Осторожная жестокость

Дворецкие встретили парней боевой аурой, готовые сражаться в любой момент. Они ощутили кровожадный нэн Моро ещё до того, как он, покрытый кровью, выбежал перед ними из близлежащего леса весь взвинченный. Золдик нагнал его спустя пару секунд и недовольно оглядел намеревающихся атаковать слуг. — Как это понимать? — Господин Иллуми, — поклонилась ему спортивной комплекции девушка с короткой стрижкой светлых волос, продолжая напряжённым взглядом следить за ухмыляющимся фокусником. — Его аура… — Вам лучше отойти от него, — твёрдо заявил высокий мужчина с лёгкой сединой на висках, проявившейся слишком рано для его, судя по виду, ещё относительно небольшого возраста. — Он опасен. — Во-первых, вам должно быть известно, что говорить о человеке в третьем лице в его присутствии по меньшей мере неприлично, — Иллуми раздражённо повёл бровью. — Во-вторых, Хисока — часть семьи и может хоть головы вам оторвать, если захочет, а вы должны стоять ровно и послушно ждать этого. У вас нет ни малейшего права использовать против него рэн, уберите его немедленно, пока я ещё могу сделать вид, что это недоразумение — всего лишь результат вашей непроходимой глупости. Дворецкие хмуро переглянулись, но сменили рэн на тэн, как было велено. — Просим прощения, Господин Хисока, — мужчина поклонился в извинении, хоть и всё ещё не понимал, почему такую зловещую ауру велено игнорировать, но старший сын Золдиков был известен тем, что убивает слуг за любой проступок, а потому пререкаться не хотелось лишний раз. — О, всё нормально, лапусь, официоз излишен, — махнул кистью Моро и отлепил от спины свёрток с костюмами и подарком. — Лучше брось это в багажник. — На вас напали? Всё в порядке? — девушка оглядела своих хозяев и открыла заднюю дверцу автомобиля, приглашая сесть, пока второй дворецкий забирал ношу у Хисоки, томно улыбающегося ему. — Разумеется, — брюнет равнодушно повёл плечом и сел в салон. Фокусник, пачкая сиденье в крови, уселся с другой стороны через несколько секунд, а за ним следом и дворецкие спереди, и автомобиль наконец тронулся. — Мой защитник, — тихо усмехнулся Хисока. — Я прямо почувствовал себя принцессой. — Просто я терпеть не могу нарушение субординации, — обвёл жуткими чёрными глазами Золдик макушки впереди. Они ехали в абсолютной тишине минут десять. Краем глаза Иллуми отмечал, как Моро периодически стискивает пальцы на своих коленях, тихо вздыхая и мелко подрагивая, а слуги то и дело поглядывали на него, сдвигая брови, через зеркало заднего вида. Наконец, устав притворяться, что ничего не замечает, брюнет всё же повернулся к партнёру. — Они тебе понравились? — Он, — Хисока скосил хищный прищур на мужчину за рулём, но тот мастерски сделал вид, будто не понимает, что речь идёт о нём. — Сколько? — Девяноста очков, — фокусник отвёл взгляд в окно, пытаясь отвлечься. — На данный момент самый сильный из всех дворецких, что я у вас видел. — Сильнее Цубоне? — изогнул бровь Золдик, глядя вперёд на водителя. — Кто такая Цубоне? — почти устало протянул Моро. У него была ужасная память на имена, особенно тех людей, которых он не встречает регулярно. — Пожилая женщина с моноклем, ты должен был её видеть в лесу во время нашей охоты на Аллуку. — А, точно, — кивнул фокусник, чуть улыбнувшись. — У неё было восемдесят восемь очков, тоже неплохо. — А сколько у меня? — поинтересовался ассасин из праздного любопытства. — Уже девяносто шесть, — Хисока повернулся к любовнику, глядя на него с таким явным желанием, с каким можно смотреть на шведский стол спустя неделю голода. Иллуми самодовольно дёрнул уголком губ, но тут Моро, прикрыв глаза, снова отвернулся к окну, сжимая пальцами окровавленную ткань на коленях, и брюнет слегка поник, сочувственно окидывая взглядом