Выставить человека за дверь — лучший способ заставить его поразмыслить над тем, что осталось по ту сторону двери. Айрис Мёрдок «Под сетью»
От когнитивного диссонанса, возникшего всего за несколько секунд, у Касуми едва ли не лопнула голова — столько разных мыслей заполнили её, одна перебивая другую. Глаза распахнулись на миг так сильно, что даже заболели. Запоздалый вздох раскрыл губы, и тогда мужчина, который буквально насиловал рот леди жёстким поцелуем, раздвинул её зубы и скользнул языком внутрь. Каждое движение аристократа было спокойным и элегантным. Но сила в руках, что вжимали девушку в стену, даже ужасала. Её было столь колоссальное множество, что у леди Тайры дрожали ноги. Или это было из-за уверенных пьянящих ласк господина Кучики, целующего глубоко и сладко, дурманя разум? У Касуми уже кружилась голова. Она прикрыла глаза, поддаваясь этой силе и напору, не имея возможности даже вздохнуть, не то чтобы противостоять. Не отдавая себе отчёт в собственных действиях, девушка начала отвечать, не слишком умело и неуверенно, но весьма очаровательно. Когда Бьякуя ощутимо прикусил её нижнюю губу, из груди леди вырвался то ли стон, то ли вздох. Кучики чуть потянул на себя девушку, проталкивая одну руку ей за спину и обхватывая хрупкие плечи, а вторую положил на поясницу, притягивая тонкий стан леди к себе вплотную. Касуми пришлось подняться на носочки: из-за неудобной обуви она повалилась вперёд на мужчину. Его тиски рук стали крепче, а Тайра застыла в пространстве в каком-то подвешенном состоянии, удерживаемая на месте только объятиями капитана. Её руки сами сжимали ткань одежды на груди Бьякуи. Любые мысли о борьбе забылись, они вообще все размякли, а в животе кружились в танце бабочка. Поцелуй стал ещё глубже. Мужская ладонь легла слева на шею, чуть под затылок, крепко сжимая. Кучики всё напирал и напирал, когда тогда, в фальшивом сне, оказавшемся реальностью. Касуми едва не сошла с ума от жара, что разгорелся у неё внутри, но тут покои огласил громкий стук. — Госпожа! — звала Хана. — С Вами всё хорошо? Я очень переживаю! Воспользовавшись небольшой заминкой Бьякуи, который не ожидал, что его прервут, Касуми кое-как оттолкнула мужчину. Её глаза, да и весь вид, вновь были испуганными и шокированными, а мысли активно анализировали то, что произошло. Едва Бьякуя собирался открыть рот, чтобы что-нибудь сказать, его голова дёрнулась в сторону, а комнату огласил звонкий звук пощёчины. Больно не было. Удар скорее шокировал — такого мужчина не ожидал совсем. Кучики изумлённо глянул на леди, которая едва дышала от ужаса, наблюдая за стремительно краснеющей щекой аристократа. Ладонь саднило от шлепка и, кажется, болело даже сильнее, чем лицо Бьякуи. — Сэйери… — чуть хмуро начал он, но девушка отшатнулась в страхе. — Госпожа! Я сейчас войду! — послышался голос Сузуки, которая всё это время пыталась дозваться до леди Тайры. Касуми, едва услышав звук раскрывающихся сёдзи, рванула в противоположную часть комнаты, перебегая в другую и захлопывая за собой раму с громким стуком. Тайра не стала останавливаться и понеслась дальше в глубину покоев «Рассвета», страшась того, что за ней снова начнёт охоту этот бесстыдник — глава клана Кучики. Хана вопросительно посмотрела сначала на раму, за которой скрылась её госпожа, а затем опасливо — на Бьякую. На его лицо сверкала едва различимая ухмылка. Мужчина ничего не сказал, лишь направился мимо служанки на выход — снаружи уже появился совсем рядом источник знакомой, хоть и хорошо спрятанной реацу. Сузуки заметила алый след на его щеке и ужаснулась от своей догадки. «Госпожа ударила господина?!» Бьякуя вышел на улицу, прошёл всего несколько шагов по энгава и тут же нашёл Кайена. Мужчина широко улыбался — у Кучики резко возникло желание стереть это насмешливое выражение с лица главы другого клана. Даже руки зачесались. — Кто-то посмел влепить тебе пощёчину и выжил после этого? — Шиба откровенно забавлялся. В общении тет-а-тет оба мужчины позволяли себе более неформальный стиль. — Смею предположить, что