В летописях не значатся

Солнце превратило заснеженные горы то ли в искрящиеся сахарные головы, то ли в близкие летние облака. И сладость, в воздушность были обманчивы, а всё же глаз не оторвать. Вчера, когда они попали сюда, вершины нежно розовели, провожая закат. Внизу, в долине, ночью могло быть темно и неуютно, не живи тут эльфы. Едва спрятались солнечные лучи, как в подвешенных фонарях и на изящных столбах начали разгораться волшебные огни, превращая весь Ривенделл в сияющую игрушку на исполинских каменных ладонях. Сейчас эльфийский город уютно-игрушечным не был, был одновременно величественным и прекрасным – и сказочно-ускользающим, как светлый детский сон. Бильбо глубоко вдохнул сладкий воздух – здесь, на склоне под далеко выступающей площадкой со скамейками, до сих пор цвёл шиповник – и почувствовал, как обида на Балина и его небрежные слова сама собой отступает. - И никакая не зубочистка, - пробурчал он, погладив рукоять кинжала, так удобно ложащуюся в ладонь. – Погоди, сам тебе имя придумаю, раз эльфы не расщедрились. Из-за арки, которую полчаса назад бесшумно миновал обиженный хоббит, раздались тяжёлые уверенные шаги. Эльфы ходили не так, для гнома шаг слишком широкий, людей за неполные сутки Бильбо не заметил, так что сразу угадал, кого увидит. И не удивился, когда на свет вышел Гендальф: волшебник кивнул сам себе, сел на соседнюю скамью, положил рядом шляпу и взялся набивать трубку. - Балин не хотел тебя обидеть, Бильбо, - мирно проговорил он, не отрываясь от своего дела. – Наоборот, признал за своего и достойного доверия. - А что, своих обзывать можно? – утихшая перед сказочной красотой Ривенделла обида опять всколыхнулась. - Да нет, он немного забыл, что хоббиты тоже не все это знают… у гномов есть обычай – упражняться в острословии. Балин от тебя ответной шутки ждал, вы сначала обменялись бы десятком-другим острот, потом выпили пива и похвалили то, что только что высмеивали. - А… - Бильбо растерялся, почесал макушку и пожал плечами, растерянно улыбнувшись: - Ладно, наверное, за ужином извинюсь, что не понял. - Он тоже извинится, что не предупредил. Помолчали. К небу поднялась тонкая струйка дыма, к запаху цветов примешался тонкий запах отличного трубочного зелья, и Бильбо пожалел, что свою трубку в гостевых покоях оставил. Как-то застеснялся при эльфах. - Жаль всё-таки, что про мой кинжал рассказать нечего, - вдруг признался Бильбо, водя пальцем по узору камня. – Хотя он, конечно, всё равно как из древней легенды. - Гондолин для вас и есть древняя легенда… - эхом откликнулся Гендальф, повернул голову, что-то высматривая, - Хм, насчёт рассказать нечего… может, и есть что, - он подался вперёд, словно кого-то увидел, и позвал громко: - Келеблин, огонёк ясный, будь другом – спустись к нам! Бильбо тоже задрал голову и посмотрел на верхнюю галерею. Мелькнула неясная тень, через резные перила свесились две толстенные чёрные косы. И только после них показалась сама эльфа: светлокожая, светлоглазая, в какой-то рубашке с закатанными до локтей рукавами. - Приветствую, Митрандир, давно не виделись, - она звонко рассмеялась и смотала волосы, мешающие рассмотреть сидящих внизу. – О, хоббит! И тебе привет, - она помахала рукой, одна коса выскользнула и опять закачалась канатом. – Сейчас, платье повешу и приду. Эльфа исчезла, Бильбо со стуком закрыл рот, Гендальф тихо посмеивался в усы. - Надо же, платье стирала, - вполголоса удивился он. – Келеблин в платье! Не иначе, Элронд отказался без песен отпускать. Не пропусти, Бильбо, не каждый может похвастаться, что серебряный голос нолдор слышал. - Серебряный? – глупо переспросил