разводятся, — вставила девушка. — Другой не будет.       — В самом деле? — попыталась удивиться миссис Гойл, но никто ей не поверил. Из этой женщины вышла отвратительная актриса. — Тогда я искренне сожалею Нарциссе. Все ее внуки станут полукровками.       — Бедная Нарцисса, мне её так жаль... — прощебетала миссис Гринграсс.       Астория взглянула на сестру, по щеке которой вдруг стекла слеза. Они обе оказались заложницами, обе никогда не познают свободной жизни. И Асторию выбрали самые главные рабовладельцы.

///

      Лаванда зажмурилась, чтобы не видеть, как один из смотрителей в мантии Пожирателя Смерти с отличительным значком на груди швыряет исхудавшее и немощное тело старого волшебника. Из его уст вырываются надрывные хрипы и стоны, пропитанные болью от мучений. За это он получает новую порцию проклятий, ранящую его плоть. Стоит красному лучу проникнуть в еле вздымающуюся грудь старика, как его крик заполняет собой всё вокруг. Каждый, стоящий у котлов, опустил голову.       Трое членов Ордена стоят у разных котлов, но смотрят друг на друга. Невилл, шокированный злостью и беспощадностью смотрителя по отношению к бедному старику, в ужасе поворачивает голову в сторону Лаванды, которая старается двигаться как можно аккуратнее, чтобы не зазвенеть цепями. Его лицо выглядит синеватым после порции мук, а на ладонях и коленях — ссадины, которые никто залечивать не собирается. Это является одним из основных правил лагеря — никакого лечения.       Лаванда обращает внимание на Дина, который стоит у котла совсем один. Он остерегается лишнего внимания к себе и крайне аккуратен во всем, что делает. По сравнению с ним, Лаванда бунтовщица, которую необходимо подавить. Он говорит только тогда, когда спрашивают, смотрит только тогда, когда приказывают и слушает только тогда, когда не прогоняют. Его поведение почти идеально. Лаванда же старается услышать как можно больше, увидеть дальше возможного. Но пока что она не смогла узнать чего-то важного, что смогло бы помочь Ордену одержать победу над Пожирателями Смерти и их главным змеем. О Лорде Волан-де-Морте в окрестностях лагеря не говорят вовсе. Иногда от смотрителей или прибывающих сдать улов ПСов можно услышать о заслугах Малфоя, Забини и других прихвостнях Темного Лорда, мечтающих о власти. Ещё чаще Лаванда слышит имя бывшей студентки львиного факультета. О мисс Грейнджер говорят с упоением и страхом. Вот и сейчас, отпустив бедного старика к котлу, смотритель плюхнулся на землю, где сидели несколько других, и завел разговор о Министерстве.       — Вы уже слышали? — спросил он своих товарищей, заложив руки за голову и осматривая трудящихся пленных взглядом свысока. Лаванда покосилась на него взглядом, пропитанным праведным гневом, но вовремя отвернулась, чтобы не быть в роли мученицы хотя бы день. Ей физически необходим перерыв. Вместо этого она сменила положение, чтобы оказаться ближе к смотрителям, и прислушалась. — Забини претендует на повышение.       — Этому не бывать, — фыркнул другой, достав из кармана шоколадную лягушку и закинув ее в рот. Его слюни разлетелись в разные стороны. — Малфой поймал одного из Ордена. И даже Грейнджер уже видела его. Вот, кто получит повышение в очередной раз.       — И кого он словил в этот раз? — без всякого интереса спросил третий. Он бросил взгляд в сторону зашептавшихся, и те тут же умолкли. Лаванда закатила глаза.       — Мелкого какого-то. Не то Минус, не то Симус, — смотритель задумался.       Лаванда ахнула. Симус Финниган больше не в числе свободных орденовцев. Поддавшись панике, она представила, сколько полезной информации хранится в голове этого парня и сколько проблем может произойти из-за этого. Невилл, стоящий за соседним котлом, шепнул что-то успокаивающее Лаванде, но это не помогло. Дин, услышав имя лучшего друга, и вовсе чуть не свалился на землю, но вовремя ухватился за котёл. Браун распахнула глаза, поняв, что ожога не миновать, но гриффиндорец будто бы не чувствовал огня — его трясло от осознания происходящего. Только услышав заливистый гогот смотрителей, он убрал руки с котла и посмотрел на ладони. Они покрылись волдырями, а где-то и вовсе слезло несколько слоев кожи.       — Услышали знакомое имя, суки? — смотритель, измучивший старика, поднялся на ноги и в считанные секунды оказался рядом с Дином. Одно ловкое движение палочкой и Томас повалился на землю, крича от боли. — Подохнете здесь, как крысы, — скалится он.       Лаванда смотрит на мужчину из-под ресниц и видит перед собой только одну крысу, верно прислуживающую своему хозяину. От крика Дина сердце сжалось, а ноги покрылись мурашками. Метнув обеспокоенный взгляд на Невилла, она увидела, как дрожат его колени. Но тот до посиневших костяшек сжал тупой нож, нарезая полынь для зелья и пытаясь не привлекать лишнего внимания.       Смотря на бьющееся в лёгкой конвульсии тело Дина, Лаванда сглатывает образовавшийся ком в горле. В голове всплывает образ счастливого гриффиндорца, который нашел покой в дружбе с другим маленьким волшебником. Они вместе летали на метле и проходили отборы в команду по квиддичу, часто прятались в библиотеке, засыпали в гостиной за игрой в шахматы. Их дружба была эталоном для многих гриффиндорцев и не только. Теперь же они оба в плену у одного человека. Симус упрятан в темницу Министерства Магии и только слово Грейнджер или самого Темного Лорда способно решить его судьбу, а Дин от боли извивается на голой земле в лагере для пленных. Их жизнь может оборваться в любой момент, но дружба — никогда.       Лаванда прикусывает щеку, пытаясь совладать с эмоциями и сдержать рвущиеся наружу слезы. Пропитанный ядом голос смотрителя разрывает образовавшуюся тишину боли:       — За тобой и твоими дружками могут прийти в любой момент, — усмехается он. Лаванду начинает тошнить. — Будьте благодарны, что вы ещё живы, — он поднимает глаза на Браун и многозначительно растягивает губы, — и не тронуты нами.       Он делает несколько шагов к Лаванде. Его холодная рука касается её щеки. Она чувствует неприятный запах от наблюдателя, будто он не принимает никаких зелий для чистоплотности. Периферийным зрением Браун замечает, как Дин поднимается на ноги и выдыхает, что не ускользает от внимательного Пожирателя Смерти.       — Тебе его так жаль, да? — шепчет он ей на ухо. Они смотрят на Дина, который еле переставляет ноги и пытается вернуться к котлу. Но одно неловкое движение, и он почти валится на землю под тяжестью цепей. — Ты бы точно помогла им, если бы могла, дорогуша.       Их взгляд сосредотачивается на Лонгботтоме, который старается варить зелье и ни на что не обращать внимания. От его пухлых щек не осталось ни следа, а волосы на голове сальные. До приема водных процедур ещё несколько дней.       — И ты можешь, — рука мужчины коснулась её тонкой талии. Лаванда зверем обернулась к нему. Она глубоко дышал, стараясь контролировать себя. — Их ужин может стать сытнее, а водные процедуры чаще. А твой сон может стать дольше и гораздо, — он растягивает каждую гласную в слове, — приятнее.       — Урод, — шипит она, смотря в его желто-зеленые глаза с голубыми вкрапинками. Взгляни она несколько лет назад в подобные очи — влюбилась бы без оглядки, даря всю себя только ему. Но это прежняя Лаванда Браун. Настоящая же сжимает руки в кулаки и бесстрашно смотрит в глаза смотрителя, имя которого никогда не слышала. Он выглядит молодо. Овальное лицо и большие глаза, губы тонкие, но ярко-розовые. Он значительно выше, а плечи шире. Окажись они в других условиях, он мог бы стать её романтическим интересом.       Смотритель усмехается, прикрыв ненадолго глаза. Он наклоняется к ней почти впритык — их носы слегка соприкоснулись. Лаванда чувствует себя дискомфортно, а спиной чувствует все любопытные взгляды на себе, в числе которых и Невилл с Дином.       — Ещё какой, дорогуша, — он убирает руку с талии и легко щелкает по носу, на кончике которого остался след сажи от котла. — Подумай об этом. Кто знает, сколько ещё вам троим придется провести здесь времени, а ты станешь героиней — поможешь своим друзьям, облегчишь им эти трудные дни.       — Никогда, — шипит Браун сквозь зубы. — Мечтай.       Смотритель громко расхохотался.       — Мои мечты необыкновенно часто сбываются.

