***
С Феликсом будет летать только Леонард. На самом деле все предельно просто и ясно: в этом отвратном мире, где только место себе находит ложь, он может доверять лишь ему. Сам обратил Леонарда, воспитал и всему научил. У них связь была на совершенно другом уровне. Много кто завидовал, но Леонард просто был самим собой. Ли никто не посмеет предать, однако не всем все обязательно видеть и знать. Леонард умел держать язык за зубами, никогда не задавал лишних вопросов и делал все просто прекрасно. Был умен не по годам, занимался своими делами и не мог ничего сделать неидеально. Сам не понимал, как делал все настолько восхитительно. – Леонард будет с минуты на минуту, – сообщает Бану Феликс, как только телефон оказывается во внутреннем кармане пиджака алого цвета. Ли сидит на кресле скрестив ноги и все смотрит на силуэт Чана. Волк некоторое время молчит, а потом поворачивается как-то резко в сторону Ли и смотрит прямо в глаза. Ощущение, будто Чан что-то потерял и отчаянно сейчас пытается найти это что-то в чужом взгляде. Возможно, сердце? – Отлично, – кивает волк, как только бесячие мысли покидают голову, дав возможность сконцентрироваться. – Мы не спешим, сладость. Кристофер тоже был не один. Ну конечно. С Чаном были его волки, которым он может доверять как самому себе. Феликс прекрасно знает Ричарда и Джозефа. Мужчины часто мелькали перед глазами во время встреч, когда они еще шикали друг на друга, хоть и культурно. Минхо им сказал не только в какой стране Хенджин все это время прятался. Маг, на удивление, дал Кристоферу полное местоположение, вплоть до адреса замка. Такой молодец. Не нужно было шататься по другим местам и тянуть ценное время. Видимо, Джисон действительно согласился встать на путь и принять свою естественную сущность. Хотя, по-другому и быть не могло. Кристофер все всегда делал идеально. По сравнении с Минхо Чан не знал, что он испытывает. То есть… он прекрасно осознавал свои чувства, однако никак не мог даже в мыслях дать этому всему подтверждение. Так он больше не сможет притворяться. Он только недавно, совсем недавно понял, что он, несмотря на все годы вражды, просто любит Феликса. Да, любит. Уже не нужно было играть в игры со своим истинным, отрицать очевидное. Бан не был таким. Любил все это время, сам того не понимая, Феликса. Любил, как сам думал, безответной любовью, однако светящиеся глаза говорили о другом. Это было охренеть, каким сюрпризом. Глаза и одновременный блеск сводили с ума. Чан ни на секунду не мог выкинуть из головы образ Феликса, забыть каким он был, с какой именно стороны открывался только лишь ему одному. Его прекрасный кровавый цветок, который расцветает только лишь под покровом ночи, обжигает огненными глазами блестящие глаза напротив, даря страстные улыбки и нежные чувства. – Феликс, а ты любишь меня? – невольно раздается вопрос в голове. Чан впервые в жизни волновался. Не хотел он, чтобы его любимый вспомнил все те ужасы прошлого. Хенджин ведь, этот ублюдок и сумасшедший убийца… был первой любовью Феликса. Он был первым у него во всем, и от этого сводило конечности легкой судорогой. Ли… Он не хотел думать, как еще совсем невинный и наивный Феликс полюбил его всей душой, доверился, отдался, открыл сердце, а Хенджин просто игрался. Хотел полакомиться вкусной кровью. – Ох, блять, да где эта хренотень? – Из размышлений обо всем этом отвлекает тихое шиканье со стороны туалета. Ричард и Джозеф не попадаются в поле зрения. Из туалета доносился точно голос Джо. Что они там, черт возьми, делают? Чан нехотя встает со своего места, направляется