хоббит и сам смутился. Светлая эльфийская дева с галереи плохо совмещалось с такой обыденностью, как стирка. - А золотой давно замолк, - волшебник помрачнел, вздохнул и сунул в зубы трубку. Стало понятно, что продолжения и объяснения не будет. Бильбо не успел ни заскучать, ни известись вопросами без ответов, как под вторую арку с лестницы спорхнула их мимолётная собеседница. Приветливо кивнула, опускаясь на последнюю незанятую скамью – конечно, места и на занятых хватало с избытком, но с третьей удобно было на собеседников смотреть. - Надо же, вас, хоббитов, восточнее Бри редко застанешь, тем более в Ривенделле. Я Келеблин, а тебя как зовут? Глаза у неё оказались светло-серыми, но не ясными и спокойными, как у владыки Элронда, а сверкающими и какими-то острыми. И вообще смотреть на эту эльфу было всё равно, что на сияющую под солнцем вершину или водопад, вроде того, что в конце долины. Красиво, вроде и безопасно, а дух от чего-то захватывает. - Да я… с гномами тут, - он откашлялся, встал и вежливо поклонился: - Бильбо Бэггинс, к вашим услугам. - Рада знакомству, - она протянула изящную ладонь, которую Бильбо не без робости пожал. - Ну? – Келеблин внимательно посмотрела на Гендальфа. – Вроде не просто так звал, поздороваться, а по делу? - По делу, - покладисто подтвердил Гендальф, аккуратно выбивая трубку в кадку с какой-то симпатичной перистой травой. Бильбо мысленно одобрил, пепел удобрение хорошее, а траву такую было бы здорово в саду посадить. – Брат твой точно помог бы, но, может, и ты что скажешь. Бильбо, покажи ей. Келеблин, конечно, певец, но из семьи мастеров, вдруг знакомую руку узнает. Дева из семьи мастеров ободряюще улыбнулась и протянула руку. Чуть приподняла бровь, увидев, что смутившийся хоббит потянул из ножен кинжал. Бильбо ждал сходной реакции: про зубочистку или какой-нибудь кухонный ножик, и совсем не ожидал, что эльфа поменяется в лице, ахнет и прижмёт ладонь к губам. А после метнётся вперёд неуловимым, боевым движением, шлёпнется на колени прямо перед ним и замрёт, держа руки над древним оружием. Как будто хотела схватить и в последний миг остановила руки. - Можно? – разом охрипнув, попросила она. Пальцы с коротко подстриженными ногтями подрагивали. - К… конечно, госпожа Келеблин, берите. Эльфа бережно приняла светлую сталь с вьющейся гравировкой. Погладила, что-то беззвучно шепча. И осторожно прижала к щеке крестовину. Словно чью-то родную ладонь. Улыбнулась, и окончательно растерявшийся и смутившийся Бильбо, без того не знающий, куда глаза девать, заметил блестящие на длинных ресницах слёзы. Гендальф молча жевал пустую трубку и озадаченно молчал. - Откуда?! – Келеблин открыла глаза, в которых вместо серебра сверкало отражение стали в ладонях. - Из пещеры троллей, - ответил Гендальф. – Там ещё гондолинское оружие было, весьма известное. По нему и опознали. - Неисповедимы пути судьбы, - она изумлённо покачала головой, опять положила кинжал на вытянутые руки, прикусила губу. – Я не оружейник и не кузнец, это верно. Но уж работу родного дяди не узнать не могу! Хотя, - Келеблин провела пальцем вдоль лезвия, ещё раз погладила крестовину и неожиданно протянула оружие обратно к Бильбо. Рукоятью вперёд. Он поморгал и взял. – Знака нашего рода на нём нет. Дядя… не очень-то умел словами извиняться. Она пыталась улыбнуться, но губы дрожали, скрывая плач. Почему-то Бильбо подумалось, что она почти назвала имя, но привычно-бездумно его замяла. Странно, вряд ли ему что-то сказало бы или огорчило имя неизвестного эльфьего дядюшки. - Но вот вместо извинений словами сковать оружие он мог, - задумчиво, почти