***
Знакомство с Касой запомнилось ему больше всего. Она привлекала не столько красотой, сколько своей собранностью и умением держать себя. Но как же она улыбалась! Это была по-настоящему прекрасная улыбка, которой мамы одаривают своих детей, а для них она была оберегом спокойствия. Шоно — шумный и резвый, Боджинг — громкий и массивный, и Каса, которая могла обуять обоих одним лишь взглядом. Как и у Боджинга, она имела особое приспособление из дерева, украшавшее её икры, словно искусные ветви переплетались на них. Конечно, эти штуки явно могли помочь в увеличении скорости. На ногах же! Но только вот, каким образом? — Не слышала о том, чтобы монахи меняли кров монастыря на пустыри и опасность, — промурчала она, раскладывая на переносном столике из одной лишь вырубленной доски их ужин. — Всё бывает впервые, — спокойно ответил Сакья. К тому времени он уже достаточно освоился, чтобы чувствовать себя в разговоре уверенно. — Я понимаю, — ответила девушка. — Я тоже сбежала. Но не из монастыря, а из дома. От своего отца. Не знаю, как жива осталась за столько лет мучений, но рада, очень рада, что Мастер принял меня. И тогда Сакья понял, что не только его душа в этом мире натерпелась. У Касы было тяжёлое детство с отцом-тираном, Шоно жил сиротой и побирался, как только мог, а Боджинг даже не заикался о своём прошлом, казалось, что он вычеркнул всё, что было раньше. И Сакья хотел также. Только вот до того, как они пришли в поселение, вмещающее добрую четверть тибетской армии, до того, как он приступил к полноценным тренировкам, снился ему храм, снились и монахи, их плети, тяжёлые палки, крупа высушенная, на которой коленями приходилось стоять сутками. И он кричал, рвал душу, пока Боджинг не будил его, не держал крепко за плечи, пока Каса не приносила тёплое молоко, а Шоно не накидывал плед из шерсти яка. Так прошла зима. Пробуждение природы и в нём заставило проснуться маленькие зелёные ростки. Днём стряпая в весёлой компании в столовом доме, вечером Сакья отдавал всего себя тренировкам. В общине большая часть, безусловно, занималась физическими упражнениями: их компания часто примыкала к ним. Но этим не ограничивалось постижение нового. Сакья открыл для себя совсем иную медитацию, не такую, о которой ему рассказывали в монастыре. Там его душа не могла успокоиться, но здесь, среди природы, он чуть ли не часами мог сидеть в траве, погружённый в самого себя. — Мастер, как Вы смогли обучить Боджинга обращаться? Он честно выдержал несколько месяцев, прежде чем задать этот вопрос, который мучил его чуть ли не с первого дня. — Я ничего не делал для этого! — удивленно воскликнул Чогьял, смерив Сакью внимательным взглядом. — С чего ты взял? — Он так сказал мне. Чогьял выпрямил спину. В момент, когда Сакья обратился к нему, он собирал травы, внимательно и аккуратно подходя к каждой травинке, словно те могли сразу же завять от неправильного обращения с ними. Мужчина взглянул на Сакью, а после поднял взгляд в небо. — Знаешь ли ты, о чём поёт ветер? Бывший монах тоже обратил взор к небу, но яснее непонятная фраза от этого не стала. Он открыл рот, и в этот момент бурные потоки воздуха, словно на арфе, проиграли тихую, приятную мелодию. Сакья оторопел, пытаясь понять, не обманывает ли его старец, но тот продолжал смотреть на ясное бирюзовое полотно. — Я будто во сне, — выдохнул Сакья, а затем заметил улыбку Чогьяла. Тот поднял ладонь, и ветер утих. Всё вернулось на круги своя. Только вот юноша ощутил некую свободу за плечами, будто этот ветер сдул с него все тяготы, что копились с самого рождения. — Попробуй ты, — спокойно произнёс Мастер. Он повернулся к Сакье, чтобы видеть все нюансы. Парень стушевался, нахмурил брови и замотал головой. У него ни в коем случае не получится! Да, он избранный, но уж явно далеко не волшебник. — Не обязательно верить, просто делай, — пробурчал Чогьял, наклонив голову набок. Он явно ждал того, что Сакья прямо сейчас покажет ему мастер-класс, станет огромным и грозным зверем, создаст настоящий смерч размером с гору! Он напрягся. Вытянул руку вверх, с силой втянув ноздрями воздух в лёгкие, а затем закрыл глаза, пытаясь сделать то невозможное, что от него хотели. Щелчок. — Сакья? Он понял, что слышит знакомый голос. Кому он принадлежал? Сложно сразу понять, но кажется, это какой-то очень важный человек, раз его голос разносится так громко в сознании. — Сакья? — раздалось ещё громче, и в этот момент, охотник понял, что он проваливается в темноту. Чувство было, будто он рухнул на кровать откуда-то с неба. Глаза распахнулись. Всего лишь сон. Ну, конечно. Сакья встретился с обеспокоенным взглядом молодого археолога. — Ты в порядке? — Витовский аккуратно дотронулся до его руки. Ему всегда хотелось после страшного сна, чтобы кто-то рядом помог вернуться в реальность. Только вот Сакья просто отдёрнул руку, не позволив провернуть подобный финт с собой. — Да, просто плохой сон. Что-то случилось? Ты выглядишь обеспокоенным, — охотник понял, что слишком резко отреагировал на прикосновение и решил исправить ситуацию, прикоснувшись уже сам. — Да, случилось, нам нужна