Найди причину остаться

Орэль вышел из здания разрываемого шумом толпы и суетой, ступив на асфальт ночной французской улицы. Он остановился, несколько раз глубоко втянул в себя чистого весеннего воздуха, пропитанного ароматами трав и листвы, посмотрел на блеклые из-за огней города звезды и неспешно двинулся в отель. Он курил, слушал в наушниках музыку, уворачивался от редких прохожих, и, в общем-то, был доволен прошедшим вечером, если бы где-то на задворках сознания не крутились навязчивые мысли о Дубинине, предупреждениях Франчески и нервозности Шона. Он не испытывал страха, скорее тревогу, которая неприятно щекотала где-то внутри, сжималась под сердцем, першила в горле и что совсем уж странно, дрожала в коленях. Берг ждал каких-то поползновений в свою сторону на показе и после, но ничего не происходило и это бездействие нервировало еще больше. Он понимал, что отец Кая не тот человек, который станет устраивать скандал на людях, о нет, он просто пришел посмотреть, сделать выводы и решить, что пора приступить к устранению проблемы. Да, Орэль был не просто проблемой, он был бельмом на глазу Дубинина и скорее всего, тот был готов пойти на многое, чтобы от него избавиться. Пожалуй, Шон прав, стоило позвонить Каю и сказать о том, что у них могут быть неприятности. Он должен лучше знать, как можно усмирить и поставить на место своего отца, если такое в принципе возможно. Автомобиль затормозил неожиданно, перекрыв Бергу путь так, что он едва не врезался в его блестящий, шикарный бок. Он вынул наушники, откинул окурок и с обреченностью в глазах посмотрел на открывшуюся заднюю дверь. Орэль ни разу не слышал этого голоса, но он сразу догадался, кому он принадлежал. Властный, не терпящий неповиновения, с какими-то нотками раздражения, и очень похожий на голос любимого человека. - Садись. – Спокойно сказали Орэлу из темноты салона. Он пожал плечами, делать нечего, если его повезут убивать, то так тому и быть. Берг снял с плеч рюкзак и аккуратно, боясь, лишний раз дотронуться до машины и сел на сиденье напротив Дубинина. Тот был расслаблен, со стаканом, кажется, виски в руке и с оскалом загнавшего в угол жертву хищника. - Что вам нужно? - Сколько ты хочешь? – Орэль не сразу понял, о чем речь, нет, правда, только спустя несколько секунд тишины он решил, что речь идет о деньгах. Дубинин серьезно настроен его подкупить. Отличная шутка. Орэль не смог сдержать усмешки. - А сколько вы сможете дать? – Берг откинулся на спинку и прямо посмотрел в глаза оппоненту, такие знакомые, может не такие яркие и безжизненные, но все же похожие на глаза Кая. - Десять? Пятьдесят? Сто? - Миллионов? А все отдадите? Кстати, что за лот выставлен на аукцион? - Твоя жизнь. - Оказывается, я не дешево стою. - Ты ничего не стоишь. Деньги за то, чтобы ты убрался в неизвестном направлении, но как можно дальше от моего сына. - Это невозможно, я супер-модель, известная на весь мир, я не могу просто так убраться в неизвестном направлении. Знаете, господин Дубинин, вы с Каем кое в чем похожи, он тоже любит добиваться своего, и, следовательно, куда бы я ни убрался, это всегда будет недостаточно далеко для него. Мне не нужны ваши деньги, оставьте их своим детям или купите еще один клуб, а лучше – отдайте на благотворительность. - Кажется, ты не понимаешь происходящего, мальчик. Кай мой наследник и будет жить соответственно своему положению в обществе. Он женится, обзаведется детьми, встанет во главе бизнеса. - Как я уже сказал – невозможно. - Это ты что ли намерен помешать моим планам? – Дубинин от души расхохотался, отчего по спине Орэла сползли мерзкие мурашки. – Мелкий засранец, который только и может, что рядиться в бабские шмотки и трахаться в зад, осмелился мне помешать, смех, да и только. - Кай уже женат. А теперь, позвольте откланяться, не хотелось бы пренебрегать вашим гостеприимством. - Повтори, что ты сказал? - Я сказал, что никакие ваши чертовы деньги не заставят нас отказаться друг от друга. Поэтому, почему бы вам не отвалить от нас нахрен? - Повтори про женитьбу, пидар! – Дубинин дернулся вперед, отчего виски из его стакана выплеснулось на белую кожу сиденья, разносясь по салону терпким сладковатым