мечтательно продолжала рассказ Келеблин. – Они же не сразу в этот свой Гондолин ушли, мог успеть, и не один. Спасибо, - она вытерла глаза тыльной стороной ладони, сердито посмотрела на влажный след. – Так нежданно сразу от двоих привет получить. - Двоих? - Да, один мой дядя его, - кивок на оружие, - ковал, а второй придумал… ты уже знаешь, что наше оружие при приближении орков и прочей нечисти светится? Бильбо кивнул. - Вот. Другой это свечение придумал, сделал и других научил. Там, - она махнула рукой куда-то в сторону входа в долину, - давно, когда они сами не знали толком, как эти вражьи твари выглядят. Ты вот что, приходи на закате ко мне, спроси любого, покажут дорогу. Брат будет, ему обязательно надо увидеть. Всё-таки от отца память. Вскочила и умчалась, только косы взметнулись. - Да, - задумчиво изрёк Гендальф. – Вот такого даже я не ожидал. Гордись, друг: твою «зубочистку» один из лучших эльфийских оружейников ковал. Пойдёшь? - А? Да, пойду, - ошарашенный Бильбо продолжал смотреть вслед умчавшейся эльфе. – Обязательно. Гендальф, а может, им этот кинжал отдать? Раз память? Наверное, с её дядюшками что-то плохое случилось… - Случилось, - волшебник хмыкнул, одновременно иронично и грустно. – Очень плохое и очень давно. А отдать… попробуй. Интересно, что получится. Следующим вечером Гендальф нашёлся Каминном зале, где кучками собирались гости Ривенделла, возбуждённо шушукающиеся и посматривающие на место для певцов, пока пустое. Были здесь и эльфы, и люди – высокие, темноволосые, сдержанные – и его спутники. - Так и сказала? – Торин восхищённо хлопнул по коленям. – Дядя мой его ковал? Бывает же! – и рокочуще рассмеялся. Балин заметил Бильбо, улыбнулся и поманил на скамью рядом с собой. - Что ж, вынужден извиниться, - церемонно произнёс он. – Над работами этого мастера смеяться грешно, будь то хоть ложка для варенья. - Да хоть расскажите, что за мастер? – в отчаянии попросил Бильбо, падая с размаху на предложенное место. – Эти, дивные, имён не называют, и вы туда же! - Их молчание понятно, - Гендальф опять иронично и грустно хмыкнул, - у них такие враги были… надеюсь, именно были, что без нужды о себе заявлять опасно. - А про мастера рассказ долгий и не для этого вечера, - Торин огладил бороду. – Но у нас, под горами, его до сих пор помнят и уважают. - Бильбо, - вроде как вспомнил волшебник, - ты же хотел отцовскую память Хельмиру отдать, нет? Гномы дружно поперхнулись и уставились на хоббита с упрёком. - Я-то хотел, да они не взяли. Рассердились даже. Сказали, такие вещи зря в руки не попадают, что оружие ковали для защиты от зла, а дорога долгая, и раз он у меня – так надо, и что учиться надо. - Что ж, - Торин опять провёл рукой по отмытой и любовно расчёсанной бороде. – Дорога, в самом деле, долгая. На учёбу время выделим. Больбо вздохнул. Драться и не хотел, и не умел, но теперь вряд ли отвертится, с гномьей-то обстоятельностью. Гости прибывали, вместе с шепотками раздавался смех. - Я думал, эльфы, они такие… либо весёлые и беспечные, либо мудрые и добрые, как владыка Элронд, - шёпотом поделился он. – А эти двое… как из старых страшных сказок, про светлых витязей и зло с севера. Я думал, такого и не бывает. - Бывает. К счастью, ещё бывает, не всё высокое и гордое исчезло из мира. - Только я б на месте зла удрал бы от них в самую глубокую нору и там хвост съел. Мне показали, как таким кинжалом в паре с мечом драться. Красиво, только очень уж страшно. Гендальф тихо рассмеялся. - На месте зла ты, друг Бильбо, оказаться не можешь, на своё счастье. Но давайте слушать. Жаль, что завтра им уезжать, может, ещё что рассказали бы.