Из жизни замуррррчательных людей

Моро встревоженно прядал ушами и ускорял шаг, слыша недовольное шипение на своей спине. Да, конечно, хозяин порой шипел, но уж точно не на него, своего верного коня. А сейчас... Что это нашло на хозяина? Чем он недоволен? И зачем же норовить вцепиться когтями в гриву? Моро и так мчался на пределе сил! Но Рокэ Алва всё же был недоволен. По его мнению, верный конь плелся чересчур медленно. Приходилось сдерживать желание спрыгнуть с седла и пуститься вперед на своих двоих. Или на четырех, как те же барсы. Казалось, что так быстрее. И уж точно не потеряешь след, едва уловимый знакомый запах, вьющийся в воздухе, тончайший, как морисская шелковая нить, и каждое мгновение грозящий оборваться, исчезнуть. Запах Ричарда Окделла. Дикона, его Дикона! Шипение сменилось мурчанием - утробным, почти рычащим, тревожным. Ричард, Ричард... Как же так! Стоило только на несколько дней оставить без присмотра... Хотя, нет. Вся кэналлийская рать во главе с верным Хуаном получила приказ беречь герцога Окделла, как зеницу ока. Когда же соберано вернулся, Хуан, бледный и прижимающий уши, клялся - мол, с герцога глаз не сводили, а Пако был уверен, что Окделл просто решил проехаться верхом, и вернется всего-то через час. Нет, ничего особенного не случилось, вот разве что герцогу в тот день доставили письмо... Потом Рокэ вчитывался в смятый листок, борясь с желанием изорвать его в клочья. Почерк незнаком, запах явно скрыт, но для Ричарда это, похоже, не имело значения. Ведь письмо прямо-таки кричало о том, что в Надоре случилось сильнейшее землетрясение, замок Окделлов лежит в руинах, матушка и сестры мертвы... Кто бы усидел на месте после такого? Уж точно не дикий надорский котенок. - Почему, Дикон? Карьяра, почему ты не дождался меня?! От звука его голоса Моро встревоженно фыркал, а Рокэ понимал, что знает ответ. Таков был расчет. Принеси письмо известие о любой другой беде, Ричард бы дождался. Рассказал бы всё, попросил помощи. Но это - выбило почву из-под ног, заставило броситься сломя голову прямиком в расставленную ловушку. До Надора котенок, конечно, не добрался. Похоже, даже из Олларии не выехал, когда его схватили. Следов борьбы почти не было, но запах похитителя был куда более явственным, чем на письме. - Николя Карваль, - решительно заявил Лионель, принюхиваясь, и пуша недовольно дергающийся хвост. - Я своему нюху не верю! Что ему делать в Олларии? Вопрос был не праздным. Если Рокэ что-то и помнил о Карвале, так это то, что тот был верной тенью Робера Эпине, сосланного в Агарис за участие в мятеже. Но, если верить слухам, Робер из Агариса никуда не торопился, кажется, крепко переплетясь хвостами с Альдо Раканом. Лишь недавно эта парочка снялась с места, но отправилась вовсе не в Олларию, а, кажется, в Сакацци, и Рокэ пропустил эту новость мимо ушей. Карваль же явно должен был последовать за Робером, но вместо этого он направился в Олларию. Чтобы похитить герцога Окделла. Бред какой-то. И счесть бы всё бредом, только вот Ричарда не было рядом. Лионель просил подождать. Говорил, что соберет людей. И Рокэ не собирался этому препятствовать. Пусть собирает, пусть нагоняет. А ему нельзя медлить. Нельзя терять ни мгновения, пока запах Ричарда еще держится в воздухе, указывая путь. Сколько уже Рокэ держался за эту нить? Сколько раз его сердце сжималось при мысли - потерял, запах уже почти неощутим? Сбился со счета. Но запах еще держался, и это означало одно - Ричард жив. И похититель тащил его с собой в направлении Надора. - Он придет, - хриплое мяуканье, от которого мурашки бегут по коже. - Он придет, не волнуйтесь. Он уже идет за вами, я знаю. Я слышу его. Он так цепляется за ваш запах, герцог Окделл, так боится не успеть! Но вы... Вам не стоит бояться. Я обещаю, вы увидите его снова. Он будет рядом, совсем рядом. Чтобы как следует рассмотреть, как вы умрете. Темные глаза Карваля сейчас словно приобрели оттенок надорского граната. Или всему виной были безумные огоньки? Ричард не хотел смотреть ни на эти глаза, ни на безумную улыбку, но от Карваля некуда было деться. Острые когти чиркали по подбородку, по щеке, опасно касались шеи при малейшей попытке отвернуться. Было больно, и связывающие его веревки врезались в тело, но куда больнее было осознание собственной глупости. Какой же он дурак! Сорвался в горячке, поверив невесть откуда взявшемуся письму, вместо того, чтобы дождаться муррррсеньора, рассказать ему всё. А потом - какой позор, он, герцог Окделл, северный крысолов, дравшийся с раттоном, не смог одолеть одного-единственного кота! И разве может служить оправданием то, что малорослый и невзрачный с виду Карваль накинулся на него с яростью десяти багряноземельских пантер, увернулся от метящих в глаза когтей и ударил по голове? И лучше бы Ричарду было потом не приходить в себя... - Я убью вас и разобью ему сердце, - шипел Карваль. - О, ему будет так