Перемирие

Мэрилин думала, что с каждым новым днем ей будет все проще и проще перебарывать в себе давящее чувство, что её бросили, предали, растоптали, но это было не так. Из-за того, что Малфой буквально жил с ней в одном подземелье, ел с ней за одним столом, приходил на тренировки команды, сидел на диване у камина в гостиной Слизерина, удушливый ком не собирался покидать её горло. Мысли всё время занимали воспоминания, Лавджой, сама не зная, зачем, искала подвох в каждом когда-то сказанном им слове, в каждом действии, в каждом взгляде, в каждом моменте, когда они были вместе. На Чемпионате мира по квиддичу он был впечатлен не её красотой, а её статусом? На балу его привлек фокус Пэнси с платиновыми волосами? Он подарил ей этот чертов браслет, чтобы посильнее привязать к себе? Но как же все слова, которые он говорил так искренне? Мэри казалось, что он и правда понимает ее, уважает её чувства, ценит поддержку и заботу. Все эти чувственные поцелуи, объятия, прикосновения просто не могут быть ложью. Невыносимо осознавать, что кто-то вообще способен на такое. За маской неприступной крутой веселой девчонки слизеринка всё время прятала слёзы, постоянно погружаясь в свои размышления, не воспринимая реальность всерьез. Она просто каждый день ждала той самой минуты, когда можно выпустить наружу свою боль, даже не понимая, насколько хорошо или плохо работает эта ее маскировка. На очередном собрании с командой велось обсуждение прошедших игр сезона. Пуффендуйцы уничтожили новую сборную Гриффиндора, и это позволило уравнять шансы в борьбе за Кубок школы. Слизерин сыграл с Когтевраном и одержал победу над командой умников. «Казалось бы, вот, у кого должна быть тончайшая стратегия, но они недооценили наших новых загонщиков. Другим кажется, что Крэбб с Гойлом не отличат одного конца метлы от другого, а эти гориллы вообще ни о чем не думают, просто делают то, что от них требуется», — размышляла Мэрилин, вновь вошедшая в транс своих раздумий, — «это то, о чем я всегда говорила. Нельзя не учитывать сильные стороны соперника, нельзя мнить себя победителями заранее». — Да Пуффендуйцы просто вздёрнули этих недоумков! — ликовал Пьюси. — Мэри, как хорошо, что ты додумалась дать нам укрепляющее зелье перед матчем! — капитан сборной Грэхэм Монтегю сидел по левую руку от девушки, пока она бездумно пялилась на черные лаковые ботинки напротив себя. «Он уже раз сто пытался поговорить со мной», — думала слизеринка, — «может, у него правда сильные чувства ко мне?» — Лавджой, ты разве не рада победе? — голос Майлса Блетчли оживил её. — Рада конечно, — быстро закивала она. «Если бы всего этого не произошло, то я бы сейчас сидела у него на коленях и поздравляла с пойманным снитчем», — если Мэрилин подняла бы глаза, глядя куда-то повыше ботинок, он бы понял, что на самом деле она умирает от желания вновь прикоснуться к его белесым волосам, — «а если это и правда совпадение? Он же сам искренне верит в эти все чистокровные правила, он не хотел причинить мне вреда. Может, тогда я смогу его простить?» Пока девушка задавала вопросы сама себе, команда уже завершила обсуждение без неё, и Мэри даже не заметила, как из поля зрения исчезли ботинки блондина. Она одно за другим прокручивала все самые лучшие воспоминания с ним, которые раз за разом ранили её всё больше. Юная волшебница то пыталась еще сильнее очернить поступки Драко, то искала способы оправдать его. Внезапно прямо перед глазами появилось лицо Малфоя, и Лавджой тут же пришла в себя, испугавшаяся собственных мыслей, которые стали явью. Ловец сборной сел на корточки рядом с ней и взял её холодные ладони в свои, глубоко заглянув в ее болотные глаза. — Просто послушай, — просипел он, поглаживая большими пальцами замерзшие руки девушки. Мэри выдернула руку и молниеносно достала палочку из-за пазухи школьной мантии, направив её на Малфоя, но тот не сдвинулся с места. — Я безоружен, — он вымученно улыбнулся, поднимая вверх ладони в смиренном жесте. «Это