Лучше проживать постоянно один миг,
но самый счастливый,
чем всю жизнь,
но бесконечно печальную
(Александра Огневич / Hunters and Victims)
2021
Тихое журчание в декоративном фонтанчике было единственным звуком наполняющим кабинет. Ни тиканье настенных часов, ни даже ритмичный стук Ньютоновского маятника. Нет. Шэрон Найлз находила эти атрибуты интерьера слишком раздражающим, да и просто клишированными. Для полного набора психотерапевта не хватало только метронома. Да и зачем он ей понадобился? Нет. В её кабинете царило лишь умиротворённая тишина с едва уловимым журчанием. Небольшую комнату освещал приглушённый свет потолочных ламп, пускай за окнами ещё властвовал белый день. Однако на время сеанса окна закрывали жалюзи, дабы поддерживать видимость приватности. Вдоль стены, противоположной окнам, стоял широкий шкаф заставленный книгами. В библиотеке Найлз было много книг посвящённых психологии, однако к её сожалению они составляли лишь малый процент от той макулатуры, что занимала полки. Большинство книг она заказала, дабы те самые полки просто не пустовали и не пылились. Какая разница если никто не обращает на это внимание? Перед шкафом стояло низкое кресло, напротив него ещё одно, точно такое же, а между ними двумя кофейный столик. На время сеанса Шэрон всегда предпочитала кресло у шкафа. Так по правую руку от неё просматривался рабочий стол, а по левую – входная дверь. Вот собственно и всё. Офис доктора Найлз занимал лишь четверть первого этажа, деля его с цветочным магазином и самой Шэрон очень нравилось такое соседство. Аромат цветов, конечно же, не мог посетить её стен, однако Найлз любила любоваться ими через витрины, когда посещала и покадила кабинет. Видеть цветы в любую погоду и в любое время года отчего-то всегда её воодушевляло. В свои пятьдесят семь Шэрон Найлз вела одинокий образ жизни, сосредоточившись исключительно на работе и отдавая ей всю себя. Однако она не всегда была одной. В двадцать Шэрон вышла замуж за тренера школьной команды по футболу, но увы брак продержался всего лишь три года. С тех пор Найлз перестало интересовать семейная жизнь, однако это не значило, что у неё отсутствовала жизнь личная, за пределами этих стен. В свободные от обязанностей вечерами она любила проводить время в одном местном пабе, где завела знакомства со многими людьми, впоследствии ставшие ей надёжными друзьями. А с некоторыми конкретными – даже и не только "друзьями". — Хм. Не думали её чем-то закрыть? Картиной, например, чтоб смотрелось не так грустно, – внезапное дизайнерское предложение отвлекло доктора Найлз от ведения записей. Клацнув ручкой, она отложила планшет на кофейный столик и откинувшись в кресле, всецело сконцентрировалась на своём пациенте, что в данный момент очень ответственно изучал голую стену у окна пристальным взглядом. — Знаете, есть такие мотивирующие плакаты с котом на ветке. На них ещё надпись: «ДЕРЖИСЬ», – тем временем продолжил Морт, с серьёзным видом подбоченившись и обернулся к креслам. В одном из них его терпеливо ожидала доктор Шэрон Найлз – статная афроамериканка с короткой стрижкой седеющих волос, в строгом чёрном костюме с выглядывающим ярко-оранжевым свитером. — Мортимер, если поступить так как вы предложили, то плакат будет виден только мне, – резонно подметила Шэрон, но тем не менее улыбнулась такому предложению. — Так в этом же и весь смысл, – Морт пожал плечами, как само собой разумеющееся. — Почему вы предположили, что мне нужен плакат с котёнком и с лозунгом: «держись»? — Ну-у-у... , – Шрайк почесал затылок, отведя взгляд в сторону. — К вам по несколько раз на день заявляются люди, дабы поплакаться в жилетку, а как по мне – это довольно утомительно. — Я не считаю свою профессию утомительной, – Найлз демонстративно развела руками, окидывая свой кабинет. — Это мой долг как психотерапевта помогать... — ...таким как я, – закончил за неё Морт и сдержано улыбнулся, без всякой иронии или сарказма. — Конечно. Я понимаю. Если бы мне не нужна была помощь – меня бы здесь просто не было. — Признание нужды в помощи – это уже начало, Мортимер. — О, нет. Это не признание. Это констатация факта, – Шрайк криво ухмыльнулся, прикусив щеку. — Либо ваш кабинет, либо увольнение и палата психушки. Так что выбор был более чем очевиден. — И тем не менее, вас поставили перед этим выбором не просто так. — Всё верно, док, – Морт дружелюбно усмехнулся, скрещивая на груди руки, но тотчас спохватился: — Это ведь нормально, если я обращаюсь к вам – «док». Ну, знаете: «В чём дело, док?». Нет, я это без насмешки, а из уважения. Как Марти Макфлай всегда обращался... — Мортимер, мы с вами видимся уже не в первый раз, – как можно вежливо прервала его доктор Найлз, сцепляя пальцы в замок. — Э-э-э... я в курсе, – Шрайк насторожено кивнул, переглянувшись с пустотой. — Однако, по какой-то причине, именно сегодня вас обеспокоила голая стена в моём кабинете, – Шэрон подалась вперёд, облокотившись на колени. — Ответьте, пожалуйста: серый пейзаж, что я лицезрю каждый день, волнует вас больше, нежели настоящая проблема в данный момент тревожащая вас? – после озвученного вопроса кабинет вновь наполнился лишь журчанием фонтана. — ... ... ... Нет, мэм, – с заминкой ответил Морт, задумчиво потупив взгляд. — В таком случае, я предлагаю вам присесть и мы продолжим нашу беседу, – Найлз вежливо улыбнулась ему и приглашающе указала на пустующее кресло перед собой. С пару-тройку секунд Шрайк молча прожигал то кресло взглядом, прежде чем прислушаться к совету. — Итак, перед тем как мы с вами прервались на "стороннюю тему", я собиралась поведать вам о «Треугольнике Карпмана», – продолжила доктор Найлз, вновь вооружившись планшетом с ручкой. — Я без понятия что это, док. Так что я весь внимание, – заверил её Морт, расслаблено откидываясь на кресле, однако при этом мыслено ощущая себя школьником на уроке. Пускай личного опыта у него было не так и много, дабы сравнивать. — Его ещё называют: «Треугольником судьбы», – Шэрон сдержано улыбнулась, черканув что-то в планшете и быстро перевела взгляд с листа бумаги на своего пациента. — Хм. Довольно пафосное название, как по мне, – ухмыльнулся Шрайк, пробежавшись скучающим взглядом по книжным полкам. — Так что это за "зверь"? — Очень хорошо, что вы спросили. Это модель созависимых отношений между людьми, – спокойным тоном пояснила Найлз и вложив ручку в зажим планшета, отложила его на колени. — "Треугольником" она называется, потому что в ней всегда присутствует три стороны. Каждая из сторон представляет одну из трёх ролей, которые люди зачастую на себя примеряют: "жертва", "агрессор" и "спасатель". Но мы с вами остановимся именно на "спасателе". Для этой роли характерно помогать близким, направлять их и решать что для них будет лучше. Однако это не значит, что такой человек действительно кого-то спасает. Пускай он и можете искренне считать, что поступает как лучше, но на самом деле "спасателем" движут иные мотивы. Он старается решить чужие проблемы, дабы не обращать внимание на свои собственные. Люди подверженные синдромом "спасателя" могут ощущать себя плохо, когда в них никто не нуждается. А их близкие неизбежно становятся либо "жертвами", либо "агрессорами". Внутри таких отношений у людей всегда есть своя доминирующая роль, однако эти роли могут меняться между собой местами в зависимости от ситуации. Спасая кого-то "спасатель" заставляете этого человека занять роль "жертвы". А когда у "спасателя" это не получается или "жертва" отказывается подчиняться – "жертва" становятся "агрессором". Роль "спасателя" также может меняться, когда его помощь не принимают и он из "спасателя" перевоплощается в "жертву", а затем защищаясь – в "агрессора". Именно поэтому из-за синдрома "спасателя" человек не только перестаём заниматься собственной жизнью, но и не можем выстроить здоровые отношения с другими людьми. — ... ... ... Кхм! Э-э-э... это... была довольно познавательная лекция, док, – Морт вновь взял слово после короткой паузы и подавшись вперёд, упёрся ладонью в колено. — Но вы же не просто так её провели? – он вопросительно взглянул в лицо психолога, на что Шэрон переложила планшет с колен на подлокотник и невозмутимо выпрямилась в кресле. — Мортимер... роль которую вы отыгрываете – это роль "спасателя". Я пришла к такому выводу, потому что узнав о вашем прошлом, о вашей жизни в Вудсборо и о ваших взаимоотношениях с близкими людьми – у меня сложилось стойкое впечатление: словно ваша жизнь вам не принадлежит. — Ну-у-у... я всегда думал, что в семье обычно так и происходит, – Шрайк неловко усмехнулся. — Я не имею в виду, когда вы ставите нужды близкого человека выше собственных, – вежливым тоном разъяснила Найлз, подкрепляя слова плавными жестами. — Я имею в виду вашу личную жизнь в отрыве от работы в клинике, от работы фрилансера и в отрыве от ваших близких. — Окей. Док, послушайте... , – Морт поднял ладонь, призывая к вниманию. — ...как бы клишировано это сейчас не прозвучало, но я человек занятой. А последний год моей жизни выдался ОЧЕНЬ насыщенными на события. Да вы и сами об этом в курсе. Так что я не совсем понимаю: чего вы от меня ждёте? — Для того чтобы добиться прогресса в терапии нам нужно разобраться с корнем ваших проблем. — Мы ведь уже обсуждали мои "корни". Я думал, что эта тема уже пройденный этап, – подлокотник жалобно скрипнул под рукой Шрайка. — Не ваше происхождение привело вас в мой кабинет, а проблема которую вы прячете за решением чужих проблем и помощи другим. — Хорошо. Я признаю, что зачастую бросаюсь грудью на амбразуру... , – Морт устало прикрыл глаза, потирая переносицу. — ...но что мне прикажете делать? – он вновь взглянул в стоическое лицо доктора Найлз, словно действительно ища в нём ответ. — "Отпустить и забыть"? Так что ли? Бросьте, док. Я так не могу. — Мортимер... я не говорю вам перестать быть собой, – Шэрон подалась вперёд, положив руки на подлокотники. — Никто не вправе указывать вам кем быть и как поступать. Но сейчас вы должны начать помогать самому себе. Конечно... если вы действительно этого хотите? Вам – нужна помощь? — ... ... ... Да, – тихо признался Шрайк, склонив голову. — Тогда вы должны начать с самого начала, – пояснила Найлз, с нескрываемым сочувствием рассматривая поникшего мужчину перед собой. — Начните с момента в вашей жизни, когда для вас всё изменилось.Когда... всё изменилось?
