***
Они обыскали практически всё, монахи были мертвы, но что-то тянуло Лизу проверить учебные классы. Она так быстро бежала, что не слышала ничего, кроме стука своего сердца. Столько загубленных жизней, кто такое мог сотворить? Человек вряд ли на такое способен, а если и так, то явно непростой человек. Обойдя несколько комнат храма, Лиза остановилась возле кабинета, где совсем недавно общалась с детьми. Дверь скрипнула, девушка аккуратно вошла в класс. С первого взгляда она ничего не заметила и хотела уже уйти, чтобы продолжить поиски в другом месте, но вдруг заметила копошение под партами. — Эй? — позвала Лиза. Никто не ответил, но еле слышный шёпот в углу подсказал ей, что она прибежала, куда нужно. Из-под парт стали показываться макушки ребят. Они сидели, сжимаясь от страха, сидели близко-близко друг к другу и дрожали. — Как я рада, что вы целы! — вскрикнула Кирилина, подбегая к ним и обнимая каждого. Дети жались к ней, пытались рассказать что-то на тибетском, но она плохо понимала. Пришлось пообещать им, что все кошмары скоро кончатся и она вернётся, лишь придётся им ещё немного подождать здесь. — Ли-за, ты… по-шла… сра-жать-ся?.. — задал вопрос один из мальчишек. Кирилина поднялась на ноги и удивлённо уставилась на него, сжимая свою ладонь в ладони. Она хмыкнула, а затем уверенно кивнула и улыбнулась. Даже если всё ужасно, должна быть вера. Без веры трудно решиться сделать простой шаг, не то, что победить Демона. Сложились кусочки пазла: монахи, блуждающие ночью с тарелками, стерегущие её у библиотеки. Они явно знали, что неподалёку от монастыря живёт ужасное существо, способное убить их, не раздумывая. Не хотелось верить в то, что они упустили возможность спасти всех, но ещё больше Лиза боялась нарушить данное обещание детям. Если они смогли спастись, девушка должна во что бы то ни стало вернуть свет в их жизнь. Пока не произошло что-то ещё, Елизавета поспешила найти археолога и охотника. Те оказались неподалёку в коридоре. Лицо Альфреда уже даже надежду не выражало, казалось, он сдался. — Я хочу подышать воздухом, — произнёс он, огорчённо взглянув на Лизу. Та кивнула, а когда они направились к выходу, сообщила о том, что нашла детей. — Это очень хорошая новость, — подтвердил её мнение Сакья. — Воспитанники не дадут монастырю исчезнуть. Жаль только традиции никто менять не станет, — он пожал плечами, а затем ступил в дневной свет. Небо было затянуто тучами. Альф подумал, что Тибет слишком хорошо чувствует происходящее вокруг: в праздник палящее солнце, теперь же полное ощущение трагедии. Альфред сел на ступеньки, Сакья и Лиза остались стоять рядом. Никто не мог проронить ни слова. Подул холодный ветер, а затем начал моросить дождь. Витовский поднял лицо к небу, сложил ладони на коленях и глубоко вздохнул. По приезде сюда он сомневался в правильности своего решения, принятого ещё тогда, в одиннадцать лет. Сейчас он был готов пойти собирать вещи, чтобы уйти, уехать, сбежать, пока не суждено оказаться перед кем-то, кто способен на такое бесправное убийство. Спустя время Витовский поднялся, собираясь зайти внутрь или хотя бы под крышу, но вдруг заметил, что подруга кивает ему, а затем указывает за его спину. Мысли материальны настолько? Чёрт их возьми. Альф медленно обернулся, собираясь бежать и прятаться, но ничего пугающего не увидел. Точнее, он даже не сразу понял, на что указала Лиза. Сквозь пелену дождя проступила тёмная, худощавая фигура. — Прошу, помогите, — дождь начал лить так сильно, что просьба чуть не осталась не услышанной. Альфред внимательно всмотрелся в пелену дождя. На ступенях перед ними появилась девочка, небольшой рост и куча одежд, в которые она была закутана, с трудом позволяли определить возраст ребёнка. Мокрые чёрные волосы прилипли к лицу, а ветер буквально сбивал её с ног. Не произнося ни слова, Лиза схватила девочку