Знание не всегда дает нам преимущество, порой неведенье — счастье, а знание — ответственность, от которой всякий рад был бы уклониться. Сесилия Ахерн «Клеймо»
— Вы знаете своё имя? Она вроде немного задумалась и вдруг отрицательно качнула головой. Тогда мужчина коснулся пряди её светлых, почти белоснежный сухих волос. — Как насчёт Цукими? Оно Вам так подходит. — Вы… дадите… имя… мне? — вдруг звучит её голос. Неуверенно, надтреснуто, хрипло и даже как-то диссонирующее, но незнакомец находит в нём своё очарование. — Я дам Вам всё, госпожа. Всё, что попросите. Ведь я, наконец, нашёл Вас. Вы запомнили своё имя? — Кажется… да… — всё ещё неуверенно, будто девушка вспоминает значение слов и как их использовать. — Цу… Цуки… ми… — Прекрасно! А меня зовут… — О чём задумалась? Голос наставника вырвал Касуми из воспоминаний. Тот сон преследовал её, не выходил из мыслей даже днём. Слишком чёткий, слишком частый. Это точно было воспоминание, но почему она его видит? И почему никак не досмотрит до конца? Почему не услышит имя спасителя своей матери? Может, она смогла бы отыскать его в настоящем и расспросить о родительнице? Получить о Цукими чуть больше знаний. Чуть больше информации о том, кем она была, о чём думала, что любила, чего избегала. Как умерла? — Домой не хочется… — ответила спустя непродолжительное время Касуми. Рядом с ней присел Кьёраку. Тяжёлая мужская рука по-отечески опустила на хрупкое плечо, несильно сжимая его, стремясь не причинить боль, но поддержать. Однако Тайра всё равно мелко вздрогнула, опасаясь, что за наставническим жестом помощи последует неприятное ощущение в теле — сила Сюнсуя не могла не пугать. — Уж скоро свечереет, — заметил капитан. — По темени лучше не гулять, особенно таким маленьким хрупким девочкам. Но ты можешь посидеть у меня ещё полчаса. — Полчаса в моём случае звучат как вечность, а промчатся, как пять секунд. Касуми подтянула колени к голове, укладывая на них подбородок и обнимая ноги у щиколоток. Коротко отрезанные волосы с прямым пробором качнулись, и удлинённая чёлка чуть прикрыла глаза. Ученица и её наставник сидели на энгава в отряде мужчины. Кьёраку настоял на том, чтобы сегодняшний его урок прошёл не в поместье клана Тайра, а в бараках восьмого дивизиона. Туда-сюда сновали синигами, с любопытством поглядывающие в сторону начальника и благородной леди. Где-то выполняла всю работу за капитана Нанао, костеря его всеми известными бранными словами, смывшегося под предлогом обучения Тайры. — Может, порадуешь старика и споёшь мне? — Вообще-то я всё ещё обижена на Вас, — недовольно пробубнила Касуми. К собственному удивлению сейчас ей совершенно не хотелось петь. Только грустить и, может, поплакать. — Вы бросила меня, оставив наедине с господином Кучики, хотя прекрасно знаете о нашей непростой ситуации. — О, я бы с удовольствием затаился где-нибудь в кустах и послушал то, о чём Вы так долго говорили, — с бесстыдной улыбкой заявил Кьёраку. — Целый сюжет любовного романа — влюблённая девушка устраивается служанкой к предмету своего обожания, он отвечает ей на чувства, потом девушка пропадает, но он её всё равно находит. Маски падают, и отныне влюблённые сердца соединяются. Но Нанаочка слишком настойчиво уводила меня подальше от прекрасного сада Кучики. Он говорил так, будто бы правда жалел о том, что Исе не дала ему подслушать ученицу и коллегу. — Наша история — скорее дурная комедия, чем роман, — опротестовала Касуми, фыркая. — Я совершенно ошеломлена. Не знаю, что теперь будет дальше. Но ещё одну такую встречу с деланными улыбками и провокационными вопросами я больше не выдержу. Игра, которую начал господин Кучики, меня больше напрягает, чем радует. Лучше бы он рассказал всё моему отцу с самого сначала, а не забавлялся со мной, как любит это делать. Я бы понесла наказание и навеки бы перелистнула эту страницу своей истории. — А ты хочешь её перелистнуть? Тайра задумалась, бросив взгляд на улыбку своего наставника. Кьёраку всегда видел девушку насквозь. Иногда это даже пугало — неспособность