Перемирие

После спешного обеда Лавджой со всех ног ринулась к башне, чтобы поскорее встретиться с отцом и выяснить, кто же шлёт ей письма из России, и наконец-таки поймать в свои руки ту самую нить, связывающую ее с родиной. Но, как на зло, Снейп заставил её ждать: мужчина не привык быстро расправляться с ужином — это грозило изжогой и недосыпом, немолодой организм не прощал пренебрежения. Нервно вышагивая из стороны в сторону мимо крылатой горгульи, Мэри сжимала в руках подаренную родственником мантию, грязь на которой с треском похрустывала между пальцев, норовя порвать магические тканые волокна. Наконец, чёрная мантия Снейпа впорхнула в лестничный проём, и девушка подскочила к профессору. — Неужели ты так увлёкся этим ужасным пирогом с почками? — съязвила Мэрилин, слегка хихикнув. — Узнаю свою дочь, — буркнул про себя профессор, и в этот момент горгулья начала винтовое движение, предлагая путникам подняться по лестнице вверх к кабинету Дамблдора. — Ну не томи, — девушка ступила рядом с дверью, как истинная леди ожидая, когда мужчина откроет её. — Ты можешь проявить хоть каплю терпения? — Северус вошёл в кабинет, взял со стола свиток пергамента, какую-то книжку и газету. — Добрый вечер, профессор. Ждали нас? — Вовсе нет, — безучастно ответил директор. — Я уже удаляюсь, — и, метнув многозначительный взгляд на своего коллегу, а затем и на Лавджой, вышел прочь из собственных покоев. — Могу. Почему кабинет Дамблдора? — она примкнула щекой к костлявому плечу декана, заглядывая в заголовки текстов. — Так безопаснее. Меньше ушей, — зельевар протяжно выдохнул, переводя дух. Он прошествовал к директорскому столу и по-хозяйски уселся в кресло, словно оно ему и принадлежало, а затем разложил на столе все принесенные с собой артефакты. — Вся история рода Левандовских, описанная в Британской литературе — сфабрикованная ложь. Нет никакого Нурменгарда, напускного величия и жертв среди магглов. — Не то чтобы я удивлена, — фыркнула Мэри, отмахиваясь от всех придурковатых образов министерства, которое любило лживые заголовки, отрицало возвращение Тёмного Лорда и назначило Амбридж директором в прошлом году. — Но зачем? — девушка склонилась над столешницей, опершись на неё двумя руками, а затем подняла взгляд на отца. — Не думаю, что это дело рук Британии, — Снейп взметнул глаза, спрятанные за чёрными волосами, на девушку, изобразив скепсис на морщинистом лице. — Я почти уверен, что это русская сказка. Эти люди, знаешь ли, не любят, когда кто-то суёт нос в их дела. — Хочешь сказать, они сами все это придумали, чтобы запутать мир? — удивилась Мэрилин, невольно усевшись на гостевое кресло в томном раздумии. — Что-то в роде того, — продолжил зельевар. — Но это неважно. Как по мне, всё правильно — дела государства должны оставаться внутри самого государства. Важно то, что у тебя, кажется, есть старшая сестра… — Сестра?! — воскликнула Мэри, мгновенно рисуя в воображении, как она могла выглядеть и строя теории, почему она скрывается. — Хотя я мечтала о брате… — лето в поместье Ноттов оставило после себя неизгладимое ощущение семейного благополучия. — Так почему ее не сослали в Англию вместе со мной и почему она скрывается? — Она сквиб, — мрачно прервал девушку Северус, поджав тонкие губы, словно он произнёс что-то неприятное. — Не может такого быть, — Мэри быстро замотала головой, пока ее фантазии разрывались на кусочки. — У супер-мега-чистокровного рода Левандовских родился сквиб. Как? — с неверящей улыбкой она уставилась на отца. Было очевидно, что он несет полнейшую ахинею. — Даже не знаю, как тебе это сказать, если честно… — Снейп сложил пальцы обеих рук вместе, опершись локтями на стол и нахмурив угольные брови. — Чистокровные семьи объединяет одна специфическая особенность… — Ты про то, что они все родственники? — Мэрилин слегка облегчила отцу задачу, чтобы тот не объяснял, откуда берутся дети, и уж тем более у «Священных двадцати восьми». — Да, — оживился мужчина. — В Англии это проявляется довольно просто. В каком-то смысле даже Малфой и Поттер являются родственниками, и это нормально — они пытаются сохранить статус, дарованный предками. — Нуу… — Лавджой потеряла нить повествования, пытаясь заново простроить в голове цепочку от сестры сквиба к Малфою и Поттеру. — Это я слышала. Но сквиб! — скепсис всё еще не покинул ее юное лицо, отпечатав на нём изогнутые вопросом брови. — В общем, твои предки переборщили с чистотой крови и слегка увлеклись родственными связями. Таким образом сильно страдает генетика, и… Можно сказать спасибо, что твоя сестра вообще выжила в свое время, — Снейп достал из стопки фотографию кудрявой русой девушки с грубоватыми чертами лица и брутальной маскулинной