3 сентября 2020
— Мортимер? – знакомый голос за спиной отвлёк, погружённого в раздумья, Шрайка от будничной рутины. Тотчас выпрямившись, как по команде, он так и обернулся вооружённый шваброй. — Здравствуйте, доктор Вильялопес, – поздоровался Морт с врачом, при этом склонив голову из-за разницы в росте. На его фоне Химена Вильялопес смотрелась миниатюрной, едва дотягиваясь макушкой до линии груди. — Ну, вообще-то моя смена уже окончилась. Так что теперь я просто Вильялопес, – улыбнулась Химена, убирая непослушную прядь с лица и посматривая янтарными глазами в сторону регистратуры. — Вот как? Хм. А мне вот всегда думалось, что врач остаётся врачом даже без своего халата, – напомнил Шрайк, облокотившись на древко швабры. — Скажи это Мигелю, – с колкой улыбкой парировала Химена. — Когда я переступаю порог клиники то из терапевта вмиг перевоплощаюсь в мать-одиночку и мчусь бороться с преступностью. — Помощь нужна? – Морт вопросительно вскинул бровь, решив подыграть. — Знаешь, у меня есть опыт в очистке улиц от преступности. — Я знаю, – Химена скрестила руки, слегка наклонив голову в бок. — Но кто тогда будет охранять покой пациентов? — ... ... ... Ты права! – Морт закивал, скорчив серьёзное лицо. — Я нужен этой клинике! Без меня – здесь всё развалится! – и в довесок развёл руками, отчего Химена не сдержала весёлой улыбки, пряча её за ладонью. — Но серьёзно: помощь нужна? – всерьёз поинтересовался Шрайк, подбоченившись одной рукой, а второй опёршись на швабру. — Спасибо... правда, спасибо, но всё нормально. Я просто пошутила, – заверила его Химена, поправляя на плече сумку. — Точно? Если что, то я всегда готов... — ...присмотреть за шестилетним мальчишкой? – закончила она за Морта, лукаво вскинув бровь. — ... ... ... Э-э-э... да. Конечно! Нет проблем! – Шрайк беззаботно пожал плечами, пряча руку в карман штанов. — Я умею ладить с детьми. Спроси Виктора – он не даст соврать. — Ага. И поэтому тебя не допускаю прибирать детское отделение, – напомнила Химена, вновь скрещивая руки. — Ну-у-у... я ж не виноват, что та мелочь пузатая расплакалась, когда меня увидела, – спокойно возразил Морт, всплеснув рукой. — Ты прав: дети – хуже всего, – согласилась Химена, сочувственно покачивая головой, но при этом добродушно улыбаясь самой себе. — Аминь! Я "обожаю" когда они пялятся на меня в публичных местах, – поддержал её Шрайк, с ироничной ухмылкой медленно кивая в такт словам. — Я даже придумал себе игру: если вижу палящегося на меня ребёнка – я притворяюсь, что удивлён не меньше его, – Химена прыснула со смеху в кулак, но тотчас взяла себя в руки и резво осмотрелась по сторонам. Как-никак а они сейчас болтали на проходной, в разгар рабочего дня. Однако сегодня холл клиники не был привычно оживлён посетителями с медперсоналом. — Кхм. Серьёзно? – искренне удивилась Химена, но всё же перейдя на заговорщический шёпот. — О, да, – уподобившись ей, прошептал Морт, вскинув брови, но следом вдруг призадумался, почёсывая затылок и покосился в сторону: — Правда-а-а... после того случая в магазине – я в неё больше не играю. — Это почему же? – поинтересовалась Химена, уже догадываясь с ответом. — Менеджер того магазина запретил меня обслуживать. Даже развесил моё фото на всех кассах, – Шрайк неловко усмехнулся, уставившись в пустоту, но в следующий миг резво встрепенулся: — Кхм! Ну так... как, говоришь, дела у Мигеля? — Хорошо. Ну, по меркам его возраста, – Химена сама того не понимая неловко улыбнулась в ответ. — Золотые, беззаботные годы. — Оу! Прости. Я тебя задерживаю, – спохватился Морт, живо возвращая швабру на место в тележку. — Нет, не извиняйся. Это же я отвлекла тебя от работы, – не менее поспешно остановила его Химена, но следом быстро подобралась и добавила: — Кхм. Мигель сегодня с Селией. Так что я не спешу... то-есть, нет! – она вдруг мигом сверилась с наручными часами. — Я спешу, но до четырёх ещё есть время. — А что буде в четыре? – полюбопытствовал Шрайк, опёршись на тележку. — У меня есть дела в городе, – намекнула Химена, опуская на запястье рукав рубашки. — Вызов на дом. — Хе. А говорила, что за порогом уже не врач, – напомнил ей Морт, хитро прищурившись. — Шра-а-айк, – намекающе протянула Химена, буравя его снисходительным взглядом. — Всё-всё. Намёк понял – врачебная тайна, – Шрайк поднял руки. — Спасибо, – Химена признательно кивнула, но затем вдруг спросила уже серьёзным тоном: — А как самочувствие миссис Каллиген? — Хорошее. Я бы даже сказал отличное... как для её возраста, – ответил Морт, выпрямившись и спрятав руки в карманы. — Я рада это слышать, – искренне обрадовалась Химена, придерживая ремень сумки обеими руками. — Я тоже, – Шрайк кивнул, потупив взгляд в пол. — А всё благодаря тебе. — Морт... – Химена отвела взгляд к парадному входу, сжимая ремень сумки в руках. — ...ты с Виктором уже отблагодарили меня за помощь. — Брось! Та ярмарка – капля в море, – возразил Морт, вмиг посерьёзнев. — А мне очень понравилось. Я с Мигелем хорошо провели время, – улыбнулась Химена, взглянуть в лицо Шрайка, но вдруг внимательно присмотрелась. — Вижу, ты всё же решил выполнить уговор. — О Боже! Ты их заметила! – Морт резко прикрыл ладонью едва заметную щетину под носом. — Это была дурацкая идея. — А мне нравится, – заявила Химена, пожимая плечами. — Ха! Умоляю. С ними я буду похож на Сэма Эллиотта, – возразил Шрайк, убирая от лица руку. — И Сэм Эллиотт – мне тоже очень нравится, – призналась Химена, отчего Морт замер на миг. — ... ... ... Правда? – настороженно уточнил он, мигом переглянувшись с пустотой. — Правда, – Химена весело улыбнулась. — Они тебе идут. — Хм. Ну тогда... я подумаю, – типа призадумался Шрайк. — Что ж, я была рада поговорить с тобой, но... , – Химена вновь сверилась с наручными часами. — ...мне уже пора. — Да, конечно. И-и-и я тоже был рад... повидаться, – Морт живо убрал тележку в сторону, хотя она совершенно не мешала Химене. — Передавай миссис Каллиген мои наилучшие пожелания. — Непременно. — Тогда... до завтра. — Ага... то есть, нет! – спохватился Шрайк, зажмурившись и возведя указательный палец. — Завтра у меня выходной. Так что до послезавтра. — Значит до послезавтра, – Химена кивнула на прощание и направилась к выходу из клиники, однако пройдя мимо Морта... — А хотя знаешь... , – ...он вдруг её окликнул. — ...раз уж у меня завтра выходной... , – Химена обернулась к нему. — ...я вдруг подумал... , – Шрайк спрятал руки в карманы, а взгляд спрятал в пол. — ...в центре есть одно кафе, называется «24/7»... неплохое местечко... но ты, скорее всего, о нём уже слышала... кхм! – он подобрался и переминаясь с ноги на ногу, взглянул в лицо Химены. — В общем… если тебе, конечно, будет удобно, то мы могли бы, возможно, встретиться там после работы и просто... посидеть, выпить чаю или кофе или эспрессо или чего-нибудь другого, что тебе... — С удовольствием, – вдруг согласилась она, улыбнувшись и подступив на шаг ближе, отчего Морт так и замер с изумлённым выражением лица. — ... ... ... Э-э-э, отлично! – он вмиг вынырнул из ступора и не глядя потянулся к тележке, но схватил лишь воздух. — Кхм! То есть – да, хорошо. — У кафетерия «24/7», к 16:00. Устраивает? — Ага. — Ну, тогда всё же до завтра, – вновь попрощалась Химена, на что Шрайк скрестил руки и с подозрением вопросил: — Ты же могла согласиться с самого начала, не так ли? — Могла, – Химена лукаво улыбнулась и не менее лукаво подмигнула ему: — Но тогда я бы не увидела, как Мортимер Шрайк краснеет от смущения, – и с этими словами она развернулась и на прощание помахав Морту, направилась к выходу.Шрайк молча проводил Химену взглядом, покуда раздвижные двери не закрылись за её спиной и только после, расплывшись в идиотской улыбке, тихо промолвил ей вслед:
— Ну, тогда до завтра.21 сентября 2020
Проклятье! Не к добру всё это! Не к добру!
