***
В салоне машины тихо настолько, что Мин отчетливо слышит дыхание сидящего рядом Хосока. Включить музыку тот не позволил, сказав, что он не может приехать с ней в колледж и утро хочет провести в спокойствии. Еще по ладони ударил, стоило Юнги потянуться к дисплею. Сидя сейчас показушно потирая свою кисть и, прожигая недовольным взглядом старшего, последний не может придумать чем прервать повисшую тишину. Однако стараться не приходится, ведь Хосок заговаривает первым. — Нравится? — О чем ты? — Быть в отношениях, проводить всё время со мной? — Юнги после чонового вопроса, кажется, что тишина приятнее таких разговоров. — С тем фотографом ты тоже время проводил словно на похоронах? — не сдерживается последний и видит, как Хосок руль под ладонями крепче сжимает, злость еле сдерживает и отвечает с наигранным спокойствием: — А это не только от меня зависит. — Хочешь сказать это я такой скучный? — Мин не знает куда деться от переполняющего его возмущения, вроде роль строгого преподавателя не он играть пытается. — С тем фотографом, — выделяет Чон последнее слово и, пожимая плечами, заявляет: — Мне по крайней мере интересно. Запас возмущения в Юнги кончается, вместо него он начинает чувствовать потерянность и снова это омерзение, вызванное тем, что несмотря на такие унизительные слова, он не закончит этот идиотский шантаж и продолжит утопать вновь и вновь. Хосок припарковывается на стоянке возле колледжа и младший, ничего не отвечая, торопливо покидает салон Audio и заходит в главное крыло один. Впервые за последнее время радуется, что первая пара не с Чоном и прямиком направляется в нужную аудиторию. Пришедшие учащиеся, завидев Мина в колледже так рано, начинают удивленно на него поглядывать, но Юнги до их реакции нет никакого дела. Тот занимает место в последнем ряду и решает подождать Чимина. В скором времени лекция начинается, но последний так и не приходит. Прекрасно. Теперь мыслям Юнги ничто не помешает съесть его заживо. Когда первая пара наконец-то заканчивается, тот не спеша выходит в коридор и по дороге встречает Наоми вместе с ее приятелем, с которым он тоже хорошо знаком. Обрадовавшись встрече, те здороваются с Юнги и в ответ получают легкий кивок. — Видимо, Чимин не пришел? — догадывается Наоми, начиная довольно ухмыляться и, кажется, снова намеревается доставать Мина, но ухмылка мгновенно спадает с ее лица, когда тот кидает просто негромкое «ага» и, оставляет их, направившись дальше. А точнее к аудитории Чона, где должна пройти следующая пара у их потока. Юнги проходит внутрь не поднимая взгляда на последнего и слышит сзади издевательское «а с преподавателем поздороваться?» Развернувшись, тот хочет ответить, но прерывается из-за зашедших студентов и, закатив глаза, идет к последним партам. Когда лекция начинается, тот усердно старается слушать Хосока и записывать самое важное, иначе не дай Бог, у того найдется еще одна причина придраться. Но лучше всего у него выходит разглядывать старшего вдоль и поперек. В один момент он засматривается настолько, что перестает слышать внешний мир и поэтому совсем не понимает, из-за чего тот начал кричать на одного из учащихся. Прежде Чон и голоса на них старался не повышать, мог с легкостью выставить за дверь, однако всегда оставался спокоен. — Мин! — слышит он внезапно свою фамилию. — Вы подготовились к сегодняшней лекции? Юнги сначала теряется, не ожидав, что тот его спросит, однако отвечает довольно уверенно. — Нет. — И почему же? — Был занят, рассказать чем? — младший растягивает уста в наглой ухмылке, привлекая своим ответом внимание каждого. Перепалок на лекции меж ними не происходило никогда и слушают их все навострив уши. — Благодарю, но не стоит. Мне и так известно чем, — в словах Хосока столько подтекста, о котором известно только Юнги. Последний в ответ так и хочет съязвить, однако перед посторонними решает промолчать. Чон же называет фамилию следующего в списке учащегося и переводит на него внимание. Отчего Мин спокойно выдыхает, хоть и переживает насчет того, не достанется ли ему потом от старшего за такой ответ. Когда пара заканчивается и тот просит его задержаться, Юнги понимает, что достанется. В аудитории кроме них никого уже не осталось, Мин подходит к столу старшего и останавливается напротив, в ожидании заслуженных нотаций. Но последний просит его перейти к своей стороне, что младшего немного удивляет, однако сказанное тот выполняет и становится слева от преподавателя. — Смотри, это твоя