× × ×
Егор не любил дождь. Волосы намокают — значит, до конца дня он будет ходить с гнездом на голове, которое ещё утром было привычной укладкой. Не любил, когда один его друг не возвращает долги — всё-таки татуировки на дому — весьма нестабильный способ заработка. Но больше всего он не любил брата своей девушки. Да, он видел его всего один раз, но этого оказалось достаточно. Егор хорошо помнит тот день, когда Света переезжала к нему. Тогда он по ее просьбе зашёл к ней домой, ожидая романтичного распития чая (или чего покрепче) в окружении собранных чемоданов. Но его встретило нечто поистине жуткое и двухметровое, которое, судя по всему, тоже не ожидало кого-то сегодня увидеть. «Саш, знакомься, это мой парень!» — отдается у Егора в голове эхом. Света часто рассказывала ему о своем брате. Мельком упоминала их совместную жизнь в горном ауле, вспоминала забавные истории, но Егор почему-то запомнил именно рассказы о его косяках. Спустя время из всего самого плохого в его голове возник образ жестокого татарина, который силой заставил сестру покинуть родину, теперь то и дело срывается на ней, не поддерживая ее в поиске отношений. Егор не знал, насколько этот образ ошибочный, но разбираться не особо-то хотелось. И вот, он вынужден пожимать этому человеку руку под счастливым взглядом любимой девушки. Света часто жаловалась им: Саше — на обиды со стороны Егора и наоборот. Она искала поддержки и находила ее: только вот она не знала, что все эти обиды складываются у них в головах в образы сволочей, которыми они считали друг друга. Они ещё не перемолвились ни словом, но уже, кажется, друг друга ненавидели. И все бы ничего - Егор много кого ненавидел в своей жизни, и зачастую это было взаимно. Но одно совпадение регулярно портило ему настроение. Они ходили в один спортивный центр. Более того - каким-то образом совпали по графику. И вот, Егор в очередной раз наблюдает через зеркало, как эта махина тянет по сорок кило на каждую руку. В нем в какой-то момент проснулся соревновательский дух, но он быстро поутих, когда Егор не смог сделать с тем же весом и одного подхода. И это злило. "Выпендривается, что ли?!" - Егор невольно закатывает глаза, наблюдая за Сашей со спины. И он, конечно же, мог изменить график, чтобы не пересекаться с неприятным знакомым. Но ведь так не интересно. Более того - он решил, что теперь может отомстить ему. То ли за Свету, то ли за собственное раздражение - он пока не решил. И вот, теперь Егор прячет его одежду, пока тот в душе. Мелочь, а приятно.× × ×
Саша не помнит, в какой момент это заметил. Когда ощущение чужого взгляда на себе во время тренировок стало почти постоянным. И он не сразу понял, кто этот парень, который почему-то всегда был где-то рядом. Пока после занятия не увидел его у здания со знакомым мотоциклетным шлемом в руках. Ох, да ладно. Что ему нужно? Нельзя сказать, что Саша его ненавидел, но какую-то неприязнь парень сестры точно вызывал. Его манера поведения, его внешность, его речь - как будто все это не вязалось с его представлением идеального мужчины для Светы. Он действительно старался уважать ее выбор, старался не лезть. Но когда сестрёнка рассказывала о неприятных мелочах, Саше очень хотелось украсить чужое тело парой синяков. То парень случайно называл Свету не тем именем, то без предупреждения оставался с ночёвкой у друга. "А друг ли?" - начали появляться мысли. Но Саша молчал. Как, впрочем, и всегда. Он вообще не привык много говорить. Держал мысли в себе, а они копились, копились... А дальше вы знаете. И все бы ничего - он вполне мог пережить подобное наблюдение. Ко взглядам в свою сторону в общественных местах он привык. Но прятать одежду? Боже. Что за ребячество? Саше смертельно не хотелось идти выяснять отношения, но выбора, кажется, не было. И вот, он собирается подойти и поговорить, но это делают за него. Парень Светы спустя пару месяцев пассивной агрессии перешёл к активной. - Эй, слушай, не поможешь? Мне тут партнёр нужен... Егор ядовито ухмыляется, стоя немного дальше, чем нужно для разговора, просто чтобы не приходилось смотреть на собеседника снизу вверх. Ведёт себя так, как будто они не знакомы, как будто между ними не было никакой холодной войны. Он держал в руках две пары боксерских перчаток, смотрел так, как будто это была не просьба о помощи, а вызов на дуэль. И Саша не мог не согласиться. Он довольно давно не занимался спаррингом, но упустить возможность легально подраться с Егором не мог. Кратко кивнув, он направился в отдельный зал вслед за знакомым.× × ×