Как же сильно он хотел ошибаться. Как же сильно желал, дабы в этот раз нутро сплоховало. Но более терпеть его жалобный скулёж Морт просто уже не мог! Ему самому чертовски не нравилась вся эта ситуация, а потому он ускорился, перейдя с быстрого шага на бег. Всё началось с пропущенного звонка от Адсилы, во втором часу дня, а затем глухое молчание с её стороны. Шрайк раз за разом пытался до неё дозвониться, но Аделаида всё не отвечала, а вскоре сигнал и вовсе прекратил поступать. Тогда Морт связался с Виктором, в надежде, что Адсила звонила и ему. Но Вик оказался не в курсе происходящего и насторожился пуще самого Шрайка. Более не теряя времени, Морт ушёл с работы, никого не предупреждая, пока Виктор продолжал пытаться связаться с Аделаидой. Уже в тот момент нутро недобро заворчало на Шрайка, а когда он наконец-то подъехал к своему трейлеру – нутро ощерилось. Потому что у трейлера оказался припаркован чей-то минивэн. Владельца брошенной машины поблизости не наблюдалось, однако его следы уходил от трейлера вглубь леса. Вчера весь день лил дождь, отчего на сырой земле отчётливо виднелись отпечатки обуви на каблуках и словно ищейка, Морт мчался по этим следам, уже догадываясь где оканчивается их путь. А когда он наконец-то вырвался из-за завесы леса – оцепенел на месте от увиденного, а вместе с ним остановилось и само время. Земля перед забором была вспахана следами шин, а калитка распахнута настежь, как и входная дверь...нет...
Загребая грязь ботинками и скользя по сырой земле, Шрайк бросился к дому, но сам мир вокруг словно не поспевал за ним, отчего Морту мерещилось будто он мчится через толщу воды. Как в замедленной съёмке, он смог рассмотреть выломанный дверной замок, когда с разбегу запрыгнул на террасу, а переступив порог – так и замер в дверном проёме. Дневной свет, что проникал через зашторенные окна, освещал собой весь тот хаос, что поселился в доме. На полу лежала медицинская система с рассыпанными лекарствами, там же – осколки посуды, сметённой с кухонных шкафчиков. А в самом центре всего этого погрома, среди разломанной мебели – Морт увидел Адсилу... лежащей на полу. И тогда время восстановило свой ход. — АДСИЛА! – Шрайк кинулся к пожилой, что словно бездыханная лежала на боку. В мгновение ока он рухнул перед ней на колени и бережно перевернул на спину, но увидев её лицо... сердце пропустило удар, а из недр нутра вспыхнула такая кипящая ярость, что Морт забыл как дышать. Он заскрипел зубами, ощерившись и немигающим взглядом, всмотрелся в окровавленное лицо Аделаиды, на его руках. Её веки закрыты разлившимися синяками, из-под седых волос на испещрённое морщинами лицо стекали алые полосы уже запёкшейся крови, а само лицо отекло до неузнаваемости. С протяжным шипением сквозь оскал, Шрайк наконец-то выдохнул, когда расслышал прерывистое дыхание Адсилы. Проглотив рвущийся наружу сгусток ярости, он сорвал с себя ветровку и смотав её в валик, аккуратно подложил под голову женщине. Более к Адсиле он не притрагивался, страшась ещё больше ей навредить и подрагивающими руками, извлёк из кармана штанов телефон. Вызвав службу спасения Морту оставалось лишь томительно ожидать ответа оператора, но в следующий миг, меж гудками из телефона, он уловил скрип половиц и резко обернулся в его стону, как затравленный зверь.ТаАаАаАаМ!!!!!!!
— Вы дозвонились в службу... – послышалось из динамика, но вместо ответа, как по команде, Мор бросился к центру комнаты и вцепившись в половицы – рывком отшвырнул доски. А затем на весь дом раздался испуганный вскрик, когда Мор железной хваткой схватил за плечи чужачку, прятавшуюся под полом и вздёрнул перед собой. Их лица оказались на одном уровне, так как Мор удерживал девушку на весу. Он угрожающе ощерился, с прищуром уставившись в её бледное от страха лицо, но уже в следующую секунду... яростный оскал стёрся с лица Морта. Он тотчас поставил девушку на пол и отшатнулся, не отводя растерянного взгляда от её шокированного лица. — ... ... ... Селия?на следующий день...
Кафетерий «24/7» изнутри представлял собой привет из восьмидесятых: чёрно-белый пол в клеточку; увешанные рекламными постерами стены; алые диванчики за столиками; потолочные вентиляторы, вяло разгоняющие воздух в помещении и в завершение – музыкальный автомат «Вурлитцер 1015». Одним словом – ретро. Однако именно поэтому особой популярностью у молодёжи заведение и не пользовалось, а ещё оно частенько пустовало днём, по-настоящему оживая лишь ближе к вечеру, когда у многих жителей Вудсборо оканчивался рабочий день. Этим кафе и нравилось Морту, но конечно же не из-за банальной сентиментальщины он выбрал именно его, а потому что в это время дня – здесь их никто бы не потревожил. За окнами ещё было утро, когда Морт с Селией зашли в кафетерий. Звон колокольчика над дверью оповестил об их появлении, чем порядком удивил работников кафе в лице повара с официанткой. Не обращая на них внимания, Шрайк молча прошёлся к самому дальнему от окон, кухни и уборной столику и занял место напротив входной двери, а Селия, также молча, расположилась напротив него. Они оба не проронили ни слова, покуда к их столику не подошла официантка. Морт заказал чёрный кофе, Селия – кофе с молоком. И лишь когда горячие напитки были поданы, а официантка вежливо откланялась – Селия наконец-то набралась смелости, дабы первой начать разговор и спросить: — ... ... ... Как... миссис Каллиген? — ... ... ... Стабильно... пока что, – ответил Шрайк, устало облокотившись на стол и уткнувшись взглядом в чёрное варево в кружке. К кофе он так и не притронулся, хотя и ощущал усталость после бессонной ночи. Взбодриться сейчас было бы верным решением, да только со вчерашнего дня Морт ощущал тошнотворный ком в горле. — А как Виктор? – продолжила Селия, осторожно подбирая слова и взяла свою кружку, словно грея об неё руки. — Держится... Он сейчас в клинике. Дежурит у её палаты, – всё также чётко ответил Шрайк, безэмоциональным голосом и между ними двумя вновь повисла неловкая тишина. — ... ... ... Мы не виделись... с похорон, – Селия вновь взяла слово, прокручивая кружку в ладонях. — Как ты вообще? – она прекрасно понимала, что после вчерашнего – её вопрос крайне неуместен, но лучше уж так, чем это ненавистное молчание. От её слов Морт наконец-то поднял голову и взглянул в лицо девушки. Селия Вильялопес была младше своей сестры на целых шестнадцать лет и при этом совершенно не была на неё похожа. Шрайк практически не знал её, как знал Химену, да и Селия могла бы то же самое сказать и в его адрес. Последний раз они действительно виделись на похоронах Химены, а после – Селия Вильялопес словно испарилась из Вудсборо. До вчерашнего дня. — Как Мигель? – вдруг ответил Морт вопросом на вопрос, тем самым вызвав у Селии замешательство, что в ту же секунду сменилось горечью и виной. — Он... очень горюет, – призналась девушка, спрятав взгляд в стол. — После похорон я отвезла его к тётушке, в Балтимор. Так что он сейчас с родными, – от собственных слов она не сдержала горькой улыбки. — И я звоню ему каждый день, но... он не хочет со мной разговаривать, – Селия сжала кружку до белизны костяшек, не ощущая её обжигающего тепла. — Наверное, он считает... что я его бросила, – кружка слегка дёрнулась в её руках, пролив немного кофе и обжёгши ладони, но следом бледная рука опустилась на запястье девушки. Селия подняла взгляд на Морта, чьё лицо впервые с момента их сегодняшней встречи выражало эмоции помимо усталости. Шрайк смотрел на неё без жалости, но с пониманием. Он молча взял кружку Селии второй рукой, оставил её в сторону и вытер стол салфеткой. — Прости, – сипло извинилась Селия, сама не до конца понимая за что именно. — Всё нормально, – успокоил Морт, отставив и свою кружку в сторону. — У тебя есть на ком выместить боль, у него – нет, – он легонько сжал её запястье. — Сейчас он с роднёй, но ты – его семья. Со временем он всё поймёт... и простит, – он сдержанно улыбнулся, лишь уголками рта, на что Селия накрыла его ладонь своей. — Спасибо, – она с благодарностью кивнула ему, пряча покрасневшие от слёз глаза и сглотнув ком, протяжно выдохнула, дабы успокоиться. — Селия... прошу, расскажи: что на самом деле произошло вчера? – едва ли не шёпотом спросил Морт, вновь привлекая внимание девушки и Селия подобралась, взглянув в его настороженное лицо. — ... ... ... Я расскажу всё что видела... и слышала...***