за руку и завела в здание монастыря. Мужчины последовали за ней. — Быстрее, несите полотенца, — скомандовала Кирилина. Похоже у неё появился пунктик на заботу о детях, но Альф тут же подчинился, не хотелось бы оплакивать ещё одно тело. Сакья остался стоять на месте. Он внимательно разглядывал девочку, будто видел детей впервые. — Сакья? — позвала девушка, но он не отозвался. Альфред прибежал обратно, заметил, что Кирилина наблюдает за охотником, но решил не присоединяться к игре в гляделки. Он стащил верхнюю одежду с девочки, а также традиционные украшения, а затем начал вытирать её полотенцами. Додумался ещё взять что-то из вещей Лизы, правда велики они будут, зато не мокрые. — Лиз, ты чего? — спросил он, сама же велела принести полотенца. — Да, так, ничего, — ответила археолог и взяла полотенце из рук друга. На душе у неё было тревожно. Пристальный взгляд охотника и его бездействие не предвещали ничего хорошего. Они знакомы не так давно, но Лиза знала, что если Сакья так смотрит, быть беде. Хотя, куда хуже? Беда уже случилась. — Как тебя зовут? Где твои родители? — посыпались вопросы от Лизы. Она как будто вышла из транса через время. Девочка выглядела испуганно. Только сейчас Лиза заметила, что ноги ребёнка были босые. Неизвестно, откуда она пришла и сколько шла до этого. Но вряд ли это далось ей легко. — Вам… нужно… пойти… со мной, — сказала девочка, еле сдерживая слёзы. Пальчиками она сжимала край футболки, в которую её одела Лиза, а затем куталась в кофту, чтобы хоть немного согреться. — Сомневаюсь, что мы сможем тебе помочь, — раздался суровый голос Сакьи, как гром среди ясного неба. Лиза раскрыла рот и повернула на него голову. Только она хотела что-то сказать, как Альф опередил её: — Что? Что ты имеешь в виду? — спросил Витовский, уставившись на охотника. Сакья был похож на горделивую хищную птицу, его настрой с такой силой окутывал всех, кто находился рядом, что археологи просто растерялись. Все ждали, что же скажет тибетец, но он молчал, лишь смотрел Альфреду в глаза, словно хотел, чтобы тот сам что-то понял, без его объяснений, но мысли Альфреда слипались. Он решил слушать себя, заведомо зная, что Лиза точно пожелает помочь девочке. — Куда нам идти? — спросил Витовский, обращаясь к ребёнку. На его вопрос та начала быстро говорить на тибетском. Почти ничего из её слов не было понятно, но несколько раз отчётливо Альф услышал: «Гора, беда, помогите». — Думаю, я знаю, куда она нас зовёт, — вздохнул Витовский, — кажется, все дороги ведут туда. — Похоже ты стал философом, Альф, Тибет на тебя влияет очень по-буддистски. — Никто не говорит «по-буддистки», Лиз. — Я говорю. И вообще, идём, только дождёмся, когда сильный дождь закончится. — Я бы не советовал, — раздался голос Сакьи. Все, включая девочку, на него обернулись. — Нам нужно остаться здесь. То, что произошло в монастыре, связано с пещерой. Идти туда — идти на верную смерть. — Мы ничем уже не поможем монахам, зато можем помочь ей, — Лиза кивнула на девочку, которая легко пошатывалась, перебирая в ладонях собачку от молнии на кофте.***
Чем ближе они подходили к горе, тем хуже себя чувствовал Альфред. Ноги соскальзывали по мокрой грязи после дождя. Несколько раз он был готов рухнуть, но ветер спокойно толкал его в нужном направлении. Сакья шёл последним, он всё ещё напоминал грозовую тучу, но больше не протестовал, словно смирился с тем, что Альфреда невозможно убедить простыми словами. Лизу тем более. — Может, остановимся и передохнём? — спросил охотник, заводя руки за спину и изучающе наблюдая за тем, как Витовского покидают силы. — Нет, пожалуйста. Нельзя останавливаться! — запротестовала девочка. Она взяла Лизу за руку и потянула вперёд, словно знала, что из них троих именно Кирилина не сможет устоять перед желанием помочь ей как можно быстрее. Что-то внутри тревожно било под дых. Альфред