///

      Дафна Гринграсс никогда не была девушкой, способной притянуть к себе внимание любого парня. Проходя обучение в Хогвартсе, она не думала о романтических увлечениях противоположным полом. В круг её интересов входили книги по трансфигурации и наблюдение за кальмаром из кресла в гостиной факультета. Когда девочек стали приглашать на свидания в Хогсмид, Дафна предпочитала проводить время за игрой в шахматы или чашкой чая в одиночестве. Она любила посвящать время одной себе. На пятом курсе ей, со слов Панси, повезло оказаться приглашенной в Хогсмид выпускником Кассиусом Уоррингтоном. Для старшей из сестер Гринграсс это оказалось самым приятным опытом общения с противоположным полом из всех возможных. Кассиус оказался вежливым, воспитанным и симпатичным парнем, уважающим её личные границы. Они говорили о книгах, уроках со Снейпом и квиддиче. Несколько раз Дафна видела его полеты на тренировке сборной Слизерина, но совсем ничего в этом не смыслила.       Сейчас бывшая мисс Гринграсс стала гораздо старше, но все также не разбиралась в квиддиче и вспоминала по ночам своё единственное свидание в Хогсмиде.       Она вошла в дом тихо, почти незаметно. Гробовая тишина её совсем не напугала. Со временем она приняла правила игры и привыкла к ним. Маркус не приходит домой раньше десяти, но просит оставить для него ужин на столе. Несколько раз он задерживался настолько, что ужин становился завтраком и обедом. Любая любящая своего мужа женщина разозлилась бы на столь грубое обращение к ней и ее любви. Но не Дафна. Когда хозяин дома отсутствует, все его остальные обитатели выдыхают с облегчением. Назвать себя полноправным жителем этого дома миссис Флинт не могла. Она не лучше эльфов, которые появляются по повелению хозяина и по его же щелчку исчезают.       Стянув с ног туфли, она подцепила их указательным пальчиком и тихонько поднялась по лестнице на второй этаж из трёх. Позади она услышала звук аппарации, но обернуться не хватило сил. Дафна знает, что сейчас за спиной стоит маленький скрюченный старый эльф, видавший не одно поколение Флинтов.       — Я устала, — почти неслышно шепчет миссис Флинт. — Хозяин дома?       — В своем кабинете, хозяйка, — покорно отвечает эльф. Дафна замирает. Она совсем не ожидала встретить мужа дома, привыкнув к его ежедневным отсутствиям. Ей хотелось расслабиться в горячей ванне с молоком и апельсинами, укутаться в теплой постели и уснуть, забыв о дневных мучениях. Но все планы пошли крахом. — Хозяин в компании мистера Роули и мистера Яксли, госпожа.       Дафна прикрыла глаза всего на секунду, пытаясь совладать с собственными эмоциями. Она помнит, что не должна выказывать неуважение к мужу даже перед эльфами, что видят домашние ссоры своих хозяев и их последствия. Одно из таких: совсем недавно эльф, стоящий сейчас позади девушки, залечивал порез на её щеке.       — Накрой нам ужин в столовой. На всех.       — Конечно, хозяйка, — эльф поклонился и исчез в лёгкой дымке аппарации.       Ступив босой ногой на второй этаж, Дафна направилась в противоположную от спальни сторону — к кабинету мужа, где сейчас с бокалами виски в руках восседали мужчины. Она тихонько прокралась к приоткрытым дверям из дуба с резными ручками. Никакого заглушающего заклинания не наложили, благодаря чему сейчас миссис Флинт слышала голос мужа. Он казался крайне недовольным и весьма опьяненным.       — Забини может стать для нас полезным союзником. Они с Малфоем больше не такие друзья, как это было раньше. Он может перетянуть все внимание Темного Лорда на себя.       