Всё началось в тот день, когда... когда моей сестры не стало. Я помню как забрала Мигеля из садика и остаток дня мы вдвоём просто дурачились в ожидании Химены. Но домой она так и не вернулась. В тот день я так и не увиделась с ней... но мне на телефон пришло сообщение... её последнее сообщение. В нём она напечатала: «Если со мной что-нибудь случиться – найди Шрайка». Тогда я не понимала почему она так написала и тщетно пыталась до неё дозвониться. А вскоре после сообщения... мне позвонили из полицейского участка и сообщили о ДТП. Всё что произошло после звонка... я смутно помню... да и не желаю вспоминать! Тогда я не могла ни о чём трезво соображать. Я даже не помню, как толком до клиники смогла добраться! Но я помню... как врачи пытались меня успокоить и втолковать... что Химены уже нет в живых. Затем был разговор со следователем. Затем похороны. А затем – суд. Постепенно, по крупицам, но я узнала подробности происшествия, отнявшего мою сестру. Да и ты сам всё слышал из новостей. Они все как один твердили, что Химена просто выскочила на дорогу в неположенном месте, но никто, НИКТО ни словом не обмолвился, что те выродки были укуренные вусмерть! НИКТО не упомянул превышение скорости на том проклятом участке дороги! А я молчать не стала! В Вудсборо я бы не нашла справедливости для Химены, поэтому я решилась обратиться напрямую в суд Огасты, а после... я решилась обратиться к ним. У меня не было особого желания видеться с ними, но мне нужны были свидетели. Лора Чейз, Винсент Тейлор и Дрю Браун. Да, теперь я навсегда запомнила их имена. Вместе с моим адвокатом я встретилась с ними... точнее я нашла их на берегу озера. Они все там просто веселились, как ни в чём не бывало. Словно на их глазах и вовсе не погиб человек. Будто смерть Химены для них вообще ничего не значило! Уже тогда я понимала, что задумка бессмысленная, но всё равно рискнула. Самое страшное они мне уже причинили. Так что я пошла к ним. И среди них я повстречала Кейси Кокс. Она тоже была там вместе с Джонни Палмером. Признаться, до той встречи на пляже, я меньше всего испытывала презрение к нему. Да, машина была его, но не он был за рулём, а Кейси и из всей их чёртовой, обкуренной шайки – Джонни оказался единственным, достаточно трезвым, дабы вызвать службу спасения. Но на пляже... он повёл себя, как и все его дружки-отморозки. Поверь: я искренне желала решить всё мирно и обоюдно, я просто хотела справедливости для своей сестры, но никому из них не было до неё дела. Винсент, Лора, Дрю, Джонни – никто из них не согласился свидетельствовать на моей стороне. Им всем было просто плевать. В тот день я ушла с пляжа ни с чем, впустую потратив силы и время, но и отступать я была не намерена. Однако вскоре после моей встречи с Джонни, со мной связался его отец. Эрик Палмер предложил встретиться прямо в мэрии и переговорить с глазу на глаз. Конечно, я догадывалась о чём пойдёт разговор, но и не выслушать его я просто так не могла. Поэтому на следующий день я пришла в его кабинет, в обговорённый час. Мы говорили довольно долго и ожидаемо – он был в курсе моего судебного дела. А под конец нашей встречи он предложил мне "материальную помощь". ОЧЕНЬ внушительную, Шрайк. Я могла ожидать нечто подобное от Коксов, ведь это против их дочери я выдвинула обвинения, поэтому в тот день я посчитала, что мэр просто хочет замять инцидент с его сыном. А ещё ДТП произошло недалеко от дома Палмеров. Так что несложно было сложить два и два, дабы догадаться, что последним пациентом Химены был сам Эрик Палмер. Я не знаю из-за какого недуга он вызвал мою сестру к себе на дом, но он определённо не хочет предавать этот эпизод огласке. А потому я ответила, что для принятия решения мне нужно время и он не стал возражать. Никаких сроков или рамок. Никакого давления. Мы просто распрощались и я ушла, но и желания более видеться с мэром у меня не было. И поверь: я была бы только рада навсегда вычеркнуть из памяти ту встречу, если бы в скором времени у меня не украли сумку с вещами. Это произошло прямо в центре города, средь бела дня. Кто-то подбежал ко мне со спины и на бегу вырвал сумку. Я не видела лица вора из-за капюшона, но это однозначно был мужчина, а ещё он был чертовски быстр. Я обратилась в полицию, но всё что они сделали – это заверили меня, что дело на воришку уже заведено и мне остаётся только ждать. Я помню, как расплакалась вернувшись домой, потому что в сумке был телефон, а в нём все мои с Хименой переписки. И тогда-то я и вспомнила о её последнем сообщении. «Если со мной что-нибудь случиться... » – зачем ей вообще печатать такие слова? Если только она не была в опасности. Что-то произошло тем вечером в доме мэра. Что-то из-за чего Химена напечатала мне предупреждение. Что-то, из-за чего она испугалась настолько, что спасаясь бегством, выбежала на дорогу. После кражи телефона я по-иному взглянула на предложение Палмера и на следующий день – отправилась к тебе, Шрайк. Как и велела Химена. Для начала я хотела найти тебя и просто поговорить. Думала, что ты можешь что-то знать о случившемся с сестрой. Иначе зачем ей было отправлять меня к тебе? Но когда я приехала к трейлеру – тебя не оказалось на месте. У меня не было твоего номера телефона, поэтому мне оставалось либо ждать тебя у трейлера, либо искать в клинике. Однако ни одно из двух я так и не выбрала. Просто не успела. Потому что меня нашла миссис Каллиген. Она вышла к трейлеру, приняв меня за какую-то... э-э-э... Дарси... вроде бы. В общем, миссис Каллиген сказала, что просто прогуливалась, когда услышала шум от моей машины. Так мы и встретились. А узнав, что я младшая сестра Химены – она пригласила меня в свой дом, дабы подождать тебя вместе. Клянусь: я не хотела навязываться, но она пообещала, что даст твой номер телефона, если я составлю ей компанию. Так что да... я согласилась. Но признаться... в тот момент мне действительно хотелось с кем-то поговорить... обо всём случившемся. Просто выговориться. Понимаешь? Я... я знала о миссис Каллиген только от Химены. Знаешь, сестра обычно никогда не говорила со мной о своей работе или пациентах. Но вот о ней... она как-то раз мне рассказала. А ещё о Викторе и... о тебе. Химена рассказывала, что так вы и познакомились, хотя до этого вместе проработали в клинике уже не один год. Кхм... прости, просто... мне тяжело вновь вспоминать этот... кошмар... но я понимаю. Ты заслуживаешь знать правду о случившемся с миссис Каллиген, также как я заслуживаю узнать правду о смерти сестры. Миссис Каллиген, как и обещала, поделилась твоим номером, когда мы зашли в дом и она сразу же позвонила тебе, дабы предупредить на мой счёт. Но... ты не брал трубку и тогда миссис Каллиген предложила просто подождать твоего ответа. Но затем... затем всё и началось. Мы вдруг услышали рёв мотора. Кто-то подъезжал к дому. Я тогда подумала, что это вероятно ты или Виктор, однако миссис Каллиген насторожилась. Мы выглянули в окно и увидели как из леса выехал чёрный джип и резко затормозил у самого забора, едва не протаранив его. А затем из машины вышли трое мужчин и все трое были в балаклавах. Я помню как запаниковала, но миссис Каллиген... она вмиг заперла дверь на задвижку с щеколдой и схватив меня за руку, повела к центру комнаты. В тот момент я не понимала, что она вообще делает и просто беспомощно стояла над ней, пока миссис Каллиген опустилась на колени и принялась ощупывать пол. Но в следующий миг она вдруг поддела одну из половиц и та свободно поддалась. Я поняла её задумку, но в ту же секунду в дверь заколотили. Я тотчас принялась помогать с досками, пока в дверь продолжали стучать, а когда мы расчистили проход под пол – в дверь уже ломились. И тогда Миссис Каллиген шёпотом велела молчать и резко толкнула меня в спину. Я помню как упала под пол. Это был не погреб, а просто пустое пространство высотой с террасу дома, но очень просторное. Однако когда я приподнялась с земли, Миссис Каллиген уже успела закрыть проход досками и чем-то накрыла его сверху. А затем... затем я услышала треск и дверь с грохотом распахнулась. Я слышала топот неизвестных, что ворвались в дом. Слышала как миссис Каллиген кричала на вторженцев, но затем... я услышала как она закричала от боли. В досках над головой я заметила щель и заглянула в неё. Лучше бы я этого не делала. Лучше бы я никогда этого не видела! Они... они били её, Шрайк! Издевались! Мучили! Я... я не знаю как долго бы это продолжалось, но хвала Господу это прекратилось, когда один из этих ублюдков вдруг сам закричал от боли. Тот самый подонок, что держал миссис Каллиген, вдруг выпустил её и она упала на пол. Тогда-то я и увидела, что преступник с кем-то или чем-то борется. Сквозь его вопли я расслышала чьё-то шипение и поняла, что это был кот миссис Каллиген. Он бросился на обидчика, но когда его дружки пришли на выручку – кот сумел отбиться от них и улизнуть через дверь. По брани между преступниками я поняла, что кот ранил того ублюдка, отчего последний разошёлся не на шутку. Между ними тремя едва не завязалась драка из-за миссис Каллиген, но один из преступников прикрикнул: «Она, итак, еле дышит! Лучше ищи чёртов телефон!». А ещё я услышала, как он сгоряча назвал раненого: «Малкольм...4 октября 2020
