Найди причину остаться

- Поль, не стой, помоги мне его перенести. Франческа, вызови врачей. Да не сиди ты. – Поль метнулся к Каю, взял его за ноги и они вдвоем отнесли его на диван. Франческа, наконец вышедшая из ступора, с кем-то уже разговаривала по телефону, споря на итальянском. – Поль, уведи ее отсюда, я прошу тебя. - Орэль, ты с ума сошел? Ты понимаешь, что ты делаешь? – Поль схватился руками за голову. - Я пойду встречу врачей и отдам распоряжения прислуге. Оставляю сына на тебя, Поль, этому педофилу я не доверяю. Смотри у меня. - Франческа, уж поверь в этом вопросе я полностью на твоей стороне. Я прослежу за всем. Иди к гостям, зачем тебе шумиха. - Да, верно. – Франческа вышла в зал, пригрозя по дороге кулаком Бергу. Он сидел на диване, в ногах у Кая, и не сводил глаз с отключившегося парня. Пребывая в какой-то другой параллельной вселенной, ни черта не понимая того, что вокруг него происходит. - Орэль, скажи, что мне все это приснилось. Я тебя очень прошу. – Произнес гневно Поль, как только за Риччи закрылись двери. - Хотел бы я того же. - Этот маленький уродец оказался сыном Франчески, и ты в него влюбился, охренительно. Блядь, скажи мне, что я ошибся. Иначе ты нажил себе самого большого врага, который сотрет тебя в порошок, не моргнув и глазом. - Я не знаю, что тебе ответить. - Она его мать, мать! Ты это понимаешь? Чтобы ты сделал, узнав, что твой сын гей? И какого хрена произошло наверху, если она так взбесилась? Ты что, с ним там трахался? – Конец отповеди Поль прошептал, боясь громко произносить это ошеломляющее предположение. - Ничего не произошло. Он разбился на мотоцикле, я помог ему раздеться, и все. - Раздеться? И только? – Поль скептически поднял бровь, совершенно не веря тому, что говорил друг. - Она все неправильно поняла. И ты бы слышал, что она там несла. Да она такая же мать, как и я. Вместо того, чтобы беспокоиться о ребенке, она что-то стала говорить о его татуировке. Бред полный. - Ну, возможно, ты прав, и мать из нее никакая. Но все-таки. Скажи, что она видела, чтобы я был в курсе, с чем нам предстоит иметь дело. Какое дерьмо мне начинать разгребать, чтобы выпутать тебя из всей этой истории? Орэль с досадой отвернулся, да он и сам не знал толком, что там наверху произошло, какое-то мгновение, какая-то быстрая вспышка, и он захотел этого мальчишку, как никого до него не хотел. И он бы сделал это, вот в чем была самая большая загвоздка. - Он был голый, мы были возбуждены и мы почти поцеловались, когда она вошла. - Бляяядь. – Поль опустился прямо на пушистый яркий ковер с цветочным орнаментом и закрыл лицо руками. Удивительно, что Риччи не убила его прямо там. - Именно. В это время застонал Кай, повернув голову к Орэлу, он поморщился от боли и несколько раз моргнув, открыл глаза. Парень был не просто бледным, он был зеленым, и кровь на его левой руке уже успела пропитать бинт и светлый рукав рубашки. - Что со мной? - Тихо, лежи спокойно. – Сказал Берг, как только Кай решил приподняться и надавил ладонью на его грудь, заставляя лечь на место и не дергаться. – Ты упал в обморок, сейчас приедут врачи. - Ну, зачем, со мной все нормально. - Да, с тобой охренеть, как все хорошо. – Поль успел подняться и теперь склонился над Каем, рассматривая его поцарапанное лицо с огромными зелеными, нечего непонимающими глазами. – Ты придурок, наделал дел, и даже не представляешь своей дурной башкой, в какое дерьмо толкнул Орэла. Если не хочешь, чтобы с ним что-нибудь произошло, отстань от него пока не поздно. Твоя мать не успокоится. - Поль, прекрати. - Я понял. Орэль, то, что я сказал наверху, я не лгал. Но да, твой друг прав, я больше не появлюсь в твоей жизни, если так будет лучше для тебя. Я не буду в этот раз ничего разрушать, обещаю. А теперь уходите оба. - Да, пошли, Орэль, пошли мать твою отсюда нахрен. Это не наше дело. Берг встал, окинул последним взглядом Кая и ушел вслед за другом не прощаясь и не оглядываясь. Завтра