остановился у самого входа в пещеру. Он замер, чем привлёк к себе внимание спутников. — Нет. С меня хватит этой пещеры. Вы правда думаете, что эта девочка… Сакья серьёзно посмотрел на археолога и приложил палец к губам. — А ты куда собрался? Тем более один, — поинтересовалась Лиза. Перед ней зарождался нелёгкий выбор: бросить Альфа явно означало предать дружбу, но не исполнить обещание, данное ребёнку — совсем точно предать себя. — Никуда. Останусь здесь. И на самом деле это пора прекращать! — на последнем слове он эмоционально вскинул руки вверх, — Чем меньше действий, тем меньше жертв. После этого археолог развернулся и направился к спуску с горы. Лиза собиралась побежать за ним и вернуть, потому что друг был явно не в себе, но её остановил Сакья. — Оставь его, он просто в шоке, нужно время, чтобы прийти в себя. И вот тут что-то надломилось. Разве не вместе они собирались пройти этот путь и разобраться со всем, что им подбросит Тибет? Кирилина некоторое время смотрела вслед уходящему археологу, а затем посильнее сжала маленькую ладонь девочки и пошла вперёд. Всё равно пещеру уже полностью исследовали, и найти там что-то новое практически невозможно. Практически. Конечно, девушке было морально трудно идти в пещеру без Альфреда, но ещё хуже стало бы, если она не предприняла бы попытку, чтобы помочь этой маленькой девочке. Сакья медленно следовал за ними. Он явно выглядел напряжённым и не смотрел ни в сторону Лизы, ни в сторону ребёнка. Но таков охотник был по своей натуре. Молчалив и надёжен. Кирилина даже не задумалась, почему он позволил оставить Альфа на улице, так как девочка продолжала мелко дрожать, и Лизу это беспокоило сильнее. Они шли не так долго, обогнули центральную пещеру, войдя в одну из «ветвей», которые были вдоль и поперёк изучены ими же. Казалось, всё было нормально, но спустя время Лиза перестала слышать какие-либо шаги. Это не было. Кирилина остановился, обернулась и поняла, что Сакьи с ними нет. Охотник исчез, и она осталась наедине с девочкой. Пещера не манила к себе Лизу, скорее, наоборот, отталкивала. Сколько бы раз Кирилина сюда не ходила, каждый она ощущала мороз по коже. Веяло от этого места чем-то злым. Хотя бы прошлым, ведь именно здесь погибла экспедиция археологов, и именно здесь они с Альфом нашли выжившего чудесным образом Марка. Серые каменные стены не внушали ничего, кроме тревоги. Казалось, что они могли рассказать столько разных мифических секретов, что ни одна передача с РЕН ТВ не сможет вместить их в один выпуск. Лиза перевела взгляд на свою маленькую спутницу. Она была укутана в несколько слоёв одежды и уже не тряслась от холода. Стояла молча и ждала, когда Лиза начнёт вновь идти. Как кукла. — Так что случилось? — обратилась Лиза к ребёнку. Девочка мотнула головой и повернула голову к Кирилиной, а затем недоброжелательно улыбнулась. Большинство негативных эмоций появляются у людей лишь во взрослом возрасте, дети о них просто не ведают. Тут же казалось, будто девочка познала всю тяжёлую жизнь. — А что случилось у тебя? — вдруг спросила она, испепеляя взглядом Лизу. Та в шоке отдёрнула руку, оглядываясь по сторонам в надежде, что Сакья поспешит. — Что ты имеешь в виду? — спросила Лиза. Девочка продолжала внимательно смотреть, словно сканируя археолога. — Человек, которому самому нужна помощь, вряд ли сможет помочь другому. Может, не зря Альфред не пошёл с ними? Может, Лиза ошиблась в своих порывах помочь? — Твоя сумка, — девочка указала рукой на коричневую сумку, которую Лиза всегда таскала с собой на всякий случай, — Что за книга? Это же русско-тибетский словарь. Я права? — Откуда ты узнала? — Ты уже сама знаешь, что он тебе не нужен. У тебя свой путь. Даже, если страшно, ты должна пройти его, потому что, если не осмелишься, ты просто растворишься. Речь ребёнка всё больше и больше казалась неестественной. Лиза