не мешает тебе причинять мне боль», — колкость совсем не показалась девушке смешной. Однако что-то не давало ей использовать заклинание или уйти от неприятного разговора. Ком в горле увеличивался, в носу защипало, и чтобы не выдать свое состояние, пришлось угрожающе нахмурить брови. — Мэри, пожалуйста, — он прикоснулся к коленке Лавджой. Парень не пытался давить, напирать или убеждать, он покорно ждал, когда она сама позволит ему высказаться, потому что иначе в его словах не будет никакого смысла. «Дурманящий вишнево-древесный запах, тягучий, такой, который остается в легких и преследует потом целый день», — твёрдость в руке, сжимающей древко волшебной палочки, постепенно ослабевала. — «В какой момент мы поцеловались в последний раз?» — Я люблю тебя, — как никогда ласковым и нежным голосом произнес Малфой. Мэри взглянула в его глаза, которые всегда сравнивала с гобеленом, где крохотный кораблик подает сигналы тревоги, пытаясь спастись в бессердечном бушующем океане. Прямо как сейчас. «Возьми меня за руку еще раз, и я выслушаю тебя. Обними меня, и я придумаю, как простить тебя. Поцелуй, и все мои сомнения растворятся бесследно», — каменная уверенность в решении больше никогда не подпускать его к себе тоже медленно исчезала, — «иначе я не смогу вынести то, что чувствую сейчас, еще хотя бы одни сутки». В эту секунду фальшивый галеон в кармане обжёг бедро девушки, и это отрезвило Лавджой — напоминание о собрании отряда Дамблдора. Не отводя палочки от своей цели, слизеринка встала с места и попятилась назад, в сторону выхода из гостиной. Холодность и отрешенность с лица спадала, наполняя влагой медовые глаза, спрятанные за пышными ресницами. Малфой встал на ноги и сделал шаг ей навстречу, но зря: — Петрификус тоталус, — еле заметно дрожащим голосом произнесла Лавджой, и парень упал навзничь, вынужденный бросить свои попытки перемирия. Безутешно коря себя за чуть не проявленную слабость, Мэрилин шла по коридору на восьмой этаж, не имея на это никаких моральных и физических сил. Слёзы безбожно душили, но слизеринка старательно сглатывала их, ссылаясь на то, что после собрания ОД еще будет время поплакать.

⊹──⊱✠⊰──⊹

На собраниях отряда сложнее всего было оставаться собой — отсутствие концентрации не способствовало успешному бою, и Лавджой все чаще проигрывала дуэли Фреду. Она пыталась скидывать это на то, что она пробует невербальные заклинания, которые создать гораздо сложнее обычных, и, казалось, что Уизли верит её словам. Когда встреча отряда Дамблдора подошла к концу, Мэрилин подозвала к себе Гермиону, чтобы поговорить наедине. — Послушай, Грейнджер, — начала Мэри, — инспекционная дружина уже обнаружила местоположение Выручай-комнаты, но пока не нашла способ проникнуть в нее. Я не знаю, сколько времени у меня еще получится ее сдерживать и вести по ложным следам. Честно говоря, у меня заканчиваются идеи, — обреченно сказала единственная слизеринка в отряде. — Давай так: я подумаю, что с этим можно сделать, хорошо? — безучастно ответила Гермиона, тут же задумавшись о решении медленно настигающей их всех проблемы. — Хорошо, — Лавджой развернулась и направилась к выходу. Вздохнув про себя с облегчением, она уже предвкушала момент, когда все выйдут из Выручай-комнаты, и она сможет использовать её в личных целях — выплеснуть эмоции, уничтожить пару сотен предметов, пролить некоторое количество слез и пойти спать. Но кажется, планам девушки не суждено было сбыться в этот вечер. — Мэри, постой, — девушку окликнул Фред. — Я помню, в субботу в полдень, — отмахнулась Лавджой, даже не замедлив шага. — Да нет, я о другом, — Уизли перегнал девушку и остановился прямо перед ней, — я хочу тебе кое-что показать. — Давай в другой раз, ладно? — Мэрилин пыталась обойти гриффиндорца, но он остановил её, положив обе руки на плечи девушки. — Нет, — с улыбкой ответил парень, — это очень важно. И ты пойдешь со мной. «Откуда такая уверенность? Никуда я не пойду! Неужели не ясно, что