он улетит домой, увидится с Джесс и все будет как прежде. Этот мальчишка выживет, такие, как он не умирают. И ему, Орэлу Бергу, нет до него никакого дела, он не собирался из-за минутной слабости лишаться всего, это просто похоть, не больше, здесь не замешаны чувства, так что завтра он забудет обо всем, как о плохом сне. Орэль ожидал друга у выхода, стоя рядом с милой услужливой Марией, доктора уже ехали. Кая доставили в клинику, диагностировав сотрясение мозга, а веселящиеся гости так ничего и не узнали. Поль долго прощался с Франческой, заверяя ее, что Орэль больше никогда не встретится с ее сыном, и она может спать совершенно спокойно. И будет лучше, если каждый из них сделает вид, что ничего не произошло, да, собственно, ведь ничего и так не произошло. Риччи его заверила, что все так и будет, и если Поль проследит за Бергом, его карьера и дальше будет идти вперед небывалыми темпами, уж она-то поспособствует этому. На следующий день, он проснулся со страшной головной болью и невероятной тяжестью в груди, быстро собрался, оставив Полю сообщение на телефоне и улетел в Германию, к своей семье, перед этим позвонив Джесс и полтора часа упрашивая ее приехать. Девушка говорила, что занята и не может прервать съемки, и она, конечно же, любит его, но сейчас не самое удачное время. Но Орэль был непреклонен, он буквально умолял ее, в конце сказав, что если ей дороги отношения с ним, она просто обязана быть рядом, потому что сейчас для него не лучший момент. Да он просто с ума сошел от всей этой истории. И Джесс почувствовав, что случилось что-то серьезное, обещала, что будет завтра, как только доберется до ближайшего аэропорта. Глядя в иллюминатор на воздушные, как сахарная вата, облака, Джесс думала о том, что за эти несколько лет они многое пережили с Орэлом, чего только не было, и особенно тяжело ей пришлось в год застоя в его карьере, тогда как ее стремительно, гигантскими скачками, уходила вверх. Съемки шли друг за другом, приглашения в телешоу, интервью, она была нарасхват, когда он сидел дома без дела. Но сейчас должно быть все в полном порядке, и Джесс недоумевала, что же могло такого произойти, что он потребовал ее к себе. Она услышала звуки музыки, как только переступила порог гостеприимного дома его матери, которая открыла ей дверь, ласково улыбнувшись и мотнув головой в сторону комнаты. Джесс поставила чемоданы у входа, прекрасно зная, что Лора все сделает сама, она не любила, когда ей помогали по хозяйству, и была простой доброй женщиной. Когда Джесс вошла, Орэль стоял у окна, играя на скрипке, и волшебные грустные звуки казалось, шли из самого центра его души. - Привет. – Музыка тут же оборвалась, и Орэль обернулся, являя Джесс, красные от недосыпа глаза и взлохмаченные волосы. Он был одет в простую полинявшую футболку и джинсы, и никто сейчас бы не сказал, что он был ведущей супер-моделью мира. Впрочем, Орэль всегда оставался скромным, не смотря на высокие заработки и популярность, это и привлекало в нем. - Спасибо, что приехала. – Он протянул к ней руки. - А теперь рассказывай, что произошло. – Спросила девушка, как только он заключил ее в объятия и поцеловал. - Ничего. Просто ты нужна мне, очень. - Ты обманываешь, я тебя хорошо знаю. Что-то случилось, у тебя что-то случилось, - она ткнула его пальцем в грудь, - и я здесь для того, чтобы помочь. - Я люблю тебя, Джесс. - Я знаю, но не увиливай от ответа. – Она отступила на два шага назад, и, сложив на груди руки, внимательно осмотрела с ног до головы своего парня. Да, с ним явно что-то не то, какой-то он странный и тревожный. Орэль тоже смотрел на Джесс, впервые как сторонний наблюдатель, она никогда не была красавицей, обычная девушка, с каштановыми волосами, вздернутым носом и веснушками, стройная, высокая. Они познакомились случайно, на каких-то съемках, сейчас он уже и не помнит, что тогда было. И все это время она была с ним, поддерживала, подбадривала, иногда ругала, и именно