Глупые ценности

      Вечер «знакомства» с командой настолько же странный, насколько и весёлый. Нил и Лисы же знают друг друга давно, пусть только теперь он официально подписал договор. Ради такого события старшекурсники и монстры даже собираются вместе в гостиной девочек — звучит, как фантастика. Мэтт и Ники притащили столько алкоголя, что на столе не хватает места даже под стаканы, а Кевин не говорит ни слова про жирную пиццу и кучу закусок. И если начинается всё мирно, с неловких разговоров и нелепых шуток, чем больше пустых бутылок на полу, тем веселее смех и искренне атмосфера.       Как в итоге это выливается в «я никогда не», не ответит, наверное, даже самая трезвая Рене. — Я никогда не воровал еду на рынках или в магазинах, — предлагает Мэтт, и с возмущенным смехом первая выпивает Дэн. — Так и знала, что ты мне это припомнишь!       Следом отпивает немного сока Рене, за ней Эндрю и Аарон. Ники только фыркает и чокается впустую с Кевином, тогда как Жан даже не трудится выпрямиться в кресле, и Нилу приходится тянуться за своим стаканом через колени друга. Последней выпивает Элисон с настолько сияющим видом, что Сет на секунду замирает и едва не проливает свой напиток на пол. — Это должна быть интересная история! — Ники дёргает бровями в сторону Рейнольдс, и та смеётся. — Мне было тринадцать, мне было скучно, а на прилавке лежали аппетитные пирожные, — поясняет она. — Впрочем, буквально через часа два я вернулась, купила оставшиеся и заплатила с лихвой, но вполне считаю, что за кражу с рынка это считается. Кто там следующий? — Я никогда не влюблялся в лучшего друга, — говорит Аарон с пустым лицом. Он всем своим видом выражает, что сказал совершенно случайную фразу и в игре не заинтересован, но его глаза вспыхивают, когда впервые с начала вечера Жан и Кевин выпивают с большей частью остальной команды. — В лучшего друга? — переспрашивает Нил с недоумением. Он, похоже, единственный, кроме Аарона, кто оставил свой стакан нетронутым в этот раунд. — Жан, Кевин? У вас есть какой-то друг, которого я не знаю?       Жан наконец вытягивает ноги, опуская их с кресла, и теперь Нилу удобнее тянуться к столу со своего насеста на подлокотнике. Моро с такой нежностью оглядывается на парня, что Лисы насмешливо переглядываются. Очевидно, Нил и правда слеп в чувствах, как последний крот. — Экхм, — выразительно закатывает глаза Жан. — Ты был нашим единственным другом, если что. — И?.. — Не, ну я вообще-то не гей, — вдруг невпопад добавляет Кевин. — Дэй, ты сам сейчас выпил. — Ну, это ж Нил!       После недолгого молчания Джостен недоверчиво выдавливает: — В смысле… Я?       Жан и Кевин смотрят на Нила снисходительно, как на ребёнка. — Ты уже в пятнадцать был горяч, как огонь, а в Гнезде мы никому не доверяли, кроме тебя, — поясняет Кевин.       Кевин не говорит, что чувства прошли, и никто не указывает на это (некоторые вещи слишком очевидны, а Джостен, наоборот, слишком очевидно слеп, поэтому все, не сговариваясь, решают его не добивать). Лисы смеются вразнобой, тогда как Нил только неловко икает и краснеет, нервно сжав в руках стакан. — Не ломайте ребёнка, — лениво бросает Эндрю, с усмешкой отпивая виски. — Его сейчас инфаркт хватит.       Рене тут же прыскает и прикрывает рот ладонью. После неё неуверенно хихикает Дэн, а потом присоединяется и остальные. Только Нил сидит, демонстративно обиженно надув губу — впрочем, его глаза блестят от веселья, и поэтому Жан лишь треплет его волосы шутливо.       На секунду все замирают и переглядываются, пытаясь понять, чья очередь следующая, и, наконец, останавливаются на Ники. Тот щурится и глубоко задумывается, искоса бросая взгляд на Нила, очевидно, собираясь выяснить ещё что-нибудь интересное. Потом его лицо вспыхивает идеей. — Я никогда не… Не учился целоваться на друге! — с хитрой улыбочкой наконец выдаёт Ники и смотрит на бывших воронов, явно ожидая чего-то весёлого.       Дождался.       Выпивают все трое, а потом Жан и Кевин с подозрением пялятся сначала друг на друга, потом на Нила. — И чего я не знаю? — одновременно выдают все трое.       Лисы падают.       Кто-то стучит в стенку, вероятно, раздраженный смехом, от которого трясётся посуда столе и дребезжат стекла в окнах. — Итог сегодняшнего вечера! Нил — краш, дышите, если согласны, — под всеобщие смешки выдаёт Ники, но тут же он бледнеет и вскакивает. — Аарон, Аарон! Ты умрёшь, если не будешь дышать!