И в конце никто не утонет

— Можно, конечно, было бы запустить принтер еще раз, но спасательных кораблей на всех пассажиров все равно не хватит. Нужно действовать глобальнее, — произносит Арсений, открывая дверь на капитанский мостик. Он идет вперед так уверенно, будто был здесь тысячу раз на личных аудиенциях у госпожи капитана. Направляется прямиком к креслу пилота, усаживается и тянется к переливающейся неоном приборной доске. Антон лишь растерянно оглядывается по сторонам, останавливаясь на пороге. — Доброй ночи! Вас приветствует голосовой помощник «Окси» бортового компьютера межгалактического лайнера А-класса «ТнТаник». Чем могу Вам помочь? — спрашивает знакомый любезный женский голос. — Привет, Окси. Во-первых, перестань пугать пассажиров объявлением времени до начала разгерметизации и засунь себе в жопу ваши ритуальные услуги. Во-вторых, отключи автопилот и передай мне управление кораблем, — командует Арсений. Антон подходит ближе и садится в соседнее кресло. — Для передачи управления требуется подтвердить Вашу личность и наличие лицензии пилота. Пожалуйста, дайте разрешение. Перед лицом Арсения материализуется голограмма монитора с надписью «подготовка к сканированию». Он колеблется несколько секунд, неуверенно оглядывается на Антона. Его сомнения вполне понятны: пройти сейчас идентификацию — это все равно что лично отправить в Метапол открытку с наилучшими пожеланиями, тверкающим эмодзи и обратным адресом. Вот и приперла их судьба к стеночке. — Арс, давай. Теперь уж не до конфиденциальности, — вздыхает Антон. — Ладно… Ладно! Окси, разрешаю сканирование. Подтверждаю личность: Арсений Сергеевич Попов, пилот гражданской и военной межзвездной авиации первого класса. Луч сканера скользит ярко-голубой полоской по напряженному лицу. — Личность и лицензия пилота подтверждены, — объявляет Окси спустя пару секунд. — К сожалению, процесс передачи прав на управление лайнером заблокирован действующей капитаном корабля. Пожалуйста, свяжитесь с капитаном для передачи полномочий или предъявите заверенный ключ-код. — Сука! — коротенько рявкает Арсений, сжимая кулак на бесполезном пока сайдстике. — Подожди, Арс, сейчас что-нибудь сообразим, — Антон с предвкушением облизывает губы, запуская на нейробраслете скрипт для взлома системы. — Да начнется атака! А вот теперь настал его черед покрасоваться. Бортовой компьютер пытается сопротивляться, отправить отчет авиакомпании, но Антону и не такие сетевые крепости сдавались. Скрипт молниеносно проносится по тысячам блоков исходного кода. Окси пищит что-то там об ошибках на фоне, но Антон не обращает внимания, погрузившись в знакомую среду. Еще несколько попыток, и вот он — уязвимый участок, маленький баг в системе безопасности. — У них код написан на «пусижаре»! Я знаю этот язык! Антон не удерживается от самодовольного акта игры в воздухе на воображаемом рояле, перед тем как опустить пальцы на появившуюся клавиатуру. Арсений даже не комментирует этот позорный жест, видимо, решив не соваться под руку в ответственный момент. Расправившись с шифрованием, Антон приступает к замене параметров системы. Зеленоли и зелединицы хаотично скачут на мониторе. Код, откровенно говоря, выглядит так, будто его писал контуженный тюлень обмороженными ластами. Но так даже интереснее. — Доступ к управлению лайнером Арсению Сергеевичу Попову предоставлен, система «автопилот» отключена, — сообщает наконец Окси благожелательным тоном, будто не верещала полминуты назад о попытке проникновения. — Давай! — кричит возбужденно Антон, едва не подпрыгивая на месте. И тут же понимает, что не представляет, о чем так страстно просит. А, собственно, чего давать-то?.. За всей этой непрерывной сменой событий Антон забыл поинтересоваться у Арсения, в чем состоит его план. Права на пилотирование они получили, ура, а дальше-то что? Восстановить атмосферный купол им все равно не удастся. — Эм, Арсений, а куда мы летим? Тот абсолютно меняется в лице, берясь за сайдстик, становится сосредоточенным и спокойным. Даже хмурая складка на лбу разглаживается. Несмотря на полу-истерическое состояние, Антон ловит себя на том, что все равно любуется. — Окси, поищи в обозримом пространстве планеты с приемлемым уровнем кислорода, — велит Арсений помощнику, а затем обращается к Антону. — Сейчас найдем что-нибудь подходящее и отправим запрос на аварийную посадку. — Среди ближайших