Talking to u

— Упрямец, — бархатистым рокотом разносится чужой голос, и отдаётся эхом в бесконечных коридорах; пара теней взволнованно вильнули хвостами, вертясь неподалеку, — Признаться, я даже удивлён. Нужно быть истинным центром хаоса, чтобы сотворить что-то вроде… воскрешения всеобщего кошмара. Браво. — Так ты.? — Иисус во плоти, можно сказать. Темная фигура разводит руки в стороны, будто на самом деле пародируя спасителя на кресте, и продолжает неподвижно сидеть, напоминая статую. В этот момент Джеку открывается возможность хоть немного рассмотреть оппонента. Питч выглядел помято — не так, как в их последнюю встречу, хотя и не сильно лучше — будто бы недосформированным. Концы его робы не были достаточно плотными, даже полупрозрачными; они слегка колебались в пространстве, словно вот-вот растворятся в нём окончательно, и открывали вид на ступни с тонкими лодыжками. Залёгшие под глазами тени стали будто бы чуть темнее, чем раньше. Но, даже несмотря на это, стан его был ровным, как прежде, осанка точёной, а взгляд цепким и внимательным. Был ли подобный расклад побочным эффектом ускоренной формировки материи — неизвестно. Но это ничего, ещё выяснится. «Словно уличный кот» — промелькнуло в голове у Джека, и он невольно улыбнулся кончиком губ. Тень в его толстовке поёжилась. Это не проскользнуло мимо чужих глаз, однако, на удивление, не встретило никакой реакции, кроме лёгкого прищура. — Значит смотри, — внезапно сменил тон тёмный, оставив прежнюю позу и лениво облакотившись на руку, — проясню сразу: я ничего не должен тебе, ты — ничего не должен мне. Считай, что мы квиты. И ещё… Жёлтые глаза мельком вспыхнули, словно две мигнувшие в ночи лампочки. — Погоди-погоди! — Фрост, слегка оттолкнувшись ногами, торопливо подлетает выше, уравнивая положения их лиц, — Я хотел поговорить, и… Слегка ссутулившись, мальчишка на секунду отводит глаза, будто передумав, но тут же возвращает их назад, с уже твёрдым намерением говорить. — И хотел бы извиниться перед тобой. От имени Хранителей, и от… себя. Не подумай ничего такого! Просто я долго думал об этом, и пришёл к тому, что убийство тебя было неправильным! — Фрост и сам не замечает, как начинает тараторить и активно жестикулировать против своей воли, — Я хотел бы переосмыслить это, поговорить с тобой, как если бы всего произошедшего можно было избежать! Я имею ввиду не менять тебя или что-то в этом роде, просто всё произошло так быстро и сложилось неправильно! Мы все могли бы избежать таких исходов, и… в общем… я не считаю твою смерть правильной, и хотел бы исправить то, что натворил. Несколько секунд стоит абсолютная тишина; настолько глубокая, что он слышит собственное дыхание — нервное, отрывистое. То, в котором духи, вообще-то, не нуждаются. Оно обрывается в тот момент, когда Джек слышит в ответ едва различимое хмыканье. — Это вполне свойственно, вам, Хранителям, — чужой голос звучит ровно и будто бы безразлично ко всему сказанному, — вы никогда и не пытались даже прикинуть мои мотивы, что уж теперь. Кажется, вы оправдываете это своей природой. Повторюсь: должок ты, считай, вернул — перенёс меня, впридачу с телом, назад — похвально. Теперь, считай, свободен — не держу. И обратившись тенью, Питч, с присущей ему грацией, скользнул наружу через сломанный грот, в тот же миг скрываясь из виду. Фросту потребовалось около шести секунд, чтобы осознать, что именно произошло. И примерно полторы, чтобы сообразить, что делать. — Эй! Вернись! Мальчишка вылетает следом, заставая доселе незнакомую ему картину: Кромешник раздавал указания теням. Те, будто бензиновые лужи, стаями вытекали вслед за хозяином, словно чувствуя знакомую энергию — вились у ног, ласкались, норовя подлезть под руки, но безоговорочно слушались, стоило тому совершить лишь малейший жест. Дёрнувшись чуть вверх, Джек неловко поджимает ноги, когда сквозь его пятку проходит одна из теней — такая непривычно холодная и слегка увеличившаяся, хотя всё ещё не дотягивающая до своих прежних размеров. — Юго-запад, семьдесят