***
Прошло две недели, и птица, к всеобщему удивлению, была жива, что нельзя сказать о нервных клетках Странника, если у того они вообще имелись. Паймон как-то за столом пошутила, что мяско у попугаев должно быть вкусным, если его запечь на углях, на что Акира на нее так гневно посмотрел, будто бы следующим шашлыком тут быть фее. Люмин тихонечко закусывала губы, подчеркивая потешную привязанность их чудаковатого товарища к птице. Та следовала за ним даже во время их ежедневных поручений, из-за чего бывшему предвестнику даже приходилось иногда снимать головной убор и оставлять его в безопасном месте, ведь попугай всё еще принимал его за гнездо (как думал парень). К большому удивлению Тигнари, птица в доме Люмин не разговаривала. Лесному стражу думалось, что в обществе болтливой феи и смелой путешественницы, попугай будет чувствовать себя свободно, но тот молчал. Тяжело вздыхая, лучник опустошил предложенную хозяевами чашечку приятно пахнущего чая, после чего предложил отдать яркое существо Нахиде. В тот день Тигнари поклялся себе, что не придет в дом к блондинке даже под дулом фатуёвского ружья.***
Люмин занималась уборкой, вытирая пыль в главном зале. Паймон убиралась на кухне (на самом деле, она прятала оставшуюся еду в животике, но путешественница об этом знала, умиляясь), а Странник отдыхал у себя в комнате на правах гостя. От интереснейшей книги его оторвал попугай, нахально приземлившись на бумажные странички и со всей серьезностью взглянув в глаза хозяину своими бусинками. - Сгинь! – небрежно кинул Аки, не касаясь, жестом смахивая птицу, на что та начала клевать странички в ритме голодующего месяцами дятла. Разумеется, сия выходка пробудила в голове парня целый вулкан негодования, и, конечно же, он поднял целый ураган в своей комнате, но попугай, пробравшись сквозь ветер ближе, вцепился лапками в его плечо. Странник тяжелее прежнего вздохнул, понимая, что от уборки ему не отвертеться. Образцово убрав в своей комнате, Акира вышел выбросить мусор и застал моющую полы Люмин. Девушка была столь сильно увлечена процессом, что даже напевала себе под нос какую-то песенку, а ее мотив из легкого переходил в тяжелый, стоило наткнуться на плохо оттирающееся пятно. Страннику нравилось находиться в обществе девушки, ведь они уважали границы друг друга, и проблем практически не возникало (до попугая). Выбросив мусор в корзину за домом, парень вернулся обратно, и почти уже дошел до своей комнаты, как птица с его плеча сорвалась, подлетев к привставшей с пола Люмин. Кружа вокруг девушки, казалось, что существо пыталось что-то сказать, однако у блондинки затекли ноги, и она почти упала, но Странник, подобно быстрому ветру, подлетел к ней, ухватив одной рукой за талию. Героиня Тейвата широко распахнутыми в удивлении глазами всматривалась в омуты сине-голубых глаз, пытаясь совладать с адреналином и страхом, возникших из-за одной только мысли о возможном падении. Катастрофа была бы мощной, ведь сзади находился угол дубового стола, и травма могла бы произойти серьезная. Девушка уже хотела расслабленно улыбнуться и попытаться встать, но попугай, о котором все благополучно забыли, всё еще находился здесь и был готов удивлять. - Люмин, ты так раздражаешь, но я так сильно и трепетно тебя люблю! - в интонации голоса Странника молвила, наконец, птица, отправив парочку в объятия смущения. Радуясь полученному результату, попугай долетел до люстры и приземлился на нее, наблюдая за дальнейшим развитием событий. - Тигнари поведал, что иногда попугаи повторяют за людьми то, что они чаще всего произносят, - сказала Люмин, находясь где-то на задворках шока, подходя к нему за ручку со смущением. - Вздор, - отрезал Странник, жалея, что на нем нет шляпы, и скрываться некуда. Чем дольше он смотрел в медовые глаза девушки, тем яснее было желание сократить расстояние, и потому парень поставил девушку устойчивее на ноги, притягивая еще ближе. Внезапно он заглушил в себе неизвестные сердцу порывы и, поджав губы, отвернулся, продолжая держать Люмин за талию, чтобы та не навернулась на ровном месте. - Когда хозяин дубовее стола, - разочарованно выдала птица, слетая с люстры и направляясь в сторону кухни. От столь резкого и нарушившего тишину замечания Люмин тихонечко засмеялась. Чем больше она сдерживалась, тем громче смеялась, доведя Странника до такого яростного смущения, что он, не отдавая себе отчета в действиях, со скоростью разряда молнии приблизился к ее лицу, но вернул себе самообладание в самый последний момент, практически накрыв губы девушки своими. Смех затих, а вот румянец на лицах стал еще ярче. Путешественница, подчеркнув бережное отношение Аки к ее чувствам, мечтательно улыбнулась. «Коллеи была права, этот попугай не умеет лгать, как и парень передо мной», - подумала она, слегка поддаваясь вперед и прикрывая веки. Заметив ошеломляющую готовность девушки к действиям, Акира коснулся свободной рукой ее подбородка, осторожно приближая ее лицо ближе и даря поцелуй, который был описан в книге, - той, что ему не дала дочитать птица. Практически невесомое и приятное касание губ будоражило в их сознаниях самые светлые, приятные и теплые чувства, схожие на выныривающее из тучных облаков солнышко. Всё было волшебно и сказочно… ровно до тех пор, пока Странник не прикусил губу спутницы, заставив ее вскрикнуть и отстраниться, гневно глядя ему в глаза. А вот не надо было читать про попугаев-неразлучников, у которых вместо губ острые клювики. Пернатый друг предупреждал Акиру, что его фантазии и научная литература несовместимы. Странник еще долго пытался загладить свою вину, поведав о том, что он готов свить им с Люмин семейное гнездышко, лишь бы она дала ему еще один шанс. После таких красочных метафор вся литература Акиры полетела в помойку, и Тагнари больше не увидел своих книг о научных наблюдениях за птицами, которые оставил в качестве инструкции для комфортного проживания с попугаем.