За месяц до этого
С бутылочкой вина, после тяжёлого дня, когда тебя со всех сторон обложили те, кому ты должна, а платить нечем, Эвелин устроилась прямо на полу. Какое-то время Стэф сомневалась, но решила разделить накатившую грусть. Спустя бокальчик другой, хорошо выпившие девушки заговорили о самой значимой разработке Стэфани, над которой она бьётся не первый год. — Это плохо, — подводит черту Эви, выслушав внимательно. — Нет в этом ничего плохого, — Стэф допила последние капли вина и захлопнула свой блокнотик, отбросила его в сторону своей постели. — Надо только довести формулу до ума. — Ты пытаешься сделать так, чтобы один человек контролировал другого. Это и есть плохо, — напирает Эвелин. — Во-первых, ты барыга. Пусть не из Ист-Сайда, но точно не тебе такое говорить. А во-вторых, в хороших руках плохое становится хорошим, и наоборот. Вот шариковая ручка: она помогает тебе писать, из неё можно сделать трубку для трахеотомии, а ещё выколоть глаз, например. — Никому такое не может помочь. Твоя формула имеет только плохие последствия. — Что плохого в том, чтобы лечить клиническую депрессию таким способом? Успокоить буйных пациентов раз и навсегда? Или же сказать человеку никогда не воровать? Не убивать другого? Не забывать о своих обязательствах, от которых зависит жизнь? Заставить отца хотя бы раз в год явиться домой во время, чтобы он обнял тебя под бой курантов? — Или… — задумалась Эви. — Заставить кого-то убить, покалечить, бросить семью или нажать не на ту кнопку. — Иди ты! — кричит Стэфани и отходит подальше от подруги. — Слушая, а «К» в твоих записях, это калий? Ты пишешь его по-разному каждый раз, — осторожно спрашивает Эвелин. — Большое количество калия остановит сердце, — поясняет Стэф. — Большое количество фенола убьёт нервную систему, но если подобрать дозу, то он достаточно успокоит нервы человека и не навредит. Десять единиц парабена лития навсегда лишит памяти, а восьми недостаточно, чтобы изменить мышление человека. — Помедленней, я записываю, — Эви подняла вверх ладони, при этом ненавязчиво посмеиваясь, словно ей не интересны пропорции. На деле же, она включилась сразу, как поняла, что из этой несовершенной формулы контроля, можно сделать новый вариант того, что поможет забыть и расслабиться. Может у Эви дела обстоят хуже с учёбой, но так или иначе, они обе попали в Колумбийский благодаря своим знаниями. Смогла Старк, сможет и Кейн. Так она считала, но побочные действия сыворотки перекрывали желаемый эффект. Однако, со временем нашёлся тот, кто оценил на полную действие раствора. Жаль, что ждать он не привык. Меченый получил приказ ускорить процесс переделки формулы под полный контроль, чистку памяти и подавление когнитивных функций человека. Того подчинения, которого добилась Эви, недостаточно для заказчика, но достаточно для того, чтобы подмешать препарат его создателю и подтолкнуть к активной работе над ним. Обнаружив в своей крови явный перебор калия, фенола и лития, недостаток эритроцитов, прочие яркие изменения, Стэфани поняла, что стала жертвой злого эксперимента. Эвелин не в состоянии завершить заказ, а отказ не принимается. Остаётся два пути: беги или умри. Достаточно денег, связей и ума для побега у Эвелин нет. Она глупа, но не настолько, чтобы этого не понять. — Ты что, плачешь? — с отвращением спрашивает у неё Стэфани. — Мне правда жаль. — Ты ещё пожалеешь, что я не сдохла, что ты не подлила мне цианида. — Какая же ты сука, — Эви вытирает тыльной стороной ладони слезы с лица. Медленно, но уверенно, не прерывая зрительного контакта, Старк жмет на кнопку вызова медсестры. Кейн побелела от страха, дёрнулась от звука вызова персонала и тут же бросилась в бега. Чем дольше человек принимал препарат, тем больше повреждений получал. Чтобы вывести плохие компоненты из крови, восстановить недостающие, требуется капельница 24/7, от которой Старк постоянно спит и видит всё тот же сон, тот же дождь, и себя. В очередной раз проснувшись, она замечает перед собой незнакомого ей мужчину. Учитывая неудачные попытки Эвелин работать с тем, до чего она не доросла, стоит уточнить: — Ты настоящий, или я не в