ароматом. Если он планировал напугать Берга, то у него получилось, хотя Орэль и не сдвинулся со своего места, продолжая спокойно сидеть и рассматривать злое лицо Дубинина. - Это вы мою сексуальную ориентацию имеете в виду или свойства дрянного характера? Я сказал, что Кай уже счастливо женат, так что все ваши матримониальные планы полетели к чертовой матери. - Ты хоть понимаешь, что я могу с тобой сделать? – Прошипел Дубинин. - Не трудно догадаться. Боюсь, что в таком случае вы навсегда потеряете своего наследника. Хотя, вы его толком никогда и не имели. Не вам меня винить во всех своих бедах. Не из-за вашего ли отсутствия в жизни сына, Кай стал тем, кем является сейчас? Уж кто и приложил руку к становлению его личности, так это вы. А я всего лишь следствие ваших ошибок, следствие, так сказать, вашего воспитания или отсутствия такового. - Я тебя предупредил. Или ты уберешься, или я навещу твоих родственников. Маму, братьев, жаль ведь они такие маленькие, а маленькие дети часто попадают под колеса машин. - А вы ублюдок, как и говорил Кай. - Подумай над моим предложением, оно будет в силе три дня. Потом я приму меры. А теперь проваливай. Орэль не помня себя от гнева, добрался до отеля. Первым желанием было набрать номер Кая и высказаться по-полной, но он решил, что для начала нужно остыть. Поэтому он с час пролежал в ванной, пока вода совсем не стала ледяной, куря одну сигарету за другой. Да, конечно же, он позвонит Каю, как делал это каждый вечер, только вот ни слова не скажет о том, что встречался с его отцом и что тот угрожал не только ему, но и его родным. Орэль расскажет все, когда вернется домой в Лондон, если вернется, и вместе они наверняка что-нибудь придумают. А может просто исчезнут, поселятся в какой-нибудь маленькой стране, Кай будет рисовать свои картины, а Орэль просто будет рядом играть для него на скрипке. Трудно в это поверить, но Кай во Франции всегда был только проездом и никогда, чтобы насладиться видами, музеями и само собой Монмартром. Он, конечно же, был во многих странах, но из-за своей боязни летать самолетами, старался больше передвигаться на поездах или автомобилях, лучше мотоциклах, коих у него было три, вместе с тем неудачным Дукати, хотя с какой стороны посмотреть. В конце концов, можно сказать, что именно он свел Кая с Орэлом. И вот теперь он собирается устроить небольшой сюрприз своему мужу, как странно и непривычно это до сих пор звучит, но от реальности, притом более чем приятной никуда не денешься. И он, пересилив себя, прилетел в Париж, чтобы поздно вечером встретиться с Орэлом под сверкающей огнями Эйфелевой башней, что Кай находил безумно романтичным. Он не думал, что они рискуют быть узнанными, вряд ли папарацы станут толпами бегать за Бергом после показа. Поэтому, он написал ему сообщение: «В 22.00 буду ждать у башни. Сегодня месяц, как я счастливый супруг, это стоит отметить». Ответ пришел через пару минут: «Мне приходить с цветами?». «Ты можешь придти с чем угодно, но вот если ты не придешь, то тебе и все цветы мира не помогут». «Я буду, даже если мне придется туда приползти. Не каждый день меня муж на свидания приглашает». «Я бы сказал – впервые приглашает. До вечера. Люблю». «Я тебя тоже». Кай довольный отправился по магазинам, чтобы выбрать подарок любимому, ну, а какой праздник без него. Нет, с цветами должен быть именно он, розы, алые или быть может бордовые, или почти черные, он видел такие в витринах цветочных лавок. Но чуть позже, чтобы не успели завянуть и утратить свой дурманящий аромат. И что-то надеть, неброское, но стильное, для весеннего Парижа. Улочки французской столицы были в какой-то сонной неге, солнце подсвечивало молодую листву деревьев и траву, делая их ярко зелеными, красочными, почти, как глаза Кая, которые с той ночи в Нью-Йорке не переставали лучиться любовью и счастьем. Да, он любил, и не только Орэла, но и весь мир, и Франческу и даже немного отца. Он забыл про старые обиды, про проведенное в одиночестве детство, про угрозы и требования. Он просто наслаждался тем, что каждое утро просыпался с мыслью о том, что он наконец-то не один, что у него есть любовь, которую ему подарили, как самый