партнёра. — Спасибо, что сдерживаешься ради меня. Я это очень ценю. — Всё благодаря хорошей мотивации, — фокусник ехидно усмехнулся. — Но твои иглы были бы сейчас очень актуальны. — В поместье осталась часть. Когда доедем, я помогу тебе. Потерпи немного, — Золдик слегка придвинулся и аккуратно уложил ладонь на плечо Хисоки, и тот чуть расслабился. — Ты очень мил, Иллу. *** Широкий двор вокруг поместья был украшен алыми навесами из шёлковой ткани, тянущимися от двух высоких колонн из красного песчаника к тяжёлой входной двери в сам особняк. — Я так понимаю, праздник только завтра. Почему мы приехали сегодня? — проходя мимо каменных изваяний, Хисока, насколько смог, подавил свою разрушительную ауру и выглядел при этом непринуждённо, однако Иллуми, идущий рядом, не мог не замечать вздувшуюся от напряжения венку на его шее. — Первая часть церемонии будет проходить довольно рано, обязаны присутствовать все члены семьи, а подходящих рейсов на утро к этому времени не было. Золдик остановился у входной двери, позволяя Моро открыть её, но не успели они войти, как до слуха донеслись истеричные крики. — Что это за уродство?! Я просила серовато-красный цвет, а это кирпичный! — визжала во всё горло Кикио из смежной с вестибюлем комнаты. В то же время Сильва спускался с лестницы второго этажа с целой свитой дворецких, внимательно изучая какой-то список в руках. — Этих блюд не хватит, будет сто шестнадцать человек. Чем вы думали? Найдите ещё хотя бы двадцать поваров и срочно позвоните поставщику продуктов, пусть привезёт всего в два раза больше. — Но Господин, — робко вставил слово один из слуг. — Он сказал, что и так привезёт нам всё, что у него есть на данный момент. — Значит, назначьте цену, за которую у него будет достаточное количество. Мне вас учить? — кинул глава семьи раздражённый взгляд на дворецкого, и тот мгновенно стушевался. — Дорогой! — высоко протянула женщина, вылетая из комнаты, где находилась, и тут же кинулась на шею мужу. — Дворецкие купили не те шторы, это кошмарно! Это совсем не тот цвет! — Кхм… — покашлял Иллуми в кулак. — Приветствую. Все присутствующие уставились на двух измазанных кровью парней у двери, но тишина длилась недолго. — Сынок, что с вами?! — Кикио стремглав бросилась к ним, сразу забывая про шторы. — Ничего страшного, просто банальное нападение, это не наша кровь, — брюнет взглянул через плечо матери на отца, который уже продолжил тихо обсуждать что-то с дворецкими, уходя в другую комнату. — Сходите тогда в душ пока, только не заляпайте всё по дороге! Мы всё равно с твоим отцом в заботах, ничего не успеваем, так что можете поужинать без нас, — женщина расстроенно опустила взгляд электронного зрачка. — Я мог бы помочь, — улыбнулся Моро многообещающе. — Что? — одновременно произнесли Золдики, упираясь в него недоуменным взглядом. — Со шторами. Я могу поменять их цвет своей аурой, — фокусник показательно провёл ладонью по своим розовым волосам, и те окрасились в приятный кордованский оттенок. — О, Хисокочка, мой ты золотой! Давай скорее в душ и потом сразу спускайся в столовую. Заодно поможешь нам эти шторы повесить, а то Сильва себе всех высоких дворецких забрал для украшения зала, — Кикио радостно пустилась обратно, пока Иллуми едва мог сдерживать усмешку. — Что? — изогнул бровь Моро, заметив реакцию брюнета. — Хисокочка, — ассасин прикрыл рот ладонью, чувствуя, как начинает против воли смеяться. — Да-а, твоя матушка всегда меня так зовёт, — закатил глаза фокусник, двинувшись в сторону комнаты Иллуми, где у него уже была припасена сменная одежда. — В каком смысле "всегда"? — удивлённо вздёрнул брови Золдик. — Вы ведь виделись всего раз, когда я отсюда съезжал. — О, Луми. Пока ты был в отъезде, я успел побывать здесь раз пять