///
Мадам Партридж быстро выучила предпочтения каждого своего клиента, особенно если этот человек входит в её личный список самых почитаемых посетителей. Среди девушек её дома уже некоторое время как закрепились определённые клиенты. Маркус Флинт предпочитает девушку на пять лет старше с длинными черными волосами и впалыми щеками, хотя её синие глаза походят на щенячьи. Ему нравится последняя спальня по коридору, а из еды он любит полакомиться морепродуктами и фруктами. Ургхарт нашёл свое увлечение в молоденькой восемнадцатилетней девочке, только недавно появившейся в доме. Её детское милое личико привлекало многих, однако больше всего из своего кармана за время с ней предложил именно Монтегю. Пятьсот галлеонов приятно грели карман тётки. Фавориткой Блейза Забини уже на протяжении года оставалась одна девушка его возраста. Она среднего роста, ноги длинные, волосы рыжие, а на лице россыпь веснушек. Вот и эту субботнюю ночь он провёл в доме мадам Партридж в компании обворожительной девушки, вернувшись домой только к обеду. Её губы были мягкими, прикосновения нежными, а грудь пышной и упругой. Но всё это было не то, чего желало сердце бывшего слизеринца. Закрывая глаза, Блейз из раза в раз представлял совсем другую даму, которая покорила его сердце при первой совместной игре в квиддич на поле Хогвартса. Её рыжие волосы были собраны в высокий тугой хвост, по лбу стекали капли пота, а сама она не стеснялась бранных фразочек и активно использовала их, когда гол прилетал в ворота гриффиндорцев. В глазах Блейза она не похожа ни на одну другую девушку. Те думают либо только об учёбе, либо о мальчиках, она же была совсем не такой. Джиневра Уизли покоряла не только своей яркостью, но и глубиной. Если бы хоть кто-то внимательно взглянув в её глаза, то утонул бы в этом цветочном поле навсегда. Забини же удалось это сделать всего раз на совместном полёте, но это мгновение осталось с ним навсегда. Блейз не испытывал зависти к Поттеру, вокруг которого Уизли крутилась днями и ночами, скорее всего. Он понимал, что они из разных миров. Так оно и оказалось. В гостиной, интерьер которой был выполнен лучшим дизайнером магической Британии в стиле максимализм, на диване с леопардовым принтом расположилась в вальяжной позе миссис Забини. Рядом с ней столик из чёрного мрамора, на котором стояло блюдце с закусками, в руках у женщины был наполовину пустой бокал белого вина. Вдоль стен комнаты тянулись невысокие шкафы, а у витражного окна располагался чёрный рояль, на котором Блейз иногда находил удовольствие сыграть матери в одинокие вечера. Однако с каждым разом мать и сын всё реже проводили вечера вместе. Теофила выглядела идеально даже сейчас, допивая уже не второй и не третий бокал алкоголя. Её волосы закручены в аккуратные локоны, одежда чистая и дорогостоящая, а макияж на лице скрывает припухлости. Она резко откинула голову, услышав шаги позади себя, и посмотрела на сына. — Сынок, — отозвалась миссис Забини. — Опять трахал девок мадам Партридж? — она хмыкнула, опустив от недовольства уголки губ, чем моментально прибавила себе несколько лишних годков. Блейз тяжело уронил тело в кресло рядом с камином, сложил руки в замок на груди и вытянул ноги, чуть ли не закинув их на столик. — Всяко лучше, чем толстуха Булстроуд, — одна его бровь слегка вздёрнулась. Он не испытывал ненависти или неприязни к малышке Булстроуд, она достаточно смешная девушка и может составить достойную компанию за игрой в шахматы, однако она никак не пробуждала в Забини необходимое для брака желание. Он не сможет пересилить себя и лечь с ней в одну кровать. — Ты как? — дежурная фраза, пропитанная равнодушием и незаинтересованностью. Отношения матери и сына давно изжили себя. Блейз никогда не видел своего отца, но это не мешало ему обрести счастливое детство. Он часто играл с друзьями, посещал частные уроки и летал на метле, как и все его сверстники. В памяти никак не закрепилось солнце Италии, вместо этого каждую осень он видел дожди из окна в своей комнате. Но вгоняло в грусть его отнюдь не это, а часто сменяющиеся ухажёры матери. Сначала один американец настойчиво желал перевезти их в Америку, но сбежал довольно быстро и по-английски, затем появился какой-то француз, плохо владеющий английским. После свадьбы он внезапно умер от обычной магловской болячки — инсульта. Для каждого это оказалось полной неожиданностью, а хранилище их семьи в Гринготтсе стало чуть больше. Следующий брак Теофила заключила уже через год. Слухи среди сплетниц ходили разные, но когда миссис Забини похоронила седьмого мужа, все единогласно окрестили её Черной вдовой. Она же была совсем не против, дружелюбно помалкивая и скромно улыбаясь. Ещё в период обучения в Хогвартсе отношения Теофилы и Блейза дали трещину. Первое время мама делала щедрые пожертвования в казну Волан-де-Морта на ведение войны, но когда Гарри Поттер оказался сраженным, она обратилась к сыну с чётким приказом — Блейз должен принять метку и стать одним из тех, кого называют Пожирателями Смерти. И он не мог пойти наперекор, ведь Тёмный Лорд нуждался не в деньгах, а в чистокровных волшебниках. И Блейз принял метку, встав в один ряд с Крэббом и Гойлом, которые приняли ту же участь. Забини никогда не смел высказывать своё недовольство на публике, вместо этого он чётко следовал указаниям Тёмного Лорда и получал похвалу, а затем запирался в комнате и напивался до беспамятства. Теперь жить с этим стало легче. Привык. — Голова болит, — женщина театрально приложила ладонь ко лбу и откинула голову слегка назад, не забыв перед этим сделать глоток вина. — Всё эта ужасная погода с её ярким солнцем, — она сморщила нос в неприязни и, махнув рукой, задёрнула плотные шторы, преграждая солнцу последний путь проникновения в комнату. Щелчок и все свечи зажглись. — Погода вовсе не при чём, мама, — Блейз опустил глаза и увидел пустую бутылку от вина, по стенкам которой стекали последние капли виноградного напитка. Он не понаслышке знал, что бокал лёгкого вина может поспособствовать аппетиту перед