небесных тел не обнаружено планет, содержащих более девяти процентов кислорода в атмосфере. Данного объема недостаточно для поддержания жизни существ, которые в данный момент находятся на борту, — спустя полминуты радостно сообщает Окси. Антон после этой новости машинально пропускает следующий вдох, будто уже начал экономить драгоценный воздух. — Блядь! — ругается Арсений, крепче сжимая сайдстик. — Ладно, Окси, а если мы увеличим скорость, успеем долететь хоть до чего-нибудь? Сколько осталось до полной разгерметизации? — Вы же сами просили меня не напоминать лишний раз об оставшемся времени, — с укоризной отмечает голосовой помощник. — Окси! — ревет Антон. — Мы приносим глубочайшие извинения! Были неправы! А теперь ответь, блядь, пожалуйста, на вопросы! — До полной разгерметизации корабля осталось шестнадцать минут. Увеличение допустимой скорости межгалактической навигации грозит штрафами для авиакомпании и крайне не рекомендуется. — Да иди ты в жопу со своими штрафами! — Тихо, Арс, я сейчас сам проверю, она могла что-то упустить. Антон вручную запускает поиск и сканирует космос, затаив дыхание. Холодный пот ползет по лбу и бровям, залезая в уголки глаз, и Антону бы сейчас пригодился медицинский колпак с автоматическим потоотсосом для проведения операций. — Пиздец, Арс, она права. Мы в какой-то мертвой зоне, тут нет ничего обитаемого! — Погоди, Антон, не паникуй… Посмотри еще раз, может, есть какие-нибудь искривления в пространстве, сгустки энергии, хоть что-то? Антон снова вжимается носом в монитор. — Есть червоточина! Всего в четверти светового года от нас! Окси, проверь, куда она ведет? Голосовой помощник зависает на минуту, а Антон боится даже дышать громко, лишь бы не проворонить ее вердикт. — Обнаруженная кротовая нора изменила свое направление за последний год и в данный момент выводит к границам Солнечной системы. Антона оглушает таким зарядом надежды, что в течение пары секунд он подвергает сомнению собственное сознание: вдруг разгерметизация уже произошла и его умирающий мозг спроецировал вот эту спасительную галлюцинацию? — Антон, Антон, ты умница! Мы спасемся! Окси, предупреди всех, у кого есть возможность, чтобы пристегнулись, а остальные схватились за что-нибудь! Перевожу скорость в турборежим через двадцать секунд. Двадцать, девятнадцать, восемнадцать, семнадцать… После «один» корабль срывается вперед с такой скоростью, что кажется, будто до этого они вовсе стояли на месте. Антона вжимает в кресло, и он не понимает, как Арсений умудряется сейчас держать сайдстик и контролировать движение. Звезды превращаются в один пунктирный световой поток, и смотреть на это невыносимо. Антон прикрывает глаза, сжимая подлокотники. — Ты сможешь пролететь на таком ускорении через нору? Корабль слишком большой! — обращается он вслепую. — У меня нет другого выхода! Нужно рисковать! Тошнота от ужаса и скорости подкатывает к горлу. Арсений говорит что-то еще, комментируя свои действия, но Антон концентрируется только на звуке его голоса, не вникая в смысл слов. Вряд ли Арсения это обидит — похоже, он болтает, чтобы не нервничать. Как глупо — вдруг думает Антон — умереть за пять дней до дня рождения. Или за четыре?.. Сейчас уже пятнадцатое или все еще четырнадцатое?.. Он совсем потерял счет реальному времени посреди этой вечной ночи, а в течение последнего часа следил только за секундами до большого пиздеца. Видимо, избегая пугающей реальности и следуя принципу «не можешь решить большую проблему — отвлекись на малую», сознание Антона решает, что выяснить, какое сегодня число, — приоритетная задача. Поэтому он распахивает глаза, чтобы взглянуть на дату на бортовом компьютере, но внимание его привлекает спиралевидная бликующая воронка, в которую прямо сейчас влетает корабль. — Поехали! — срывая голос, кричит Арсений. Несмотря на то, что страх накатывает новой волной, глаза теперь почему-то не закрываются. Антон ожидает, что их сейчас закрутит, будто морковку в супе, который перемешивают поварешкой, но корабль только крупно трясется, как во время очень сильной турбулентности. Арсений не сбавляет скорость, но время будто замирает и картинки перед глазами меняют друг друга удушающе медленно. Сначала они движутся сквозь зеркальный вязкий лабиринт, напоминающий плазму, и Антон видит сверху, снизу, справа, слева отражения золотых труб и иллюминаторов. Затем по зеркальным стенам