себе? — Мисс Старк, — мужчина учтиво склонил голову, приветствуя перед собой важную персону. — Какой талант пропадает. Вы позволите? — он указывает рукой на кресло для посетителей рядом с кроватью. Вежливость и учтивость Уилсона Фиска частенько, если не всегда, подкупает его собеседников, которых он обезоруживает своими манерами. Его неизменное белый костюм, чёрная рубашка, выглаженные до безупречности, сбивают с толка не знающих людей. Крупный, высокий мужчина одним ударом способен убить паршивца, посмевшего сказать ему слово поперёк. Таких людей мало, а сам Фиск старается не марать руки лично. Обширные связи в преступном мире позволили ему завоевать прозвище Кингпина. Над мальчиком в детстве часть подшучивали из-за лишнего веса, но большую часть избыточной массы составляют мышцы. — Мисс Кейн оказалась очень ненадёжным человеком, — говорит Уилсон и вальяжно располагается в кресле, занимая абсолютно всё свободное пространство вокруг себя. — К счастью, мой человек смог узнать, что это вы, мисс Старк, подлинный создатель сыворотки. Я понимаю. Мне бы тоже хотелось… — Тише-тише, здоровяк, — взмахивает в воздухе ладонью Стэфани, чтобы остановить мужчину. — Во мне сейчас столько всего, что я усну на середине твоей пламенной речи. Коротко и ясно: ты зашёл, чтобы принести мне апельсинов? Руки то пустые, — она демонстративно осмотрела широченные ладони Фиска, которыми он властно схватился за подлокотники. — Мои руки пусты, но я готов дать нечто большее, чем пара апельсинов. Конечно, я распоряжусь, чтобы вам принесли всего, что вам захочется. — Ты прибереги этот ход для тех, кому такое интересно. Мне от тебя ничего не нужно. — А вот мне нужна лишь малость. Короткая формула первозданной сыворотки. Я распоряжусь, чтобы мои люди привели её к совершенству, мисс Старк. Я закончу ваше дело во что бы то ни стало и назову сыворотку вашим именем. — Подойди ближе, — тихонечко просит обезвоженная Стэф. — Ещё ближе. Медленно, но взволнованно, словно прямо сейчас Фиск получит то, чего так сильно желает очень давно, он подходит к постели. Наклонившись, Уилсон пытается разобрать, что бормочет себе под нос девушка, как вдруг она левой рукой выдергивает иглу из своей вены, отсоединяя капельницу. Хлынувшая кровь забрызгала белый костюм Фиска. К виду, запаху, а в какой-то степени и вкусу крови он давно привык. Поэтому мужчина с сочувствием смотрит на безумную Стэфани. — Какой ты чистый. Ой, погоди, — театральной удивляется она, — уже не очень. Вот и белый пиджачок пострадал. Теперь на тебе моя кровь заметна. — В том нет моей вины, — настаивает Фиск. — Какова формула препарата? — Мой мозг стал помойкой с тех самых пор, как эта дрянь попала в мой организм. — Почему же я вам не верю? — склонив голову в бок, спрашивает Фиск и перекрывает капельницу, чтобы препарат из неё перестал вытекать на пол, а также заклеивает пластырем руку девушки, чтобы остановить кровь. Его движения неспешны и уверены. Это подкупает. — Спроси у Эвелин, — предлагает Стэф. — Она сбежала. — Ты ведь её всё равно найдешь. А когда это случится, передавай привет. — С вашей помощью, мисс Старк, я могу держать этот город под полным контролем. Больше никакой анархии. Люди будут жить в спокойствии! — медленно закипает Фиск. — Мне не интересно, как будут жить другие. Меня волнует собственная жизнь. Поразмыслив над сказанным, Уилсон открыл дверь палаты Стэфани, чтобы впустить Меченого, всё это время ожидающего за стеной. Всегда найдутся те, кому приставишь пистолет к голове, и даже страх перед Старком, уважением к нему, окажется не такими уж сильными, как страх за свою собственную жизнь. Персонал клиники одномоментно повернул голову в противоположную сторону, когда Уилсон Фиск вошёл в клинику. Встретив «старого знакомого», Старк начала смеяться и закашлялась в попытках это сделать. В животе закололо, а в голове заболело, словно секунду назад её ударили кувалдой. — Хочешь убить меня? — спрашивает она у Фиска. — Ладно, опустим то, что Тони найдёт и убьёт тебя. Может он не станет, — пожала плечами девушка равнодушно. — Но ты лишишься навсегда шанса восстановить сыворотку. Будь она у тебя, ты бы не