мне не до этого?!» — слизеринка негодовала, но не хотела грубить Уизли. — Не думаю, что это хорошая идея, — Лавджой подняла глаза на Фреда и надула губки, как бы умоляя отпустить её. — Тогда мне придётся тебя украсть, — он совсем не обратил внимание на мольбу в глазах девушки. — Что? Не успела Мэри задать вопрос, как Фред подхватил её и закинул на плечо, унося дальше по коридору. Девушка забила кулачками по мощной спине бывшего загонщика, выражая протест: — Отпусти меня немедленно! Красть людей незаконно! — вообще-то это немного взбодрило её. На протяжении последних дней редко случалось что-то, что способно было вызвать у слизеринки хотя бы какую-то эмоцию, кроме всепоглощающей скорби. Уизли поставил её на место, самодовольно ухмыляясь. — К чему такие варварские методы, когда есть Империус? — Но это тоже незаконно, — улыбнулся парень своей заразительной кошачьей улыбкой, которая редко оставляла равнодушными всех, кто ее видел. — Но если никто не узнает… — картинно задумалась Лавджой, не сумев сдержать смешок из-за проделки близнеца. — А если я хочу, чтобы все узнали, что я тебя украл? — Фред флиртовал с Мэри и даже не пытался это скрыть, обличая свои намерения. «Конечно не хочешь. Теперь-то я знаю, что если кто-то хочет встречаться со мной, то он непременно расскажет об этом всем, кому только можно», — с грустью отметила девушка. — Это что, свидание? — Мэрилин инстинктивно включила кокетство, не сумев проигнорировать флирт Фредди. — Что мне сказать, чтобы ты согласилась? Да или нет? — хулиганская улыбка не сходила с лица гриффиндорца. Он определенно знал, как поднять ей настроение. — Ну ладно, — сдалась Лавджой. — Как я могу тебе отказать? Это же быстро? — Да, — отмахнулся Уизли и положил громадную ладонь на плечо Мэрилин, ведя ее рядом с собой по коридору в сторону лестниц. Короткая прогулка по замку привела их к большому натюрморту с фруктовой корзиной. — Видишь грушу? — игриво спросил Фред. — Ну… вот она, — Мэри указала пальцем на спелый пухленький фрукт. — Пощекочи ее, — Уизли вновь натянул на лицо свою кошачью улыбку. Мэрилин замялась, но всё же решила послушаться и пощекотала тонким пальчиком ложбинку на аппетитной груше. Картина оказалась тайным проходом в другое помещение, ребята шагнули внутрь, и натюрморт вернулся в свое исходное положение. Виду открылась неожиданная картина: сотня домовых эльфов снуют туда-сюда, копошатся с блестящими кастрюлями, размахивают длинными половниками, режут на части разнообразные овощи и подливают масло на раскаленные чугунные сковороды. — Привет, Добби! — воскликнул Фред, и к нему подбежал, кажется, единственный эльф, на котором вместо наволочки или полотенца был симпатичный бордовый свитер. — Здравствуйте, сэр, — добродушно отозвался домовик. — Добби? Тот самый? Но Вы же работали у семейства Малфоев. Помните, мы познакомились с Вами несколько лет тому назад? — Мэрилин искренне удивилась такой встрече, ей казалось, что домовиков на свете так много, что шанс встретить одного и того же дважды очень мал. — Конечно, мисс Лавджой, — с тех пор голос эльфа изменился. Он звучал куда более уверенно и совсем не дрожал, — теперь Добби — свободный эльф, и работает на мистера Дамблдора, который платит ему десять галеонов в неделю! — Я очень рада за Вас, Добби! Это здорово, — Мэрилин протянула домовику руку для рукопожатия, и тот смутился, но все же ответил на добрый жест девушки. — Так зачем Вы пожаловали, сэр? — домовик вновь обратился к Уизли, — пастилки, сливочное пиво или шоколадные лягушки? — На этот раз нам нужно нечто особенное, — горделиво ответил парень. — А меня ты зачем сюда притащил? — тихо спросила Мэри, чтобы не обидеть услужливых домовиков. — Ты ходишь как зомби. И почти ничего не ешь. Куда я мог притащить тебя, если не на кухню? — голос гриффиндорца посерьезнел, и девушка негодующе нахмурила брови от такой непрошенной заботы. Ей не нравилось, что кто-то подмечает за ней такие мелочи, потому что слизеринка изо всех сил