Другая жизнь

      — Что-то она долго... — стараясь скрыть нарастающее волнение, тихо произнесла Мейбл, задумчиво глядя в окно и одной рукой поглаживая заснувшего на её коленях кота.       — Не волнуйся, — Стэн закинул последнюю часть пирога в рот и, прожевав, продолжил, — так бывает. Она, скорее всего, уже пошла домой.       — Через лес? — в голосе Мейбл сквозило сомнение, она оторвалась от окна, перестав гладить Стива, и вопрошающе взглянула на дядю. — Она не потеряется?       — Мария знает лес как свои пять пальцев, она точно не заблудится, — Стэн флегматично пожал плечами, откинувшись на спинку дивана. — Даже я не знаю лес так хорошо, как она.       — Понятно... Ладно, дядя Стэн! — Мейбл обратила всё его внимание на себя, — я сделаю всё, чтобы ты понравился Сьюзан!       Кот проснулся от громко звука и, приоткрыв глаз, пошевелил всеми четырьмя ушами, прислушиваясь.       — Мейбл, тише! — смущённо шикнул на девочку Стэн, нервно оглядываясь.       — Поехали домой, дядя! Я сделаю тебя самым привлекательным! —       Горящие энтузиазмом глаза Мейбл сильно насторожили Стэна, но он молча встал со своего места и недовольно поплёлся к выходу, подгоняемый в спину нетерпеливой внучатой племянницей.       — Давай, дядя, быстрей!       Стэн, поминутно страдальчески вздыхая, сел в машину, заводя её. Мейбл с котом в руках проскочила на заднее сидение, торопливо пристегнула ремень, и они поехали. Стен вжал педаль газа в пол и машина на большой скорости понеслась в сторону хижины.       Когда машина остановилась, Мейбл, крепко держа кота, буквально выскочила из салона и побежала во внутрь хижины. Через несколько мгновений она, выпустив Стива из объятий, подобных тискам, выбежала оттуда и с беспокойным видом остановилась около Стена.       — Дядя, ни Марии, ни Диппера дома нет...       — Не волнуйся, солнышко, ты же знаешь, Диппер, скорее всего, гуляет где-то в городе или в лесу, он смышленный мальчик, не потеряется, — Стэн чуть-чуть приподнял губы в нежной улыбке с теплопой смотря на успокаивающуюся Мейбл. — А Мария, как я и говорил, очень хорошо знает лес, вот она-то точно не заблудится.       — Хорошо, ладно...       Мейбл на секунду задумалась, а затем в её глазах вновь вспыхнул тот огонёк предвкушения, который горел в них несколько минут назад.       — А теперь, дядя, я буду делать тебя красивым! Пойдём!       Стэн устало закатил глаза и медленно, как бы стараясь продлить время перед своими мучениями, направился к хижине. Он тревожно кусал губы, какое-то неприятное волнение плескалось в желудке, к горлу подступала тошнота.                                         ***       Доктор быстро доковылял до своего дома, по пути несколько раз чуть не упав вместе с обмягшей Марией. Повозившись с замком входной двери, он ввалился в дом, аккуратно опустил Марию на пол в прихожей и снял пыльную обувь. Затем, сняв с Марии покрытые лесной грязью кирзовые сапоги, доктор протащил (поднять уже не было сил) девушку до гостиной и уложил на диван, подложив под ноги подушку и накрыв их стареньким потёртым пледом.       Доктор, забыв про больную ногу, прошёл обратно в прихожую, открыл верхний ящик старого, повидавшего лучшие времена, комода, достал аптечку и поспешил к Марии.       Девушка всё ещё лежала без чувств, еле дыша и иногда чуть хмурясь, как будто видела плохой сон; доктор аккуратно повернул её голову на бок и, заметив, что в помещение не попадает свежий воздух, торопливо проковылял к окну, распахнув его, а затем поспешив обратно к Марии, чьё состояние начало заметно улучшаться. Растерев уши, руки и стопы, мужчина, убедившись, что одежда не стесняет Марию и нет необходимости её снимать, взял лежащий на столе журнал и начал обмахивать её всё ещё бледное лицо импровизированным опахалом.       Затем доктор чуть ли не с головой залез в аптечку. Он быстро обработал смоченной в спирте ваткой полученные во время нахождения в лесу мелкие ссадины на руках и лице Марии, опасаясь попадания в раны инфекции.       