твоя помощь. Лиза пропала, я думаю, она решила сама пойти искать Демона. Не знаю, что на неё нашло. Короче, я не знаю, что делать. Остатки сна уже совсем ушли, Сакья аккуратно встал. — Есть какие-то предположения? — Да, у Марка есть, — охотник нахмурился. — У Марка, значит. Что-то в прошлый раз у него не было ничего, что могло бы помочь делу. Альфред отвёл взгляд, пожал плечами и явно не был готов так просто принимать это замечание. Мысли о Лизе абсолютно выгнали все остальные. Даже то, о чём он недавно хотел поговорить с охотником. Разве это важно, когда она в беде? — Ему тоже тяжело, не каждый день узнаёшь, что ты застыл во времени, а все твои друзья погибли. — Я знаю. Витовский снова посмотрел в глаза охотнику. Медлительность. Ужасное качество! Нужно бежать. Как можно скорее. — Я знаю, каково это. Застыть во времени, и знаю, каково это потерять близких людей. Альфред встал, подошёл к двери и обернулся. — Поэтому ты нужен мне, без твоей помощи, я могу потерять своего самого близкого друга, — археолог почувствовал, как к горлу подступил ком, — ты должен меня понять. И вышел за дверь. Было одно место, где по мнению Альфреда, могла пропасть на время Лиза. По записке очевидно, что она пошла искать информацию о следующем Демоне. И есть ли место более загадочное и наполненное различными древними знаниями, чем тибетская библиотека? Им, конечно же, запретили там находиться, но Альфред хорошо знал свою подругу. Если она смогла проникнуть туда один раз, значит сможет и второй. Витовский буквально бежал по коридору, времени перевести дух у него не было, поэтому он без раздумий толкнул массивную дверь в библиотеку. — Лиза! — знаете, какое первое правило нахождения в библиотеке? Не шуметь. Так вот юный археолог решил, что раз он зашёл туда, куда ему запретили заходить, то шум — это меньшее зло. На секунду он замер. В голове пронеслось множество мыслей о том, что такая огромная сокровищница знаний скрыта от всего мира. Жуткая несправедливость. А кто отвечает за сохранность? Альфред бегал между огромными стеллажами со свитками, выкрикивая имя подруги, до тех пор, пока за одним из поворотов этого невероятного лабиринта не столкнулся с обеспокоенным монахом. Есть две новости. Первая — плохая: кажется, его поймали. Вторая ещё хуже: Лизы здесь нет. Быстро пробормотав извинения, Альф бросил растерянного монаха посреди библиотеки, торопившись покинуть это место, пока у него не появились дополнительные проблемы. Хотя, куда больше?!***
Марк даже не представлял, что будет беспокоиться за девчонку, которую знает не так давно, но что-то было такое в Лизавете Кирилиной, что напоминало его самого. Странная параллель между ней, юным Витовским и Марком и Робертом в их возрасте. Жизнь странная штука. Иногда она насмехается, загоняя людей в день сурка, хотя не мужчине, потерявшему годы жизни в древней пещере, говорить об этом. Зайдя в небольшую комнату, отведённую для Лизы и Альфреда, Марк оглянулся. Первое, что бросилось в глаза — полнейший беспорядок. Мужчина относился к тому поколению людей, которые стереотипно считают, что если ты девушка, то у тебя в комнате должен быть идеальный порядок, просто потому что ты девушка. Других аргументов в пользу этого нет. Но эти двое юных дарований. Они абсолютно не вписываются в привычное понимание. Это часто сбивает Марка с толку. Взять хотя бы их комнату. В части Витовского царит практически идеальная чистота. И неизвестно откуда он берёт столько времени, чтобы убраться, учитывая их «демонскую» проблему. Ну, а вот Лиза. Как любил говорить Роберт об их комнате в общаге: «Да тут словно Мамай прошёлся». Но никогда Марк не видел, чтобы такое было с комнатой девушки. Мужчина проигнорировал все лежащие на полу вещи, но мысленно поблагодарил Кирилину, что среди них не красовалось нижнее бельё. И как детективы работают со всем этим? Самым странным было то, что её рабочий стол выглядел хорошо организованным. Создавалось ощущение, что каждая вещь на нём — на своём месте. Это говорило о том, что несмотря на всеобщий хаос, девушка очень ответственно подходила к своей работе. Археолог бегло осмотрел стол девушки и усмехнулся. Его взгляд привлекла увесистая энциклопедия китайской мифологии, открытая на необходимой странице. Марк думал, что это будет сложнее, но Кирилина спешила и не успела засунуть книгу подальше. Археолог взял её в руки. Ничего необычного на первый взгляд, но внимание Марка привлекла не сама книга, а торчащий из неё листок. На нём размашистыми линиями было выведено стихотворение с пометками. Перевод с китайского, и, вероятно, Лиза делала его сама:Безразличие — главный порок, презираемый ей.
Мягкой поступью движется вперёд среди королей.
Мягкой поступью шагает, подобно клинку.
Резкий рывок. Ты не сможешь быть начеку.
Златом увенчана, мудра не по годам.
Жалко, обвенчана наперекор людским слезам.
Жалко, проститься не успела с жизнью иной.
К счастью, план в душе имеет свой.
Месть — это вечное слово и вечное дело.
Была в людском мире принцесса, а теперь в Аду королева.
Ты найдёшь её там, где не вздумаешь и искать.
Город — цель, где родила её мать.