обедом или ужином. Но бокал, а не бутылка в полдень. — Ты же бутылку открываешь с восходом солнца, к обеду наступает похмелье — вот и причина головной боли, — ухмыльнулся он и поднялся на ноги, желая исчезнуть в своей спальне. — Постарайся меньше пить хотя бы до ужина. — Что ты понимаешь, — буркнула Теофила прежде чем остановить сына, схватив за руку, когда тот проходил мимо. — Сынок, есть разговор… — О чём? — Блейз слегка нахмурил брови в недоумении — они с матерью редко перекидывались и парой фраз. В основном это было приветствие, потом вопросы про самочувствие и короткие сухие доклады об успехах при службе у Волан-де-Морта. Но с каждым днём их разговоры и так становились всё короче и менее значимыми. Даже сейчас вместо того, чтобы присесть на диван к матери и выслушать её, Блейз занял оборонительную позицию, сложив руки на груди и оставив за собой возможность к отступлению. На войне это главное. — Я тут встретила одного старого знакомого, он родом из Канады, так вот его дочери недавно исполнилось восемнадцать… — Я ухожу, — не дав матери закончить, обрубил Блейз. Этот вопрос Забини категорично отказывается обсуждать. Каждая её попытка свести сына с какой-нибудь милой, воспитанной и чистокровной девушкой заканчивалась провалом. Он не приходил на назначенные встречи, грубо отшивал каждую и всем своим видом показывал, что не заинтересован в данном фарсе. Мать пыталась действовать иначе и даже хотела связать себя магическим контрактом с одной состоятельной итальянской семьёй, но замыслу не суждено было сбыться. Когда к ним в дверь постучал мистер Булстроуд с предложением о свадьбе, то миссис Забини была рада и этому, но Блейз выпроводил мужчину, наговорив вдогонку много неприятных слов. Больше в дверь их дома с подобными предложениями никто не стучал, а Блейз тому был счастлив. — Блейз Забини! — женщина встала на колени на мягком диване, ухватившись за деревянную спинку. — Декрет давно действует, и тебе пока крупно везёт, что Тёмный Лорд не интересуется твоим положением. Пойми же, сынок, это важно. Все твои товарищи уже обзавелись жёнами. А Гойлам так особенно повезло — Астория просто прекрасная девушка. — Гойлы не те, кому бы следовало завидовать, мама, — сквозь зубы проговорил парень. — А кому же тогда? Может, Малфоям? Видела я бедную Нарциссу вчера, и что же? Стояла рядом с грязнокровкой и делала вид, что ничего страшного не произошло и её всё устраивает. Но кого бы устроила дурочка без знатного происхождения с грязной кровью, которую Тёмный Лорд буквально назначил инкубатором для вынашивания потомства. Блейз рассмеялся. — Вино лишило тебя способности рассуждать? — парень приподнял бровь в вопросе. — Грейнджер — Министр Магии и входит в Десятину, как и Малфой, который весьма успешно ловит членов Ордена и крепко сидит в кругу приближённых, — было заметно, как шестерёнки в голове матери начали работать и мыслительный процесс запустился. Она что-то усердно обдумывала, водя глазами по всей комнате. — Всё ещё считаешь, что Грейнджер просто инкубатор? — Для Тёмного Лорда нет важных и значимых людей, — как знающий человек проговорила миссис Забини. — А она не уважаема в обществе чистокровных. — Не думаю, что её это волнует, сидя за одним столом с Тёмным Лордом, — пожал плечами Блейз. — Блейз! — женщина повысила голос. — Неужели ты хочешь и дальше сидеть в тени грёбаного Малфоя? Ты достоин сидеть на собраниях, входить в Десятину и быть главным командующим армии. Почему ты ничего не делаешь? — Чего ты добиваешься? — Я лишь хочу, чтобы тебе было хорошо, сынок, — она попробовала коснуться сына, но была резко отвергнута. После ни один мускул на женском лице не дёрнулся, а в глазах не появилась и крупица грусти. Это была лишь очередная попытка манипуляции, дело с которыми Блейз имел начиная с подросткового периода. — Хочу, чтобы наша семья была известна не Черной вдовой, Теофилой Забини, а её могущественным сыном, Блейзом Забини. Чтобы наша семья ни в чём не нуждалась, чтобы мы были во главе, а не на задворках. — Тебе не кажется, что ты слишком много хочешь? Я прикладываю огромное количество усилий, чтобы служить верностью Темному Лорду. И я бы хотел, чтобы он видел мои старания, но знаешь что? — Блейз наклонился к матери так близко, что смог разглядеть её едва выступающие морщины. — У Волан-де-Морта нет незаменимых, поэтому он быстренько уберёт меня, если я начну выделяться больше необходимого, — он вернулся в исходное положение, забавляясь реакцией матери — она округлила свои глаза подобно оленёнку и слегка приоткрыла губы, из-за чего поток винного аромата ударил его в лицо. — Смирись уже, мам. Тёмный Лорд выбрал себе людей, и состав команды менять пока не собирается. Он твердыня, совершенны дела Его, и все пути Его праведны. Забини развернулся на пятках и пожелал покинуть не только эту комнату, но и дом в целом. — Если ты сам не начнёшь действовать, то я всё сделаю за тебя, и ты останешься без возможности выбора! — в спину прокричала Теофила покраснев. Блейз бросил напоследок, даже не повернувшись к матери лицом: — Не начинай играть в опасные игры с чемпионами этих игр, иначе лишишься всего, что имеешь. В голове миссис Забини не укладывалось, как её сын может быть таким глупцом, чтобы не понимать очевидного. В её глазах он выглядел мятежником, подобно члену Ордена Феникса. Но он не такой и никогда таким не будет. Она каждый раз списывает его яростную борьбу против женитьбы на усталость и отсутствие достойной девушки, однако с каждым днём выбор становится всё меньше, а она так же не преисполнена желанием видеть в невестках девушку с кривой внешностью, скудным умом и непонятной кровью. Но когда до ясных мыслей Блейз дойдёт самостоятельно — неизвестно, а время течёт невероятно быстро. Она знает, что должна сама помочь единственному ребёнку в организации правильной и беззаботной жизни в будущем. И она сделает всё, чтобы воплотить свои желания в реальность.///