после миссий, на которых мне нужно было что-то забрать у убитого и передать заказчику через твоего отца, — Моро хотел было провести рукой по красивым поручням, но вовремя одёрнул свою окровавленную руку, чтобы не испачкать их. — И ты только сейчас говоришь мне об этом? — не то чтобы Иллуми был возмущён, скорее просто не ожидал, что Хисока сможет нормально контактировать с семьёй без посредника в его лице. — Не считал это чем-то существенным. Скажу больше, когда я возвращался с заданий слишком поздно, твоя мама была весьма любезна и всегда настаивала, чтобы я оставался на ночь. А это было очень актуально на тот момент: у меня с твоей комнатой столько ярких воспоминаний, — фокусник пошло облизнулся. — Только не говори, что ты мастурбировал в моей кровати, — брюнет стыдливо потёр глаза ладонью. — Хорошо, не скажу. — Хисока! *** Оказавшись в комнате, Иллуми окинул её взглядом с долей ностальгии в нём. Ему нравился их с Моро дом, он им полюбился и был очень уютным, но эта комната принадлежала брюнету почти всю жизнь, и до сих пор её держали нетронутой для него и его парня, что не могло не греть душу. Он подошёл к новому столу — старый ремонту, увы, не подлежал, так что пришлось купить замену, — и выдвинул один из ящичков в нём, доставая припасённую иглу и мысленно высчитывая, будет ли одной достаточно, чтобы облегчить муки фокусника. — Может, всё-таки обойдёмся без этого? — проворковал низкий голос над ухом, ласковые руки заскользили по груди, а в бедро упёрлось что-то твёрдое. — Твои родители как раз заняты, даже не заметят, если нас не будет чуть дольше. — Ты уже пообещал моей матери, что поможешь, — Иллуми развернулся лицом к Моро и тут же был припечатан бёдрами к столу, вынужденно слегка откидываясь на вытянутые руки с тихим выдохом в чужие губы напротив. — Помогу. Просто чуть попозже, — фокусник спешно расстегнул несколько заклёпок на топе любовника, обнажая изящную шею, и прижался к ней губами, пачкая бледную кожу кровью и слепо водя ладонями по соблазнительному телу. — Чёрт, Хисока… — Золдик запрокинул голову, прикрывая глаза и помогая партнёру стянуть с себя мешающиеся брюки, паралельно с этим забираясь на поверхность стола. Он и сам предпочёл бы не ждать ночи, что даже на грязь и засохшую кровь было плевать. — Это не значит, что ночью мы не повторим, — будто читая мысли, жарко прошептал Хисока на ухо, расстегнув топ окончательно, и резко одёрнул его с плеч ассасина, припадая губами к выступающим ключицам, отчего брюнет несдержанно застонал и выгнулся, обхватывая фокусника ногами, притягивая к себе ближе. — Только веди себя потише, малыш, а то мы же не хотим, чтобы кто-то… — Иллуми! Ты приехал! — радостно ворвался в комнату Киллуа, и в то же мгновение все трое замерли. Моро медленно повернулся к двери с ошарашенным видом, а старший из братьев просто застыл с широко распахнутыми глазами, будто пытался мимикрировать и слиться со столом, на котором сидел. Блондин же моментально залился краской и, быстро приходя в себя, отвернулся. — Привет, Киллуа. Ты так вырос, — неловко усмехнулся Хисока, пытаясь отвести тему. — Простите, я как-то не подумал… — Ну почему это постоянно должно происходить?! — почти взвыл Иллуми, отталкивая от себя любовника, накидывая топ обратно на плечи и раздражённо подтягивая приспущенные штаны обратно. — Киллу, тебя не учили стучаться? И закрой уже дверь, наконец. Не хватало ещё, чтобы весь дом увидел, чем мы здесь занимались. — Да ладно тебе, я ничего не разглядел, — Киллуа, стараясь не оборачиваться, прикрыл за собой дверь. — Я имел в виду закрыть её с другой стороны… — Я всё же, пожалуй, в душ, — Моро, убегая от абсурдности ситуации, безучастно открыл дверцу шкафа и достал оттуда сложенный в уголке пакет с его местной