Доктор, оказав первую помощь и дождавшись пока дыхание Марии не выровняется, утомлённо осел на холодный пол.       Пот струился рекой с его покрытого тонкими нитками морщинок лба; доктор рукой убрал прилипшие к вискам и лбу мокрые пряди волос назад и с досадой поджал тонкие губы. Усталый взгляд лениво гулял по комнате в поисках того, что может отвлечь и расслабить напряжённый разум.       Доктор, заботясь о своём здоровье, вышел из мира грёз, тяжело поднялся с пола и, отодвинув ноги Марии, сел на диван.        Девушка лежала настолько тихо, что могло сложиться впечатление, будто она совсем не дышит. Мария еле шевелила побледневшими губами, что-то шепча. Её загорелое лицо из-за оттока крови казалось серым и безжизненным, но доктор заметил, что щёки постепенно начали наливаться слабым румянцем, как это должно быть у здоровых людей. Холодные пальцы слегка подрагивали, а затем медленно сжались в кулак; кожа на костяшках натянулась, и, доктор уверен, начала болеть.       Уильям, не выдержав, нагнулся и прислушался к тихому, почти беззвучному шёпоту Марии.       — Нет... я... нет... Билл... я... вытерплю...       Из бормотания он смог разобрать лишь несколько слов, сослав их на создающиеся воспаленным сознанием видения; но, на всякий случай, приложил тыльную сторону ладони на покрывшийся испариной лоб девушки. Убедившись, что температура в пределах нормы, доктор более не обращал внимания на бессвязный шёпот.       Доктор, ища глазами трость, привстал и уже собирался пойти на кухню за стаканом воды, как сильная боль пронзила его ногу не позволяя отойти от дивана или попросту встать.       Уильям присел на самом краешке и начал усердно массировать больное место; руки привычно с лёгким нажимом проводили по ноге, под ладонями от трения становилось горячо, а боль постепенно утихала. Уже через несколько минут доктор мог без особых затруднений встать и торопливо пройти на кухню, не взяв с собой трость.       Мария опять нахмурилась во сне и, до скрипа сжав зубы, что-то пробормотала.       Солнце ещё не достигло своей высшей точки, а день уже приподнёс столько разных, но в большей степени неприятных сюрпризов...                                         ***       — Дядя Стен, Мария всё-таки припозднилась... — взволнованно пролепетала Мейбл, часто кидая беспокойные взгляды на дверь.       Солнце давно перевалило за полдень и близилось к закату. На горизонте уже возникла тонкая красная полоска зари, а о Марии ни слуху ни духу.       В голову Стэна тоже закрались сомнения и переживания, но он умело их от себя отгонял.       — Мейбл, солнце, я же тебе говорю, с Марией будет всё хорошо, — скорее утешая себя, ласково уверял Стэн, — она очень хорошо ориентируется в лесу... и скоро вернётся, или она пошла в гости к подруге... к Венди.       — Ладно, — тихо ответила Мейбл, понурив голову, — если ты так говоришь...       — Да-да, всё с ней хорошо! —с притворной беззаботностью воскликнул Стэн.       В комнату вошёл поникший Диппер. Он уже повидался и с мужикотаврами, и с мультимедведем, и даже отрастил один единственный волосок на груди, тут же вырванный Мейбл. В общем, по словам Стэна, Диппер стал настоящим мужчиной.       Диппер огляделся и, бросив быстрый взгляд на прихожую, недоумённо произнёс:       — А где Мария?       — Не знаю, — не без лёгкого раздражения ответил Стэн, — наверное, в лесу.       — Почему ты так уверен? — подозрительно сощурил глаза Диппер, слегка наклонив голову в бок.       — Потому что она часто там гуляет!       Диппер ничего не ответил, но продолжил сверлить дядю взглядом, полным сомнения. Стэн нахмурился и с досадой отвернулся.       В несколько широких шагов подойдя к домашнему телефону, он по памяти набрал номер телефона Марии. Приложив трубку к уху, Стэн принялся ждать: оттуда раздавались лишь длинные гудки, нагоняющие какое-то тревожное чувство.       Через несколько мгновений с другой стороны трубки раздался мужской голос.       — Алло?       — Ну, здравствуй! — немного испуганно воскликнул Стэн, не ожидавший услышать из чей-то голос, кроме Марии, — объясни-ка мне, почему у тебя телефон моей...       Стэн с трудом сглотнул ком в горле.       — ...моей внучки?       — Во-первых, она вам по документам дочь, — после небольшой паузы, произнёс усталый голос, — во-вторых, Мария сейчас без сознания...       — Что, как? Когда? — чуть ли не закричал Стэн, сильно подавшись вперёд, будто хотел тотчас побежать вперёд, прямо на говорящего.       — Дай мне договорить, — теряя спокойствие, но тем не менее не повышая голоса, заткнул давнего знакомого доктор, — Мария без сознания и сейчас лежит у меня. Приезжай как можно скорей!       Стэн ничего не ответил, так как положил трубку и побежал к машине.       — Дети, у меня неотложные дела! Скоро приду! — крикнул Стэн, хлопнув дверью напоследок.       Он не помнит как добрался до дома доктора, не помнит как вышел из машины и побежал к двери. Стэн помнит только то, как переступил порог и подбежал к бессознательному телу Марии.       До этого он даже не задумывался, кем Мария ему является: дочерью, внучкой, просто опекаемой несносной девчонкой. В тот момент, когда Уильям тихим, охрипшим голосом, произнёс, что Мария без сознания, Стэн отбросил все предрассудки и сомнения, решил: Мария ему ни дочь, ни внучка, ни родня; она – человек, занявший огромное место в его израненном сердце; та, кто глубоко засел в душе, став одним из самых дорогих сокровищ, с которым Стэн не готов расстаться.       И сейчас, стоя на коленях и крепко сжимая холодную руку, Стэн еле сдерживал рвущиеся наружу слёзы. Доктор стоял чуть в отдалении, возле стены, и с унылым лицом глядел на сгорбившегося мужчину. Его сердце тоже было не на месте, в особенности от того, что именно сейчас придётся рассказывать давнему знакомому.       Уильям медленно подошёл к Стэну и, положив руку ему на плечо, тихо произнёс:       — Пойдём на кухню. Мне есть, что тебе сказать.       Стэн ничего не ответил, но и не сдвинулся с места. Доктор было подумал, что он заснул, но часто вздымающаяся от судорожных вздохов спина говорила обратное. Уильям застыл на несколько мгновений и, глубоко вдохнув, чтобы голос звучал твёрже, прошептал:       — Это касается Марии.       Стэн испуганно замер, кажется, не дыша, и, шевельнув плечом, чтобы скинуть чужую руку, медленно поднялся на ноги. Глаза покраснели и чуть припухли, но он так и не позволил себе заплакать. Не при нём, не при Уильяме.       Стэн, шатаясь прошёл за доктором на кухню, которая находилась в паре шагов от гостиной.       Дом Уильяма был очень маленьким и даже тесным, поэтому между комнатами было очень маленькое расстояние; но Стэну сейчас было не до этого. Его мало интересовала внутренняя отделка дома, он даже не огляделся в поисках дорогих или красивых вещей, как делал это по своему обыкновению.       Доктор, прихрамывая, дошёл до маленького стола и, со скрипом отодвинув стул, сел. Стен повторил его действия, сев напротив усталого доктора, скрестил руки на груди и почти дерзко заглянул в серые глаза. Доктор прокашлялся и с мрачным выражением лица начал:       — Я нашёл Марию в лесу... Вернее, она сама меня нашла. Она из леса вышла на поляну, где гулял я, а потом... Когда я к ней подошёл, она вдруг упала без чувств. На первый взгляд кажется, что это был припадок...       Стэн понурил голову, откинувшись на стуле, и внимательно слушал доктора. Неожиданная мысль промелькнула в голове и Стэн сразу её озвучил:       — А почему она не пошла обратно?       — Что? — переспросил глубоко погрузившийся в собственные мысли доктор, не расслышав.       — Я говорю: "Почему она не пошла обратно в забегаловку?". Она же чувствовала, что ей плохо...       — Когда я её встретил, она ничего не видела и не слышала, — досадливо поджав губы, тихо продолжил доктор. — Она, очевидно, шла на ощупь. Все открытые части тела были в ссадинах – я их уже обработал, не волнуйтель, – она не откликалась, когда я её звал и смотрела куда-то мимо... Взгляд был как у слепца...       