бесценный дар на земле. Без двадцати десять Кай, стоя перед большим зеркалом гостиничного номера, в последний раз критично себя осмотрел, оставшись вполне довольным видом, он поправил на голове черный берет, сбил пальцами невидимые пылинки с черного вязаного кардигана с воротом-хомутом, опустил глаза к узким голубым джинсам и едва коснулся взглядом высоких ботинок на шнуровке. Ну что ж, пора, если он собирается вовремя успеть на встречу. Карман приятно оттягивала маленькая коробочка с золотым колечком для пирсинга Орэла, который он носил в левом соске. Он купил его после длительно, мучительного для продавца выбора в ювелирном магазинчике. Розы он уже заказал и огромный букет из семидесяти семи роз дожидался его в цветочной лавке недалеко от Марсового поля. Кай, радуясь и предвкушая встречу, пришел за несколько минут до назначенного времени, то и дело, поглядывая на часы и отсчитывая в уме каждую прошедшую минуту. А время, как назло тянулось медленно, пытая его самой изощренной пыткой ожидания. От аромата роз, которые он сжимал в руках, кружилась голова, темно-бордовые лепестки покрытые росой, нежно щекотали кожу щек. Все было идеально, но он волновался, как-никак это его первое свидание в жизни, и не абы с кем, а с любимым человеком. С мужем. Когда стрелки часов показали половину одиннадцатого, Кай разозлился, он, конечно, допускал опоздание на пять, ну десять минут, но полчаса… это явный перебор. Обычно Орэль не имел привычки опаздывать или специально его злить, но то, что их свидание катилось в данный момент к чертовой матери кубарем, было очевидно. Кай не выдержал тогда, когда было без четверти, он засунул букет подмышку и одной рукой нажал на вызов, выбрав номер в памяти мобильного телефона. Трубку не брали долго, и Кая это взбесило еще больше, если Орэль отрывается на автопати, он ему голову откусит, а может и две. - Кай? – Ответил, как показалось Каю незнакомый голос, отчего его буквально затрясло от ярости. - Кто это? Где, блядь, Берг? - Это Поль. Кай, я… - Поль надолго замолчал, Кая пронзило нехорошее чувство тревоги. Он задержал дыхание, пока ждал ответа. - Говори! - Орэль в больнице. – Последовал ответ убитым голосом. - Что случилось? Да не тяни ты. – Кай сразу бросился в сторону стоянки такси, он не стал ждать разъяснений и указаний. Если Берг в больнице, он должен быть там, чтобы не случилось. - Мы уже вышли из здания, когда к нам кто-то подскочил и плеснул Орэлу в лицо кислотой. – Кай резко остановился, буквально застыл на месте на несколько минут, он пытался переварить услышанную информацию, еще не до конца осознавая случившееся. Кислота. Кислотой в лицо. На Кая на самого как будто вылили тонну раскаленной лавы, его бросило в жар так, что он весь покрылся мелкими каплями пота. - Кай? – Поль выдернул его из состояния оцепенения и заставил действовать. - Адрес. Где больница? - Кай, тут много журналистов. Будет лучше, если ты пока останешься в Лондоне. - Я не спрашивал тебя, что лучше. Я хочу знать адрес. Я в Париже и если ты мне сейчас не ответишь, я убью тебя, Поль, клянусь. Поль понял, что спорить бесполезно, поэтому назвал адрес и тут же отключился. Кай, срывая голос, приказывал таксисту ехать быстрее, но светофоры как назло горели красным, оттягивая его приближение к Бергу и доводя до состояния безумия. Эти несколько минут, что он провел в дороге, показались ему самыми длинными в жизни. Фотографов он заметил сразу, даже в сгустившейся темноте, они кучками стояли рядом с машинами полиции с включенными сигнальными огнями, у входа в клинику, в дверях которой Кай рассмотрел рослых охранников. Он мысленно поблагодарил того, кто догадался доставить Берга в частную клинику с кордоном вооруженной охраны по периметру. Он велел подвезти к самому входу, вытащил из салона злосчастный букет роз и направился по ступеням вверх, расталкивая локтями толпу, опуская голову вниз, укрываясь от вездесущих камер и вспышек. Франческа не сразу поняла, что произошло. Они все вместе выходили с показа, Берг чуть впереди, он куда-то спешил, она настояла на том, чтобы он взял ее машину с личным водителем. Сама она шла под руку с Шоном, рядом Поль, Крис бултыхался где-то