домашней одеждой. — Тебе просто повезло, что ты не успел ничего увидеть, — продолжил сердито старший брат. — Войди ты на минуту позже… — Да я и так у вас у обоих всё видел, нового бы ничего для себя не открыл, — равнодушно пожал плечом Киллуа, поворачиваясь обратно. — Что? — Иллуми с каменным лицом уставился на Моро, резко остановившегося у самой двери. Брюнет вспыхнул враждебной аурой моментально, хватая иглы из ящика стола. — Хисока, что ты с ним сделал? — Иллу, нет, — фокусник настороженно обернулся и даже пакет из руки выронил, выставляя примирительно ладони вперёд. Сражение с Золдиком сейчас было бы совсем некстати и только усилило бы и без того едва сдерживаемую жажду крови, а учитывая недавний неприятный инцидент, рисковать не хотелось. — Ты только успокойся, я ничего не делал. — И сколько ещё Золдиков видели твой член? — ассасин стал медленно подходить с прямой угрозой в глазах. — Брат, ты не так понял! — треснув себя по лбу, осознал вдруг блондин, как прозвучали его слова. — Естественно он не трогал меня. Просто была игра, там были мы с Гоном, Хисока тоже в неё играл, и мы случайно оказались рядом, когда он мылся. — Ты вообще не помогаешь, — фокусник нервно кинул взгляд на мальчика, но тут его в мгновение ока припечатали к стене, сжимая горло. — Да как ты посмел, чёртов клоун? — Иллуми замахнулся рукой с иглами, но Моро перехватил запястье, отводя от себя в сторону. — Иллу, клянусь, я бы не стал, — прохрипел фокусник, чувствуя зарождающееся внутри против воли желание вооружиться картой для атаки. — Да блин, Иллуми, он не виноват ни в чём, он правду говорит! — запаниковал Киллуа, пытаясь оттащить бурлящего яростью старшего брата от Хисоки, кровожадная аура которого уже была готова сожрать всю комнату целиком. — Это правда была игра для пользователей нэн, она называется «Остров Жадности», мы с Гоном в неё играли, чтобы найти его отца, а Хисока — чтобы найти того, кто вернёт Куроро его нэн. Ну и одно игровое действие перенесло нас к Хисоке в тот момент, когда он мылся. Это вышло абсолютно случайно! Отпусти его, он меня и пальцем не тронул. — А, да, я что-то слышал про эту игру от Миллуки, — тут же расслабил пальцы Иллуми и постепенно успокоил ауру. — И Каллуто упоминал, что встретил там Хисоку, когда присоединился к Паукам. — Не то чтобы я считал, что ты иногда меня не слушаешь, но и я тебе говорил о том, что я там был. И даже рассказывал, что встретил твоих братцев, — усмехнулся фокусник, изо всех сил пытаясь прийти в себя и потирая горло. — Прости, это было глупо, мне следовало сначала разобраться, — брюнет виновато поджал губы, хмурясь своей несдержанности, и осторожно поднёс к затылку любовника булавку, останавливаясь в последний момент и с немым вопросом заглядывая извиняющимся взглядом в янтарные расфокусированные глаза. Киллуа заинтригованно наблюдал, как Моро слабо кивнул, разрешая Иллуми использовать хатсу, и тот аккуратно вонзил иглу в череп, ласково огладив пальцами волосы на загривке. — Ощути облегчение. Жажда убийств мгновенно рассеялась, и фокусник блаженно прикрыл глаза, тихо выдыхая. — Спасибо, Иллу, ты чудо, — он мимолётно поцеловал ассасина в уголок губ, улыбаясь. — И тебе не за что просить прощения, ты поступил как хороший брат. Считай, что мы в расчёте, — подмигнув, Хисока поднял с пола пакет и всё-таки наконец вышел из комнаты, помахав перед этим блондину и оставляя братьев наедине. — Ты. Попросил. Прощения, — произнёс удивлённо Киллуа, пялясь на брата во все глаза. — Признал, что был неправ. Ты, который всегда и во всём считаешь себя правым. Не ожидал, что когда-нибудь скажу это, но мне даже захотелось пожать криповому клоуну руку. — Он не клоун, — чуть дёрнул бровью брюнет и направился к столу, чтобы достать оттуда влажные