Стэн молча сверлил доктора потускневшим взглядом; Уильям выглядел потеряно, он, мельком глянув собеседнику в глаза, виновато отвёл взгляд в окно и продолжил.       — Я подозреваю, — доктор перешёл к теме, ради которой начал разговор, — нет. Я уверен, что болезнь стремительно прогрессирует. Мария чувствует себя всё хуже и хуже. Я думаю, вы заметили, как сильно ухудшилось её состояние при припадках: если раньше они ограничивались кратковременной потерей зрения и параличом одной из конечностей, то сейчас припадки сопровождаются параличом всех конечностей и даже судорогами лица, я уже не говорю про зрение и слух...       Доктор ненадолго перевёл дыхание и продолжил:       — Но то, в каком состоянии я встретил Марию, сложно назвать припадком... Или он настольно прогрессировал, что теперь сопровождается не просто кратковременным параличом, а полной потерей сознания... Что будет после того, как она придёт в себя, я не знаю, но могу построить предположения... Вы уверены, что хотите их слышать, мистер Пайнс?       — Да, — хрипло ответил Стэн, пустым взглядом смотря чуть выше правого уха доктора.       — Мистер Пайнс, — доктор дождался, пока Стен не посмотрит ему в глаза и напряжённо продолжил. — Вы уверены, что хотите слышать это?       На некоторое время Стэн замолчал, глубоко задумавшись, но затем, уверенно глядя в глаза доктора, он твёрдым голосом произнёс:       — Да.       — Хорошо... — доктор набрал побольше воздуха в лёгкие и начал говорить, — есть вероятность того, что она, после того как очнётся будет в полном порядке. Это самый оптимистичный вариант из возможных. Но, скорее всего, всё будет не так гладко... возможно, она потеряет чувствительность одной или нескольких конечностей... возможна потеря зрения, слуха, обоняния... А ещё есть возможность того, что она просто не придёт в себя или впадёт в кому. Или её парализует...       — Вы уже говорили об этом.       — Нет, это другое. Возможно, её парализует полностью. Я имею в виду, что может парализовать не только конечности, но и, допустим, диафрагму. Тогда она не сможет дышать. Или может парализовать.       Доктор запнулся и почти шёпотом произнёс:       — Сердце... Хоть вероятность этого практически равна нулю, но я раньше не встречал людей с таким же случаем, поэтому нужно быть начеку. Я думаю, вы, мистер Пайнс, понимаете, чем это может закончится.       — Да, — просипел Стэн.       — А может быть вероятность того, что она просто сойдёт с ума... — доктор, заметив, испуганный, но заинтересованный взгляд Стэна, продолжил, — когда я её встретил, она уже была не в себе. Я предполагаю, что, перед тем как окончательно ослепнуть, она бродила по лесу уже с затуманенным сознанием. Может быть, когда она выходила из забегаловки, вы заметили что-нибудь странное, не свойственное ей?       — Да, — Стэн на секунду замолк и, проглотив ком в горле, продолжил. — Она неожиданно встала со своего места... ну, я имею в виду, она резко поднялась, будто что-то увидела или её кто-то позвал и с недовольным лицом вышла, почти выбежала на улицу...       — Я думал, она просто вышла подышать воздухом как обычно,- заметив пытливый взгляд Уильяма, Стэн объяснил: — у Марии иногда такое бывает. Она может неожиданно встать и пойти на улицу гулять. Это было в порядке вещей, поэтому я не обратил особого внимания... потом она несколько минут просто стояла у двери, не двигаясь; затем, видимо заметив мой и Мейбл взгляд, отвернулась, так что мне не было видно её лица, и быстро ушла в лес. Дальше я уже не видел.       Доктор помолчал некоторое время, укладывая в голове новую информацию; вдруг его лицо неожиданно просветлело от мелькнувшей в голове мысли.       Знаете, когда в сознании возникает какая-то мысль, чувства, вызванные ею, всегда отражаются на лице. Даже когда мысль совсем не радостная, но обладатель рад тому, что она появилась, его лицо становится счастливей, оно будто сияет: в глазах появляется блеск, и они раскрываются шире, брови чуть поднимаются, морщины удивительным образом разглаживаются, а сам человек будто молодеет на несколько десятков лет.       