фигурой. — А почему мне Кузя ничего не рассказал о ней, когда я пыталась выведать у него информацию о семье? — спросила Мэрилин, разглядывая девушку на маггловской фотографии. — Не думаю, что ему разрешено распространяться об этом, — Снейп едва заметно пожал плечами и пустым взглядом уставился на молодого феникса, копошащегося в клетке недалеко от окна. — Как только выяснилось, что она сквиб, девочку отправили в детский дом. И примерно тогда твоя мать уже носила под сердцем тебя. — Это как будто Рита Скитер писала, — усмехнулась Лавджой, с трудом веря во всю эту историю. — Допустим. А почему я тогда родилась без отклонений? — Ну, хоть это мне не придётся объяснять тебе самому. — После этих слов профессор щёлкнул пальцами, и перед с директорским столом появился Кузя. — К вашим услугам, хозяйка, — домовик с ярко-голубыми глазами, одетый в старую прихватку, сделал поклон, однако коленки его не дрожали, как прежде. — У меня для вас подарок. — Скорее очная ставка, — по-учительски строго произнёс Северус. Стало очевидно, что эти двое уже разговаривали друг с другом о случившемся, но неясно одно: как домовик смог подчиниться воле человека, не принадлежащего к роду, которому он служит. Мэри махнула рыжими волосами, не обращая внимание на очевидное недовольство отца. — Вещай, Кузя, — выпрямив спину, молвила она в попытке сосредоточиться на самом важном. — Только по делу, ладно? — Да, хозяйка, — домовик тоже слегка приосанился, хотя волнения в глазах, прикрытых морщинистыми веками, не наблюдалось. Он словно знал предстоящую речь наизусть и репетировал ее каждый день на протяжении нескольких лет. — Варвара, ваша сестра, родилась сквибом, потому что была зачата незаконно парой людей, являвшихся друг другу кровными родственниками, — громыхнуло из узких уст домовика первое откровение. — После у ваших родителей появились вы, только вот ваша мама… Она не носила вас под сердцем. После оплошности с рождением сквиба ваш батюшка оклеймил ее позором и позволил остаться в доме только ради поддержания легенды, но она не продержалась долго и померла от горя. А кто ваша настоящая мама — никто не знает. Сестра — жертва инцеста. Отец — тиран и убийца. Мать — погибла под клеймом позора. Такой неутешительный тезис отпечатался в голове юной Мэрилин. Чувства смешались друг с другом. Она никогда не знала этих людей, но всегда так ждала… Никогда не думала о них плохо и всегда любила, мечтала воссоединиться с семьей… Думала, что без них она одинока, но… Они разбрелись по разным мирам, и все связи теперь утрачены, иллюзии разбились хрустальной люстрой о пустой каменный пол в комнате, в которой жила совсем другая семья. — Моя семья… — в глаза закатились непрошенные слезинки. Лавджой поднялась с кресла и, еле перебирая ногами, побрела к Снейпу, сама не зная, зачем. Мужчина поднялся с директорского стула и опустил ладонь на спину девушки. — Мэри… — она прижалась к отцу, пряча глаза в чернильном сюртуке и безвольно вздохнула. — Ты — моя единственная семья. И самое ценное сокровище. Что бы ни случилось, я всегда буду с тобой, слышишь? — он медленно поглаживал рыжие локоны, потирая щекой макушку Лавджой. — Если не хочешь, мы больше никогда не вспомним о том, что было с тобой за рубежом. — А где он сейчас? Лаврентий, — она вдруг подняла голову и повернулась к домовику, всё ещё жмущемуся к ножке гостевого стула. — Изаура, — быстро ответил Кузя. — Это русская тюрьма для волшебников, хозяевами которой являются магглы. Магглы держат волшебников взаперти и следят за тем, чтобы наказание было исполнено в полной мере. — Ты, должно быть, шутишь… — вновь засомневалась слизеринка. Однако, изнывающая жажда чего-то родного и теплого не позволила отпрянуть от отеческой груди. С тех пор, как она распрощалась с Фредом, тоска, поселившаяся внутри, не отпускала словно ни на мгновение. Быть слабой вновь оказалось стыдно, плакать в одиночестве — противно, а всё время притворяться скалой — трудно. Трудно взрослеть, брать на себя ответственность, перестать позволять себе ребячество и наивность. Так хотелось послушать сказку на ночь от отца, покапризничать на обеде или хотя бы просто ощутить, как чьи-то нежные пальцы перебирают прядки волос, успокаивая пульс. — В России магглы у руля всех дел, — подтвердил домовик. — Подожди… Тогда за что он там оказался? — девушка сделала шаг в сторону окна в кабинете Дамблдора, которое рисовало кровавый закат. — За предательство. Он много лет работал на маггловское министерство, прикрываясь высокой должностью в волшебном. Он добывал информацию из иностранных сотрудников во благо родины, скрываясь в этом плаще… — Кузя развернул чёрную мантию с капюшоном, и Мэрилин наконец поняла, что засохшие пятна