Пробежавшись по строчкам глазами несколько раз, он довольно улыбнулся. Как же приятно, когда растёт смышлённое поколение. Прямо сказка. Теперь можно было расслабиться. Обычно все дороги ведут в Рим. В этом случае, все дороги явно ведут в Поднебесную. Он вышел из комнаты и буквально за поворотом заметил Витовского, пячущегося из библиотеки. — Лизы там нет, — быстро сказал Альф, почти крича. Он был настолько напряжён, что Марку пришлось тряхнуть его за плечо. — Не кричи, монахов перепугаешь, я знаю, что её там нет, — Марк обеспокоенным не выглядел. — Ты поговорил с охотником? — Альф кивнул на это, — хорошо, я догадываюсь, где Лизавета. И да, извини, ты был прав, нам бы не помешала помощь нашего нового знакомого. Довольно резкая смена мнения заставила Альфа взглянуть на профиль папиного друга, но, видимо, пропажа Лизы беспокоила не его одного. — Он ждёт нас у выхода. Вместе сподручнее. — А ты молодец, пытаешься даже в трудной ситуации сохранять оптимизм. Далеко пойдёшь. — Я так до Тибета дошёл, надеюсь, дальше не придётся, — чем больше Марк узнавал юного Витовского, тем больше он ему нравился. Роберта напоминал. У ворот их ждал Сакья. Фигура больше напоминала одинокое дерево посреди поля. Альфреду вдруг стало неловко, в голове жужжали мысли, а он даже не мог толком выудить хотя бы одну. Охотник обернулся. Он тоже не выглядел глубоко переживающим. Лицо его было расслаблено, а собранные в хвост красные волосы слегка развевались на ветру. — Ну так что? — первым вопрос решил задать Витовский. — Куда дальше? — На поезд, — ответил Марк и направился в обратную сторону от монастыря. Его спутники поспешили за ним. — Опять куда-то едем? — всё же Альфред надеялся, что Лиза забрела туда, куда можно дойти и пешком, не прилагая чрезмерных усилий. И когда она только успела? Поездом? — Понимаю, что у тебя есть вопросы, но я объясню всё, когда купим билеты. — Подождите. Но поезда ходят только из Лхасы… Только не это! Его спутники остановились. Сакья непонимающе уставился на Витовского. — В чём дело? Парень чуть не задохнулся от возмущения: — Нам придётся ехать туда на яках. Снова. Марк вздохнул и обратился к охотнику: — Не обращай внимания. Он драматизирует, — повёл уголком губ он. Пришлось Витовскому-младшему проглотить своё возмущение. В конце концов это всё было ради Лизы. Пока они искали рогатую попутку, пока ехали, археолог сам не заметил, как мысленно ушёл в себя. Вот так и бывает. В самые неприятные моменты людям свойственно уходить в мир воспоминаний, даже не прилагая для этого усилий. Чему он так удивляется? Лиза всегда была такой. Яркой, своенравной, сначала говорила, а потом думала. Было в этом своё особое очарование. Частенько ему не приходилось быть активным участником в беседе, потому что Лиза сама брала на себя эту непосильную для Альфреда ношу. О да, она настоящая болтушка. Но всё же иногда лучше сначала думать, а потом говорить. Это случилось сразу после их выпуска. Первый раз в качестве археологов, а не просто студентов они поехали на раскопки. Лиза была в восторге. Бежевый цвет их формы отлично сочетался с её каштановыми волосами. Целый час она крутилась перед зеркалом прежде, чем они наконец-то отправились в путь. Им доверили перевезти недавно найденные на захоронении кости в музей, где те будут радовать любителей истории и случайных туристов. Только вот перевозить пришлось через границу, и это вызвало проблему, которую в студенческие годы они бы даже не смогли себе представить. — Что в коробке? — спросил у Лизы работник таможни. Его слегка нахмуренный лоб говорил о том, что мужчина много всякого повидал, работая здесь. — Кости, — буднично ответила Кирилина, осматривая таможенника. Ни в вопросе, ни в ответе Лиза не видела особых проблем. — Какие? — Некоторые — животных, некоторые — человеческие, — продолжала она с абсолютно железным видом, как будто для большинства нормально пытаться перевезти кости через границу. Глаза таможенника округлились. Не каждый день встретишь миловидную девушку, способную на такое. — Девушка, не могли бы вы пройти со мной? — и тут Лиза поняла, что ляпнула что-то не то. Начальство было в ужасе. А всего лишь нужно было предоставить документ! Альфред не смог сдержать улыбки, вспомнив это. Так и ехал, с закрытыми глазами и улыбаясь. Марк и Сакья обеспокоенно на него поглядывали, но решили не приставать с расспросами, до самой станции сохраняя молчание.***
В Лхасе шёл дождь. Хорошо, что хоть не ливень, а то совсем пришлось бы худо. Возница скинул их за несколько километров до вокзала. До самой станции идти нужно было пешком, земля хлюпала под ногами, Марк пытался разрядить обстановку, постоянно шутя о том, что русские дороги добрались до Тибета. Альф кивал, а Сакья, вероятно, радовался, что никогда не бывал в России. Цинхай-Тибетская железная дорога — самая высокогорная дорога в мире. Она соединяет Лхасу и город Синин — столицу провинции Цинхай. Как сказал Марк, она была открыта в 2006 году, за два года до трагедии с их экспедицией. И мужчине не терпелось узнать, как изменилась дорога за это время. Практически никак, если честно. На самом деле Альфред ожидал что-то вроде российской электрички. И каково же было его удивление, когда приехал поезд, скорее сказочный, чем настоящий. Витовский всегда любил зелёный цвет, поэтому тёмно-зелёные вагоны внушали ему чувство покоя и безопасности. Соседей в вагоне не было, что позволяло спокойно вести диалог об общей назревшей проблеме. — Так куда мы едем? — спросил Альфред после того, как они разместились и начали чувствовать себя более непринуждённо. Ну, по крайней мере