Найди причину остаться

Орэль пытливо смотрел на свое отражение в туалетном зеркале, обрамленном черной зеркальной плиткой, не то, чтобы он надеялся увидеть там что-то новое, просто хотел отыскать что-то особенное, то, что с ним сделал этот наглый самоуверенный мальчишка всего за сутки. Сюда еле доносились звуки музыки, смех и нескончаемые разговоры, от которых стучало в висках. После приглашения Франчески Риччи и взглядов блондина, Орэль пребывал в смятении, они что, решили с ним вдвоем отжечь? Иначе, как расценивать еще все эти разговоры и подмигивания? Он, конечно, сомневался, что Франческа Риччи вдруг заимела на него какие-то виды, они как никак знакомы не один год, но вот ее кавалер определенно чего-то хотел. А Орэлу, который уже лет шесть как не имел гомосексуальных связей, это совершенно было ни к чему, он предпочитал девушек, хоть и имел когда-то секс с парнями, относил это к экспериментам неуемной юности, не более. И вот вчера этот сопляк заставил его возбудиться одним лишь взглядом, а с ним такое проделать было нелегко, иногда даже Джесс, так как нервы и постоянная усталость отнимали все силы и на секс его можно было сподвигнуть только после длительного отдыха и сна. Но он все равно собирался пойти туда, чтобы выяснить, что тот от него хочет, Орэль не любил загадок и не любил, когда кто-то пытался его поиметь во всех смыслах этого слова. Он достал сигарету, и, взобравшись, сел на стойку, к которой крепились раковины. К черту, послезавтра он улетит домой, к матери и братьям, у него будет целых десять дней ничегонеделанья, а может Джесс вырвет из своего плотного расписания время и они наконец-то смогут побыть вдвоем. - О, вот ты где прячешься. Можешь, выходить, Риччи наконец-то свалила со своим зверенышем. - Я не прятался. – Орэль спрыгнул на пол, туша окурок в раковине. - Он на тебя глаз положил, весь вечер пялился, и не заметил это только ленивый. - Отвали, Поль. Я не в настроении шутить. – Он оттолкнул друга в сторону и пошел к выходу. - Орэль? - Что? – Он остановился почти в дверях, умозаключений друга сейчас ему хотелось меньше всего, он сам пока еще не понял, что произошло. - Он не для тебя, он ребенок. И на минутку, если ты плохо рассмотрел, он парень. Так что, оставь это. - Не надо меня учить, Поль. Я прекрасно могу сам решить эту проблему. - Так ты признаешь, что проблема существует? - Нет. - Да. И черт, я знаю, ты будешь с ним спать, могу поставить на это все свое состояние. - Немного потеряешь. - Я видел, как ты на него смотрел. Орэль, опомнись пока не поздно. Я прошу тебя. Тебе не нужен сейчас скандал. - Отвали. – Орэль показал ему средний палец и со злостью хлопнул дверью. - Ну и нажил же ты себе забот, Берг. – Поль знал друга, как никто другой, они вместе когда-то начинали в модельном агентстве, и они вместе пережили не один роман Орэла. И Поль точно знал, что означает этот взгляд голубых глаз, он хотел этого наглого гаденыша. И именно Полю потом придется часами выслушивать всю эту херню про любовь, секс и разбитое сердце. Он нагнал друга на выходе из здания, и они сели рядом на заднее сиденье автомобиля, который не особо торопясь вез их в отель. Берг развернулся к окну, явно давая понять, что не намерен больше обсуждать эту тему. Он вообще был каким-то нервным со вчерашнего дня, когда этот говнюк, сказал: «Увидимся, сладкий». Поль сразу понял, кому были адресованы слова, потому, как видел, что этот ублюдок вытворял за столом и как они с Орэлом пожирали друг на друга взглядами. Он глубоко вздохнул, прежде чем заговорить, но его опередили. - Не начинай. - А мне кажется, нам стоит об этом поговорить. - Не о чем разговаривать. - Меня тоже пригласили к Франческе на вечеринку. - Мне не нужна нянька. - Тебе нужен друг и хороший совет. Делай, что хочешь, Орэль. Только боюсь, что то, что для тебя может оказаться серьезным, для него окажется игрой. Детской забавой. Он спит с Франческой, это о многом говорит. Может, он вообще, хастлер. - Слишком дорого одет для