let me occupy your mind as you do mine

Второй день полуфинала проходит в Амстердаме. Кун несколько дней пытается осознать, какие чувства он испытывает после своего первого за два года объективно позорного провала. Проигрывать Кун никогда не любил. Ещё с самого детства, когда он только начинал играть в шахматы со своим отцом, проигрыш никогда не давал ему покоя. Невероятная фотографическая память мальчика и его развитый не по годам ум позволяли ему очень быстро учиться, перенимать стиль игры и находить способы обыграть оппонента. Еще с момента как маленький Кун только только начал осваивать шахматы, он мог тратить много времени играя игру за игрой лишь бы выйти в конце победителем. Большинство людей вокруг него думали, что со временем пыл мальчика поутихнет, и он научится проигрывать спокойно, однако с годами жажда победы в душе парня все больше обострялась. Чем лучше играл Кун, тем больше он от себя требовал и тем сложнее переносил каждый даже самый маленький и ничего не значащий проигрыш. Процент проигранных партий за всю его шахматную карьеру был близок к нулю, но каждая такая партия становилась сильным ударом под дых самооценке Куна. Во времена учебы в университете это стало похоже на зависимость. Тогда Кун только присоединился к шахматному клубу и был не очень приятно удивлен, что есть игроки сильнее его, лучше его. Игроки, которые знают и понимают вещи, в которые он никогда не углублялся, на любительском уровне играя в шахматы со своим отцом, одноклассниками и учительницей по математике. Университетский шахматный клуб оказался местом, в котором собрались может быть и не более одаренные, но точно намного более прошаренные ребята, чем он сам. Тогда он оставался до самого поздна в шахматном клубе, играя до победного партию за партией, пока последний человек не говорил, что ему пора домой и не оставлял Куна наедине с шахматной доской в клубной комнате. Уже дома он снова раскладывал те же партии, переигрывал, пытаясь изучить все ходы соперника, понять его тактику. Все книги по шахматам университетской библиотеки были прочитаны, а блокноты исписаны своими же проигрышами. Кун не собирался оставлять кого либо в победителях. Он бился до последнего, пока все ребята в шахматном клубе не признали однажды в нем лучшего игрока. Но и этого Куну было мало. Тогда в жизни Куна появились турниры. Учитывая все свои ошибки прошлого, он тщательно готовился к каждой игре. Он всегда знал что ожидать от соперника, видел их сильные и слабые стороны, точно мог сказать в чем он их превосходит, а где ему самому стоит быть осторожнее. Часы за шахматной доской превратились в бессонные ночи, в недели лапши быстрого приготовления и в бесконечные прогулы. Кун получал множество звонков от куратора, ректора, преподавателей. Ему грозили тем, что не аттестуют, отчислят, не выдадут диплом, но Куну было все равно. Его не интересовало ничего кроме шахмат. И пока он приносил высокий статус университету за счет своих побед, никто его и пальцем не мог тронуть. А это то что Кун умел делать хорошо - побеждать. В тот момент в его жизни появился Доен. Они познакомились в самый первый день Куна в шахматном клубе, но особо не дружили. Однако Доену Кун сразу показался интересным. Ему нравилось