сначала подумала о словаре, но затем поняла, что речь шла не о нём. — Не понимаю, что ты имеешь в виду, — солгала Лиза. — Подумай сама, кому из нас двоих помощь нужна больше, — девочка указала рукой на Кирилину, — просто взгляни на себя. Ты красивая, в университете была самой умной. А что насчёт него? Мальчик, зациклившийся на потерянном отце. Ты никогда не задумывалась, почему одногруппники тебя сторонились? Они просто не хотели связываться с ним. Он тянет тебя на дно. И скоро выбраться у тебя не хватит сил. Лиза продолжала смотреть на девочку, не моргая. Тело словно сковало от плохого предчувствия, но что она могла сейчас сделать, оставшись с ней наедине? Неважно откуда тибетка всё это узнала, но озвученные мысли принадлежали и ей в какой-то степени. Нет, она не думала, что Альфред неудачник, просто иногда, в моменты обиды, Лизе приходила в голову мысль, что она достойна большего, но это точно не означало, что Альф ей не важен. Он её лучший друг, которого она любит всем сердцем. И дружбу с ним она выбрала сама, и ни капли не сомневалась, что они будут вместе всю жизнь. Заметив изменившееся выражение лица Лизы, девочка сделала шаг от неё, а затем растворилась в сумерках пещеры. Археолог шумно выдохнула и поправила сумку. Куда теперь?***
Фигура Чогьяла так сильно сливалась с всеобщим фоном, что Сакье пришлось пробежаться по каждой точке у низких каменных плит. Лишь когда Мастер сделал несколько шагов по направлению к нему, юноша кивнул и уверенно стал приближаться. Сегодня — зачётный день, если так его можно назвать. Сакья должен показать всё то, чему научился другим охотникам и, конечно же, Мастеру. Правда, тот не описал, как именно будет проходить та самая сдача «зачёта». Не сказать, что Сакья сильно преуспел в плане владения магией. Чогьял называл это «ощущением природы». Лишь в редкие моменты, когда Сакья забывался и отпускал все мысли, которые постоянно мучили его, он мог почувствовать, как сквозь пальцы проходит тёплый ветер. Но когда он открывал глаза, то сразу же всё исчезало. Казалось, он должен сделать что-то невозможное, чтобы достичь нужной концентрации. Чогьял его не торопил, просто показывал и заставлял верить. Первые удачные попытки действительно помогли в этом, но Сакья прекрасно понимал, что не был готов к тому, чтобы доказать всем, на что он способен. Не хотелось оказаться вновь в лесу, где теперь его мог встретить не Боджинг, а настоящие звери, которые и не подумают оставить ему жизнь. — Пройдёмся, — поманил его старец, отходя от одной из построек, чтобы направиться в открытое поле. — Разве сегодня не день, когда я должен показать свои силы? — спросил Сакья, не понимая, почему они покидают временное пристанище охотников. — Покажешь. Но для начала я должен рассказать тебе одну сказку. — Сказку? — удивлённо спросил Сакья, затягивая на голове волосы в пучок посильнее. — Ага… Ты ведь сказал, что Демоны — сказочные существа. — Я не говорил! Ну… ладно, но я так не думаю. Просто мы столько месяцев каждый день готовимся к встрече с Демонами, но ни разу я не видел их своими глазами. Иногда мне представляется, что вы просто придумали метафору войны. Готовите учеников, чтобы те сражались. — Это и есть война. Война глубокая и посмертная. Не каждый сможет перейти за край, не каждый примет облик животного, потому что не каждому дано это понять, — сурово ответил мужчина. Сакье показалось, что его слова задели Мастера. — До тех пор, пока ты не поверишь в своё предназначение, ты не сможешь принять форму животного. — И как же я должен поверить? — В этом есть доля моей вины. До встречи с тобой каждый из охотников был истощён. Мне нужно было много времени, чтобы они окрепли. Демоны разные. Не всех можно обхитрить. Есть те, которые могут в один момент превратить тебя в прах, лишь посмотрев в твои глаза. И если ты будешь слаб духом, если не