«Тебе никогда не казалось, что будто жизнь ополчилась против тебя. Ты любишь человека, но непонятно почему причиняешь ему боль, а люди, в которых ты уверен, за твоей спиной спят с врагами. Я больше уже не могу так. Хотел сделать предложение, а ей, кажется, и без меня хорошо».
Дамиано быстро настрочил сообщения, повезло, что он хоть с кем-то мог поделиться. После того, как Джорджия с Леонардо его заметили, он рванул на улицу. Девушка хотела его остановить и объясниться, но Давид постарался уйти как можно дальше, чтобы сейчас не разговаривать с этим человеком. В данный момент вообще не хотелось ни с кем разговаривать. Вчера с Итаном они тоже переборщили в желании друг друга задеть. «Всё наладится. Люди часто поступают подло, но ты не обращай на них внимание, просто делай выводы и вычеркивай из своей жизни. Может быть, ты только что не совершил самую большую ошибку в жизни. Брак не всегда заканчивается хорошо».«Это ты про личный опыт?»
Решил уточнить Дамиано. «Нет, это про наших родителей, Дами. Они же и не любили друг друга. Отец любил всю жизнь другого человека. Это ужасно, я бы никогда не хотел чувствовать того, что чувствовала наша мать».«Понимаю, я тоже».
Дамиано решил закрыть тему и перейти к чему-то другому. Сейчас он даже не мог ни с кем встретиться, чтобы поговорить или получить разрядку. Именно в данный момент он почувствовал острое одиночество. Да, недавно ему написал старший брат, прося прощения, что уехал и не выходил долго на связь. Давид решил пообщаться только от безысходности, и постепенно втянулся. У них появились общие темы, свои шутки, Якопо даже помогал ему с чем-то, и Дамиано радовало, что у него наконец появился брат. Давид пришёл домой, спрятал кольцо и постарался занять чем-то голову. Он страдал. Страдал и Итан, постоянно прокручивая в памяти вчерашние слова, обращённые к нему. Дамиано был слишком жесток. Почему они не могли обсудить всё, как нормальные адекватные взрослые люди, почему причиняли друг другу боль и просто трахались, когда страсть застилала глаза? Под всем этим скрывались чувства, но были они уже отнюдь не здоровые. У Итана это была какая-то больная привязанность, насчёт Дамиано Торкио не знал, но в ответную влюблённость верил. Сама любовь, существующая между ними когда-то давно, исказилась, всё нужно было выстраивать заново, и задачей это было совсем не лёгкой. Но им определенно обоим было легче, чем Томасу. Раджи уже который день после прихода Итана старался продолжать жизнь и отказаться от алкоголя и запрещенных веществ, но не мог, он срывался, и всё начиналось снова. Самое долгое воздержание было десять часов, а дальше он напился практически в хлам и отправился на кладбище. Он был тут уже не первый раз, изливать душу каменной плите было даже как-то легче, чем лежащей в коме Шанталь. Из-за постоянного употребления Томас не мог расследовать чужую смерть, и за это он очень винил себя. Раджи на кладбище было как-то не по себе, пусть он и ходил сюда, но каждый раз оказывался будто в каком-то другом мире: чересчур тихом, чересчур мрачном. Вокруг никого не было из живых. Только птицы разве что летали, нарушая тишину тревожными криками. Томас подошёл к чужой могиле. — Я так скучаю, Вик, — парень не сдерживал слёзы. Он опустился на колени, ему было совершенно всё равно, что станет с его джинсами, просто в таком положении он был ближе. — Ты не представляешь, как ужасно здесь без тебя. Мне кажется, всем на меня плевать, только Итан несколько раз писал и приходил раз по старой дружбе, однажды Элеонора помогла, но она вообще какая-то странная. Извини, что гружу ненужной информацией. Просто у меня такая всеобъемлющая пустота внутри, я не могу чувствовать ничего кроме неё. Я люблю тебя, — Томас прикрыл глаза, тяжело вздыхая. — Я тебя тоже, — послышался чужой голос. Раджи обернулся, перед ним показался знакомый образ. Она, как всегда, была прекрасна, но Томас понял, что пить нужно меньше, а