салфетки и немного вытереть руки от высохшей крови, чтобы не испачкать ими чистую одежду. — Я так назвал его в пылу необоснованного гнева, но он этого не заслужил. — Ты защищаешь его, офигеть. Куда ты дел моего брата? — мальчик захихикал, но затем с мягкой улыбкой взглянул на едва заметно смущённого парня снова. — Я за вас рад. Ты стал лучше с ним. — Не согласен. Я стал мягче, мне это не нравится, — угрюмо произнёс Иллуми в ответ, откидывая на стол грязные салфетки одну за другой. — Как сказать, — пожал плечами Киллуа, усаживаясь на кровать. — Ты только что был готов его убить. — Не был… — остановился вдруг ассасин, задумчиво разглядывая собственные руки. — Вряд ли я бы смог действительно это сделать. Если он очень сильно меня злит, то я угрожаю ему убийством, но на самом деле я бы на это не решился. — Ещё бы. Ты год назад чуть в лепёшку не расшибся, чтоб спасти его. Не для того это было, чтобы тупо убить его теперь за какой-то косяк, — усмехнулся блондин и с облегчением заметил улыбку на лице брата, но, помолчав с минуту, продолжил. — Я знаю. Нас ведь обоих учили этому. «Нет эмоциям». «Нужно убить — убей». Меня этому, собственно, ты и учил. Но сейчас ты ведь тоже, как и я, понимаешь, насколько это неправильно. И это абсолютно естественно, что ты не хочешь смерти Хисоки и тем более не хочешь его убивать своими руками. Было бы неестественно, если бы ты этого хотел. Я редко вижу вас вместе, обычно я прихожу именно к тебе в гости, но вы, вроде как, любите друг друга, — Иллуми едва уловимо улыбнулся этим словам, продолжая вытирать уже чистые пальцы салфеткой. — Это заметно, он тоже сильно изменился. Будь Хисока прежним, ни за что не стал бы пытаться сдерживаться, когда ты напал. Плевать бы ему было на последствия, на то, какие раны вы получите, как пострадает поместье и завтрашний праздник от этого. Но ты же заметил, как сильно он боролся с собственной аурой, стараясь не выпускать её? Как жажду убийств подавлял? Ради тебя ведь. Иглу твою позволил в себя вогнать даже, я вообще в шоке был на этом моменте. Да я такой сильной самоотдачи даже у мамы с папой не видел. Иллуми поднял растерянный взгляд на брата. Киллуа, по сути, сложил по полочкам всё то, что вертелось ураганом в голове брюнета. Он откинул на деревянную поверхность последнюю салфетку и подошёл к своей постели, присаживаясь рядом в теперь ещё большей задумчивости. — А ты, — мальчик кивнул в его сторону головой, будто пытался указать на что-то очевидное. — Посмотри, мы же подружились с тобой. Ты улыбаться стал. Не так наигранно, как делал раньше. Реально улыбаться, потому что хочется. А иногда вообще смеёшься. Начал лучше людей понимать, шутить периодически. И, прикинь, тебе это вообще не мешает выполнять работу. Может, мне кажется, но ты вроде даже сильнее немного стал. — Как ты узнал? — ассасин вспомнил слова Моро в машине про девяносто шесть очков, тогда как последние несколько лет стабильно держались девяносто пять. — Не знаю, ощущение такое, — рассеянно дёрнул плечом Киллуа, и брюнет поразился. Сам он в столь юные годы никогда не мог просто по внешнему виду определить точную силу соперника, только в процессе боя. Не зря всё-таки именно Киллуа является наследником. — Короче, ты, конечно, можешь думать, что хочешь, но я вижу только то, что два придурка встретились и перестали наконец быть придурками хотя бы отчасти. — Ну спасибо, — Иллуми не смог сдержать тихого смеха, прикрывая глаза ладонью. — Хисока был прав, ты действительно повзрослел. — Аллука тоже, — хихикнул блондин. — Ей, кажется, нравится Гон. — О, нет, — обречённо выдохнул старший Золдик. Как ни пытался Киллуа помирить брата с другом, тот его так и не смог принять. — Ты же в курсе, что Хисока хочет однажды сразиться насмерть с