я сам вызвал гнев леди. — Даже не хочу знать как, — Кайен хмыкнул, покачав головой. — Но крики из её покоев, кажется, были слышны в самом Руконгае. У Шиба было на редкость хорошее настроение. На дне рождении Гинрея он не особо обращал внимание на наследницу благородного клана. Она, безусловно, всем показалась милоликой, но для Кайена всё равно самой красивой женщиной во всех мирах была его супруга — Мияко. О Тайре у главы одного из великих благородных домов сложилось впечатление, как о вежливой, учтивой и в целом обычной среднестатистической леди, которые следуют всем старым традициям этикета, так как родители научили их быть просто красивым украшением для мужчин. Но сегодня это впечатление изменилось. Касуми оказалась девушкой с характером: она посмела отказать в браке самому главе клана Кучики, накричать на него и даже садануть по лицу. — Бьякуя-сан, очевидно, что юная леди не обрадовалась твоему сватовству. Строптивая жена — погибель. Намучаешься впредь. — Ты не знаешь её, Шиба Кайен, — спокойно отвечал Бьякуя. — Характер у неё мягкий и добрый, хоть и ядом плескаться она умеет. Леди Тайра красива, умна, мечтательна и доверчива. И хрупкая, как хрусталь. Её нужно оберегать и хранить. И она станет моей женой. — Да ты верно околдован. Давно не замечал за главой клана Кучики такой интерес к представительнице прекрасного пола. Кайен корил себя за то, что упустил из вида на недавно минувшем торжестве то, как именно Бьякуя общался с леди Тайрой и общался ли вообще. Глава клана Шиба сплетником не был, но всё, что касалось ещё вчерашнего сорванца (а в глазах Кайен Бьякуя таким и останется), безумно его интересовало. Когда-то давно мужчина даже тренировал будущего на тот момент главу клана Кучики, а сейчас взял под опеку Рукию. Шиба прекрасно знал, что одной мимолётной встречи с леди Тайрой Бьякуе бы не хватило, чтобы так сильно пропасть в её чудных разноцветных глазах. Но когда эти двое уже успели познакомиться? — Вижу, что ты всё решил, — задумчиво произнёс Кайен. — Осталось самое сложное — заставить поверить эту девушку в твои чувства. — Чувства? — Бьякуя поднял прохладный взгляд на товарища, вспоминая слова деда. — Из проверенных источников известно, что у меня их нет. Это скорее желание. Непреодолимое и столь мощное, что заполняет все мои мысли. — Страсть — тоже чувство, — Шиба повёл плечом, улыбаясь. — В идеальных отношениях она не исключает любовь, а дополняет. А леди Тайра достойна идеальных отношений. — Безусловно, — ответил Кучики, хотя Кайен не спрашивал, а констатировал факт. — Страсть может появиться раньше любви? Шиба в который раз за разговор усмехнулся. Его одновременно и забавляло и по-отечески умиляло недоверие бывшего подопечного к самому себе и своим чувствам. — В твоём случае может. Но я думаю, ты просто ещё не понял, что любишь её. Или боишься себе в этом признаться. — А ты, значит, сразу понял, что любишь свою супругу, — с прищуром произнёс Бьякуя, словно стараясь устыдить Кайена за то, что он насмехается над ним. Однако улыбка Шиба стала только шире, а глаза наполнились тёплыми воспоминаниями о милой Мияко. — Я любил её ещё до начала времён. Всегда и вечно. Кучики молчал. Кайену не составило труда догадаться, о чём, а точнее — о ком он думает. В сердце этого человека очень долго жила и, наверное, продолжает жить одна женщина, любовь к которой обернулась для главы клана Кучики множеством страданий и прочих проблем. И, как бы меркантильно это не звучало, любовь эта не «окупилась». Об этом знали все приближённые Бьякуи. Хисана, безусловно, всегда была мила со своим супругом, не перечила, со всем соглашалась и прочее-прочее. Но в глазах этой женщины никогда не было настоящей любви. Привязанность и благодарность — этого «добра» хватало. Но не более того. Бьякуя мучился, пытался вызвать нежные чувства, делал многое и шёл на многое ради своей супруги и страдал, когда ни одно его действие не давало плодов. Отношение Хисаны за все пять лет брака не изменились. Чудом было уже то, что она согласилась выйти замуж за Кучики, найдя, скорее всего, в этом возможность и самой не погибнуть в нищете и голоде, и найти когда-то покинутую сестру. Странно, но надежда на то, что брошенный на произвол судьбы младенец выжил в 78, на минуточку, районе Инузури на юге Руконгая, вроде как теплилась у первой леди. Кайену подумалось, что появление в жизни бывшего ученика леди Тайры поможет тому. По крайней мере, на это очень хотелось надеяться. Бьякуя не был чужим лейтенанту тринадцатого отряда. Его боль и разъедающая душу пустота после гибели родителей и первой супруги не могла не печалить и главу клана Шиба.***
