(писк)
...
(писк)
...
(писк)
Морт вяло приоткрыл глаза, одновременно сглатывая вязкий ком в пересохшем горле. Зрение медленно фокусировалось, как и сознание неторопливо обретало ясность. Перед глазами стояла белая пелена и лишь звучащий откуда-то сбоку писк, навязчиво колол слух. С каждым последующим пиканьем раздражая всё сильнее, но и в то же время отрезвляя. Шрайк моргнул, затем ещё раз, постепенно прогоняя пелену с глаз, покуда перед его взором не предстали серые жалюзи широкого окна. Он скосил взгляд чуть в бок, к источнику писка. Им оказался монитор системы. Прибор выдавал ритмичный писк, сигнализирующий от том, что сердце Мортимера Шрайка всё ещё бьётся.Вооот жееееее... дерьмииищеее...
Морт как мог, отвернулся от монитора, повернув голову на подушке к потолку. Лампы на нём не горели – значит сейчас день. Из-за жалюзи в палату пробивался тусклый солнечный свет. Должно быть на улице сейчас пасмурно, а возможно уже и вечереет. Шрайк прикрыл глаза и глубоко вдохнул через нос, стараясь заглушить писк монитора и прислушаться к собственному телу. Он медленно и поочерёдно согнул пальцы на руках, а затем на ногах. В ответ конечности отозвались покалывающей ломотой, но боли не последовало. Не было той удушающей агонии, как в переулке и благодарить за это стоило те обезболивающие, что прямо сейчас вливались через капельницу в...Стоп... в переулке... ?
— С возвращением в мир живых, – вдруг раздался тихий, мужской голос. Морт раскрыл глаза и уже более резво обернулся на голос. Справа от него, сгорбившись на стуле, сидел мужчина. В руках он держал смартфон, а сам неизвестный был в деловом костюме, только вот чёрный пиджак аккуратно покоился на спинке стула. На фоне белоснежной рубашки ещё помутнённый взгляд Шрайка сразу же зацепился за зачёсанные назад рыжие волосы мужчины и вмиг позабыв обо всём, Морт резко встрепенулся. Оперевшись на локти, он вжался головой в стену, однако тотчас пожалел об этом, ибо грудную клетку словно простелило дробью. Шрайк сдавлен вдохнул, начав задыхаться и зажмурился от боли в рёбрах. — Так-так-так, Шрайк! Спокойно! Всё хорошо! – мужчина подскочил к нему, находу пряча телефон в карман брюк и успокаивающе положил ладонь на плечо. — Ви... дар... ? – неверяще выдохнул Морт, через боль приоткрыв один глаз и уставившись в размытое лицо мужчины, что с каждой секундой обрастало деталями. — Кто? – непонимающе переспросил неизвестный и от его голоса зрение прояснилось окончательно. Шрайк проморгался и следом с прищуром всмотрелся в до боли знакомое лицо. — ... ... ... Барнс? – всё ещё неверяще, но таки вымолвил Морт и бегло осмотрел своего старого знакомого – Чака Барнса. — Признал таки – это хорошо. Зрение не нарушено, как и память, – со сдержанной улыбкой, отозвался адвокат. Он выпрямился, проведя ладонью по светлокаштановым волосам и положил руки на пояс: — Знаю что вопрос банальный: но как ты себе чувствуешь? — Херово... – честно признался Шрайк, сползая со стены обратно на подушку, но уже заметно расслабившись. — Убил бы за сигарету. — Рад слышать, что твоё чувство юмора не пострадало. — Я серьёзно. — Оу! Тогда, увы, ничем не могу помочь, – Чак отрицательно покачал головой, слегка разведя руками в стороны. — Гадство, – раздражённо фыркнул Морт, стрельнув взглядом на монитор. — Ты сам-то здесь какими судьбами? – однако в ответ Барнс лишь поднял перед собой руку. — С вопросами придётся повременить – сперва я позову врача, – спокойным тоном заявил он и обернувшись к стулу, резво подхватил пиджак. — Нет, постой! – немного растеряно, окликнул его Шрайк и через боль в рёбрах, хотел было уже одёрнуть Чака, однако нечто удержало его руку. — Какого... ? – недоумённо вопросил он, с силой звякнув наручниками, отчего Барнс замер и слегка поморщившись, будто от зубной боли, осторожно обернулся к Морту. Его правая рука оказалась прикованной к койке, но левая была свободна, из-за подключённой к ней капельницы, что позволило ему резко скинул с себя простынь. — Барнс... пожалуйста, просвети меня, покуда я не начал злиться, – процедил Морт, нахмурившись рассматривая ремни, коими ему пристегнули ноги. — ... ... ... Справедливо, – после короткого раздумья, таки согласился Чак. — Тем более на умирающего ты явно не тянешь. — Если что – я потерплю, – не глядя на адвоката ответил Шрайк и опробовал ремень на прочность, дёрнув ногой. — Ну что ж, – Барнс, вновь аккуратно повесил пиджак на спинку стула. — Пожалуй будет проще спросить: с чего ТЫ хочешь начать? – он вернулся на стул и скрестив руки, ожидающе облокотился на колени, однако ответ прозвучал незамедлительно. — Виктор и Лесли, – отчеканил Морт, подняв на Чака настороженный взгляд. От глаз адвоката не укрылось бьющее ключом волнение в голосе с напряжением во всём теле. Со стороны Шрайк сейчас напоминал заведённого "Джека в коробке", что вот-вот готов рвануть из палаты, наплевав на путы и даже охрану за дверью. — Они в порядке, – честно ответил Барнс и сдержано улыбнулся от реакции Морта. Тот прерывисто выдохнул, будто затаив дыхание и зажмурившись, обессилено рухнул на подушку. Прикрыв лицо свободной рукой, Шрайк вновь выдохнул, но теперь протяжно и с явным облегчением. — Если хочешь... я могу оставить тебя наедине, – деликатно предложил Чак, наблюдая за отчаянными потугами Морта спрятать влажные глаза. — Нет! – тотчас отрезал он, резво протирая лицо ладонью. — Поверь: теперь я в полном порядке, но мне нужны чёртовы подробности. — Конечно, – кивнул Барнс, вмиг посерьёзнев и выпрямившись на стуле. — Кхм! Лесли Клайд отделалась шоком и парой тройкой синяков, а вот Виктору потребовалась повторная операция, – на этом слове Шрайк напрягся и Чак заметил как сузились его зрачки, а потому он поспешил успокоить друга. — Сейчас Виктор в стабильном состоянии. Пожалуйста, помни об этом. Врачи сообщили, что он уже в сознании. — Так он уже пришёл в себя? – с надеждой переспросил Морт. — Так скоро? Ты виделся с ним? — Да, пускай допуск к нему разрешён строго для полиции и медперсонал, – признался Барнс, а после добавил с хитрой ухмылкой. — Ну и для личного адвоката, разумеется. — Тебя что ли разжаловали до рядового адвокатишки или твоя контора обанкротилась, что ты лично изволил почтить нас своим присутствием? – наконец-то позволил Шрайк и себе слегка расслабиться. — Только не пойми неправильно: я рад тебя видеть. Даже представить себе не можешь, насколько. Однако я удивлён видеть именно тебя, а не одного из твоих юристов. — Здесь нет ничего замысловатого. Я всего лишь исполняю последнюю волю, – с некой печалью в голосе, туманно пояснил Чак и в палате воцарилась тишина. Оба мужчин молча смотрели друг на друга. Слова сейчас явно были лишними, но всё же Морт тихо произнёс: — Полковник? – на что Барнс, прикрыв глаза, медленно кивнул. — Последней волей полковника Джона Айронсайда был не приказ, а просьба присмотреть за тобой, – объяснился он, но следом тепло улыбнулся, будто вспомнил нечто приятное и добавил: — Старик хорошо тебя знал, раз уж предвидел нечто подобное. С минуту Шрайк задумчиво изучал потолок, обдумывая услышанное. А в чём-то, но Чак чертовски прав. Старый хрыч действительно знавал меня как облупленного, ибо лично ломал, а затем лепил из меня свою копию. Во всяком случае он старался. А вот получилось ли у него в итоге – это сложный вопрос. Эх, старик... тебя нет вот уже третий год, а ты всё ещё присматриваешь за мной. — ... ... ... Знаешь... – Морт вновь заговорил, после затянувшейся паузы. — ...