Встречный курс

Тор Одинсон постукивал молотком, подбивая осыпавшийся грунтовый настил. Он раскачивался на неустойчивой лестнице и всё ждал, когда же удача ему изменит, и он свалится с крыши. Всё то время, пока он возился с настилом, у него не проходило чувство, будто за ним кто-то следит. Стоило ему случайно уронить гвоздик или инструмент, как поблизости раздавалось задушенное хихиканье. Будто кто-то пытался сдержать смех. Напустив грозный вид, Тор оглядывался по сторонам. Мало ли кто это. Может детвора из посёлка или девицы, что частенько заходили проведать молодого пастыря? Удача, наконец, изменила ему, одна из ножек лестницы отошла, и Тор, не удержавшись, свалился вниз. Тут же услышал уже откровенный хохот, сменяющийся довольным пощёлкиванием. Он вскочил на ноги, и свирепо уставился по направлению звука. Моргнул раз, два, вдруг заорал, страшно округлив глаза, прижался к стене дома. Странного вида существо, до этого гревшееся на камешке, дрогнуло, перепугано дернулось от его вопля и скрылось в воде. Тор ещё мгновение смотрел на расходящиеся водные круги, потом сорвался с места и побежал в дом. Когда он появился вновь с Писанием и святой водой в руках, полный решимости изгнать чудовище в глубины Ада, откуда оно и вылезло по недосмотру, адское чудище опять с любопытством смотрело на него. Хотя теперь в его взгляде читалось недовольство. Оно больше не выбиралось на камень, а плескалось неподалёку, высовываясь из воды по глаза. Тор рассмотрел, что они были насыщенного зелёного цвета. Синеватого цвета кожа, крупные, круто витые рога, усыпанные золотыми украшениями, и чёрное облако волос, клубящееся вокруг худого скуластого лица. Существо вдруг подалось вперёд. Чуть склонило рогатую голову набок, и улыбнулось. Тор подавился воздухом. Это была самая милая и открытая улыбка, которую он когда-либо видел. Почувствовал, как сам расплывается в улыбке. Сделал шаг вперёд. Ещё один. Существо выбралось на камень, потянуло к нему руку,… и Тор отпрянул. Наваждение прошло так же быстро, как и появилось. С виду человеческая рука увенчана когтями, за тонкими губами кровожадно блестят клыки, и эти змеиные движения тела… всё в нём от Лукавого! Отец Одинсон выпрямился во весь свой исполинский рост, раскрыл Писание на нужной странице, и высоко подняв склянку со святой водой, начал читать молитву. Нараспев, с чувством и разрастающимся в груди страхом перед неизвестным и неведомым. Он заметил страх и в глазах морского демона. Тот метался взглядом от книги к склянке и обратно, явно не понимая, что это за оружие и чем оно грозит. Но вот закончился один псалом, и Тор взялся за другой, а страх всё больше сковывал его душу – ничего не происходило! Демон не бился в конвульсиях, не шипел и не исчезал в клубах серы и пламени. Он даже подобрался поближе. Взялся руками за камень, на котором сидел до этого, чуть подтянулся, и устроил голову на скрещенных руках. Он смотрел на священника пытливыми глазами. И вроде бы не было в нём никакой угрозы, только любопытство. Тор замолчал. Откупорил бутылочку и окропил демона святой водой. Тот даже не почесался. - Что ты такое? Демон плеснул хвостом. Заискрились чешуйки на солнце. - Ты, морской дьявол, – полувопросительно, полуутвердительно сказал Тор. Демон пожал плечами. Худыми и синеватыми. Тор не знал, что ещё спросить или сказать демону. Он никогда не знался с нечистой силой, и знаком был с ней только посредством Святого писания. Но там всё было просто – окропи нечисть святой водой, покажи серебряный крест и прочитай молитву, и всё, её тут же унесёт во чрево Ада. Крест! Точно! Тор снял с шеи серебряный крестик, поднял его над головой, и прочёл ещё один псалом. Демон с сомнением смотрел на его манипуляции. Потом что-то прощёлкал. Эти звуки чем-то напоминали дельфинье пение. Заметив, что его речь не возымела