Стол из светлого дерева в столовой Гринграсс-хауса устелен различного вида блюдами. На позолоченном подносе утка, набитая яблоками и корицей и окольцованная круглым картофелем. На нескольких маленьких блюдцах кружочком выложены пирожки с тыквой, к которым подали мёд. На другом конце стола от миссис Гринграсс почётное место на блюде занимает пирог с патокой, аромат которого заполняет столовую. В столовой царит атмосфера высшего общества. Хрусталь отражает солнечные лучи, раскидывая по углам разноцветные огни, камин напротив стола медленно сжигает древесину, наполняя треском и ароматом сгоревшего дерева комнату. Свечи медленно уничтожают себя, отдавая свет нуждающимся. Миссис Гринграсс сидит по правую руку подле мужа. Её макияж ярче обычного, а наряд гораздо вычурнее прежних. Платье, на которое пал выбор, было куплено специально для этого дня — день официальной встречи с будущими родственниками перед свадебной церемонией. Произвести впечатление на миссис Гойл, на которой платье смотрится так, будто оно обтянуло воздушный шар, было первостепенной задачей, а уже затем чувствовать себя комфортно. Миссис Гойл собиралась на ужин не менее серьёзно. Ей пришлось найти портниху, которая возьмётся за шитьё платья для неё. Одна такая нашлась, но пришлось выложить ей немало галлеонов, чтобы получить платье в кратчайшие сроки и точно таким, каким оно было в голове заказчицы. Ответственно женщина подошла и к выбору туфель. Маленький каблук, чтобы не подвернуть ногу, острый нос и несколько блестящих камней, переливающихся цветами радуги под лучами света. Жених и невеста за столом отсутствовали, поэтому несколько мест были свободны, но тарелки с едой присутствовали. Мистер Гринграсс выделялся, сидя за столом в клетчатой жилетке бежевого цвета. В руках его были натёртые серебряные приборы, а мизинец на правой руке был слегка оттопырен. Он внимательно следил за гостями и внимал каждое произнесённое слово, пытаясь удовлетворить свою потребность в разговорах. — Миссис Гринграсс, — глотая кусочек утки, заводила новый разговор миссис Гойл, — Вы уже отправили поздравительное письмо Нарциссе? Сегодня её сын стал мужчиной, — она противно хихикнула, обнажая зубы, но постаралась укрыть их за тряпичной салфеткой. — Письмо должно быть радостным, а единственное, что я могу сделать — это посочувствовать миссис Малфой и её сыну. Иметь в невестках грязнокровку — это одно, но будущую леди Малфой — это совершенно иного рода неприятность. — Пожалуй, с этим невозможно не согласится, — закивала подобно болванчику женщина. — Мистер Гойл, — она положила руку на предплечье мужа, который сидел по левую сторону от неё и молчал на протяжении всего времени, — отправил письмо Малфоям перед тем, как направиться к вам на ужин. Но, конечно, это было больше похоже на письмо с сожалением о случившемся. — Это резонанс для чистокровного сообщества, — вынес вердикт мистер Гринграсс. — Но, вынужден признать, Малфои держатся отнюдь не плохо. Успехи Люциуса в Министерстве сложно не заметить. Миссис Гойл фыркнула, чуть ли не выплёвывая застрявшую в зубах утку — услышанное показалось женщине полным вздором. Её внутренний протест прорвался наружу, и громкий голос заполнил столовую: — Успехи Люциуса в Министерстве — это заслуга Тёмного Лорда и его вера в грязнокровку! Без неё у Малфоя ничего бы не вышло. Видимо, он позабыл, как Тёмный Лорд уже однажды сломал его волшебную палочку и ничто не мешает ему сделать это вновь. Тогда-то никакая Грейнджер его не спасёт. Из уст миссис Гойл лился яд, способный отравить любого. Ей никогда не было знакомо чувство ненависти или желание власти над кем-то, однако её нутро пропитано завистью и непринятием чужого успеха. Грег ничем особенным не занимался, предпочитая просиживать штаны в клубе мадам Партридж, а муж, на которого она когда-то возлагала большие надежды, не оправдал себя — теперь он любил запираться в собственном кабинете, читать у камина. Ещё реже их семья стала приглашаться на собрания к Тёмному Лорду, а в Десятину ни Грег, ни его отец не попали и подавно. И теперь всё, на что способна миссис Гойл, — это зависть. — Люциус должен достаточно сильно провиниться, чтобы Тёмный Лорд вернулся к подобным методам «воспитания», — ухмыльнулся мистер Гринграсс. — А если учесть, что Драко сейчас самый активный среди солдат, и его значение с каждым разом всё выше в лице самого Тёмного Лорда, то и Люциус защищён. Сейчас он полностью в своей среде — вплетён в политический клубок, — Мистер Гринграсс серьёзно глянул на миссис Гойл, которая задержала дыхание. — Малфой-старший — отличный политический игрок, и грязнокровка Грейнджер ничуть от него не отстаёт, — после короткой паузы и опрокинутого бокала вина он продолжил: — Как бы отвратительно мне не было это признавать. — Зачем же нам вести беседу о столь недостойном нашего внимания? — возмутилась миссис Гринграсс, подхватывая бокал длинными и тонкими пальцами. — Есть тема куда интереснее и важнее. Совсем скоро состоится свадьба. Грегори выглядит весьма серьёзно настроенным молодым человеком. Признаться, — она слегка приподняла уголки губ, и выдала чистую правду: — я была удивлена, когда он попросил Асторию составить ему компанию в прогулке по нашему саду. — Ох, что Вы! — миссис Гойл махнула рукой в сторону, будто отмахнулась от чего-то невидимого. — Грег преисполнен серьёзностью. В его словах чувствуется, что он понимает всю возлагаемую на него ответственность. — Это к лучшему, — сурово отметил мистер Гринграсс. — Будет к лучшему, если они смогут найти общую почву и уживутся спокойно, не создавая никаких штормов. — Это было бы идеально, — вздохнула миссис Гринграсс. — Грегори вызывает только положительные эмоции. Надеюсь, так и останется. — О! — слишком громко выкрикнула миссис Гойл, завидев в окне знакомый силуэт. — Это же Астория и Грегори, — женщины подскочили на ноги и примкнули к окну. Из окна они наблюдали за двумя молодыми людьми, которые шли рука об руку, но в глазах обоих была смесь из эмоций и невысказанных слов. Астория похожа на божество, шагая вдоль тропинок сада в бежевом платье с рукавами-фонариками. Тонкая талия идеально подчёркивается