наблюдать за его ростом как игрока и момент когда Кун начал пропадать заставил Доена насторожиться. Как-то после турнира, он проследил за Куном до самого его дома, постучался тому в дверь и предложил сыграть партию. Кун считает, что Доен его спас. Буквально за уши вытянул, заставил взглянуть на самого себя, понять что он с собой сделал и никогда больше так не поступать. Доен взял на себя многое - начиная с бумажной работы и заканчивая обязанностями лучшего друга. Кун обещал себе, что никогда в жизни не окажется в той же яме что вырыл для себя желанием быть всегда первым, а Доен помогал ему снова не провалиться. Первые дни после игры с Тэном Кун просто старается не вспоминать то время за столом, не анализировать свои ошибки и выигрышные ходы соперника. Он старается даже не думать о довольной улыбке Тэна и хитрых кошачьих глазах, с которыми Кун столкнулся взглядами после услышанного “шах и мат”. Какое-то время ему приходится намеренно не думать об этом, потому что картинки того дня безостановочно прокручиваются в голове, напоминая насколько беспомощным и жалким был Кун в тот момент. Это скорее похоже на агрессию, абсолютно несвойственную Куну. Он буквально злится на Тэна Ли, на себя, на жеребьевку, на температуру в комнате, погоду на улице и вкус воды в его стакане. Нет никакой логики злиться на что-то из этого, однако Кун не может это чувство в себе побороть. Оно съедает изнутри, а каждая мысль о том дне выводит его из себя. На смену противному ощущению собственной недостаточности приходит смирение. Смирение с мыслями о своей самой неудачной партии за всю историю чемпионатов. Как ни странно это придает ему спокойствие, заставляет наконец-то почувствовать, что он находится не в монотонном чувстве тревоги, а в необходимом ему сейчас балансе. Он сразу лезет в записи. Благо тетрадь с этой злосчастной партией у него на руках. Он расставляет фигуры на поле, перемещает согласно заметкам, снова и снова. Пытается найти, где он совершил ошибки, просчитался, оставил дыры, через которые Тэн смог, как змея, просочиться и выйти на финишную прямую. Кажется, не было таких моментов, где он действительно что-то не досмотрел. Чем больше он пытается понять, где были его слабые стороны, тем больше эта партия выглядит абсурдной. Ходы Тэна настолько непредсказуемы и иногда по детски наивны, что это ставит Куна в ступор. - Используй это в свою пользу, - говорит ему Доен после того, как Кун выдает другу все свои наблюдения. И Кун использует. Обе партии второго дня выиграны. Кун ставит шах и мат меньше чем за час игры. Медиа моментально начинают пестрить заголовками про то, что всем так хорошо знакомый и многими любимый Кун превзошел себя. Прыгнул выше головы. Что же повлияло на него, неужто действительно та игра с легендарным тайским шахматистом в Милане была судьбоносной. После этих слов Кун закрывает сайт издания, не дочитав статью, и бубнит что-то вроде “кто еще здесь легендарный”. Признаваться себе, что Тэн действительно один из тех игроков, про которых должны писать что они “гении десятилетия”, “продали душу дьяволу” и всякий другой бред, не хотелось. Однако глубоко внутри себя Кун знает, что будь он простым фанатом шахматных турниров, от Тэна Ли он был бы без ума.