отклика, вдруг закашлял, застучал себя по груди кулаком, и заговорил. - Ты, наверное, душевнобольной? – мягко произнёс демон. На его лице отразилась… жалость. - Ты говоришь?! Исчадие ада, Господь испытывает меня! Тор так и обмер. Сознание поплыло и отлучилось. Демон нахмурился, покачал головой и исчез в воде. *** Тор устроился с кружкой браги в дальнем углу крошечной и единственной в посёлке таверны. Он безразлично хмыкнул, услыхав пару нелестных слов, брошенных шёпотом за его спиной. Многие рыбаки недолюбливали его за выходку с китихой. Слово за слово, и вскоре таверна наполнилась байками о былых временах и богатых уловах. Кое-кто, совсем захмелев, жаловался, что русалки совсем им жить не дают. Мешают, морочат, рвут сети. - Русалки? – Тор взял ещё одну кружку и подсел к самой оживлённой компании. Не побьют же они его, в самом деле. Тогда побили, а больше не пытались. А если что, парень он крепкий, отобьётся. - Чего тебе, святой отец? – недовольно буркнул один из рыбаков. - Интересно про русалок послушать. - Тор изобразил самую дружелюбную и глуповатую улыбку. Рыбаки переглянулись, пожали плечами, и разговор продолжился. У каждого имелся брат-сосед-племянник, которого обольстила русалка. Вышла из моря, запела и увлекла за собой. Поразвлеклась и оставила соседа-друга-кузена у себя. Видать сильный был паренёк. Таверна взорвалась довольным хохотом. Но потом кто-то вспомнил про дурной нрав морских фурий. Они воруют и жрут детей. Насылают ветра и дожди раньше времени, мешают промыслу. Одинсону, молодому пастырю, всего два месяца назад приехавшему из Стокгольма в этот глухой рыбацкий посёлок, такие сказочки были в новинку. Оттого и интересны. Тем более, он не совсем свыкся с мыслью, что увиденное несколько дней назад – всего лишь сон. Да он мог поклясться, что в день пленения несчастной китихи видел в воде именно это существо! «Нет. Всё же это сон. Точно померещилось! …ну а как иначе? Не может этого быть». Собутыльники ещё долго спорили и пререкались. И чем больше пустых кружек копилось на их столе, тем больше были рога у тритонов и тем пышнее груди русалок, тем они краше и смертоноснее. Исчезал друг-кузен-племянник, и вот уже рыбак, делая страшное лицо, утверждал, что он сам, своими глазами!… Тор вернулся домой только под утро и абсолютно пьяным. Он услыхал столько всяких глупостей и несуразностей, что сам себя не помнил. Единственную разумную мысль озвучил пожилой рыбак, Харальд Рыжий. Он сказал, что русалки и вообще весь морской народец, как, к примеру, тролли – сама природа. Они есть и их нужно почитать. - Ведь ты не можешь отрицать существование троллей? Оглядывая хмельных собеседников, Тор понял, что если он начнёт оспаривать ещё и существование троллей, то его тут же вздёрнут. И висеть ему между сёмгой и треской на «сушке». - Конечно, я верю в троллей, - ответил молодой пастырь. Он знал, что Харальд Рыжий – язычник. Он поклоняется древним богам, именем одного из которых «наградили» самого Одинсона при рождении. Вообще в этой деревеньке даже убеждённые христиане верили в троллей. В огромных, древних как мир, существ, что стерегут вход в их фьорд. Они защищают людей, насылая и разгоняя туманы, когда это нужно. Следят за горами, чтобы не было обвалов, и за землёй, чтобы она была плодородной. Ну что ж, если где-то здесь обитают исполинские древние существа и следят за горами и туманами, как фермер следит за своими посевами, то почему бы и в море не водиться крохотным морским фуриям с зелёными глазами и красивыми витыми рогами? С этой мыслью Тор и уснул. *** Время шло. Никаких фурий Тор больше не видел. Как и троллей. Но он часто вспоминал то существо. Русалку или морского демона… Необыкновенное создание. И оно говорило! Значит, оно разумно?! Эх, как бы хотелось.… Но Тор одёргивал себя. Не забывай, ты служишь другому богу.