же больно, как мне, когда Робер... О, дорогой Робер, это он, он, а не Алва должен быть Первым Мяуршалом! А вместо этого вынужден прозябать в глуши! Проклятый кэналлийский кот распустил хвост, заслонив дорогу к его славе, к моему счастью! Но я исправлю это. Я отомщу ему. Интересно, долго ли Алва сможет жить без своего драгоценного надорского дикаря? Это он говорил нарочно, наслаждаясь тем, как встает дыбом шерсть Ричарда. Он даже не привязал хвост к телу - специально, чтобы это видеть. Ричард с горечью думал, что его хвост задрожит и потянется вперед, едва Рокэ покажется вдали, но никогда его хвосту больше не дотянуться до хвоста Первого Мяуршала, не переплестись с ним нежно... В груди болело, точно сердце уже пробила пуля, и он сомневался, что ощутит что-то, когда Карваль в самом деле выстрелит. - Ричард! Возможно, голос ему померещился. Но запах... Он накатил волной, заставив напрячься всем телом в тщетной попытке разорвать веревки. Сердце грохотало, заглушая близкий цокот копыт. Моро! А на спине у него... - Эр Рокэ, уходите! - закричал Ричард, срывая голос, непроизнесенное "муррррсеньор" клокотало в груди. - Уходите, прошу вас! - Зачем же уходить? - Карваль сорвался на рычание. - Первый Мяуршал не должен пропустить такое зрелище! Направленный в грудь пистолет заслонил весь мир, не давая видеть Рокэ, и Ричард чуть было не застонал. Неужели он не увидит мурррсекньора перед смертью, неужели?... Грохнул выстрел. Запах пороха такой горький, но даже ему не побороть запах муррррсеньора... Странно, но Ричард не чувствовал боли. Умирать, оказывается, вовсе не так страшно. И падать мертвым не больно. Просто слышишь звук собственного упавшего тела. Или не своего? Карваль рухнул на землю, его широко раскрытые глаза всё так же темно багровели. - Ричард! Кажется, Рокэ в один прыжок переместился с седла прямо к Ричарду. Стиснул в объятиях, опьяняя своим запахом. Острые, как кинжалы, когти, терзали веревки. - Ричард! Подожди, вот так... Ричард! Ты цел? Не ранен? - руки, и даже хвост скользили по телу, а синие близкие глаза чуть ли не слепили. - Что он с тобой сделал? - Ничего, - выдохнул Ричард, чувствуя, как подгибаются колени. - Ничего, муррррсеньор. Только не умолкал ни на минуту, вот это и правда была пытка, я... Он не договорил. Рокэ прижал его к себе. Губы в губы, хвост к хвосту - о, какое же это счастье! А может, Ричард всё-таки умер и попал в Рассветные Сады? - Дикон... - нежный язык скользнул по багряным отметинам на щеке. - Этот мерзавец поцарапал тебя? - Это пустяки, муррррсеньор. - Пустяки? - голос Рокэ дрогнул. - Дикон, у меня чуть сердце не разорвалось, когда ты исчез! И потом, когда я ехал без дороги, полагаясь лишь на твой запах... - Он так и хотел, - кивнул Ричард. - Хотел заманить вас. Пока вы чуете мой запах - я жив. Он хотел, чтобы вы надеялись, а потом, когда настигните его и увидите меня... - Я понял. Я другого не понимаю, Дикон. Почему ты попался в такую глупую ловушку? Дикон виновато прижал уши. - Мурррсеньор, простите.... Я не мог... Там было написано, что всё... Матушка, сестры... Что чуть ли не весь Надор провалился в бездну, и я... - Надор не провалится в бездну, запомни это, Дикон. Никогда. Пока есть на свете такие вот отчаянные и безрассудные надорские котята, которые живут сердцем, а не разумом! Уши Ричарда прижались еще сильнее. Рокэ прав, он повел себя глупо, угодил в ловушку, чуть не погиб, а главное - это не Карваль, а он сам чуть не разбил сердце своего муррррсеньора! - Разбил? - послышалось вдруг, и Ричард осознал, что последняя мысль прозвучала вслух. - О нет, Дикон, ты не разбил мне сердце, ты украл его, мой дикий надорец, украл так легко, и держишь в своих цепких коготках. И я никогда, слышишь, никогда не попрошу вернуть его! - Муррррсеньор... - только и смог выдохнуть Ричард, когда хвост Рокэ заизвивался нежно по его хвосту. - Но и сам я больше никогда не отпущу тебя, - мурчал Рокэ. Когти его слегка втянулись, и всё же Ричард чувствовал, как их кончики цепляются за одежду. - Никогда. Не проси, не умоляй, счастье моё. Не отпущу! Ричард прижался к груди Рокэ. Сейчас - и всю ближайшую вечность - он и сам не собирался освобождаться от этих цепких и самых нежных объятий на свете. И Рокэ понял это. - Едем домой, Ричард, - мурлыкнул любимый голос, и влажный жар языка нежно приласкал ухо. Да, подумал Рокэ, можно ехать домой. Об остальном, включая труп мерзавца Карваля позаботится Лионель. Сам Рокэ не намерен разжимать объятия, чтобы отвлекаться на такое дело. Тем более, если отвлечется, от Карваля останутся лишь жалкие клочки. Зачем Ричарду видеть такое? Определенно найдутся занятия поприятнее. Моро рядом переступил копытами и понимающе фыркнул. Снова предстояла длинная дорога, но теперь уже - Моро знал точно - хозяин не будет рассерженно шипеть. Да, будет чуть тяжелее, но зато слышаться будет только самое нежное, самое счастливое мурчание.