будешь верить в Нирвану, то не устоять тебе при встрече с ними. — Только не говорите, что мы сейчас идём к Демону, — остановился Сакья, сложив руки на груди. — Нет. Мы идём в другое место, о котором я давно должен был тебе рассказать, но боялся, что твои представления слишком подвластны твоему прошлому. Думаю, ты прекрасно знаешь историю первого противника буддистской религии. Он же — Бог Смерти, который отныне стал проводником в круге Сансары, — босые ступни Чогьяла медленно пробирались через траву, землю и камни. Сакья так был увлечён разговором, что не сразу заметил отсутствие обуви у Мастера. — В давние время высоко чтился праздник Золотой Звезды. Слыхал о таком? — Нет, никогда, — негромко ответил Сакья, а затем обернулся. Они уже отошли на значительное расстояние от лагеря, но Чогьял не собирался останавливаться. — В этот день цель каждого верующего тибетца смыть с себя грехи в священной реке. Есть несколько правил для того, чтобы обряд был выполнен верно. Одно из них — дождаться Золотую Звезду на небе. Когда-то первый противник буддистской религии решил… украсть эту Звезду. Ему противилось всё, что было связано с Буддизмом, тем более праздники. Он долго шёл по направлению к яркой точке на небе, пока не оказался в широкой низине. Там перед ним предстало дерево невиданных размеров. Ты скажешь: «Огромное дерево? В Тибете?». Да! Именно так. Его ветви тянулись высоко в небо, казалось, что они все смыкаются в Золотой Звезде… Сакья нахмурился. Он и не думал, что экзаменационный день сменится прогулкой босиком и рассказом древних сказок. Но ничего не оставалось, как продолжить слушать Мастера. — Звезду так он и не забрал, зато дерево задурманило его разум настолько, что не осталось в его мыслях места, в которых бы не было его. Что было дальше — никто не знает, но мои предки и предки моих предков нашли это дерево, а через время в один ненастный день, когда наши люди проигрывали битву, именно это дерево позволило им остаться живыми. Можно сказать, я стою перед тобой благодаря ему. Дыхание Сакьи стало более спокойным. Он перестал думать об экзамене, о навязчивых проблемах, о мнении других охотников. Теперь его интересовала древняя сказка, о которой хотелось узнать как можно больше. — Речь о Демонах? Они его боялись? — Не просто боялись, стоило им подойти и взглянуть на него — они тут же рассыпались прахом по ветру! — восторженно произнёс Мастер. Сакья замер. Трудно было поверить в то, что может существовать нечто настолько могущественное. Он собрался с мыслями и спросил: — Дерево, оплетающее ноги Касы. Кастет на руке у Боджинга. Приспособление, которое крепится на ухо Шону. Всё это… — Смекалисто! — воскликнул Чогьял. — Так оно и есть. Срубленные ветви, спиленная кора не несут для Демонов такой угрозы, как само дерево, но они способны усилить способности того, кто крепок духом и стремится к Нирване, — задумчиво произнёс мужчина. — Значит, пришло моё время? — Сакья постарался звучать спокойно, хотя внутри кипели эмоции. Наконец-то он будет наравне с другими охотниками! Чогьял замолчал. Ветер стих, оставляя место царствованию других звуков природы вроде шелеста травы и криков птиц. — Дерево не появлялось год назад. Два года назад его также не было. Праздник приходит, люди совершают ритуалы, а священное дерево… оставляет поляну пустовать. — Почему? Разве есть причина? — Я думаю, что разгадка ясна как день. Всё дело в войне. Она забирает силы не только у людей, но и у тибетской земли. — И из-за этого дерево больше не появляется? Вопрос молодого охотника остался без ответа. Они обогнули невысокую гору, забрались немного вверх и оказались перед громадной равниной. Её поверхность была усеяна терескеном, где-то проглядывала полынь. Чогьял остановился, а затем сел на уступ, немного откинувшись назад, уперевшись ладонями в землю. Сакья последовал его примеру, опустившись рядом но на расстоянии, чтобы не затрагивать личное пространство Мастера. Земля оказалась не такой холодной, какой была обычно. — Сегодня праздник Золотой Звезды, — произнёс Сакья. Разумеется, они пришли сюда, чтобы увидеть это сказочное дерево, но если несколько лет оно не появлялось, разве приход Сакьи может заставить саму природу изменить решение? Ночь неумолимо вступала в свои права.