Джесс заставила его не опускать руки, когда не поступало приглашений на показы, когда казалось, мир высокой моды о нем забыл навсегда. И вот в этот момент она стояла, смотрела на него, а он не знал, что нужно ей сказать, да и что можно сказать? «Прости, я влюбился в парня». Нет, это явно бредовая идея, лучше отбросить все в сторону, попытаться забыть, и жить дальше, как раньше. Он думал, что как только ее увидит, его проблема по имени Кай рассосется, исчезнет сама собой, но она не исчезла, засев где-то глубоко внутри в его сердце и нестерпимо все время ныла, иногда совсем уж нехорошо, покалывая. Кай снился ему по ночам, а все потому, что в остальное время суток он, не прекращая, о нем думал, и волновался, как он там, и помогли ли ему врачи. Последнее время Джесс тоже спала плохо, но только из-за постоянной смены часовых поясов, ее сон был самой настоящей проблемой, не снимаемой даже снотворным. Она вся извертелась на узкой кровати, раз пять начинала считать овец, но ее мысли, то и дело перескакивали на что-то другое, и она так и не добиралась даже до пятидесятой. Орэль спал рядом, его грудь мерно поднималась и опускалась, он что-то бормотал, но Джесс так и не смогла понять, что его беспокоит. Она в очередной раз повернулась на скомканной простыне, отодвинувшись на самый край, сейчас ее раздражало все: ветер за окном, тиканье часов, горячая кожа Орэла, его раскинутые по подушке длинные волосы, которые щекотали лицо. Он тихо застонал, повернулся и пододвинулся к ней, откидывая одеяло и обнимая рукой за талию. Отлично, теперь вообще хрен поспишь, зло подумала Джесс, снимая с себя его руку. Но он видимо думал иначе, потому что теперь прижимался к ней уже всем телом, огненным и возбужденным, целуя в шею и называя ее другим именем. Когда Джесс поняла, что только что, он во сне два раза назвал ее Кай, она вся застыла и заледенела. Нет, ей не показалось, он говорил четко и ясно. Похоже, она выяснила причину его состояния, он изменял ей, это очевидно. Она тихо, на цыпочках выбралась из комнаты и побрела на кухню, где села на стул и, подперев голову рукой, стала рассматривать в окно залитый лунным светом городской пейзаж. Девушка не знала, что будет делать с этим открытием, лучшим выходом естественно было молчание, вот только боль предательства умолчать довольно-таки трудно. Или может быть, прямо спросить у него, кто эта Кай и что у него с ней было, или есть? - У вас что-то с Орэлом случилось? – От голоса Лоры, Джесс вздрогнула. Его мать стояла на пороге в голубой пижаме с кружкой в руке. - Нет. - Я же вижу, он сам не свой, как приехал. - Дело не во мне, Лора. Кажется, он мне изменяет. – Как только Джесс произнесла эту фразу вслух, тут же разревелась. Лора подошла, села рядом и принялась гладить ее по голове, приговаривая, что все будет хорошо и жизнь обязательно наладиться. – Он два раза назвал меня именем другой женщины. - Ну, это может ничего не значить. Он сильно устает, и перед его глазами проносятся сотни людей, возможно, просто кто-то произвел на него сильное впечатление. - Кай, ее зовут Кай. - Подожди-ка. Сейчас. – Лора куда-то вышла, а когда вернулась, положила на стол маленький прямоугольник картона. – Нашла, когда разбирала его вещи. Джесс дрожащими пальцами взяла со стола визитку и в скудном свете луны, прочитала всего одно имя, которое было написано на дорогом картоне: Кай. А снизу, буквами помельче: художник, дизайнер. На обратной стороне, уже от руки телефон и адрес. Лондон, эта сволочь живет в Англии, ну надо же какое совпадение. Художница значит, ну попадись она под руку и Джесс так ее разукрасит, что мать родная не узнает. Франческа закрыла за собой дверь кабинета главного врача, улучшения есть, но незначительные, тяжелое сотрясение головного мозга, и как минимум еще неделя в клинике. Но ее упрямый сын не желал тут находиться, ни минуты, и в эти три дня буквально довел ее до нервного истощения, требуя немедленной выписки. Она