Oh brother, we'll go deeper than the ink
Beneath the skin of our tattoos
Though we don't share the same blood
You're my brother and I love you
That's the truth. Kodaline - Brother
Это было намного сложнее, чем он думал. Непривычная тишина давила, но совсем не была неловкой. Кэйя сидел с Дилюком в пустой, закрытой таверне, наблюдая как брат заканчивает уборку, и совершенно не знал с чего начать. О чём говорить? О том, сколько времени упущено? О том, что он сожалеет, что не подставил Рагнвиндру плечо, после смерти отца, бессмысленно вывалив на него всю правду о себе? Или о сдавливающей сердце тоске по прошлым временам, когда они были просто Кэйей и Дилюком, маленькими сорванцами, бесконечно находящими приключения на причинные места. Одетт советовала быть искренним, говорить то, что у него на сердце, то что гложет, не позволяет вздохнуть. Но его беспокоило буквально всё, что происходило между ними, разливаясь в душе то огромной зияющей пустотой, то бессмысленной маленькой точкой, песчинкой, которая мешала, не давая дышать полной грудью. Кажется, не существовало слов, которые могут выразить всё это так, чтобы не усугубить ситуацию… Дилюк закончил, достал бутылку лучшего вина и, к удивлению Альбериха, два бокала, сел рядом с ним, за барную стойку, разливая напиток. - Так о чём ты хотел поговорить? – Рагнвиндр отпил вино, глядя на растерянного брата так, словно знал все невысказанные им сожаления и претензии. Прежде чем Кэйя собрался с духом, прошло несколько минут, за которые сердце капитана, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Альберих выдохнул, привычно нервным движением запустил пальцы в волосы и с усилием воли сдержал дрожь в голосе. - Я устал, Дилюк, - брови хозяина заведения едва дернулись, губы поджались. – Устал от нашей бесконечной борьбы, от того что ты считаешь меня своим врагом, беспринципной сволочью и наверняка моральным уродом, я… - Я никогда не считал тебя моральным уродом, - перебил его Рагнвиндр, точно и строго глядя в отчаянные глаза брата. – Ты иногда действительно бываешь невыносимой сволочью и круглым идиотом, и я честно пытался тебя ненавидеть… Губы Кэйи скривились, он отвернулся с силой вцепившись в бокал, словно утопающий за соломинку. Привычно отпил напиток, лишь бы скрыть боль, захватившую сердце. Между тем, Дилюк продолжил. - Знаешь, ты меня раздражаешь до жути, и я каждый раз с трудом сдерживаюсь, чтобы не выкинуть тебя из таверны, как бродячего щенка. Я думал, это из-за того… случая, но недавно осознал, что причиной является лишь моё беспокойство о тебе. Мне хотелось бы удалить тебя из поля своего зрения, чтобы не вспоминать ту ошибку, которую я совершил, сорвавшись и напав на тебя, ранив и растоптав твоё желание поделиться со мной чем-то личным. Я должен был извиниться перед тобой раньше. Мне стыдно, потому что я вижу, что ты сломлен, и ничего с этим не делаю, мне стыдно за то, что я сломал тебя… И возможно уже слишком поздно что-то менять, но просто знай, что бы ты не сделал, какое бы решение ты не принял, даже если в конце концов мы окажемся по разные стороны баррикад… Ты всегда будешь моим братом. Дилюк замолчал, задумчиво уперевшись взглядом в столешницу. Он не ожидал услышать такое от Кэйи, да и совершенно не представлял, что сам сможет озвучить то, о чём думал всё это время. Было как-то стыдно смотреть на растерянного брата, который молчал, явно задумавшись о чём-то. - Я думал ты ненавидишь меня, - тихий шёпот звучал так болезненно и обречённо, что сердце невольно сжалось, наполняясь бесконечным сожалением. Оба встали, глядя друг на друга. – Я никогда не был достойным тебя братом. Извини, что не смог находиться рядом тогда, когда был нужен. Я не хочу быть заложником своего происхождения, не хочу быть обязанным месту, в котором никогда не был. Мондштадт мой родной дом, во многом лишь потому что ты здесь… Ты мой брат, Дилюк, и я умру за тебя... Альберих замер. Рагнвиндр крепко сжал брата в объятиях. И капитан вновь почувствовал, как лёгкие сжимает, наполняя глаза непролитыми слезами. Слишком часто он стал плакать в последнее время… Может оно и к лучшему - Я верю тебе, Кэйя, верю в тебя… Ты нужен мне. Мужчина закусил губу, утыкаясь носом в плечо Дилюка и смыкая руки за его спиной. Он и не осознавал, насколько давно и сильно хотел услышать эти слова. Насколько им обоим был нужен этот неуклюжий очевидный разговор, который позволил начать выстраивать мост навстречу друг другу через эту бесконечную пропасть обид и сожалений.***