он начал, стараясь не обращать внимание на создавшееся напряжение между Сакьей и Марком. Охотник буквально сверлил археолога взглядом, на что Марк отвечал лучезарной улыбкой, но обратив внимание на Альфреда, он полез в свою дорожную сумку и около минуты что-то искал. А после достал листок и прочитал присутствующим стихотворение. — У нас минутка поэзии? — непонимающе уставился на Марка Витовский. Стих казался смутно знакомым. Точнее, не сам стих, а сюжет, поведанный в нём. Неожиданно на помощь археологу пришёл Сакья. — Это стихотворение о принцессе ВэньЧэн, — охотник сделал паузу, посмотрев на Марка, сузил глаза. — Он, — снова пауза. Как будто Сакья не знает, как обратиться к Марку. — Он считает, что она наш следующий Демон. — Верно, — кивнул Марк, проигнорировав поведение бывшего монаха, — я нашёл это у Лизаветы в комнате, вероятно, она догадалась раньше нас и решила проверить. — А кто такая эта принцесса? Точнее, почему именно она? И зачем в Китай ехать? — теперь Сакья хмурым взглядом смотрел на Альфа. — А говорил, что знаешь историю. Принцесса ВэньЧэн вышла замуж за царя Тибетской империи ради того, чтобы остановить войну, но ходили слухи, что их брак не был счастливым, потому что она сделала это не из любви, а из чувства долга. — Понятно, но это всё равно не объясняет, куда мы едем. — А куда, по-твоему, стремится душа, которую против воли привезли на чужбину? — спросил Марк, до этого не мешавший объяснению Сакьи. Ответ на его вопрос был прост. И Альфред озвучил его: — Домой. А за окном уже виднелись величественные горные хребты, покрытые снегом и совсем близко от них находилась бескрайняя как море зелёная долина, на которой паслись дикие лошади.***
Отправляясь в Тибет, Альфред не мог предположить, что им придётся проводить время в китайской провинции. Сейчас города, в который, как было сказано в записях Лизы, она отправилась, уже не существует. «Вновь разруха», — подумал бы Альфред, но, к его удивлению, бывшая столица Поднебесной была привлекательна для туристов. — Нам туда, — кивнул Сакья, когда вдалеке стала виднеться Большая пагода Диких Гусей. — Раньше это была сокровищница. Династия оберегала внутри тысячи рукописей, статуи и реликвии. Видимо, принцесса решила, что она — драгоценное наследие династии, — прокомментировал Сакья, шагая по мокрому асфальту. — Ага. А потом разрушили и отреставрировали, чтобы деньги грести. Как и везде в этом мире! — добавил Марк слегка злобно. И Альфред был с ним согласен, хотя и не хотел бы, чтобы история исчезла навсегда. Их компания выглядела странно для этого места. Правда, Китай настолько привык к туристам, что мало кто успевал поглазеть на них. Вероятно, больше внимания притягивали алые волосы Сакьи, чем Марк и Альф здесь. — Нам в то здание? — Альфред кивнул на пагоду, заранее ощущая неприятное покалывание в конечностях. Ему не хотелось задумываться о том, что Лиза не смогла справиться в одиночку. Это же Кирилина! Она точно найдёт выход из любых ситуаций. — Да, у меня нет сомнений, что поиски стоит начать там, — ответил Сакья. Марк согласно кивнул. Купить билеты на выходе было нельзя — реконструкция. Пришлось хорошенько подумать, как пробраться внутрь здания, три нижних этажа которого были неприступной крепостью. — Подождите здесь, у меня есть идея, — Сакья быстро направился в противоположном от них направлении. Через некоторое время Альфред ощутил лёгкий ветер на своей коже, он заставил мурашки забегать по всему телу. Пока Марк внимательно оглядывал сооружение, из окна четвёртого этажа вниз упала верёвка. Альф нахмурился, сделал несколько шагов назад, чтобы увидеть, что было в прорезанном в камне окне. Сакья поманил его ладонью. — Что? Как ты это сделал? — у Витовского глаза на лоб полезли. Марк Андреевич хмыкнул, обернулся на сына своего друга, а затем уверенно подошёл к верёвке, потянул слегка на себя. — Давай, я подстрахую, — произнёс он, оглядываясь по сторонам, чтобы никто не заметил их проникновения. К счастью, народ не толпился, путь был чист. Альфред терпеть не мог подобные занятия. Он и сейчас не особо верил, что ему хватит сил оторваться от земли на этой верёвке. Подойдя к стене, он взглянул на Сакью и взялся за конец верёвки. Всё оказалось куда легче, потому что его спину подталкивали потоки ветра. Для простого глаза они были незаметны, но Альфред ощущал, что Сакья ему помогает. В помещении было темно, пахло крошёным бетоном и сыростью. Подобное совсем не привлекало. Конечно, это тоже интересное место с исторической ценностью, но пещеры для Альфреда были интереснее. Там было скрыто от глаз то, что ещё никто не мог отыскать, а тут всё напоказ. Марк поднимался дольше, а когда влез в окно, чуть не свалился на колени. Пришлось подождать, чтобы он отдохнул. — Что дальше? — спросил Альфред, намереваясь делать хоть что-то. Каждая минута без Лизы рядом казалась всё ужаснее и ужаснее. Он слишком привык к ней, чтобы вот так подвергать опасности. — Осмотримся. Марк сразу же направился от окна, разглядывая стены. Альф достал из сумки фонарик, направил его на каменные плиты и нахмурился. Внутри китайской постройки было множество рисунков, но они совершенно не были похожи на привычную роспись. Яркие пятна, мазки, словно кто-то взял детскую гуашь для творчества и вымазал здесь всё. — Очень странное место, — пробормотал Витовский, а после заметил, что Сакья стоит у небольшого стола, на котором лежало три свитка. — Это то, что осталось от драгоценностей, которые хранили здесь? — Не думаю, — охотник взял свиток, стянул с него печать и раскрыл. Альфред подошёл ближе и посветил фонариком. — Первое