будто плещут водой, и они обретают форму, плотность, трескаются и превращаются в разноцветную мозаику. Антон переводит взгляд на Арсения, чтобы спросить что-то вроде: «Ты это тоже видишь, или я ебнулся?» — но так и замирает с раскрытым ртом, потому что Арсений сам превратился в набор ярких геометрических фигур. Антон тянет к нему руку и замечает, что и она тоже стала мозаичной. Как и приборная панель, как и капитанский мостик, как и весь «ТнТаник». В детстве любимой игрушкой Антона был обычный калейдоскоп. Простенький оптический прибор с нехитрым устройством почему-то вызывал куда больше восторга, чем любые игры и возможности виртуальной реальности, наверное, потому что оставлял простор воображению. Антон вертел трубку в руках и сам создавал мир магических иллюзий, а не переносился в тот, что уже спроектировали для него другие люди. Вот сейчас ощущение, будто он сам оказался стеклышком внутри калейдоскопа. С новым витком пространство зеленеет, стены червоточины покрываются изумрудной листвой и лианами. Антон опять переводит взгляд на Арсения, на этот раз даже с предвкушением, будто наблюдает за развитием сюжета интересного фильма, и обнаруживает, что Арсений превратился в розмарин. Антон не силен в ботанике и, честно говоря, плохо представляет себе, как этот пресловутый куст выглядит, но что-то подсказывает ему, что Вселенная довольно иронична и не преминула вот так шуткануть в самый неожиданный момент. Реальность преображается еще несколько раз, меняя формы, цвета, объемы и прочие характеристики, которым Антон даже не может подобрать название. В какой-то момент пространство оказывается одномерным, потом все осязаемое теряет очертания и становится единым организмом, потом Антон покрывается с головы до пят пурпурным мехом, потом превращается в газ, потом в земноводную птицу с фасеточными глазами, потом в ноту фа, потом в {€β†Ϣ„$@∞Ž} (и он сам не понимает, что это такое). Когда Антон уже почти забывает о том, что они находятся на краю гибели и целью прохода через кротовью нору было не посещение аттракциона, все вокруг становится ослепительно белым. Свет пульсирует, яркость выворачивается на максимум, и Антон вынужден снова прикрыть глаза, когда они погружаются в этот водоворот светящейся массы. Через несколько секунд (хотя в привычной структуре времени здесь тоже нельзя быть уверенным) болезненное давление на веки прекращается. Антон моргает на пробу раз, другой, а потом смотрит во все глаза, когда среди привычной черноты космоса замечает в центре полыхающее свечение родного Солнца. — У тебя получилось! — кричит он, поворачиваясь к Арсению. Тот вновь выглядит самим собой — безо всякой экзотики в виде побегов вместо рук или нарисованных 2D-глаз. Настоящий замечательный Арсений, который только что успешно провел «ТнТаник» через червоточину и почему-то совсем не разделяет Антонова оптимизма. — Я в этом не так уверен, — напряженно отвечает он, лихорадочно переключая режимы на приборной доске. — Я контролирую угол крена и тангажа, но не могу сбросить скорость. Кажется, червоточина что-то сбила в настройках. Курс ведет прямо на Землю. Мы так разобьемся через пару минут! Окси, стоп, машина! — Выполнение команды невозможно, — отзывается Окси. — Я ведь предупреждала вас, что превышение допустимого значения на указателе скорости приведет к плачевным последствиям. — Тогда отключи всю систему! — В аварийном режиме отключение системы не предусмотрено. Вы должны были это предвидеть. — Да сука! Почему этот корабль конструировал человек с развитием тумбочки?! — А ну, заткнитесь оба! — вмешивается наконец в их спор притихший было Антон. — Арс, я ведь могу перезагрузить систему, тогда скорость сбросится автоматически! — Это не поможет, — обламывает его Окси, и, хоть она, по идее, не может испытывать чувств, Антон всерьез подозревает, что ей все это доставляет удовольствие. — Скорость действительно сбросится, но мы уже не успеем заново разогнаться, чтобы выйти на орбиту Земли до разгерметизации, которая произойдет через пять минут. Они уже несутся сквозь пояс астероидов между Юпитером и Марсом. Бело-голубая точка впереди, с которой Антон так спешил унести ноги несколько дней назад, быстро приближается, увеличиваясь в размерах. — Мы войдем в атмосферу прямо над Северной Атлантикой. Хорошо хоть просто утонем, а не заберем с собой на тот свет население какого-нибудь города, когда