Офицер Брюс Малкольм судорожно булькал и хрипел, трепыхаясь на полу и выхаркивая кровь из отверстия, ранее бывшее ртом. Его нижняя челюсть неестественно отвисла в сторону, после одного удачного удара из множества подобных. Всё его лицо теперь выглядело, как кровавый, опухший комок плоти. Всё его тело теперь билось в конвульсиях, из-за удушья. Коп давится собственной кровью, блевотиной и зубами, отчего он даже пришёл в сознание, дабы тотчас с головой погрузиться в пучину агонии. Как же долго он этого ждал. Непозволительно долго, но того требовали обстоятельства. Необходимо было всё проверить и во всём убедиться. И слежка принесла свои плоды в лице блудницы Джилл, постоянным клиентом которой и являлся бравый офицер полиции – Брюс Малкольм. Получив "боевое ранение" при исполнении, коп тем же вечером наведался к Джилл, дабы зализать раны. И естественно она не могла не заметить его испещрённое царапинами лицо и повязку на правой руке. Этого было достаточно, дабы вынести грязному копу приговор. А сегодняшней ночью – пришло время привести приговор в исполнение. С протяжным шипение Морт выдохнул через оскал в маску и наконец-то разжал хватку на дверной ручке. Более не теряя времени, он направился от подсобки обратно на кухню, где вооружился самым мелким ножом из набора, а на обратном пути – заприметил в мусорном контейнере пластиковый стакан с трубкой. Вернувшись к подсобке, Шрайк присел на корточки возле того, что осталось от Малкольма и умело нанеся ему поперечный надрез на шее, ввёл в трахею трубку. — Дыши, ублюдок. Дыши, – злобно процедил Морт, наблюдая как конвульсии Брюса плавно затихают, а сам коп действительно задышал через трубку в шее. — Вот так, – довольно протянул он, медленно кивая и упёрся руками в колени. — Дыши, пока ещё можешь, Брюси, – Шрайк вплотную склонился к изувеченному лицу Малкольма, — Потому что настоящий ад – ждёт тебя впереди, – зловеще прошипел он, ощерившись под маской и резко выпрямился во весь рост. А после достал из кармана кожанки смартфон копа с которого и вызвал 9-1-1. — Вы дозвонились в службу... – раздался голос оператора, но вместо ответа Морт просто швырнул телефон на грудь Малкольма и тотчас удалился прочь, будто его здесь никогда и не было.2021
— Мортимер? – голос доктора Найлз вернул Морта в настоящие и тот перевёл рассеянный взгляд с пустоты на психолога. — Вы хорошо себя чувствуете? – всерьёз обеспокоилась Шэрон, при этом оставаясь спокойно и непринуждённой. — Мы можем сделать перерыв, если хотите, – вежливо предложила она, на что Шрайк вновь призадумался, откинувшись на спинку кресла. — ... ... ... Она этого не хотела... , – тихо, едва ли не шёпотом промолвил он, потупив взгляд в пол. — О ком вы? – спокойным тоном уточнила Найлз, не спеша вооружаясь планшетом с ручкой. — Она всё для себя решила в тот же день, – продолжил Морт, проигнорировав вопрос, но Шэрон это нисколько не смутило и она продолжила молча наблюдать за пациентом. — Когда ей диагностировали рак... тем же вечером она мне так и сказала, что не будет лечиться... ... ... Не потому что больше не желала жить, а потому что не хотела проходить через всё то дерьмо, что вы называете "химиотерапией"... ... ... Но в тот день для меня её слова прозвучали как: «я лучше предпочту чтобы болезнь забрала меня, нежели начну с ней бороться за жизнь с тобой». После этого я... я был так зол на неё и... я просто не понимал: как можно так сразу сдастся? Да, шансы были не велики, но даже если бы оставался лишь один процент на победу – риск того бы стоил! ... ... ... Тогда я просто отказывался её понимать и не хотел ничего слушать... потому что я – чёртов эгоист, – Шрайк наконец-то поднял взгляд на доктора Найлз. — Потому что я боялся будущего в котором её нет. Сама мысль «как мне дальше быть?» вселяла в меня ужас. Я так... СИЛЬНО боялся её потерять... что заставил начать лечение... ... ... Я вынудил её, даже не задумываясь: чего желала она? Но теперь-то я знаю... чего она хотела, док, – Морт болезненно улыбнулся самому себе и Шэрон заметила, как в его алых глазах заблестела влага. — Она хотела... просыпаться в своей постели. Хотела прогуливаться в парке. Хотела рисовать свои картины. Хотела есть любимую еду, слушать любимую музыку. Хотела... хотела любить... ... ... она хотела жить, док, понимаете? – Шрайк отвернулся, пряча глаза, но от Найлз не укрылось как его взгляд хаотично заметался в пустоте. — Она хотела жить, а не существовать! Не выживать каждый божий день в той проклятой палате, гадая: будет ли этот день последним?! Она не хотела становиться... тенью... себя прежней... ... ... Не хотела... чтобы я видел её такой... чтобы такой запомнил... Но она согласилась на всё это... ради меня. Потому что так это и работает, так ведь? – Морт обернулся к доктору Найлз. — Когда любишь кого-то, то ставишь нужды любимого человека выше собственных. — Мортимер... страх потери близкого человека – естественен. Стремление бороться за его жизнь – это не преступление... — Нет, док, – отрезал Шрайк, отведя взгляд в пустоту и покачал головой. — То что я совершил – было преступлением. — Прошу, объяснитесь, – Шэрон подалась вперёд, сложив руки домиком. — Моя... жена согласилась на химиотерапию, но прежде она взяла с меня клятву: если лечение не поможет – я прерву её мучения, – признался Морт и лишь после вновь взглянул на психолога. — Как о таком вообще можно просить? ... ... ... Но я дал ей слово, потому что посчитал это справедливым требованием. Эквивалентом моему эгоизму. Я дал слово, док, понимаете? А я всегда держу слово и Элли это знала. Поэтому она так поступила. Потому что рассчитывала на меня... а я её предал, – не отводя от Найлз взгляда, Морт вцепился в подлокотники. — Я не смог это сделать. Не смог. А она молила меня. Смотрела на меня с такой мольбой, а я не смог. Я просто сбежал из палаты... а когда вернулся... её уже не стало, – он сглотнул ком в горле и склонил голову. — Знаете, док... возможно, если бы я не бросил её в тот день... если бы... я просто унёс её оттуда домой или в парк, где ей всегда нравилось или... да хоть куда-нибудь ещё! Если бы в тот день я спас её от одиночества... возможно... я смог бы спасти то немногое, что осталось от моей души, – Морт резко утёр глаза кулаком и лишь после поднял голову. — Ну так что скажите, док? – вдруг вопросил он охрипшим голосом и подобравшись в кресле, одарили доктора Найлз ироничной ухмылкой. — Всё ещё считаете меня спасателем?***
— Морт? – голос Виктора разорвал нависшую над Шрайком тишину, отчего тот встрепенулся, пробуждаясь от воспоминаний. — Ты вообще меня слушаешь? – слегка раздражённо вопросил Вик, всплеснув руками, однако Морт проигнорировал вопрос и поморщившись от света потолочной лампы, окинул свой трейлер беглым взглядом. Обстановка, в принципе, нисколько не поменялась, просто при свете уцелевшей лампы теперь всё смотрелось в разы плачевней. С момента как Виктор зашёл в трейлер, Морт не сдвинулся с места, продолжая восседать на том, что ранее было диваном. А вот Вик явно не находил себе места и мерил трейлер шагами, пока кратко пересказывал Шрайку события, что тот пропустил. Морт слушал его молча, терпеливо, вдумчиво и то что он услышал – ему чертовски не понравилось. Но сейчас он был слишком вымотан. Как физически, так и морально. Раны, полученные в стычке с Легионом, затянулись сами по себе, стоило только туману рассеется. Теперь лишь порванная одежда и запёкшаяся на ней кровь свидетельствовали о недавней схватке. Чего просто ну никак не могли произойти! Однако Шрайк уже просто устал от всего этого паранормального дерьма, дабы теперь хоть чему-нибудь шокироваться. Последние силы он потратил срываясь на несчастном трейлере, а теперь и последние нервные клетки он тратил на осмысливание слов Виктора. — Малой... , – Морт устало прикрыл глаза, массируя переносицу. — ...чего ты ждёшь от меня? – вопросил он подняв на Виктора взгляд, но следом сам же и ответил: — Да, мне искренне жаль ребятишек. Но мы-то ЧТО можем сделать? Да, у всех остальных вдруг резко отшибло память. И что? Им же лучше если они никогда не вспомнят тот кошмар и друзей, что они потеряли! – он гневно махнул рукой в сторону открытой двери, но тотчас взял себя в руки (буквально), накрыв ладонью разбитый в кровь кулак и потупил взгляд. — ... ... ... Уж лучше... пускай они и дальше живут себе в неведении... наивно думая, что монстры водятся лишь на страницах книг, – после этих слов в трейлере воцарилась гнетущая тишина и оба мужчины вновь ушли каждый в себя, заново переживая случившееся с ними в тумане. Краем глаза Виктор заметил хэллоуинскую маску, брошенную на пол и после пары-тройки секунд раздумий, таки решился подобрать её. Он хорошо знал эту маску, ибо её "сестра" стала для него вторым лицом. Но вот конкретно эта – была памятной. Вик помнил, как Морт разжился ею, чтобы просто посмотреть его игру. Это было когда сам Крейн ещё заканчивал школу. Тот матч пришёлся как раз в канун Хэллоуина, в честь чего большинство зрителей заявились на игру как на маскарад. Из-за тёрок с ещё тогда шерифом Палмером маячить лишний раз на территории школы Морт не хотел, а потому просто замаскировался. В тот вечер команда «Пумы» выиграла матч, а маска стала сувениром на память... до недавнего времени. — ... ... ... Что ты видел... в тумане? – наконец-то осмелился Виктор, подняв взгляд с маски на задумчивого Шрайка. Но тот лишь молча зыркнул на него в ответ и вновь ушёл в себя, собираясь с мыслями. — ... ... ... Я видел... призраков... , – таков был его ответ, после чего Морт взглянул на Виктора, безмолвно спрашивая: «Ты тоже?».Вик прислонился спиной к кухонной столешнице и отложив на неё маску, задумчиво скрестил руки. Вопрос был неизбежен, раз уж сам первый спросил, однако он тоже не спешил с ответом, ибо вновь вспоминать пережитое в тумане было не просто тяжело – это было пыткой...