Сакья ощутил, что у него слипаются глаза спустя пару часов безмолвного сидения здесь. Он не понимал, что Чогьял ожидает увидеть, заведомо зная неизбежный исход. Внезапно он заметил, что Чогьял встал. Подняв на него взгляд, Сакья удивлённо хмыкнул, а затем посмотрел на поляну. Всё пространство перед ними было залито тусклым белым светом, который усиливался и распространялся с каждой секундой. Он быстро подбирался к ним, и когда должен был коснуться ступней Сакьи, то охотник дёрнулся, попятившись назад, но, разумеется, убежать у него не было возможности. Свет вспыхнул, ослепив их. Когда бывшему монаху удалось открыть глаза, посреди поляны, которая покрылась пепельного цвета инеем, раскинулось дерево невероятных размеров. Его кора казалась золотой, а ветви рисовали необычайные картины, в некоторых Сакья узнавал буддистские сюжеты. Дерево манило. Трудно было понять, страх или желание просыпались внутри, но, определённо, такое не каждому доводилось увидеть. — Получилось. Я знал, что ты особенный. Ни секунды не сомневался, что оно появится. Теперь я точно могу сказать — время пришло, — Чогьял направился вперёд. Сакья помедлил. Он не понимал, можно ли вообще подходить к такому величественному чуду природы. — Как долго оно будет стоять? — тихо спросил Сакья, медленно поднимаясь. — Пока ты не простишься с ним. Но до этого мы должны вырубить тебе усилитель. Нужно попросить. — Оно живое? — Вся природа живая. А такая и подавно. Будь искренен, и тогда оно тебя вознаградит. По ночам Сакья часто думал, какой усилитель достанется ему. Хотелось и силу в руках, как у Боджинга, и быстроту, как у Касы, да и идеальный слух Шону казался невероятным. А теперь этот момент настал, и все мысли выбились из головы. Чем ближе он подходил, тем больше казалось дерево. Оно притягивало, оплетало. Оказавшись у ствола, Сакья приложил ладонь и вдохнул, а затем закрыл глаза. Медленно ветви начали своё движение, одна из них опустилась на землю между ним и Чогьялом. — Большое подношение. Ты заслужил, — трепетно заметил Мастер. За эту ночь произошло многое. Сакья вернулся в лагерь за инструментами, затем вновь оказался на поляне. И ждал. Кажется, время разорвалось и склеилось лишь в тот момент, когда Чогьял сообщил, что закончил. — Как оно?.. — Сакья хотел спросить, каким образом стоит надевать усилитель, но Мастер приложил палец к своим губам, требуя тишины, а затем обошёл ученика со спины. Бывший монах молча стянул с себя верхнюю одежду. Его глаза заметили, что иней у ног начал медленно таять. Сакья нахмурился и хотел обернуться, но внезапно ощутил сильнейшую боль, словно в его спину вонзили тысячу ножей. Он закричал, но не услышал своего голоса. Потом свет померк. Сакья, словно слепой котёнок пытался понять, где он стоит и куда исчез Чогьял. Слышал ли он его крик? Сакья очнулся в лагере, завёрнутый в тёплый плед из шерсти яка. Его действительно знобило, но больше гудела голова. Он поднялся с постели и на дрожащих ногах вышел из шатра. Если бы не самочувствие, он подумал бы, что дерево ему приснилось. Только вот стоило поднять руку и коснуться затылка, как Сакья ощутил прохладное дерево поверх своего позвоночника. Так началась новая глава в его истории. И так должна была закончиться история археологов из России, прибывших в Тибет, чтобы открыть тайны прошлого. Сакья опустился на большой камень в пещере и ощутил, что кто-то сел рядом с ним. Та тибетская девочка. Если для Лизы разговор наедине