дело — начало опасное, Комната слева — преграда прекрасная. Ступить туда можешь только один, О, благоверный мой господин. — Вот и частушки подоспели, — прыснул рядом Марк Андреевич, развернув второй свиток: Справа есть дверь, ты её отвори, После подумай о том, что внутри. Сделаешь шаг, но только один, В одиночестве сила твоя, господин. Альфред потянулся к третьему свитку и вздохнул: — В комнате третьей тебя ждёт награда, То, что хотел ты — земная услада. Храбростью, силой наполнен твой дух. Не может в ней быть людей больше двух. — Не нравится мне это, — Альф перевернул свиток в своих руках, чтобы повнимательнее его изучить, но внизу виднелась лишь печать китайской династии. — Принцесса любила загадки, да, Сакья? — улыбнулся Марк. — Тогда нам нужно разделиться. Если что, придём на подмогу. Но, надеюсь, всё будет проще, чем древние китайские ловушки с отрезанием голов. — Что? Нет, вы с ума сошли? Нельзя разделяться, — запротестовал Альф. — Это глупо, тем более в месте, где мы не были никогда раньше. Мало ли тут действительно опасно? — Марк прав, — сухо ответил Сакья, сворачивая пергамент. — Если поручения принцессы такие, то мы не можем ослушаться. — Супер! Просто класс! — Альф фыркнул, поправил рюкзак на плечах. — Я бы пошёл всё же не в первую комнату, а в третью. Думаю, вы справитесь с тем, что предстоит раньше. После слов Сакья быстро направился из центра в сторону коридора. Альфред дёрнулся, внутреннее желание схватить мужчину за плечо и остановить силилось с каждым его шагом. Марк же также спокойной походкой пошёл направо. Альф выдохнул, ещё раз оглядел стены, забрал третий свиток и пошёл в нужному выходу из комнаты. Стоило ему сделать шаг в новое помещение, яркий свет ослепил его. Проморгавшись, он увидел, что находится в большом зале с янтарными стенами. По центру зала стоял громадный трон, таких даже на картинках Альф не видел. Он сделал пару шагов, и они отозвались громким эхом. Ещё через несколько движений он услышал кашель. Женщина в годах медленно вошла в зал и улыбнулась ему. — Добро пожаловать во дворец принцессы ВэньЧэн, милый друг. Ты здесь, чтобы отгадать загадку? Так подойди ближе, — сказала она, остановившись у круглого низкого стола, накрытого изумрудной скатертью. — А… кто Вы? — Альфред подходил медленно, не то, чтобы он мог спокойно довериться незнакомой женщине в его, похоже, воображении. — Неважно. Неважно даже, кто ТЫ. Здесь всё подчиняется духу принцессы, но для того, чтобы узнать ответы на вопросы в твоей голове, необходимо отгадать маленькую загадку! — Ладно, это полбеды. Давайте. Только пообещайте, что скажете, где находится моя подруга. — Все-все-все вопросы, дружок! Только после задания. Итак, слушай же внимательно. Перед тобой золочёный стол, а на столе алый поднос. На том подносе лежит шелковая нить лучшей швеи при династии Тан. Как можно продеть эту нить сквозь малую жемчужину, что находится в пасти тигра, высеченного в троне принцессы? Альфред нахмурился, а затем кашлянул. — Это даже не загадка. Этой нити лет столько же, сколько этому зданию. — И оно стоит, — ответила женщина. — А жемчужина? В ней хоть отверстие есть? — Изучай, дорогой друг. Время пошло. Альф хмыкнул. Он решил для начала направиться к трону. Если в жемчужине нет дырки, то есть ли смысл пробовать? Когда Витовский обернулся, он не увидел женщину, объясняющую ему цель загадки. Он был один во всём помещении, из-за этого стало совсем не по себе. — Эй? И сколько у меня времени? — позвал он, но никто не ответил. Трон выглядел массивным, но вот детали… В общем, жемчужина эта была в два раза меньше обыкновенной бисерины. Альфред вернулся к столу, потрогал нитку, чтобы убедиться, что она в его руках не развалится, а затем отнёс её к трону. Первая, пятая и сорок восьмая попытки не увенчались успехом. Отверстие было, но нитка просто не хотела через него проходить. Застревала, гнулась. Спустя некоторое время Робертович решил покинуть помещение. Никто не сомневался, что дверь ему просто не поддастся. — И что, вы хотите, чтобы я на этой нитке повесился? — разъяренно закричал он. Снова тишина. После ещё нескольких попыток Альф начал придумывать новые ходы: совал нить под углом, мочил водой из графина, стоящего на столе. Там, к слову, ещё несколько ёмкостей стояли: с соусом острым, с молоком, с мёдом. Молоко Альф отпил, а вот, что с остальным делать — реально загадка. Может, если окунуть нитку в каждую ёмкость по очереди, то случится волшебство? Хотелось так думать, но вот портить один конец нити, оставляя себе всего лишь 50% счастливой вероятности — глупо. Альфред уселся на пол рядом с троном, задумчиво болтая мысками кроссовок. Внезапно он заметил, как из-под половицы драгоценного пола выползает линия маленьких муравьёв, будто бы здесь они самые главные, а покои построены в их честь. — Так, товарищи, а вы к мёду как относитесь? Знаете, гениальные люди всегда были не от мира сего. Поэтому их частенько хотели сжечь на костре или усадить в лечебницу. Почему же так? Всё просто. Отталкиваясь от неизбежного и безвыходного положения, остаётся лишь надеяться на что-то действительно неочевидное. Поймать муравья — полбеды. Привязать нить к нему! Когда очки уже заменить бы стоило полгода назад на новые! Но Альфред сделал это. Он смазал дырочку в жемчужине мёдом, а затем просто отпустил насекомое. И сработало. Муравей гордой походкой направился к лакомому мёду. Он был медлительным, но Альф уже не следил за временем — главное было добиться цели. Когда муравей прополз сквозь жемчужину, протащив вслед за собой нить, распахнулись большие двери. Загадка разгадана.***