проститутки. - Ну, значит, он дорогой хастлер. Риччи и сама не бедная, как-никак у нее бывший муж миллиардер и после развода оставил ей треть своего состояния. - Я просто хочу поставить его на место, поэтому и собираюсь завтра на эту вечеринку. Не стоит обо мне волноваться. - Я сам вытрясу из него всю дурь. - Я устал, Поль. Поэтому, давай, не будем. Они никогда ранее не были в гостях у Франчески Риччи, поэтому дом произвел на них должное своим богатством впечатление. Огромное старинное здание, которое больше напоминало дворец, было шикарным как снаружи, так и внутри. Гладко отполированные мраморные полы, интерьер в стиле ампир, много золота, картин, столиков с резными ножками, высоких ваз с цветами и море света, в котором все это великолепие переливалось и блестело. Как и сама хозяйка этого дома, которая с улыбкой на губах приветствовала своих многочисленных гостей в длинном красном платье с глубоким декольте. В зале, куда проводили Орэла и Поля, мельтешило много знакомых лиц, все непринужденно смеялись, остроумно, как им казалось, шутили, танцевали под тихие звуки музыки, которую тут же издавали музыканты маленького оркестра, сновала прислуга с закусками и шампанским. Вот только мальчишки нигде не было видно, как Орэль его не искал глазами, найти не мог. Он шел сюда, надеясь на эту встречу, плохо спав ночью, пытаясь разложить в голове по полочкам события двух дней. До рассвета он копаясь в себе, задавал вопросы, но так и не находил на них ответы. - Его нет. – Шепнул Поль, который не отходил от друга ни на шаг весь вечер, словно старая кумушка. Они стояли в стороне от толпы, тихо переговаривались, улыбались, проходящим мимо дизайнерам, здоровались со стилистами, которые к ним время от времени подходили. - Я вижу. Иногда Орэль ловил на себе странные брезгливые, отчего-то злые взгляды Франчески, он не мог понять, что же все-таки происходит, а то что, что-то происходило в атмосфере, он чувствовал каким-то шестым чувством. И от этого ему было не по себе здесь, он хотел уйти, и больше никогда не появляться в этом обществе. Когда у Берга зазвонил телефон, высветив номер Джесс, он с облегчением вздохнул и потянулся к выходу. Поль пошел следом. - Это Джесс, я выйду, поговорю. Да бога ради, не ходи за мной, меня там не линчуют. Орэль, отмахнувшись от Поля, вышел в темный холл, плотно прикрыв за собой двустворчатые высокие двери. К этому моменту, его девушка уже положила трубку, и он собрался набрать ей заново, когда услышал в вестибюле шум и негромкий разговор. - Сеньор Кай, что случилось? – Волнительно спрашивал женский голос на итальянском. - Ничего, Мария. Не надо паники, я просто упал с мотоцикла. Не стоит беспокоить мать, у нее гости. Принесите мне аптечку в комнату. – Дверь стала открываться, и Орэль юркнул в темный угол, за какую-то этажерку, сам не подумав зачем. Он видел, как прихрамывая в холл, вошел его мальчишка и стал медленно, волоча ногу подниматься по лестнице на второй этаж. За ним буквально через минуту вприпрыжку побежала женщина лет шестидесяти с коробкой в руках. - Сеньор, я вызову вам врача. - Мария, вы плохо слышите? Я сказал – нет. Идите лучше к Пьеру, пусть он позаботится о Дукати, его следует сдать в ремонт. Я оставил его у гаража. Идите. – Парень вырвал из рук Марии коробку и поспешил, как мог, наверх. Орэль, как только Мария скрылась из виду, двинулся следом, чудом увидев, в какую комнату вошел сеньор Кай. Кажется, именно так называла его эта женщина. Он толкнул незапертую дверь и оказался в слабоосвещенном помещении с огромной кроватью и белым ковром на полу. Парень стоял к нему спиной, пытаясь снять с себя разорванную ветровку. - Ну, что еще, Мария? – Он повернулся, удивленно распахнув глаза. – Ты? Что ты тут делаешь? - Гуляю. Хреново выглядишь. – Орэль закрыл дверь, рассматривая Кая, который был весь в крови, даже лицо, но особенно руки, с них капала кровь, впитываясь в белый ворс ковра. - Занесло на мокрой трассе, кажется ничего не сломано. Но болит