успеваемость, — Юнги вглядывается в монитор компьютера, где по последним тестам он едва ли смог получить семьдесят баллов и неверяще моргая, продолжает рассматривать цифры снова и снова. Не то что он учится на полные сто, просто остальные преподаватели всегда завышают их для сына семьи Чон. Хотя тот и сам не глуповат, а знаний, чем на эти самые семьдесят не меньше. Вот только загвоздка состоит в том, что по всем предметам он всегда получал как минимум восемьдесят. Жаль один из них рвется стать исключением, а Хосок решил поддать скорости. — Ты же знаешь, наша мать просила меня не завышать твои оценки, но я всё равно это сделал и несмотря на это вот вся твоя успеваемость. — Но ведь я всегда... — Может раньше ты и справлялся со своим маленьким умом, однако теперь, твои мозги заняты совершенно иными вещами. — Хватит, — Юнги терпел все его попытки унизить, считая их полностью заслуженными, однако чем дольше длиться такое положение, тем невыносимее становится. — Я не виноват в том, что во мне появились столь неправильные чувства. — Хорошо отыграл, — издает смешок Хосок, вставая со своего места. — Долго репетировал? Безнадежно. Кажется Юнги до него никогда не достучится и виноват в этом только он сам. Ведь привычное «псих» и надоедливое «холодный принц» стали для него словно титулами. В глазах каждого Мин не тот человек, который может испытывать теплых чувств. А в глазах Хосока первой очередью. Благодаря чему у Мина появляется новый титул. Безнадежность. — Но я попросил остаться не для этого... — старший запускает ладонь в его черные волосы и Юнги замирает в полном недоумении, даже дыхание невольно затаив. — А чтобы разъяснить раз и навсегда: впредь не смей разговаривать со мной в таком тоне при посторонних, — пальцы его крепко сжимают пряди на затылке, отчего Мин несдержанно шипит и хватается запястья Чона, в жалкой попытке скинуть его ладонь. Но тот второй притягивает Юнги за горло, так что теперь, даже шевелиться сложно. — Что ты делаешь? — вопрошает последний и слезы еле сдерживает. — Ты единственный человек, которого я не могу выгнать из колледжа, а слов ты явно не понимаешь и поэтому... — тянет Хосок, оттягивая волосы еще сильнее и словно не замечая стеклянных глаз младшего. — Хорошо сейчас запомни, чего не стоит делать ни в коем случае. Ведь сам ты не видишь никаких границ. — Отпусти меня! — тот едва ли не рычит, царапая ногтями ладонь на своем горле. Но Хосок не дергается даже и взгляда с его лица не отводит. — Нас увидят... — шансом воспользоваться пытается, но старшего, кажется, и такой расклад совсем не волнует. Тот вжимает Юнги в край стола и сильнее давит на горло, так что становится тяжело даже выдох сделать. — Ты меня понял? — столь спокойным тоном спрашивает Чон. Мин прикрывает глаза и порывисто кивает, произносит тихое «да» и снова чувствует это приевшееся омерзение. Старший оттого довольно ухмыляется и наконец разжимает ладони. Юнги в то же мгновение отталкивает его и в глаза заглядывает, желая увидеть в них хоть каплю сожаления, однако видит лишь привычное равнодушие и молча рвется к выходу. Хосок его, конечно же, не останавливает. Плетясь через весь коридор, Мин задается лишь одним вопросом: сколько еще придется тонуть в океане не имеющем дна? В личном океане по имени Хосок, который часто заставляет его задыхаться, однако у него всё равно не получается жить, не плавая в нем. Юнги страшно оттого, что тот может поглотить его прежде, чем удастся найти хоть один причал.***
Хоть Хосок и говорил, что домой они отправятся вместе, Юнги дожидаться его не намерен и возвращается пораньше, вызвав такси. Дома его встречают вернувшиеся из поездки родители, которые предлагают поужинать всей семьей. Поприветствовав их и, ответив согласием, юноша поднимается на второй и отправляется в свою комнату, желая принять душ и переодеться. Закончив, приходится спуститься и пойти в гостиную, где он находит родителей разговаривающих про дела в магазине, пока горничные накрывают стол. А значит, Хосок едет домой. Юнги присаживается рядом с матерью на диван и насильно тянет уголки уст вверх, делая вид, что он рад их приезду. — Дорогой, расскажи, чем вы занимались в наше отсутствие? — спрашивает Йерим — его мать. Мин от такого вопроса давиться воздухом и ответить может лишь откашлявшись. — Колледж, дом, встречи с приятелями... — пожимает он плечами. — Да и только. — Хосок сказал ты наконец-то начал нормально учиться? — ее слова заставляют Юнги замереть от удивления. Старший что-то