в сторону двери, но рука Феликса на собственной останавливает его. – Они просто ищут потерянную пуговицу, – как ни в чем бывало говорит Ли. – Я все слышу, забыл? – Чего? – искренне не понимает волк. – Только не говори мне, что ты не знаешь, – молчание отвечает за Чана. – Серьезно? – Не знаю о чем? – Боже мой, Крис, твои голубки трахаются у тебя за спиной, – активно жестикулирует Феликс с весьма довольным видом. – Уже давно, кстати. – Блять, что? – Чан действительно выглядит удивленным. Ну, и как Чан мог не замечать все это? Ох, ему было не до этого всего, сам ведь из-за любовных мук себе места не находил и все ждал, когда же наконец появится возможность, чтобы принять Ли у себя, в противном случае — самому направиться в замок, к своему вампиренку. – Да ну, Чан, серьезно? – откровенно хохочет Феликс. Чан засматривается в глаза-полулунки, любовно смотрит на пухлые и такие целовательные губы, уже в миллионный раз пересчитывает веснушки на чужом лице. Этому просто нет конца, невозможно не любоваться при каждом удобном случае. – Боже, что за... – как только приходит в себя и перестает разглядывать лицо Феликса, выдает Чан. – Ладно, это не твое дело, не находишь? – Феликс действительно прав, и Чан прекрасно это понимает. Он просто удивлен, ничего более. – А что? Так ты сам-то с вампиром все время… – Я… просто удивлен чуточку, вампиренок, и все, – шепчет Чан. Кристофер близится к Ли как-то слишком неожиданно, нежно чмокает в губы просто потому, что захотелось и может себе это позволить, и как ни в чем не бывало улыбается, все смотрит в сторону окна, еде сдерживает себя, чтобы еще раз не поцеловать, не слизать сладость в очередной раз с мягких губ. Они высоко над облаками, прекрасные пейзажи ласкают глаза. – Леонард тоже вампир, дебил, – шикает Ли. Губы предательски горят, но это сейчас не так важно. Феликс пока сам не может понять, почему вообще его всегда холодные губы вдруг почувствовали тепло, даже после того как Кристофер отстранился. – Ты реально думаешь, что он не знает, что мы с тобой трахаемся? – дразнит Чан. – Что? – в этот раз уже округляются глаза Феликса от удивления. – Да ну, Феликс, серьезно? – переспрашивает недоверчиво. – Не издевайся надо мной, блять, смотри, убью тебя и глазом не моргну. – Да я и не думал издеваться, ты что, сладкий, – все издевается над Феликсом уже открыто. – Говоришь, убьешь меня? Как? – Не испытывай мое терпение, я сейчас с помощью взгляда заставлю тебя говорить, – вампир явно не шутит. – Он увидел меня у тебя в комнате, голого, пока ты был в ванной и возился с волосами. В этот момент он зашел. Нужно было что-то спросить у тебя, а там я. – Не верю я тебе, да и мы с тобой после секса вместе моемся всегда. – Господин Ли, – слышится со стороны голос явно смущенного Леонарда. Блять, он все это время был рядом? Чан же говорил такие вещи. И делал тоже… – на самом деле все так и было, Господин Бан говорит чистую правду. – Да вы серьезно? – не находит себе места Феликс, пока Чан смеется уже откровенно, в то время как Леонард не знает куда себя деть. – Ага, Ликси. – Пиздец… – а Феликс ведь прекрасно знал и уже понимал, какие нежелательные подробности его личной жизни известны Леонарду.***