пускай при жизни он был тем ещё несносным сукиным сыном... – он опустил взгляд с потолка на Барнса и сдержано ухмыльнулся. — ...но этот "сукин сын" был единственным человеком, кого я мог бы назвать отцом. — Он был за отца нам обоим, – согласился Чак и медленно закивал, в так своим словам, а следом вновь пошутил, дабы разрядить обстановку: — Что ж, я рад наконец-то закрыть его завещание. — М-да уж, – без энтузиазма проворчал Шрайк, уставившись в пустоту, но уже спустя мгновенье вдруг обратился к Барнсу с вопросом: — Ты виделся с Аделаидой Каллиген? — Разумеется. — Как она? — Держится, – коротко ответил Чак, однако каменное лицо Морта намекало, что его явно не устраивает такой ответ. — Я серьёзно. Тебе ли не знать об её несгибаемом духе и стоическом нраве. Поверь: мне как адвокату аж самому завидно, – он откинулся на спинку стула и отдёрнул воротник рубашки, словно в палате вдруг резко стало жарко. — Всё настаивала погостить у неё, покуда у меня дела в городе. Едва отбился, – однако Шрайк не отреагировал на его явную шутку, а вновь уставился в никуда, обдумывая слова Барнса. Увы, но он ничего не мог с собой поделать. Беспокойство поселилось в его нутре и слова адвоката, в коих была истина, не могли полностью её искоренить. — А как... как там... – Морт запинался, явно волнуясь и подбирая правильные слова. — ...ты не слышал об Каннингемах? — Похороны прошли вчера, – прямо, но с явным сочувствием ответил Чак. — Что?! К-как это вчера?! – Шрайк не на шутку растерялся, ибо банально потерял счёт времени, а слова адвоката буквально вернули его в реальность. — Прости, с этого и стоило начать... — Барнс, который сейчас день? – Морт насторожился и быстро, насколько возможно, принял сидячее положение. — Ну, сегодня воскресенье. А с момента инцидента прошло уже пять дней, – заявил Чак и отвёл взгляд к окну, пока Морт устало бухнулся на подушку и сокрушённо прикрыл лицо рукой. — Бляяяхааа... – протяжно донеслось из под его ладони. — Не стоит так сокрушаться из-за этого. Врачи вообще прогнозировали, что ты очнёшься не раньше недели. — Дело не в этом, – возрази Шрайк, резко убирая руку от лица и строго взглянул в лицо Барнса, на что тот склонившись, подался вперёд. — Соболезную насчёт офицера Каннингема, – с виноватым видом посочувствовал адвокат. — Ты хорошо его знал? — Он был мне другом... – Морт всмотрелся в окно, силясь через жалюзи увидеть пасмурное небо. — ...а ещё хорошим полицейским и человеком... лучшим из нас... – на это Чак лишь молча и медленно закивал. В палате вновь воцарилась неловкая тишина, словно оба мужчин не сговариваясь решили почтить память Дэрила минутой молчания. — Мы оба знаем... – наконец-то осмелился Барнс нарушить тишину, но Шрайк по-прежнему всматривался в окно. — ...что те из нас, кто больше всех заслуживают жить... уходят раньше положенного срока... — ...а те, что заслуживают смерти – живут дальше, – закончил за него Морт и обернувшись, твёрдо заявил: — Но только не в этот раз. — Шрайк... – начал было Чак, однако... — Я не сожалею о содеянном. — Я понимаю, но постарайся не... — Я. Не. Сожалею, – отчеканил Шрайк, нахмурившись и одарив адвоката суровым взглядом. — И если бы я мог вернуться в тот самый момент – я бы сделал это вновь. — Я тебе верю, – тем не менее хладнокровно ответил Барнс и уперевшись руками в колена, выпрямился на стуле. — Но прошу: постарайся контролировать себя и следить за тем, что ты говоришь. — О-о-о, не переживай. В зале суда я буду паинькой, – съязвил Морт и отвернулся к окну. — Никакого суда не будет, – вдруг заявил Чак спокойным тоном. — Что? – удивился Шрайк и обернувшись, встретился с довольным и отчего-то лукавым лицом адвоката. — Пока ты был без сознания криминалисты, в моём присутствии, отобрали все необходимые для расследования материалы. К тебе не предъявлено никаких обвинений, пускай шериф Стивенс и настаивал на обвинениях в убийстве по неосторожности или в состоянии аффекта. Однако прокурор отклонил его иск. Разумеется не без моего вмешательства, – с хитрой ухмылкой разъяснил Барнс. — Тогда какого лешего я в кандалах? – Морт недобро нахмурился, плавя взглядом наручники. — Наручники – это инициатива шерифа, а вот ремни... – Чак вдруг запнулся и подобрался на стуле. — Кхм! Это для твоей безопасности, – пояснил он и поспешно добавил: — А ещё для безопасности медперсонала. — В смысле? – Шрайк насторожился. — У тебя... была довольно буйная лихорадка. Врачи рассказали, что в первые дни ты метался в бреду. — Я... я ничего не помню, – слова Барнса застигли Морт врасплох, его взгляд растеряно заметался. — И не удивительно, – Чак пожал плечами. — Врачи говорят: это чудо, что ты избежал открытых перелом всех конечностей. Не говоря уже об переломе позвоночника. — И как долго мне прикажешь ещё быть прикованным к койке? – Шрайк демонстративно звякнул наручниками. — Потому что предупреждаю сразу – в судно я по нужде ходить не стану. — Сегодня же тебя избавят от наручников, – успокоил его Барнс и продолжил: — Так как теперь ты в сознании, то сможешь дать показания, а также расписаться под показаниями свидетелей. — Свидетелей? – явно подтупливая, переспросил Морт. — Да, Шрайк. "Свидетелей", – намекнул Чак, делая явный акцент на последнем слове. — Ах, "свидетелей", – Шрайк понимающе кивнул. — Да нет проблем. — Вот и славно. Также я предупредил твоего психотерапевта о случившемся... — Стой! Какого ещё к чёрту психотерапевт?! – к удивлению адвоката, Морт довольно резво сел на матрас, невзирая на боль в рёбрах. — Я к мозгоправу не хожу! — Нет, Шрайк. Ты посещаешь сеансы доктора Шэрон Найлз. Вот уже несколько месяцев к ряду, – возразил Барнс, снисходительным тоном. — И именно доктор Найлз выписала тебе оланзапин, что был обнаружен в твоей крови, – вновь намекнул он под конец и одарил Морта ожидающим взглядом. — ... ... ... Вот как, – фыркнул тот. — Да, Шрайк. Именно вот ТАК. Тебе повезло, что врач проводившись анализы, оказался человеком военным. Нашим человеком. И он согласился придержать результаты анализов, покуда я не договорился с доктором Найлз о твоём курсе психотерапии. — Я понял, – заверил его Морт. — Спасибо тебе. — Скажи спасибо мисс Долорес – секретарше из картотеки, что так усердно заполняла твою карточку истории посещений и составляла психологический портрет. — Э-э-э... ага. И ей тоже. Непременно как-то встречусь с ней лично и отблагодарю. — Ну насчёт встречи это ты не сомневайся, потому что как только тебя выпишут из клиники – видеться с ней ты будешь дважды в неделю. — Сколько?! Ты издеваешься?! – искренне охренел Морт, скептически уставившись на Барнса. — У меня нет столько свободного времени! — Увы, но придётся найти, ибо альтернатива в лице принудительное лечение за решёткой