Встречный курс

Он забрал детей погибших рыбаков себе. Тех, кого не смогли приютить у себя родственники. Тор не знал, что на него нашло. Но не хотелось отдавать детей в работный дом, что был вдали от посёлка. Когда он увидел мерзкую рожу «наставника», что приехал забрать сироток, у него перед глазами всё помутилось. «Наставник» устроил скандал. Он не хотел терять дармовую рабочую силу. К тому же, одна из сироток – молоденькая, хорошенькая и почти достигшая возраста женщины, скромница Ингрид, вполне могла согреть постель одинокой ночью. Когда благочестивый «наставник» совсем разлаялся, Тор не утерпел и полез на него с кулаками. «Надо бы заканчивать с этими приступами человеко - и - китолюбия» - думал он, пока в полной тишине шёл через посёлок, а за ним, словно утята за мамкой, – перепуганная и не верящая своему счастью пятнадцатилетняя Ингрид, серьёзный и почти взрослый девятилетний Калле и малыш Магни. Самым последним шёл довольный жизнью отец Микаэль. - Ты сделал благое дело, сынок. Только в следующий раз неси справедливость словом, а не кулаком. Ты всё-таки служитель Божий. - Да я пытался. Но как-то само получилось. - Я всегда делаю скидку на наше происхождение, – старый пастырь похлопал Тора по плечу. Наша земля сурова и пропитана кровью. Рождённым здесь сложно подставлять вторую щёку. - Вряд ли я смогу когда-нибудь так сделать. Подставиться и не отвечать, когда меня будут лупить. - Ты швед, потомок кровожадных викингов. А какое ты носишь имя? Всё это накладывает некоторый отпечаток, не так ли? *** Тор ночевал в часовне, а Микаэль с детьми в их скромном доме. Когда в посёлке наболтались и насплетничались о затее молодого пастыря, на пороге церкви появилось несколько крепких мужчин с сыновьями и племянниками. - Будем строить новый дом. Не к лицу вам, приютившим сирот, жить как мышам, друг на друге. Плату брать отказались, сами нанесли материалов и инструментов. Позже стали захаживать и женщины. Кто занавеси принесёт, кто лишний горшок или черпачок, а кто обед для строителей сготовит. Строили всем посёлком. Хороший получился дом, снаружи крепкий, а внутри уютный. У пастырей комнаты были примерно одного размера, только у отца Микаэля к комнате примыкала пристройка, где он хранил книги и свитки. У мальчишек комната побольше, разграниченная занавесями, с крепкими кроватями и закутком, чтобы малышам было, где победакурить и складывать игрушки. Комнатка Ингрид была светлой и небольшой. Девушка держала свою горницу в образцовом порядке. Злые языки начали роптать: недолго патлатый священник с языческим именем будет свободным ходить. Но Ингрид держалась особняком. Помогала по дому, приглядывала за мальчишками, была послушной, терпеливой и не болтливой. В глубине её серых глаз сверкали бури эмоций, но она была сдержана и всё хранила глубоко в сердце. Тор же никогда и в мыслях не имел каких-то видов на девушку. Она была хозяйкой в их странном семействе, и Тор относился к ней как к младшей сестре. Время шло, и постепенно боль потери и пережитых лишений становилась менее ощутимой. Дети притёрлись к новому дому, к новым опекунам. Их не держали в строгости. Старый Микаэль был слишком мягок, а молодой Одинсон сам был почти мальчишкой. Дети ходили на занятия вместе со всей деревенской детворой, а после бежали со всеми в посёлок. Тор придумывал для них задания в виде игры, и малыши с удовольствием их выполняли. Старшего из мальчиков, Калле, взял к себе в ученики один из рыбаков. И мальчик с гордостью приносил домой свой нехитрый улов. Пятилетний Магнус всё время крутился вокруг отца Микаэля, приходя в неописуемый восторг, когда священник показывал ему древние рукописные книги с картинками и вензелями. Маленький Магни неплохо рисовал, и каждый день совершенствовал свои навыки. В остальном же они занимались тем, что у детей лучше всего, получается - бегали, где попало и играли, дрались, рвали портки, воровали яблоки у соседей и всячески проказничали. Всё шло своим чередом, пока однажды...