три, Джакарта, тридцать два, Сиэтл, север, двесте шестьдесят два, Дели, семьсот сорок девять, восток, Бейрут, пятьдесят семь… — чужой монотонный голос диктовал координаты чётко и с такой обыденностью, словно зачитывал список продуктов на грядущую неделю. Под предводительством чужих слов и рук кошмары перемешивались между собой и объединялись в небольшие стайки, одна за другой исчезая среди деревьев в указанных направлениях. — Кромешник, послушай, я просто… Но не успевает Фрост договорить, как Блек сливается с одним из стволов. Тени, словно мыши, тут же бросаются в рассыпную, теряясь среди листвы. — Да чёрт возьми, стой! Мальчишка огибает дерево, ожидаемо голое, и, уповая на госпожу удачу, проносится пару десятков метров в случайно выбранном направлении, к великому счастью обнаруживая оппонента уже у другого дерева, но за тем же занятием. — Я только хотел… Но всё повторяется. — Питч! Стой! Если бы кто-то увидел его сейчас, то точно принял бы за местного сумасшедшего; Джек носится туда-сюда по окраине леса, выуживая из под коряг одну тень за другой, но те утекают сквозь пальцы также, как утекает Кромешник. Мгновение – и он уже у горы с листьями. Ещё мгновение – и его там уже нет. Словно иллюзия, Питч испарялся на ровном месте ровно за секунду до того, как чужие пальцы могли бы его коснуться. Джек раздражённо цыкнул языком от внезапной ассоциации с пустынным оазисом, не время для пустых каламбуров. Подобными перебежками он с трудом замечает, как добирается до города. У самого его начала Джек почти сумел ухватить Кромешника за край накидки, но тот, и глазом не моргнув, растворился в тенях, вновь появившись в другом, абсолютно непредсказуемом месте. И даже тени, то и дело встречающиеся на его пути, ехидно урчат и уползают в сливные решётки раньше, чем Джек успевает приморозить их к земле. Какая досада. Он несётся между домов вместе с ветром, перелетая через ограды и крыши, тонким льдом скользя под арками и задевая по пути крыши машин, тут же включающие противные пищащие сигнализации. Но Джеку сейчас уж точно не до них. Догонит – получит желаемое, не догонит – может попрощаться. Это своеобразная гонка на опережение. Застать короля кошмаров ему удаётся лишь в одном из домов – тот уже сидит на перилах лестницы, ведущей на второй этаж, когда в считанных миллиметрах от его ног пролетает изморозь, сплошным узором покрывая древесину и застывая на ней намертво. – Стой сейчас же! Питч, я серьёзно! Джеку кажется, будто он слышит "Упрямый мальчишка" прежде, чем тень скрывается в дверном проёме. Детская. Фрост, легко перемахнув через перила и оттолкнувшись от ближайшей стены, практически залетает в комнату вслед за Кромешником. Но, к его большому сожалению, ни ребёнка, ни Кромешника в ней не оказывается. Это застаёт его врасплох и он останавливается, слегка переводя дух, и напрягая слух по-максимуму. – Питч? Морозный дух садится на корточки, заглядывая под кровать, переводит взгляд на щель между шкафами, потом под стол... никого. Он встаёт, делая пару шагов вперёд, и продолжает осматривать комнату. Пара рисунков, приклеенных скотчем к стене, ящик с игрушками, настольная лампа, неубранные цветные карандаши. Обычная комната, и никаких следов Кромешника. Джек внезапно ловит себя на своих собственных воспоминаниях. Дети, которых он так любил и которым желал всего лучшего, просто его не видели. Сколько бы он их не звал, сколько бы не бегал, не кричал, не просил остаться ещё хоть на немного – они уходили. Всегда уходили. Почему он вдруг вспомнил об этом именно сейчас? Джек усердно трясёт головой и жмурится до звёздочек перед глазами, силясь отогнать неприятные мысли. Питч, сейчас нужно найти Питча. Остальное подождёт. За его спиной раздаётся едва различимый скрип старых половиц и тихий, вкрадчивый голос заставляет что-то внутри ухнуть. – Ты что-то потерял? Ещё и дразнится? Джек молниеносно направляет в эту сторону посох, сплошной стеной обрушивая осколки льда. Сквозь морозный туман он слышит отрывистый крик.