***
Очнулся Вик на заднем сиденье машины. Рядом, по соседству, лежал его рюкзак, в который он сложил свои игрушки, да и то немного, потому что мама велела много с собой не брать. Сказала: «мы едем к бабушке только на выходные». Вот только... почему она тогда такая грустная? За окном уже вечерело, но погода на улице была ещё тёплой, из-за бабьего лета. Мама остановила машину перед старым домиком и велела выходить. Сказала, чтобы бежал к бабушке, а она пока припаркует машину. Вик чувствовал, что что-то не так, но всё равно послушался. Потому что он был послушным мальчиком, а маму надо слушаться. Но стоило ему добрести до ступенек домика, как сзади раздался такой знакомы рёв машины. Вик обернулся, дабы увидеть как мамин джип резко развернулся и подымая колёсами пыль, стартовал от дома прочь. Он скинул с плеча рюкзак и бросился за джипом вдогонку, задыхаясь крича ему вслед: «Мама! Подожди! Вернись!». Но восьмилетнему мальчонке ни в жизнь не угнаться за машиной и вскоре джип скрылся из виду в лесной чаще. А Вик всё продолжал упрямо мчаться за ним, отказываясь признавать, что мама его бросила, покуда он вдруг не споткнулся о кочку и упал, но не на землю, а на нечто холодное и мокрое. В следующий миг сверху обрушилась стена ливня, а воздух отсырел и промёрз. От прежнего тёплого октября не осталось и следа. Сдавленно постанывая от саднящей боли, Виктор поднялся на ноги, дабы в ту же секунду в него врезался мощный порыв ветра. Чёрное от грозовых туч небо рассекла молния, за ней последовал раскатистый гром, от которого содрогнулось всё здание. Яркая вспышка на миг осветила впереди стрелку строительного крана, а под ним... ничего кроме бездны. И тогда, сквозь вой ветра и скрежет металла, Виктор расслышал щелчок взводимого курка... прямо за его спиной. А затем он услышал, как некто очень злобно приказал ему: — Обернись! Сглотнув ком в раз пересохшем горле, Виктор медленно поднял руки и также медленно обернулся, а там его поджидал Майкл Уолш с взведённым травматом. Рядом с ним стоял самодовольный Люк Палмер, а позади него – Тейлор Чейз, Эдди Виллоу и вся остальная свора опьянённых травлей и жаждущих крови со зрелищем, ублюдков. Они все хищно лыбились и скалились, предвкушая потеху. И тогда прогремел выстрел и Виктор вскрикнул от боли, пронзившей его ногу. Он резко подпрыгнул на месте, чем лишь рассмешил столпившихся мразей. За выстрелом последовал ещё один, затем ещё и ещё! Резиновые пули вгрызались в пол прямо у ног, отчего Виктор отчаянно пятился и отпрыгивал назад, всё ближе к самому краю. Но затем Майкл вдруг нацелил травмат прямо ему в лицо. И тогда Вик понял: «Шутки закончились! Если попадёт – верная смерть. Либо от пули, либо от падения». — Ну же, ирокез! Давай, прыгай! – велел Майкл, с жестокой ухмылкой на лице и все остальные вторили ему хором выкриков: Да!Прыгай!
Смелей!
Давай, пинто!Покажи, как ты летаешь!
Гляди как ссытся!
Красномордое ссыкло!Ну чего же ты?!
Может ещё позовёшь на помощь?!
Да кому ты сдался?!От тебя даже мать отказалась!
Ты – ничто!
Пустое место!Маскот!
— Прыгай или сдохни! – выкрикнул Люк, с гадкой, надменной улыбкой и типа ожидающе скрестил руки, а Майкл вдруг резко опустил травмат и вновь выстрелил Виктору под ноги, доходчиво намекая: следующий выстрел – будет в голову. Виктор резко обернулся к обрыву, но не потому что так было велено. Нет! Он не страшился смерти, будь то выстрел или падение – всё едино. Он не страшился сорваться вниз, как и не страшился самой бездны. Сейчас, стоя у самого края пропасти, он находил её более подходящим концом. Однако вот так просто умирать им всем на потеху у Виктора Крейна и в мыслях не было. Именно сейчас, ощущая взведённую смерть за спиной, Виктор Крейн твёрдо решил: «я не сорвусь!». И тогда, резко стартовав с коротким разгоном, Виктор со всей силой оттолкнулся от края обрыва и задержав дыхание, прыгнул к стрелке. А в следующий миг он ощутил невесомость и время словно замедлило свой ход, настолько, что Виктор смог отчётливо рассмотреть падающие капли дождя. А ещё он заметил, как стрелка строительного крана вдруг принялась плавно отдаляться от него всё дальше и дальше, а бездна под ним приближалась всё ближе и ближе, покуда она не раскинула свои объятья и Виктор с головой погрузился в леденящую воду. Объятый паникой, он активно заработал руками, отчаянно силясь вытолкнуть себя из толщи воды. Лёгкие горели от нехватки воздуха, а мышцы сводила судорога от ледяной воды. И вот наконец, с глубоким вдохом, Виктор вынырнул на поверхность, дабы обнаружить себя в школьном бассейне, а точнее у самого его борта. Однако не успел он толком опомниться, как кто-то больно вцепился ему в затылок и насильно погрузил обратно в воду. Через её подрагивающую гладь Виктор заметил чей-то силуэт над собой, а через секунду к этому силуэту присоединились его собратья. Рука удерживающая Виктор вдруг схватилась за его косу и вздёрнула на поверхность. Вик вновь вздохнул и ожидаемо зашёлся кашлем, но да же так он не сводил глаз с Люка Палмера и его верной своры подпевал, собравшихся толпой вокруг него. — Ты забыл своё место, маскот?! Ну раз так, пусть это будет тебе уроком! В следующий раз продолжай и дальше себе тихо дрожать! – злобно выплюнул Люк и не менее злобно скалясь, вновь затолкал Виктора под воду. Но в этот раз к нему присоединились и его дружки. Они скопом схватили Виктора за руки и плечи, насильно удерживая его под водой. Вик яростно забился в хватке дюжины рук, но силы были чудовищно не равны. А ещё ему мерещилось, что с каждым ударом сердца эти руки толкают его всё глубже вниз, неестественно растягиваясь и удлиняясь. А его мучители у края бассейна смотрят на него через толщу воды чёрными, как нефть, глазами. А затем одна из рук вдруг впилась Виктору в лицо и разжала ему челюсти, выпуская наружу драгоценные пузыри воздуха. А в месте с воздухом из его глотки вырвался отчаянный......(КРИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИК!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!)
...и Виктор наконец-то проснулся, вскочив на койке. Он обнаружил себя посреди госпиталя, вот только... здесь было на удивление тихо. Слишком тихо. Никто не стонал от боли, никто не кричал и не метался в бреду. В госпитале царила по-настоящему мёртвая тишина. А ещё здесь было темно. Лишь над койкой Виктора светила одинокая лампа, но её одной хватало, дабы осветить соседние койки. А на них... он увидел бездыханные тела солдат, с головой накрытые белыми простынями. Белая ткань облегала их лица, проваливаясь в пустые глазницы и раскрытые в гримасе агонии рты, словно мертвецы безмолвно кричали от боли. У некоторых из них под простынями отсутствовали конечности, а у других не хватало половины тела. И так на каждой койке. Это был не госпиталь, а чёртов морг и Виктору здесь было не место.Нет! Ещё рано! Слишком рано!
Виктор уже собрался встать с койки, но только сейчас заметил, что и сам был укрыт по пояс такой же белой простынёй, а под ней... ничего не было. Объятый ужасом, он отшвырнул простынь, словно она была коброй, дабы в следующий миг неверящим, шокированным взглядом уставиться на две забинтованные культи вместо ног. От увиденного дыхание резко перехватило, отчего Виктор рвано и задыхаясь закричал от ужаса, дрожащей рукой шаркая по матрасу. Он ощущал их, но никак не мог нащупать! Не мог увидеть! Он отказывался признавать, что это лишь фантомные боли. Отказывался верить... что теперь он калека. И тогда, сквозь собственный крик, Виктор вдруг уловил некий треск. Он тотчас замолк и настороженно обернулся на звук, дабы встретиться взглядом с покойником на соседней койке. Мертвец по-прежнему лежал под простынёй, но теперь его голова была повёрнута к Виктору. Внезапно треск повторился, но уже за спиной и Виктор резко обернулся к нему... да так и замер. Перед ним, на соседней койке, сгорбившись сидел ещё один покойник, накрытый простынёй будто привидение. А затем этот мертвец вдруг медленно выпрямился, хрустя позвоночником и сквозь простынь, взглянул на Виктора впалыми глазницами. Вик напрягся до предела, не сводя с покойника глаз и упёршись руками в матрас, плавно отполз назад. Однако в ту же секунду сзади вновь раздался уже знакомый треск, а мертвец напротив вдруг резко склонил голову набок, звучно хрустнув шеей. И тогда Виктор рывком бросился с койки на пол. Но стоило ему только привстать на руках, как покойники просто исчезли, как и весь госпиталь. Вик хаотично осмотрелся, постепенно узнавая такой знакомый и по-настоящему родной дом, но такой пустой, безжизненный и разорённый. Он обнаружил себя возле кровати Адсилы, а вокруг него самого – кромешный погром: мебель разломана, медицинская система с лекарствами валяются на полу, по соседству с битой посудой. Входная дверь нараспашку и из неё в дом проникает багровый свет... кровавой луны. Внезапно послышался чей-то стон. Кто-то всхлипнул, а следом на весь дом раздался пронзительный крик боли. За ним последовали не менее болезненные стоны. А затем... кто-то окликнул Виктора. Такой знакомый, женский голос, полный мольбы... — Шикоба! – это была Адсила. Она звала его на помощь. Молила о спасении. Но её самой нигде не было. Стены дома кричали на Виктора её голосом, отчего он беспомощно зажал уши руками, перекатившись на спину. Это было невыносимо! Крики всё нарастали и усиливались, перерастая в хаотичный гам, до тех пор... пока всё вдруг резко не стихло и в воцарившейся, гнетущей тишине не раздался гулкий стук, будто нечто тяжёлое рухнуло на пол. Виктор открыл глаза и перевернувшись на бок, заметил как в алом лунном свете, на полу растеклась такая же алая лужа крови. Он знал чья эта кровь. Он вспомнил, как яростно выламывал половицы, дабы никогда больше не видеть это растёкшееся пятно въевшейся крови. Он вспомнил, как вернулся в этот дом, спустя пять дней проведённых в клинике у палаты Адсилы. Он вспомнил, как наконец-то оставшись наедине в этих стенах – его объяла ТАКАЯ клокочущая ярость, которую он уже не мог сдерживать. Она пожирала его все те томительные дни и бессонные ночи в клинике. И он не выдержал, начав срывать свою боль, гнев, горечь и обиду на невинные стены и то что осталось от мебели. Он вспомнил, как в порыве гнева, пнул шкаф, да так что с него градом посыпались коробки с вещами. Он вспомнил, как одна из них упала прямо у его ног. — ...кааак ониии посссмелиии?... – вдруг донёсся протяжный шёпот, откуда-то сбоку.Виктор обернулся к шкафу. Перед ним на полу открытой лежала та самая коробка.