Касуми поняла, что Бьякуя не оставит её в покое, ещё на торжестве в честь дня рождения Гинрея. Но мысль о том, что сам глава клана Кучики будет каждый день приходить в поместье Тайра и стоять у закрытых сёдзи покоев «Рассвета», призывая её выйти и поговорить, девушка даже допустить боялась. Однако всё случилось именно так. Ясухиро лютовал пуще прежнего. Больше всего его раздражал внутренний конфликт, вызванный столкновением двух противоборствующих желаний — налаживание тесных взаимоотношений с самым влиятельным кланом Общества душ посредством женитьбы своей дочери на его главе и нежелание, чтобы Касуми «дала потомство». Впрочем, этот вопрос Бьякуя уладил, когда предложил Ясухиро решить свою проблему одним занятным способом, даже больше обычаем. С того момента глава семьи Тайра только и делал, что кричал на своё чадо в попытке заставить её согласиться на предложение брака от клана Кучики. Но на Сэйери не действовали ни уговоры, ни крики, ни побои. Ясухиро позволил себе ударить дочь по щеке, когда та в очередной раз заявила, что никто в целом мире не заставит её выйти замуж против воли. Сильное и очевидное желание Бьякуи жениться на Касуми немного успокаивало господина Тайру, но однажды любое терпение заканчивается. Кучики может либо пожалеть леди, либо утратить интерес к ней и отозвать своё предложение — перспектива, которая Ясухиро теперь совсем не нравилась. Касуми заперлась в своих покоях и не выходила даже для приёма пищи — кормили её прямо в своей комнате, но много съесть леди не могла из-за стресса и навалившегося на него давления со всех сторон. — Уходите, пожалуйста! — только и молила со слезами на глазах девушка каждый раз, когда Бьякуя приходил к её двери и просил открыть. Тайре было стыдно и горько. Не так леди себе представляла дальнейшую свою жизнь после службы в поместье другой благородной семьи. — Хватит меня терзать! Служанки Касуми проводили всё своё время с госпожой и все в один голос расхваливали господина Кучики как мужчину, воина и потенциального мужа. У аристократки даже голова разболелась от этого «птичьего концерта». В какой-то вечер она разозлилась и выгнала всех людей из покоев «Рассвета». Так продолжалось три дня. За это время Бьякуя ни разу не увидел девушку, хотя прекрасно чувствовал её нервозно пульсирующую реацу. Касуми была так близко и одновременно недосягаемо далеко. Ещё никогда Кучики не ощущал себя настолько бессильным — у него просто не поднимались руки, чтобы распахнуть эти чёртовы сёдзи, схватить леди и утащить её за собой. Бьякуя прекрасно понимал, что если позволит себе такую слабость, то потеряет девушку уже навсегда. Михо, наблюдающаяся за всеми этими «страстями» со стороны, решила помочь мужчине. Когда Кучики прибыл на четвёртый день в поместье клана Тайра и уже успел в который раз неудачно поговорить с Касуми, к нему подошла первая леди. Они обменялись приветствиями согласно этикету, и тогда Михо заговорила: — Господин Кучики, кажется, я знаю, как Вам помочь. — Неужели? — у Бьякуи поднялись брови, и это было единственным изменением в выражении его лица. Слабый оттенок интереса или ирония? По голосу понять было невозможно. Однако сам Кучики всё-таки призадумался, что такого может предложить седьмая мачеха Касуми и уже восьмая супруга Ясухиро. — Думаю да, — Михо скромно улыбнулась. — Скажите, а Вы знали, что у Касуми день рождение через два дня? Всё же, женщине удалось и удивить, и заинтересовать Бьякую.