***

- В пятницу вы идете в театр, - произносит Доен, заходя в номер Куна и кидая на заваленный кофейный столик билеты. Он быстро понимает свою ошибку и поднимает билеты со стола, протягивая их прямо Куну. Тот поднимает глаза и вопросительно смотрит на Доена, - Клуб выдал билеты на всех участников полуфинала. - А ты? - Кун берет в руки билеты, но Доен моментально забирает их обратно. - На менеджеров тоже, - он довольно улыбается и убирает билеты в свой ежедневник. - Только подумай, ходить на мюзикл в Париже. Тем более если это “Призрак Оперы”. Кун закатывает глаза, но улыбается. Его на самом деле очень умиляет и забавляет любовь Доена ко всему что касается сценического музыкального искусства. - Он будет на французском, мы ничего не поймем, - говорит он в шутку. - Я знаю его наизусть, - фыркает Доен, - Буду твоим личным переводчиком.

***

Вспоминает Кун о мюзикле только утром пятницы. В воскресенье у них последний день полуфинала, так что количество времени, которое Кун тратит на подготовку растет с каждым днем. Ему просто необходимо выйти в финал, но для этого надо как минимум в одной партии одержать победу, а в другой выйти в ничью. Противников своих Кун знает по прошлому году, однако переживать от этого меньше не получается. Будем честны, никто не попадает в полуфинал за красивые глаза. Они все профессионалы, все в каком-то смысле гении. Никто из них не сидит сложа руки в надежде, что все как-нибудь сложится. Они также держат Куна под пристальным наблюдением, отсматривают его игры и ищут лазейки. Так что понижать планку никак нельзя. Нужно делать ее только выше, чтобы каждый следующий год Кун становился все более и более сильным противником. Думать, что все как-нибудь сложится, слишком самонадеянно. В шахматах нельзя надеяться. В шахматах нужно думать. Из бесконечного копания в играх, тетрадных листах и книгах его вырывает Доен. Он напоминает, что мюзикл уже сегодня вечером. Выглядеть надо прилично и желательно неизмотанным. Будут все: и игроки, и фанаты, и даже репортеры (Кун подозревает, что их специально туда зовут, чтобы парочкой статеек в каких-нибудь известных изданиях привлечь внимание не интересующихся шахматами читателей и повысить популярность клуба). Необходимо сделать вид полной собранности и расслабленности ради своей же выгоды. Кун спорить с Доеном не собирается. Во-первых, потому что бесполезно, во-вторых, потому что он прав. Театр встречает гостей шикарной светлой парадной, больше похожей на королевский зал, чем на театр. Кун выглядит абсолютно под стать величеству и роскошеству убранства. Он буквально сияет в своем идеально сидящем черном костюме и уложенными назад волосами. Кун не обращает особого внимания на людей вокруг, но он знает, что все смотрят. Он чувствует на себе эти взгляды, слышит редкие выбивающиеся из общей картины звуки затвора фотоаппаратов. Кун чуть улыбается скорее для себя, чем для публики, но кажется это делает его еще более привлекательным в глазах смотрящих на него людей. Не успевает пройти много времени, как улыбка Куна разбивается о знакомый силуэт, маячащий буквально у него перед лицом. Тэн стоит, окруженный другими игроками. Они что-то очень оживленно обсуждают, громко смеются, и Куну это немножечко действует на нервы (он конечно же не ревнует, что у него никогда не было таких близких отношений с ребятами из клуба). Кун отмечает костюм Тэна, его узкие брюки и приталенный пиджак (кадык на шее Куна дергается). Ему действительно нравится все, включая аккуратно уложенные завитки волос. Кроме черной кепки. Кто вообще носит кепку в театр. Тэн будто чувствует взгляд Куна. Он поворачивается к нему, улыбается и подмигивает, поправляя кепку за козырек, будто читает мысли Куна и намеренно его дразнит. Кун кивает ему в ответ в знак приветствия и моментально поворачивается к Доену, говоря что-то про то, что первый звонок прозвенел, и им просто необходимо поскорее двигаться в зал, лишь бы уйти подальше от Тэна. Последнее он вслух конечно же не произносит. Однако судьба оказывается к нему недостаточно благосклонна. В спешке они с Доеном одни из самых первых садятся в свои кресла, и только перед тем, как звенит последний звонок, Кун узнает, что соседнее от него место принадлежит никому иному как его (уже заклятому) врагу и сопернику Тэну Ли. Кун надеется, что выражение удивления и отвращения на его лице не видно. - Не рады меня видеть, Мистер Цянь? - спрашивает Тэн, а на его лице расцветает довольная улыбка. - Всегда рад, Мистер Ли, - отвечает Кун с очевидно наигранной любезностью в голосе. Он улыбается Тэну в ответ, но сразу же от него отворачивается, сменяя выражение лица на нейтрально-незаинтересованное. Кун надеется, что Тэн поймет, что разговор на этом закончен. - Выглядите великолепно, - не считывает (или абсолютно отказывается считывать) его намек собеседник. Кун очень старается сделать вид, что закрытый красный занавес интересует его ну очень сильно. Однако все равно боковым зрением замечает, как Тэн окидывает его взглядом сверху-вниз и усмехается. - Как и всегда, - добавляет он, и Кун не знает относится ли это к его внешнему виду или к его попыткам игнорировать происходящее вокруг. - Благодарю, Мистер Ли, - отвечает Кун, но к собеседнику не поворачивается. Он все также усердно разглядывает складки занавеса, все еще надеясь, что если игнорировать задиру, то от тебя отстанут. - Абсолютно взаимно. Выглядите прекрасно. - Как вы можете знать, если даже не смотрите на меня, Мистер Цянь, - Кун на провокацию не ведется и лицом к нему не поворачивается, однако создается ощущение, что улыбка на губах Тэна становится еще шире, а голос звучит еще более самодовольно. - Я всегда смотрю на вас, Мистер Ли, - отвечает Кун и моментально жалеет, что не прикусил себе язык, прежде чем фраза вырвется из его рта. Тэн кажется улавливает мимолетную потерю уверенности собеседника. - Тогда не отводите взгляд, - говорит он, устраиваясь поудобнее в своем кресле и наконец перестав пристально пялиться на мужчину рядом, - а то боюсь, вы не заметите как я сделаю следующий ход. Кун никогда не признается, что у него по спине пробегают мурашки.