то так его и в дурку скоро отправят и там будет ещё хуже. — Я тоже люблю тебя, Томи, — повторила Виктория. Раджи пугали такие игры своего подсознания. Он знал, что это всего лишь иллюзия, но прогонять её не хотелось. Он встал, разглядывая девушку. — Как ты? — наверное, не самой здравой мыслью было разговаривать со своей галлюцинацией. Виктория улыбнулась. Чёрт, какой же она была красивой. Томас пытался запомнить каждую её черту. — Мне не хватает тебя, — прошептала Вик, — Я так хочу, чтобы это всё уже закончилось. Пожалуйста, не убивай себя вредными привычками. — попросила девушка. — А как мне ещё справиться с этим? — Раджи покачал головой, он не видел других вариантов. Их у него попросту не имелось. Он пытался погружаться полностью в музыку, но гитара постоянно напоминала ему о Вик и он просто не мог спокойно играть. Мысли путались. — Постарайся жить дальше, — легко было сказать, — Постепенно станет лучше. Томас пожал плечами — он не верил. — Мне не станет легче без тебя. Ты мне нужна, я всё что угодно готов сделать, лишь бы провести ещё пусть немного времени с тобой. Ты всё для меня, — Раджи столкнулся с чужим взглядом и там читалось напряжения и чувство вины. — Я буду с тобой, обещаю, — она приблизилась к нему на расстояние вытянутой руки. — Я не уйду. Кажется, Томас немного переборщил со своей шизой. Похоже, у него правда в голове что-то было не в порядке. — Пожалуйста, расскажи мне что-нибудь, — попросил парень. Если это была его галлюцинация, она не должна была знать больше него. Раджи хотел определить, почему это сейчас ему все кажется и насколько он сошёл с ума, он медленно начал расхаживать по кладбищу, Виктория следовала за ним. Томаса, конечно, всё это немного радовало, чужой образ помогал, но и приводил в ужасное отчаяние. Это всего лишь была игра его воображения, Виктории здесь не имелось, а из-за этого не хотелось жить. — Пойдём в парк прогуляемся, — предложила она. Раджи не понимал, зачем, но согласился. Вик взяла его за руку и все это было настолько реально, он чувствовал её ладонь, тепло её тела. Почему так происходило? Он настолько сильно хотел почувствовать, что начинал искажать восприятие реальности? — Как? — Томас кивнул на их сцепленные пальцы. — Я просто хочу быть рядом, — проговорила девушка, поднимая их руки и касаясь губами чужой. Это тоже чувствовалось прекрасно. Раджи остановился, заставляя Викторию сделать то же самое. Он развернулся, свободной ладонью касаясь её скулы. — Можно тебя поцеловать? — странно это было спрашивать у своего подсознания, ещё страннее это смотрелось бы, наверное, только со стороны. Серьёзно, поцелуи с воздухом — фишка какого-нибудь фильма про призраков, в реальности это выглядело бы нелепо. Но Раджи было всё равно на то, что будет дальше и заберут ли его в дурку или нет. Вик кивнула, и он потянулся вперёд, касаясь её губ. Девушка отвечала активно и напористо и это был самый лучший поцелуй, может быть, из-за того, что долгожданный. — Я так соскучился, — прошептал Томас, совсем чуть-чуть отрываясь. — Я тоже, — Виктория растрепала рукой его волосы, это было так привычно. На какие-то мгновения Раджи показалось, что это всё реально, но он понимал, что заблуждается и что надежда может сыграть с ним злую шутку. Да какого чёрта он вообще думал, что Вик с ним? Он был на её похоронах, он видел фотографии с места аварии. Он уже попрощался, но его не хотели отпускать. Он и сам не хотел этого делать, но жизнь в иллюзиях не могла длиться вечно. — Расскажешь мне, почему ты попала в ту аварию? — спросил Томас, может быть, эта информация помогла бы ему всё осознать. — Мне угрожали, и я боялась, — начала Вик, — За эти три года все поменялось, появились люди, которые стали опасными. Они могут убить кого угодно. — Но почему они убили тебя? — Раджи не понимал, почему именно Виктория должна была страдать, а он вместе с ней. — Я могла составить им конкуренцию, — усмехнулась Де