пришёл ко мне. — Сотрудничать со мной вы тоже не станете, мисс Старк? — Никогда не говори никогда. Убийство — крайняя мера для Фиска. Кто бы что не говорил. Убийство Старка — непозволительная роскошь. Однако отступать он тоже не намерен. Осталось найти подход. Или Эвелин Кейн. Мистер Старк спешит в клинику на всех парах. До полуночи осталось ничтожно мало времени, а в Нью-Йорке пробки. Быть миллиардером в такой день — большая удача. Быть гением, миллиардером, филантропом, механиком — джекпот. Даже вертолёт не понадобится, достаточно костюма Железного Человека, чтобы быть там, где ты хочешь, во сколько хочешь. Припаркованный Марк-42 ожидает Старка у палаты Стэфани. Лучше любой сигнализации искусственный интеллект, ассистент, почти друг — Пятница. Всегда к вашим услугам. Активна круглые сутки, выполняет сотни задач одновременно. Получив разрешение войти, Тони застаёт сестру у окна, из которого девушка рассматривает бушующий город. Жизнь идёт, а точнее, проходит мимо неё. Тысячи огоньков тянутся вереницей красок по улицам города, навсегда ненавистного теперь для Стэф. На лице мисс Старк появилась сеточка воспалённых, красных капилляров на щеках, белках глаз. Это последний побочный эффект вывода токсина из организма. Со дня на день пройдёт и это. Бегло взглянув на Стэф, мужчина положил осторожно запечатанный подарок на Рождество рядом с тем, который выдают пациентам от лица клиники, прямо на прикроватную тумбу. Осматриваясь здесь, словно впервые, мистер Старк избегает зрительного контакта. — Ты разбила сердце Джарвису, запретив ему появляться у тебя. Впрочем, я рад, что смог пройти хотя бы я, — Тони поправил пиджак Санта-Клауса на себе, потому что чувствует себя неуютно. — Хотела проверить, придёшь ли ты вовремя на этот раз, — с кривой улыбкой ответила Стэф и натянула повыше вязаный кардиган, потому что стала мёрзнуть. — Лучше бы ты принёс мне учебники. Придётся догонять программу. — На счёт этого… — замялся Тони, не решаясь сразу сказать как есть. — Тебя отчислили. — За две недели прогулов?! — кричит от возмущения Стэф и опускает руки физически. — Брось, — на выдохе говорит Тони и искоса смотрит на сестру с осуждением. — Не уж то ты думаешь, я бы позволил тебе получить диплом после всего, что произошло? — Тони! — Только не надо снова заводить эту пластинку: «это ошибка, я здесь ни при чем». Раздражение на лице брата, его снисходительность в отношении к Стэф и факт того, что Тони ни разу не дал ей высказаться, оправдаться или объясниться — не это поставило точку. Нет. Очередное, глобальное вмешательство, масштаба Вселеннной — отчисление Стэфани из института по настоятельной просьбе Тони. Он так долго старался не вмешиваться, чтобы не потерять окончательно сестру, но потерпел фиаско, даже не осознав до конца того, какие будут последствия. — Как ты мог…? — словно в бреду спрашивает Стэф и садится на ближайшую к ней поверхность. Подоконник в палате. — Кто тебя мог «отравить»? — Тони выделяет последнее слово таким образом, что в животе Стэфани что-то дрогнуло, перевернулось и отплясало чечётку, заставляя содержимое проситься наружу. Девушка отворачивается от брата, смотрит на своё отражение в окне палаты и вытирает рукавом кардигана одинокую слезу. — Я не говорила, что меня отравили. — Как тогда это называется? Если ты не принимала ту дрянь, клянешься в этом и… — Хватит, — останавливает его Стэф. — В следующем году я могу тебя забрать отсюда, — сбавляет обороты Тони. — Показатели пришли в норму, психолог не возражает. Поживём под одной крышей, как раньше. — Мне следует остаться здесь подольше, — уверенно говорит девушка и, прокашлявшись, продолжает: — Тело ломит, я не оправилась. Так что, извини, переезд отменяется. С надеждой на то, что мисс Старк задержится в клинике до момента своего восемнадцатилетия, когда сможет вступить в право наследства, отделаться от опеки своего брата над ней; Стэфани выбрала меньшее из зол — пожить ещё немного в клинике. Это лучше, чем провести время с родным братом, ставшим ей окончательно чужим человеком. Не сложилось так, как этого хотелось. Даже здесь, в этой ситуации, многое против Стэф. От врачей, до прочих обстоятельств. Подписанное лечащим врачом и дежурным психологом заключение о состоянии пациента, стало приговором. Выписка неизбежна, обязана случиться завтра. Восемнадцать лет исполнится совсем скоро, но точно не завтра. За то время, которое здесь провела Стэфани, она многое для себя решила. В том числе: что ей делать после выписки, как поступить и к кому обратиться.Отрывок из части 2, Поэтому ты и дышишь