Открыв глаза, Марк понял, что очутился посреди поля. Высокая трава легко колыхалась на ветру. Мужчина глубоко вдохнул. Кажется, это был первый раз за это время, когда он осознал, что может свободно дышать. Мужчина поднял лицо к небу. Голубое. Ни единого облачка. Внезапно перед ним появился старик в традиционной китайской одежде. Густые седые усы не могли скрыть его хитрую улыбку. Он стоял возле деревянного забора, за которым медленно вырос из-под земли маленький домик, а также целое хозяйство. Похоже, это был не Тибет. Марк улыбнулся ему в ответ. — Приветствую, путник, — старик низко поклонился, может даже слишком низко, чем того требовалось, — раз вы здесь, значит готовы разгадать мою загадку. В ответ на его слова Марк кивнул. За спиной старика появилось целое стадо лошадей совершенно одинакового светло-коричневого цвета. — Всё предельно легко, но и одновременно вам придётся поломать голову. За моей спиной вы видите сто прекрасных лошадей и столько же маленьких жеребят. Ваша задача состоит в том, чтобы соединить малышей с их матерями. Желаю удачи, — после этого старик буквально растворился в воздухе, но его присутствие было ощутимо. Марк посмотрел на благородных животных. Задача не из лёгких — с ними не поговоришь, пугать жеребят тоже нет особого смысла. Нужно действовать логически. Мужчина снова закрыл глаза, а когда открыл перед ним стоял большой загон. Его размер позволял загнать туда огромное количество лошадей. Хорошо находиться в мире испытаний, можно представить практически любую вещь. Как и то, что жеребята сами оказались в загоне как по волшебству. Бережно прикрыв дверцу, Марк огляделся на взрослых лошадей. Они спокойно пощипывали траву. Вот и археолог решил, что самое время перекусить, и пошёл ловить рыбу к ближайшей речке. Конечно же, отличное воображение позволило представить ещё и удочку. Что только не успел сделать Марк Андреевич за сутки: и рыбу поймал, приготовил, даже вздремнул. И всё это происходило, пока один день не сменил другой, и солнце не начало щекотать мужчине нос, веля просыпаться. Марк потянулся, и наконец-то, вспомнил, где находится, и что ему следовало сделать. Археолог подошёл к загону с жеребятами и закрыл глаза. Открыв их, он усмехнулся. Загон исчез, как и планировалось. А жеребята со всех ног подбежали каждый к своей маме, чтобы утолить свой голод молоком. — А Вы молодец, — прозвучало за спиной у археолога. Он обернулся. Перед ним стоял всё тот же старик в традиционной китайской одежде и одобряюще улыбался. — Это было простое испытание, — ответил Марк, — даже ничего делать не пришлось. Мать Природа сделала всё за меня. Старик лишь продолжал улыбаться, пока яркий свет не ослепил археолога, тот закрыл лицо руками, чтобы его не ослепило. Открыв глаза, он понял, что больше не на зелёном лугу. Марк оказался на мощёной серым камнем, дворцовой площади. Она не была огромной, но и маленькой её назвать было можно с великим трудом. От площади вверх поднималась трёхъярусная терраса из белого мрамора. А на вершине этой террасы виднелось традиционное китайское здание в красно-золотых оттенках. Марк мысленно предположил, что это личный дворец принцессы ВэньЧэн, подойдя ближе он увидел на крыше скульптуру извивающегося дракона, а под ним табличку, на которой написано на традиционном китайском: «Правосудие и Честь». Мужчина осмотрелся в поисках своих спутников. Чуть вдалеке от дворца стоял Альфред и махал ему рукой.***
Лиза знала, что отправляться в одиночку к Демону не просто глупо, но и очень опасно, однако всё равно чувствовала, что сможет договориться. Легенду о принцессе ВэньЧен она знала ещё со времён учёбы в университете, но только в Тибете Лиза осознала, что реальность дальше от вымысла, чем говорили. Стих о принцессе попался в очень нужное время, а традиционная легенда о самопожертвовании принцессы во спасение родной страны от войны — расставила все точки над «И». Лиза буквально почувствовала, что это именно то, что нужно. Со старушкой в чайной лавке она не смогла справиться, но вот встреча с Тхэяном вселила в неё уверенность. Уже завтра утром девушка вернётся с осколком, а там, все вместе, они найдут последний и закончат начатое. Вот только на полях книги рядом со стихотворением было написано, что всё это ложь. Слепленная счастливая история о принцессе, почти диснеевская. Откуда же взялся этот учебник? Он всё это время был с ними, более того, это была одна из книг Роберта. Альфред столько раз видел эти заметки, но в Тибетской суете, он так и не вспомнил о них. А ведь отец оставил подсказки у них перед носом. На рассвете Лиза решила, что везти к принцессе трёх мужчин будет очень неосмотрительно. Особенно Сакью. Ведь исходя из заметок Роберта, китайская принцесса не любила тибетцев настолько же сильно, как и обожала свою Родину. Подбросить до столицы археолог попросила того же тибетского извозчика, который возил её, Марка и Альфа в деревню к Генералу-Солнце. Ну, а от столицы Лиза поехала на поезде. Даже хорошо, что она решилась на это, ведь побывать в Тибете и не прокатиться по самой высокогорной железной дороге в мире — было бы практически преступлением. Найти ВэньЧэн не составило особого труда. Принцесса сама её встретила на дворцовой площади и жестом показала следовать за ней внутрь. Пагода была её родным домом. И она явно ожидала гостей. Внутри всё помещение было окрашено в красно-золотых тонах. И, конечно, все надписи на стенах и гобеленах были на традиционном китайском. Ни слова по-тибетски. В середине комнаты стоял чабань* — так называемый, небольшой столик для чайной церемонии, а на