поясом из вышитой ткани в цветочек и украшенной белым жемчугом. Волосы собраны в причёску, открывающую вид на шею, плечи и ключицы. За ней изящной тянется тяжёлым шагом Гойл в обычных брюках и рубашке. От скуки за едой она даже смогла разглядеть на ней маленькое пятно, неизвестно когда посаженное. Они гуляли в тишине, оба наслаждаясь спокойствием и своими мыслями. Несколько раз Астория остановила своё внимание на уходящем за горизонт солнце. В последнее время она прощалась с ним как никогда прежде, думая, что может не узреть его после пробуждения. Окружающее стало столь непостоянным, что приходилось обращать взор на каждую деталь, которая хоть немного имела значение. Так, в отличие от собственных матери и отца, младшая Гринграсс знала, почему судьба под дирижёрством Тёмного Лорда обошлась с ней столь жестоко, заставив отца пойти на крайние меры. Она понимала, почему именно грязнокровка Грейнджер стала той, кто теперь полноправно носит титул миссис Малфой, о котором она мечтала долго и упорно. Ей понадобилось совсем немного времени, чтобы объяснить самой себе, что иначе могло быть только при одном развитии событий — живой Гарри Поттер. Но он мёртв уже давно и ничто не способно это изменить. Она бросает взгляд на Гойла, когда они проходят мимо топиар в форме ланей. Мама всегда сравнивала Асторию с этим животным — такая же грациозная и изящная. Но, когда она станет миссис Гойл, это будет совершенно не то. Миссис Гойл выглядит грузной женщиной, голос которой слышен задолго до её появления. Становится такой девушке не хочется. — Воспитанная вроде девушка, а мама, видимо, не научила, что пялиться не прилично, — дёрнул бровью Гойл. Астория смотрит на него исподлобья. — На животное можно, — дерзко ответила она, смахнув свисающие пряди волос с глаз. Плечи назад, грудь вперёд, живот в себя — именно так мама учила когда-то ходить, чтобы каждый обернулся и взглянул. Сейчас девушка стоит перед будущим мужем, и он точно диким зверем смотрит на неё. Из-за лопнувшего в уголке одного из глаз капилляра кажется, будто его глаза налились кровью, а из пасти вот-вот пойдёт пена. — Я, значит, животное? — прохрипел Грег, делая шаг к Астории. Она рефлекторно дёрнулась назад, увеличивая расстояние между ними в несколько шагов. — Странно, что Малфой для тебя не сбывшееся желание, а я — животное, — он усмехнулся, хватая Гринграсс за руку и притягивая к себе. Между ними стёрлось последнее пространство, которое спасало её, Астория почувствовала его грудь своей, а неприятный запах его тела окутал её. — Хотя на его руках крови куда больше. — Ты ничего не понимаешь! — она попыталась оттолкнуть его, но тщетно. Её физические возможности по сравнению с ним просто ничтожны. Грегори быстро обернулся, смотря точно в окно, из которого на них настороженно смотрели матери. Миссис Гойл одним своим суровым взглядом заставила сына понять, что он не имеет право на ошибку, иначе она может стоить им слишком дорого. Поэтому он утягивает девушку за возвышающееся над ними дерево, чтобы скрыться от лишних взглядов. Астория попыталась вырваться, но попытка не увенчалась успехом. Его рука подобно толстой и тяжёлой цепи окольцевала тонкое и хрупкое женское запястье. Она не исключает, что могут остаться последствия в виде синяков, которые в последующем придётся умело прятать. Грегори резко тряхнул её, заставляя зажмурить глаза. Нет, она не боится этого гоблина, которого ей подкинула судьба. Душа её морщится при виде его противного лица, а из ушей грозится пойти кровь, когда он решает заговорить. Однако инстинкт самосохранения берёт верх. — И что же я не понимаю? — его брови подлетели вверх, а хват стал только сильнее. Гринграсс, насупившись, смотрела ему точно в глаза. — Астория наша дорогая хотела выйти замуж за всемогущего Малфоя и его счёт в Гринготтсе, чтобы после родить наследника и не думать о будущем никогда, припеваючи попивая вино в саду Нарциссы Малфой, а после с высоко задранной башкой называть себя леди Малфой. Ах, — он ахнул, не скрывая наигранность и злорадство, — но вот незадача — Тёмный Лорд решил, что грязнокровка Грейнджер подходит Малфою-младшему больше по каким-то неведомым для мистера Гринграсса и вообще большинства людей факторам. Но я-то вижу, что ты далеко не глупая, смекаешь ведь, почему пошла прочь, как прокажённая, — Грег стукнул ей по носу, ухмыльнувшись. Его это забавляло, а выражение лица Астории приводило в восторг. И он добивает финалом всей истории: — Так ещё и мистер Гринграсс пришёл в недовольство, что чёртов Люциус Малфой не пошёл против Волан-де-Морта и не отстоял их договоренность о свадьбе «его сыночка и дорогой Астории». — Думаешь, что самый умный? — фыркнула Астория, смахивая с себя все эмоции от выслушанного. Она не намерена терпеть издевательства от этого гоблина, который был не сообразительнее домашнего эльфа. От самой себя ёкнувшее болью сердце не скрыть, но от окружающих — легко, ведь это то, чему её на протяжении многих лет учили профессионально. — Думаешь, что имеешь право говорить со мной в подобном тоне? — она шагнула вперёд, наступая туфлей на ногу Грегори. Его уши покраснели, а зубы сжались и даже послышался противный скрип. — Запомни, что я не какая-то девка, которую ты можешь трахать у мадам Партридж. Я — Астория Гринграсс и всегда ей буду. Я не Дафна, у которой кишка тонка прошептать слово против, — она ухватилась ногтями за его шею, вжимая их как можно глубже. Он ранит её, а она его. Даже в их отношениях присутствует взаимность. — Я прошепчу, скажу и даже прокричу. И не думай, что твои угрозы возымеют надо мной силу. — И что ты сделаешь? — прохрипел Грег, смотря невесте в глаза. Никаких бегающих по сторонам очам, только друг на друга, только наслаждение от причиняемых друг другу увечий. — Я убью тебя, — совсем легко бросает Астория. — С удовольствием и наслаждением, Гойл. Это будет мой лучший день за всю жизнь. Она отпускает парня, буквально отталкивая от себя в сторону дерева. Астория слышит, как ударяется, чувствует, как смотрит ей в след, когда она сразу же разворачивается и уходит. Понимает, что теперь их взаимоотношения никогда не станут нормальными, они никогда не смогут стать теми, кто поддерживает друг друга несмотря на отсутствие любви. Одно цепляется за другое, поддержка цепляет за собой на дно доверие, уважение. Это то, на что рассчитывала Астория, выйдя замуж за Драко, это заставляло её держатся за союз с Малфоем, а не кем-то другим. Теперь она понимает, что упустила свой счастливый билет в по-настоящему беззаботную жизнь. Просто протянула руку и отдала первой встречной в лице грязнокровки Грейнджер.///
