И тьма, и свет в твоей душе

Каждая неудавшаяся попытка — это еще один шаг вперед. Томас Эдисон

      Мягкую зиму сменила ранняя весна. Снег падал и тут же таял, вечера были всё ещё длинными и холодными, а дни короткими и полны разных забот. Но совсем скоро природа начала просыпаться ото сна: первые цветы проклюнулись из подмёрзшей земли, талые ручейки журчали, а птички пели и щебетали на деревьях, которые стремительно покрывались нежными зелёными почками.       И вот уже всё цвело и благоухало на радость Сэйери.       Прошло несколько месяцев работы юной леди в роли служанки. Касуми привыкла к тянущей боли, мозолям и вечным указам, что и как ей делать. За своей трудом она едва ли не позабыла, зачем вообще пришла в поместье Кучики.       Хотэру была довольна подругой, Мизуки придиралась не чаще, чем к остальным девушкам. По вечерам Тайра ходила к реке, в укромное место в закутке сада, где встречалась с Рукией. Девушка рассказывала о своей жизни в Руконгае, о друзьях, к сожалению, погибших, про обучение в АДИ и про то, как попала в клан Кучики. Оказывается, синигами не совсем понимала, за что её приняли в такую благородную и влиятельную семью. Касуми казалось, что девушка ещё не определилась, рада этому или нет.       В ответ Тайра повествовала свою ложную историю. О якобы смерти отца, с которым у неё были натянутые отношения (здесь Тайра не юлила, а даже смягчала эпитеты). О том, как с помощью одного человека из поместья попала сюда в качестве прислуги. Боясь навредить Хотэру хоть как-нибудь, светловласка не выдавала связь с ней.       Однако Касуми не заметила, как обросла завистницами. Девушкам из прислуги не нравилось, что Сэйери как-то превозносят над ними. Чаще дают более лёгкую работу на кухне. Не ругают за мелкие недочёты, а лишь настоятельно просят в следующий раз не допускать их. И, конечно же, общение с госпожой Кучики, что не осталось незамеченным. Может, поэтому Харада-сан особенно смягчилась по отношению к лже-Сакураи?       Поначалу Тайра не замечала всех этих перешёптываний за спиной и колючих взглядов. О них ей рассказала, как ни странно, сама Мизуки. Женщина предупредила подчинённую, чтобы та была осмотрительнее и всегда ждала подставы. Но беззаботность Касуми и вера в благоразумие коллег чуть не сыграло с девушкой злую шутку.       А дело было так.       Близились выходные, на которых Гинрей-сама решил провести время с приёмной внучкой. Господин Кучики хотел получше узнать эту девушку, с которой из-за решения Бьякуи ему приходилось делить фамилию и «родовое гнездо». Рукия сильно нервничала уже тогда, когда рассказывала о желании Гинрея. Касуми успокаивала юную синигами, обещая, что всё пройдёт хорошо.       Это воодушевило Рукию. Следующим утром она пошла к Хараде и едва ли не приказала той сделать главной по подготовки встречи с господином Кучики служанку Сакураи. У Мизуки даже лицо от удивления вытянулось, но спорить она не стала. Только лишь целые сутки наставляла Сэйери и советовала всякого рода мелочи по оформлению беседки. Такой ответственности Касуми не желала, но, как и у Харады-сан, у неё не было возможности отказаться.       У Тайры был тонкий вкус и талант к рисованию. Её наброски праздничного убранства места, где пройдёт обед, показали самому Гинрею. Тот был практически в восторге, но природная холодность престарелого мужчины сдержало его чувства, и он только довольно улыбнулся, кивнув управляющей поместьем Хотэру.       Начались приготовления. Цветы, ленты, красивые вазы и приятные благовония, что изготавливала лично Касуми. Составление меню и контроль работы кухни она поручила Чаче, у которой был явный талант к готовке. Исикава и Харада только с гордостью наблюдали за расторопной, но не суетящейся подчинённой, у которой выходило всё просто изумительно. Мизуки даже допустила мысль, что повысит Сэйери до личной служанки Рукии, удивляясь, почему та до сих пор не просила её об этом.       Касуми чувствовала, что происходит нечто важное в её жизни как служанки. Она делала всё кропотливо, призывая на помощь своё терпение со всеми даже малыми запасами.       «Может, если всё пройдёт хорошо, это приблизит меня к господину Кучики?..»       Тайра отогнала мечтательные мысли и попросила одну из своих коллег — девушку Нори — принести другие цветы.       — Госпожа Кучики не любит их. Я же всё указала в письме с заданием.       — Но Кучики-сама их любит, — недовольно заметила Нори. Она служила в поместье вот уже несколько лет, её неимоверно раздражала эта ещё «зелёная» выскочка Сакураи, которой поручили такую ответственную работу.       — Да, но эта встреча не только Кучики-сама, но и госпожи Рукии Кучики. А она не любит эти цветы, — с господским нажимом в голосе повторила Касуми, сверкнув глазами под линзами.       Это стало последней каплей для Нори и её подруги Кейко, которая вместе с девушкой таскала эти злополучные цветы.       Злоумышленницы дождались, пока Сакураи уйдёт на кухню, чтобы проверить, готовы ли угощения, а сами спрятали в букете прекрасных альстромерий несколько белых лилий, которые сложно было различить, если не приглядываться. Как-то Кейко, окончившая подметать дорожки в саду, проходила мимо беседки, где вечерами разговаривали Рукия и Сэйери. Тогда-то она и услышала, что у новой госпожи Кучики страшная аллергия на лилии. Кейко планировала использовать это в своих целях — что если когда-нибудь кто-нибудь (может, начальница или даже сама Касуми (ну а что, вдруг неё плохая память?)) соберётся поставить букет лилий в покои сестры главы клана, а она тут как тут — раскроет глаза незнающим и спасёт благородную особу.       Обед шёл хорошо. Гинрей и Рукия скупо, но общались. Касуми стояла рядом, за беседкой, на случай, если господам что-то понадобиться. Она слышала, как Кучики-сама хвалил старания слуг, и не могла не гордиться собой. Тайра даже разрешила себе кроткую улыбку, как краем глаза заметила, что приёмная сестра главы клана начинает говорить всё труднее и труднее, а её руки расчёсывали шею, непроизвольно ослабляя ворот традиционного богатого кимоно.       — Рукия-сан, что с тобой? — нахмурившись, спросил Гинрей. — Тебе плохо?       — Дыш… шать… нечем дышать… — еле выдавила из себя девушка и упала на холодный мраморный пол беседки, не в силах удержать ослабевшее тело.       Касуми рванула к Рукие. Возможно, только её навыки помогут разобраться в чём дело как можно скорее. За лекарем уже послал Гинрей, но когда она прибудут? Рукия задыхалась — у неё отекло горло, кожа покрылась аляповатыми красными неровными пятнами, а начинающие опухать глаза нещадно слезились.       — Госпожа! — звала Касуми. — Что Вы ели, госпожа?! Что вызвало такую реакцию?!       Глаза Тайры забегали вокруг и вдруг зацепились за вазу с цветами, что стояла прямо позади места, где сидела Рукия. Девушка рванула к ней и принялась остервенело выдёргивать альстромерии, пока в руки не попала она…       — Лилия! — ужаснулась Касуми. — Откуда здесь лилия?!       — Что с ней? — нетерпеливо спросил Гинрей. Рукия всё ещё задыхалась, лёжа у его ног.       Тайра обернулась и ответила про анафилактический шок, после чего выбросила цветы из вазы как можно дальше и подскочила к госпоже.       — Я знаю, что делать.       Девушка сложила руки, которые подернулись легким белым свечением её реацу, и приложила ладони к шее синигами. С каждой секундой опухоль отходила — нечто, что делала служака, нечто похожее на кидо, действовало. Гинрей вопросительно посмотрел на девушку и вдруг замер едва ли не в ступоре.       Совсем скоро прибежали Хотэру, Мизуки и лекарша Ли Хоши. Врачевательница подсела к госпоже, которая более-менее нормально дышала, и принялась сканировать состояние её тела с помощью одной из техник кайдо, которой научилась ранее, служа в четвёртом отряде. Впрочем, совсем скоро Ли заявила, что действия служанки свели последствия шока Рукии на нет, и теперь состоянию ослабевшей, но более-менее здоровой госпожи ничего не угрожает. Охрана поместья подхватила синигами и под чётким присмотром Хоши и Мизуки понесла ту в её покои.       У беседки остались только Гинрей, Хотэру и Касуми. Последняя встала на ноги и, пряча стыдливый взгляд, глубоко поклонилась.       — Прошу прощения, это моя вина. Я не уследила, что в букетах находились лилии, хотя и знала, что у госпожи Кучики на них аллергия.       — В списках, что ты составила, лилий не было, — хмуро отвечала Хотэру — Касуми различила по голосу, так как, зажмурившись, всё ещё гнула спину в поклоне.       — Нужно провести расследование и узнать, кто и зачем спрятал лилии в других цветах, — холодно заявил Гинрей. — Но то, что букеты не были проверены, полностью Ваша вина, юная леди, — обратился бывший синигами явно к служанке. — А теперь выпрямитесь — я хочу посмотреть Вам в глаза.       Касуми сделала над собой усилие, чтобы разогнуть, кажется, налившуюся свинцом спину и поднять взгляд повинного и раскаявшегося на господина Кучики.       — А теперь, дамы… — медленно произнёс он, — я хочу, чтобы вы мне объяснили. Каким образом наследница из клана Тайра попала в прислугу нашего поместья?