ним? — Я надеюсь, что ты продолжишь благотворно влиять на него, и он перехочет. В противном случае один из нас лишится дорогого человека, — мальчик нахмурился. — Уверен, что ты не хотел бы этого ни для себя, ни для меня. — Мы оба лишимся. Мне плевать на Гона, но я постараюсь отговорить Хисоку, потому что, кто бы ни победил в их битве, любой исход приведёт к смерти обоих так или иначе, — Иллуми задумчиво поднял взгляд в потолок. — К тому времени, когда Хисока захочет с ним сразиться, ты уже, вероятно, станешь превосходить и его, и меня по силе, а если он убьёт Гона, то станет твоим личным врагом. Предполагаю, что ты либо убьёшь Хисоку, либо, если я окажусь рядом в этот момент и буду его защищать, нас с ним обоих. Если же Гон убьёт Хисоку, я с ним в одиночку вряд ли справлюсь, но тогда я найму для этого отца и деда, с ними он точно тягаться не сможет, — брюнет вдруг посмотрел на брата хладнокровно. — Прости, но за смерть Хисоки Гона я убью любыми способами, даже если сам при этом умру. — Это так мило, — Киллуа грустно усмехнулся и опустил взгляд. — Ничего, я понимаю. Я примерно так же видел всё это. Разве что про отца и деда не додумал, но был уверен, что способ ты бы нашёл. — Нельзя допустить такого расклада, пострадают все без исключения. Поэтому я сделаю всё от меня зависящее, чтобы Хисока передумал. — Рад это слышать, — кивнул мальчик. Тут в комнату вошёл фокусник в фиолетовом спортивном костюме, вытирая небольшим полотенцем влажные волосы красноватого оттенка, так и не изменённые в цвете обратно на розовые. Золдики тут же замолчали, глядя на Моро, и тот с лёгким негодованием взглянул на двух братьев. — Что затихли? Меня обсуждали? — Нет, — тут же кинул безразлично Киллуа. — Да, — честно ответил Иллуми, и они с мальчиком переглянулись. — В следующий раз договоритесь, что отвечать, — засмеялся Хисока. — Раз ванная свободна, я пойду, — ассасин поднялся со своей кровати и подошёл к шкафу, забирая оттуда одежду. — А ты пока помоги маме. — У вас же несколько ванных комнат, — изогнул бровь Моро. — Мне нравится та. Она больше, и цвет кафеля приятный. — Откуда ты знаешь, что я был именно в ней? — фокусник проследил, как брюнет подошёл к двери. — От тебя пахнет моим шампунем, а он стоит только там. Старший Золдик покинул комнату, и Хисока пересёкся взглядом с младшим, доброжелательно улыбнувшись ему. — Ты такой домашний, — Киллуа очертил глазами вид Моро. — До сих пор привыкнуть не могу, что ты встречаешься с моим братом. — Не ревнуй, малыш Киллуа, тебя он всё равно любит больше, — фокусник усмехнулся. — Как Гон? Золдик нахмурился, слез с кровати и подошёл к Хисоке, серьёзно заглядывая ему в глаза. — Если тебе действительно дорог Иллуми, то ты должен забыть о Гоне. По крайней мере, о вашем с ним сражении насмерть. Это не закончится ничем хорошим. Подумай о том, что будет чувствовать Иллуми, если ты умрёшь. Моро опустил уголки губ, и Киллуа, надеясь на то, что его слова возымели хоть какой-то эффект, повернулся, чтобы уйти, но всё же, немного помешкав, добавил: — Он реально тебя любит. Принял в свою семью, и родителям нашим ты понравился. Не просри всё это ради какого-то одного боя, который ты на следующий день забудешь. Брат готов был год назад пожертвовать всем, что имел, чтобы спасти тебя. Не забывай об этом. Он вышел за дверь, оставляя фокусника, окружённого давящей тишиной, одного. *** Наконец все приготовления были завершены. Время уже близилось к десяти вечера, и дворецкие начали потихоньку накрывать на стол к ужину. Мать Иллуми оказалась весьма придирчивой, Хисока успел уже по меньшей мере трижды пожалеть, что вызвался помочь ей, и в очередной раз восхвалил способность Иллуми, благодаря которой хотя бы оставался спокоен. Он менял цвет штор не менее