В отеле мужчины уже медленно, но верно готовятся к нападению. Феликс сам не свой, хотя такое поведение вполне ожидаемо. Никто не может увидеть и тени сомнения в глазах могущественного вампира, однако Кристофера он, ну, никак не обманет. Феликс прекрасно чувствует на себе взволнованный взгляд оборотня. Чан волнуется и не может не думать о Феликсе. – Идем со мной в наш номер, – медленным шагом подходит к заинтересованно смотревшему на него все это время Чану, томно шепчет на ухо. И уже все равно, услышит ли его Леонард или нет. – Ты напряжен, вампиренок, – сильные руки касаются талии, нежно очерчивая контур, дарят ласку как только характерным звуком закрывается дверь за ними. Совершенно одни, только вдвоем. Чан мажет губами по шее, вдыхая в легкие родной запах. Феликс хочет этого, хоть сам пока боится разобраться в этом всем. В Чане. – Мне смеяться и радоваться надо? – вымученный голос режет слух. – Конечно я переживаю, Чан. – Раздевайся и ложись на кровать, – шепчет на ухо Крис, опаляя фарфоровую кожу шеи горячим дыханием. Феликс аж дергается от неожиданности. – Ты уже совсем? – пыхтит недовольно и пытается выпутаться из стальной хватки. – Сейчас вовсе не время для этого всего, волк. – Я и не собираюсь заняться с тобой сексом, хотя… – задумывается показушно. – М-м-м? – заинтересованно тянет Ли, разворачиваясь и положив руки на шею волка. Смотрит в глаза, и Крис окончательно тонет. – Хочешь, сделаю тебе массаж? – предлагает мужчина. – Возможно, – ах, вот что имел ввиду Чан. Ну, и кто настоящий извращенец? Да уж. – Я хорош в этом, детка, – руки невесомыми движениями опускаются ниже, кончиками пальцев касаются открытых участков кожи, гладят выступающие тазовые косточки через одежду. Пальцы несколько раз кружат по спине, следом гладят бока, медленно спускаясь к ягодицам, сжимая. – И скольким ты уже делал массаж до меня? – Феликс явно расслабляется под прикосновениями. Сам снимает с себя пиджак и расстегивает верхние пуговицы шелковой рубашки. – Ревнуешь? – усмехается Чан, уже пересчитывая ребра. Руки медленно спускаются к ремню, избавляя тело от ненужной вещицы. – Завались, – тихо улыбается Феликс. – Располагайся, я все сделаю в лучшем качестве, сладкий, – нехотя отстраняется и все смотрит, как лениво любимое тело раздевают не менее любимые руки. Феликс никуда не спешит: снимает с себя одежду и специально все складывает на стол рядом. Он не делал так, когда они занимались сексом. Удовлетворено выдыхает, как только остается стоять посреди комнаты без единого элемента одежды. – Ловлю на слове. Ну, так приступай, – Феликс уже лежит на животе, расположившись прямо в центре кровати королевских размеров. Такой соблазнительный. Глаза все норовят остановиться на заднице, Чан уже не может найти в себе силы не наслаждаться этим волшебным видом. Феликс долго думал, пока после жарких ночей лежал и перебирал волосы спящего Чана, гладил заботливо спину любовника, смотрел на расслабленное лицо и тело. Лучше уже времени не будет. Нужно здесь и сейчас. Неизвестно ведь, что вообще может случиться дальше с ними. А если… он просто не успеет открыться? – Чан, я... – слова застревают в горле. Феликс никогда не делал этого. Никогда за всю свою многовековую жизнь он не делал только одну вещь: не признавался в любви… Хенджин так и не услышал заветные слова. – М-м-м? Расслабленный тон чужого и одновременно чертовски родного голоса дает силы. Чан все же не такой, как все остальные. Он действительно другой. Совершенно другой, и у Феликса, возможно, не будет никогда больше шанса сделать его счастливым. Никто не знал, что будет после встречи с Хенджином. – Я… я люблю тебя, Крис, – Феликс сделал это. Но действительно признался ему в любви, раскрыл сердце, прежде всего, перед Кристофером Бан Чаном, а не перед оборотнем. Феликс был искреннен. – Что? – Ты мне нужен больше, чем я думал. Я не знаю, как это объяснить, как это вообще случилось. Ты… такой другой, временами