на ней — кровавые. — То есть то, что я видела в видениях… Кровавые подвалы, привязанные к стулу люди и вопли?.. — Правда, — эльф окончил мысль. — Такова была цена славы рода Левандовских. — Которому не ведома мораль? — вскрикнула девушка, с упрёком глядя на Кузю, который, казалось, совершенно бесстрастно говорил о пытках, убийствах и предательстве. — Министерству тоже она не ведома. Хозяина упекли в Изауру как только он стал им неугоден. Долгие века Левандовские исправно выполняли свои обязанности, пока новое маггловское правительство не влезло со своими правилами. Он честно исполнял свой долг, а сейчас гниёт в этой проклятой тюрьме, выброшенный вон, как поеденный молью ковёр! — эльф взорвался ответным гневом, ощущая несправедливость судьбы рода, которому он служил. — Хватит! — Лавджой подняла ладонь в воздух, давая команду заткнуться домовику. — Да, я выбираю забыть, ты прав, — прозвучало в сторону профессора защиты от темных искусств. Снейп подошел к дочери и устремил взгляд туда же, куда и она — в черноту запретного леса, туда, где безмолвно кипела жизнь, о которой они ничего не знают. Есть такие вещи, о которых лучше не волноваться. Такие, как эта, или как судьба рода в цепких и жестоких руках закрытой страны. В конце концов, они двое — Мэри и Северус — кто такие, чтобы вмешиваться в вопросы такого масштаба? — Мне нужна твоя помощь, — низким басом произнёс мужчина, вновь опуская ладонь на плечо слизеринки. — Домашки первашей? — попыталась отшутиться Мэрилин, но улыбка словно исчезла с ее лица раньше, чем появилась. — Нет. Это связано с тем, почему мы здесь, в кабинете Дамблдора… — усталый, буквально измождённый выдох выпорхнул из уст профессора. Им обоим было непросто. Снейп расплачивался за грехи своей юности, за смерть Лили Поттер, за своё темное прошлое, надиктованное ядовитым влиянием старших слизеринцев и ни на день не покидавшее его мысли с тех самых пор. Декан змеиного факультета прекрасно понимал, что ни в чем никогда не мог отказать Дамблдору. И даже после того, как когда-то навязанное предложение взять к себе под опеку неуправляемого ребенка, оказалось подарком судьбы, он вновь был вынужден ставить себя под удар. Но теперь уже вместе с ней. — Что угодно, папочка… — промяукала опустошенная Мэри. — Дамблдор хочет, чтобы мы что-то сделали для него? — Дамблдор порой хочет слишком много… — вновь выдохнул мужчина. — Ты у меня не глупая, и я думаю, ты в курсе, что мы на пороге войны. — Бла-бла-бла, давай ближе к делу, — разговоры о войне теперь казались такими утомительными. Впрочем, как и любые другие… Как теперь разобраться, что важно, а что нет? Закончилась ли юность? И не закончится ли она раньше, чем задумано судьбою? — Нам нужно защитить Хогвартс, — не обращая внимания на иронию, сказал Снейп. — Первостепенная задача на сегодня — найти пути отхода из замка в безопасное место. Или хотя бы в место, где нет антитрансгрессионного щита. Но я не могу сам патрулировать замок и ковыряться во всех камешках в стенах, понимаешь? — Понимаю. Все старые ходы заблокированы, либо уже известны Пожирателям, верно? — Мэри на мгновение воспрянула духом, впервые ощутив, что теперь не только отец — её опора. С этой минуты и она — его. — Верно, — кивнул еще больше посерьезневший профессор. — Нужно то, чего нет ни на одной карте. Это не к спеху, но чем раньше ты найдешь это место, тем лучше. Желательно до Рождества. — Но я уже знаю такое место, — как-то слишком непринужденно кивнула Лавджой. — Что? — искренне удивился бывший зельевар. — Есть такое место. Но… — Мэри скривила губы, задумавшись. — Единственное его преимущество — секретность. Оно не сквозное, просматриваемое, путь к нему открытый… Это рядом с Черным озером… — Всё поправимо, главное, чтобы о нем никто не знал. Я дам тебе пару наводок о том, как действовать дальше. Честно говоря, не рассчитывал, что получу такой скорый отклик, — мужчина одобрительно кивнул дочери. Уловив взгляд друг друга, мимо них обоих пролетела мысль о том, что работа в тандеме более продуктивна. У Снейпа будут глаза и уши там, где он хочет, а у Лавджой теперь появится потенциальный наставник в Барговской магии. — Тогда есть смысл сейчас же явиться туда и дополнительно исследовать на предмет поставленной цели. — Без проблем, — оживилась Мэри. — Я так понимаю, моя миссия совершенно секретна? Северус просто кивнул, приподняв уголки губ и ощутив облегчение: всё же разговаривать с Дамблдором и рассчитывать на его понимание было куда проблематичнее, чем искать поддержки и тепла в глазах человека, давно ставшего родным. Человека, которого он сам вырастил и научил всему, что умеет, который любит его всепрощающе и самозабвенно, и самое главное — взаимно.