— ...кааак посссмелиии ониии подняяять на неёёё рууукууу?... – вновь послышался шёпот из раскрытой коробки.Вик напрягся и упёршись руками в пол, настороженно подполз к ней.
— ...онааа ссстрадалааа иззз-ззза ниххх... В коробке хранились памятные вещи его родителей. Адсила рассказывала, что эти вещи они сохранили после их первого свидания. Это был засушенный букет цветов, что отец подарил матери. Два билета в кино на сеанс фильма «Удар Ножом». В тот день была его премьера. Чёрно-белая лента фотографий сделанная в фотоавтомате. На ней запечатлены Китт с Селеной. Они выглядят такими счастливыми и влюблёнными. — ...онааа ссстрадалааа потомууу чччто тебяяя неее былооо ряяядом... – вновь донеслось из глубины коробки. Виктор нахмурился и извлёк последнюю вещь. Это была маска, точная копия той, что носил маньяк из фильма «Удар Ножом». Такие маски продавали в кинотеатре, как сувениры в день премьеры. Отец приобрёл одну такую на память о том вечере. — ...ониии всеее зассслужииивают сссмертиии... – вдруг прошептала маска в руке Виктора, смотря на него своими бездонными глазницами. — ...тааак покарааай иххх......отомссстиии зааа неёёё...
...отомссстиии зааа сееебяяя...
Виктор вспомнил, как в тот роковой вечер, он точно также держал эту маску в своих руках. Он вспомнил, как впервые надел её и взглянул на себя в треснувшее зеркало. Вик вспомнил, как в тот вечер, он стал тем, кем всегда был, но всегда подавлял в себе. Отрицал! Он стал Вороном. И как в тот вечер, Виктор перевернул маску в своей руке и приложил её к лицу, позволяя ей стать с ним одним целым. Стать его вторым, но истинным лицом.***
— ... ... ... Ирак, – наконец-то ответил Вик, после довольно затянувшейся паузы. Это была лишь четверть правды, однако и сам Морт более не стал продолжать эту тему и лишь молча кивнул ему. Желания лезть с расспросами друг другу в душу ни у кого из них не было, однако Шрайк всё же осмелился разорвать уже порядком раздражающую тишину: — ... ... ... Там у машин... когда я... , – он сжал кулак до дрожи, отчего сбитые в кровь костяшки вновь заныли. — ...ты видел кого-то ещё? – наконец-то вымолвил Морт, подняв на Виктора взгляд. — В смысле? Кого-то помимо тебя и Лесли? – тот нахмурился, заметно насторожившись. — Да. Рядом со мной. — Нет. А должен был? — ... ... ... Не бери в голову. Забудь, – отмахнулся Шрайк, вновь склонив голову, а мыслено уже жалея, что вообще спросил. — Это ты поздно спохватился, чтоб о таком просить, – настоял Виктор, отстранившись от столешницы. — Ты тогда вдруг оцепенел, словно призрака... — Шикоба! – Морт резко вскинул голову, однако его усталое лицо выражало отнюдь не злость, а боль... сожаление... вину. — ... ... ... Я мог убить тебя... я мог убить её... чтобы я делал дальше... случись худшее? – сказав это он виновато опустил взгляд и в трейлере вновь воцарилась неловкая тишина. — Но ведь не случилось, – возразил Виктор. — Ты переборол себя. — Откуда тебе было знать? – Шрайк сурово взглянул на него исподлобья. — Я знаю тебя, – не менее строго ответил Вик. — И я доверяю тебе. — Ну и дурак, – процедил Морт и раздражённо отвёл взгляд. — Что ж, видать действительно, – Виктор всплеснул руками. — Уж прости, что не стал лишать тебя жизни. Или мне следовало поступить иначе? — Если это касается твоего выживания – ДА, – рыкнул Шрайк, подавшись вперёд. — Вот как? – Вик недобро прищурился, скрестив на груди руки. — В таком случае, выражаясь твоими словами: «чтобы Я делал дальше?». Или, по-твоему, я настолько "хладнокровен"?! – Морт явно уже собирался возразить, однако таки промолчал и задумавшись, отвёл взгляд в сторону. — ... ... ... Прости... за всё... , – тихо промолвил он, заметно остывши и виновато взглянул в лицо Виктора. — И... спасибо... что остановил меня... — Эй. Тебе незачем извинятся, – успокоил его Вик, смягчившись в лице и во взгляде. — Это был не ты. — Я... не уверен, – возразил Шрайк, задумчиво уставившись в пустоту и сцепил руки в замок, дабы скрыть нервную дрожь. — Та тварь в тумане... она будто вывернула меня на изнанку... я всё видел и слышал, но... как во сне... а ещё... я ощущал... гнев... ЯРОСТЬ... МОЩЬ... — Не кори себя. У тебя не было выбора. Она пытала тебя на моих глазах. — Но не убила, – вновь возразил Морт, подняв на Виктора взгляд. — Нет. Я был ей нужен живым... покорным... примитивным... – он склонил голову, взглянув на собственные руки. — Она хотела, чтобы я... УбИвАл... – сдавленно прорычал Шрайк, сжимая кулаки так сильно, что сквозь пальцы закапала кровь. — Эй-эй! Спокойно, старик. Не горячись, – Вик мигом подскочил к нему и присев на корточки, успокаивающе положил ладонь на его плечо. — Теперь это в прошлом. — Думаешь? – Морт иронично ухмыльнулся, подняв на Виктора вопросительный взгляд. — Нет. Но это немногие слова утешения, что я знаю, – отшутился Крейн и сам выдавил подобие улыбки, на что Шрайк лишь хмыкнул и вновь ушёл в себя. — Почему она отступила? Да, мы дали ей отпор, но мы были на её территории, – рассуждал он вслух, будто не обращаясь ни к кому конкретно. — Хищники любят играть со своей жертвой, – Вик по-дружески похлопал Морта по плечу и выпрямился во весь рост. — "Игра" значит? – Шрайк очень недобро ухмыльнулся самому себе. — Эта тварь что-то шептала насчёт какого-то "испытания". — Возможно, это была проверка, – предположил Виктор, подбоченившись и посматривая на открытую дверь. — Чего?! Сможем ли мы поубивать друг друга?! — А почему бы и нет? – Вик обернулся к Морту и пожал плечами. — Мы оба явно на какой-то чёрт сдалась ей. Возможно, так она оценивала нас. Наблюдала, как мы проявим себя в бою. Выясняла наши слабости. — Или этой суке просто стало любопытно: кто из нас двоих сильнее? – продолжил Шрайк мысль, гневно прожигая чёрную дыру в пустоте. — Не исключено, – согласился Крейн и обойдя диван, присел на его вторую, уцелевшую половину. — Если всё именно так... значит это была уже не первая её "проверка", – вдруг заявил Морт, задумчиво потирая подбородок. — Я весь внимание, – Вик тотчас насторожился, подсаживаясь ближе. — В ту ночь, когда я "толковал" с Уайтхедом – в лесу был туман, но тогда я не придал этому значения... до сегодня, – Шрайк покосился на Виктора, но полностью оборачиваться не стал и продолжил: — Тот придурок в маске... ну тот, что устроил мне поножовщину, пока ты отсутствовал – вынырнул из того блядского тумана, так же как и та дылда в кроличьей маске. Этот... "Легион", так он назвался, КОРОЧЕ... думаю, это он был в ту ночь, в лесу. Он прирезал Уайтхеда, а затем забрал тело "крольчихи", когда я вернулся к машине копа. — С чего ты уверен, что они оба работали сообща? – резонно вопросил Вик, облокотившись на колени. — Тем более, ранее ты считал, что тем вторым был Майкл Уолш. — Потому что "Легион" сам же и сознался, что работал на ту тварь. А насчёт Майкла... после сегодняшнего – я уже не так уверен. Хм, нет. Уолш не был способен на всю ту бесовщину с дымом. Да и потом... , – Морт прищурился и очень недобро ухмыльнулся пустоте. — ...мы с тобой оба знаем о его "личных мотивах" и с кем он прежде якшался, – сказав это он намекающе покосился на Виктора. — Думаешь, это Палмер "надоумил" его? — Либо он, либо его старшенький выблядок, – Шрайк раздражённо фыркнул, разминая ноющие костяшки. — Но сомневаюсь что у щенка нашлись бы яйца провернуть нечто подобное за спиной папаши. А других, кому мы оба могли так сильно насолить – я не знаю. Все остальные уже мертвы. — Отчего напрашивается вопрос: как мы теперь поступим с Палмером? – спросил Виктор и Морт тотчас замер, обдумывая его слова. — К дьяволу Палмера! – рыкнул он, не глядя в ответ. — Наши "приоритеты" очень резко изменились, а Палмер... пускай ещё побарахтается. Поверь: его час пробьёт, а вот у нас с тобой теперь "проблема" посерьёзней ублюдка. — М-да. Вот уж не думал, что именно Майк окажет нам услугу, – Вик иронично ухмыльнулся самому себе и покачал головой. — Теперь весь город убеждён, что Ворон мёртв. — И так оно останется... , – Шрайк обернулся к Виктору. — ...до тех пор, пока мы не узнаем лицо нового врага. — Коим является хтоническое существо, что только по ему ведомой причине охотится за нами, – напомнил ему Вик с горькой иронией в голосе, но при этом с каменным лицом. — Да, я понимаю КАК бредово это звучит... , – Морт с досады качнул головой и прикрыв глаза, потёр переносицу. — ...