бесячий, но, да, я в тебя влюбился. Сам не верю, что говорю тебе это. Говорю правду. – Феликс, блять. – Я не на это рассчитывал, когда сказал, что ты мне нравишься, придурок. – Ты… Я… – Я знаю прекрасно, ты любишь меня, дорогой, – так и не повернув голову в сторону Чана, шепчет Ли. Это не стеснение, нет. Просто… неловко и непонятно вообще, что это за чувство такое расползается по всему телу. Феликс хочет посмотреть на Кристофера, утонуть в омутах напротив, но массаж… – Что ты делаешь сейчас со мной, Феликс... – почти что рычит Кристофер. – Что? – Черт возьми, ты уничтожаешь меня, понимаешь? – Мы с тобой связаны, – ноет Феликс. – Ты уже был уничтожен. Как и я. – Что ты хочешь сказать? – Ты точно также уничтожаешь меня, понимаешь? Я чувствую все то же самое, что и ты. Это все предрешено было, еще когда мы с тобой были людьми, понимаешь? – Я понимаю, но волк и вампир... – Кристофер ни в коем случае не пытается сделать больно. Просто… все еще непонятно, как так вышло. Вампиры шипят на Волков, пока волки готовы разорвать всех кровопийц на куски. – Они, конечно же, должны знать об этом, – шепчет Чан. Мужчина меняет свое положение. Крис садится рядом с все еще лежащим на животе Ли. Рука принимается в успокоительном жесте гладить снежную кожу спины. Глаза следят за движениями. Никакой пошлости, лишь желание подарить комфорт и уют. – Как мы скажем? – Сейчас неважно, солнце, важен Хенджин, – наклоняется и, оставив нежный чмок на плече, шепчет на ухо Кристофер. – Ты прав, да, – совсем тихо шепчет Ли слова согласия. – Назови меня как-то ласково, м-м-м? – Любимый? – Блять… – Кристофер рассчитывал максимум на «придурок». Все еще не верится в правдивость всего происходящего. Они не только истинные, но и любят друг друга. Все взаимно… – Сейчас ты массаж делаешь мне или опять член в штанах не в состоянии держать? – серьезно тянет Феликс, косясь на промежность. – Все я в состоянии делать, ложись давай, – закатив глаза отвечает Чан. – Дай мне ту подушку, так не очень удобно лежать. – Конечно, держи, – Чан тянется к изголовью кровати, достает самую, на его взгляд, мягкую подушку. Несколько раз бросает в воздух, сделав еще мягче, и передает Феликсу. – Все, я готов, – удовлетворенно отвечает Феликс, как только подушка оказывается под животом. А Чан думал, он хочет ее под голову положить. И как сейчас не смотреть на задницу? – А полотенце? – оно и станет спасением, но не факт, что нежданный стояк все же не заглянет в гости. – Зачем оно мне? – недоумевает Феликс. – Ты меня со всех возможных ракурсов видел, мы же не дети. Да и вообще, все это время я и так лежу голый, и только сейчас ты про полотенце вспомнил? – Да, но мы же не животные, – весьма недовольным видом отвечает Кристофер. – Говорит волк, – откровенно издевается Феликс, хотя на деле говорит правду. – Заткнись, м-м-м? Шершавые наощупь руки дарили неимоверное успокоение, разминая напряженные мышцы. Феликс плавился под прикосновениями, млел и не замечал вовсе, как его тело отзывалось на каждое мимолетное прикосновение Чана. Ликс расслаблен, а Кристофер не может найти себе места. Да и погасить внутренний пожар тоже не может. Сам до сих пор без понятия, как он так вляпался. За какие такие заслуги ему вообще дали Ли Феликса и его любовь как награду? – Я и не думал, что ты так хорош в этом, – мычит Феликс. – Нравится? – да даже по тону голоса можно было понять, насколько он был рад тому, что его руки способны расслабить Ли. – Как же приятно, Чанни... – Чан отрывается от разглядывания вечно молодого тела и скользит глазами по спине