пророем носом землю-матушку до самого ядра! — голос Арсения полон нервного смеха. На этих словах Антона осеняет идеей, которая почти подкидывает его в кресле. — Прямо над океаном? Погоди, Арс, а что, если… «ТнТаник» же по природе своей водоходный корабль, так? Нерабочее, допотопное, но самое настоящее морское судно. Если отключить все системы, которые делают его летательным аппаратом, то есть, по сути, сам компьютер, в момент соприкосновения с водой «ТнТаник» должен остаться на плаву! — И что из этого? — Ты сможешь посадить его так, чтобы мы шли почти параллельно уровню воды? Я перезагружу систему, скорость сбросится, и нам нужно будет спуститься на воду во время тормозного пути. И тогда после полной остановки корабль не утонет! Арсений сглатывает. — Это очень трудно рассчитать. — Трудно ссать в наперсток. А у нас нет другого выхода. Тот не смотрит на Антона, потому что не отрывает глаз от летящего на них голубого шара, но видно, как дергается жилка под влажной кожей на его виске. — Окси, гравитационное поле на «ТнТанике» отключится, если перезагрузить систему? — нервно спрашивает он. — Нет, гравитационное поле создается генератором центробежной силы, который работает автономно от бортового компьютера. Заряда генератора хватит еще на двести сорок часов. — Хорошо. Значит, за борт никто не вылетит, по крайней мере, пока мы не остановимся… Ладно. Нужно попробовать. Антон, сколько времени пройдет с начала перезагрузки до сброса скорости? — Сложно сказать точно. Думаю, секунд восемнадцать. — Тогда действуй по моей команде. Можно было бы после этих слов отдать честь, но, во-первых, Арсений на Антона не смотрит, во-вторых, он сам уже лезет обратно в командную строку, отвлекаясь от происходящего. — Сейчас! — кричит Арсений, когда зависший над клавиатурой указательный палец Антона начинает дрожать от напряжения. Он нажимает «Enter». Окси прощается с ними и затыкается, а спустя пятнадцать секунд все панели, мигнув, гаснут. Через одно мгновение бортовой компьютер начинает перезагружаться, но это уже не важно, и Антон поднимает голову. Он явно пропустил несколько завораживающих этапов в верхних слоях атмосферы, пока они шли на снижение, зарываясь носом в пушистые облака. Скорость очень быстро уменьшается, но на Земле, как назло, ночь, и ни черта не видно. От их действий сейчас уже ничего не зависит — они летят, как мячик после пинка. Скорость все затухает, и Антон наконец может рассмотреть почти неразличимую между облачным ночным небом и черной водой линию горизонта. Сейчас ему кажется, будто они скользят параллельно воде, но это может оказаться обманчивым впечатлением. Если Арсений выбрал правильный угол входа в атмосферу, все должно получиться, но если он хоть немного ошибся со временем или завалил на нос, то они пойдут прямиком ко дну. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — шепчет Антон, сам не зная, к кому обращается, и вновь впивается ногтями в подлокотники. — Знаешь, Антон, — раздается неожиданно дрожащий голос сбоку. Антон поворачивается. У Арсения во взгляде почти что противоречащие друг другу эмоции: страх, веселье, отчаяние и нежность. Наверное, так смотрят, когда прощаются навсегда. — А я ведь проебался. Проебался по полной. Не смог выполнить то обещание, которое дал тебе там, на носу корабля. Ты уж извини. Антон открывает рот. От удивления или чтобы ответить — не успевает решить, потому что в этот момент происходит еще один небольшой толчок и он все-таки вылетает из кресла, ударяется грудью о приборную доску и сползает вниз, обхватив колени руками. Он зажмуривается, готовясь к тому, что сейчас стекла лопнут под напором ледяной воды. Может, время шутит шутки даже здесь, на Земле, и опять неправдоподобно растягивается, заставляя ощущать одну зептосекунду, как жизненный цикл печеночного сосальщика, но Антону кажется, что океан вот вообще не торопится их погубить. Сердце бешено стучит, и стараться высчитать по нему прошедшие секунды бесполезно. Да Антон и не пытается. Поэтому сказать, когда именно в тишине кабины вновь раздается женский голос, сложно. — Доброй ночи! Вас приветствует голосовой помощник «Окси» бортового компьютера межгалактического лайнера А-класса «ТнТаник». Наш корабль совершил аварийную посадку в Атлантическом океане на планете Земля в галактике Млечный путь. Координаты местоположения: 41 градус 46 минут северной широты и 50 градусов 