говорил о нем и притом хорошее? От столь неожиданной мысли он теряется с ответом, однако искать его и не приходится. Входная дверь внезапно открывается и в скором времени в зале появляется Хосок, на которого устремляется все их внимание. — А вот и гордость нашей семьи! — восклицает радостно Йерим. Хосок в ответ мягко улыбается и в знак приветствия целует ее по щеке, после чего обнимается недолго с отцом. И когда отстраняется, кидает короткий взгляд на младшего, который свой мгновенно отводит. Последний от происходящего хмыкает, а в голове так и вертится мысль «золотой сыночек вернулся». Настолько золотой, что отымел своего младшего брата. — Как дела в колледже? — интересуется Гвансон, что заставляет Юнги задержать дыхание, опасаясь того, что Хосок может рассказать о его низкой успеваемости. — Хорошо, — отвечает тот немногословно и младший спокойно выдыхает. — Лучше расскажите, как прошла ваша поездка? — Непременно, но сначала, давайте пойдем в столовую, — предлагает Йерим, с чем остальные соглашаются. Юнги с родителями уже сидят за столом, когда Хосок возвращается из ванной и усаживается на второе место от отца. Они с матерью всегда располагаются напротив, а дальше только Юнги. У них принято считать, что рассаживаются они так лишь из-за порядка старшинства. Принимаясь за еду в своей тарелке, Мин усердно старается не смотреть на Хосока и не потерять аппетит. Но стоит тому заговорить с родителями, как он то и дело кидает на него взгляды, изредка задерживаясь дольше чем следует. Зато Чон на него больше не смотрит, крайне заинтересованный поездкой родителей. Аппетит все-таки пропадает и Юнги начинает ковырять палочками в еде, замечая, что старший тоже ничего не ест, лишь делает вид, отвлекая всех разговорами. — Мы же ходили на показ, — с восхищением вспоминает Йерим, о чем Мину тоже интересно послушать. — Эти модели так прекрасно выглядят, — вздыхает она. — Юнги, если что, миссис Пак все еще хочет взять тебя моделью для показа своих коллекций. — Пусть сам решает, хочет ли он этого, — просит Гвансон. — Я не горю желанием видеть своего сына в моделях, однако, препятствовать тоже не стану, — сразу после его слов в столовую заходит горничная, кладет какие-то лекарства на стол рядом с отцом и снова оставляет их. — Пап, — зовет его Юнги. — Зачем они? — В поездке мне стало плохо и нам пришлось пойти в поликлинику. Врачи прописали мне эти лекарства, сказав, что нет причин переживать и они помогут со скорейшим выздоровлением, — успокаивает их Гвансон. — Нет ведь ничего серьезного? — с надеждой спрашивает Хосок. — Уверяю вас, — отец негромко смеется и только тогда братья спокойно выдыхают. За столом, сменяя темы, они сидят недолго. Родители не замечают никаких изменений в своих сыновьях и о происходящем в их доме они несомненно, даже не догадываются. Зато Юнги от этих мыслей первым вскакивает с места, говорит, что наелся и выходит из столовой. Неторопливо направляется наверх и заходит в свою спальню, как внезапно его прижимают к стене и закрывают следом дверь. Подняв напоминающий взгляд, Мин видит Хосока и не совсем догоняет, чего тот хочет, однако ничему нисколько не сопротивляется. — Почему ты уехал один? — и снова тот его отчитывает. Юнги уже не сосчитает в который раз. — Разве я не сказал, что мы поедем вместе? — голос Чона пропитан еле сдерживаемой злостью. — И что с того? — усмехается Юнги, в отличие от последнего, сдержав в голосе дрожь. Его слова злость Хосока явно не гасят и тот со всей силы ударяет ладонью по стене рядом с младшим, отчего последний невольно вздрагивает, однако не моргая, продолжает смотреть в глаза напротив с вызовом. Мин не ожидал, что между ними всё настолько "серьезно". — Тебе повезло, что родители дома, — издает Чон нервный смешок и Юнги чувствует его неровное дыхание своими устами. — Иначе на этом лице, — он проводит пальцами по чужой щеке, отчего последний непроизвольно прикрывает глаза. — Вместо наигранной смелости текли бы слезы, — и резко отстраняется, отходя назад. Юнги распахивает глаза, лишившись тепла, приятного несмотря ни на что и так ему нужного. — Впредь ты ездишь только со мной! — кидает Чон, прежде, чем выходит из его комнаты. А Мин только и может, что проглотить произошедшее и просто продолжить терпеть, виня во всем себя. Хоть и с каждым днем оно становится только сложнее. Но ничего... раз Хосок просит от него соответствовать своей паре так, что это душит Юнги, тот тоже знает, как и чего просить, чтобы придерживаться своей цели.