тебе явно не понравиться, – возразил Чак, поддав голосу строгости. — Неужто всё настолько хреново? – Шрайк заметно посерьёзнел. — А на что ты ещё рассчитывал? – иронично ответил Барнс вопросом на вопрос. — Ты понимаешь, что если бы я не задержал твои анализы – тебе в лучшем случае грозило бы увольнение и подмоченное резюме. — Я знал о рисках, – твёрдо заявил Морт. — Прости, но в этом я сомневаюсь, – Чак тихо хлопнул ладонями по коленям. Между мужчинами повисло напряжённое молчание. У обоих явно накипело, что высказать друг другу, но также оба не желали горячиться. А потому поизучав пол палаты ещё какое-то время, Барнс первым задал вопрос: — Как давно ты его принимаешь? — Год, – тотчас последовал ответ. — Чёрт... – Чак качнул головой, с досады прикусил щёку. Ответ Шрайка много для него прояснил и дал почву для размышлений. — То есть... с тех пор как... — Нет! – резко отрезал Морт и поддав стали в голосе заявил: — Я не чёртов наркоман и я умею читать грёбаные инструкции! Я всегда соблюдал курс приёма... – он вдруг запнулся, быстро обдумывая дальнейшие слова: — ...но продлил его. — Почему? – насторожено спросил Барнс, но Шрайк не спешил с ответом. Было заметно как он потупив взгляд, поочерёдно сжимая и разжимая кулаки, явно колеблется с ответом. — ... ... ... Всё вновь повторяется... – наконец-то произнёс Морт и только после взглянул в лицо друга и от его взгляда – Чак сглотнул ком в горле, увидев в алых глазах зачатки страха. — ...но теперь в разы хуже, – практически прошептал Шрайк. — А эта дрянь... помогает мне не думать о... навязчивых мыслях... – после этих слов он замолчал, а Барнс терпеливо выслушав, встал со стула и подойдя, осторожно положил руку на его плечо. — Мортимер, доктор Найлз отличный специалист, – заверил адвокат, стараясь приободрить друга. — Её профиль работы – бывшие военнослужащие с ПТСР. Поверь она... — Мне на хер не сдалось просиживать часы в комфортном кабинете, болтая с ней о своих тараканах в голове и делая вид, что мне полегчает стоит только высказаться! – со злобой в голосе и скалясь, огрызнулся Морт, взглянув на Барнса исподлобья. — Спасибо, но я это уже проходил! Дважды! И знаешь, в обоих случаях результат полное дерьмище! — Вот как? – Чак скептически вскинул бровь, отступив на шаг назад и скрестив руки. — Тогда ответь, пожалуйста, мне на один вопрос: кто такой Видар?Это слово. Одно слово, подействовало не хуже хука под дых. Морт замер, словно оторопев, вмиг остыв и позабыв обо всём ранее сказанном.
— Я оговорился. Я сказал: Виктор, – тем не менее заявил он ровным голосом, надев на свою личину безэмоциональную маску. — Неужели? – Барнс иронично вскинул бровь и также иронично продолжил: — Видишь ли врачи также поведали мне, что в бреду ты звал кого-то. Ты бормотал одно имя: Видар. Снова и снова, – дальше слова были уже не нужны. Чак победоносно ухмыльнулся, на что Шрайк зажмурился и свесил голову, поняв что дальнейшее сопротивление бесполезно. — Если я расскажу – ты не поверишь или тем более сочтёшь меня безумцем, – устало вымолвил он, не подымая головы. — Я весь внимание, – возразил Барнс и в довесок к словам, вновь уселся на стул. — Удиви меня! – он откинулся на спинку, скрещивая руки, а Морт довольно звучно и протяжно выдохнул, прежде чем поднять голову. — ... ... ... Когда я очнулся в переулке... я был там не один... там оказался некий тип – Видар... так он назвался... но ранее я уже пересекался с ним в самолёте, когда летел в Бангор... – Шрайк замолк и потупил взгляд. — И что этот... Видар делал в том переулке? – осторожно уточнил Чак, с прищуром изучая Морта взглядом. — Понятие не имею, – тот устало покачал головой. — Он что-то вякнул насчёт работы. — Работы? – переспросил Барнс, заинтересовано подавшись вперёд. — Да, он хотел предложить мне работу, а ещё... ещё он... – Морт нахмурился, погрузившись в мутные воспоминания и положил ладонь на затылок. — ...хотел предупредить меня... о чём-то... — Мортимер, – окликнул его тихим голосом Чака. Шрайк моргнул и убрав руку от головы, взглянул на явно озадаченного Барнса. — По отчётам полицейских, что прибыли в переулок, тебя обнаружили полуживым, лежащим на ряженом покойнике, – он говорил спокойно, стараясь донести смысл слов, но почему-то для Морта его слова прозвучали как приговор. — Нет... всё было не так... – возразил Шрайк, а сам хаотично метался взглядом в пустоте. — ...я помню как очнулся в переулке! – заявил он, будто вспомнил нечто важное. — Я даже смог подняться на ноги и пройтись от тела Майкла! — Постой, Майкла? – удивлено переспросил Чак. — Майкла Уолша? — Да! А какой ещё, блядь, Майкл был под маской Ворона?! – съязвил Морт, раздражённо вплеснув руками, но получилось лишь звякнуть наручниками. — Как ты узнал об этом? — Просто! Сорвал маску с его перекошенной морды! А что?! – Шрайк вперил вопросительным взглядом в Барнса, но тот прежде чем ответить, задумчиво помассировал переносицу, а после вдруг решил встать со стула и пройтись к окну. — Шрайк, у тебя диагностировали черепно-мозговую травму, – поведал адвокат, отодвигая жалюзи пальцем и осматривая открывающийся из окна вид на внутренний двор клиники. — Проще говоря – сотрясение мозга. — Да неужели?! Это они после МРТ определили или копы им просто сказали, что я сиганул с четвёртого этажа? – Морт всё не унимался. Он догадывался куда клонит Барнс и это ему чертовски не нравилось, а ещё вся эта беседа уже порядком начала его раздражать. — Шрайк, в таком состоянии, ты никоим образом не смог бы не то что и шагу пройти, да даже встать на ноги... – Чак полностью развернулся к Шрайку, положив руки на пояс. — ...ты никак не мог находиться в сознании, – заявил он, размеренным шагом подходя к койке. — Пойми: это чудо, что ты отделался лишь сотрясением и потрескавшимися рёбрами... – он остановился напротив Морта, нависая над ним и следом намекающе добавил: — ...в отличие от Уолша. — И что же этот тогда получается? Мне что ли приснился какой-то вещий, мать его, сон? Что Майкл Уолш – маньяк в маске, так что ли? — Я не могу ответить на этот вопрос. Я специалист не в этой области, – Барнс отрицательно покачал головой и принялся огибать койку, направляясь к стулу. — Однако, возможно, из-за перенесённого тобою стресса, сотрясения и оланзапина – твоё сознание сыграло с тобой злую шутку, – с этими словами он подобрал пиджак и повесил его на своё предплечье. — Просто сложи все эти факты воедино и получишь гремучую смесь. — Выходит... всё что было после падения – это всего лишь бред моего воспалённого мозга? – словно не до конца веря в собственные слова, со смесью сомнения, но и некой надежды, Морт задал вопрос не сколько адвокату, сколько самому себе. Сейчас в его голове роились противоречивые чувства. Он хотел оказаться правым, но и в то же время – страшился этого. — Я бы выразился не в такой грубой формулировке, – начал Чак, подходя к койке. — Но вполне возможно, – согласился он, кивнув в довесок, на что Шрайк, наплевав на переломанные рёбра, обессилено рухнул на подушку. — Вот же дерьмище... – только и смог он вяло протянуть, уставившись в потолок. — Прости, но иного объяснения я не вижу, – Барнс развёл руками, взмахнув пиджаком. — Полиция оцепила переулок с обеих сторон. Если бы в нём был кто-то посторонний – его бы заметили. — И что теперь с этим прикажешь делать? – Морт скосил взгляд на адвоката. — Абсолютно ничего, – к его удивлению ответил тот, накидывая на плечи пиджак. — Но раз уж ты теперь всё равно посещаешь психотерапевта, то по-дружески советую хотя бы проконсультироваться у неё. — ... ... ... Я... всё понял, – задумчиво промолвил Шрайк, но после искренне поблагодарил друга: — Спасибо тебе... за всё. — Как я уже говорил – это моя работа, – Чак усмехнулся, поправляя рукава пиджака. — Мне уже страшно смотреть в счёт, что ты выставишь за услуги, – подшутил Морт, пускай в его словах и была доля правды. — Брось. Мы не чужие люди, – Барнс деловито спрятал руки в карманы пиджака. — К тому же мои услуги уже оплачены. — Кем? – лицо Шрайк вытянулось в недоумении. — Нет, постой. Не говори мне только, что полковник завещал тебе суму на подобный случай, – он присел на подушку, упёршись спиной в стену. — Нет, что ты! Мне кажется для него это было бы уже чересчур, а для нас жутковато, – успокоил его Чак, извлекая из кармана брюк свой смартфон. — Что же до моего "спонсора", то он заранее попросил связаться с ним, как только ты придёшь в себя, – вдруг озадачил он Морта новостью и отчего-то лукаво улыбнувшись, добавил: — И он ОЧЕНЬ горит желанием поговорить с тобой. — ... ... ... Нет. — О, да. — Что... прям сейчас? — Да. — Может сперва позовёшь врача или копов. Мне вроде бы нужно дать показания. — Разумеется. У вас как раз будет пара-тройка минут, покуда я схожу за ними. — Барнс, серьёзно, я тебя чем-то обидел? Я не могу вспомнить, потому что грохнулся с высоты, но что бы то ни было – прости за всё. — Шрайк, это всего лишь дружественный звонок по телефону, – заверил Чак, подходя к Морту и в этот момент его смартфон вдруг издал сигнал входящего вызова. — Ну надо же, а он лёгок на помине, – прокомментировал он внезапный звонок, всматриваясь в дисплей телефона.ДА СКОРЕЕ УЖ ПОМЯНИ ЧЁРТА!
— Брехня! Ты чатился с ним по телефону! – испепеляя адвоката взглядом, упрекнул его Морт и в довесок тыкнул пальцем в телефон. — Возможно, – беззаботно ответил Барнс на претензию, протягивая Шрайку свой телефон и тот молча, но с явной неохотой принял его, при этом не сводя с адвоката убийственного взгляда. — Как будешь готов – на экране нажмёшь на зелёную кнопку, – предупредил Чак, уже развернувшись и держа путь к выходу из палаты. — Спасибо. Я в курсе, – процедил Морт, ещё с секунду буравя его спину, но после таки взглянув на экран смартфона. На его гладко дисплее отображалось имя звонящего: Уинслоу. — Тогда удачи, – напоследок пожелал ему, через плечо, Барнс и следом вышел за дверь, оставляя Шрайк наедине с телефоном в руках. Адское устройство продолжало навязчиво сигнализировать о входящем вызове. Причём по скайпу! Отчего Морт нервничал вдвойне, но также он хорошо знал, что будет в разы хуже если он сейчас же не ответит. А потому более не став искушать судьбу и кое чьё терпение, Шрайк поспешно нажал на зелёную кнопку. Дисплей потух на секунду, а уже через вторую на Морта из экрана посмотрело такое знакомое, но настораживающее каменное лицо Оззи. Тот смотрел с прищуром, отчего Шрайк невольно сглотнул ком и поспешно выдавил из себя приветливую улыбку. — Привет, Оззи, – с запинкой поприветствовал Морт друга, а сам уже мыслено готовясь к очередной классической, гневной тираде. Однако на его слова Оззи лишь вопросительно вскинул бровь. — Хреново выглядишь, – вместо приветствия подметил он. — Ты себя вообще в зеркале видел? — Э-э-э… нет, – нервозность Шрайка вмиг испарилась, уступив место сарказму. — Знаешь, я вообще-то только что очнулся. После комы. — Ты с этими фонарями под моргалами сейчас похож на панду, – проигнорировав его слова, продолжил Оззи развивать тему. — Хотя нет. Панды милые, а ты больше смахиваешь на побитого енота. — Ты закончил? — Или это у тебя такой боевой грим? – типа с задумчивым видом продолжил Оззи. — Ты там часом не заделался в борцы с преступностью в маске? — Нет. — Точно? — Да. — ТОГДА КАКОГО ХРЕНА ЛЫСОГО ТЫ СКАКАЛ ПО КРЫШАМ КАК ЧЁРТОВ ЗОРРО?! – гаркнул Оззи на всю палату, однако от его праведного ора Морт мыслено выдохнул с облегчением.А вот и он – старый, добрый Оззи.
Фух! Ну наконец-то! А не то я уже как-то заволновался.
— Оззи... – заметно расслабившись, начал было Шрайк, однако... — Не «Оззи» мне тут! – грубо перебил его друг, поднеся телефон вплотную к лицу так, что были видны только его гневный взгляд и нахмуренные брови. — Ты что ли смерти себе искал?! Ты вообще о чём, дубина, там думал?! — Ни о чём! – строго отрезал Морт, с вызовом в глазах смотря на друга. — Я ни о чём не думал, – сказав это он задумавшись потупил взгляд. — Я просто действовал. Как раньше, – Шрайк вновь поднял глаза на дисплей телефона. — Ты сам знаешь, что без риска... по другому у меня не выходит. Оззи не ответил, лишь внимательно всмотрелся в его лицо, а после и сам задумался о чём-то своём. Будь у них вдосталь времени, возможно Морт и позволил бы себе немного помолчать, однако сейчас был явно не тот случай. Но всё же... — Как там Белла? – тихо спросил он, не просто дабы сменить тему, а потому что по другому не мог. Оззи моргнул, выныривая из раздумий и через дисплей смартфона сдержано улыбнулся другу. — Передаёт тебе привет и цитирую: «крепко обнимает». — Она всё ещё... — Да. Она с детьми всё ещё гостюет у родителей, – с некой грустью в голосе, но с по-прежнему задорным лицом пояснил Оззи. — Так значит ты сейчас заслужено холостякуешь, – подшутил Шрайк, дабы подбодрить друга. — О-о-о, да, – Оззи криво усмехнулся, закивав головой. — Целый дом лишь в одном моём распоряжении. Здесь стало так спокойно... и тихо. — Когда выйдешь с ними на связь – передай от меня привет, – пожелал Морт. — И скажи Белле: я крепко обнимаю её в ответ и спиногрызов тоже. Пусть не волнуются. — Само собой, здоровяк. Ты же знаешь: она будет только рада знать. — И ещё одно, Оззи, – Шрайк вмиг посерьёзнел. — Есть разговор, но не по этому каналу. — Принято, – коротко, но не менее серьёзно кивнул Оззи. — Когда меня выпишут – я сам выйду на связь, – предупредил его Морт, косясь на дверь палаты. — Тогда уж лучше я сам тебя навещу, – предложил Оззи, заметно насторожившись. — Нет, – тихо, но чётко отрезал Шрайк. — Оставайся на месте... и Оззи... пока что лучше держись подальше от Вудсборо. — А вот от таких слов мне сразу должно стать спокойней, – с сарказмом упрекнул его Оззи. — Прости, дружище, но так спокойней будет мне, – настоял Морт, на что Оззи очень внимательно заглянул прямо в его алые глаза. — Хм-м-м... Значит этот Уолш – лишь верхушка айсберга, так ведь? – задумчиво озвучив он предположение. — Постой. Тебе Барнс рассказал о Майкле? – Шрайк насторожился. — Нет. Не было необходимости, – Оззи отрицательно покачал головой, а следом нахмурился и сам задал вопрос: — Так Барнс ещё не сообщил тебе? — Что именно? – Морт сел на матрас, нависая над телефоном в руках. — Это было во всех новостях. Полиция уже обнародовала личину маньяка. Теперь вся страна в курсе, что под маской скрывался Майкл Уолш.***