Именно такое выражения лица сейчас было у доктора; он подался немного вперёд и взволнованно спросил:       — Вы не заметили ещё чего-нибудь? Может, у неё была какая-то не такая походка? Или лицо? Или, может, она делала движения, каких обычно не делает?       — Ну, — Стэн на секунду замялся, вспоминая, — она, когда в лес уходила, странно шла. Ну, походка у неё была странная. Я это ещё успел увидеть, перед тем, как она совсем из поля зрения вышла... она, знаешь, немного пошатывалась; на каждом шаге сильно заваливалась на бок. И ходила медленно... она обычно ходит очень быстро.       Стэн прикрыл глаза, стараясь воссоздать в памяти тот момент.       — Шла она маленькими шагами, что тоже для неё необычно. Ещё руки странно держала, немного вперёд их вытянула и пальцами как будто что-то нащупать пыталась. Она ходила как... как слепой, но не как сумасшедший, — неожиданная мысль сильно поразила Стэна, и он замолчал.       Доктор мрачно усмехнулся и потемневшим взглядом уставился на Стэна. Теперь всё встало на свои места, они оба поняли и больше никто из них не нуждался в лишних объяснениях.       Вдруг, из гостинной раздался тихий шорох. Стэн и доктор повернули голову в сторону звука и, медленно встав из-за стола, прошли в комнату.       Мария на локтях приподнялась на диване и сонно, как это могло показаться на первый взгляд, протирала глаза. Она увидела их и в притворном удивлении вскинула брови, оставив взгляд таким же пустым и потерянным.       Стэн, не сдержав прекрасный порыв, в два шага преодолел расстояние между ними и стиснул Марию в своих объятиях. Опомнившись, к Марии торопливо проковылял доктор и, опершись на подлокотник дивана, облегчённо улыбнулся.       — А что вы здесь делаете? — высвободившись из крепких объятий, больше напоминающих тиски, Мария растерянно переводила взгляд со Стэна на доктора и обратно.       — А тебе не интересно, как ты оказалась здесь? — с плохо скрываемой иронией в голосе произнёс доктор.       — Если честно, не очень.       — Хорошо, что ты такая честная!- саркастично произнёс Уильям, но быстро посерьёзнел, — ты потеряла сознание в лесу.       — Как?       — Молча. Ты пришла ко мне ничего не видя и не слыша...       — Я всё слышала, — резко прервала доктора Мария, — простите, что перебила, но я слышала... голос... бормотание.... И я помню, что пошла на этот звук. Дальше ничего не помню...       — Понятно, — задумчиво пробормотал доктор, — так... На чём я остановился? Ах, да. Ты потеряла сознание и я принёс тебя к себе домой.       — И позвонил мне, а я, в свою очередь, тотчас приехал, — дополнил Стэн.       — Да, мигом прибежал, — не сдержался от колкости доктор, — я не знал, что вы умеете так быстро бегать!       — Я приехал на машине, — прорычал Стэн.       — А разве на машине можно так быстро ездить по городу? — ехидно улыбнулся Уильям. — Скоростное ограничение в городе, насколько я помню, не более пятидесяти миль в час. А вы на какой скорости приехали? Семьдесят миль в час?       — Зная тебя, я приехал как можно скорее, нарушив пару правил... — кинул ответную колкость Стен, ловко увильнув от ответа на заданный доктором вопрос.       — А какой я? — притворно удивился доктор, — я лучший человек на свете! Да я просто ангел во плоти!       — Да-да, — с сарказмом произнёс Стэн, — а ещё самый сострадательный и нравственный.       — Ох, мистер Пайнс, вы знаете такие умные слова! Я поражён! — восторженно пропел Уильям.       — Заткнись, — и, чуть подумав, добавил, — подлец.       — Так значит вот такого низкого вы обо мнения! — доктор чуть нагнулся и, понизив голос, с хитрой улыбкой произнёс. — Да?       Стэн исподлобья бросил полный сомнения взгляд на Уильяма и отвернулся: он не хотел продолжать этот бессмысленный разговор.       — Отвечайте, мистер Пайнс, — расплылся в противной приторной улыбке доктор, — или вам нечего ответить?       — Заткнись.