с ней показался слишком внезапным, то Сакья будто бы был готов к этому всю свою жизнь. Он спокойно протянул ребёнку свою ладонь, чтобы та взялась за неё, они поднялись и отправились вглубь пещеры. Какое-то время они шли молча, пока девочка не свернула в сторону, наклоняясь, чтобы зайти в проход. Сакье же пришлось лезть на корточках, но он всё ещё сохранял молчание. — Ты действительно решила привести меня сюда? — нахмурился он, когда они оказались на поляне перед большим деревом. — У меня никогда не было игрушек. Ты можешь сделать одну? — Не игрушка нужна тебе. Мы ведь оба это знаем. — Но ты сделаешь? — попросила она, моргая тёмными выразительными глазами. — Здесь нет инструментов, — заметил Сакья. — Ты справишься без них. Охотник на Демонов медленно подошёл к дереву, коснулся его рукой и ощутил приятный импульс, словно дотронулся самого живого, что только могло быть в этом мире. Дерево само отдало ветвь, та, упав к ногам охотника, искривилась и стала приобретать форму игрушечной лошадки, Сакье даже не нужно было прилагать силы. — Какая она красивая! Дашь мне её? Сакья склонился, поднял часть дерева, а затем внимательно осмотрел его. Он прекрасно понимал, что это ему кажется, потому что в глубине пещеры точно не могло расти огромное дерево. Его огромное дерево.***
Дождь давно перестал моросить. Альфреда не тянуло возвращаться в монастырь, но и находиться здесь желания не было. Он внутренне потерялся. Куда делся Марк? Почему он не направляет его? Внутри тлела тоска. Монахи, которых они видели каждый день, были мертвы. Редко видишь смерть, а увидев, не захочешь, чтобы это произошло снова. Он думал, что виноват в том, что произошло. Если бы они не приехали, может, и монахи были бы в порядке. Хотя, кто может утверждать? Если Демон силён, то добрался бы до них в любом случае, и такова была судьба. Это тяжело принять, поэтому Альфред не захотел идти за девочкой. Решать очередные загадки, подвергать себя и Лизу опасности… Да, в самом деле. Лиза. Он же привёл её с собой. Теперь подруга в опасности каждую минуту, и Альфред не может её защитить, потому что даже не знает от чего надо защищать. Что ещё страшного возникнет на их пути? Цепляясь за тёплые воспоминания об их дружбе, Витовский не мог просто так отпустить их в полную неизвестность пещеры, поэтому, взвесив все «за» и «против», он развернулся и направился прямиком в пещеру, ускорив шаг. Как бы сложно не было, он закончит начатое. Соберёт Зеркало сам, если Марк сдался и уехал. На середине пути, когда в пещере он не встретил ни одного намёка на присутствие его спутников, появилось страшное предчувствие. Хотя куда хуже? Но не довериться этому чувству было бы сущей глупостью, поэтому Альфред перешёл на бег, с трудом огибая глубинные мрачные коридоры. Каково же было удивление археолога, когда он увидел ту самую девочку-тибетку, спокойно стоящую у входа в тот самый проход, где совсем недавно он нашёл друга своего отца. Альфред замедлил шаг, подходя к ней. — Почему ты одна здесь? Где Лиза и Сакья? — в ответ тишина. Девочка смотрела на него, не моргая. Может она не поняла его? — Девушка и красноволосый мужчина, что пошли с тобой, они внутри? — но даже разъяснение Витовского не смогло заставить ребёнка говорить. Археолог подошёл ближе, а она так и стояла, не двигаясь, словно и не дышала вовсе. — Они внутри? — повторил археолог медленно, надеясь, что в этот раз услышит ответ на свой вопрос. Его голос дрожал. Внезапно девочка развернулась и пошла от него прочь. Молча, словно призрак. Постояв пару секунд в сомнениях, Витовский шагнул за ней. Внутри было ещё темнее, чем когда он в последний раз был здесь, но хорошо, что фонарик всегда лежал в сумке. Оглядевшись, археолог не увидел рядом девочку. Хоть её не было в поле зрения, отчётливо слышались шаги. Выбора не оставалось, придётся двигаться на звук. Освещая