«Кошмар Вудсборо окончен», «маньяк в маске предан возмездию», «Майкл Уолш – современный Билли Лумис?». Таковыми были заголовки новостных статей и сводок. Я вовсю шерстил информационную сеть, стараясь как можно быстрее заполнить пробелы. За практически пятеро суток моего отсутствия в Вудсборо произошли события, что в будущем грозили войти в историю городка. И к сожалению – дурную. Слова Оззи очень быстро подтвердились, пускай я и ни секунды в нём не сомневался. Однако нечто подобное стоило увидеть и прочесть собственными глазами. Маньяк именуемы Вороном и под маской которого скрывался Майкл Уолш, был объявлен погибшим при задержании. Во время облавы Майкл оказал сопротивление при аресте и был "нейтрализован" на месте офицерами полиции. Однако трагедии избежать не удалось – Ворон унёс с собой жизнь офицера Дэрила Каннингема. Так гласили слова шерифа Стивенса из его официального обращения. Что ж, пускай всё это и сказочка чистой воды, но хотя бы в этой "сказке" Дэрил – герой, павший в бою со злом и отдавший жизнь за благополучие города. Красивые, пафосные слова, но будь я проклят – Дэрил их заслужил! А ещё он заслуживал, чёрт возьми, жить! Но теперь его нет. За одну ночь Каннингемы лишились сына... и брата. Я не очень хорошо знаком с Энтони, но помню как Дэрил при встречах хвастался им. Рассказывал, что младший брат у него башковитый, но уж больно любопытный. Дэрил считал, что Энтони тоже хочет стать полицейским. А как-то раз, чисто между нами, признался, что если это так – он хорошенько его поколотит, дабы всю дурь выбить, да мозжечок вправить. Уж очень Дэрил любил брата и как мог старался его уберечь. В этом я с ним всегда был солидарен. Возможно поэтому мы так и сдружились. Но теперь все его переживания грозят стать явью. Я догадываюсь ЧТО именно сейчас твориться в голове у Энтони. ЧТО бурлит в его душе. В один миг его жизнь сотряслась, перевернулась и уже никогда не будет прежней. Гибель брата лишь сильнее подстегнёт и укоренит его намеренья. Конечно, только в том случае, если он действительно того желает. В любом случае у парня есть отец и мать, есть люди с кем он может разделить боль утраты, а я Дэрилу никаких обещаний не давал. Так что всё, что я могу сделать для его семьи – это выразить своё соболезнование и присмотреть за пацаном одним глазом. Так, на всякий случай. Ну а что же до нашего сказочника-шерифа, то признаться – я даже ему за это благодарен. Да, знаю: сам в шоке. Но Стивенс действительно оказал мне услугу. Правда, как впоследствии пояснил за всё Барнс – это было частью его сделки с шерифом. Говоря на простом языке: копам все лавры и почести, а ко мне никаких претензий. Как по мне – справедливо. Публичность я ненавижу, а потому с превеликим облегчением готов остаться в тени и спокойно зализать раны. Вот только мне до сих пор не даёт покоя... да много чего, если честно! С одной стороны – дело Ворона официально закрыто. Комендантский час снят и город наконец-то вздохнул, метафорической полной грудью, с облегчением. Однако с другой стороны – вся эта ситуации выглядит так, словно шериф стремился как можно быстрее замять это дело. А тут ещё так удачно на сцене появился Майкл Уолш – человек о котором я не слышал практически десять лет. После инцидента на стройке и не без моей "помощи" суд приговорил его к двум годам заключения в колонии строгого режима. Вот только этот срок растянулся на все пять из-за скверного поведения Майкла. Этот придурок устроил поножовщину в столовой, из-за чего ему и накинули годков. Так что стены колонии он покинул в году 2016 и сразу же подался в армию, после чего его след оборвался. До недавнего времени. И вот, спустя практически десять лет он вновь объявляется в Вудсборо, дабы оживить в городке события 96-го, печально известные как «Резня в Вудсборо». Куда ни плюнь, а вырисовывается прям идеальный кандидат на роль серийного убийцы. На роль чудовища, которое бравые полицейские затравили с вилами и факелами, а после выставили его тушу толпе на показ. Но это так, образно выражаясь. Не поймите неправильно: Майкл Уолш был кем угодно, но только не всеми отвергнутой и не понятой жертвой общества. Моё мнение – этот ублюдок получил по заслугам. Майкл был убийцей и я бы мог спокойно принять на веру ту сказочку, что так активно навязывает Стивенс, если бы не та чёртова татуировка. Я не верю в совпадения. И поверить в то, что Майкл Уолш, тот самый, что точил зуб на Виктора, случайно набрёл на тату салон где ему выбили похожую татуировку – я поверить не могу. Нутро просто не позволяет. У Майкла была причина желать смерти Виктору и мне, но как быть с остальными. Чем ему не угодили состоявшиеся жертвы? Объяснение шерифа об психологической нестабильности и жажде насилия Майкла идут лесом и ими он может смело подтереться. Майкл Уолш был «решателем» и его кто-то нанял. И возможно, этот кто-то был, сука, в курсе его личных счётов. Было ли это главной причиной его найма или просто так легли карты, но всё слишком удачно совпало. Единственное, что бьёт по моей профессиональной логике – это чёртов балахон с маской. Намного логичней было бы замаскироваться под медперсонал или уборщика или... полицейского. Всё же лучше, чем идти на дело в общественное место, в прикиде буквально кричащем: «Я опасный маньяк!». Хотя возможно я слишком заморачиваюсь над этим и Майкл был простым кретином. Если это действительно так, то я понятие не имею: как он вообще стал «решателем»? В их ряды принимают только за "особые заслуги". И либо этот Майкл был охуенным бойцом в рядах армии, либо за пятнадцать лет у них там кардинально просела планка качества. Так или иначе, но во всём этом проклятом городе есть лишь один человек, кто ничего не потерял бы в случаи провала заказа и даже смог бы поиметь с этого выгоду. Что собственно сейчас и происходит. Но даже если всё в точности как я думаю, то в нынешнем состоянии я, к сожалению, бессилен. Пока что. Благо усилиями Барнса с меня сняли эти чёртовы наручники в тот же день как я очнулся. Тогда же меня и навестил шериф Стивенс. В присутствии Барнса я дал показания, а после расписался под показаниями свидетелей. Всё в точности, как и говорил Чак. На удивление Стивенс выслушал меня молча, без этой его быковатости, а после не задерживаясь удалился, напоследок отдав какие-то распоряжения аж двум офицерам, что теперь стерегут дверь в мою палату. Ну надо же, я прям польщён таким вниманием. Барнс, к сожалению, тоже не задержался сославшись на обязанности, как директора адвокатской конторы и спустя пару дней он покинул Вудсборо. Правда, до своего отъезда он изрядно помог мне с Виктором, примерив на себя роль чуть ли не посредника между нами. Хорошо ещё, что вскоре мы смогли свободно общаться по телефону. Опять же: спасибо Барнсу. Вот только звонкам от Адсилы теперь просто отбоя нет. Что же до посетителей – они отсутствовали. Как и предупреждал Барнс: доступ к нам обоим ужесточили. И даже Аделаида не могла навестить Виктора, пускай он уже и был в