старается вести себя как обычно и делать вид, что поступок Малфоя ее ни капельки не тронул. — Тогда давай возьмем пару тыквенных пирожков и пойдем отсюда, — сквозь зубы прорычала Лавджой, скрестив руки на груди. — Нет, — твердо ответил Фред. — Я нашел еще одно очень вкусное блюдо из России. И мы сами его приготовим вместе с эльфами. Пелмьени. — Пелмьени? Ты сам что ли это слово придумал? — Мэрилин расхохоталась во весь голос, просияв улыбкой во весь рот из-за такой нелепости. — Нет! Зови своего домовика! — Уизли победно улыбнулся, увидев азартный блеск в глазах слизеринки. — Эльф из России наверняка лучше знает, как это делается. Не в обиду Вам, конечно, это просто обмен культурным опытом, — он сделал ремарку для других эльфов на кухне, — Добби, поможешь нам? — Добби должен позаботиться о Винки… — промямлил он, указав на эльфийку, сидящую в углу кухни с пустой бутылкой из-под сливочного пива и громко всхлипывающую, опустив уши. Полотенце, намотанное вокруг костлявого туловища домовика, совсем промокло от пролитых на него слез. — Своего домовика? Но я еще ни разу не звала его… А если он такой же противный, как Кикимер? Или представляет собой опасность?.. — Мэрилин замялась, хотя сильно заинтересовалась столь необычной идеей: всё, что касалось родной культуры, вызвало неподдельное любопытство в ней. Но какой-то дурацкий страх заставил её подвинуть идею с домашним эльфом в долгий ящик. — Эльф не может навредить своему хозяину, — твердо сказал Добби и поплелся к плачущей Винки. — Не бойся. Если что, я рядом, — Фред похлопал Мэри по плечу, одарив ее ласковой улыбкой. «Когда-то мне казалось, что самое безопасное место — рядом с тобой, Фредди», — Лавджой усмехнулась своим мыслям и всё же решилась позвать домовика. — Ладно. Кузя! — крикнула куда-то в воздух девушка, и перед её глазами возник эльф, одетый в старую прихватку для чайника, с ярко-голубыми глазами и черной кожей. — Госпожа! Не могу поверить, Вы живы! — пропищал Кузя, боязливо разглядывая свою хозяйку, которая явно сильно изменилась с их последней встречи. — Род Левандовских не сгинул! — Не сгинул, — мило улыбнулась девушка. — Кузя, ты поможешь нам с одним делом? — Почему Вы спрашиваете, госпожа? Вы можете приказывать мне что захотите, — эльф, не ожидавший такого вежливого обращения, весь трясся от страха. — Не бойся, я не обижу тебя, — Мэрилин присела на корточки, чтобы быть на одном уровне с домовиком, — единственное, что я могу приказать — тебе запрещено осуждать меня за любые поступки и слова, даже если они кажутся тебе несоответствующими статусу моего рода. Это понятно? — конечно, девушке не хотелось, чтобы Кузя вёл себя как Кикимер, и она решила сразу пресечь это. — Понятно, — проскрипел домовик. — Отлично, — она вновь улыбнулась Кузе, — научишь нас готовить пелмьени? — Вы хотите сами лепить пельмени, госпожа? — выпирающие надбровные дуги эльфа сомкнулись в удивлении. — Правильно говорить пельмени? Неважно, да! Рассказывай и показывай, мы полностью в твоем распоряжении, — слизеринка сняла с себя мантию и закатала рукава школьной рубашки повыше. Уизли сделал то же самое. — Руководить… волшебниками… — Кузя весь сжался от одной этой мысли. «Она определенно сошла с ума!» — подумал про себя домовик. — Мисс Лавджой необычная волшебница, — Добби вновь подошел к компании с салфетками в руках, которые нес для Винки, — я тоже вам помогу. — Ну… хорошо… — пугливые глазки Кузи бегали по всей кухне, изучая ее обитателей и обстановку вокруг, — нам нужна мясорубка, мясо и лук. И еще продукты, чтобы замесить тесто. — Добби, здесь есть мясорубка? — отозвался Фред, довольный оживлением на лице Мэри. — Да, сейчас, — домовики освободили для волшебников рабочее место на столе и продолжили делать свои дела, время от времени поглядывая на то, чем они заняты. — Я отлучусь на минуту, — сказала Мэрилин и пошла в сторону безутешной Винки. — Что с Вами случилось? — тихо спросила девушка, опустившись на небольшой стульчик рядом с