даже оставила у выхода охрану, лишь бы он не сбежал. Кай же думал только об одном, как можно дальше убраться из Милана, но не в Лондон, где через две недели должны были начаться занятия, туда он не стремился. Он хотел оказаться далеко, на краю света если возможно, лишь бы только не страдать, не чувствовать и не желать. А еще он просто на дух не переносил постоянное присутствие Франчески, которая нагло решила вмешаться в его жизнь, страшась только одной вещи, чтобы ее сын не оказался геем. Да он им всю жизнь был, хотя скрывал, даже иногда от себя и никогда не имел физических контактов с мужчинами. Просто он искал, искал кого-то, кто смог бы всколыхнуть его разум, сердце и душу. И полная чушь, что он не умеет любить. - Как ты себя чувствуешь? – Франческа присела в кресло, манерно сложив на коленях ухоженные руки с ярким маникюром. Сегодня она была в желтом костюме и такой же желтой маленькой шляпке, которая ее молодила и придавала кокетливый вид. - Ты собираешься каждый час об этом спрашивать? – Кай раздраженно отвернулся, рассматривая показатели медицинских приборов и букеты цветов, которыми его завалили за три прошедших дня. - Я волнуюсь. Не надо было покупать этот мотоцикл. - Не надо было выставлять меня из дома. - Кай, я сделала, как лучше для тебя. Это игра, ты молод и ты в поиске, возможно, тебя терзают сомнения о твоей ориентации. Но ты не гей. - Господи, ну откуда тебе-то знать? Мама, я просто никогда не спал с парнями, но это только потому, что раньше, ни один из них меня настолько сильно не привлекал. Но теперь, я хочу Орэла, хочу так, как никогда не хотел ни одну девушку. - Допустим. – Франческа пожала плечами. - Ладно, ты хочешь секса, но не вмешивай сюда чувства, которых нет и никогда не будет. - Ты полагаешь, если я буду трахаться без чувств, я не буду геем? - Не передергивай, я не это имела в виду. Я говорю о том, что ты не можешь любить Берга и относиться к этому серьезно. Он не пара тебе, да ты его толком и не знаешь. - А кто пара? Девушка моего положения, богатая, красивая, со связями, которую мне подберет отец, чтобы произошло слияние капиталов или бизнеса? - Рано или поздно ты захочешь детей. - А если нет? Мне только двадцать, о каких детях идет речь? Я просто не понимаю, почему мне нельзя иметь отношений с тем, с кем я хочу? Ты боишься огласки или того, что отец лишит меня наследства? - И того и другого. - Я буду аккуратен, никто не узнает. Некоторые всю жизнь скрывают свои отношения. Я не звезда Голливуда, за мной не гоняются толпы журналистов. - Милый, если ты думаешь, что только я обратила внимание на ваши жаркие взгляды, которыми вы весь вечер обменивались, то ты ошибаешься. Мне пришлось приложить большие усилия, чтобы замять слухи. Подумай об Орэле, если он тебе так дорог, у него есть девушка и карьера. Да, в модельном бизнесе гомосексуализм обычное дело, но при этом никто ничего не афиширует. - Я не собираюсь афишировать. - Все равно об этом кто-нибудь узнает, все тайное становится явным, и если ты утверждаешь, что не знаменит, то Орэль таковым является, пусть и в узких кругах. У него поклонники по всему миру, достаточно намека и все, - Франческа щелкнула пальцами, - разразиться скандал. - Чего ты от меня хочешь? - Я хочу, чтобы ты никогда с ним больше не виделся, и я хочу, чтобы ты выбросил из головы то, что ты гей. Рисуй картины, танцуй, работай, да просто живи, я ни в чем тебя никогда не ограничивала, но пожалуйста, не разрушай ничего. И прежде всего, свою жизнь из-за похоти. - И тогда ты забудешь про него? Обещай мне, что ты ничего никогда не сделаешь, чтобы уничтожить его карьеру. - Я тебе обещаю. - Поздравляю, мама, ты добилась своего. Я не подойду больше к Бергу ни на шаг, но это не значит, что в моей жизни не будет других мужчин. - Черт бы тебя побрал, Кай Де Лука. Черт бы тебя побрал! Через два дня Франческа уехала из страны, оставив его на попечение досужливых, купленных за огромные деньги врачей, медсестер