сознании. Однако это не мешало моим коллегам по цеху передавать нам передачки. Были открытки и письма с пожеланиями скорейшего выздоровления от Адсилы, мисс Бишоп, Каннингемов, Дафны, миссис Пайнс и даже Дарси. От неё мне передали контейнер с прилагающейся к нему запиской. Дарси пожелал мне поскорее встать на ноги и предупредила, что банановый хлеб пекла её мама, так что есть можно смело. Эх-х-х... первым же дело после выписки надо будет обязательно поговорить с ней и пожалуй извиниться. Всё же девушка она хорошая, заботливая, вот только готовить не умеет, да и вкус на мужиков у неё, мягко говоря, дерьмовый. Кхм! Но я отвлёкся. Не знаю как там у Виктора, а вот мне как-то раз передали букет сиреневых тюльпанов и узнав от кого они были – я вначале сам не поверил. Оказывается клинику навестила Селена Каллиген. Сказать, что я был удивлён её жестом – это ничего не сказать. Но вот от кого я искренне ждал хоть каких-нибудь вестей так это от Лесли. Девушка словно в воду канула, из-за чего Вик волнуется не на шутку. И не он один. При наших совместных созвонах он рассказал, что после нападения – он с ней так и не свиделся. И объяснение сему может быть лишь одно и носит он имя миссис Натали Клайд. Даже не удивлюсь если окажется, что всё это время женщина держит дочь под домашним арестом. А отсутствие телефонной связи, явно намекает на конфискацию любых средств связи. Зная не самый пушистый характер миссис Клайд – могу только догадываться через ЧТО прошла Лесли после всего того ада, что случился с ней в больничной палате. После всего того, что выпало на её участь в прошлом, после той... злополучной ночи, после Бангора, заново пережить весь тот кошмар на яву. Такое может запросто сломить человека. Но я верю в неё. Потому что я знаю насколько она сильна духом. Ей хватило духу прийти в мой дом, дабы попросить прощения и признаться. Для неё этот поступок стоил не малых сил и я никогда его не забуду. Ей хватило духу побороть свой страх перед местом забравшим её отца. Она сделала то, чего так и не смог сделать я. И для этого ей не потребовались чёртовые транквилизаторы! Однако... как бы я ни был уверен в её силах, но почему-то... в нутре поселилась тревога. Чувство тошнотворной беспомощности. Когда ты буквально заперт в четырёх стенах, отрезанный от внешнего мира и совершено не можешь ничем помочь близкому человеку. Это и мучает меня. Просто сводит с ума! Но нужно было терпеть. И я терпел. Не знаю сколько прошло времени, но терпел. Покуда ноябрь не подошёл к концу и не началась зима. Покуда в один из дней мой врач не сообщил об разрешении на моё посещение. Покуда в один из дней меня не навестили...***
Из забвенного сна Морта выдернуло мягкое прикосновение. Кто-то положил ладонь на его плечо. Он раскрыл глаза и обернулся к постороннему. Перед ним стояла она – Лесли Клайд. Девушка тотчас убрала руку и даже невольно отступила от койки на шаг назад. Палата была освещена тусклым светом потолочной лампы, той что над кроватью, в остальном же помещении царил мрак, хотя за окном был только вечере. И лишь две фигуры друг напротив друга стояли под лучами света. — Прости что разбудила, – извинилась Лесли с тёплой улыбкой, но от явного волнения сцепив пальцы в замок. Девушка ожидающе всмотрелась в бледное лицо Шрайка на котором, к её удивлению, не дрогнул ни один мускул. В тусклом свете потолочной лампы лицо Морта напомнило ей восковую маску. — ... ... ... Ты... сердишься на меня? – осторожно, даже боязно спросила девушка и голос её заметно дрогнул. Лесли явно растерялась, её взгляд панически заметался по койке, по стене и по стоящему рядом монитору, будто она боялась взглянуть Шрайку в глаза. А тот не проронив ни слова, плавно поднял с кровати на ноги. Лесли вновь отступила на шаг назад когда Морт выпрямился во весь рост. Она не стала его останавливать, но сейчас ей было бы намного проще останься он лежать на койке. — Прости... что я не появлялась так долго... – промолвила Лесли, практически шёпотом и с виной в глазах подняла голову кверху. От нависающего над ней Шрайка, девушке вдруг стало совсем неловко, а ещё её волновало его молчание и пристальный взгляд. — Я хотела прийти... но после случившегося... я испугалась, что только сильнее наврежу Виктору... и тебе, – наконец-то призналась она и приобняв себя за локти, виновато опустила взгляд. — Я не хотела, чтобы у вас обоих из-за меня были проблемы, – её голос сорвался на шёпот. — Моя мать... она обо всём узнала и я... я... – каждое слово давалось ей тяжелей предыдущего, словно они обретали вес, собираясь в комья и застревали в горле. Лесли хотела всё объяснить ему спокойно, не спеша, собрано, но оказавшись здесь, наконец-то вдали от ненавистного дома – она дала волю эмоциям. Ей хотелось выплеснуть всё то, что скопилось в ней за по-настоящему долгие дни волнений, страха и унижений. Ей хотелось высказаться. Ей хотелось быть услышанной. Но теперь наконец-то оказавшись наедине с человеком, с которым она хотела просто поговорить обо всё случившемся – нужные слова предательски забывались, а глаза так невовремя щиплют от влаги. А потому более не в силах терпеть всё это в себе, она вдруг шагнула к Морту и крепко обняла его, обхватив руками и прижимаясь всем телом. Порой жест лучше всяких слов, но также Лесли просто хотелось, дабы он сейчас обнял её в ответ. Как тогда в трейлере. Дабы он наконец-то сказал ей... да хоть что-то! Даже если бы упрекнул – сейчас ей всё равно! Лишь бы он не молчал! Секунды растянулись в минуты. В палате стало так тихо, что Лесли даже расслышала как ровным ритмом бьётся сердце в груди Шрайка. Но что-то во всём этом ей показалось неправильным. Что-то было не так. Морт никак не реагировал. Он замер на месте с момента как встал на ноги. Он так и не пошевелился, не обнял в ответ, даже не попытался просто отстраниться. — Морт? – Лесли сама отстранилась от мужчины, но рук от него не убрала и взволновано взглянула в каменное лицо Шрайка. — Что с тобой?Ответом ей стало сдавленное, но угрожающее рычание, медленно подымающееся по глотке МОРА. А затем он оттопырил верхнюю губу, обнажая зубы и рычание стало в разы громче.
— Морт... ? – неверяще сорвалось с уст девушки и не в силах отвести взгляд, шокированная Лесли попятилась назад, но как только её руки выпустили больничную рубашку – Мор тотчас схватил её за предплечья. — Нет! – испугано вскрикнула она от боли. Мор собрался притянуть её к себе, но девушка принялась отчаянно вырываться из его хватки, продолжая выкрикивать: «Нет! Нет!». Но её потуги лишь сильнее злили Мора. Он ощерился и выплёвывая из глотки яростное рычание резко притянул отбивающуюся Лесли к себе, а следом с силой швырнул на койку. Напуганная девушка упала на матрас, её ноги касались пола, но подняться она уже не успела – Мор набросился сверху, вгоняя её обратно в кровать. Он навис прямо над ней, наваливаясь всем телом и вжимая её руки своими лапами в матрас. Его лицо оказалось в опасной близости от её. Лесли замерла, в ужасе всматриваясь в два алых глаза перед собой, а в ушах слыша бешеный ритм собственного сердца.Ну Же... ДаВаЙ...