⊹──⊱✠⊰──⊹

Лавджой без промедления нацепила на себя черную шинель с красным шарфом и выпорхнула из подземелий, направляясь по сумеркам к их с Тео убежищу рядом с Черным озером. Благо, до комендантского часа время еще было, и риск потерять баллы за позднюю прогулку отошел на второй план. Ощутив, что отец впервые в жизни отнесся к ней как к взрослой, с полной серьезностью, доверил важное дело, Мэрилин совсем забыла, что у неё день рождения. Она просто делала всё, чтобы поменьше думать о новостях, привезенных собственным домовиком с родных земель, о друзьях, которые позабыли о ней, и о любви, растворившейся в сером быте. Промозглый влажный ветер пробирался под кожу, заставляя неустанно ёжиться по дороге к их с Тео секретному убежищу. Подозрительная пустота пришкольного двора настораживала и заставляла оглядываться чаще обычного и держать палочку наготове. Как только Мэрилин прошептала холодными губами скрывающее чары заклинание, и ветки плюща бесшумно разъехались, на помещение обрушился неожиданный визг: — Сюрпри-и-из! — прозвучало на высоких нотах в слабо освещенном баночками с голубоватыми огоньками месте. Тео, Софи и… Филипп, держа в руках обмотанные лентами коробки и цветы, неловко улыбались, подметив неоднозначную реакцию Лавджой. — С днём рождения еще раз! — Нотт попытался разрушить неловкую паузу. Мэри закрыла обеими руками свое лицо и протерла глаза в надежде, что это всё не было правдой. Абсолютно никто не должен был узнать тайну их убежища! Нужно было хотя бы спросить её! — Можно тебя на минутку? — еле сдерживая праведный гнев, прошипела Мэрилин, многозначительно глядя на друга. Как только Теодор ступил за магический кустарный порог, она буквально перестала держать себя в руках. — Какого дьявола ты творишь, Нотт? Что они оба здесь делают?! — разъяренное дыхание выпускало наружу эмоции облаками горячего пара. — Это идея Софи, мы просто хотели сделать сюрприз для тебя, устроить небольшую вечеринку. У нас есть сладости и сливочное пиво… — парень словно искренне не понимал, в чем оплошал. — Софи, точно, это же вокруг неё теперь вертится твоя земля! — фыркнула Лавджой. — Неужели ты забыл, что это НАШЕ место? И больше ничье, наш секрет, тайна, почему ты просто так взял и впустил в НАШУ тайну посторонних? — Но они не посторонние… — воодушевление спало с бледного лица Теодора. Казалось, даже тёмные кудри слегка опустились, огорчившись испорченному празднику. — Софи теперь моя девушка, а Реконвальд — ее лучший друг. — А я не твой лучший друг?! — слизеринка сорвалась на скрипучий крик. Она глядела на Тео и больше не видела в нём его, будто огромная вафля выпила оборотное зелье и приняла форму Нотта. — Извини… — промямлил парень. — Я не хотел, чтобы между мной и моей девушкой были тайны, но не подумал о тебе… — Вот именно! Ты думаешь только о себе! — Мэри упреждающе ткнула пальцем в грудь друга. — И ты даже не представляешь, как сильно подставил меня сейчас! Ты всё испортил, всё! Не желая слушать оправдания и бестолковый бубнёж, Лавджой развернулась и зашагала в сторону замка, изо всех сил стараясь срочно придумать что-то новое для задания, данного ей отцом.