эльфийкой. — Мистер Крауч уволил меня, — прохныкала Винки, — и я осталась совсем одна, без семьи волшебников, которым могла бы служить, — соленые слезы текли рекой из больших глаз домовика. — Но Вы же можете остаться здесь, в Хогвартсе, — Мэри провела рукой по спине эльфа. — Я понимаю, что Вы чувствуете, но нельзя плакать всё время. Если изменить уже ничего не получится, то нужно учиться жить дальше, в новых условиях и с новыми обстоятельствами. У Вас есть Добби, знаете, гораздо проще справляться с трудностями, когда кто-то о вас заботится, — Лавджой повернула голову в сторону Фреда, старательно выкручивающего мясной фарш для будущего шедевра русской кухни. Наверное, она решила сказать эти слова Винки, потому что сама хотела услышать их от кого-нибудь. — Присоединяйтесь к нам, если захотите. Винки перестала хныкать, пытаясь восстановить дыхание, и подняла мокрые глаза на волшебницу, которая пришла, чтобы поддержать её. Уму непостижимо, разве маги когда-то проявляли чувство сострадания к домовикам? Мэрилин оставила Винки наедине со своими мыслями и вернулась к столу, где уже стояла розовая смесь из мяса двух видов. — Что я пропустила? — бодро произнесла девушка. — Теперь нужно замешать тесто, — тонким голоском проскрипел Кузя. Мэри четко следовала указаниям своего домовика, добавляя в большую жестяную миску все ингредиенты по очереди, пока Фред расправлялся с луком для фарша. Перемешав смесь в однородную массу, Лавджой вновь опустила глаза на своего домового эльфа, и тот сказал, что тесто нужно месить. Слизеринка достала его из тарелки, и, как сказал Кузя, рассыпала муку на стол, положив комок на него. Эльф отщипнул кусочек теста и показал, какими движениями нужно замешивать его, чтобы смесь подходила для пельменей. После пары таких движений Мэрилин поняла, что это дело требует немалых усилий. Она пыхтела над несчастным комком теста, который с каждым движением рук становился всё более упругим. — Нужна помощь? — Уизли, который до этого просто любовался, с каким усердием девушка месит тесто, наконец решил проявить себя. — Да… — простонала обессилевшая Мэри, вытирая рукавом невидимые капельки пота на лбу. Фред встал за спину слизеринки и накрыл её ладони своими, помогая управиться с тугим комком. Казалось, ему это не стоило вообще никаких усилий, и волшебница расслабилась, наблюдая за процессом, как вдруг она почувствовала дежавю. Лавджой вновь засмотрелась на сильные крупные ладони парня, которые грубо расправлялись с тестом, разминая его твердыми и уверенными движениями. К низу живота подступила приятная ноющая боль, и вдруг девушка представила себя в этих крепких мощных руках, такую хрупкую и маленькую, полностью отдавшую свое тело в их власть. Из грязных мыслишек её вывел Фред, специально мазнувший мукой по её носу. Юная волшебница инстинктивно отдернулась, но уперлась в грудь парня, попав в ловушку, зажатая между ним и кухонным столом. — О чем задумалась? — Уизли ухмыльнулся, уловив нотку смущения на лице зардевшейся Мэрилин. Девушка аккуратно повернулась лицом к гриффиндорцу и незаметно для него сжала в кулачке горстку муки. — О пельменях конечно! — выпалила она и выпустила белое облако из кулачка прямо ему в лицо, после чего вынырнула из-под его руки и побежала по кухне. — Я же все равно тебя поймаю, — Фред рванул за ней, чуть не снося головой подвешенные под низким потолком черпаки, лопаточки и шумовки. — И что ты сделаешь? — переполненная азартом Лавджой стреляла озорными глазами, успешно ведя погоню за собой, а потом остановилась, когда между ними был один лишь громадный стол. Внутри зашевелилось возбуждающее ощущение авантюры и задор слизеринки. — Накажу! Жестоко и беспощадно! — съязвил парень, хищно вглядываясь в свою прыткую жертву. — Оу, да ты смертоноснее, чем Василиск, — Мэри только сильнее распаляла Фреда, довольная тем, как ловко у нее получалось убегать от него. Парень быстро обежал стол, и она пошла на хитрость: спиной запрыгнула на столешницу, чтобы