и охраны. Пару раз он порывался вставать, но дело кончалось тем, что он падал на пол от сильного головокружения, сотрясаясь от спазмов рвоты. С парня буквально сдували пылинки, кормили с ложечки, поправляли одеяла и простыни, подсовывали утку, что было самым унизительным в его состоянии. И только в редкие минуты он оставался наедине с собой, стараясь разобраться в ситуации. Он решил, что еще раз увидится с Бергом, не сейчас, а потом, когда разберется в себе, когда подумает о том, что делать. Единственное, что сейчас пульсировало в его воспаленном мозге, это то, что Орэль готов был ответить взаимностью, какие бы интриги не плела его мать. А это значит, что Кай приложит все усилия, но, черт возьми, они будут вместе, кто бы, что не говорил. Настроение его не улучшалось, но мечты о крае света отступили, нужно было ехать учиться, не смотря на личные проблемы, новый семестр не за горами, на самом деле до него осталось всего десять дней. Черт, да теперь он стремился туда, к знакомым, к заданиям, к книгам и к работе. Его проект встал из-за травмы и наверняка заказчики уже послали его далеко и надолго, что непременно скажется на его репутации начинающего дизайнера. Но врач строго настрого запретил ноутбук и планшет, оставив только телефон, по которому без конца трезвонила мать. Лучше бы она по-прежнему не выказывала своих родительских чувств, как делала это всю его жизнь. Кай еще раз, разозленный до предела, набрал номер Дэйва, три долбанных дня друг был вне зоны доступа, и вот, когда ожидая услышать все тот же искусственный женский голос, он прижал трубку к уху, наконец, раздались гудки. - Алло. – Пробурчал заспанный, несколько хриплый голос. - Какой нахрен «алло»? Блядь, я звоню тебе неделю, где тебя носит? - Ааа, это ты, мой сладкий, не ревнуй, я всего лишь гостил в чудном домике на берегу озера со своей прекрасной гейшей. И это было сказочно: костерок вечерами, пиво и мы, голые под пледом. Боже, мы столько трахались у меня аж член болит и… - Я хочу, чтобы ты приехал. – Кай прервал поток впечатлений Дэйва, которые он знал наизусть начиная с пятнадцати лет. - Рехнулся? Через неделю занятия начнутся. - Я все оплачу. - Нууу нет, я не могу, если только к следующей весне. Лучше сам приезжай, оттянемся по-полной, вечеринки, девочки, травка, а хочешь, я кокса для тебя достану? - Мать твою, ты слышишь, что я говорю? Возьми билет и прилетай в Милан. - Случилось что? – Голос Дэйва приобрел серьезность, он знал, когда с Каем лучше не спорить, и эти его интонации хорошо ему знакомы, и то, что друг не в порядке просто стучало в его барабанные перепонки с ужасной настойчивостью. - Аллилуйя, блядь. А ты думал, я на чашку чая тебя приглашаю? Я в больнице. - Что случилось? - Приезжай, расскажу. - Ладно, - горестно вздохнул Дэйв, - сейчас билеты закажу. Завтра буду. Если бы ты знал, как ты меня достал, Кай, своими королевскими замашками. Ровно через сутки Дэйв вразвалочку переступил порог частной клиники в Милане, прибыв сразу из аэропорта, он и сам не знал, чего ожидал увидеть, подробностей его величество Кай так и не удосужился изложить. Услужливая девочка-медсестра, молодая итальянка, которой он во весь рот улыбался, проводила его до палаты и открыла дверь. - Вам сюда, сеньор. - Спасибо, сеньорита. Как насчет обеда или может ужина? – Дэйв подмигнул. - Проходите, пожалуйста. – Она с серьезным лицом пропустила его вперед и закрыла дверь. Он застыл на пороге оглушенный скрипичным концертом, который вырывался из колонок центра, стоящего на прикроватной тумбочке. Кай лежал в шелковой пижаме на больничной койке с закрытыми глазами, в такт, отбивая пальцами по простыне. От этой пронизанной грустью картины и музыки, волосы встали дыбом, Дэйв подошел и нажал на «стоп». - Как ты слушаешь эту гадость? - Это Паганини. И здравствуй, дорогой. – Кай открыл глаза и посмотрел на веснушчатое лицо друга. Он совсем не изменился за последние годы, те же жесткие рыжие волосы, те