14 минут западной долготы. Температура за бортом 6 °C. Предварительное сканирование показывает, что атмосферный купол полностью разрушен. Гравитационное поле будет выключено после полной остановки корабля через одну минуту. Координаты отправлены в ближайшие порты, спасательная операция уже началась. Антон приоткрывает один глаз. Приборная доска вновь приветливо переливается неоновыми огнями, которые отражаются на потолке. Он сидит на полу, а в паре метров от него Арсений — в такой же скрюченной позе и с опущенной головой. Встревожившись, Антон хочет его окликнуть, но тот первым подает голос, так и не открыв глаз. — Антон? Ты в порядке? — Думаю, да. А ты? — Пока не понял. Наверное. Мы правда сделали успешную посадку? Чтобы не быть голословным, Антон выбирается из своего укрытия и выглядывает в окно. «ТнТаник» уже ползет со скоростью прогулочного шага, вот-вот остановится. В паре десятков метров от корабля приветливо дрейфует коническая белая глыба. — Хуясе… — Антон? Что там? — Айсберг. Из тумана вырастает. Если бы мы ушли немного в сторону, врезались бы в него. Повезло. — Здо́рово. — Здо́рово. Арс? Не хочешь сам взглянуть на него? — Спасибо, мне пока тут хорошо. Антон не настаивает и сползает обратно под приборную доску, прижимаясь к Арсению вплотную. Тот все еще не открывает глаз, но устало кладет тяжелую голову Антону на плечо. От него пахнет адреналином, страхом и, кажется, до сих пор спермой, что довольно удивительно. Антон тоже так воняет? Наверное, это очередное последствие прохождения через червоточину — либо обоняние, либо сами запахи обострились. Надо будет потом проверить, не одарила ли Вселенная еще каким атавизмом типа хвоста или шестого пальца на ноге. Но это потом. Потом. — Арс. Ааарс. Ты огромный молодец, ты в курсе? — Угу. Ты тоже ничего. Капитанский мостик они покидают спустя минут десять. Человеческое море шевелится и жужжит вокруг, не уделяя двум людям, вылезшим из кабины пилота, никакого внимания. Да Антон и не планировал лезть на мачту и орать сверху: «Мы вам жизнь спасли, суки неблагодарные, проявите уважение!» Себе дороже. Зато никто больше не паникует и не дерется. После разгерметизации на палубе страшно холодно, и публика жмется во внутренности корабля. Возвращаться в каюты никто не спешит, и основная масса пассажиров топчется в холлах у парадной лестницы, жалуясь на полученные при посадке травмы. Антон слышит про несколько переломов, но, кажется, ничего не совместимого с жизнью не произошло. Он замечает среди толпы рыбу-каплю. Мужик недоумевающе озирается по сторонам. — А что-то случилось, я не понимаю? Я только что проснулся, смотрю в иллюминатор — вода… Мы что, прилетели на Глизе раньше положенного?.. Примерно полчаса спустя к месту посадки из порта Хоксбери в Новой Шотландии по воде прибывает спасательное судно «Карпатия», забирает оставшихся пассажиров и членов экипажа на борт, цепляя «ТнТаник» на буксир, и берет курс на Нью-Йорк. «Карпатия», хоть и по размерам не сильно уступает «ТнТанику», все же выглядит куда привычнее и надежнее — это обычный современный водоходный четырехпалубный корабль с прозрачными палубами из многослойного бронированного стекла. Андроиды предлагают вновь прибывшим на борт согревающие напитки и пледы, за которыми нужно пройти в обеденный зал. В уже ставшем привычным раскачивающемся пингвиньем ритме Антон и Арсений бредут вместе с неторопливой после пережитого шока толпой в указанном направлении. Антона кто-то сильно толкает в спину, наваливаясь, и он возмущенно оборачивается, высказывая претензию в лицо нахалу, который не остается в долгу. Антон оглядывается на Арсения, чтобы заручиться его поддержкой, но этого не происходит, потому что Арсения рядом нет. Вот только что был, касался плечом, а теперь исчез. Антон останавливается, растерянно озираясь, а нахал и прочие люди толкают его вперед, ругая за то, что создает затор. Он продолжает вертеть головой, когда сбоку кто-то кладет ему руку на плечо. Антон хочет обернуться, чтобы радостно сказать Арсению: «Вот ты где, а я уж тебя потерял», — но рука ползет ему на грудь, удерживая на месте. А вторая рука с чем-то ужасно пахучим совершенно бесцеремонно прижимается к носу и рту. Антон дергается, пытаясь уйти от неприятного запаха и прикосновения, но ноги резко слабеют, глаза закатываются, и он теряет сознание второй раз за последние сутки, оседая в чьих-то объятиях.