перекинуть ноги с другого ее конца, но была поймана. — Попалась, — самодовольно ухмыльнулся Фредди, притягивая к себе девушку за ноги, вновь заключив её в ловушку из своих рук. Мэрилин наигранно надула губки, принимая шуточное поражение. Краем глаза она обратила внимание на крепкие плечи парня, и ей ужасно захотелось потрогать их, чтобы оценить, какие мощные мускулы скрывает белая рубашка гриффиндорца. Наверняка они покруче, чем у Гойла или Пьюси. — Завещаю своё кашемировое пальто и бальное платье Джинни Уизли, — ехидно промурлыкала Лавджой, склонив голову набок, — красный шерстяной шарф Теодору Нотту, — она провокационно заглядывала в глаза гриффиндорца, который улавливал каждое движение ее зрачков, а затем взяла в руку красно-золотой галстук и чуть потянула его на себя, — свою дражайшую книгу боевых заклинаний — Гермионе Грейнджер, — Мэри опустила глаза на ладони Фреда, прижатые к столу рядом с ее бедром, и в мыслях опять проскочила картина, где эти ладони касаются её тонкого изящного тела. Игра в «гляделки» с каждой секундой принимала новый оборот, будоражащий непослушные волоски на затылке и запускающий строй мурашек от шеи до самых щиколоток, — а сумку из ишачьей кожи отцу, Северусу Снейпу, — Уизли закусил нижнюю губу, и, воспользовавшись замешательством очарованного ею гриффиндорца, Мэрилин сгребла в кулак еще кучку муки и вновь обезвредила его, умыкнув через уязвимое место. — Твоя взяла, — Фредди смиренно поднял ладони в воздух, — но это еще не конец, Лавджой!!! — с картинной угрозой произнес он. — Кузя, что дальше? — наконец успокоившись, Мэри и Фред вернулись к начатому занятию — лепке пельменей, как говорят в России. — Я уже раскатал тесто и порезал его на кружочки, теперь нужно заправить мясо в них и сделать узелок, — домовик маленькой ложечкой подцепил фарш из блюда и поместил его на середину кружочка из теста, потом сложил его пополам и сомкнул вместе уголки, закрутив их в аккуратный бантик. — Вот так. Внимательно проследив за каждым движением эльфа, ребята попробовали повторить за ним. Кузя еще несколько раз показал, как правильно залеплять краешек и закручивать узелок, но таких красивых пельменей у них совсем не получалось. — Смотри, какая уродливая пельмешка, — Мэри показала парню результат своих стараний. — Похожа на Рона, — прыснул Уизли, и они вместе рассмеялись. — А твоя на Паркинсон, — Лавджой вновь разразилась неудержимым хохотом. Они так и продолжили лепить не такие филигранные пельмени, как у Кузи, и сравнивать их со всеми, кто им не нравился, по уши увлеченные этим нехитрым делом. Апогеем веселья стал ненормально большой пельмень, который они однозначно определили, как лицо Амбридж. Мэри еще слепила из кусочка теста бантик, чтобы окончательно дополнить образ генеральной инспекторши Хогвартса. Это занятие было таким забавным, что трудно было успокоиться и восстановить дыхание после, наверное, целого часа непрерывного смеха. После долгих дней, наполненных слезами, горечью и самокопанием, Лавджой впервые почувствовала себя так легко и беззаботно, как будто так было всегда. Близнецы Уизли, кажется, бесстыдно наврали ей о том, что их главное оружие — это любовь, ведь на самом деле это был всего лишь смех. Кузя помог им сварить пельмени и рассказал пару секретов про луковые кольца и лавровый лист, которые непременно нужно добавлять в кастрюлю для придания особого аромата и вкуса традиционного русского блюда. — Спорим, я попаду пельмешкой вон в ту кастрюлю? — предложил Фред, показывая пальцем на медную посуду, стоящую на соседнем столе. — Я тоже хочу! Давай кто промахнется, тот съест Амбридж? — Мэрилин подхватила азарт парня и нацелилась в указанную ею кастрюлю. В конечном счете они оба попали в цель, и пельмень с бантиком остался никому не нужным, впрочем, как и сама Долорес. Познав прелести сметаны, перца и томатного соуса в качестве добавки к блюду, сытые Лавджой и Уизли ужаснулись тому, где находились обе стрелки настенных часов в