***

Мюзикл запоминается Куну без конца трындящим Доеном (справедливости ради, он правда переводил Куну всё почти дословно) и неприятным фантомным жжением с правого бока. Отделаться от мысли что рядом с ним сидит Тэн не удавалось. Однако впечатления от мюзикла это не испортило. В целом Париж Куну нравится. Большую роль здесь конечно играет отлично прошедший полуфинал, однако сам город оставляет после себя приятные теплые ощущения, как от осенней поездки за границу с одноклассниками. Даже отель в Париже нравится Куну, хотя обычно он безразличен к таким местам, в силу того что видел их огромное множество. Однако, мысли о том, что уезжать уже завтра заставляют его не идти к себе в номер, а остаться ещё немного в уютном лобби, слушать ненавязчивую музыку и читать какой-то легкий ненапрягающий роман рекомендованный ему Доеном. Персонал вежливо предлагают ему чай или кофе, на что Кун также вежливо отказывается, улыбаясь и получая улыбку в ответ. Время проходит незаметно. Часы на стене показывают половину девятого, но Кун этого не замечает. Отрывается от книги он только когда понимает, что что-то загораживает ему свет. Точнее кто-то. Кун поднимает голову, чтобы столкнуться взглядом с человеком, которого ему хочется видеть сейчас меньше всего. - Не знал что у вас есть время отдыхать, Мистер Цянь, - произносит Тэн, стоящий ровно так, чтобы его тень падала на страницы открытой книги. Кун решает не вестись на явную провокацию. - Отдохнувший ум - светлый ум, - произносит он, возвращаясь обратно к чтению (или делая вид, что возвращается). И несмотря на то, что Тэн перестает загораживать свет и садится рядом на диван, избавиться от чувства, что тот на него смотрит Кун не может. Тэн своим кошачьим взглядом будто прожигает в нем дыру, и вряд ли не замечает, как нервно Кун теребит края страниц и как медленно их переворачивает (будто и не читает вовсе). - Может, партию? - Тэн произносит настолько неожиданно, что Кун замирает, опускает книгу и смотрит в глаза своему заклятому врагу. Однако там он не видит ни на намека на насмешку или шутку. Тэн выглядит спокойным, каким Кун никогда не видел его ранее. Кун какое-то время смотрит на Тэна, а затем кивает, соглашаясь.