У Саши в планах не было доставлять ему боль. В основном из-за уважения правил этого вида спорта и чувств сестры. Хотелось просто поставить на место, стереть с его лица эту мерзкую ухмылку. Хаджиев не собирался бить в полную силу. По крайней мере, физически - самый сильный удар должен был прийти на чужое эго. - У тебя неплохо выходит. Часто этим занимаешься? - Егор усмехается сквозь сжатые от явного раздражения зубы, - готов поспорить, что нет. Такого, как ты, люди обходят стороной, я прав? Саша старается не отвечать на очевидные провокации. Пытается контролировать дыхание, уклоняется, ещё раз. Находит слабое место в защите и атакует. Каждый пропущенный удар, казалось, лишь раззадоривает оппонента: Егор выглядит так, как будто получает от этого больше удовольствия, чем следовало бы. - Но ты явно практиковался в ударах. Использовал грушу или это было что-то... Живое? - На что ты намекаешь? Саша не выдерживает и вступает в диалог. Он никогда не понимал намеки: помнится, спустя год после окончания школы Света рассказала ему о том, сколько девочек его безответно любило. А он был похож на осколок гранита. Непробиваемый, холодный, с острыми краями, о которые так просто порезаться. А Егор все скалит острые клыки в попытках ударить побольнее. Во всех смыслах. - Скажи, ты причинял ей боль? Хаджиев вздрагивает, замирает на секунду. И пропускает атаку. Даже если бы у него был более низкий болевой порог, он вряд ли бы что-то почувствовал: голова была забита до отказа. Он пытается скроить из обрезков мыслей внятный вопрос, который стоило бы задать, но его опередили. - Она мне ничего не говорит о вашем прошлом. Один раз я спросил ее, что случилось десять лет назад и как ты с этим связан. Она заплакала. Егор бьёт все резче, все сильнее. Кажется, забыл о правиле "не использовать сто процентов силы". - Отвечай. Что ты сделал с моей Светой? Подножка. Саша падает спиной на маты. Прежде, чем он успевает встать, ему наступают на грудь. Дыхание сбивается. Не от того, что происходило с его телом, нет. Воспоминания вновь настигли. Десять лет назад они договорились сбежать. Но Света проболталась маме: но та, что странно, их поддержала. Возможно, смерть старшей дочери открыла ей глаза. Она рассказала о том, как жила в Петербурге до знакомства с их отцом. О том, что та квартира до сих пор пустует, что они могут переехать туда. Она уговорила мужа отпустить детей на поиски лучшей жизни. Когда в твою плоть вонзается лезвие ножа, ты можешь даже не сразу это почувствовать: болевой шок, скорее всего. Самым болезненным будет лечение. Так и случилось со смертью сестры. Они не сразу осознали произошедшее в полной мере. Но зато во время сеансов психотерапии выплакали все без остатка. Саша любил Свету. Настолько сильно, насколько способен осколок гранита. И сейчас он выясняет, что тот, кого любит Света, считает, что он причинял ей физическую боль. Такое вот недопонимание. - ...В ее прошлом есть то, что может заставить плакать. Советую пустить силы на поддержку, а не на бессмысленный гнев. Я не собираюсь тебе ничего доказывать и не собираюсь оправдываться. Если ты действительно заслуживаешь ее доверия - она сама тебе все расскажет. Саша проговорил это после некоторой паузы все тем же безжизненным голосом. Собеседник молчал. Он лишь зло смотрел в чужие глаза, пытаясь найти хоть что-то. - ...Подумаю об этом. Он все же убрал ногу с груди. - Если окажусь виноватым - с меня виски-кола, - Егор бросил это в сторону Хаджиева, уходя в раздевалку. А Саша лишь вздохнул, поднимаясь на ноги. Спаррингом он явно больше заниматься не будет.