— П-пожалуйста... – прошептала она дрожащим голосом, но от её мольбы Мор лишь прищурился и с рокочущим рыком полностью раскрыл пасть в зверином оскале. Лицо девушки обдало горячим дыханием. Лесли зажмурилась и из её глаз по щекам сорвались слёзы.СдЕлАй ЭтО... тЫ жЕ эТоГо ЖаЖдЕшЬ...
— Прошу... – сипло выдавила она, страшась открывать глаза, но наперекор страху всё же сделав это... дабы вновь встретиться с парой совершено чужих, алых глаз.РаСтЕрЗаЙ еЁ! ЗаСтАвЬ еЁ кРиЧаТь!
Мор выпрямился, запрокинув голову и выгнув спину. С новой силой из его пасти вырвался рёв, подобно кличу.
Я — сВоБоДеН!!!
И стоило ему стихнуть – как Мор резко обрушился на Лесли, вонзая зубы в её шею...
...(ВСКРИИИИИИК!!!)
— НННННННЕЕЕЕЕЕЕТТТТТТТ!!!!!!! – Морт резко подорвался с койки, устремив взгляд полный ужаса и отчаянья в пустоту перед собой. Его крик полный боли раздался на всю палату и стих. Лишь тяжёлое, хрипящее дыхание нарушало резко повисшую, гнетущую тишину. Шрайк машинально положил руку на грудь, словно нечто сдавливало её, мешая ему свободно дышать. Он задыхался. Через рёбра и кожу Морт ощущал ладонью как бешено колотиться собственное сердце. Со лба на брови и нос скатывались крупные капли пота, а само лицо со стороны казалось бледнее положенного. Из окон в помещение заходил солнечный свет. На улице уже день, но Морт не видел этого. Просто не замечал, продолжая немигающе прожигать дыру в противоположной стене, а перед его глазами проносились всё ещё свежие образы из кошмара. Однако вскоре за дверью донеслись торопливые шаги. Это отрезвило Шрайка и моргнув, он перевёл взгляд на дверь, успев застать как в палату буквально ворвался один из офицеров. Мужчина резко распахнул дверь, держа руку на кобуре, однако не застава в палате никого кроме самого Морта, заметно расслабился, но бдительность не снизил. С трудом Шрайку удалось выдавить из себя оправдания крику и кое-как успокоить полицейского. Тот взглянул на Морта слегка нахмурившись, но с пониманием и кивнув, напоследок предупредил, что сейчас позовёт врача. Как только офицер скрылся за дверью, Шрайк с облегчением выдохнул, но следом же замер, ощутив во рту привкус крови. С новой волной нахлынувшего ужаса Морт быстро утёр рот рукой. На бледной коже его ладони остались алые разводы. У Шрайка перехватило дыхание, однако ещё не успевшая разразиться паника, сразу же отступила с резкой и острой болью во рту. Морт поморщился, машинально зажимая рот ладонью, но в мыслях радуясь тому, что кровь его и ничья больше. «Кошмар... это был кошмар... » – Морт сглотнул ком с кровью в пересохшем горле и согнувшись всем телом, схватился за голову. — «Этого не могло быть... просто не могло... я не мог... я не стал бы... я бы никогда не сделал ЭТОГО... никогда бы не причинил ей вреда... никогда не хотел... и не стану... никогда... уж лучше смерть... » – он до боли вцепился руками в седые волосы и сжал их в кулаки, до крови царапая кожу на голове. — «Барнс был прав... мне нужна помощь... без этих чёртовых таблеток я вновь как сам не свой... а после полёта в Бангор всё стало только в разы хуже... » – Шрайк разжал пальцы и обессилено рухнул обратно на матрас. Теперь перед его глазами оказался знакомый потолок палаты. Он глубоко вдохнул через нос, прикрыв глаза и протяжно выдохнул, вновь открывая их. В ожидании врача Морт старался успокоиться и привести себя в порядок. Уже скоро его должны будут наконец-то выписать и лишние подозрения со стороны врачей о его психическом состоянии – ему были ни к чему.Не хватало ещё чтоб меня, дурака, из-за этого придержали в клинике.
Однако к его удаче визит врача прошёл гладко. Шрайк даже извинился перед доктором за беспокойство, сославшись на дурной сон, лишь бы его поскорее уже оставили в покое и наедине. Вот только Морт никак не мог ожидать, что врач также явился к нему с новостями. Оказывается на проходной его ожидает посетитель, а от ответа доктора на заданный вопрос «кто?» – Шрайк не на шутку занервничал. Сейчас ему потребовалась вся воля, дабы не подать виду и не выдать беспокойство. Только когда врач покинул его палату – Морт позволил себе ненадолго расслабиться. Причина его резкой нервозности заключалась в том, что по словам врача: его посетитель от школьного совета и это девушка. Сейчас внутри Шрайка бурлили противоречивые эмоции. Он не верил в совпадения! Не верил в вещие сны! Но всё же... не мог не страшиться возможной встречи с Лесли. И в то же время – он был бы искренне рад её увидеть. Да даже просто узнать как она после всего случившегося. А потому уже не находя себе места, Морт поднялся с койки и в ожидании принялся мерить шагами палату. Покуда в дверь робко не постучали, а Шрайк так и замер напротив окна. Он слышал как дверь за его спиной открылась и в палату кто-то неторопливо зашёл. Смотря в окно, Морт тихо выдохнул, прикрыв глаза и прислушавшись к собственному я, а после медленно обернулся... — Здравствуйте, мистер Шрайк, – с радостной улыбкой поприветствовала его Дафна. Девушка стояла напротив пустой койки с букетом цветов в одной руке и пакетом в другой. — ... ... ... Э-э-э... здравствуй! – Морт слегка запнулся, но быстро опомнившись ответил девушке неловкой улыбкой. — Рад тебя видеть, – он подошёл к Дафне и та вручила ему букет, а сама поставила пакет на койку. — Спасибо. Признаться... я удивлён видеть кого-то от школы, – решил он прощупать почву, параллельно ставя цветы в пустующую вазу на подоконнике. Пожалуй Шрайк солгал бы самому себе если бы не признал, что появление Дафны не выбило его из колеи. Часть его вздохнула с облегчением, ибо после недавнего кошмара Морт остерегался столь скорой встречи с Лесли, но другая часть испытывала... даже не знаю... разочарование? Досаду? В любом случае сейчас все эти эмоциональные горки могли и подождать. Тем более когда потенциальный источник информации уже находиться с ним в одной комнате. А потому поспешно, но вежливо приняв от девушки пожелания об выздоровлении и передачку, Шрайк предложил ей присесть в свободное кресло и покуда у них ещё есть время – просто поговорить. Как сразу же выяснилось оказывается Дафна была не одна, а с мисс Бишоп и именно учительницу школьный совет отрядил к Виктору, а Дафну уже лично попросила сама Бишоп. В данный момент она как раз проведывает Виктора, а Дафне было поручено навестить Морта. Также девушка призналась, что она здесь не только по просьбе учительницы, но и по личной просьбе Лесли. От такого откровения Шрайк насторожился, но девушку перебивать не стал, а сосредоточенно слушал её рассказ. Его предположения подтвердились и миссис Клайд прознала об инциденте в клинике и о том, что её дочь находилась в палате Виктора. С другой стороны – это было просто неизбежно. Естественно после нападения Лесли опросили следователи и естественно они же проинформировали её мать. Первое время после происшествия в клинике Лесли вообще не появлялась в школе, как и Энтони, из-за чего Дафна страшно волновалась. Но если в случаи с Энтони она могла навестить его или хотя бы просто позвонить по телефону, дабы поддержать друга. То вот с Лесли – Дафна уткнулась в тупик. Девушка не могла связаться с подругой, а когда после школы она решила лично её проведать – Натали Клайд просто не пустила её в дом, бросив ей напоследок, что Лесли в порядке и вскоре она вновь будет посещать школу. Дафна не стала