кухне. — Кузя, Винки, — Мэри прокашлялась, чтобы придать своему голосу грозный тон, — я приказываю вам полакомиться оставшимися пельменями и вернуться в свои покои, чтобы принять расслабляющую горячую ванну и отдохнуть. — Эльфы продолжали смотреть на девушку, как на сумасшедшую, но ослушаться её не могли. Хотя слизеринке было все равно, она была в таком потрясающем настроении, что могла даже бездумно освободить своего домовика. Попрощавшись с Добби, Мэрилин и Фред покинули кухню Хогвартса, остановившись у огромного натюрморта с корзиной фруктов. В мрачной глухой тишине замка Лавджой вдруг почувствовала неловкость рядом с ним, не зная даже, как отблагодарить за такое невероятное приключение. — Я провожу тебя в подземелья, — прервал молчание бывший загонщик. — Не надо, — прервала его Мэри, — если Амбридж увидит меня в твоей компании ночью, то я мигом растеряю весь свой авторитет в инспекционной дружине и не смогу больше быть двойным агентом. — Ну хорошо, — улыбнулся Фред с особой нежностью, не отрывая взгляда от золотисто-медовых глаз слизеринки. — Фредди, — наконец решилась девушка, — спасибо тебе. Это было самое лучшее с… — она осеклась. — Самая лучшая авантюра. — В попытке спрятать свою неловкую оговорку Мэри обхватила руками торс парня и крепко сжала его в объятиях. Шумно выдохнув в скрытой усмешке, Уизли повторил движения девушки. «Она хотела сказать свидание», — осознал он. В объятиях гриффиндорца было так уютно и хорошо, что не хотелось и думать о том, что нужно идти в холодные подземелья Слизерина, проходить через мокрую стену, впускающую учеников в обмен на пароль, и оказаться в гостиной, которая теперь казалась какой-то враждебной, чужой. Отогнав неприятные мысли, Мэри прижала ухо к груди Фредди, в которой спокойно и размеренно билось храброе львиное сердце, и почувствовала небывалую умиротворенность. Она вспомнила, как мечтала об этом на первом курсе, как трепетали ее внутренности при каждой случайной встрече и разговоре с ним, как бесповоротно она была влюблена в брата своей лучшей подруги. И вдруг стало так грустно, что теперь это всё так некстати, так не вовремя, и всё безнадёжно упущено. Не выпуская из своих рук, Уизли ласково поглаживал слизеринку по волосам, наслаждаясь моментом уединения с ней. Ему приносил огромное удовольствие факт того, что несмотря на все трудности и страдания, которые ей приходится переживать сейчас, несмотря на все слезы и тревоги, рядом с ним Мэрилин всегда улыбалась. — Спокойной ночи, Мэри, — прошептал парень, размыкая объятия. — Спокойной ночи, Фредди, — девушка вернула ему ласковую улыбку и, окрыленная, пошла в сторону секретного прохода, который приведет ее в подземелья через гобелен с тонущим кораблем. Тихо вышагивая по ночному Хогвартсу, Лавджой прокручивала в голове смешные моменты прошедшего вечера и улыбалась сама себе. Ей больше совсем не хотелось задернуть все балдахины на своей кровати и тихо плакать, жалея себя и свое разбитое сердце. Укутанная в приятные мысли, Мэрилин оглядела свою юбку и поняла, что вся испачкалась в муке, как вдруг на ее левом запястье загорелся яркий лунный огонек. Она быстро прикрыла камень рукой, чтобы он не выдал ее местоположения, и увидела в темноте коридора вдали такой же лунный луч света. — Нарушаешь режим, Лавджой? — голос Малфоя приближался вместе с звонкими шагами его лакированных ботинок. «Только не ты, ну пожалуйста», — простонала про себя Мэри. — Ты молодец, что поймал меня, мистер староста, — девушка задрала голову, демонстрируя невиданную уверенность, — отпустишь без наказания? По старой дружбе, — ехидно ухмыльнулась слизеринка. Малфой опешил от такой дерзости Мэрилин, которая еще несколько часов назад не могла ему и слова сказать. Он не понял природу такого поведения, кажется, теперь уже бывшей девушки, и замешкался. Лавджой воспользовалась ступором старосты и просто пролетела мимо него, быстро оказавшись рядом с проходом в гостиную и избежав последствий своих ночных похождений.