Дни сменялись днями, а недели неделями. Одетт со стороны наблюдала, как просто стали общаться Дилюк и Кэйя, не переходя на личности и не причиняя друг другу боль. Мысль о том, что она совсем немного, но поспособствовала этому восстановлению отношений была очень радостной и приятной. Значит она приехала в этот город не просто так, и толк от неё всё же был. Книга, подаренная капитаном, была самым настоящим сокровищем, которое бесконечно радовало её, позволяя почерпнуть новые знания для собственных исследований. Отец, с которым она вела переписку, был несказанно рад научному, да и душевному подъему дочери, не единожды написав в письме о том, как он ей гордится и без конца спрашивая, когда она вернётся назад, в Сумеру. Одетт рассказала отцу про братьев и помощь Кэйе, не углубляясь в то, какие проблемы были у него на душе. На удивление отец знал Крепуса и его сыновей, упомянув, что они достойные люди, но всё-таки попросив дочь быть осторожней с ними. Ей очень сильно хотелось повидаться с родителем, но уезжать совершенно не хотелось. Всё-таки, это был родной город её покойной матери, да и своё детство она часто проводила здесь, в Спрингвейле, проникаясь любовью к этой свободе и спокойствию, красивым сказочным пейзажам, интересной ботанике и любезным жителям. В Мондштадте она чувствовала себя дома. Но в последнее время что-то упрямо не давало ей покоя. Всё было как прежде и даже лучше: продажи цветов возросли, Ветерок научился выполнять кое-какие команды, да и окультуривание валяшки, которым учёная занималась уже несколько месяцев, наконец начало давать свои плоды. Только вот того прежнего душевного равновесия она не чувствовала. Иногда оно восстанавливалось, когда Одетт видела в городе патрулирующего Кэйю, и видит Архонт, как сильно она хотела подойти к нему и поговорить, поблагодарить за книгу, позвать на чай и угостить испеченным пирогом, но она не решалась. Какая именно причина послужила таким странным эмоциям при виде мужчины она совсем не понимала. Всё-таки они не были друзьями или коллегами. Может дело в том, что его проблемы заставили девушку проникнуться им привязаться к чужому несчастью и быть рядом? Она не знала, поэтому привычно решила углубиться в науку и повседневность, совершенно игнорируя странный комок из чувств, образовавшийся внутри. Верховая езда в моменты запутанности становилась самой настоящей отдушиной. Поэтому Одетт, оседлав свою лошадь, лихо скакала вдоль ущелья Дадаупа, к мысу Веры, в надежде расслабиться и насладиться приближающимся закатом. Хиличурлов, к неожиданности наездницы не было, хотя она точно знала, что чаще всего они строят свои башни и заборы именно здесь. Стало быть, рыцари Ордо Фавониус не теряли времени даром, сохраняя жителей любимого города в безопасности. Одетт перешла на рысь, погрузилась в размышления, чувствуя лёгкую печаль. Спустя пару минут, учёная встретилась глазами с лукавым взглядом кобылы, которая фыркнула и, игнорируя команду девушки, вновь перешла на галоп, заставляя хозяйку полуулыбнуться и вновь переключить внимание на животное. Лошадь, словно была человеком, лучшей подругой, которая тонко чувствовала настрой дорогого человека, всегда помогала выбраться из гнетущих мыслей, таким лёгким, но бережным непослушанием. - Непредсказуемая, но приятная встреча, Одетт, - раздалось не слишком рядом, но настолько неожиданно, что уверенно сидящая в седле девушка, едва не рухнула на траву. Догнав её, слева скакал капитан кавалерии, одарив знакомую ехидным взглядом топазовых глаз. – Кто быстрее до мыса Веры, тот самый крутой. - Тебе пять что ли? – насмешливо пробурчала всадница, глядя в спину скачущего впереди капитана, но всё равно, пришпорила лошадь, которая и сама, словно загоревшись такой азартной игрой, понеслась во весь опор. Она услышала бархатный смех мужчины, и сама не смогла сдержать улыбки. Догонялки закончились победой капитана кавалерии, который уже стоял на своих двоих и насмешливо смотрел на раздосадованную поражением девушку. Одетт выдохнула, начала спешиваться, когда внезапно почувствовала крепкие пальцы Альбериха на своей талии. Он помог ей спуститься на землю, девушка повернулась к нему лицом и слегка зарделась, совершенно не привыкнув находиться так близко к мужчинам. - Спасибо, - Кэйя кивнул, отпустил её и мягко улыбнулся. - Ты покраснела, - Одетт неловко отвела взгляд и, найдя отговорку махнула рукой в сторону горизонта. - Это из-за заката. - Ну, конечно, - произнёс капитан и проследил за её взглядом. И действительно, закат вовсю бушевал, раскрашивая голубое небо в самые разнообразные