Одиночество уничтожает её. Оставшись наедине с самой собой, Гермиона пытается построить блок-схему в голове со всеми причинами и последствиями происходящих с ней событий, оценить их условия протекания и ущерб или пользу, которые они наносят её состоянию. Мысленно она прокручивает каждую ситуацию, в которую была затянута круговоротом событий, построенных собственноручно или благодаря кому-то. Винить кого-то в происходящем ей кажется глупо, она до сих пор жива и важна для того, кто держит её на крючке. Брак с Малфоем никак не повлиял на положение её дел, только укрепил в обществе чистокровных волшебников. Гермиона может ненавидеть каждого из них и даже себя, но вместо этого она совершает расчёты на будущие действия. Она живёт подобно карточной партии с Волан-де-Мортем. Она запоминает, какие карты он забирает, какие выкидывает, а какие прячет, чтобы в будущем ударить больно и резко при необходимости. Поэтому она рассчитывает каждый свой ход, обдумывает каждое своё слово, следит за малейшим движением. Ей нельзя проиграть, пока тот, в чьих руках лежит абсолютная власть, может с легкостью лишить её всего, за что она боролась, когда примкнула. Гермиона знает и повторяет это мысленно каждый раз перед сном, а в голове список из пунктов «почему» она не может проиграть эту партию. Она играет с лучшим, и он наверняка воспользуется её ошибкой. Такое не прощают, а наказывают. Гуляя по саду Малфоев, миссис Малфой не заметила, как дошла до фонтана. Шум воды заполнил тишину и одиночество уже не кажется таким гнетущим. Солнце на прощание дарит свои последние касания лучами и прячет их за горизонтом, чтобы с утра взойти вновь и озарить мир собой. Когда-то ей хотелось стать невидимой, чтобы никто не мог видеть её провалов, и выходить в свет, когда всё внутри преисполнено силой. Но сейчас она понимает, что пыталась спрятаться от себя самой. Некоторое время назад её сила заключалась в друзьях, в надежде на победу над Волан-де-Мортем. Теперь она понимает, что всё это было детским бредом. Настоящая сила человека заключается в нём самом, а не окружающих. Её сила больше не зависит от других. — Миссис Малфой. Гермиона обернулась. Драко стоит в нескольких метрах от неё, даже не пытаясь подойти. Он держит дистанцию, разрушить которую им придётся, чтобы в будущем успешно жить вместе и воспитывать ребёнка. Но пока она мысленно благодарит его за это. — Будешь теперь меня так постоянно звать? — Драко остановился по правую сторону от жены и сложил руки на груди, наблюдая за водой в фонтане. — Конечно, ты ведь теперь миссис Малфой, — Гермиона заметила, как уголок губ на лице Малфоя слегка приподнялся. Он находил это забавным, но по-доброму. — Грейнджер тоже звучало неплохо, но уже не актуально. Гермиона позволила себе улыбнуться. Неожиданным открытием она нашла то, что не испытывает рядом с этим человеком никакого дискомфорта. От школьного Драко и в самом деле не осталось ни следа. И это не могло не радовать. Если бы он был всё таким же, то этот брак оказался бы обречён на погибель их обоих. — Это звучало подобно комплименту из твоих уст, когда мы учились, — с полным спокойствием произнесла Гермиона, переведя взгляд на мужа. Лёгкий ветерок заставил её сжаться. Тело окатило волной мурашек. Солнце почти покинуло их, позволяя темноте, самому страшному времени, укутать в свои объятия. — В самом деле? — удивился Малфой её словам, в то время как сама Гермиона удивилась его действиями. Он медленно подошёл к ней со спины, снял пиджак, в котором был во время свадебного ритуала, и накинул на женские плечи. Приятное тепло проникло не только физически. На душе стало теплее от осознания, что Малфой не видит в ней врага. Его воспитание оказалось не таким ужасным, как казалось ранее. Возможно, будь она его статуса изначально, знай она его также хорошо, как Пансифия или Астория, он бы относился к ней так изначально. Но эти «если бы» должны остаться за бортом её мыслей. Нельзя думать о том, чего нет и не может быть, не под каким предлогом, иначе это может обернуться катастрофой, масштаб которой измерить будет невозможно. Гермиона ухватилась за края пиджака, пытаясь прикрыть открытые участки груди. После утреннего ритуала свадебное платье было очищено от крови и отложено в шкаф как напоминание, что теперь она замужняя женщина. Теперь она вернулась к своим повседневным нарядам, но которые бы правильно подчеркнули нынешнее положение Гермионы. Миссис Малфой порекомендовала придерживаться классического стиля с элементами романтики, что позволит всегда выглядеть элегантно и подобающе для миссис Малфой. К совету Грейнджер прислушалась, поэтому сейчас стояла в просто черном платье-футляре с жемчужным ожерельем на шее. — Чаще ты бросал что-то из разряда «грязнокровка», «заучка», «всезнайка», — делая вид, что пытается вспомнить все произнесённые когда-то Драко неприятные слова, перечислила Гермиона с лёгкой улыбкой. — Ты и в самом деле не вылезала из библиотеки на протяжении всей учёбы, — пожал плечами Драко. — Так что не считаю, что сказал что-то ужасное. Однако! — его указательный палец взметнулся вверх и появился точно перед женским лицом. — Спешу напомнить, что за многое мне довелось ответить на третьем курсе. Та пощёчина была звонкой, миссис Малфой. Гермиона почти рассмеялась. Пощёчина, когда-то случившаяся между ними на третьем курсе, стала единственным моментом, о котором в тот момент юная гриффиндорка думала непозволительно долго. Это было их единственное