посередине, зазывая всех в клуб. А потом Берг громко закричал и упал на колени. У нее оборвалось сердце, Франческа подумала, что Орэла убили или ранили, или что-то еще. Вокруг стала собираться толпа, подбежали репортеры, а она все стояла и стояла, мимо проносились люди, кто-то звонил в полицию и скорую. - Пресвятая дева Мария, он убил его, убил. Боже, Берга убили. – Риччи ничего не понимала, только без остановки шептала одно и то же. Шон куда-то пропал, ее стали оттеснять к зданию, толпа разрасталась, послышались сирены полицейских машин и врачей. Но все как-то далеко, как-то не с ней. Господи, что она скажет Каю? Что будет с Каем, когда он узнает? - Фрэнни, очнись. Нужно ехать. - Куда? – Безжизненно спросила Франческа у Шона, который тащил ее за локоть в сторону машины. - В клинику. - Зачем? Уже поздно. Шон, как я Каю скажу, что Орэла убили? – Шон остановился, взял в руки бледное лицо Франчески и заглянул в ее сумасшедшие глаза. - Никто не умер, Фрэнни. Берга доставят в частную клинику с охраной, я договорился. Мы с Полем сейчас все организуем, но мне нужна твоя помощь. Давай, соберись. – Но Франческа не могла собраться, она разразилась таким потоком слез, что улица куда-то поплыла вместе с людьми, машинами и гулом. – Фрэнни, успокойся. Я прошу тебя. - Он убил его. Дубинин убил Орэла. - Прекрати, нас могут услышать. В Орэла плеснули кислотой. Никто его не убил. Он живой. Живой! - Убил. - Черт, да хватит, Франческа. Мы все в шоке, прекрати реветь и соберись. Ну, давай, милая, мне нужна твоя сила и поддержка. - Шон, Шон, что теперь будет? С Орэлом, с Каем? - Все будет хорошо. Я обещаю. А теперь – садись. – Франческа неуклюже забралась на заднее сиденье автомобиля, который поехал по ночным улицам следом за машиной скорой помощи. Франческа опомнилась только сидя на жестком больничном кресле, когда Шон пытался заставить ее выпить две таблетки успокоительного. Поль в этот момент, как она смогла понять, разговаривал с Каем, который кричал в трубку так, что его слышал не только опечаленный канадец, но и все остальные. Все те, кто прибыл сюда после происшествия, те, кто так или иначе был знаком с Бергом и те, кто видел, как на него напали, и сейчас между всеми этими людьми ходили полицейские с маленькими блокнотиками и ручками, записывая в них слова очевидцев. Зачем? Франческа, да и Шон, Поль и Орэль, и само собой Кай, знали, кто за всем этим стоит. Нет, Дубинин не мог успокоиться, он никогда просто так не оставлял дела на самотек, он не убил, нет, он поставил на то, что Кай потеряет интерес к изуродованному любовнику. И, наверное, Франческа тоже бы поставила на это в свое время, но не сейчас. Не тогда, когда она видела глаза Кая, обращенные на Берга. Нет, Кай не бросит его, он останется до последнего и более того, как думала Риччи, попытается сделать все от него зависящее, чтобы исправить тот вред, который причинили его любимому человеку. - Кай сейчас приедет. Он в Париже. И я даже не могу предположить, что будет. Шон, договорись с охраной, чтобы его без проблем пропустили. Там журналистов тьма. – Поль был мрачнее тучи, он ходил туда-сюда между рядами кресел, курил, пил кофе из картонного стаканчика и время от времени подходил к дежурной медсестре, чтобы справиться о состоянии друга. Шон ушел, снова оставив ее в одиночестве, но теперь не таком паническом, она наконец-то осознала, что Берг жив, и будет жить. Но ее пугала реакция Кая, который должен был вот-вот появиться в клинике. Все еще находясь в какой-то прострации, Франческа осматривала рассеянным взглядом бежево-голубые стены холла, кожаные диваны и кресла, автоматы с кофе, живые растения в горшках, картины с морским сюжетом, которые рождали в глубине души умиротворение. Она заметила, что к ней направился полицейский в мятом пиджаке, с сальными редкими волосами и черными глазами буравчиками на осунувшемся лице. - Мадам, если вам уже лучше, не могли бы вы ответить на пару вопросов? - Конечно. – Офицер присел на соседнее кресло и приготовился записывать информацию. - Представьтесь, пожалуйста. - Франческа Антония Луиза Риччи. - Вы знакомы с потерпевшим? - Да. Орэль друг семьи, я знаю его несколько лет по работе. - Вы не