Какими бы сложными не стали отношения между братом и сестрой, в свете предшествующих этому событий, Тони приехал на выписку Стэф из реабилитационного центра, в надежде забрать её, как полагается, в семью. Однако, согласно правилам центра, девушку выкатили в приёмный покой на кресле, а когда она встала, то отказалась от поданной ей руки Тони, а также пакета вещей, которые были с ней при поступлении. Стэф решительно направилась к выходу, игнорируя всех вокруг. На улице она пыталась поймать такси, но те проезжали мимо. Этим и воспользовался Тони. Он поравнялся с сестрой и, засунув руки в карманы, повернул голову в противоположную сторону, потому что ему больно видеть Стэф сейчас. — Зачем ты так? Ты можешь вернуться домой. Джарвис подготовил для тебя комнату, — сообщает Тони. — У меня нет дома. В твой я не вернусь, — безучастно отвечает Стэф и продолжает ловить такси. — Никто не смеет обидеть мою семью, ты моя семья. Я сделал то, что должен был, — теперь повернув голову, говорит он и выглядит серьёзным как никогда. — Мы были братом и сестрой формально. Ключевое слово «были», — также серьёзно, отвечает она. Когда мимо проехало очередное такси, девушка схватила со стоящей рядом тележки с хот-догами помидор и кинула в машину. Попала прямо на крышу и осталась довольна. Полегчало. Причина того, что они проезжают мимо — внешний вид, оставляющий желать лучшего. Рваная местами одежда, круги под глазами и болезненный вид — вот чем наградила жизнь Стэфани Старк. — Это костюм бомжа, — заключает Тони и обводит рукой сестру. — Идём. Вырывая обратно свою руку, ведь Тони взял Стэф под локоть и повел в сторону, она сделала шаг назад. — У нас с тобой разные дороги. Я еду в Иллинойс, а ты идешь к чёрту, — шипит девушка. — Я всё ещё твой опекун! — Целых шесть дней мне придётся терпеть этот факт, — кивает головой в знак согласия Стэф и громко свистит, отчего тут же ловит наконец такси. — Подготовь документы на мою долю в компании. Через семь дней к тебе придёт мой адвокат. В след уезжающей машине, Тони бросает свой гневный взгляд и свои попытки на ближайшее время всё исправить. С какой стати его сделали крайним? Ведь он не виноват в случившемся. Разве нет? За шесть дней можно многое успеть, если у тебя есть цель, возможности и верные подчинённые. Мисс Поттс верна Старку как никогда. За шесть дней она смогла размыть долю Стэфани в компании максимально, не задавая глупых вопросов при этом. С адвокатом были улажены вопросы о праве вступления в наследство. С опущенным взглядом мисс Поттс подала бумаги о доле мисс Старк и покинула кабинет адвоката, где встретилась с ним от имени своего босса. Стэфани тоже не явилась на эту встречу, но удивилась, взглянув в бумаги после. Несколько дней Тони был как на иголках, ожидая сестру с револьвером, или решимостью наподдать ему пощёчин, поджечь дом или головной офис компании. Вместо этого, в рабочий кабинет Старка вошли взволнованные Хоган и Поттс. Тони переключил на них внимание полностью, прямо с ручкой в руке поднялся из-за стола, где делал заметки о возможных последствиях и путях решения проблем. — Она продала свои акции, — говорит Пеппер. — И уехала из города, — говорит Хэппи. — Кому? — обращается Тони к Пепп. — Куда? — к Хэппи. Переглянувшись, глава охраны уступил право слова финансовому директору. Мисс Поттс достала документы из своей папки, положила на стол босса, где список новых акционеров. Боясь взглянуть, Тони налил сначала себе виски из шкафа с документами, кинул льда, отошёл к стене с сейфом, из которого достал маленький браслетик. Этот браслет — подарок от Стэфани, который она сделала, когда девочке исполнилось девять. Несколько неумело сплетённых друг с другом резинок для