же мутные глаза, те же жесты, только вот может тату прибавилось и пирсинга на лице. - Привет, мой сладкий. – Дэйв склонился и чмокнул друга в щеку. - Ну, давай, изливай душу. Надеюсь, что это будет что-то значительное, иначе я зря перелетел океан. - Я влюбился. - Уже интересно. Погоди я сяду. – Дэйв примостился в кресле, рассматривая внимательным взглядом прозрачных блеклых глаз друга детства. – Теперь из-за этого кладут в клинику? - Да нет, это я на байке разбился. - Кай махнул рукой, как будто разбиться было делом плевым и ничего незначащим. - Серьезное что-нибудь? – И опять Кай отмахнулся, как от приставучего насекомого. Дэйв подумал, что на самом деле он хреново выглядит, под глазами круги, кожа бледнее обычного, на левой щеке заживающие царапины, хотя ничего из этого не могло затмить его чертову красоту. - Сотрясение и кое-где кожу стесал. Ерунда, уже проходит и даже шрамов не останется. - Нууу, и кто она? – Дэйв подпрыгнул от возбуждения, вот это действительно новости, Кай, мать его, разбивший не одно сердце, влюбился. Он склонился вперед, нависая над другом. – Красивая? Знаменитая? Актриса? Богатая? Ну, чего молчишь? - Он манекенщик. – Последовала долгая, длиной в тысячу лет, пауза. - Что? – Кай усмехнулся от того, как дернулся вдруг Дэйв, от потрясенного, несколько брезгливого выражения лица и его выпученных удивленных глаз. – Он мужик? - Да. - Блядь, я всегда знал, что ты пидар. - Спасибо. – Кай обиженно отвернулся. - Рассказывай, похоже, это еще не все новости. Можно тут курить? - Кури, и мне дай, а то отобрали все благодетели. – Дэйв прикурил две сигареты, одну передал другу. Кай от первой затяжки почувствовал слабость, но тошноты не появилось, и он был этому безмерно рад, потому, что без сигарет он загибался. - Он супер-модель. Знаменитый на весь мир. И нас застукала мать. - Ебать. – Дэйв потер глаза и шумно выдохнул серый дым. – Охренеть. Вы трахались? - Нет, до этого не дошло. Она как раз нам помешала. - И как она восприняла, что ты гей? Твою мать, блядь, я и сам не верю в то, что говорю. Ты гей, охренеть не встать. И давно это у тебя? - У меня не рак, и это не болезнь, Дэйв. Я всегда был геем. - Но, как же все эти бабы, с которыми ты спал? - Хотел быть нормальным, хотел быть натуралом, как все, но от природы никуда не убежишь. - Где вы познакомились? Рассказывай, что я из тебя клещами все тяну. И Кай быстренько, вкратце описал сложившуюся ситуацию, не забыв упомянуть реакцию Франчески, условия их маленькой сделки и прочие обстоятельства этой истории. - И теперь я не знаю, что делать. Первый раз в этой гребанной жизни. - Ну, я согласен с тем, что ты должен еще раз с ним встретиться, поговорить. Хотя, мягко сказать, я в охренеть каком шоке. Ты уверен, что тебе это надо? – Кай приподнял бровь, как бы спрашивая, какого хрена несет друг. – Да не, я верю, что ты его любишь и все такое, но… - Нет никаких «но». - Ладно, сладкий, хрен с тобой. Фотку хоть покажи, полюбуюсь. Какой он? - Он охуенный. - Детали? - Погугли. Орэль Берг. Дэйва не пришлось просить дважды, он уже набирал данные в поисковой строке своего смартфона. Когда он увидел выданные результаты в разделе фото, то громко присвистнул. - Еще один долбанный красивый андрогин. И в жизни такой или фотошоп? - В жизни еще лучше. - Вы с ним похожи чем-то. Так, неуловимо. - Угу, одного роста и телосложения. - Два сладких блондинчика пидарка. - У него девушка есть. - Ты же говорил, вы целовались, и чуть было не трахнулись. - Чуть было не поцеловались. - Он би? И нашим и вашим? - Не знаю. Франческа говорила, что он мальчиками не интересуется, но я был свидетелем обратного. - Скорее участником. - Точно. - Выясни тогда это. - Я не могу открыто действовать, мать следит, да и отец наверняка знает о каждом моем шаге. - Поручи Дональду. Он клевый дядька, и тебя любит. И он точно не будет плеваться, когда узнает, что ты гей. Скорее всего, он тоже этим грешит. - Так и планирую сделать.