Дафна слышит недоверчивое фырканье. Она слышит этот голос не впервые и знает мистера Яксли уже достаточно давно, чтобы отличить его голос от других. Какое-то время она испытывала к нему искреннее чувство благодарности за комплименты и танцы на званых ужинах. Однако их общение было ограничено вежливыми фразами и доброжелательными жестами. Она верна своему мужу.       — Забини не выкажет желания на сотрудничество с Вами, Маркус, — поучительно заметил Корбан. — Вы не пользуетесь уважением в его глазах. К сожалению, — со смешком уточнил мужчина, — Ваша жена волнует мистера Забини больше, нежели Вы и Ваша кампания.       Из кабинета послышался ещё один несдержанный смех — Торфинн Роули.       Сама же Дафна широко раскрыла рот от чистого и твердого замечания мистера Яксли. Она завидовала его смелости и прямолинейности, в то время как сама и слова не могла открыто высказать мужу. Попытки обычно увенчивались провалом и разбиты лицом.       — К тому же, — продолжил свою речь Корбан, — Малфой теперь всегда будет в выигрышном положении — совсем скоро он станет мужем Министра. Никогда не стоит забывать об этом, мои дорогие товарищи.       Дафне едва хватает ясного рассудка, чтобы сложить один плюс один и понять, какую именно кампанию ведёт её муж против действующего Министра Магии и первого человека в армии Волан-де-Морта. Но озарение приходит после коротко брошенной Роули фразы:       — Я убью её первой. Эта сука захлебнется в собственной грязной крови.       В женскую голову пришла ясность. Прямо сейчас её муж планирует со своими товарищами смещение двух самых важных людей при Темном Лорде. И к себе в помощники он выбрал не самых глупых людей, чего стоит светлый и хитрый разум Корбана Яксли. Однажды миссис Флинт довелось разыграть с ним несколько партий в шахматы и спустя пять минут игры она была сражена, а её королю некуда было отступать. Книги, которые мистер Яксли рекомендовал ей в начале года, повергли девушку в культурный шок, порадовав своей научностью.       — Убийство не решит всех проблем. Наоборот же, оно способно только добавить их.       — Эта сука возомнила себя выше нас, тех, кто принял её в этот мир чистокровных волшебников, — поддержал товарища Флинт.       — Ей воздастся по заслугам. Нужно создать эти заслуги. А уж Темный Лорд сам справится с остальным, — продолжал стоять на своём Яксли.       Слышится громкий стук бокала о стеклянный столик, а затем разливающийся в него алкоголь.       — Волан-де-Морт будто бы ослеп, — недовольно бурчит Роули. Дафна прижимает ладонь к губам. Если кто-то из приближённых Темного Лорда услышит подобное высказывание — не сносить Торфинну головы и пяти минут. От услышанного руки задрожали. — Грейнджер творит всё, что ей вздумается. Финниган до сих пор жив! Говорят, в лагере еще трое! Но она ничего не делает.       Яксли озвучил весьма логичное предположение, которое родилось и в голове миссис Флинт после услышанного:       — Возможно, она просто не знает про других? Наш Министр весьма занятая дама.       Маркус заговорил следом, будто на него снизошло озарение:       — Тогда нам самим нужно наведаться в лагерь и решить, что с ними делать. Возможно, их головы хранят весьма недурную информацию.       Дафна решила прервать разговор своим появлением. Отошла к лестнице, нацепила туфли и зашагала, наполняя коридор звоном шпилек. Постучав несколько раз в дверь и после властного разрешения мужа, она появилась на пороге тёмного кабинета. Во главе деревянного стола сидел муж, а в кожаных креслах для гостей со стеклянным столиком между ними расположились мистер Яксли и Торфинн. Все трое были одеты сдержанно и согласно положению в обществе. Однако, на фоне молодых Роули и Флинта, Корбан выделяется появившимися морщинами и статностью возраста. Его жилет сшит из дорогих тканей, а пальто почти полностью закрывало щиколотки.       