сорока раз, пока не угадал с оттенком, который был нужен женщине, провёл около часа прилипшим на «жвачке» к стене столовой, вешая и перевешивая эти проклятые шторы раз за разом. Сильва периодически проходил мимо и по пути сочувственно ухмылялся фокуснику, молча кивая, будто хотел сказать этим: «Крепись». Вытирая вниз головой пыль с огромной люстры на высоком потолке, он слышал, как друг за другом вернулись со своих заданий Зено и Каллуто, которых по очереди выходили встретить сначала Киллуа, а затем Иллуми. Кикио перестала его мучить только в тот момент, когда дворецкие окончательно накрыли на стол. — Спасибо, Хисокочка, спускайся, — махнула ему рукой женщина, и Моро вздохнул облегчённо. — Хотя погоди, поправь, пожалуйста, картину. — Мам, картина висит ровно, — вошёл в комнату Иллуми и попытался сдержать улыбку, глядя на несчастного Хисоку на потолке. — Спускайся. Сейчас будем ужинать. Пока Кикио, к счастью, решив всё-таки закрыть глаза на картину, уже унеслась прочь, чтобы позвать мужа к трапезе, фокусник спрыгнул наконец и слегка покачнулся, держась за голову. Брюнет сразу подошёл к нему, придерживая за плечо. — Ты чего? — Я висел на потолке полчаса, — процедил Моро раздражённо. — У меня сейчас вся кровь в организме перелилась в голову. — Прости, — усмехнулся ассасин и подвёл пошатывающегося Хисоку к столу за руку, усаживая на один из стульев. — Не обязательно было выполнять все её поручения, ты ведь тоже гость. — Не хотел, чтобы мнение обо мне испортилось. Ты же хочешь, чтоб я им нравился, — фокусник страдальчески откинул голову на высокую спинку стула, ожидая, когда головокружение пройдёт. — Не нужно ради этого идти на жертвы, ты и так им нравишься, — Иллуми наклонился, ласково целуя губы Моро, и тот уложил ладонь на затылок любовника, слегка углубляя неспешный поцелуй. — Какая прелесть, — голос Киллуа заставил оторваться друг от друга и перевести взгляды на него. Рядом стояла мягко улыбающаяся девочка немного ниже него ростом. — Аллука! — воскликнули одновременно парни, и Иллуми сразу подошёл к ней. — Привет, братец, — радостно всплеснула руками девочка, протягивая их к брюнету. — Ты так подросла, — улыбнулся он, наклоняясь, крепко обнял сестру, приподнял над полом и покружил вокруг себя под её резвый смех, опуская затем обратно. — Не ожидал тебя увидеть, твоего имени не было в списке. — Я уговорил родителей с условием, что Наника не будет ни у кого ничего просить, — блондин погладил девочку по голове, и та отстранилась от старшего. — Когда мы выезжали, она попросила Гона её поцеловать в щёку, и после этого мы сразу ушли. — Опасно. Гон теперь должен беречь свою жизнь, иначе, скорее всего, умрёшь и ты, — недовольно сдвинул брови ассасин, и они двинулись к столу. — Об этом можно не переживать, он поехал навестить свою тётю на Китовый остров, там безопасно. — Привет, — Аллука подбежала к Хисоке, махая ему рукой. — Привет, — удивлённо взглянул он на неё, приподнимая брови. Они так и не увиделись, когда она его вылечила. — Мы тогда не успели познакомиться. Когда я проснулась, Киллуа уже донёс меня до вокзала. А когда мы с ним приезжали к братцу Иллуми в гости, тебя дома не было. Ты же Хисока? — заинтересованно уставилась девочка на парня, пока два других Золдика предельно удивлённо наблюдали со стороны. — Да. Приятно познакомиться, милая Аллука, — улыбнулся фокусник и протянул раскрытую ладонь. — Будем дружить, — девочка пожала ладонь своей маленькой ручкой и весело подбежала к Киллуа. — Мышка хочет дружить с ястребом, — покачал головой блондин, усаживая сестру за стол, и сам сел рядом. — Какого плохого ты обо мне мнения, — усмехнулся Моро. — В этом смысле она мне неинтересна. Её способность удивительна, но бесполезна в бою, — Хисока проследил за