нём стояли исинь*, чахай*, чахэ*, гайвань*, и чацзуй*. Лиза знала о составляющих чайной церемонии. Ещё со школы она поняла, что Китай довольно интересная страна со своими потрясающими традициями. Принцесса разместилась возле специального столика для церемонии. Алые ткани, расписанные золотыми цветами, лежали на полу, словно она сидела в живой кувшинке, уносимой водами реки. Фарфоровая шея ровно держала голову, но чёрные волосы не были убраны в причёску — они рассыпались по плечам, тонкими змеями обрамляя, будто рамка, законченный вариант произведения искусства. — Чайная церемония состоит из девяти этапов, — неожиданно заговорила принцесса, садясь около столика и показывая Лизе жестом, чтобы та села напротив. Лиза знала, что чайную церемонию в Тибет привезла именно принцесса ВэньЧэн. — Сначала идёт подготовительный этап. Важно иметь подходящую атмосферу, чтобы ничто не помешало нам насладиться прекрасным напитком. Лиза кивнула. — Первый этап: «Вэнь ху тан бей», — она сделала паузу, прямо взглянув в глаза Кирилиной, а потом продолжила, — прогрев исиня, — принцесса взяла в руки небольшой глиняный чайничек и заполнила его кипятком, — что же привело ко мне столько прелестное дитя? — спросила она, не глядя на Лизу. — Понимаете, — начала Кирилина, наблюдая как принцесса сливает воду из чайника, — у вас есть то, что нужно мне и моим друзьям, — ВэньЧэн фыркнула. — Второй этап: «Жань шань цзя мин» — или оценивание чая, девушка взяла деревянную ложку, зачерпнула немного чайных листьев и положила их в чахэ, после она взяла эту небольшую чайную коробочку и передала в руки Лизе, та приняла её и осторожно вдохнула глубокий аромат чайных листьев. — Ты не первая, кто пытается забрать у меня осколок, несколько лет назад ко мне уже приходила пара, состоящая из мужчин, — Лиза мысленно предположила, что это могли быть Марк и Роберт, а, может, кто-то ещё, — и настойчиво просили передать им осколок. Люди всегда хотят то, с чем справиться не могут, — Кирилина аккуратно, чтобы не просыпать, отдала чахэ обратно. — Третий этап: «Ву лон ру лонг» — добавление чайных листьев в прогретый исинь, — после того, как демон забрала у Лизы чайную коробочку, она добавила листья в чайничек, — бремя хранителя тяжело, и я хотела бы избавиться от него, если бы появился надёжный человек. В жизни у меня не было выбора, что делать, кого любить, даже место жительства я не смогла для себя выбрать. И после смерти мне нет покоя. И не будет во веки. — Я могла бы помочь, я сохраню осколок, — осторожно сказала Лиза. — Четвёртый этап: «Суан ху гао чонг» — промывание высокой струёй, — принцесса заполнила сосуд кипятком практически до краёв, — я знаю, откуда ты пришла, девочка. Из Тибета, я не могу доверять той, кто дружит с теми, кто лишил меня дома. Лиза подумала про Сакью, хотя он даже не был ей другом. — Я не позволю осколку попасть в руки к тибетцам. Принцесса усмехнулась. — Пятый этап: «Чун фэн фу миан» — очищение поверхности. Кирилина взяла в руки фарфоровую ложку. — Можно? — ВэньЧэн кивнула, а Лиза открыла крышку чайничка и начала убирать чайные листочки, которые всплыли на поверхность. Закончив, она закрыла чайник крышкой, и принцесса слила чай. Лиза удивлённо округлила глаза, на что Демон ответил: — Мы не пьём первый чай, а омываем им чашки, — после объяснения она наклонилась и глубоко набрала воздух в лёгкие, а затем выдохнула в чайник, — теперь твоя очередь. Археолог неуверенно повторила за ней. — Вы должны понять, это очень важно для моего друга, если он не найдёт осколок и не соберёт Зеркало Кармы полностью… Это его последняя надежда вернуться домой! — решила надавить Лиза, и что-то промелькнуло в глазах принцессы при этих словах. — Шестой этап: «Зай чжу цин куан» — заваривание чая, — китаянка снова заполнила чайник до краёв, но как заметила Лиза, делала она это уже низкой струёй. — Это же честная сделка — вы освобождаетесь от своего бремени, а я помогаю моему другу (не тибетцу, кстати) освободиться от своего. — Сама догадаешься, что нужно сделать дальше? Лиза задумалась. — Повторно очистить поверхность? Принцесса утвердительно кивнула. Кажется, скоро Кирилина сама сможет давать мастер-классы. — «Гуа мом лин гай». Или как ты уже сказала, повторное очищение поверхности, — на это Кирилина по-детски искренне улыбнулась, как будто ответила на какой-то очень серьёзный вопрос на уроке в школе. Взяв в руки ту же фарфоровую ложку, она повторила ритуал, убрав всплывшие чайные листья. — Я просто хочу прожить свою жизнь так, как желает того моя душа, — лёд, казалось, начал трескаться. Принцесса начала свой рассказ. — Вернуть то, что украл у меня мой муж и его народ, — она налила чай в гайвань и протянула Лизе, — став Демоном, я обрела второй шанс, но Адом может стать всё, что угодно, если будет длиться вечно, так что возможно, что у твоей сделки есть смысл для меня. Кирилина аккуратно сделала глоток ароматного напитка, боясь спугнуть принцессу. Такого вкусного чая, она в жизни не пила, даже в лавочке у Ханды. Вспомнив это, Лиза про себя усмехнулась. У неё уже входит в привычку распивать чаи с Демонами. Допив чай из чашки, Лиза томительно ожидала, что скажет принцесса. Примет ли её сделку? Вот так просто. Разве не может повезти простой русской девчонке, которая в четыре утра решила смотаться из Тибета в Китай за осколком Зеркала Кармы? — Остался последний этап, — ВэньЧэн переложила заваренные листья снова в чахэ, как и в начале церемонии и передала Лизе. Археолог вопросительно посмотрела на неё. — Теперь мы должны сказать спасибо благородному напитку за отдых души. Лиза хотела