кошмарно. – Кай через силу улыбнулся, он не ожидал увидеть Орэла, да еще при таких обстоятельствах, но сейчас он был безумно рад его присутствию. Этот человек каким-то чудом за всего несколько часов перевернул его упорядоченный мир с ног на голову и заставил съежиться вселенную до размеров собственной персоны. - Подожди, давай, я помогу снять. – Берг кинулся вперед, протягивая пальцы к ветровке, Кай сразу же рухнул на постель, руки его бессильно опустились вдоль тела. – Не говори матери, а то у нее истерика случится, пусть с гостями тешится. - Матери? – Орэль недоуменно поднял голову, он только что снял с парня куртку и сейчас с ужасом рассматривал его стесанный до мяса локоть, с которого сочилась струйкой кровь. - Франческа, моя мать. Только это типа страшная тайна. – Кай ухмыльнулся, ему было больно, и каждое движение отражалось на его прекрасном бледном лице пугающей гримасой. - Хорошо. – Его удивлению не было предела, кто бы мог подумать, что они близкие родственники, никто и не знал, что у Риччи есть ребенок. – Сколько же тебе лет? - Двадцать недавно исполнилось. - Я сниму с тебя остальную одежду? - Да. Ты, извини меня, Берг, иногда я бываю редкостным ублюдком. Я просто хочу тебя рисовать, я художник. Меня заносит, когда меня откровенно разглядывают пошлыми взглядами, и я, я всегда провоцирую людей. Не думай, я ничего такого не хочу, я просто ненормальный придурок. – Кай закрыл глаза, и тихо застонал, когда болезненные места царапала ткань одежды. Орэль слушал сбивчивые объяснения парня, пока снимал с него ботинки и штаны, чтобы увидеть разодранную от бедра до голени ногу. Чудо, что он отделался только этим, и не разбил себе голову или не погиб. Он с трудом мог представить этого наглого мальчишку мертвым, и сердце его как-то совсем нехорошо сжалось. - Тебе бы врача. - Не надо. Помоги мне встать, тут аптечка, - Кай махнул рукой на коробку, - сейчас я промою раны и забинтую, все будет в порядке. Орэль протянул ему руку и дернул на себя, поднимая с кровати, на которой остались кровавые пятна. Он, обняв его за талию, проводил до ванны, где усадил на унитаз, сам же открыл кран с холодной водой, чтобы намочить полотенце. - Зачем ты это делаешь, я же бешу тебя? - По доброте душевной, я альтруист. Орэль долго обтирал обнаженное тело парня, смывал кровь с лица, хорошо еще, что на нем было всего несколько неглубоких царапин, левый бок, тоже с несерьезными повреждениями, а потом принялся за кровоточащий локоть и ногу. - Знаешь, ты первый мужчина, который меня так возбуждает, и которого я до безумия хочу. – Орэль резко поднял голову, пытаясь отыскать намеки флирта или веселья в зеленом омуте глаз Кая, но тот был абсолютно серьезен, не было больше того задорного огня и той высокомерной наглости в выражении его лица. И его соблазнительные губы больше не улыбались. А потом глаза Орэла сами собой опустились вниз, чтобы удостовериться в правдивости сказанных слов. - Не думаю, что сейчас подходящий момент. – Он отвернулся, его эта очевидная эрегированная правда смутила, обеспокоила и взбудоражила. – Встать сможешь, чтобы я закончил? – Прошептал Орэль уж совсем как-то хрипло, потом откашлялся. Кай поднялся на ноги, опершись на раковину рукой. Его шатало из стороны в сторону, и Берг, поддерживая его рукой за спину, действительно испугался за состояние парня, вдруг у него было какое-нибудь внутреннее кровотечение или еще что-то серьезное. - Это пройдет. Я про царапины. Они стояли друг напротив друга, Орэль еще раз провел по лицу Кая влажным полотенцем, аккуратно, почти нежно касаясь царапин на левой щеке. Он подумал, что да, царапины пройдут, а вот насчет всего остального он бы не был так уверен. Сейчас, когда апломб мальчишки исчез, он казался таким ранимым, одиноким и таким несчастным, и таким непереносимо красивым и притягательным, что захотелось крепко сжать его в объятиях и поцеловать. И Орэль наклонился вперед, и почти дотронулся до полураскрытых, двигающихся навстречу губ Кая. - Кай, милый мой, где ты? Мария сказала… - Франческа влетела в комнату, принеся с собой ураган из аромата приторных духов и волнения, с легкой ноткой истерии. Она застыла на месте, когда увидела обнаженного сына рядом с Орэлом, который его обнимал, они стояли так близко друг к другу, что между ними не было и десяти сантиметров. И как она успела заметить, пока Кай не отвернулся, он был возбужден. Черт, чем твою мать, они тут занимались? - Со мной все в порядке, я просто упал с мотоцикла. – Орэль отошел в сторону, отложил на полку полотенце и закрыл воду. Он почувствовал себя так, будто его за руку поймали на месте преступления. - Откуда у тебя татуировка? – Франческа во все глаза смотрела на спину сына, которую покрывали ветки и цветки сакуры, от задницы до плеч, у ее прекрасного сына было, мать его, уродское тату. Почему ей об этом никто не доложил? - Тебя больше волнует татуировка или то, что я чуть не разбился? – Кай уже отошел от первого смущения, и теперь довольно уверенным голосом отвечал на вопросы матери. - Конечно, меня волнует, ну да, ты весь поранен, надо вызвать врача. – Она дернулась в комнату за телефоном. - Не надо, сейчас я заклею пластырем, и все будет в порядке. - О господи, у тебя идет кровь, на левой руке. – Франческа заметно побледнела и попятилась к стене. От вида крови тошнота подступила к самому горлу, она зажала ладонью рот. - Не надо врачей, я тебя знаю, сейчас сюда съедется консилиум, иди лучше к гостям. Орэль мне поможет. - Я видела, как он тебе помогал. И я вчера еще сказала тебе, что даже не думай об этом, иначе я убью вас обоих. – Глаза Франчески угрожающе вспыхнули яростным огнем, и ничего хорошего это не предвещало. В этот момент зазвонил телефон у Берга, он ответил, сказав, что у него все отлично, и он скоро будет. - Это не то, что ты подумала, Франческа. – Орэль посмотрел на нее впервые, как на мать взрослого сына, к которому он испытывал явно не просто дружеские чувства. Черт, да он хотел его до боли. Но он не знал, что ей сказать, их застукали весьма не в двусмысленной ситуации. Хуже могло быть только, если бы их застали в постели. - Да неужели? Что еще можно было подумать, когда видишь целующихся мужчин? Кай, да у тебя, у тебя, да я же своими глаза видела. – Она показала пальцем в район его паха, который он успел прикрыть полотенцем. - Не будь идиоткой, мама. С каких это пор мужская эрекция вводит тебя в краску? Тебе не кажется, что это мое дело и тебя оно не касается? - Кай, ты еще помнишь, что разговариваешь со своей матерью? Мы обсудим это позже. Сейчас я спущусь, там гости. А ты, - она снова ткнула пальцем, но теперь в Орэла, - с тобой я поговорю внизу, так что не задерживайся. Франческа Риччи, кипя от возмущения, пулей вылетела из комнаты сына, и смертоносным вихрем сбежала вниз по лестнице, у входа в зал она остановилась, несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, нацепила дежурную улыбку и открыла двери. Она кинулась на официанта, сходу, залпом осушив два бокала шампанского. Если этот Берг, хоть пальцем дотронется до ее мальчика, она убьет его голыми руками. Пресвятая дева Мария, он гей, гей. Ее Кай гей. Это худший кошмар в ее жизни. Она пристальным взглядом, отойдя в сторону, прожигала двери, ожидая прихода Орэла. Да, у нее накопились к нему вопросы, и сейчас она устроит полноценный допрос с пристрастием. Нет, Франческа не была гомофобом, как можно, когда чуть ли, не с двенадцати лет ты в индустрии моды? Здесь это сплошь и рядом, но чтобы так близко от нее, это как-то совсем не укладывалось в голове. Они, конечно, подозревали сына, но тщательные проверки опровергали все их домыслы, но сегодня, она же видела, что едва помешала им трахаться. Орэль появился минут через пятнадцать, да охренеть, за это время можно сделать минет и перепихнуться, кому, как не ей об этом знать. У нее совершенно выветрилось из головы, что Кай был ранен, и стоял в ванной, едва держась на ногах, и что кровь текла из его ран, в ее голове