осознанное соприкосновение. — Но ты заслужил! — в тон ответила Грейнджер. Тогда ей казалось, что решения лучше не придумать. Хотелось причинить ему такую же боль, чтобы этот заносчивый ребёнок, не знающий отказов, понял, что за всё в этом мире наступает расплата. И она сделала это. — Возможно. Но после я не мог спокойно спать целую неделю. — Странно, у меня был необычайно крепкий сон, — она пожала плечами. Между ними повисла тишина. В голове эхом разносится последняя фраза её мужа. Не будь они в тех обстоятельствах, в которых находятся, она бы подумала, что он влюбился в неё. Однако это совершенно невозможно, она понимала и думала, что право на любовь ни он, ни она не имели. Им предстоит вместе пройти этот тернистый и извилистый путь от старых однокурсников, ненавидящих друг друга, до мужа и жены, которые уважают и понимают друг друга. На данный момент это кажется чем-то невероятным. На небе расцвели звёзды. Гермиона не любила астрономию, не понимала эти звёзды и как в океане мерцающих точек можно найти те самые, которые слагаются в созвездия. Но одно признать было легко — красота этого океана была магнитной. В Хогвартсе она была готова часами стоять на астрономической башне и наблюдать, как какие-то звёзды нашли себя в падении, а какие-то в рождении. Было занимательно пытаться найти хотя бы самые простые созвездия. Вот и сейчас она смотрит в тёмно-синий океан, ничего не видя. Но наблюдать за ними хочется и дальше. — Созвездие скорпиона, — негромко произнёс Драко, будто прочитав её мысли. — Три звезды вот здесь, — он указал на скопление звёзд, в котором три светились как будто бы иначе — ярче, притягательнее, — а от медианной будто хвост с крючком. Это и есть созвездие скорпиона. И Гермиона увидела его. Другие звёзды стали тусклыми, превратились в фон. Рядом с ними звёздный скорпион сияет и блестит подобно драгоценности, которую удалось отыскать среди ему подобных пустых стекляшек. Мысль возникает резко и сама по себе; без всяких причин, но с явными последствиями, которые для Гермионы ясны как день. — Если будет мальчик, то дадим ему имя Скорпиус, — вдруг произнесла Грейнджер, смотря на созвездие. — Не прерывать же такую красивую традицию Блэков. — Спасибо, — Драко смотрит на неё внимательно и не боясь. В его глазах осознание всей безысходности, в которую они оба оказались загнаны. — Мама будет очень счастлива в это трудное время. И она принимает его благодарность. С чистым сердцем и спокойной душой. Никакой лжи и подоплёки. Сейчас они раскрыты друг перед другом, как и должно быть между супругами. Их души чисты и распахнуты, приготовлены к жёсткой правде, которую кто-то из них рано или поздно произнесёт. — Время и впрямь трудное, — тяжело вздохнула Гермиона, показывая мужу свою слабость. Решение принято — нужно с чего-то начинать и она сделала это. — Скоро всех ждёт война, — она продолжила после короткой паузы: — В лагере «Юг» содержатся трое членов Ордена Феникса и один из них — Невилл Лонгботтом, — она смотрит в серые глаза мужа и видит, как он мрачнеет. Брови нахмурены, уголки губ опущены, руки сцеплены за спиной. — И что ты хочешь, чтобы я сделал с ним? — он понимает, к чему этот разговор — Гермиона видит это в отражении его очей. — И почему? — Миссис Забини упомянула вчера, что Блейз сделал что-то, за что его можно наградить. Этого никак нельзя допустить. Ты должен получить повышение, — голос пропитан уверенностью. Она непоколебима в своих намерениях и понимает: чтобы приобрести нечто дорогое — нужно отдать взамен не менее ценное. Жизнь Невилла Лонгботтома в обмен на ласку и повышение от Тёмного Лорда. И плюс одно имя в её списке. — Если ты убьёшь его, то Тёмный Лорд точно воздаст тебе за заслуги. Он единственный, кто подходит под пророчество и нельзя допустить, чтобы он выбрался из лагеря. — Почему так важно моё повышение? Они говорят спокойно и обыденно, как будто обсуждают нечто привычное и мирное. Если бы кто-то прошёл мимо без возможности расслышать разговор, то подумал бы, что двое красивых молодых людей наслаждаются компанией друг друга у фонтана. Но нет. Они не просто молодые люди, они те, кто вершат правосудие от имени Тёмного Лорда и во имя него. — Потому что тогда мы станем теми, кого убить будет сложнее всего. А мы на войне, Драко, где убивать — это естественно. Он подошёл к ней неожиданно и резко. Набрал в грудь воздуха и выдал то, отчего женское сердце дрогнуло в приятном его значении. Его тёплая рука легла на её плечо. — Я понимаю, что теперь нам придётся пойти на многое, чтобы выстоять в этой войне. Конкретно нашей семье. У нас нет иного выхода, кроме как сотрудничество и сохранение отношений в уважении. Я хочу, чтобы на этом строились наши взаимоотношения, несмотря на отсутствие в них той любви, с которой люди заключают брак. Ты умна и красива, Гермиона. Любой был бы рад заполучить тебя в жёны, зная, какую привилегию получит от этого. У меня скверный характер, вспыльчивый нрав, но я хочу, чтобы ты знала, что семья для Малфоя — это святое. И ты не просто моя привилегия, как тебе может казаться. Я готов стать мужем для тебя, в привычном понимании этого слова. И хочу, чтобы все видели, что ты замужем и замужем за мной. От подобного Гермиона чуть не ахнула. Это совсем не то, что она ожидала услышать от Малфоя. Что угодно, но не это. В кончиках пальцев кольнуло, и она дёрнулась, но никак этим не смутила своего мужа. Он продолжил стоять твёрдо и прямо. — Я не ожидала этих слов, — признаётся она, — но польщена. Я рада, что ты это понимаешь, Драко. Мы друг другу больше не враги, — с акцентом на «не» произносит она, ставя жирную точку в их многолетней факультетской и личной войне. — С этого дня и по скончание жизни мы союзники. И всё, что я буду делать, только во имя нашей семьи. И несмотря на то, что мы оказались заложниками ситуации, мы можем стать той семьёй, о которой мечтает каждый человек. — Прозвучало почти как клятва, — попытался пошутить Малфой. — Я уже поклялась сегодня, ты тоже. Давай придерживаться этих клятв и нашего договора. Она протянула