Феликса. Смотрит, как Ли поворачивается в его сторону. Тот просто немного наклонил голову назад и повернулся корпусом, так и оставшись лежать. Чан, если честно, не может сам понять, как именно он начал мять уже не спину, а мягкие половинки. Он не контролирует себя, когда рядом Феликс. – Что ты делаешь? – Феликс говорит тихо, как будто специально играет тональностью и издевается. – Ты знаешь, что я, черт возьми, серьезно… – Хочу вылизать тебя во всех возможных местах, такой красивый, – Кристофер нагло перебивает, так и не дав закончить раннюю мысль. – Ты ебанулся? – шипит Ли, хочет встать уже со своего места, однако руки на ягодицах держат крепко. – Отпусти мою задницу. Хватит лапать меня. – Не матерись, – это уже выходит из-под контроля. Чан еле сдерживает себя. Феликс даже и думать не может, насколько он сексуально выглядит, а когда еще изо рта вылетают матерные слова, невероятно сложно найти себе место в мозгу для адекватных мыслей. – Еще мне рот затыкать будешь? – Нет, наоборот, заставлю голос сорвать, – сам не понимает, как говорит такие фразочки, но уже поздно. – Блядство, Чан… – Феликс смотрит на Чана еще какое-то время, но ничего не говорит. Глаза все передают без всяких слов. Подмигнув, вампир все же поворачивается обратно и ложится всем телом на уже чутка мятые покрывала так, будто ничего и не было. – Не хочешь? – и что это за вопрос такой? – Ты специально испытываешь мое терпение? – ноет Ли. – Ах, вот как. Феликс уже не успевает бросить в ответ очередную колкость, вытягивается как струна на постели. Чан трогает ягодицы. Мнет мягкие участки тела и смотрит, не может насытиться. Даже там у Ли веснушки. Невозможно просто. Чан и не замечал, не было у него еще возможности вот так вот смотреть. Приподнимается оборотень и осторожно садится чуть ниже. Феликс ничего не говорит и не делает, когда пальцы Чана очерчивают контур колечка мышц. – Хватит смотреть, – шепчет Феликс, Чан все прекрасно слышит. – Я не могу не смотреть на тебя, схожу с ума, дорогой, – Феликс на секунду замирает. Чан, блять, только что сказал «дорогой». Феликсу нужно будет переварить все это еще очень долго. Руки неконтролируемо сжимаются в кулаки, мнут покрывало. Никто из парней не обращает никакого внимания на ткань. Чан смотрит только лишь на руки и понимает все без всяких объяснений. – Посмотри на меня, в глаза, – Чан двигается поближе. Рукой держит подбородок и поворачивает в свою сторону. – Такие красивые, этот блеск сведет меня с ума... – завороженно смотрит и не может оторваться. – Поцеловать хочу тебя, Чан, – руки сами тянутся, помогая Феликсу принять сидящее положение. Губы соединяет Феликс. Так приятно ощущать мягкость чановых губ на собственных. Они целуются так страстно и при этом не закрывают глаза. – Сядешь мне на лицо? – Чан тянет Феликса на себя и шепчет прямо в губы, как только желанные лепестки отстраняются из-за нехватки кислорода. – Сумасшедший. – И ты меня любишь, да? – усмехнувшись, Крис чмокает в кончик носа, касается чутка влажными и расцелованными губами щечек. Нежно мажет по шее, выдыхая, и гладит вздымающуюся из-за нехватки воздуха грудь. – Ложись, придурок, но если я тебя задушу… – О такой смерти я могу только мечтать. Иди ко мне, вампиренок, – Чан ложится и смотрит как Феликс неуклюже пытается залезть на него сверху. Блядство просто. Чан и не верит собственным глазам. Ли такой… невероятный. И сейчас этот невероятный парень готов сеть ему на лицо. Чан взволнованно лежит, и как только Феликс более менее удобно устраивается, он сразу же руками цепляется за бедра, тянет на себя. Ноги