пульсировала только одна мысль, этот ублюдок трахает ее сына. Она медленно, чуть пошатываясь на высоких каблуках, шла к Бергу, останавливаясь, чтобы перекинуться несколькими словами с веселящимися гостями, пару раз брала с подноса бокалы с шампанским, и когда остановилась напротив манекенщика, была немного пьяна. - За мной, поговорим в кабинете. – Она махнула рукой, чтобы он следовал за ней. - Я с тобой. – Поль пошел следом, с тех пор, как Орэль появился после внезапного исчезновения с бледным лицом, он не знал, что и думать, а тут еще эта стерва, явно не в лучшем расположении духа. - Не надо, это личное. - Ты же его друг, Поль. Пойдешь с нами, будешь свидетелем разговора. – Она, разрезая толпу, уверенным шагом шла к дверям, которые вели в темную библиотеку, с рядами книг и большим столом посередине. Франческа села за него в глубокое кресло с высокой спинкой, и показала молодым людям располагаться в креслах напротив. - Итак, слушай меня внимательно, Орэль Берг, если ты еще раз хоть на шаг приблизишься к моему сыну, я собственноручно оторву тебе яйца. - Какому сыну? – Вмешался Поль, он вообще не понимал происходящего, но судя по выражению лица Франчески, да и Орэла, дело было серьезным. - Моему сыну, Поль, его зовут Кай и ему всего двадцать. А твой дружок надумал его трахнуть. – Франческа откинулась на спинку кресла и нервно постучала по столешнице длинными ногтями. - Франческа, все не так, как ты думаешь. Он хочет меня просто нарисовать. – Орэль откуда-то нашел эту фразу в своей памяти и сейчас зацепился за нее, как за спасательный круг. Наверху, в комнате он, молча, помог Каю забинтовать его раны, и уже собирался выходить, когда парень его остановил, достал свою визитку, написал на ней номер своего телефона и адрес в Лондоне, где как оказалось, он проводил большую часть времени, учась в Академии Искусств. И в это мгновение этот кусочек дорогой тисненной бумаги буквально прожигал насквозь его грудь. - Ты знаешь, что рисует мой сын? - Нет. - Так надо было у него поинтересоваться. Послушай, я его мать, и знаю своего сына лучше, чем ты. Он распоследний эгоистичный ублюдок, которого ты имел честь встретить и часто перегибает палку, ведя себя неординарно, но он творческий человек, и мы с его отцом привыкли к этим выпадам. Но тебе могло показаться, что он что-то обещает, так вот, это не так. У тебя никогда ничего не будет с моим сыном. Он привык поступать, как ему хочется, умело манипулируя людьми, он рано повзрослел, оставаясь всегда только на попечении прислуги, которая давала ему слишком много свободы. Но в душе он ребенок, набалованный маленький ребенок. Он вырос и живет в Англии, мы редко видимся из-за постоянной занятости, и он этим всегда пользуется, ведя хрен знает, какой образ жизни. Ты даже представить не можешь, что мы пережили, начиная с его пятнадцати лет, пьянки, наркотики, бесчисленное количество баб и вечеринок. Сейчас он угомонился, но надолго ли? Поэтому не провоцируй его к дальнейшему саморазрушению. Сейчас ему вздумалось поиграть в гея, но и это пройдет. У него никогда не было ни с кем отношений, только секс, а все потому, что он не умеет любить. Кай живет только секундными желаниями, и они естественно быстро проходят. Ты для него игрушка, Орэль. У тебя есть девушка, так будь с ней, отстань от Кая, если не хочешь нажить врага в моем лице. Ты же мечтаешь о карьере, а она только пошла в гору после перерыва. - Ты уверена в этом, Франческа? - Да, я уверена. Он разобьет тебе сердце, так что, забудь моего Кая. Так будет лучше для всех. Орэль замер, он не знал чему верить, словам матери, которая фактически никогда не жила с сыном и не знала его, или Каю, в глаза которого он сегодня вечером смотрел? Как бы он хотел, не знать всего этого, но нельзя повернуть время вспять, как и нельзя стереть воспоминания, а главное, нельзя игнорировать растущие чувства. - Кто-нибудь скажет мне, кто такой Кай? – Поль обвел взглядом обоих, он следил за ходом разговора, но так толком понять