цвета, начиная от нежно-персикового и заканчивая глубоким оранжевым оттенком. Неописуемая красота. Самый край мыса, облюбовали два журавля, чей покой Кэйя и Одетт видимо потревожили. Птицы взлетели, мощно взмахнув красивыми крыльями, не позволяя девушке оторвать от них взгляда. А капитан почему-то не мог перестать смотреть на неё… Восторженные зеленые глаза, отражающие красоту небес Тейвата, были настолько прекрасны, что невольно вызвали ласковую улыбку, которую мужчина не попытался скрыть. Лошадь девушки, видимо проникнувшись моментом, подтолкнула Кэйю мордой в спину, да так сильно, что тот не смог сдержать равновесия, завалившись прямо под ноги Одетт. - Мора, - возмущенно проговорила учёная, осуждающе глядя на кобылу, которая словно ни в чём не бывало пощипывала сочную зелёную траву. – Ты как? Она протянула, лежащему на земле мужчине руку, и капитан со скепсисом посмотрел на неё. Кэйя видел, с каким трудом Одетт сдерживала рвущийся наружу смех, схватил её за протянутую ладонь и потянул на себя, заставляя упасть сверху. - Это подло, - возмущенно проговорила ученая, нависнув над ним. Альберих расплылся в озорной улыбке, пристально изучая рдеющее напротив лицо. - Это всё твоя лошадка. Девушка слезла с капитана, садясь рядом. Ветер играл с передними распущенными прядями, Одетт задумчиво смотрела за горизонт, наслаждаясь видом. Ну вот. Стоило капитану появиться рядом, как странный комок внутри распутался, оставляя лишь нехарактерное волнение и смущённость. Кэйя тем временем поднял беспокоящий его в последний час серьёзный вопрос. - Мы давно не виделись, и я рад встрече, но тебе следует быть осторожнее, - она повернула к нему голову, немного удивлённая услышанному. – В этих местах небезопасно, в последнее время в ущелье Дадаупа особенно много хиличурлов. - Но сегодня никого не было. - Потому что сегодня мой патруль. Не заставляй меня волноваться за тебя. Девушка застенчиво улыбнулась, капитан невозмутимо отвернулся, будучи на самом деле немного смущённым от сказанной правды. Одетт внимательно рассматривала лицо мужчины, почему-то совершенно забыв о том, что это немного невежливо. Высокие острые скулы, смуглая кожа, прямой нос и тонкие губы выглядели до ужаса импозантно и экзотично, по-настоящему завораживая. Девушка совершенно не заметила, что капитан слегка повернулся к ней, расслабленно усмехнулся и томно произнёс. - Нравится? - У тебя травинка в волосах, - девушка осекла себя за невнимательность и излишнее любопытство, вытащила из волос капитана растение, принимаясь задумчиво крутить его между пальцами. - Ты на всё можешь найти оправдание? – Кэйя выдохнул, заинтересованно глядя на слегка растерянную девушку. - Конечно, я же была студенткой, - гордо вскинула бровь Одетт, поборов внутреннюю робость. Альберих рассмеялся. Возникшая тишина между ними не была неловкой. Ей было даже очень приятно молчать с Кэйей. Она наслаждалась тем, как медленно ночь брала верх над днём, размешивая краски заката и накрывая Тейват сумерками, зажигая первые, ранние звёзды на небе. Пора было уходить. Девушка поднялась, встал и капитан. - Мне пора домой. - Я провожу тебя, - Одетт благодарно кивнула, направившись к Море. Капитан же, памятуя прошлый опыт, держался от лошади девушки как можно дальше. Оба оседлали животных, рысцой направляясь в сторону Спрингвейла. Была уже поздняя ночь, когда они спешились около её дома. Девушка расседлала лошадь отправив её в денник, затем повернулась к капитану и, вспомнив про книгу, произнесла. - Кстати, книга просто чудо, огромное спасибо, ты очень мне помог, - Альберих кивнул, а после со вздохом отвёл взгляд. - Тебе спасибо, я… мы с Дилюком поговорили и теперь… теперь мне гораздо лучше. Если бы не ты, я бы никогда на это не решился, – Одетт растроганно, ласково улыбнулась и, попрощавшись с Кэйей, направилась к дому. Сердце быстро билось в груди, мысли то и дело заставляли стать храбрее и решиться наконец сделать то, что давно хотела. - Капитан, - Альберих, уже взобравшийся в седло, обратил на неё серьёзный взгляд. Дыхание сперло. Откуда такое ощущение? Почему простой рыцарь, сидящий на гнедом коне, выглядел настолько величественно и гордо, будто бы… принц или дворянин. Она мотнула головой, развеивая разыгравшуюся фантазию. – Заходи на чай, если будет время. - Обязательно! Я буду ждать нашей встречи, Одетт, - тонких мужских губ коснулась лёгкая усмешка, он натянул поводья, развернулся и пришпорил животное, направляясь в город. Девушка сглотнула и коснулась груди, пытаясь потушить разыгравшийся внутри пожар.