ему руку, чтобы в ответ получить рукопожатие, но вместо этого Драко легко подхватил её и прижал к своим холодным губам. Неожиданно и приятно. — Как тебе будет угодно, жена моя, — он улыбнулся и вложил женскую руку в свою. — Давай прогуляемся перед сном и ты расскажешь мне обо всём, ничего не утаивая, миссис Малфой. У меня есть вопросы, на которые я хочу знать ответы прежде, чем стану твоим личным оружием. И Грейнджер соглашается, понимая, что этот мужчина прав в каждом слове, которое вырвалось из его уст. Он станет её личным оружием, которое будет уничтожать противников по одному слову. Они медленно двинулись в сторону поместья, обойдя фонтан. Из источников света — луна и её бриллианты, но этого оказалось достаточно, чтобы осветить путь и лица молодожёнов. — И почему же про Лонгботтома я узнаю только сейчас? — Мне пришлось залезть в голову Симуса, чтобы узнать, кого девчонка Уизли хочет достать из лагеря. — Значит они хотят напасть на «Юг»? — нахмурился Драко. — Нет, Грюм против. Считает, что в первую очередь нужно заняться крестражами. Медальон Слизерина у Забини. Откуда он у него? Драко хмыкнул. — Выиграл в карты. — Нужно забрать его у него. Забини хороший дуэлянт, но если на него нападут группой — он ничего не сможет предпринять. Нельзя допустить, чтобы крестраж попал к Ордену Феникса, иначе нам всем будет очень неприятно, — очевидную правду выдаёт Гермиона. Драко соглашается с ней молча, принимая всё, что она произнесла. — Став генералом, ты сможешь делать гораздо больше, Драко. Нельзя упускать эту возможность. Блейз не будет смотреть на то, кто перед ним, и убьёт, если это необходимо. Флинт мечтает заполучить моё место, считает себя выше любого из нас; Роули возомнил себя чуть ли не вторым после Тёмного Лорда. Уже они могут доставить нам немалые неприятности, этого нельзя допустить, — они остановились у выхода из сада, за которым почти сразу следовала дверь в поместье. Гермиона повернулась к мужу лицом, сохраняя между ними некоторую дистанцию. — Поэтому вопрос с Лонгботтомом нужно решить как можно быстрее. Уже завтра Тёмный Лорд будет здесь. Драко аккуратно отпускает женскую ладонь и убирает руки в карманы брюк. Он понимал, что должен пойти на это не только ради себя, но и ради семьи, которая теперь есть у него; Гермиона стала его семьёй. И ему ничего не остаётся, кроме как следовать за ней и делать всё, чтобы обеспечить их безопасность и значимость перед Тёмным Лордом, а остальные не имеют никакого значения. Гермиона смотрит на мужа и видит в нём мужчину, на которого можно положиться, с которым она может работать как единый организм и которому не нужно объяснять всё по несколько раз, ведь он умён и он понимает, как устроен этот мир и что он требует от них. Ей хватило несколько фраз, чтобы понять, что Драко Малфой стал не просто постоянным элементом её жизни, но и тем, кто будет стоять подле неё всегда, держа наготове волшебную палочку. Она обрела весьма дорогостоящую игрушку, которой нужно дорожить, или она может уничтожить и её. Гермиона не собиралась рисковать, когда это неоправданно и может иметь последствия. И за максимально короткий срок ей нужно подготовиться к рождению ребёнка, появление которого не стоит под вопросом — это обязательная часть их брака. — Я сделаю, как должен. Одновременно они произнесли ту фразу, которая является для каждого молитвой, про которую забывать нельзя: «Он твердыня, совершенны дела Его, и все пути Его праведны».///
Нарцисса стоит в спальне у окна в ночной сорочке и лёгком шёлковом халате, закрывающим щиколотки. От причёски ничего не осталось, волосы прямые и распущенные. На лице усталость от пережитого дня, а в руках бокал белого сухого вина. Под тусклым освещением от свечей она наблюдает за сыном, который под руку ведёт свою жену. Поверить в произошедшее сложно, почти невозможно, но необходимо. Миссис Малфой понимает, что с принятием Гермионы и неизменного их положения, жизнь станет легче. Но понимать легче, чем делать, поэтому в крови женщины уже третий бокал за день. Нарцисса никогда не была приверженецей алкоголя, но сегодня думать проще именно с ним. А думала она много и упорно. Она наблюдала, как Гермиона с расправленными плечами следовала за ней и внимательно внимала каждое слово о поместье, его значении и силе. Эта экскурсия была необходима, ведь каждая миссис Малфой должна знать дом, в котором пройдёт вся её жизнь. И несмотря на все трагичные воспоминания мисс Грейнджер об их доме, это неизбежно для неё, и она не станет неожиданным исключением, не станет той, ради которого глава семьи будет менять традиции своего дома. Нарцисса украдкой бросала взгляды на девушку, которая обомлела, стоило им войти в главную библиотеку. Их экскурсия могла быстро подойти к концу, когда они подошли к стенду с книгами, копий которых нет. Нарцисса ознакомила с частью комнат, ставших собственностью мисс Грейнджер, и дала в распоряжение личного эльфа — им стал молодой и активный эльф Тонг, который от услышанного пришёл в небывалый восторг. Он стал единственным эльфом, которому выпала честь служить Министру Магии. Остальные же могли только наблюдать со стороны. — Они выглядят спокойными и достаточно смиренными, — пронаблюдав за парой некоторое время, вынесла свой вердикт женщина и быстрым движением руки закрыла окно плотной шторой, чтобы избавить себя от мук солнечными лучами с рассветом. Драко и Гермиона выглядели умиротворёнными, будто не было никакого приказа Тёмного Лорда, будто они по воле своих сердец решили соединиться в брачном союзе и подарить друг другу долгую совместную жизнь. Но нет, Нарцисса знает правду. Её сын никогда бы не взял в жёны столь своенравную, сильную девушку, у которой существуют только её интересы. Астория стала бы идеальной женой для Малфоя-младшего как по крови, так и по мягкому и покладистому характеру. Именно такой она предстала перед миссис Малфой. Но сейчас он идёт бок о бок с Геомионой, которая на пальце носит фамильную реликвию, гуляет по саду и имеет личного эльфа семьи. Когда-то женщина думала, что