Феномен невзаимной любви

      «Твои глаза подобны солнцу»       Мягкий румянец алкоголя разошёлся по лицу Му Цина. Он облокотил голову на руку, наблюдая за ярко дискутирующим мужчиной. Загорелое лицо, обрамлённое по бокам прядями коры дуба, плотно сжатые челюсти и напрягшиеся мышцы шеи, а самое главное…       — Му Цин, почему молчишь?       — А?..       Му Цин резко выровнялся, промаргиваясь. Алкоголь вдарил ему в голову и он с трудом удержал баланс, пытаясь припомнить о чём они говорили до этого.       — Этот чёртов Хуа-как-его-там отправил… отправил…       Фэн Синь вскочил на ноги, грозно крича, а затем вновь упал на подушки, хлестая алкоголь. Его кадык нервно вздымался туда-сюда, пока кувшин с грохотом не опустился на стол и мужчина не закричал вновь в гневе:       — Он отправил мне старую табличку моего храма «Генерал Большой Член»!       — Пф-ф…       Под гневно брошенный взгляд Фэн Синя, Му Цин уткнулся лбом в руки, хохоча. Но гнев утих, когда Фэн Синь вслушался в этот смех. Он был… странным. Тихий, хриплый. Кто вообще так смеётся? Точно уж не Му Цин. По крайней мере не раньше. Ему-то не знать.       — Му Цин?..       — Ничего, — Му Цин выпрямился. — Просто у этого демона хорошее чувство юмора.       В этот раз Му Цин прыснул как обычно и Фэн Синь с силой схватился за чашу, обиженный, что его «сотоварищ по одной головной боли» не разделил с ним негодования. Впрочем, это же Му Цин. Чего ещё следовало ждать от него как не насмешки?       Вечер продолжался, а два генерала хмелели всё больше и больше.       — А ещё тот раз, когда Его Высочество отправил нас вместе медитировать.       — Ха… как же забыть?       Му Цин не заметил как расстояние между ним и Фэн Синем стало незначительным, не нужно было стараться даже тянуться, чтобы коснуться его. А голова медленно склонилась в бок, к его плечу. Ему определёно не стоит пить так много.       — … в тот день ты…       Му Цин плохо слышал, что там рассказывал Фэн Синь, и хотел в лицо плюнуть колкость на подобии «большой член мешает говорить, а?», но не заметил, как взгляд застыл на губах, на которых играли блики света от алкоголя. Да, ещё, помимо остро очерченных скул, носа с горбинкой и прочего, у него были губы. Что-то рассказывающие, манящие…       Му Цин чуть потянулся вперёд. Когда горячее дыхание уже касалось его, он блаженно прикрыл глаза…       — Что ты делаешь?       … и тут же отскочил.       Му Цин с испугом загнанного зверя смотрел на Фэн Синя. Он выгнул бровь и ждал ответа, потому что это не походит на то, что обычно сделал бы саркастичный и не любящий чужие прикосновения Му Цин.       — Что я делаю? — ответил Му Цин вопросом на вопрос, всё ещё не придя в себя. — О, неужели большой член думать мешает, а, Генерал Большой Член?       — Опять ты!..       Фэн Синь вскочил, готовясь к драке.       — Что я?       Му Цин встал на ноги, шатаясь, и посмотрел в ответ в эти горящие и обжигающие, как солнце, глаза. Сердце закололо из-за их ослепительности и направленной на него злобы.       Вечер завершился так, как и подобает всем встречам Генерала Сюаньчжэня и Генерала Наньяна.       Иного быть и не могло.

***

      Му Цин упал лицом в кровать своих покоев. Темно. Нет солнца.       — Ха-а…       Все говорят, что у него ужасный характер. С ним невозможно говорить. Слишком саркастичен, зол, нелюдим и не ясно, где солжёт, а где скажет полуложь. Таков Генерал Сюаньчжэнь.       И большая проблема, когда человек, что не готов кому-то открыться и выйти из этого образа, влюбляется.       Если бы Му Цин честно мог ответить в своей манере на заявление об его ужасном характере, то он не дробясь бы сказал:       «Вы думаете вам легко? Я живу с этим восемьсот лет!»       И ещё больше жить дальше…       … вместе с этими чувствами, которые сгнивают в лучах палящего солнца изнутри.