скрыть свои мысли от этого человека. Порой, когда леди только задумывалась над ответом на какой-нибудь личный вопрос, Сюнсуй уже предвосхищал его. И со своей этой всезнающей улыбкой ожидал, пока Тайра придёт к разгадке или сделает выбор. — Наверное, нет. Не знаю… — наконец, призналась сама себе Касуми в том, что её наставник давно уже понял. — Давай, ты сейчас успокоишься, расслабишься и немного поддашься течению. Не стоит из последних сил заставлять ноги идти, особенно, когда тащишь их по такому сложному пути. Стоит остановиться и отдохнуть — быстрее достигнешь цели. — Но я давно не вижу её, — девушка нахмурилась. — Не знаю, куда иду, куда плыву. — Ну, моя дорогая, — усмехнулся Сюнсуй, покачав головой. — В этом я тебе не советчик. Свой путь ты определяешь сама. Не позволяй обстоятельствам сломить свою волю. Твой отец не самый лучший, но родителей мы не выбираем. Однако перед тобой множество возможностей. Не знаешь куда идти или плыть — лети. Ведь ты так этого хотела. Касуми подняла взгляд на безоблачное летнее небо, на котором уже сейчас была видна луна. В её глазах мелькнул отблеск воспоминаний о днях, проведённых в поместье клана Кучики. — Кое-кто мне сказал, что червякам летать не дано. Грустная улыбка тронула губы Тайры, и она выпрямила ноги, опуская их к земле, словно сидела на лавочке. Сюнсуй сидел рядом в позе лотоса, любуясь медленно заходящим солнцем. — И ты так просто поверила? Кто ты и что сделала с моей Касуми, которая всё и всегда ставит под сомнения и убеждается в верности аксиом только на личном опыте? Таракан гусенице тоже много чего говорил, моя дорогая, но, в конце концов, она взмыла ввысь, а его прихлопнули газетой. — Вы только что придумали краткий пересказ несуществующей притчи? — Касуми закатила глаза, с насмешливым укором посмотрев на улыбающегося Сюнсуя. — Лучше бы молчала и впитывала мою мудрость, — ответил он, поправляя на голове свою соломенную шляпу. — Ясухиро не зря просил меня стать твоим наставником. — Господин Тайра просто обзаводится полезными связями. Вы и без меня это знаете. — Может быть, — Кьёраку пожал плечами, выражая своё безразличие к обсуждаемому человеку. — Но разговор не о нём. Кто-то приземлённый назвал твою мечту пустой выдумкой, а ты и поверила. Уподобилась ему. Забыв о мечте иметь крылья, научилась ходить по земле. Но один вопрос тебя будет мучить до конца твоих дней — почему другие бороздят прозрачную высь небес, пока ты смотришь на них с земли, убеждая себя в том, что все они психи? Непонятно откуда мужчина достал ободок, украшенный живыми зачарованными ландышами, которые не вянут в течение нескольких лет. Кьёраку нацепил украшение на голову девушки, вызывая у той очаровательную благодарную улыбку. Касуми не знала почему, но ей всегда нравился этот цветок. В Готей-13 он являлся эмблемой пятого отряда и символизировал жертву, опасность, чистую любовь, смирение и благодушие. — С наступающим тебя, милая, — поздравил Сюнсуй. — Подумать только, тебе скоро двадцать семь лет! — Двадцать шесть… — поправила наставника Тайра, прищуриваясь. Она знала, что капитан Кьёраку никогда на память не жаловался и ошибся сейчас специально. — Тем более. Они просидели в тишине несколько минут, пока Касуми, едва звучно выдохнув, наконец, не спросила: — И что же мне Вам спеть? Сюнсуй широко улыбнулся — явно знал, что добьётся своего — и ответил: — Мою любимую.***
Касуми вернулась в поместье, когда последние лучи солнца лизали улицы Сейрейтея, окрашивая всё, до чего дотягивались, в красный и жёлтый. На голове всё ещё «сидел» ободок с ландышами, который сразу же оценила личная служанка Сузуки, как только оказалась рядом со своей госпожой. — Очень красиво. — Благодарю, — меланхолично отозвалась леди Тайра, не переставая идти по направлению покоев «Рассвета». Так называлась часть поместья её клана, в котором жила наследница. — Это дар наставника. — Госпожа, постойте. Хане пришлось чуть ускориться, чтобы нагнать Касуми и встать рядом с ней. Леди остановилась, как и просила служанка, вопросительно