настаивать на немедленной встрече или разыгрывать на пороге дома сцену. На этот раз она поверила словам женщины и напоследок попросив передать подруге привет, на том и распрощалась с миссис Клайд. Однако то ли визит Дафны таки возымел эффект, то ли просто так совпало, но на следующий день Лесли действительно посетила школу, к огромной радости и облегчению девушки. Она не отставала от подруги с расспросами даже на уроках и как оказалось не зря. Потому что сразу же после окончания занятий, к удивлению Дафны, Лесли забрала на машине миссис Клайд. Позже девушка объяснила подруге, что её мать специально поменяла свой рабочий график так, дабы каждый день лично завозить, а после забирать её из школы. По факту всё это время Лесли была и остаётся под домашним арестом, без средств связи и даже банальной возможности выйти на улицу. Потому что миссис Клайд теперь запирает все двери в доме на ключ. Даже днём. После этих слов в палате повисла напряжённая тишина. Дафна отвела взгляд в сторону, вспоминая как тяжело далось Лесли поделиться с ней этим, а Морт... он держался. Обязан был держать себя в руках, потому что сейчас он был не один. Но внутри... внутри его безэмоционального панциря бушевала злость. Шрайк злился, сжав кулаки и протяжно вдохнув через нос. Он злился, потому что догадывался какую боль, разочарование и чувство предательства испытала девушка. Да, Натали Клайд – мать, но её поведение и отношение к Лесли лишь доказывает, что она не доверяет собственной дочери. Наверно, Морт смог бы так ещё долго просидеть, молча прожигая стекло окна, если бы не ограниченное время на посещение и если бы Дафна вовремя не спохватилась бы и не вспомнила о кое чём важном. Девушка, торопясь, извлекла из сумки и следом вручила Шрайку два письма, запечатанных в конвертах. Она с хитрой улыбкой пояснила что они от Лесли. Одно для Морта, а второе для Виктора. Это Лесли написала их в перерывах между занятиями и попросила Дафну передать, а сама Дафна попросила уже Шрайка вручить заветное письмо Виктору, когда тот навестит его. И так с чувством выполненного долга девушка резво распрощалась с Мортом, напоследок вновь пожелав ему скорейшего выздоровления и юрко скрылась за дверью, оставляя озадаченного Шрайка наедине с двумя конвертами в руках. Письма естественно были подписаны, а потому конверт для Виктора, Морт спрятал в тумбочку где хранил личные вещи, но вот свой... Держа конверт обеими руками он присел на край матраса, задумчиво рассматривая кусок сложенной бумаги. Взвесив его в ладонях и поизучав почерк Лесли ещё какое-то время, Шрайк наконец-то решился вскрыть письмо. Однако в тот момент когда с резким шелестом бумага разорвалась, в его ушах раздался пронзительный девичий вскрик. Морт вздрогнул, едва не выронив конверт. Воспоминая о кошмаре вновь настигли его, теперь когда вновь остался наедине. Он чувствовал как грудь вновь сдавливают невидимые тиски, отчего разыгралась отдышка. Руки пробрала дрожь, а окружающие звуки заглушил протяжный писк в ушах. Шрайк вцепился второй рукой в матрас и выпрямившись всмотрелся в окно, дабы отвлечься и медленно дыша, дабы успокоить. Но на сей раз паническая атака отступила также мгновенно, как и напала. Прикрыв глаза, Морт протяжно выдохнул с облегчением, ощущая всем телом как вновь приходит в норму, но когда он открыл их, то взгляд невольно зацепился за скомканный в руке конверт. Морт устало сгорбился и зажмурившись, упёрся лбом в кулак, сжимающий письмо.Боже... что же со мной не так?
***
Находу проверив конверт Виктора во внутреннем кармане ветровки, Шрайк размеренным шагом держал путь по коридору к палате Крейна. Сегодня день выписки Морта, а точнее его уже выписали, но прежде чем покинуть стены клиники он решил наконец-то встретиться с Виктором лично. Тем более в его палате также намечалась встреча с Аделаидой. Пожилая женщина не раз навещала их обоих, правда поочерёдно. Но сегодня наконец-то выдалась возможность собраться всем вместе. Уже при подходе к двери, Морт уловил голос Адсилы, отчего тот не сдержал ухмылки. Почему? Потому что судя по её тону, в данный момент Аделаида явно отчитывала Виктора. Однако Шрайк не злорадствовал. Нет. Просто это напомнило ему о прежнем быте. До все этой чертовщины. С досады покачав головой, он тихо вздохнул и легонько постучал в дверь. Голоса за ней тотчас стихли и Морт не дожидаясь ответа, зашёл в палату. — Что за шум, а драки нет? – с порога вопросил он, с весёлой улыбкой. Что тут сказать? Сегодня настроение у него действительно было приподнятым и оно стало ещё лучше, когда Адсила к общему удивлению обоих мужчин, довольно резво встала с кресла и без лишних слов крепко обняла Морта. — Здравствуй, Иноли, – прошептала она, на что Шрайк с тёплой улыбкой, мягко обнял её в ответ, а следом взглянул на Виктора, что сидя на койке наблюдал за ними со стороны. Мужчины обменялись приветственными кивками, после чего Морт вновь обратил внимание на всё ещё обнимающую его Аделаиду. — Ну будет вам. Только ведь вчера виделись, – хохотнул он, легонько похлопывая женщину по спине и это подействовала. Адсила подняла голову и заглянула в его алые глаза с теплотой улыбкой. — Я рад вас видеть... – Шрайк улыбнулся в ответ и переведя взгляд на Виктора добавил: — ...вас обоих. — А я-то как рада, наконец-то вновь видеть вас вдвоём, – заявила Аделаида, но следом вдруг снисходительно нахмурилась и резко хлопнула Морта по груди, отчего тот изумлённо уставился на пожилую. — И раз ты наконец-то здесь, то возможно сможешь образумить этого олуха, – буркнула она, кивнув в сторону Виктора. Шрайк удивлённо проследил за её кивком и вопросительно уставился на Крейна, отчего Вик обречённо закинул голову, закатив глаза и устало выдохнул. — Э-э-э... может для начала вы меня выпустите, – намекающе предложил Морт, обращаясь к Адсиле. — Конечно, проходи, – Аделаида выпустила его из объятий и опираясь на трость проследовала обратно к своему креслу. Пользуясь моментом Шрайк вопросительно кивнул на неё Виктору, на что сам Вик лишь быстро пожал плечами, безмолвно отвечая: «понятия не имею». Морт прикусил щёку, мыслено кивнув самому себе и подошёл к койке. — Привет, – просто сказал он Виктору, поравнявшись с ним и протягивая руку. — Привет, – с улыбкой ответил Вик, крепко пожимая её. От силы его хватки Шрайк мыслено ухмыльнулся чувствуя, что Виктор уже практически восстановился. Вскоре его тоже должны будут выписать, что не могло не радовать, но также и приносить облегчение. — Кхм! Ну-у-у... так что я пропустил? – поспешно поинтересовался Морт, при этом не обращаясь никому конкретно и уселся в кресло рядом с койкой. — Бабушка хочет моей смерти, – сходу заявил Вик, отчего Шрайк уставился на него округлёнными глазами. — Что? – только и успел он обронить, прежде чем Адсила вдруг строго пристукнула тростью об пол и нахмурившись заявила: — Бабушка хочет праздник! – теперь Морт в полном недоумении перевёл взгляд на неё. — Э-э-э... Что?????
С тихим шелестом листы бумаги переворачивались веером, покуда досье не вернулось к самой первой странице. При ярком свете настольной лампы прикреплённая к файлу фотография поблёскивала белизной, но даже так на ней можно было рассмотреть брюнета, с зачёсанной назад причёской. С боку от фотографии мужчины в документе было напечатано:СУБЪЕКТ: Майкл Уолш
КЛАСС: Жертва
СТАТУС: Не завербован МЁРТВ