Анджелис. — Может быть, я бы смогла остановить их и они не хотели этого, они долго меня преследовали. Они подошли к скамейке между деревьями, вместе на неё присаживаясь. Томас знал, как жалко сейчас выглядит: один, пьяный, разговаривающий сам с собой, ему было от самого себя противно, но он попытался сосредоточиться на своём собеседнике. — Кто это? Я хочу отомстить, — решительно проговорил Раджи. — Вот поэтому я и не могу тебе сказать, — ответила Виктория, — Ты будешь рисковать жизнью, они убьют тебя запросто. Я не могу позволить, чтобы что-то с тобой случилось. — Вик, я не хочу жить, если с тобой сделали такое, — признался Томас, — Я понимаю, что месть мне не поможет, но они хотя бы не навредят больше людям. — Ты не сможешь ничего с ними сделать, но я знаю, что скоро появится человек, который сможет, который раскроет до конца все дела и уничтожит злодеев. — пообещала девушка. Это хоть немного успокаивало. — Слушай, мне недавно сообщение пришло: кто-то прислал мне информацию почти четырехлетней давности, — вдруг вспомнил Томас, — Там фотографии твоих переписок. Кто-то добрался до ноутбука. — Это должно было произойти рано или поздно, — Виктория кивнула, даже и сейчас после своей смерти она сохраняла полную невозмутимость, хоть и всё летело к чертям. — Кто-то продолжает играть с нами, — Раджи было страшно, что скоро Вик пропадёт и он останется один на один со всеми этими испытаниями. — Это пройдёт, — Виктория переплела их пальцы. Томас просто сидел и наслаждался моментом. Вот так вот ему было хорошо, и он надеялся застрять в этом мгновении навечно. — Хочешь, можем побыть в твоей квартире? — предложила Вик. Томас кивнул. Он готов был быть где угодно, лишь бы вместе с девушкой. Пусть это будут последние мгновения его счастья, но он хотел позволить себе им насладиться. Он знал, что если Виктория уйдёт, то он прекратит все эти мучения, называемые жизнью. Они скрылись от посторонних глаз, точнее скрылся Томас со своей шизофренией за стенами квартиры. Раджи больше всего на свете захотелось потрогать Вик, почувствовать под пальцами каждый участок её тела. Он так сильно соскучился. Так же он не отказался бы от простых объятий или разговора. Присутствие Виктории что-то меняло, теперь всё виделось по-другому и всё было как-то спокойнее. — О чём задумался? — девушка приблизилась к нему сзади, обнимая за плечи. Раджи вздрогнул, он уже отвык от чужих прикосновений, и сейчас не понимал, почему они ощущаются так явно, но не мог же алкоголь задурманить его разум настолько сильно. — Я боюсь, что всё это закончится, — честно признался Томас. Он не представлял что будет, даже когда эта последняя оставшаяся частичка Виктории от него уйдёт. — Не бойся, я здесь, — Вик обошла парня, снова касаясь его губ в настойчивом поцелуе. Раджи ответил, зажмуривая глаза и стараясь запомнить каждую долю секунды. Это так для него было сейчас важно. Томас обхватил её тело руками: почему чужая кожа была горячей, почему чувствовалась как настоящая, за что подсознание так жёстко играло с ним? Всё это было чертовски нечестно. Он чуть отстранился, решая уделить время лицу Виктории. Часто во время прелюдий он делал так, Вик нравилось быть любимой и обласканной, хоть она и не показывала, но Томас идеально знал её реакцию: он замечал всё до мельчайших черт: как подрагивали чужие ресницы, как напрягались мышцы челюсти, когда она старалась сдержать шумные вздохи. Раджи понимал по чужому телу всё, и сейчас он даже не сомневался, что это было его подсознание, он прекрасно знал Викторию, поэтому сейчас оно выдавало уже стандартную картинку. Губы переместились на шею, и Виктория вплела пальцы в его волосы, направляя. Томас не спешил, наслаждался, давая все это прочувствовать и своему партнёру. Он утянул Вик в свою комнату, укладывая её на кровать. Без Виктории здесь он спал ужасно, постоянно в голову лезли разные мысли, да и вообще он так устал от всего этого бардака, но