смотря на неё. — У Вашего отца гости, — оповестила Сузуки. — Он велел мне сопроводить Вас в приёмную комнату поместья, когда Вы вернётесь. — Что за гости? — со слабой долей заинтересованности в по-прежнему мало что выражающем тоне голоса спросила Тайра. — Очень важные. — Аристократы? — Касуми уточнила, приподняв брови. Хана только кивнула. — Цель визита знаешь? — Причины не ведаю, — отрицала Хана. — Только знаю, что Вас просили присутствовать. «Просили, как же… На приказ больше похоже», — удручённо подумала Тайра. — Тогда идём. Пожав плечами, Касуми свернула по энгава в другую сторону от покоев «Рассвета». Они находились в противоположном конце резиденции клана от господского дома, где проживали супруги и главы семьи Тайра. — Погодите. Вот так? Хана красноречиво окинула взглядом фигуру госпожи. Касуми снова остановилась и насмешливо глянула на служанку. — А что тебе не нравится? Леди улыбнулась. Сейчас на ней были одеты широкие летящие штаны светло-персикового цвета и более плотная коралловая блуза-ципао с рукавами чуть выше сгибов локтя и немного косым низом. На голые ноги обуты гэта средней высоты. — Мне нравится почти всё, — ответила Сузуки. — Удобно и практично. Даже красиво. Но не празднично. И эти цвета Вам не подходят, — Хана знала толк в стиле и моде, но правила семьи заставляли леди Тайре иметь в своём гардеробе одежду в гамме красного, золотого (или жёлтого) и немного белого. Сам красный вполне смотрелся на леди, но не его более светлые и такие пошлые оттенки, как этот оранжевато-коралловый. — Кожу сильно желтят. — А у нас и нет праздника. Пойдём, — Касуми повела плечом и снова повернулась, начав движение в сторону господского дома. — Всё брюзжание господина Тайры беру на себя. Хана нечего было делать, кроме как согласиться и поспешить за хоть и низенькой, но весьма шустрой леди. Касуми было всё равно на поздних гостей. Девушке, конечно, было любопытно, кто это так поздно посетил её родителя и зачем Ясухиро хотел, чтобы соприсутствовала на приёме дочь, но мысли леди то и дело возвращались к её дилемме. Пять суток прошло со дня рождения Гинрея. Совсем скоро наступает подобный праздник, но уже для Тайры. Дата, которая отмерит двадцать шесть лет её жизни. Но торжество, которое Касуми никогда и не ждала, не тревожило, не заставляло сладостно сжиматься и нетерпеливо переступать с ноги на ногу от предвкушения. Сейчас леди снова размышляла о том, чего ей ожидать от господина Кучики. «Может, он всё-таки сжалиться и забудет эту историю? — думала Тайра с надеждой. — И обо мне тоже… забудет…» Решив, что такой исход будет, к несчастью, самым благополучным для неё, леди подняла более осознанный взгляд на окружение. За мыслями она не заметила, как уже достигла господского дома. Суетящиеся служанки, носившиеся туда-сюда, приветствовали наследницу клана поклонами, но Тайра только мелком взглянула на них, и направилась внутрь большого помпезного строения. — Интересно, кого же принимает господин? — вымолвила она Хане, которая в ответ только кротко улыбнулась, после чего Касуми, не дожидаясь помощи слуг, распахнула двустворчатые сёдзи, ведущие в приёмные покои. Даже не пересёкши «порог», леди застыла на месте перед входом, с удивлением обозревая людей в комнате. На девушку тут же устремилось несколько пар изучающих глаз. И самый пристальный взгляд принадлежал серо-лавандовым. Ясухиро смотрел на дочь недовольно. Касуми пришла слишком поздно, сама открыла дверь, а теперь стоит как истукан, хотя у них в поместье такие важные гости! А Её обычный повседневный наряд, почти простолюдный, резал мужчине глаза. — Ты как одета?! — злобно вопрошал глава клана. — К тебе пришли свататься, а ты даже не можешь подобрать подходящий наряд! Касуми опешила, переведя ошеломлённый взгляд с родителя на Бьякую, который всё это время только и ждал реакции девушки. Белые традиционные одежды, кейсенкан и реликвийный шарф при нём, хладная аура. Вместе с главой клана Кучики сюда прибыл и Гинрей, а также Шиба Кайен в роли свата. — Пришли делать… что?