в курсе, были ли у месье Берга враги или завистники? - Шутите? Они всегда есть, если ты являешься частью мира высокой моды. Я ничего не знаю, и ничего не видела. Я только услышала, когда он закричал. – К Франческе под пытливым взглядом полицейского вернулось обычное самообладание. Она взяла себя в руки и внутренне встряхнулась. - Офицер, не могли бы вы пока оставить ваш допрос, моей женщине нехорошо? – Шон склонился над ней, приобнял за плечи и выжидающе глянул на полицейского своими глазищами. - Конечно, месье Вайс, я уже закончил. – Мужчина встал, и вразвалочку обошел диван, а затем присоединился к группе своих товарищей и что-то живо стал обсуждать, обводя рукой находившихся в холле людей. Когда, спустя минут пятнадцать, в дверях клиники появился шикарный Кай с огромной охапкой почти черных роз, в холле застыли все, тишина была такой, что Франческа услышала тиканье настенных часов над стойкой дежурной медсестры. Она подорвалась с кресла, но Кай сам пошел ей на встречу, на ходу передавая розы, подошедшему к нему Полю. Франческа крепко обняла сына за плечи и притянула к себе. - Мне так жаль, Кай. Так жаль. Я предупреждала вас, но ничего нельзя было сделать. – Зашептала она так тихо, чтобы никто кроме своих не мог услышать. – Я говорила, чтобы он брал с собой охрану, но ты ведь знаешь этого Берга. Дубинин угрожал ему, я знаю… - Мам? Отпусти, ты сейчас меня задушишь. Я разберусь во всем, успокойся. Поль, найди мне главного врача, я хочу видеть Орэла. - Они никого к нему не пропускают, Кай. Сказали, что только близкие родственники могут пройти, еще нужно подписать бумаги. Но я не знаю, как сказать его матери… - Я все сделаю, позови врача. – Кай отстранился от матери, кивнул стоящим рядом Шону и Крису, оглядел собравшую толпу и полицейских. – Откуда здесь столько людей? Я хочу, чтобы все покинули больницу. - Всех допрашивает полиция. - Поль, пожалуйста, выпроводи всех к чертовой матери отсюда, пусть допрашивают на улице. Это никого, кроме нас не касается. - Кай, успокойся, они знают, что делать. – Франческа опять потянулась к сыну, но тот от нее только отмахнулся и отошел к стене. Кай был собран и спокоен, и это спокойствие ей не нравилось, больше походило на затишье перед бурей. На Кая все косились, никто не понимал кто это, и почему вокруг него суетится Риччи, Вайс, Слай и Андерсен. Почему он раздает направо и налево распоряжения, и все готовы их выполнять? - Мне передали, что меня хотели видеть? – Поджарый седой француз, владелец клиники появился в холле в белом халате и очках в золотой оправе. Кай отошел от стены, подошел к врачу и протянул руку, которую тут же крепко пожали. - Меня зовут Кай Де Лука. И я хотел бы видеть Орэла Берга. - Он в реанимации, без сознания. Вы родственник? - Да. И я имею полное право находиться рядом с ним. - Вы брат? – Кай несколько секунд помолчал, как молчала и остальная собравшаяся здесь публика. Врач внимательно рассматривал его из-под стекол очков. - Нет. Я муж. – Ответил ровно Кай, чем привел в замешательство всех, в том числе и доктора, толпа громко выдохнула. - Простите? - Я сказал, что я муж Орэла Берга. Вы никогда не видели геев, состоящих в официальном браке? - У вас есть документы подтверждающие это? - С собой нет, но если вам нужно подтверждение, его доставят через несколько часов из Англии. А сейчас я хотел бы знать, каково его состояние. - Химические ожоги второй степени левой стороны лица, поврежден эпидермис и более глубокие слои кожи. Глаза не задеты. Но от болевого шока, месье Берг потерял сознание и сейчас под действием обезболивающих, находится в состоянии глубокого сна. Если он и придет в себя, то только к утру. Мы обработали ожоги, но скорее всего ему будет показана пластическая операция. - Возможно ли будет восстановить его внешность? - У нас другой профиль, но думаю, что пластические хирурги смогут вам с этим помочь. Вполне возможно, что достаточно будет одной операции, если хотите я могу вас проконсультировать и порекомендовать клиники. - Я сам, спасибо. Я распоряжусь, чтобы доставили свидетельство о браке и тогда я бы хотел все-таки увидеть своего мужа. - Найдите меня, как только сможете, я буду в кабинете.