сказать слова благодарности, но вдруг заметила, что миловидное лицо Демона помрачнело. Она вскочила на ноги, похожая на раненого зверя. — А ведь ты говорила, что осколок не попадёт в руки к тибетцам, а сама привела за собой одного из них, — принцесса хищно улыбнулась, наклонив голову, и у Кирилиной от этой улыбки пошли по спине мурашки. — Ну что же, раз так, то нужно хорошенько поприветствовать гостей, — после этих слов она растворилась в воздухе, будто её здесь и не было. Лиза поднялась, оглядываясь по сторонам. В ушах раздавался странный шум, а через мгновение пол под её ногами начал трескаться. Она поняла, что ещё мгновение, и она провалится вниз. Рванув вперёд, Кирилина вцепилась в одну из золотых колонн, но было поздно — та тоже ушла под землю. С сильным хлопком Лиза рухнула на серую брусчатку. Её руки и ноги были скованы в кандалы. Она нарушила желание принцессы. Точнее, не она, а кто-то, кто последовал за ней. Покрутив головой в разные стороны, Лиза заметила Марка, стоящего немного поодаль от неё. К нему быстро шёл Альфред. Девушка попробовала крикнуть им, но её голос будто бы глушила стена. И тогда она увидела, что на центре площади стояла принцесса. Она была ещё ярче и прекраснее, чем при первой встрече. А на неё, не отрывая глаз, смотрел их охотник на Демонов. Встретились два изгнанных сердца. — По твоему лицу я вижу, что ты не глуп, но всё же пришёл ко мне. Тревожить мою душу нет смысла. Вы подослали девчонку, чтобы смилостивить меня, но не вы, не она… никто не сможет понять меня! — принцесса говорила громко, но не жестикулировала. — Убирайтесь прочь из моего дома. — Осталась последняя загадка. Был уговор, — отстранённо сказал Сакья. — Уговор? Вы — мужчины, только и знаете, что тыкать своими уговорами. Однако есть у меня одна загадка. Уверен, что хочешь попробовать? В моей власти превратить вас в прах одним щелчком пальцев. Сакья кивнул. Он обернулся, бросив взгляд на Альфреда с Марком, а затем на скованную в цепях Лизу.— Что ярче молнии и страшнее грома, но живое?
Голос принцессы раздавался со всех уголков площади. Она оказалась на высокой мраморной лестнице. На небе стали сгущаться тучи. Сакья хмыкнул. Его ни капли не озадачила эта загадка, потому что каждому тибетцу это было известно. — Вы могли придумать всё, что угодно, но решили лишь утвердить своё самомнение за счёт загадки. — Да как ты смеешь! Говори ответ, или не выйти вам живыми отсюда! Где-то далеко в серых облаках над горами сверкнула молния. Сакья ощутил мелкие капли на своих ладонях. Он выдохнул и кивнул: — Дракон. — Что-о? — возмутилась принцесса. — В Тибете существует поверье, что гром и молния созданы большим существом, вызывающим непогоду, стоит только разозлить его. Именно он внушал страх тибетцам, а не природные катаклизмы. Принцесса не поверила. Она стала оглядываться по сторонам, а затем вдруг присела на ступени. Что-то страшное показалось на её лице. С неба полил дождь. А затем с мощным грохотом в небо взвилось что-то искрящееся. От принцессы ни осталось и следа. В этот момент Сакья впервые дёрнулся. Он принял боевую стойку и схватился за клинок на поясе, но было поздно — прямо на него своими ядовито-жёлтыми глазами смотрела огромная белая голова дракона. Явно не ожидавший такого, он замер. Зверь вытянулся во весь рост, открыл пасть, повернул голову в сторону Лизы и был готов рвануть к ней, явно выбрав первой жертвой, как внезапно в его веки вонзилось что-то острое. А потом ещё раз. И ещё. — Едрёна вошь, — произнёс Марк, и только в этот момент Альф понял, что всё взаправду. Огромного дракона клевал чёрный ворон. Он подлетал с разных сторон, отвлекая внимание принцессы, и безбоязненно щёлкал клювом большую драконью голову. В какой-то момент существу это надоело. Дракон взмыл в воздух, цепляя потоком ветра птицу вместе с собой. — Нужно что-то делать! — закричал Альф, не понимая, способен ли он хоть на что-то в такой ситуации. Они не видели ничего. Дождь лил стеной, ярко-серебристое тело дракона не показывалось долгое время, но после раздался оглушительный, даже не гром, а взрыв. Брусчатка начала подскакивать. Вниз с огромной скоростью летело тело дракона. Оно рухнуло, и невидимые стены вокруг разрушились. Альф побежал к Лизе. С её рук исчезли кандалы. Она крепко обняла Витовского, цепляясь пальцами за его плечи. — Я не могу поверить. — Будет, что рассказать на кафедре, — усмехнулся Альф, а после посмотрел в глаза Лизы. — Он не человек, — сказала она негромко. — Мне кажется, что и мы с тобой уже не люди. Нужно… нужно идти! — Альф поднялся, оглядываясь. Дракон начал медленно таять под каплями дождя, а когда его тело исчезло, небо просветлело. На разрушенной брусчатке перед дворцом лежал осколок Зеркала. Марк подошёл к нему и сунул в сумку, кивая Альфреду. — Сакья! — позвал Витовский, пытаясь разглядеть в небе хоть что-то. Не хотелось думать, что их знакомый отдал жизнь ради того, чтобы они выбрались отсюда. За углом мраморной лестницы раздался свист. Альф побежал. Он подошёл к мужчине, лежащему на земле, аккуратно усаживаясь рядом с ним. Ткани одежды были разорваны, руки и лицо Сакьи кровоточили. Он смотрел в небо. — Тебе нужна помощь. Нам нужно найти кого-то, кто сможет помочь, — пробормотал Альф, поправляя на теле мужчины обрывки его наряда. — Она заслуживала большего, — прошептал Сакья. — Она не хотела вершить историю, но стала её частью. Лиза подошла к ним, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от нахлынувших чувств. Вид раненого Сакьи нагнал на неё ужаса, а вина, царапающая изнутри, делала всё только хуже. Восстановление займёт время.