Дафна сдержанно улыбнулась гостям и не позволила себе задержать внимание на них. Она верна своему мужу.       — Дорогой муж, рада тебя видеть. Эльф сказал, что у тебя гости, и я попросила его накрыть ужин на всех, — теперь миссис Флинт позволила себе очередной короткий, но внимательный взгляд на мистера Яксли. — Если вы желаете, присоединяйтесь. Я буду ждать вас в столовой.       — Благодарю Вас, миссис Флинт, — Корбан кивнул девушке, отставляя бокал с виски в сторону. — Я бы с радостью провел ужин в Вашей компании с мистером Флинтом.       Её глаза не отразили ни капли того разочарования, которое она испытала на душе. Дафна лишь тепло улыбнулась, слегка приподняв уголки губ, и соединила руки перед собой.       — Тогда пройдем в столовую, — распорядился Маркус, и оба гостя поднялись со своих мест. — Проводи мистера Яксли, дорогая жена. И выкажи ему наше гостеприимство, — смотря Дафне в глаза, отдал приказ мужчина. Смиренно кивнув мужу в ответ, они покинули кабинет вдвоём. — Роули, останься.       Дойдя до лестницы в тишине, Корбан легко и почти невесомо подхватил Дафну под локоть, чтобы уберечь девушку от возможных травм на столь длинной лестнице. Заметив её растерянный взгляд, он пояснил:       — Вы, должно быть, устали за сегодняшний день? Эти туфли выглядит изысканными, но не достаточно удобными.       — Спасибо, — в ответ прошептала она, даря мужчине свою улыбку. Но ей не было суждено продержаться на её устах долго, так как ступая на первый этаж, мужчина вдруг произнес:       — Мне казалось, Вы гораздо выше того, чтобы подслушивать разговоры мужа.       Дафна не знала, что ответить. Она смотрела на Корбана с приоткрытыми губами. Сердце билось быстрее обычного, а на щеках выступил непривычный румянец. С ним она была похожа на студентку седьмого курса Хогвартса, которую застали врасплох приглашением на свидание в Хогсмид.       Яксли от представившейся перед ним картины усмехнулся.       — Ваша тень вас выдала, миссис Флинт.       — Вот как... Если считаете нужным, можете сообщить Маркусу.       — Что Вы, в этом нет необходимости! — они подошли к столу, и Яксли любезно выдвинул для Дафны стул, обшитый дорогостоящей кожей. Миссис Флинт кивнула и присела, позволяя мужчине закончить свою вежливость. — К тому же, — он быстро склонился к её уху, — Вы точно разумнее вашего мужа, Дафна. И знаете, как лучше распорядиться полученной информацией.       Он сел напротив девушки. В бокалах уже было налито красное вино из погреба, а в тарелках исходил горячим паром стейк красной рыбы с овощами.       — Хотите, чтобы я сдала собственного мужа? — тихо спросила Дафна, но Яксли этого оказалось достаточно — он прекрасно расслышал все, что она сказала.       — Не важно, чего я хочу. Важно, как эта информация может повлиять на Вас, Дафна, — он сунул руку в карман жилета и вытянул небольшое зеркальце, усыпанное драгоценными камнями, выложенными в виде цветов. — Взгляните.       В отражении миссис Флинт увидела себя с покрывшейся корочкой раной.       — Проявилось, когда мы спускались по лестнице, — он спрятал вернувшееся к нему зеркало. — Вы подумайте, миссис Флинт. Возможно, это будет правильным решением для Вас. Вы заслуживаете лучшего отношения к себе.       — А как же Вы? — единственное, что спросила Дафна.       — Мне уже давно за сорок, Дафна, — усмехнулся мужчина. — Я давно перешёл из младшей лиги в старшую. Я говорю только о том, в чём уверен. И только то, что не скомпрометирует меня. А Вы умная девушка. И у руля сейчас умная девушка, в чьих руках скоро будет вся власть над нами. Сделайте правильный выбор. Не следуйте за слепой злостью, как это делает Ваш дорогой муж.