Феномен невзаимной любви

      Чашка со стуком была отставлена в сторону. Положив голову на руку, Цзян Ваньинь тайком бросил взгляд на Главу ордена Лань.       Красивый.       И под словом «красивый» он подразумевал не восклицания юных дев, что с пристани без всякого стыда делали комплименты Главе ордена. Нет… мягкий ритм музыки, что пробирался прямо в сердце, вычищая всю гниль; мелодичный голос, что мычал под нос в такт, отправляя неготовых к этому к райскому источнику.       Он был словно небожитель, спустившийся в этот мир во второй раз.       Даже если за спиной у него были истерзанные крылья.       — Глава ордена Цзян, что-то не так? — и эта мягкая, ни к чему не обязывающая улыбка, такая же была у его А-Ли.       — Ничего, — Цзян Ваньинь поправился, вспомнив о приличиях. — Главе ордена Лань не следует переживать по пустякам.       — Вот как… я понимаю.       Цзян Ваньинь мысленно ударил себя по голове. Пусть говорят, что он высокомерен и себялюбив, но он видел то, чего не могут другие — эти мельчайшие изменения в других. От чуть изогнутых бровей или линии губ. Тона голоса. Сказанные слова… он всё замечал. Но никогда не мог правильно отреагировать.       — Благодарю Главу ордена Лань за визит. Не могу больше задерживать Цзэу-цзюня.       Лань Сичэнь поднялся, прижимая к себе гуцинь. Цзян Ваньинь, даже зная, что его сердце вновь заноет, поднял глаза на мужчину в белом.       — Благодарю за гостеприимство и… до встречи, — слабая улыбка и опущенный в пол взгляд.       *дрог*       Цзян Ваньинь смотрел вслед удаляющейся фигуре. И, конечно — он его не остановил. Зачем? Чем дальше они друг от друга, тем им обоим же лучше…       Но всё же ему не нравилось это. Держаться на расстоянии. Но и окликнуть, сделав первый шаг, он не мог.       Сжав кулак, он позвал из-за двери своего подчинённого, давая указание:       — Подайте Главе ордена Лань алкоголь в покои.       — Да, Глава!       Несмотря на странный приказ, никто не смел перечить этому человеку. Цзян Ваньинь задумчиво уложил голову на руки, рассматривая мирный пейзаж пристани из окна.       А ведь сегодня, ровно год назад, умер Цзинь Гуанъяо.       Цзян Ваньинь помнил тот день, тот ужасный день, когда он чуть не потерял А-Лина, и Вэй Усянь… Для Лань Сичэня это тоже стало трагедией. Но никто не смел поддержать его, продолжая поливать грязью уже труп, заключённый под землёй. Такова натура людей.       Но грубый и скверный на слова Цзян Ваньинь, что более других понимал утрату по тем, кого не вспомнят, по тем, кого запомнят предателями, и по тем, кто был недостоин своей участи, мог предоставить кувшин запрещённого вина и сохранившуюся в голове память о том дне.       Пусть сердце и будет предательски ныть.       Потому что он вновь «лишний».