разъезжаются в разные стороны, и Феликсу ничего не остается делать, кроме как простонать в голос, как только юркий язык на пробу проходится по заветному месту. Чан отстраняется, вбирая в легкие побольше кислорода и, нежно чмокнув внутреннюю сторону бедра, вновь припадает к дырочке, обильно смачивая слюной. – Ах, блять! – шикает Ли, когда ощущает сладкую влажность внутри. Стенки сами по себе сокращаются, и Чан мычит от этого, растягивая Ли для своего члена с помощью языка. Феликс уже не может держать вес и все норовит действительно задушить Чана. – Детка, ложись на спину и раздвинь ноги, – поочередно чмокнув нежную кожу ягодиц, подает голос Чан. Феликс, пока пытается поменять положение, замечает, как же сильно у него дрожат ноги. Чан это все тоже видит. – Дашь мне еще раз попробовать тебя? – Чан явно сумасшедший. Феликс ничего не говорит, только лишь разводит ноги в стороны в приглашающем жесте, Кристофер видит все в глазах. Чан всасывается в кожу, как только удобно располагается между ног. Попутно гладит впалый живот, щипает соски и гладит тазовые косточки. От такого контраста Феликс стонет в голос. Феликс закатывает глаза и мычит что-то бессвязное, как только рука оборотня обнимает уже болезненное возбуждение. Феликсу многого и не надо. После нескольких быстрых движений руки и языка внутри вампир бурно кончает себе на живот. Чан поднимается и теряет голову от такого удовольствия. Феликс выглядит божественно. Грудь вздымается, пока тот ртом ловит необходимую порцию кислорода. Взмокшие волосы красиво лежат на лбу, шее. Язык облизывает поочередно верхнюю и нижнюю губы. Кристофер хочет вылизать чужой рот и не отказывает себе в этом удовольствии. Феликс отвечает охотно, хоть и чутка устало. Чан не думает о себе. А ведь растягивал он Ли для своего члена. Член все упирается в штаны, но сейчас не до этого. Феликса надо будет забрать к себе в апартаменты и не отпускать больше. Кристофер не против самому поселиться в замке, если Феликс не согласится жить у него. Не сможет он уже находиться по ночам в одиночестве. Да и самому Феликсу тоже нелегко. Просто он не особо любит говорить о таких вещах. Кристофер ложится рядом и после нежного поцелуя заключает Ли в точно такие же нежные объятия. – А ты? – спрашивает Ли охрипшим голосом. Медленно разлепляет глаза, смотрит на пах старшего. – Что я? – строит из себя дурака Кристофер. – Не кончил ты, я могу… – Неважно, Ликси, я сам разберусь, отдохни лучше, – ласково обнимает и шепчет прямо в губы Крис. – Но… – Завтра много работы будет, не думай ни о чем и набирайся сил. – Но я хочу тебе помочь, – все настаивает на своем Феликс. Вот такой упрямый он всегда, и Чан никогда не сможет ослушаться, когда на него смотрят такими глазами и говорят таким тоном. Ли явно знает, что делает. – Блять, Феликс. – Я не буду ртом, дай рукой помогу, м-м-м? – несмотря на то, что вампир задал вопрос, он так и не дождался ответа. Запустив как-то торопливо руку под резинку нижнего белья и сразу же начав двигать рукой в быстром темпе, Феликс смотрит на Чана. Ли свободной рукой тянется к рубашке, избавляя пуговицы от натисков ткани. Целует самозабвенно чутка вспотевшую кожу, слизывая испарину пота. Чан дергает Феликса за волосы, и как только вампир отрывается от уже покрасневшей и мокрой из-за слюны кожы, соединяет губы в страстном поцелуе. Кристофера не хватило надолго. Уже после нескольких движений умелых и ловких пальцев волк обильно излился себе в трусы. – Сними уже эти тряпки и ложись рядом, Чанни. – Поспим? – спрашивает Кристофер, как только ложится рядом. – Да.