всё это достанется младшей мисс Гринграсс, но судьба изменила своё решение быстро и безотлагательно. Люциус лежит в халате из дорогой ткани на кровати, прикрыв покрывалом ноги по колено. Его вниманием завладели документы по готовящейся командировке в Скандинавию, а точнее в Швецию, где совсем скоро они с Министром Магии подпишут выгодное и уникальное для магической Англии соглашение содружества с другими магическими странами. Жена его присела за туалетный столик, отставив бокал с вином в сторону. В руках её теперь покоилась расчёска, а на столе стояли приготовленные зелья красоты для приёма перед сном. — Это к лучшему, — не отрываясь от бумаг ответил Малфой. — Им будет легче, если оба поймут, что они самые близкие союзники друг для друга, — пролистал несколько бумажек, — или враги, — закончил, откладывая всю бумажную кучу в сторону. — Драко умный парень, мы разговаривали с ним в Министерстве несколько дней назад. Он всё понимает, Цисси. Наш сын больше не тот маленький беззащитный мальчик, которым он был в Хогвартсе. Многое на него повлияло, он знает, что должен сделать и что от этого может получить. Нарцисса сглотнула. Она провела с сыном несколько бесед, в том числе перед самой церемонией, чтобы Драко понял, какая ответственность и возможность ложится ему на плечи. И она счастлива знать, что Люциус выполнил свой отцовский долг и поговорил с сыном, хоть и не так откровенно, скорее всего, как она сама. Она смотрела на своего взрослого мальчика, помня его совсем крохотными; сердце неприятно содрогалось от воспоминаний. Война изменила его, заставила последние капли доброты и ласки разрушится, а вместо этого взрастить в себе грубость, чёрствость, жестокость. Драко был мальчиком, который рос в любви и достатке, его желания исполнялись. И в его жизни всегда были слова о том, кто однажды может вернуться и изменить их жизнь в лучшую сторону, где не будет грязнокровок. Но одна всё же смогла выбить себе право на жизнь в магическом мире и добилась огромных успехов, которых не имел даже чистокровный волшебник. — Я очень на это надеюсь. В их возможности либо возвысить нашу семью до небывалых ранее высот, либо позволить окружающим разрушить её до основания, — вздохнула женщина. На её руках было несколько капель зелья для мягких и нежных рук, которое она тщательно втирала, приговаривая: — Это так страшно, дорогой. Общество готово разорвать нас на куски. Вчера Забини, а сегодня Гойлы прислали письмо с поздравлением о свадьбе. Ты читал? — она обернулась к мужу, который взглянул на жену с приподнятой бровью и та всё поняла. Благодаря волшебной палочке она с лёгкостью подхватила письмо, лежащее на её прикроватной тумбе и вложила аккуратно мужу в руки. Она получила несколько конвертов с письмами после обеда, когда слова о сыгранной свадьбе разнеслись по домам. Самым лаконичным оказалось письмо от мистера Нотта-старшего, в котором он отметил открывающиеся перед Драко и госпожой Министром двери удачи без всякого необходимого зелья. Вторым стало письмо от мистера и миссис Паркинсон, которые используя клише и приевшийся в обществе фразы, поздравили молодожёнов и миссис Малфой с таким ярким и необычным приобретением. Последним стало письмо мистера и миссис Гойл. После его прочтения захотелось использовать непростительное, раз они имеют смелость думать об их семье в подобном ключе. Люциус, недолго размышляя, развернул его и прочёл, хмурясь с каждой строчкой всё больше. Нарцисса, смотря на мужа, на его помрачневшее выражение лица и краснеющие от злости уши, понимала всё без слов. Она давно знала своего супруга и научилась понимать его без единого звука, по дыханию. И сейчас он был крайне недоволен. — Чёртовы свиньи, — откидывая пергамент в сторону, проговорил Люциус. — Пусть радуются, что их сыну выпала возможность взять в жёны дочку Гринграссов, а не толстуху Булстроуд. Тогда бы они не упивались завистью. — Это письмо — издевательство и оскорбление. Особенно слова о том, что нашему сыну «пришлось пойти на эту жертву во имя семьи». Это прямое оскорбление достоинства нашей семьи. У меня было странное желание написать ответ и высказать всё, что думаю о них. Но мисс Грейнджер вовремя отвлекла меня на экскурсию по территории поместья. Люциус убрал бумаги с кровати на тумбу, а письмо положил сверху, чтобы презентовать данный пергамент тем, кому он в принципе и должен был быть адресован. Уж Драко точно знает, с кем нужно будет поговорить, чтобы семья Гойлов поняла, с кем имеют дело. — Ничего, они ещё узнают, кто такие Малфои. И Гермиона теперь Малфой, так что этот идиот Гойл может даже не рассчитывать на одобрение любого вопроса в Министерстве. Я уж позабочусь об этом, — фыркнул недовольно мужчина. Нарцисса аккуратно легла на кровать, смотря мужу в глаза. Давно она не чувствовала столь неприятное чувство. Какая-то женщина позволила себе написать такое оскорбительное письмо, когда её единственный ребёнок связал себя узами брака. Это просто немыслимая наглость. Теперь из-за того, что им в невестки досталась воспитанная, красивая и чистокровная Астория, мистер и миссис Гойл чувствуют себя на ступень выше всех остальных. Они лишь не учитывают, кем стал их сын и кем являлась его жена. — Я была так снисходительна к ней, когда она посещала наш дом, — вспомнив последнюю встречу с миссис Гойл, пробормотала Нарцисса. — Она расхваливала чай и говорила об упорной работе Драко. — Астория — единственное их достижение. Поэтому они уверены, что могут позволить себе подобное поведение, — свет в комнате погас, муж и жена легли, заняв удобные положения. — Они ещё увидят, на что способна новоиспечённая миссис Малфой, и поймут, насколько оказались неправы, следуя своим представлениям о её крови. Она уже много лет одна из нас, пусть и по велению Тёмного Лорда. Но это уже может изменить только он, и никакие Гойлы со своим мнением не имеют значения. Миссис Малфой глубоко вздохнула, шепча на выдохе: — Он твердыня, совершенны дела Его, и все пути Его праведны. Люциус повторил за женой. Что-то внутри него оборвалось.