***

Номер Тэна ничем не отличается от номера в котором живет Кун и даже находится на том же этаже (Кун отмечает у себя в голове, что каким-то невероятным образом он в Парижском отеле с Тэном ни разу не сталкивался и слава Богу). Тэн предлагает Куну устраиваться, пока сам уходит в другую комнату, чтобы что-то найти. Кун снимает обувь и с ногами забирается на накрытую вельветовым коричневым покрывалом постель. - Виски? - спрашивает Тэн, показываясь в дверном проеме, держа в руках небольшую бутылку. Кун только качает головой. - Я не пью крепкое, - произносит он, и Тэн понимающе кивает. Он уносит бутылку обратно и возвращается, чтобы начать рыться у себя в чемодане. - Тогда может быть… - задумчиво тянет он, - красное полусладкое? Уголки губ Куна чуть поднимаются и он кивает, что заставляет Тэна широко улыбнуться. Он приносит бокалы и указывает Куну в сторону где лежит шахматная доска. Тот недолго думая тянется к деревянной коробке, принимаясь расставлять фигуры для предстоящей игры. Тэн ставит бокал с вином на прикроватную тумбу, чтобы Куну было удобно к нему тянуться. - Играем без таймера, - произносит Тэн, пока обходит кровать, чтобы сесть напротив Куна. - Думать можно сколько угодно. - Он делает глоток вина, ставит бокал на тумбу со своей стороны, а затем заглядывает Куну прямо в глаза, от чего тому становится дискомфортно. - Играем до победы. - Думаю, таким образом мы просидим здесь до утра, - бормочет Кун. - В самолете отоспимся, - самодовольно улыбается Тэн. Кун издает короткий смешок. Он долго смотрит на шахматную доску, а затем поворачивает ее черными фигурами к себе. - Не слишком ли самоуверенно, мистер Цянь, - дразнит его Тэн и смотрит на своего оппонента с усмешкой. - Можно просто Кун, - на эти слова Тэн удивленно поднимает брови, а затем кивает. Кун воспринимает это как согласие отбросить формальности. - Хочу видеть как… ты играешь. Кун поднимает взгляд на Тэна, чтобы увидеть как тот пристально на него смотрит. На несколько секунд они замирают в этом моменте, прежде чем Тэн возвращает свое внимание на шахматную доску. - Тогда я постараюсь показать себя во всей красе. Белая пешка оказывается перемещенной на B4.

***

Для Куна время проходит незаметно. Обстановка, где не нужно переживать о длительности своих ходов, где приятное полусладкое чуть дурманит голову, а разум расслабляют шутки и разговоры ни о чем, способствуют тому что он теряет счет времени. Тэн оказывается не то что приятным собеседником, он оказывается Куну действительно близким по духу человеком. Они слушают похожую музыку и любят одинаковые фильмы. Оба из всех алкогольных напитков отдают предпочтение вину, а из лапши быстрого приготовления обычно выбирают сырную. Чем больше оказывается, что их объединяют не только шахматы, тем больше Кун чувствует вину за то, что так обозлился на Тэна всего-лишь из-за своего проигрыша. К тому моменту как бутылка оказывается опустошена, они уже начинают обсуждать турнир, судейство, первые игры, а также соперников. И Кун постоянно ловит себя на мысли, что Тэн чего-то не договаривает, однако он не придает этому большого значения. Они все еще соперники. Хуже. Они соперники в финале. - Мне понравилось играть с Джейн из Штатов, - произносит Кун. Он задумчиво склоняет голову на бок, перемещает коня на D6 и возвращает свое внимание к Тэну. - Она делает интересные ходы и действительно включает тебя в игру… - Честно, - перебивает его Тэн. Он отрывает взгляд от шахматной доски, чтобы смотреть прямо на Куна, - мне ни с кем не интересно играть. - Тэн вздыхает и чуть откидывается назад, упираясь ладонями в матрас за спиной. - Мне скучно. Они все как будто одинаковые. Знаешь, нет изюминки. Ходят как по учебникам и называют это игрой. В игре должно быть веселье. Какое веселье от того что ты делаешь то, что за тебя уже давно написано? Кун задумчиво смотрит на Тэна. Он понимает, о чем тот говорит, и ему хочется быть несогласным, однако возразить действительно нечего. Он пожимает плечами, а затем решается спросить: - Почему тогда ты играешь сейчас со мной? - Ты другой. - Тэн задумчиво кусает губу, бегая глазами по полю, продумывая свой ход. - Ты мыслишь по другому. Умеешь играть самостоятельно, а не по стандартным схемам. Ты заставляешь меня думать. Наверное это меня в тебе и бесит. - Тэн морщится, а затем тянется к белой ладье. Он уверенно ставит ее на C7 запирая черного короля и улыбается. - Шах и мат. Кун молча смотрит на шахматную доску, а в голове нет ни одной мысли ни о фигурах, ни о снова проигранной Тэну партии.