your story

— Серьезно?! — Голос Фрэнка Касла повышается настолько, что уши закладывает и от волнения темнее в глазах. На ощупь нахожу близ стоящий стул и на трясущихся ногах опускаюсь на него. Не то, чтобы я боялась его. Это был явно не страх, а нечто похожее на приторный вкус предвкушения и вместе с ним горечь стыда на кончике языка. Впервые за столь короткое время подобий наших с Фрэнком отношений я испытала чертов стыд за чувства. — Эмили? — Раздраженно обратился ко мне Касл и я вздрогнула, осознав, что весь диалог пропустила, пытаясь разобраться в себе. Сказать, что ничего не вышло — ничего не сказать. — Да? — мой голос по сравнению с другими показался тихий и достаточно робким, чтобы привлечь к себе внимание. От былого бесстрашия ничего не осталось. Боже, я далеко не порки боюсь… — Тебе есть что сказать? — Тоном отца произнес Касл и я разозлилась. Стыд как рукой смахнуло. Одно дело ролевуха в постеле, другое, когда мужчина прилюдно пытается меня поучать. Блондинка-журналистка не была в таком замешательстве, в каком была я и со взглядом победительницы положения смотрела на меня из-за спины Фрэнка. Она все еще не рисковала приблизиться ко мне, что немного разочаровало. Я была все еще в состоянии показать, кто владеет положением. — Не думаю, — голосок прорезался и уже с вызовом смотрела в глаза мужчине. Я не была намерена терпеть такого отношения к себе и знала себе цену. Этому-то горе-приемный отец меня научил. — Признаться честно, — я прокашлялась, скрывая дрожь в голосе. Было не по себе от обиды, что захлестнула меня, когда Касл занял не мою сторону и я в серьез собиралась нагло врать в глаза, откидывая чувства, испытываемые к тому, в кого, кажется, была влюблена… — Твой выбор мне понятен. — С гребаной нервозностью я откинула мешающиеся волосы за спину и бросила взгляд на экран телефона, словно мне кто-то должен был позвонить. Увы, никому я не была нужна и Касл как никто другой знал об этом, поэтому, сложив руки на груди пристально смотрел на меня, пытаясь поймать мой взгляд. Мне хотелось ему ответить тем же, но понимала, что ничем хорошим могло не закончится. Не хотелось расплакаться при нем или, того хуже, при ней. — О чем ты говоришь? Ты пыталась ее пристрелить. Я вскинула брови и рефлекторно коснулась пистолета, что достался в наследство от дяди. — Нет… Нет, я не пыталась. Запугать — да, пристрелить…? Я же не убийца. — Выглядело иначе, — влезла в наш разговор блондинка и я скривилась, вспомнив о ней. Она заметно осмелела и вылезла из-за Касла, встав на ровне с ним, но все еще не собираясь отходить дальше вытянутой руки. Алкоголь, который был во мне постепенно стал управлять разумом, заставляя здравый смысл покинуть мою дурную голову. Опрокинул на половину остатки во фляжке под неодобрительный взгляд грозного Фрэнк Касла, я достала пистолет и с вызовом посмотрела. — Слушай, — я кивнула на блондинку, — я хоть и выгляжу иногда как полная дура, но не дура. — Иногда трудно было понять поток моих мыслей, когда я была выпившей, Касл на удивление справлялся с этим. Этот раз не стал исключением. Прежде чем заговорить, я ещё раз приложилась к фляжке. Виски обжог моё горло и я расслабилась окончательно. Во всяком случае попыталась. — Я молода, не дурна собой, чтобы гробить свою жизнь тюрьмой, а я не супер наёмники, чтобы убить твою подружку и остаться незамеченной. Да, мне захотелось проучить её не лезть к чужим мужикам, а тебя не крутить романы за моей спиной, не больше. — Я пожала плечами, словно это было пустякам и собралась уходить. Не было сил оставаться здесь больше и участвовать в этом цирке. Ещё немного и журналистка повиснет на своём спасителе, одаривая его благодарным поцелуем. Блевать хотелось, как только я представляла такой бред. — С тебя хватит, — грубо сказал как отрезал Касл и отобрал у меня фляжку. Он было потянулся за пистолетом, и я, будто пряча заветную игрушку, спрятала за пазухой оружие. Что-что, а пистолет дяди не собиралась никому отдавать. Это было единственное, кроме фляжки, что осталось в память о нем. — Ты мне не папочка, чтобы указывать. — С ядом произнесла я, наблюдая, как мужчину передернуло. Его как окотило ледяной водой и он замер на месте, вглядываясь в меня как впервые. — Эмили, Бога ради. — не вовремя встряла блондинка. — Заткнись, — сквозь зубы произнесла и наставила на неё пистолет. Моя рука не тряслась так, будто на полном серьёзе могла выстрелить. Конечно, не могла. Я не убийца, но могла напугать, что делала умело. — Эмили…- Карл пытался переключить внимание на себя. — Фрэнк, — мой голос был пропитан обманчива лаской. — Какова могла быть моя реакция, когда она неустанно требует твоего внимания? Черт. Она звонит даже тогда, когда ты меня трахаешь. — Ох, я не скопилось в выражениях. Спасибо на этом алкоголю. — Эми, хватит, — я знала этот тон. Касл предупреждал не переходить черту. Было уже поздно. Мне было все равно на последствие. — О чем она говорит, Фрэнк? Она же совсем ребенок, -пыталась вразумить блондинка. — Никогда не поднимай оружие, если не собираешься убивать, — Каслу было все равно на журналистку. Он отмахнулся от неё, как от надоедливой мухи и медленно, как пантера перед броском приближался ко мне. Он учил меня в очередной раз, но уже по- другому- не как всегда. — Ты же не собираешься её убивать, — произнес он, стоило душу пистолета коснуться его груди. Его рука мягко коснулось моей щеки, степенно опускаясь к шее. Его ласка заставляла будоражит моё нутро и только обида на него не давала с концами поддаться на умелую манипуляцию. — Она — мой проводник в прошлое. Ты — в будущее. — И отказаться от этого ты не планируешь, — утверждала я, поджав губы. Выражение лица Касла изменилось, он нахмурился и убрал руку от моего тела. Ему не нравился вариант разговора о его погибшей семье. Эта тема была запретной и за все время нашего тесного общения ни разу не поднималась. — Тебе не кажется эгоистичным отказаться от близких ради тебя, детка? — Блондинка хмыкнула и вспыхнула подобно спичке. Фрэнк вновь не встал на мою сторону, давая отчетливо понять, что он согласен с женщиной. Отдать должное, своей фразой она дала мне многое понять. — Прошлое тебя погубит, Фрэнк. Я не прошу тебя забыть о тех, кого любил. Они были твоей семьей, семью не забывают и не забывают где они. Они в могиле, Касл, и утянут тебя за собой, если до тебя не дойдет это. Будущего может и не быть. Возможно прозвучало грубо, что могло стать точкой невозврата. Желваки на лице касла заходили и в один момент мне показалось, что он может поднять на меня руку не в том контексте, котором хотелось бы. Журналистке так же показалось и она положила руку ему на плечо. — Фрэнк, не надо. Она ребенок еще, девочка. — Тихо произнесла она, пытаясь списать мои слова на детскую глупость. Он не произнес и слова, как и я. Холод его глаз обжигал, выдавая его натуру и мысли. Сквозь неприятное ощущение обиды, я улыбнулась и кивнула. Оставалось только сдаться