себе путь, Альфред аккуратно ступал между камнями, которые были разбросаны везде после обвала. По какой-то странной причине, он не мог догнать девочку, хотя она вдвое меньше него, и у неё не было никакого средства освещения. Как же она могла так быстро передвигаться по темноте? Он шёл так, как ему казалось, целую вечность, а то и больше. Но даже у вечности есть свойство заканчиваться, поэтому в конце концов, он увидел тибетку, которая стояла у потайного входа, где они и нашли Марка. — И что это значит? Хочешь, чтобы я туда пошёл? — в ответ кивок. Получить хотя бы такой ответ, это уже успех в этой ситуации. Альфред задумался. Он мог бы прямо сейчас вернуться в монастырь, дождаться Лизу, уехать вместе с ней, забыв всё, что было здесь, как страшный сон. Но поступил бы так отец? Конечно же нет, поэтому Альфред решил идти дальше. Пришлось хорошенько постараться, чтобы протиснуться в коридор пещеры. С первого взгляда здесь ничего не изменилось. Мужчина посветил фонариком на стены. Как он и предполагал — ничего нового. Те же самые серые каменные стены. Огромные колонны, которые он не заметил, впервые оказавшись здесь, были такими же серыми, как и стены, только в отличие от них, являлись настоящим произведением искусства. Как археолога, Альфреда, всегда завораживали такие вещи. Кто их построил? Зачем? А главное, каким образом они это сделали. Выбить такой орнамент на колоннах без современной техники явно было очень тяжело. Как-то Лиза рассказывала, что такое людям помогали делать инопланетяне. Вот только в инопланетян верилось с трудом. Как, в принципе, и в Демонов, но всё же они существуют. Жесть. Витовский прикоснулся к рисункам. На них вновь были изображены буддийские сюжеты, неизвестные непросвящённым. Но Альф знал, что это были обряды. Всё пестрело таким количеством Демонов, что в голове возникал вопрос: «Кому тут вообще поклонялись?» И зачем девочка привела его сюда? Тяжело вздохнув, Витовский хотел было повернуться к выходу и позвать Лизу, но тут его нога за что-то зацепилась, и он полетел вниз. Удивительно, но падение было достаточно продолжительным и весьма болезненным. — Ауч, упал как мешок картошки, — приподнявшись, археолог дотянулся до фонарика, который вылетел у него из рук. Неужели и здесь были камни везде? Альф посветил в то место, за которое зацепилась нога. И тут его сердце упало. Это был вовсе не камень. Это был человеческий скелет. Привыкший к археологическим штучкам, Альф просто не ожидал увидеть здесь подобное. До этого момента здесь точно ничего не было. Они изучили всю пещеру! Только теперь казалось, что с каждым появлением археологов здесь, пещера будто бы подтрунивала над ними и показывала новое. Успокоив дыхание, Альфред решил осмотреть свою находку. По черепу мужчина, предположительно средних лет, и даже сохранились части одежды. Надо же. Витовский пригляделся. Скелет был одет в такую же коричневую униформу, которую они с Лизой иногда надевали на раскопки. Альфа бросило в жар, пульс забился быстрее. Он попятился, пытаясь хоть как-то успокоиться, но всё было ясно как день. Этот человек из экспедиции отца. И что дальше? Это была всего лишь теория, но Витовский бросился ощупывать униформу в надежде найти хоть какие-то подсказки о личности погибшего. В кармане было что-то твёрдое. Какая удача! Удостоверение. Ему одновременно хотелось раскрыть документ, но руки так сильно дрожали, что смятая бумага и взмокшая от прелости не поддавалась. Альфред помолился всем возможным и невозможным богам, потому что не был готов к такой встрече с отцом. Слишком много воздушных замков построил он у себя в голове, чтобы они один за другим рухнули сейчас. Это действительно конец? Альф раскрыл удостоверение, глаза слезились. И через секунду руки сами выпустили его из рук. Всё оказалось намного хуже. Скелет не принадлежал его отцу. Он принадлежал Марку.