тем, как партнёр сел рядом с ним. — К тому же я обещал Луми не драться всерьёз с его роднёй. Постепенно к столу начали подтягиваться и остальные члены семьи. Каллуто хмуро поглядывал на фокусника, сидя напротив, чем тот, впрочем, был не слишком озабочен. Зено был в лучшем расположении духа, поэтому к каждому присутствующему подошёл индивидуально, чтобы пожать руку, а Аллуку даже слегка приобнял. Миллуки до последнего не хотел выходить из комнаты, даже посылал нескольких дворецких, чтобы те принесли ему еды со стола, но Кикио чуть ли не за уши вытянула его, чтобы тот сидел вместе со всеми. Сильва пришёл последним, устало усаживаясь во главе стола. Планирование завтрашнего события отняло слишком много сил, времени и затрат. — Вот засранец, — прошептал гневно Иллуми, глядя на краснеющего Миллуки, уводящего глаза куда угодно в сторону. — Кто? — непонимающе уставился на партнёра Хисока, пока дворецкие ставили блюда перед гостями. — Он вытащил иглы. — Оу… — Моро посмотрел на полного парня, сидящего напротив, пересёкся с ним взглядом, а затем с ехидной усмешкой, прикусывая губу, несколько раз слегка приподнялся на месте и опустился обратно, делая вид, что пытается усесться поудобнее, но Миллуки понял его правильно и, краснея пуще прежнего, опустил взгляд к себе в тарелку. — Хисока, чтоб тебя! — хмуро посмотрел на любовника ассасин. — Теперь у него появилось воспоминание о том, как он думал об этом за столом. Мне придётся в него штук восемь игл воткнуть. — Пусть всё помнит. Будет ему уроком, что не стоит трогать твои иглы, если ты их в него поместил. — Ну нет, это же… Мы же там… — хотел было возмутиться брюнет, смущаясь. — Поверь, Иллу, ему от этого воспоминания гораздо более некомфортно, нежели тебе, — фокусник, улыбнувшись, взял вилку, намереваясь приступить к еде, но Иллуми несильно легнул его под столом ногой. — Подожди, — ответил он на вопросительный взгляд. Когда дворецкие закончили и разлили по бокалам вино для взрослых, а сок для детей, Сильва встал со своего места, приподнимая перед собой бокал. — Я очень рад, что у всех получилось приехать именно сегодня. Это наш первый семейный ужин в присутствии Хисоки, — он обратился взглядом к удивлённому внезапной речью Моро. — Ты за этот год не подводил нас и сильно помог, пока отсутствовал Иллуми. Показал себя ответственным и достойным моего сына человеком. За нас с Кикио все будут пить завтра, поэтому сейчас хочу поднять этот тост за тебя, нашего нового члена семьи. Все бокалы взмыли вверх, а фокусник так и остался сидеть неподвижно, не зная, как вообще на такое реагировать. Иллуми легонько толкнул его локтем, указывая взглядом на бокал и намекая, чтобы тот его взял в руку. Хисока недоуменно наклонился к брюнету и тихо спросил на ухо: — Он сейчас точно обо мне говорил? Может, у вас есть, например, собака с именем «Хисока»? — Ты идиот? — ассасин изогнул бровь. Моро вновь сел ровно, растерянно перебегая глазами по присутствующим, замершим в ожидании, и, будто бы стесняясь, тоже приподнял свой бокал. Все отпили по глотку, кроме Каллуто, продолжающего пилить фокусника недовольным взглядом, и приступили к трапезе. Хисока так и застыл с бокалом в руке, только слегка опустил его. Он очертил взглядом каждого Золдика по очереди, будто впервые их видел, и затем уткнулся глазами себе в тарелку. — Почему ты не ешь? — тихо спросил Иллуми, в негодовании следя за тем, куда смотрит партнёр. — Это семейный ужин. — Очевидно, что да. — И я сижу здесь. Брюнет понимающе улыбнулся и накрыл своей ладонью руку Моро, в которой тот держал тонкую ножку бокала, чтобы он наконец поставил его обратно на стол. — Ты до сих пор не понял? — Иллуми аккуратно повернул лицо фокусника к себе. — Хисока, ты здесь, потому что это и твоя семья тоже.