но другого объяснения, пока что, просто НЕТ! — Как и зацепок, – вторил Виктор, пожимая плечами. — Чем бы оно ни было, но ему о нас известно, а вот мы о нём – ничего. — ... ... ... Не совсем, – вдруг возразил Шрайк и убрал от лица руку. — Поясни, – Вик подобрался, внимательно наблюдая за Мортом, что отчего-то спрятал взгляд в пол. — ... ... ... Когда... я летел в Бангор, то в самолёте я пересёкся с одним человеком. Я не знаю кто он, лишь его имя – Видар, – сказав это Морт вдруг уставился в открытую дверь, словно ожидая увидеть в её проёме кого-то... или что-то. — И чем этот... Видар нас интересует? – осторожно уточнил Вик, с подозрением косясь на Шрайка. — Тем, что я вновь столкнулся с ним после того... как разделался с Майклом. — ... ... ... Ты об этом не упоминал. — Уж прости, но тогда я грохнулся с четвёртого, мать его, этажа! – раздражённо съязвил Морт, обернувшись к Виктору. — А потом ещё врачи мне талдычили, что после такого я ну никак не мог очнуться, но я-то помню как встретил его в том переулке! И он, падла, знал о том ЧТО грядёт! Потому что он предупреждал меня! Говорил, чтобы я был начеку, а ещё... что "она идёт за всеми нами". После своего откровения, Шрайк как-то резко притих, смотря будто сквозь Виктора. Так-то ему было всё равно поверит ли его словам Вик или сочтёт лунатиком, как Барнс с врачами. Однако ту часть истории в которой Видар продемонстрировал свой талант в "чревовещании" – он таки опустил. Да, сегодня они оба воочию узрели СТОЛЬКО необъяснимого дерьма, что загадочный телепат на их фоне – покажется самым нормальным. Однако, по неведомой самому Морту причине – он промолчал. Возможно, потому что даже после всего пережитого за сегодня, он по-прежнему не до конца верил во всё это... как и не верил самому себе. — ... ... ... Что... было после? – осторожно спросил Виктор, после внушительной паузы. — Ничего, – Шрайк равнодушно пожал плечами, не глядя в ответ. — Я отключился, а когда очнулся в клинике – врачи, все как один, сказали, что всё это было лишь моим бредом из-за сотрясения. — Но ты считаешь, что этот Видар всё ещё в Вудсборо? — Возможно, – Морт вновь пожал плечами. — Той ночью он следил за мной, а прежде чем я успел отключится – он сказал, что мы ещё встретимся, но в подходящее время. — Ну, знаешь, как по мне, а время сейчас самое, блядь, подходящее, – Вик выпрямился, хлопнув себя по коленям. — Согласен! Да только сидеть на месте смирно, дожидаясь его "пришествия" – я не намерен! – Шрайк нахмурился, метая глазами молнии в распахнутую дверь. — Аналогично, старик, – Виктор подбадривающе опустил ладонь на его плечо. — Если он летел с тобой одним рейсом – значит начнём с аэропорта. Даже если он использовал поддельные документы – ты-то знаешь его в лицо. Узнаем кто он или кем прикинулся – сможем получить наводку от Оззи. — Хм. Я, конечно, попрошу его поднять старые связи... , – Морт призадумался, почёсывая затылок. — ...но это ничего не гарантирует. — Зато это хоть какая-то зацепка, – резонно возразил Вик, демонстративно разведя руками. — Хм... Балтимор, значит? – Шрайк вновь призадумался, но уже следом вдруг расплылся в ухмылке. — Хе! Звучит, как план, малой, – и в довесок к словам, по-дружески хлопнул Виктора по спине, отчего тот поморщился и едва заметно дёрнул плечом. — О, чёрт! Прости! – спохватился Морт, тотчас отдёргивая руку. — Ты вообще как? Если по чесноку – выглядишь ты хреново. — Да кто бы говорил! – съязвил Крейн, разминая плечо. — Но... должен признать: вытер ты мною капот знатно. — Спору нет и за это – ещё раз прости, – Шрайк поднял руки в примирительном жесте. — Но и ты, помнится, говорил: что у меня не было выбора, – вдруг напомнил он, иронично вскинув бровь. — И я от своих слов не отказываюсь. Просто... ты мог бы приходить в себя чуток быстрее, – парировал Виктор. — Ах вот как? – Морт выпрямился, скрещивая руки. — Тогда считай это праведными оплеухами. — Боже. И когда это я успел ТАК страшно перед тобой провинится? – типа всерьёз поразился Крейн. — Когда среди ночи "наведался" к Клайдам, – вдруг совершенно серьёзным тоном намекнул Шрайк, отчего Вик не менее посерьёзнел. — ... ... ... В таком случае, забираю слова назад – я это заслужил, – согласился он, при этом оставаясь всё так же непринуждённым. — Это хорошо, что ты так считаешь, – Морт медленно кивнул, продолжая пристально смотреть на Виктора, сверху вниз. — Потому что в противном случае – мы бы сейчас беседовали по-другому, – намекнул он, под конец поддав в голос льда. — Я ненавижу оправдываться, но помнится ранее я уже говорил: той ночью копы уже дышали мне в затылок... , – Виктор спокойно встал с дивана и выпрямился во весь рост, — ...а желания давать им повод устроить погоню с сиренами у меня, знаешь ли, не было, – и в довесок к словам, также скрестил руки, нависнув над Шрайком. — Ты мог просто вырубить девчонку так чтоб она даже и не поняла случившегося... , – Морт также неспешно встал с дивана и полностью распрямился. — ...а не "играть" с ней. — Иначе она бы связалась с полицией. А то, что серийный убийца вдруг по доброте душевной пощадил девушку – вызвало бы лишние вопросы, – парировал Вик, исподлобья смотря в лицо Шрайка, но головы не поднимая. — Ну, у неё-то вопросы точно возникли. Иначе стала бы она шпионить за тобой? – Морт саркастично развёл руками. — А после сегодняшнего – не удивлюсь если она уже начала обо всём догадываться. — Даже если это и так – она ничего не сможет поделать, – вновь парировал Виктор и бровью не поведя. — Сегодня ей никто не поверил о случившемся. Чёрт, да я бы и сам не поверил, если б лично не видел всё собственными глазами. Да и к тому же, что-то мне подсказывает, что после сегодняшнего – Ворон стал для неё наименьшей проблемой, как и для нас Палмер. — Это-то меня и волнует, – Шрайк подбоченился, нахмурившись от собственных мыслей. — Она встряла в это дерьмо с нами за компанию, а для меня – это неприемлемо, – он недовольно покачал головой, отчего Вик насторожился. — И что ты предлагаешь? – спросил он, однако Морт с вариантами не спешил, хмуро уставившись в никуда. — ... ... ... Ты её любишь? – вдруг ответил он вопросом на вопрос, что признаться застало Виктора врасплох, однако виду он не подал. — Да, – тотчас твёрдо отчеканил Вик и ни секунды не задумываясь, на что Шрайк лишь горько ухмыльнулся самому себе, но уже в следующую секунду ухмылка стёрлась с его лица и взглянув в серые глаза напротив, он произнёс: — Если она действительно так дорога тебе – ты отпустишь её.С минуту, а может и две, оба мужчины молча "играли" в гляделки до тех пор, покуда Виктор наконец-то не осмелился разорвать напряжённую тишину:
— А если не отпущу? — Ну-у-у... , – Морт задумчиво положил ладонь на затылок и склонил голову. — Решать-то тебе... и тебе жить с последствиями... но позволь спросить: на что ты рассчитываешь? – он поднял на Виктора вопросительный взгляд, однако тот хранил молчание, нисколько не переменившись в лице и тогда Шрайк продолжил: — Она любит Виктора Крейна, но боится Ворона – что будет когда она узнает правду, если конечно уже не догадалась? Что тогда? Или ты ждёшь от неё, что после всего случившегося – она сможет принять тебя? — Ты этого не знаешь, – отрезал Вик и в его глазах сверкнул лёд. — Верно. Я – не знаю, – на удивление быстро согласился Морт и демонстративно всплеснул руками. — Я даже не знаю что теперь будет завтра, потому что правила изменились, – от его слов Виктор наконец-то переменился в лице и Шрайк продолжил: — Да, она сильная. Но она не готова к тому что грядёт. Чёрт, я даже не уверен, что мы готовы! И после сегодняшнего ты действительно хочешь утянуть её за собой? – Морт всмотрелся в лицо Крейна, ожидая его ответа, но Вик промолчал, опустив взгляд и Шрайк заметил как крепко он сжал кулаки.Что ж, его сложно винить в нерешительности.
Морту был хорошо известен упрямый и своевольный характер Виктора, что из него не выбила даже армия. Но также... Шрайк по себе знал, что отпустить любимого человека, несмотря на все риски – чертовски тяжело. А порой – просто невозможно. А потому ему более ничего не оставалось, кроме как просто дать Крейну время побыть наедине. Морт мягко опустил ладонь на плечо Виктора и легонько похлопав, неспешно направился к выходу. В его планах было забрать с пляжа машину, а заодно – просто пройтись, проветрится и наконец-то покурить. Однако когда Шрайк уже собирался перешагнуть порог – в туже секунду вслед ему донеслось... — А ты бы смог? – отчего Морт замер на месте, а через один удар сердца он медленно обернулся к Виктору, что уже стоял напротив и в его взгляде горел вызов. — Ты бы смог отпустить Эллисон? — ... ... ... Шикоба… если бы каким-то чудом это излечило её – я бы исчез из её жизни в тот же день, – Шрайк сдержанно улыбнулся самому себе, слегка склонив голову и пряча руки в карманы потрёпанной куртки: — И я был бы счастлив зная что она жива и здорова, – улыбка вдруг стёрлась с каменной маски и Морт поднял на Виктора пронзительный взгляд. — Но мы сейчас говорим о живых... поэтому лучше задайся-ка таким вот вопросом: девушка уже дважды спасла тебе жизнь – так возможно пришло время вернуть ей долг? Пока у тебя ещё есть шанс, – сказав это он тотчас покинул трейлер, не оборачиваясь и не закрывая за собою дверь, отчего Виктор ещё долго всматриваться ему вслед, покуда Морт полностью не скрылся из виду в лесной чаще.