только алкоголь чуть утихомиривал его мозг, а ещё позволял не ощущать эту пустоту. — Можно? — он расстегнул пальцами несколько пуговиц на рубашке, и Вик кивнула, позволяя его губам коснуться зоны декольте. Руки постепенно расправлялись с одеждой, а Виктория лишь изредка направляла его. Парень слишком хорошо знал все чувствительные места и предвидел все реакции. Пусть это будет последний раз, но он должен был им насладиться и принести наслаждение своей девушке. Обычно Вик была решительнее, да и вообще практически все её черты характера просто кричали о том, что в постели она будет доминировать, но она умела в правильной степени передать контроль в чужие руки. Раджи перешёл на грудь, играясь языком с сосками, вырывая из чужой груди стоны. Виктория чуть приподняла голову глядя на него. И под этим проницательным взглядом Томас просто не мог остановиться, он спустился дальше, выцеловывая низ живота. Его руки расправились с брюками, избавляя от них Викторию. Вот уже четыре года он видел Вик такой практически каждый день, но сейчас, осознавая, что это всего лишь его воспоминания, он так хотел, чтобы они никогда не кончались. — Я люблю тебя, — сказала Виктория, немного меняя настрой. Почему именно сейчас? Он начал бы ещё волноваться по поводу этого. Естественно, признания между ними были, но сейчас после всего произошедшего они приносили больше боли. — Я тоже люблю тебя, — у Томаса уже наворачивались на глаза слёзы. Парень постарался вновь вернуть царившую между ними нежность, или хотя бы страсть, но сейчас внутри была только боль и пустота. Вик притянула его повыше. — Что случилось? — девушка всё видела, она была слишком проницательной. — Я не успел показать тебе, насколько сильно люблю, — Раджи тяжело вздохнул. Виктория решила взять всё в свои руки, делала она это довольно редко, но каждый раз приносила им незабываемые впечатления. Сейчас она толкнулась в чужой пах, проезжаясь по члену. Теперь была очередь Томаса показывать, что ему хорошо с Вик. Они помогли друг другу с возбуждением. В этот раз было всё по простому, но это в чём-то оказалось даже лучше всякого другого секса. Они чувствовали друг друга, а это было главным. Томас, утомленный оргазмом, прикрыл глаза и сразу же отрубиться, а когда открыл глаза посреди ночи, рядом уже никого не было. Стоило уже что-то решить, он больше не мог вот так проводить жизнь, спиваясь и тешась призраками прошлого. Раджи, честно, уже не мог терпеть всё это. Хотелось прекратить, и в этот раз он надеялся сделать всё окончательно. Крепкая веревка у него была припрятана уже давно, осталось найти стул и место привязать всю конструкцию. Возможно, таблетками было бы легче и быстрее, но там его ещё можно было спасти, а он хотел принять такое решение, которое нельзя было изменить. Парень отправился в другую комнату, там было всё необходимое. Вот и пора было прощаться. Решение уже казалось неправильным, но думать не хотелось. Он сделал петлю из веревки, влезая в неё шеей, теперь оставалось только залезть и оттолкнуться. Томас на это был готов. Ему помешал голос со стороны двери. — Что ты творишь?! — ужаснулась Виктория, она подбежала к парню, желая его остановить, но стул уже был перевернут, а Томас ждал конца. Узел был быстро обрезан, а Раджи — опущен на пол. — Зачем? — он не понимал, почему его спасли. И что это вообще за призрак такой всемогущий был. — Потому что люблю, — она довела Раджи до кровати и уложила. Томас вновь отрубился, а вот проснулся уже поздно утром и ему показалось, что всё вчерашнее ему вообще приснилось, ну а что, может быть, а как человеку в здравом уме видеть такое. Сон был прекрасным оправданием, какая бы херня там не происходила, это можно было списать на игру подсознания. Раджи постарался прийти в себя и выкинуть из головы все суицидальные мысли, пока что ему это было не нужно, только вот синяки на шее говорили о том, что его кто-то спас. Неужели это был не призрак?