волос, пара тройка бусинок из ожерелья куклы, которую ей подарил Тони за два года до этого. С размером девочка промахнулась. Этот браслет не налез бы на запястье Тони ни за что, но Стэф так хотела взглянуть, как её творение будет смотреться на брате, что с большим усилием тянула, пока браслет не лопнул. Разорванный изделие девочка чинить не захотела, а Тони не посмел вмешиваться в творение сестры. В разорванном виде, мистер Старк сохранил подарок. Теперь, крепко сжимая в широкой ладони порванные резиночки, Тони отпил виски, прежде чем выслушать, как его любимая сестра разрушила их семейное дело. — Она продала акции Пастерсону? — нахмурив брови, спрашивает Тони. — Эм… — замялась Пепп. — Она разделила акции и продала крупным корпорациям по десять процентов своей доли. Фактически, это значит, что не одна из них не войдёт в правление. — Что? — А «Кален и Групп» наконец смогут заключать с нами контракт без посредников, на прямую, как акционеры. Таким новостям финансовый директор рада искренне, а вот Хэппи и Тони по-прежнему опасаются последствий. Встревоженно переглянувшись друг с другом, они поняли, что следует поговорить наедине. Отпив ещё виски, Тони плюхнулся на свой диван и закрыл лицо ладонью. — Мисс Поттс, найдите надёжных покупателей на долю тех двух акционеров, акции которых я выкупил недавно, — командует Старк. — Пора избавиться от лишнего пакета, оставив только ключевые позиции. Записав себе необходимое, Пеппер вышла, оставляя наедине мужчин в кабинете начальника. Хэппи молча наблюдает за тем, как Тони корит себя. Это очевидно. — Мистер Старк, — привлекает внимание Хоган. — Это было правильное решение? Я всё верно сделал? Когда мисс Старк появилась на моём пороге и сказала, что те двое угрожали ей и послали головорезов… — Пусть скажут спасибо, что я выкупил их долю по закону, не убил, а только покалечил, — с гневом проговаривает Тони. — Я поверил ей на слово. Не стал проверять. Может стоило? — Поверь, пока я ломал им пальцы, они всё подтвердили. Покаяться успели позже. — Из-за этого не было проблем? С их долей компании. — Как видишь… — глубоко задумался Тони, откинулся на спинку дивана и запрокинул руки за голову. — Ты ей поверил, а я нет. Компании я не лишился, а вот семьи, похоже, все-таки у меня больше нет. Медленно подходя ближе, Хэппи убрал подальше бутылку виски, расстегнул пиджак, прежде чем сесть рядом с боссом, сложил руки на колени и решал для себя, уволят ли его за личную беседу. А также думал: а в праве ли он давать советы? — Тони, размышляя о Стэфани, ты не вернёшь ее. Что сделано, то сделано. Она тоже сделала выбор и уехала. — Это было не правильно, — Тони разжимает ладонь с браслетом, второй рукой катая бусинки по ней. — Когда возникли сомнения, я отвернулся от неё. — Каждый совершает ошибки. В чем особенность Стэфани? — Она Старк, — нисколько не думая над ответом, сразу отвечает Тони. — Самый решительный Старк из всех, кто существовал и будет существовать. В красоте я ей не уступаю, но вот в решимости… — Полагаю, раз уж она такая, то сможет о себе позаботиться, пока её жизненный путь не приведёт снова к тебе. До тех пор, тебе следует оставить свои попытки заменить ей отца. Не обижайся, но получается скверно. — Теперь за ней будет охотиться ещё больше людей. С таким наследством, даже после всех моих манипуляций по его урезанию, за ней придут. Я не могу оставить её. — На счёт этого… — Хэппи достаёт из внутреннего кармана пиджака выписку банковского счета мисс Старк. Проверив сумму, Тони отказывается в это верить. Только получив деньги за проданные акции и часть недвижимости, Стэф потратила всю сумму в тот же день. На счету в банке у неё четыре бакса. — Где остальное??? — спрашивает Тони у Хэппи. Однако узнать это оказалось не по силам. По большей части, Хэппи повезло узнать хотя бы о том, куда направилась мисс Старк после всех событий — подальше от Нью-Йорка. Погоня за Стэфани — шаг отчаяния, а Тони не в отчаянии. Или нет? В любом случае, он точно больше не попробует влезть в её жизнь. Доводы Хэппи в пользу «отправить кого-то из ЩИТ» сыграли вновь. Одним единственным условием стало утверждение кандидата в