ничего не смог, у него, конечно, было предположение, но слишком уж невероятное. Он хотел разобраться в том, когда Орэль успел наступить Франческе на хвост, вляпавшись в ее дерьмо по самые уши? - Кай это я. – Они разом повернули головы к дверям, на которые облокотился высокий худой блондин с оцарапанным, но гордым и несколько высокомерным лицом. Как заметил Орэль, Кай еле держался на ногах, он не знал, сколько из того, что сказала Франческа, он слышал, и как теперь им себя вести. Прихрамывая, парень прошел к дивану, который стоял напротив незажженного камина, и с тихим вздохом боли опустился на мягкие подушки. - Я просил тебя не лезть в это. – Он зло глянул на Франческу, которая с невозмутимым лицом продолжала сидеть в своем кресле, уверенная в том, что хоть в этот раз она поступила так, как следует поступать заботливой матери. - Орэль меня понял, правда? – Она вопросительно посмотрела на манекенщика. Тот кивнул. - Он тебя не понял, мама, он понял меня, и этого более чем достаточно, чтобы ты не совала свой нос не в свое дело. Занимайся модой, у тебя это лучше получается. - У вас ничего не будет, ты не будешь с ним спать. И он к тебе больше не приблизится. И точка. - Я сам это решу. Без тебя и отца, которому ты непременно все доложишь. Это моя жизнь и сделай милость, не суйся в нее, как ты не совалась все эти годы. - Это твой сын? – Поль чуть с кресла не сполз от удивления. Нихрена себе новости. – Да он сам два дня назад такое вытворял в кафе, что рядом с ним Орэль божий агнец. - Что ты несешь, Поль? Они вчера только впервые увиделись. – Франческа посмотрела на сына, потом на Берга. – Или нет? Сколько это уже длится? Давно это у вас? Отвечайте мне! – Она с силой хлопнула по столу, отчего ее ладонь пронзила острая обжигающая боль. Орэль подумал, что сейчас ему лучше промолчать, не влезая в семейные разборки. Боже, во что он вляпался? Зачем ему все это дерьмо? Врагом Франчески он становиться не хотел, тем самым загубив столько усилий, положенных на продвижение карьеры, которая после двух провальных лет, наконец-то стала набирать обороты. А еще была Джесс, которую он же любил. Это просто влечение, которое пройдет, временное помутнение рассудка, все несерьезно, и возможно Франческа права, говоря, что это всего лишь блажь избалованного ребенка. - Два дня назад я встретил Орэла в кафе. – Кай сказал это равнодушным ровным тоном, как будто истерика матери его не впечатлила и уж точно не тронула. – Я немного подурачился, я всегда так делаю. - Вот, что я вам и говорила. Это все несерьезно. – Франческа довольная собой, улыбнулась Бергу, наслаждаясь своей правотой. - Не перебивай меня. – В голосе Кая послышались металлические нотки, когда он хотел, чтобы его слушали, он становился таким же жестким и безжалостным, как отец. – Значит так, ты сейчас идешь к гостям, пьешь, веселишься, и забываешь о том, что видела наверху. Поль тебя проводит. - Кай, ты не гей, это всего лишь твои игры, скажи ему. Ничего не изменилось. - Изменилось. И он уже это слышал. Просто раньше я никого не хотел, а сейчас хочу. - Как ты можешь такое говорить матери? Тебе должно быть стыдно! - Не будь ханжой, тебе не идет. Я знаю, что ты хочешь поступить, как нужно, как будет правильно и как полагается матери, но не мешай мне, пожалуйста. Я буду с тем, с кем захочу, и мне абсолютно наплевать кто это, мужчина или женщина. Я и действительно не понимаю твоего негодования, вы же с отцом всю жизнь считали меня геем, чему ты сейчас так удивлена? - Мы знаем, что это несерьезно, это твоя игра на нервах окружающих. – Франческа вдруг заплакала, закусывая накрашенные красной помадой губы. Кай еле поднялся, подошел к матери, взял в руки ее красивое лицо и вытер пальцами слезы. - Я люблю тебя, Франческа, но прошу, позволь мне самому решать, чего я хочу, с кем хочу и как хочу. Мы с Орэлом сами разберемся. Без тебя, без отца и без друзей. – Кай повернулся и посмотрел на Поля. – Я думаю, вам пора. – И он как подкошенный свалился на пол.